CC BY
73
А.В. Посадский
ПРОТИВНИКИ ЧАПАЕВА: ЗАВОЛЖСКИЕ КРЕСТЬЯНЕ В 1918 ГОДУ*
A.V. Posadskiy
Chapaev's Adversaries: The Trans-Volga Peasants in 1918
Обширный заволжский Николаевский уезд Самарской губернии в годы Гражданской войны рано стал ареной вооруженной борьбы. С севера к уезду примыкал Самарский уезд, на юге - близкий по ландшафту Новоузенский, а дальше в степь уезд граничил с Уральской областью, то есть землями Уральского казачьего войска. По правому берегу Волги соседними были территории Хвалынского и Вольского уездов Саратовской губернии. Напротив Хвалынска располагалось село Духовницкое, связанное с правым берегом паромной переправой.
В этом уезде разворачивалось знаменитое в советское время широкое добровольческое краснопартизанское движение, связанное с именем В.И. Чапаева. Его история являлась парадным сюжетом советской историографии. Значительными тиражами выходили мемуарные и мемуарно-исследовательские работы соратников легендарного начдива1.
Чапаевская тема раскрывалась преимущественно в научно-популярных изданиях2. Ее научная разработка ныне наиболее продуктивно осуществляется саратовским историком А.А. Симоновым3.
В официальном советском дискурсе обязателен был враг, в том числе «внутренний», классовый. Поэтому в мемуарной и исследовательской литературе неизменно упоминается о «кулаках» как противниках и дезорганизаторах революционных, большевистских вооруженных формирований. И.С. Кутяков писал про «многочисленные кулацко-офицерские дружины, действовавшие в тылу Красной армии» летом 1918 г.4, и мог многократно преувеличить потери своего полка из-за измены местных «кулаков»5.
За этой обязательностью классового врага нельзя не видеть реальных жестоких размежеваний в самой крестьянской среде, настроения и активность которой оказывала подчас решающее влияние на ход Гражданской войны6. Соответственно, встает вопрос
* Статья подготовлена при поддержке РФФИ, проект «Феномен "красного" повстанчества в Гражданской войне: сопряженность идейных установок, военных и организационных решений (Центральное Черноземье, Поволжье и Южный Урал)» (№ 18-09-00149). = Funding: The reported study was funded by RFBR, project no. 18-09-00149.
о динамике развития в самарском Заволжье антибольшевистских формирований из земляков красных партизан-чапаевцев. Изучение обеих сторон в расколовшемся на красных и белых в этом степном крестьянском крае позволит более адекватно понять особенности
низового военно-политического процесса в Гражданской войне.
* * *
Ядро чапаевских отрядов составили красногвардейцы из многих сел Николаевского уезда. Их формирование происходило в ходе подавления бунтов, которые устраивали фронтовики из числа «кулацких сынков»7.
Так, в большом волостном селе Сулак долго боролись «внутри-деревенские партии», образовалось два Совета, которые пытались узаконить себя через уездный исполком. Дело решилось тем, что «бедняцкий» Совет успел организовать красную гвардию и провести облаву с изъятием оружия. Сулак по факту стал районным центром, его активисты организовали Советы в Мало-Перекопном, Сухом Отроге и других окрестных селах. Недалекое село Березо-во было «реакционно» настроено тремя-четырьмя вернувшимися с фронта офицерами. Оно лежало на пути в Николаевск и препятствовало связи с уездным центром. В Березово отправился командир-красногвардеец Топорков с 12 красногвардейцами с задачей организовать Совет и «партию большевиков». На собрании офицеры не дали ему договорить. Однако он сумел записать в партию одного бедняка, которому поручил вести работу и вовлекать в партию односельчан, написал плакат с неким лозунгом и собрался уезжать. За обедом его и красногвардейцев арестовали.
Сулакский Совет предложил соседям освободить арестованных и вернуть оружие. Долгие переговоры окончились вооруженной стычкой, неудачной для сулакцев. Начальник отряда и некоторые красногвардейцы попали в плен. Отступали через Мало-Перекоп-ное, там остались несколько красногвардейцев. Утром на них напали местные «кулаки», погиб один сулакский красногвардеец и один местный. В этот момент примчался отряд в 10 конных из Сулака и дал залп по школе. «Со всех концов села начали стекаться мужчины, женщины и дети с граблями, вилами и бабы с ухватами... кричат: бей красных, они мошенники, кровопийцы». Красногвардейцы не могли совладать с толпой, но тут из Сулака явился еще один отряд в 20 человек, они сразу «кинулись на наплывающую толпу и начали бить нагайками». Толпа разбежалась, а участников собрания погнали в Сулак (6 верст). В Сулаке начались аресты всех подозрительных, каковых набралось около 700. В Мало-Перекопном также «зачищали подозрительных». «В селах паника, военно-осадное положение, кругом тишина». Начала работу следственная комиссия. 360 арестованных отправили в Николаевск. «После такого волнения
участились избиения красногвардейцев и членов Совета по другим селениям, что отряд красногвардейцев Сулакского Совета везде и всюду восстанавливал опять Советы и охранял весь район. В Бере-зове Совет восстановили войска из Пугачева». Сулак же, очищенный от противников Советов, стал оплотом новой власти и дал на фронты Красной армии десятки командиров и тысячи бойцов8.
Подобным образом краснопартизанские отряды обеспечивали себе доминирование в сельской местности.
Отряды красных партизан прошли по многим местностям уезда. В апреле-мае николаевские отряды участвовали в военных действиях против сил Уральского войскового правительства. Поход не удался, и 12 мая красногвардейские отряды оставили земли Уральской области.
Через две недели Чехословацкий корпус выступил против Советской власти, а менее чем через месяц в Самаре сорганизовался Комуч, вместе с ним возник и Поволжский фронт. 18 июля 1918 г. энергичный и предприимчивый подполковник Ф.Е. Махин, с небольшим отрядом прибывший в Хвалынск Саратовской губернии, только что взятый чехословаками и отрядом вольских добровольцев, объявил о своем вступлении в командование «всеми частями города Хвалынска»9. Ядром отряда Махина были, как они сами себя называли, «балаковские мужики», образовавшие отряд после подавления восстания в самом городе10.
В мае и июне в Балаково произошло три восстания. Первые два сравнительно легко были подавлены красными, а последнее затянулось. 70 красногвардейцев пошли в Балаково для охраны порядка на ярмарке. Балаковцы же и окрестные крестьяне подняли восста-ние11. 27 июня город был захвачен массовым движением горожан и жителей окрестных русских и немецких сел, что вынудило красный отряд уйти на правый берег Волги12.
