CC BY
0
ИСТОРИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ МУЗЫКОЗНАНИЯ
Вестник музыкальной науки. 2024. Т. 12, № 2. C. 9-24 ISSN 2308-1031
Journal of Musical Science, 2024, vol. 12, no. 2, pp. 9-24 ISSN 2308-1031
© Гордеева, Е.В., Скобёлкин, В.М., 2024 УДК 781.6, 785.1
DOI: 10.24412/2308-1031-2024-2-9-24
ПРОСТРАНСТВО СМЫСЛОВ И «ХАОС АВРОРЫ» ВАЛЕРИЯ СКОБЁЛКИНА: КОМПОЗИЦИОННО-СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ СТРУКТУРЫ
Е.В. Гордеева1, В.М. Скобёлкин1
1 Уфимский государственный институт искусств имени Загира Исмагилова, 450000, Уфа, Республика Башкортостан, Российская Федерация
Аннотация. Музыкальный текст симфонического произведения в структурно-смысловом ракурсе обнаруживает определенные закономерности и уникальные особенности. В современных оркестровых опусах они ярко прослеживаются и выявляются. В многослойном полисемантическом контексте взаимодействуют составные, синтезирующие компоненты, фактурные образования, структурные модели, интонационно-ритмические рисунки, риторические, орнаментальные фигуры, аффектные знаки, мотивная символика, семантические формулы и т.п. На примере симфонической элегии «Хаос Авроры» современного уфимского композитора Валерия Скобёлкина рассматриваются указанные свойства, а также значение и смысл музыкально-текстовых структур, понятийные, ситуативно-сюжетные, содержательные характеристики. На основе теории музыкального текста, методов практической семантики, семантического анализа осуществляется попытка найти соответствие, взаимосвязь композиторских (авторских) знаковых структур и интерпретаторских (исполнительских, исследовательских) концептуальных значений-смыс-лообразов. Музыкальный текст произведений разных эпох и стилей содержит типичные и оригинальные структурные взаимодействия. В данной статье ракурс исследовательского внимания сосредоточен на выявлении композиционных и содержательных структур, инновационных, новаторских свойств, базирующихся в традиционной, на первый взгляд, многострочной партитуре. Пространство смыслов, заполняющее симфоническую ткань рассматриваемого опуса, встраивается в эпику современной акустической экспрессии звукосостояний, в оркестровку, передающую игру мыслеобразов.
Ключевые слова: современная композиция, акустическое пространство, музыкальный текст, композиционные структуры, содержательно-смысловые структуры, сюжетно-ситуативные знаки, интонационно-ритмические обороты, фактурные формулы, семантический контекст, художественно-эпические картины, пространство смыслов
Конфликт интересов. Авторы заявляют о наличии личного конфликта интересов.
Для цитирования: Гордеева Е.В., Скобёлкин В.М. Пространство смыслов и «Хаос Авроры» Валерия Скобёлкина: композиционно-содержательные структуры // Вестник музыкальной науки. 2024. Т. 12, № 2. С. 9-24. DOI: 10.24412/2308-1031-2024-2-9-24.
THE SPACE OF MEANINGS AND THE "CHAOS OF AURORA" BY VALERY SKOBYOLKIN: COMPOSITIONAL AND MEANINGFUL STRUCTURES
E.V. Gordeeva1, V.M. Skobyolkin1
1 Zagir Ismagilov Ufa State Institute of Arts, 450000, Ufa, Republic of Bashkortostan, Russian Federation
Abstract. The musical text of a symphonic work in the structural and semantic perspective reveals certain regularities and unique features. In modern orchestral opuses these regularities and peculiarities are vividly traced and revealed. In a multilayered polysemantic context, there interact constituent, synthesizing components, textural formations, structural models, intonation and rhythmic patterns, rhetorical and ornamental figures, affective signs, motive symbolism, semantic formulas, etc. On the example of the symphonic elegy "Aurora Chaos" by the contemporary Ufa composer Valery Skobyolkin, the above properties, as well as the meaning and significance of musical-textual structures, conceptual, situational and narrative, and content characteristics are considered. Also, on the basis of the theory of musical text, methods of practical semantics, semantic analysis, an attempt is made to find correspondence, interrelation of composer's (author's) sign structures and interpreter's (performer's, researcher's) conceptual meanings. The musical text of works of different epochs and styles contains typical and original structural interactions. In this article, the angle of research attention is focused on the identification of compositional and content structures, innovative, pioneering properties based in a traditional, at first glance, multiline score. The space of meanings that fills the symphonic fabric of the opus under consideration is embedded in the epic of modern acoustic expression of sound states, in the orchestration that conveys the play of thought images.