Вечером 28 июня красный десант вышел к Балаково с намерением высадиться в 10-12 километрах. Однако эту карательную экспедицию раскрыло дозорное судно повстанцев. Вторая, более дерзкая, попытка - обстрелять и высадиться под прикрытием обстрела - также не удалась. Экспедиция вернулась в Вольск. Из Саратова прибыли пароход «Ледокол» и еще шесть судов. Посадив на них эскадрон и пехоту с орудиями и пулеметами, 29 июня опять отправились на Балаково13. «Мы открыли по церквам ружейный огонь. Там была бондарная фабрика, которую мы прямо смели с лица земли», «от балаковских чайных остались одни чайники», - так вспоминались события участникам с красной стороны14.
Вынужденные, в конце концов, покинуть Балаково, повстанцы и стали основой войск Хвалынского района, которыми командовал Махин. В середине августа 4-я рота Хвалынского батальона, которому предстояло развернуться в полк, именовалась Балаковской15. Телеграмма из Хвалынска от 19 июля гласила: «Прибыли беженцы
города Балакова, заявили, что в Балакове Красная гвардия вырезывает целые семьи мирных жителей. Просят дать им сведения, куда скрылись ихи члены семьи. Просят оказать содействие. Что [страшит] Красная гвардия ужасно»16. В самом Балаково было неспокойно. 21 июля исполком распустил балаковский Совет, так как в нем оказались причастные к июньскому восстанию17.
Тем временем Чапаев и круг его соратников в конце июля - начале августа энергично формировали Николаевские полки. При этом использовались разные способы принуждения. Так, в Николевской волости командир 1-го Балаковского советского полка просто объявил мобилизацию от 18 до 40 лет18. Белые газетчики писали о насильственных мобилизациях с расстрелами и непременным «угощением»19. В комучевской газете упоминаются зверства красных в Духовницком20.
Еще одной войсковой группировкой стал Николаевский фронт, созданный белым командованием для защиты левого фланга своего Поволжского фронта в конце июля. Его основу составили несколько чехословацких батальонов и считанные роты и эскадроны казаков и Народной армии Комуча. Противником этой группы и стали полки Николаевской дивизии Чапаева. Майора Вобратилека на должности командующего этой группировкой сменил 23 августа подполковник Воженилек. В составе этого вооруженного формирования был свой Липовский партизанский отряд21. Видимо, этот отряд мог именоваться также Николаевским, Брыковским и Григорьевским. Он, как можно предположить, в той или иной степени обеспечивал связь между войсками Хвалынского района под командованием Махина и чехословацкой группировкой. В документах упоминаются Николаевский добровольческий отряд в 72 штыка в Хвалынске22, а также «те 400 штыков, что прибыли с левого берега», которые можно считать разными частями Николаевского отряда23.
Таким образом, войска Хвалынского района, охватывавшего своей деятельностью приволжские волости Николаевского уезда и Николаевского фронта, начали боевые действия и стали, естественно, нуждаться в управлении, пополнении, снабжении. Развернула активность и гражданская власть Комуча, были назначены уездные уполномоченные по Николаевскому (Евгений Яковлевич Касимов, приказ № 91 от 8 июля 1918 г.) и Новоузенскому (Михаил Кузьмич Русяев, бывший уездный комиссар Временного правительства, приказ № 115 от 18 июля 1918 г.) уездам.
В 1918 г. Николаевский уезд ждал обильный урожай. Однако фабричных товаров не хватало, земское обложение волостями не упла-чивалось24. В середине июля самарская газета писала о большом недостатке рабочих рук, ибо «большинство безземельного пролетариата подпирает престол самодержца Ленина, а заняться тяжелым трудом не желает»25. Надо полагать, что немалая часть местного «пролетариата» как раз и собиралась в добровольческом ядре чапа-
евских отрядов.
Николаевское уездное земство 16 июля провело в волостной Ма-рьевке собрание уездных гласных от 34 волостей. Здесь утвердилась уездная управа и информационный отдел при ней, земельный комитет разбил уезд на районы26. На пятом Большеглушицком районном крестьянском съезде в июле было представлено 13 волостей Николаевского уезда. Делегаты рассуждали о положении вещей: в губернии и уезде существуют две власти, обе объявили мобилизации, причем разных годов призыва, в результате «народ встал в тупик, не исполняя распоряжений ни той, ни другой власти». Делегаты говорили о необходимости прекращения междоусобной войны, а вариантом решения внутреннего несогласия мог бы стать или референдум, или определенность по поводу войны с Германией27. Газета сообщила, что крестьяне Вольского и Николаевского уездов собрались на съезд и опубликовали обращение с рассказом о своей борьбе против боль-шевиков28.
Неопределенность положения хорошо иллюстрирует случай в большой волостной Пестравке. Агитатор Комуча встретил здесь благожелательное отношение, ожидал большого притока добровольцев в Народную армию. Однако на третий день, 21 июля, местная молодежь большевистского направления прервала выступление и избила двоих прапорщиков-агитаторов. Ситуацию вновь изменило прибытие хлебного обоза Народной армии с сопровождением из 7 или даже всего 4 человек. Агрессивная толпа запаниковала и разбежалась. «Крикуны и буяны» отправились в красный Николаевск за оружием29.
«Вестник» Комуча писал 6 сентября, что из 32 доступных власти волостей наиболее зараженных большевизмом насчитывается четыре волости, в остальных же «положение в политическом отношении следует считать устойчивым»30.
С 30 июля по 10 августа Махин сам находился на левом берегу Волги31. Впоследствии Леобережным отрядом будет командовать его ближайший помощник капитан Руссет. 31 июля в Липовку для формирования отрядов отправился и начальник Отдела формирований Хвалынского района полковник Ушаков32. 6 августа Махин просил у Самары казаков, так как имел всего 15 всадников на левом берегу, но получил отказ33. 6 августа была опубликована информация о мобилизации34, которая проводилась в Хвалынском и семи волостях Николаевского уезда и оценивалась как вполне успешная35. Мобилизация позволила развернуть 7-й Хвалынский полк, который, наряду с 8-м Вольским, и составил ядро войск Народной армии в Хвалынском районе36.
Наряду со строевыми частями, в войсках Хвалынского района появилось несколько добровольческих подразделений, возникших в результате местной инициативы. Николаевский уезд от Брыковки до Озерок и до Левинки вглубь степи считался тяготеющим к Хвалын-
ску. Это как раз район активных боевых действий летом 1918 г.37, а ранее - район деятельности чапаевских отрядов.
После революции здесь активно выделялись новые волости: Брыковская из Григорьевской, Духовницкая из Липовской и т.д. Вскоре после падения красной Самары в Липовку, не встречая серьезного сопротивления, вошел отряд уроженца недалекой Брыков-ки Я. Мальчикова. Школу отвели под штаб Народной армии. Начальником штаба был назначен также житель Брыковки Н. Киселев, командиром обороны - местный подпоручик М. Бескровнов, комендантом села - И. Букалов. Госпиталь был развернут в доме купца Скворцова. Волостной исполком эвакуировался в Николаевск, погиб ряд местных красных активистов, один из них - от рук сельского стражника, вернувшегося, надо полагать, на прежнее место в Липовке. Белый отряд пополнился артиллерийской батареей под командованием брыковца поручика Е. Пенькова. Показательный нюанс: арестованных советских активистов отправили в Самару. Старшим конвоя был полуслепой учитель из Кисловки Сметанников. На них напала группа вооруженных пьяных крестьян, от рук которых учитель погиб: он защищал арестованных.
Согласно информации Главного штаба Народной армии в Самаре, в ночь на 12 июля 250 красных при 7 пулеметах и 2 орудиях наступали на Липовку, но после четырехчасового боя «были крестьянами отбиты» и отступили38.
На 26 июля красные группировались в районе Теликовки, Ли-повки и Брыковки. В Теликовке отмечался Баулин, в скором будущем организатор и командир 4-го Николаевского полка39. Липовка и Духовницкое были заняты белыми 27 июля. Днем ранее пароход «Кречет» доставил на правый берег 12 убитых на Липовском фронте, 28 июля их хоронили в Хвалынске40.
31 июля в Липовке по инициативе члена политотдела Комуча было созвано общее собрание крестьян. Оно поддержало мероприятия Комуча, мобилизацию 1897 и 1898 гг. и добровольцев-фронтовиков с обеспечением семей последних сельским обществом. Такие же постановления вынесли Левинка, Орловка, Теребиловка и Озерки. Липовская волость «усиленно» просила Хвалынский и Вольский комитеты о скорейшем созыве крестьянского съезда освобожденных местностей. Волостные земства были восстановлены в Брыковской, Никольской, Богородской, Теликовской, Духовницкой, Липовской и Левинской и других волостях41.
Как осведомленность, так и настроение в разных селах были весьма различны. Крестьяне желали прекращения Гражданской войны и были готовы воевать с Германией. В некоторых местностях было двоевластие - земство и Совет, где-то существовал исполком из председателя и секретаря, где-то власть отписывалась обеим сторонам. В то же время села разделяла уже и реальная послеоктябрьская судьба. Кто-то пострадал от красных, кто-то от белых, Были
села, давшие много добровольцев той или другой стороне. Так, в Григорьевке и Брыковке имелись эсеровские организации, там собрания прошли успешно. В Григорьевке, Брыковке, Липовке много поступило добровольцами в Народную армию. В недалеком Никольском жители отнеслись к появлению агитатора Комуча очень напряженно, так как много односельчан служило в Красной армии. «Много сел было обложено большой контрибуцией, крестьян пороли нагайками, все в нервном настроении, дети ночью от страха просыпаются и кричат, в некоторых селах (Горяиновка, Николаевка, Брыковка) все добро находится на возах, и несколько раз жителям приходилось скрываться в поле, лесу и соседних деревнях. Шпионство развито в высшей степени, особенно в тех селах, где служат в Красной армии. Особенно в этом отличаются жены красноармейцев, а также доставляют им довольствие, а те, в свою очередь, привозят им деньги, как, наприм[ер], в Горяиновке, где служат в Красной армии до 250 человек»42.
В начале августа сызранские части Народной армии и отряд Мальчикова вновь вошли в Липовку. Белые были здесь недолго и в начале сентября. Всего же только Левинка и Липовка 15-20 раз переходили из рук в руки.
В этих событиях оформился Липовский отряд, вошедший в состав войск Хвалынского района, а также другие крестьянские формирования.
Командир Липовского отряда Мальчиков с 16 по 20 июля находился в командировке в Сызрани43. Очевидно, в рядах Народной армии этот отряд официально считался ротой, которой вскоре предписывалось предоставить именные списки, а во временное командование ротой вступил прапорщик Букалов44. 15 августа последовал приказ о сдаче роты поручику Сергиевской роты Зиновейкину45.
Сергиевское (Озерки) - село Липовской волости. Газета «Народовластие» сообщала, что красноармейцы подожгли Озерки. С правого берега виделся «целый столб огня» и через два дня46. Можно полагать, что это событие и подняло добровольцев. Приказом № 31 от 13 августа к войскам Хвалынского района прикомандировывалась 1-я рота Сергиевской добровольческой дружины в 62 человека при одном офицере47. Приказом № 29 Вольскому полку от 19 августа прибывшая в распоряжение комполка Сергиевская рота в составе 56 человек с одним офицером прикомандирована к полку и поставлена на довольствие при 4-й роте48. Вольский полк в это время имел не более пяти рот. На 9 сентября Сергиевская рота продолжала воевать в составе Вольского полка49 в указанном скромном численном составе.
17 августа Липовская рота была переименована в отдельный Ли-повский отряд из двух рот во главе с поручиком Зиновейкиным. Ему надлежало разбить отряд на роты и назначить командиров50. На 24 августа в Липовском отряде числилось: 10 обер-офицеров, 18 ун-
тер-офицеров, 230 рядовых, 257 винтовок, 1 пулемет, 37 лошадей. При этом 257 находились на фронте в командировке51. То есть отряд весь целиком воевал. 25 августа командир отряда просил командира Левобережного отряда Руссета выдать отряду 1 пулемет, 1 запасной ствол для «кольта», 143 русских винтовки со штыками52.
Липовская земская управа писала начальнику «хозяйственной части Народной армии» 25 августа о препровождении воза выпеченного хлеба. На следующий день ожидалось еще два воза53, то есть местная власть содержала отряд.
27 августа Липовский отряд донес о своем вооружении: 260 винтовок, 61 - со штыками, 25 000 патронов, 3 пулемета без запасных частей, два ружья Гочкиса, 4 коробки патронов54. Липовская рота (видимо, еще не разбитая на две) в 250 человек с 31 августа переводилась в состав 3-го батальона 8-го Вольского полка и ставилась на все виды довольствия. Фактически Липовский отряд и становился 3-м батальоном, а поручик Зиновейкин - его командиром55.