Keywords: modern composition, acoustic space, musical text, compositional structures, meaningful and semantic structures, plot-situational signs, intonation-rhythmic turns, textural formulas, semantic context, artistic and epic paintings, the space of meanings
Conflict of interests. The author claims to have a personal conflict of interest.
For citation: Gordeeva, E.V., Skobyolkin, V.M. (2024), "The space of meanings and the "Chaos of Aurora" by Valery Skobyolkin: compositional and meaningful structures", Journal of Musical Science, vol. 12, no. 2, pp. 9-24. DOI: 10.24412/2308-1031-2024-2-9-24.
Творческий результат композитора -музыкальная концепция, представляющая собой своеобразную дополненную реальность, - с включением духовных, интеллектуальных поисков, постижения явлений, невыразимых другими способами (словом, краской, резцом и т.д.), через звуковое творение - картину Мира. К примеру, в многомерном масштабе симфонической композиции эта звуковая картина транслируется через партитуру в реальное звучание - оркестровую красочность и складывается в инструментально-акустическую образность.
В звуковой форме, гармоническом порядке, интонационно-ритмически, гармонически упорядоченной структуре музыкальных произведений отражается и мир личностный, и мир-социум. Симфони-зация звучания, масштабность, крупная
форма в музыке - это стремление, попытка, экспериментальное отображение многомерности Бытия, Мира Сущего и невидимого-извечного.
Музыкальным материалом для исследования данных особенностей стала симфоническая картина-элегия «Хаос Авроры». Через аналитические описания музыкальных примеров с очевидностью проступают определенные структурно-смысловые закономерности и уникальные черты. Именно в таком, структурно-смысловом разрезе представляется актуальное современное многоуровневое видение - прочтение, осмысление, воплощение, выявление тенденций, констант, парадигм, параллелей и меридианов современного музыкального произведения.
Выбор жанрово-стилевого вида - симфонической элегии определяет не только
формоструктуру, но и образно-поэтическую, поясняющую смысл звучания величину, действительно, поэтическую форму (Токарева Г., 2017). Для уточнения расшифровки термина «элегия», следует упомянуть о лирико-философских, эмоционально-сосредоточенных смыслах имеющего античные истоки жанрового канона элегии, создающих процессуальную поэтическую ауру созерцания, переживания, осмысления сложных переплетений текущих окружающих, происходящих событий.
Подобный ракурс звукового действа наблюдается в симфоническом опусе «Хаос Авроры». Это атмосфера раздумья-размышления, особенное настроение, мысль-мечта, глубокий поэтический грустно-меланхолический тон-проникновение, эмоционально окрашенное восприятие, реакция, осмысление, переживание жизненных коллизий. Здесь соединились лирика жизненных таинственных энергий, скрытых и открытых эмоциональных импульсов-подъемов, лирические картины. Тематические трансформации элегии служат одновременно и раздвигающим горизонты звучания и смысла, объема, стереофонического пространства, и объединяющим, собирающим, синтезирующим фактором.
Симфоническая поэма «Хаос Авроры» написана в 2017 г., в год поездки на Байкал. Живой, гибкий звуковой материал и структурирует, и объединяет произведение. Здесь соединились образные ассоциации и конструктивные элементы музыкально-композиционной техники. Элегия создавалась не одномоментно, наплывами, сначала как некое абстрактное полотно. Автором музыки отмечены впечатления от процесса работы: «Принципы техники реверберационной полифонии используются в элегии... Название пришло после поездки к озеру Байкал. Половина написана до посещения этого
уникального места, половина дописана после него».