Как видим, в Липовском отряде первыми командирами были брыковцы (которые и сами организовали партизанский отряд), командиром стал офицер из Сергиевского. Известны и взаимные прикомандирования чинов между Хвалынским полком и Липовским от-
рядом56.
28 августа Махин напомнил самарскому штабу о своем предложении свернуть операции на николаевском направлении и развивать их вдоль Волги на Балаково и Вольск, но полковник Петров, начальник Оперативного отдела, заявил, что придется ограничиться активной обороной района57.
На 28 августа Левобережный отряд включал пять номерных, инструкторскую роты и пять команд Вольского полка общей численностью 636 человек, чешскую роту, а также Сергиевскую роту в 54 человека с пулеметом, 1-ю (130 человек, 3 пулемета) и 2-ю (130 человек) Липовские роты58. 28 августа командиром Левобережного отряда был назначен штабс-капитан Василенко59. В этот день он был расформирован с возвращением капитана Руссета к исполнению обязанностей начальника штаба60.
29 и 30 августа красные сильно обстреляли Хвалынск с левой стороны. Мирная жизнь и движение пароходов были нарушены. Обстрел вызвал панику61. Похоже, на левом берегу остались все те же две местные Липовские роты.
1 сентября Воженилек сообщил о наступлении двух крупных колонн красных с артиллерией62. Две роты с левого берега Махин 3 сентября перебросил на правый для прикрытия направления на Новую Яблонку63. 5 сентября рано утром красные атаковали и заняли Духовницкое. Телеграфная связь с Воженилеком практически отсут-ствовала64. Левый берег был белыми потерян, на правом же берегу успешное продвижение на юг привело ко взятию на несколько дней Вольска65.
Липовский отряд 8 сентября прибыл в Тепловку вместе с Вольским полком. Многие солдаты заразились малярией от местных жителей, командир просил о переводе отряда в другое место. Две липовские роты составили общий резерв66. На это число командиром Липовского отряда значился штабс-капитан М.И. Василенко67. 10 сентября он командовал отрядом в составе 1-й Сборной роты Хвалынского полка, двух рот Липовского отряда и 5-й батареи. Он выдержал бой под Шиханами 11 сентября, а 12-го Липовский отряд был отведен в резерв командующего. В Хвалынске Липовский отряд в 100 человек располагался на сборном пункте, заболеваемость в нем подбиралась к 100 %68.
При отступлении местные партизанские отряды, видимо, распылились. Так завершилась эпопея добровольческих крестьянских формирований в Хвалынком районе.
Правительство и военные власти Комуча начали практику формирования дружин для этапной, караульной, конвойной службы, замены квартальной самообороны и содействия войскам, а также волостных дружинных рот. Соответствующие «Временные положения» вышли 13 и 24 июня 1918 г.69. Их формирование фактически единолично прекратил в конце июля член Комуча Фортунатов. Приказом же по Военному ведомству № 59 от 6 сентября все местные дружины подлежали расформированию70. Кроме того, военное начальство старалось тасовать контингенты призываемых. И то, и другое не лучшим образом отразилось на ситуации в войсках Хва-лынского района.
Начальник Отдела формирований капитан Барышников из Самары 7 августа объявил о желательности направлять хвалынских призванных в Сызрань и Самару, а николаевскими комплектовать Вольский полк и Хвалынский батальон, не нарушая при этом принципа землячества, то есть направляя призванных одной волости в одну часть71.
Махин, в свою очередь, 31 августа сообщал Барышникову о прибытии из прилегающих волостей Николаевского уезда добровольцев и призванных. Из них был сформирован 3-й батальон в 8-м Вольском полку. В Николаевском уезде предстояли призыв и новые формирования, и Махин предлагал, исходя из принципа землячества, назначить этот батальон к разворачиванию в Николаевский стрелковый полк с присвоением общего номера72. Самарский штаб, в свою очередь, требовал перебросить подальше от родных мест отряд николаевского происхождения. Ситуацию уточнял для самарского штаба 3 сентября начальник Отдела формирований войск Хвалын-ского района полковник Ушаков: со дня занятия Хвалынска николаевские добровольцы и мобилизованные составили Липовский отряд и сражались. Их расформирование и посылка в Сызрань и Симбирск явится для них незаслуженной обидой. «Войска Хвалынского района питаются людьми из местных средств и не укомплектованы.
Развивается наступление, силы малые, и ослабление нежелательно. На основании вышеизложенного Липовский отряд не может быть отозван. Он придан третьим батальоном Вольскому полку для хозяйственных удобств и экономии»73.
Однако Самара оставалась непреклонной. Врид начальника Главного управления Генштаба полковник Леонов в тот же день приказал отдельного батальона не формировать, а людей, сохраняя принцип землячества, направить на укомплектование гарнизонов Сызрани и Симбирска74. В быстро менявшейся обстановке переброску не осуществили. Параллельно Махин объяснял вышестоящему штабу, что от организации дружин отказаться нельзя в силу местных условий. В таком случае этапная, караульная и гарнизонная службы лягут на войска, занятые на фронте. Никакая другая организация немыслима в тех случаях, когда приходится организовывать местное население. Это как раз «некоторые волости» Самарского и Николаевского уездов, в которых местные силы вполне могли справляться с налетами мелких неприятельских частей. Организацию крестьян Махину предложил сам помощник управляющего Военным ведомством поручик В. Взоров. Вопрос требовал принципиального решения75.
Махин в начале сентября запрашивал о мобилизации в дружины и командующего фронтом76. Видимо, внятных решений не последовало, и ситуация с добровольческими отрядами развивалась по своей логике, вне зависимости от штабной переписки.
В красных николаевских частях, несмотря на их активность, были часты колебания и случаи дезорганизации. Отряд Баулина угрожал тылу и флангам белых, парализуя развитие операций на левом берегу Волги. Главные силы Баулина 7 августа были в Левин-ке, а передовые в Липовке. Имея сведения о разногласиях в отряде Баулина, Махин решил нанести удар. Атака Левинки на рассвете началась успешно, но одна из атакующих рот была встречена с белым флагом, а затем обстреляна из пулеметов. Белым пришлось отойти. Махин был ранен, Баулин погиб. Отряд Вобратилека в тот же день занял Ивантеевку, Раевку, Ивановку, что должно было отвлечь Бау-лина от частей Махина77. До Николаевска оставалось 18 верст.
В середине августа белые планировали разведку Липовского района с помощью аэроплана с последующей переброской на левый берег части Вольского полка. Липовская рота в это время стояла в Духовницком, ее намечалось передвинуть и сменить добровольцами из Брыковки. В это время Махин сообщил знакомому командиру красного отряда, что сдавшихся не расстреливают, послав в доказательство несколько приказов. Краском обещал достать добавочные сведения и явиться для переговоров. Махин сообщал в Самару свой план: предварительно побросать с аэроплана воззвания, затем предложить привезти оружие на подводах, а после явиться самим. Махин предполагал посадить сдавшихся на пароход и отправить в Самару78. Видимо, затея не имела продолжения. Показательно, что у
весьма демократически настроенного энергичного Махина не было намерения влить сдавшихся в свои ряды или использовать предстоящую сдачу для агитации.
Похоже, баулинские красноармейцы отличились бесчинствами, что косвенно признавала «резолюция» общего собрания красноармейцев 4-го Николаевского пехотного полка от 17 августа 1918 г. Она начиналась пафосными словами про «молодую свободу», а далее шла содержательная часть: «. С болью в душе слышим всякие обиды от граждан мирного населения и тех бедных семейств красноармейцев, у которых пришедшие бандиты разграбили последние крохи.». Красноармейцы «гордо заявляли»: если кто посягнет на грабеж, насилие и произвол, тем нет пощады, мародеров предавать «не иначе как только расстрелу»79.
В чапаевской историографии известен большой и успешный для красных бой под Орловкой и Левинкой 9 сентября. Чехи и белые отступили в Липовку и далее в Брыковку. Весь штаб Воженилека был болен, что, возможно, внесло свою лепту в исход боя. Чапаев докладывал о выбытии из строя 4-го, то есть бывшего баулинского, полка в связи с изменой сорока брыковских мобилизованных. Они перестреляли многих командиров и вызвали беспорядочный отход полка80.
Таким образом, формирование Баулина было слабым звеном николаевских красных полков, что косвенно указывает на потенциал развития крестьянского антибольшевистского движения в этом районе.
Около 15 августа Махин докладывал в Самару о том, что продвижение вдоль Волги целесообразно только при задаче взятия Вольска и Балакова. В свою очередь, действия против Балакова целесообразны после взятия Николаевска81. Полковник Петров соглашался, что «Николаевский район требует разделки с ним давно», но главной задачей остается не дать противнику всеми силами ударить по Николаевскому отряду82.
Днем 20 августа Николаевский отряд, в основном из чешских подразделений, занял уездный центр83. 21 августа самарский штаб предлагал Махину «нажать на хвост» красным, двигавшимся на Николаевск. Из разговора становится ясно, сколь скромными силами велись операции: Махин мог выделить человек 600 с тремя орудиями на левый берег, оставив около 500 человек с батареей на Вольском фронте84. Чапаевские части уже на следующий день отбили город. Отряд Воженилека после отхода от Николаевска деморализовался. Чечек разрешил отвести его из Ивантеевки в Николаевку, оставив наблюдение за красными на Малом Иргизе85. 22 августа капитан Руссет с отрядом выступил на левый берег Волги из Хвалынска86. Кардинально изменить ситуацию в уезде белым оказалось не под силу.
При этом и в красных рядах было неблагополучно. Липовский
отряд вечером 21 августа охранял дороги на Левинку и Озерки. Красные из Левинки заняли увал около Шалашей (45 верст от Ле-винки) и развернулись в боевой порядок в сторону Николаевска. Поручик Зиновейкин докладывал: «Настроение красных самое паршивое. Подводчики передают, что никольских красноармейцев 200 чел. убегли из отряда вооруженные, в Левинку 150 чел. Слухи не проверены. Пробую достать языка»87.
Подобное настроение не было чем-то особенным. Комендант Широкого Буерака около 10 сентября просил распоряжений о бежавших из Красной армии мобилизованных на левом берегу Волги напротив села: «Не разрешите ли мне перевезти их на лодках на эту стороны надежными людьми. Дальнейшее пребывание их за Волгой грозит тем, что они принуждены будут передаться в руки красных за отсутствием продовольствия»88.
Отход частей Народной армии с линии Волги положил конец всяким комбинациям по расширению антибольшевистского движения и использованию неустойчивости чапаевских полков.
* * *
Антибольшевистское движение в местностях по соседству с Николаевским уездом было представлено не только Комучем, но и Уральским казачьим войсковым правительством.
Отряды казаков проникали в прилегающие к Уральской области Клинцовскую и Любицкую волости на глубину до 80 км. Эти рейды подняли внутридеревенскую борьбу. К уральским казакам приходили крестьянские депутации с просьбами о помощи или хотя бы небольшом отряде, который помог бы переломить настроение и поднять деревни против Советов. Но казачьи отряды не могли стоять на месте, и после их ухода возвращались красные и начинали расправу.
На основе Семеновской дружины в Уральской армии возник стрелковый полк - 33-й Николаевский. Его история - это история еще одной части николаевских крестьян, выступивших с оружием против большевиков.
Врид командира полка, уральский сотник Домашнев, вступил в исполнение обязанностей 8 сентября. Полк имел денежные отпу-ски от Самарского казначейства и считался полком Народной армии (приказ полку № 1 от 1 октября 1918 г.)89. Приказом № 4 от 17 октября 1918 г. на приход записывались 726 винтовок Веттерли, 50 штыков к ним, 274 винтовки Бердана, полученные в Самаре по нарядам Управления артиллерии Народной армии90. В октябре в полк было назначено по меньшей мере 25 офицеров91.
Приказом № 424 от 28 декабря 1918 г. по войскам Уральской армии Уральский учебный пеший полк, 1-й Гурьевский учебный пеший дивизион, Сводный Уральский Льготный пеший дивизион и 33-й Николаевский стрелковый полк с конно-партизанской коман-
дой сводились в 1-ю Уральскую отдельную пешую казачью брига-
ду92.
Приказом № 11 от 11 октября объявлялся состав полка: 1-й Семеновский, 2-й Краснореченский и 3-й Новоузенский батальоны. В конце октября чины полка узнали о распоряжении задерживать добровольцев на службе впредь до объявления закона об их преимуществах по службе. Видимо, это вызвало недоразумения или недовольство, так как в декабре командарм генерал-майор В.И. Акути приказал разъяснить людям 1-го Семеновского батальона, что подписки их отменяются, и все добровольцы, а также и мобилизованные за 6 лет в Семеновке и других деревнях должны оставаться на службе впредь до очищения их места жительства от красных93.