По возвращении из поездки, при просмотре-прокручивании нового, еще создающегося, опуса, возникла неуловимая параллель-ассоциация звуковой ткани с нестандартными природными явлениями. Что такое Хаос Авроры? Как поясняет автор, «так называется местность на Марсе». Это взятые из астрогеологии наименование и понятие. Марсианский Хаос - местность с нелогичной неровной структурой. У автора появилось тяготение к звуковому воссозданию нелогичных структур космических и земных поверхностей, своеобразному объединению разнородных структур, порядков, уровней. В музыке элегии отразился не марсианский, а байкальский ландшафт, где местность также вызывает ощущение неправильной структуры, неестественных очертаний, не закругленного, а заостренного, изломанного рельефа. В соотношении замысла и выполнения, насколько было возможно на данном этапе, задуманное было реализовано.
Программное сочинение несет в себе не только утверждение или трансформацию замысла, сюжета, драматургии, форм и приемов, но и непосредственную эмоциональную суть образно-звукового явления, накал-напряжение, психологизм, преобразование чувств в нечто новое. Авторское видение картины мира - способ уйти от академизма, сухой догматичной традиции.
В семантическом плане под словосочетанием Хаос Авроры понимается некое состояние смятения, ощущение неустойчивого колеблющегося сознания. В картинно-образном плане это марево, предрассветная мгла, из которой рождается утренняя заря, восхождение сияющей звезды на небосклон, освещение окружающего пространства, прояснение обстановки. Из хаоса - к просветлению, ведь Аврора - богиня утренней зари.
В таинственной, неявной, энергетически эмоциональной стороне, во внутреннем психологизме звуковых картин, в образно-смысловом устройстве элегии переплетается реальность и ее отображение в сознании творческом. Таким образом монтируется особое понимание реального, как бы через скрытую камеру, высвечивание другой, оборотной стороны явлений, разных сторон реальности.
Автор элегии, В.М. Скобёлкин, говоря о влиянии музыки других композиторов, называет С.С. Прокофьева и И.Ф. Стравинского своими музыкальными авторитетами. Вдохновителями в области композиторских исканий, начиная с ХХ столетия, явились смелость, новаторское отношение, талант И.Ф. Стравинского, ведь именно он, а вслед за ним и С.С. Прокофьев, как пишет И.И. Сол-лертинский, «из композиторов двадцатого века как раз... отличался смелым отбрасыванием всяких музыкально-академических пут, стремлением "освободить" музыку от философского, психологического, музыкально-исторического балласта. Именно он своими "скифскими" ритмами, неслыханными гармониями и тембрами. явился как бы диалектической поправкой, антитезой к привычному академизму. его опыты, эксперименты убедили в необходимости дерзкого стремления к новому» (цит. по: (Хентова С., 1985, с. 164)).
Композиционное мастерство проявляется в умелом гармоничном сочетании элементов, монтаже образно-смысловых ячеек-мотивов, в трансформации и объединении тем, идей и замыслов. Тонкие тематические перевоплощения, множество неожиданных особенных оттенков звучания, с помощью оригинальной остроумной оркестровки, колористических находок, характерных интонаций (тритоновых, квартовых и т.д.), пронизывающих всю симфоническую ткань, скре-
пляя, схватывая, поддерживая, создают фундамент симфонической архитектоники. Самим автором специально не дифференцируются интонации, это плод творчества, фиксируется то, что на данный момент наиболее выразительно выявляет состояние, настроение, мгновение, музыкальную мысль.
В данной статье предпринимается попытка найти связь формообразующих, конструктивных, структурно-смысловых компонентов и концептуальных, образных структур, взаимодействия фактуры и содержания в современном партитурном тексте. На основе различных аналитических принципов, видов анализа -структурно-семантического, слухового, сравнительного, мелодико-гармониче-ского, фактурного, метода сопоставлений, ассоциативных связей выявляются ключевые, понятийные категории и особенности музыкальной композиции «Хаоса Авроры».
Определение, расшифровка семантической природы, содержательных структур музыкального текста - актуальная область исследований. Начиная с М.Г. Арановского, изложившего в фундаментальной и перспективной монографии «Музыкальный текст. Структура и свойства» (1998) основные принципы теории музыкального текста, категории различий нотного и, собственно, музыкального текстов, а также обозначившего особые линии, парадигмы смысловой концентрации, образно-содержательных концепций, музыкально-текстовых структур, данное направление затронуло и междисциплинарные, прикладные стороны.