Приказ № 17 от 17 октября 1918 г. объявлял о результатах смотра строевой подготовки 1-й роты. Рота вышла в числе 206 человек, имея по списку 276. Командовавший ротой прапорщик Шварев не смог объяснить отсутствия 70 человек. Строевое учение в сомкнутом строю проведено хорошо, в рассыпном - плохо, «люди сбиваются в кучи». Взводные не знали своих мест и обязанностей в цепи. По итогам смотра предписывалось проводить ежедневные тактические
учения94.
В октябре-ноябре 1918 г. «состоящие в списке» солдаты зачислялись в списки полка и ставились на довольствие задним числом. Это означало окончательную легитимизацию их как военнослужащих. 20 октября таким образом зачислялись с 8 сентября 1918 г. солдаты 2-го Краснореченского батальона: 80 человек 4-й роты, 51 - 5-й, 128 - 6-й, 25 человек пулеметной команды. Преобладали рядовые, унтер-офицеров было мало95. В начале ноября последовали такие же зачисления по 1-му Семеновскому батальону: с 8 сентября 240 человек 1-й роты, 145 человек 2-й роты. А вот 108 человек 3-й роты зачислялись с разбросом чисел от 8 сентября по 12 октября. Вероятно, эта рота была составлена из тех, кто позднее основного ядра присоединился к части. Так же зачислялись 43 человека в команду конной разведки и 20 - в пулеметную команду кольта96. С 14 октября в батальон зачислен еще 31 стрелок97.
2-й батальон формировался на ходу, очевидно, из самодеятельных повстанческих подразделений. Комбату надлежало 4-ю роту составить из 6-й роты (Сафаровской), а 5-ю - из 4-й и 5-й «конных рот». 6-й ротой становилась 3-я маршевая рота Запасного батальона98. Сафаровская рота - это наследник одноименной добровольческой дружины из татар. Запасной батальон полка с 10 октября начал подготовку стрелков, 26 октября был объявлен его штат - три роты по 150 солдат99.
С 23 октября 96 человек (приказ от 9 ноября) маршевой роты батальона зачислялись в списки Семеновского батальона: 17 человек в 1-ю роту, 33 во 2-ю, 45 в 3-ю, 1 в команду конной разведки100.
Приказами 16 и 17 декабря 62 стрелка 2-й маршевой роты зачис-
лялись в Семеновский батальон, 13 - в списки команды гренадер, шестеро числилось в бегах101.
3-й маршевой роте предстояло стать строевой, о чем уже говорилось. Из 100 человек шестеро отставших считались в бегах102.
Подразделения полка попеременно выходили на фронт. 8 декабря 1-й батальон с полковой пулеметной командой и командой конной разведки вернулся в Уральск в составе 14 офицеров, 81 унтер-офицера, 303 стрелков и 133 нестроевых103. 3-й Новоузенский батальон в составе 18 офицеров и 153 стрелков, а также 6-я рота 2-го батальона прибыли с фронта в Уральск 2 января 1919 г.104 В свою очередь, командир 1-го батальона донес 6 января 1919 г. о выбытии на фронт в составе трех рот, команды конных разведчиков, пулеметной команды и обоза общей численностью 14 офицеров, 90 унтер-офицеров и 580 солдат105.
С октября 1918 г. по начало января 1919 г. по меньшей мере 658 человек были зачислены в полк через управление Уральского воинского начальника. Все они или большинство являлись мобилизованными 1897 и 1898 гг. рождения, не принадлежавшими к казачьему сословию106. В январе 1919 г. в списке отпускных на 55 человек места выбытия - Илек, Лбищенск, Бударин, Сламихинская и т.п., что подтверждает их несамарское происхождение107.
Подобная динамика развивалась и по соседству, в огромном Но-воузенском уезде Самарской губернии. В нем разворачивал красные добровольческие отряды А.П. Сапожков, а противники красных добровольцев скапливались в рядах Уральской армии, прежде всего - 1-м Новоузенском партизанском подпоручика Позднякова полку, а также упомянутом Новоузенском батальоне Николаевского полка. Поздняковцам выпало участвовать в роковом для Чапаева казачьем
рейде на Лбищенск в сентябре 1919 г.
* * *
Итак, на примере Николаевского уезда, сильно вовлеченного в рыночные отношения, можно увидеть значительное размежевание внутри сельского сообщества. В добровольцы воюющих сторон часто шли выходцы из одних и тех же, рано расколотых местной враждой, селений. Балаковские, липовские и прочие контингенты были достаточно многочисленны, чтобы стать ядром широких формирований на белой стороне. Кое-где имелись эсеровские организации и дружины.
Однако динамика военного строительства у красных - на примере чапаевских отрядов, и у белых, - на рассмотренных выше примерах, существенно разнилась. Чапаевские формирования росли на постоянной активности, которая включала в себя походы за пределы родных волостей с постоянной полудобровольной вербовкой, установлением «правильных» Советов, устрашением противников,
взиманием с них произвольных «контрибуций». Чехословаки и казаки в качестве основных неприятелей, видимо, также укрепляли ощущение своих и чужих. Поддержку и легитимность обеспечивал уездный центр. В результате николаевские и новоузенские формирования Чапаева и Сапожкова, пройдя через череду самовольных поступков, неподчинений и бунтов, выросли в дивизии и стали основой 4-й армии красного Восточного фронта и впоследствии сильными соединениями РККА.
Немалый же антибольшевистский потенциал в тех же николаевских волостях реализовывался по-иному. Небольшие добровольческие отряды уходили со своей территории, включались в регулярную армейскую структуру и потому теряли способность расти и укрепляться, теряли непосредственную поддержку земляков. В результате возникли крепкие, но немногочисленные части, которые не могли стать значительным фактором в вооруженной борьбе, или же произошло размывание добровольческого ядра чужими мобилизованными, как в случае с Николаевским полком. Только Липовский отряд Зиновейкина уверенно сражался в своих краях, но быстро растаял, уйдя на правый берег Волги.
Между тем крестьянские настроения 1918 г. позволяли противопоставить чапаевским добровольцам значительный контингент добровольцев-антибольшевиков. Ведь после 1918 г. Николаевский уезд не раз поднимется на борьбу с красными. В 1920-1921 гг. крестьянская среда в этом уезде даст целый ряд ярких повстанческих вожаков и многие сотни активных бойцов. Здесь окажутся под одними знаменами и сапожковцы, и чапаевцы, и упорные дезертиры, и уральские казаки, и белоповстанцы «степные партизаны». Однако у этой борьбы уже не будет политических перспектив.
Примечания Notes
1 Кутяков И.С. С Чапаевым по Уральским степям: Борьба с уральской и чехословацкой контрреволюцией. Москва; Ленинград, 1928.
2 Дайнес В.О. Чапаев. Москва, 2010.
3 Симонов А.А. Первый отряд Чапаева // Родина. 2011. № 2. С. 69-72; Симонов А.А. «А насчет винтовок - вечером проверю!..»: Из боевой биографии Василия Ивановича Чапаева // Родина. 2015. № 1. С. 66-67.
4 Кутяков И.С. Боевой путь Чапаева. Москва, 1936. С. 40-41.
5 Симонов А.А. «А насчет винтовок - вечером проверю!..»: Из боевой биографии Василия Ивановича Чапаева // Родина. 2015. № 1. С. 66-67.
6 Грациози А. Великая крестьянская война в СССР: Большевики и крестьяне, 1917 - 1933. Москва, 2001.
7 Кутяков И.С. Боевой путь Чапаева. Москва, 1936. С. 16-19, 21, 22,
8 Государственный архив новейшей истории Саратовской области (ГА-
НИСО). Ф. 199. Оп. 3. Д. 124. Л. 1-5.
9 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 39548. Оп. 1. Д. 2. Л. 1.
10 Еленевский А. Лето на Волге (1918 год) // 1918 год на Востоке России. Москва, 2003. С. 148.
11 ГАНИСО. Ф. 199. Оп. 3. Д. 659. Л. 2.
12 Попов Ф.Г. 1918 год в Самарской губернии: Хроника событий. Куйбышев, 1972. С. 151, 152.
13 ГАНИСО. Ф. 199. Оп. 3. Д. 502. Л. 64-65.
14 ГАНИСО. Ф. 199. Оп. 3. Д. 315. Л. 7.
15 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 2. Л. 31.
16 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 21. Л. 21, 21об.
17 Попов Ф.Г. 1918 год в Самарской губернии: Хроника событий. Куйбышев, 1972. С. 171.
18 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 12. Л. 78.
19 Народовластие (Хвалынск). 1918. 8 авг.
20 Там же.
21 Симонов А.А. Революция и Гражданская война в Саратовском Поволжье. Саратов, 2014. С. 54.
22 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 18. Л. 52.
23 Там же. Л. 88.
24 Под знаменем Комуча (Самарский край, июнь - октябрь 1918 г.): Сборник документов и материалов. Самара, 2018. С. 221.
25 Там же. С. 206.
26 Там же. С. 458, 471.
27 Там же. С. 454, 455.
28 Народовластие. 1918. 25 июля.
29 Под знаменем Комуча (Самарский край, июнь - октябрь 1918 г.): Сборник документов и материалов. Самара, 2018. С. 450, 451, 458.
30 Там же. С. 479, 480.
31 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 2. Л. 12, 24.
32 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 4. Л. 13.
33 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 6. Л. 68, 68об.
34 Народовластие. 1918. 6 авг.
35 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-749. Оп. 1. Д. 6. Л. 46.
36 Народовластие. 1918. 24 авг.
37 Народовластие. 1918. 8 авг.
38 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 8. Л. 15, 18, 19.
39 Народовластие. 1918. 26 июля; 27 июля.
40 Народовластие. 1918. 28 июля.
41 Народовластие. 1918. 7 авг.
42 Под знаменем Комуча (Самарский край, июнь - октябрь 1918 г.): Сборник документов и материалов. Самара, 2018. С. 470-473.
43 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 4. Л. 20.
44 Там же. Л. 25, 26.
45 Там же. Л. 38.
46 Народовластие. 1918. 25 июля; 27 июля.
47 РГВА. Ф. 39548 Оп. 1. Д. 2. Л. 29.
48 РГВА. Ф. 39548 Оп. 1. Д. 11. Л. 76.
49 РГВА. Ф. 39548 Оп. 1. Д. 17.Л. 108.
50 РГВА. Ф. 39548 Оп. 1. Д. 2. Л. 36.
51 РГВА. Ф. 39548 Оп. 1. Д. 21. Л. 37.
52 РГВА. Ф. 39551 Оп. 1. Д. 12.Л. 83.
53 Там же. Л. 77.
54 Там же. Л. 97.
55 РГВА. Ф. 39548 Оп. 1. Д. 16. Л. 130, 131.
56 РГВА. Ф. 39548 Оп. 1. Д. 16. Л. 118; Д. 11. Л. 90об., 120
57 РГВА. Ф. 39551 Оп. 1. Д. 6. Л. 128, 128об., 129.
58 РГВА. Ф. 39551 Оп. 1. Д. 12.Л. 112.
59 РГВА. Ф. 39548 Оп. 1. Д. 4. Л. 66.
60 РГВА. Ф. 39548 Оп. 1. Д. 2. Л. 53.
61 ГА РФ. Ф. 669. Оп. 1. Д. 2. Л. 4; Д. 10. Л. 5.
62 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 6. Л. 164.
63 Там же. Л. 165, 166, 167.
64 Там же. Л. 175, 175об.
65 Там же. Л. 173, 173об.
66 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 17. Л. 90а, 91, 224.
67 Там же. Л. 224об.
68 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 17. Л. 208, 214.
69 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 16. Л. 187-187об.; ГА РФ. Ф. Р749. Оп. 1. Д. 3. Л. 11.
70 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 16. Л. 182.
71 Там же. Л. 101, 103.
72 Там же. Л. 138.
73 Там же. Л. 149, 149об.
74 Там же. Л. 151.
75 Там же. Л. 117, 117об.
76 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 17. Л. 177.
77 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 6. Л. 73, 74, 75, 77, 78.
78 Там же. Л. 105, 106.
79 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 12. Л. 13.
80 Кутяков И.С. Боевой путь Чапаева. Москва, 1936. С. 56; РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 17. Л. 85.
81 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 6. Л. 98, 98об.
82 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 6. Л. 99, 100.
83 Народовластие. 1918. 21 авг.
84 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 6. Л. 114-116.
85 Там же. Л. 124, 124об.
86 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 2. Л. 47.