Этому послужили уникальные разработки Лаборатории музыкальной семантики (ЛМС) под руководством доктора искусствоведения, профессора Л.Н. Шай-мухаметовой (2002; 2011; 2012). Целый корпус диссертационных исследований, научных, методических, практических
курсов, пособий, методик, семинаров, концертных проектов были выполнены и продолжают реализовываться по направлению деятельности указанного научного объединения (Л.Н. Шайму-хаметова, И.В. Алексеева, Н.Ф. Гарипо-ва, А.И. Асфандьярова, Р.М. Байкиева, Н.М. Кузнецова, П.В. Кириченко, К.Н. Мо-реин, И.Р. Башарова, М.Р. Гареева, Е.В. Гор-деева (2017; 2021), В.М. Скобёлкин (2018; 2020) и мн. др.). Наблюдения и выводы данной статьи также опираются на научно-практические результаты работы ЛМС, послужившие исследовательской базой для нее.
Исходной позицией нашего рассмотрения является тезис о том, что многоуровневая смысловая структура - диалогическая парадигма Космос-Бытие, - держит основу оркестровой конструкции симфонической элегии. Диалогическое взаимодействие высоких и низких звучаний, плотных и разреженных звуковых масс, интонационных импульсов, ритмических мотивов-группировок, тембродинами-ческих, артикуляционных градаций наполняют элегию глубинными смыслами соотношений-единства высоких-небесных и плотных-земных материй-субстанций, Земного и Небесного, переводя ее в тонкую онтологическую картину Мира, Бытия.
Во внутреннем структурном устройстве поэмы-элегии «Хаос Авроры» скрыты стилевые, выразительные качества, идущие изнутри вовне, центростремительно. Попробуем разобраться, на что нацеливает эта музыка, исследовать ее направленность, потенциал, описать мысленные ассоциативные образы, определенным образом воспринять и прояснить планы-линии, динамическую, звуковы-сотную тесситурную (интонационную), тембродинамическую, ритмическую шкалу звучаний-мыслеобразов.
Множественные реверберационные эхо-эффекты - реверсы, интонации, по-
строенные на обертоновых отзвуках, начинаются уже во вступительном эпизоде (пример 1) и пронизывают все многослойное звуковое полотно элегии.
В разных регистровых планах, партесно, изначально - в партиях высокой тесситуры (челеста, арфа, кларнет, флейта пикколо), возникают восходящие обер-тонные звукоряды, подобные пространственно-акустическим росчеркам, обрисовывая и создавая вибрирующий фон для кратких, но значимых мелодических мотивов-импульсов (в партиях английского рожка и трубы), подготавливающих вступление виолончельной темы (т. 3, из затакта) - основной тематической ячейки всей поэмы-элегии, которой вторит призывно-сигнализирующий «голос» - тембр трубы.
Тема-призыв, тематическое сольное высказывание действует в абрисе мягких тембровых красок, негромкой динамики, но насыщенно (ремарка mf espressivo), интонационно упруго, через скачки и заполнения широких (квинта, кварта, октава, септима) и узких (секунда, терция) интервалов, энергичных пунктирных ритмических ходов. Парадоксальным является сочетание размера 6/8 и медленного темпа при движении тридцать вторыми. Благодаря ритмоформуле в размере 12/8 возникает ассоциация-аллюзия с движением сицилианы.
В структурной конструкции эпизода (см. пример 1) заметны самостоятельные инструментальные реплики «ансамбля солистов» (группы сольных тембров), но в момент вступления виолончельного сольного высказывания ансамбль переходит в более фоновый поддерживающий режим, становится ансамблем continuo divisi, причем регистровое расположение этой группы поддержки разнородно - это и низкая, и высокая тесситура. Чередующимися сольно-ансамблевыми формулами определяются отдельные микрострук-
Пример 1. В. Скобёлкин. Хаос Авроры. Симфоническая элегия.