87 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 12. Л. 16.
88 РГВА. Ф. 39548. Оп. 1. Д. 17. Л. 32.
89 РГВА. Ф. 40210. Оп. 1. Д. 1. Л. 1, 3.
90 Там же. Л. 3.
91 Там же. Л. 3об., 16.
92 РГВА. Ф. 40210. Оп. 1. Д. 2. Л. 37.
93 РГВА. Ф. 40210. Оп. 1. Д. 1. Л. 29; Д. 2. Л. 4.
94 РГВА. Ф. 40210. Оп. 1. Д. 1. Л. 13.
95 Там же. Л. 17, 17об.
96 Там же. Л. 31-32об., 33, 33об., 34-35об., 36, 36об.
97 Там же. Л. 38, 38об.
98 РГВА. Ф. 40210. Оп. 1. Д. 2. Л. 3, 3об.
99 РГВА. Ф. 40210. Оп. 1. Д. 1. Л. 5, 40.
100 Там же. Л. 41, 41об.
101 РГВА. Ф. 40210. Оп. 1. Д. 2. Л. 4, 4об., 5.
102 Там же. Л. 6-6об., 7.
103 Там же. Л. 1.
104 Там же. Л. 34, 34об.
105 Там же. Л. 45, 45об.
106 РГВА. Ф. 40210. Оп. 1. Д. 1. Л. 19, 19об., 24, 24об., 25, 26, 26об., 27, 27об., 28, 28об., 31, 40, 40об.; Д. 2. Л. 4, 13, 34, 34об.
107 РГВА. Ф. 40210. Оп. 1. Д. 2. Л. 48, 50, 50об.
Автор, аннотация, ключевые слова
Посадский Антон Викторович - докт. ист. наук, профессор, Поволжский институт управления имени П.А. Столыпина, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Саратов)
Posadav68@mail.ru
В статье рассматривается зарождение и развитие добровольческих антибольшевистских крестьянских формирований в Николаевском уезде Самарской губернии на начальном этапе Гражданской войны. Автор исходит из убежденности в перспективности комплексного изучения истории враждебных военных формирований в пределах одной и той же территории. Цель статьи - раскрыть взаимосвязь развития добровольческих военных формирований Красной армии, которыми командовал В.И. Чапаев, и враждебных им добровольческих военных формирований, которые стали частью антибольшевистской Народной армии. Источниковой базой статьи стали уникальные архивные документы, которые до сих пор не были использованы в исторических исследованиях.
В Николаевском уезде значительные массы сельского населения оказались вовлечены в боевые действия противоборствующих сторон Гражданской войны. Многочисленные противники большевистской власти из среды крестьянства вступили в борьбу против Красной гвардии и Красной армии, поднимали восстания, формировали повстанческие отряды. Скоро эти отряды вошли в состав антибольшевистских Народной армии
и Уральской казачьей армии. Именно они активно боролись на фронте с частями Красной армии, которыми командовал Чапаев. Прослеживается судьба крестьянских добровольческих отрядов после вынужденного ухода из родных мест.
Автор приходит к выводу, что реорганизация крестьянских добровольческих формирований в части регулярной армии представляла очень большую трудность для антибольшевистских правительств и их аппарата военного управления. С решением этой задачи антибольшевистские власти справились гораздо хуже, чем командование Красной армии.
Гражданская война, Белое движение, крестьянство, повстанчество, Уральское казачье войско, Чехословацкий корпус, Самарская губерния, Саратовская губерния, Николаевский уезд, Заволжье.
References (Articles from Scientific Journals)
1. Simonov, A.A. "A naschet vintovok - vecherom proveryuL": Iz boyevoy biografii Vasiliya Ivanovicha Chapayeva ["As for the Rifles, I Will Check in the Evening!..": From the Combat Biography of Vasiliy Ivanovich Chapaev.]. Rodina, 2015, no. 1, pp. 66-67. (In Russian).
2. Simonov, A.A. Pervyy otryad Chapayeva [Chapaev's First Detachment.]. Rodina, 2011, no. 2, pp. 69-72. (In Russian).
(Monographs)
3. Daynes, V.O. Chapayev [Chapayev.]. Moscow, 2010, 475 p. (In Russian).
4. Gratsiozi, A. Velikaya krestyanskaya voyna v SSSR: Bolsheviki i kresty-ane, 1917 - 1933 [The Great Soviet Peasant War: Bolsheviks and Peasants, 1917 - 1933.]. Moscow, 2001, 95 p. (In Russian). = Graziosi, Andrea. The Great Soviet Peasant War: Bolsheviks and Peasants, 1917 - 1933. Cambridge (MA): Harvard University Press, 1996, 77 p. (In English).
5. Simonov, A.A. Revolyutsiya i Grazhdanskaya voyna v Saratovskom Povolzhye [Revolution and Civil War in the Saratov Volga Region.]. Saratov, 2014, 93 p. (In Russian).
Author, Abstract, Key words
Anton V. Posadskiy - Doctor of History, Professor, Stolypin Povolzhsky Institute of Management, Russian Presidental Academy of National Economy and Public Administration (Saratov, Russia)
Posadav68@mail.ru
The article examines the creation and development of volunteer anti-Bolshevik peasant formations in Nikolaev District of Samara Province at the initial stage of the Russian Civil War. The author argues that a complex study of the
history of opposing military formations on the same territory has a big potential. The article is aimed at demonstrating an interrelation between the volunteer military formations of the Red Army commanded by V.I. Chapaev and the opposing military formations which became part of anti-Bolshevik People's Army. The sources used in the article are unique archival documents which were never mentioned in historical research before.
In Nikolaev District large masses of rural population were involved in the military activities of the warring parties of the Civil War. Numerous opponents of the Bolshevik power among the peasants started fighting against the Red Guard and the Red Army, raised uprisings, and formed rebel units. Soon these units joined the anti-Bolshevik People's Army and the Ural Cossack Host. It was them who actively fought against the military units under Chapaev's commandment. The author analyzes the destiny of the peasants' volunteer detachments after they left their native places.
It is concluded that the reorganization of peasant volunteer formations into the units of a regular army appeared to be a big difficulty for the anti-Bolshevik governments and their military administration. This problem was solved by the anti-Bolshevik power, by far, less successfully than by the Red Army's commandment.
Russian Civil War, White Movement, peasantry, insurgency, Ural Cossack Host, Czechoslovak Army Corps, Samara Province, Saratov Province, Nikolaev District, Trans-Volga.