Вступительный эпизод, тт. 1-6 V. Skobyolkin. Symphonic elegy "Chaos of Aurora". Introductory episode, bars 1-6
туры партитурного текста. В целом, в данном эпизоде очевиден полиструктурный горизонтальный макродиалог.
Тематический импульс набирает новую высоту и силу, звучит более развернуто, постепенно включая новые мелодические веточки-сочетания. Восходящие звукоряды становятся длиннее, вбирая. 14
суммируя предыдущие короткие реплики. В партиях струнных и духовых происходят наиболее насыщенные звуковые передачи, эстафетно-имитационное развитие главных импульсов-мотивов. Ленточные терции в соло английского рожка и кларнета перемежаются с сольными высказываниями бас-кларнетов и фаготов,
вторящих альтам и виолончелям. Главное Так складывается полиструктурный ди-же сольно-мелодическое резюме - у пер- алог сольных и ансамблевых (по тембровых скрипок, поддерживаемых синко- во-инструментальным группам) реплик. пированным унисоном вторых скрипок, Начинает разворачиваться масштаб-создающих диалогическую диспозицию. ная тематическая «втора» (пример 2).
Пример 2. В. Скобёлкин. Симфоническая элегия «Хаос Авроры», ц. 2, тт. 9-14 V. Skobyolkin. Symphonic elegy "Chaos of Aurora", Number 2, bars 9-14
Мелодический запев-«ответ» ведут первые скрипки, гобои и кларнеты, в партиях же вторых скрипок, альтов, виолончелей, бас-кларнетов, фаготов проводятся сопутствующие тематические импульсы-противосложения, а у остальных инструментальных групп - флейт, вибрафона, арфы, челесты, - продолжаются фоновые реверберации. Биения-пульсирования фактуры создают особенный мерцающий звуковой рисунок. Также поддерживающий бас continuo образуется низкими тембрами духовых и струнных. Структурный рисунок эпизода (ц. 2) складывается из неоднородных, разнорегистровых диалогических диспо-зиций-хорусов между инструментальными группами.
Несколько разнотембровых сольных высказываний, звучащих одновременно второй, создают проекцию ансамбля солистов - solo divisi. Партии других инструментальных групп, разнотембровых, и низкой, и высокой тесситуры, образуют дополнительный объем, усиливают пульсирующий «ревер» акустического пространства элегии. Они складываются в сложносоставную комплексную группу continuo divisi. Вырисовывается вертикальная модель взаимодействия микропластов, которую можно обозначить трехуровневой формулой
continuo divisi solo divisi
,
причем в реальности пласты continuo занимают и высокие, и низкие тембро-во-тесситурные позиции, как бы окружают, окутывают хрупкие тематические импульсы-опевания.
Нагнетание, уплотнение, интенсификация интонационно-ритмической ткани (эпизод Piu mosso, пример 3) происходит с помощью многократно повторяющегося глиссандирующего ввысь мотива anabasis,
усиления динамики до forte fortissimo (у всей группы струнных, большого барабана, тамтама, труб, тромбонов и тубы). Так образуется мощное ровное динамическое плато.
Музыкальное развитие достигает новой высоты. В структурном рисунке эпизода сохраняется вертикальная модель диалога-полилога
continuo divisi
.
Мощный тематический унисон высоких струнных, всей группы деревянных духовых подпитывается небольшими тематическими импульсами-вторами валторн, труб, тромбонов - группой духовой «меди» (пример 4). Виолончели, контрабасы и тубы образуют базовое плато звучания, платформу баса continuo. Вибрафон, арфа, челеста, почти вся группа ударных (за исключением box chimes (металлической пластины китайского колокольчика) создает непрерывный рокочущий фон -вибрацию звуковых волн - реверберацию гула-рокота волн, шум водной и небесной стихий, тот самый «хаос Авроры», волнение-трепет природных и божественных сфер, предрассветное томление, мглу, неясность. В основе смысловой конструкции эпизода продолжает действовать многоуровневая полиструктурная диалогическая модель-формула, определяющая регистрово-тематические пропорции звуковой картины-действа.
Всполохи-реверберации, политембровые пласты, комбинированные ритмические остинатные импульсы (ком-бо группы ударных и низких духовых (бас-кларнет, фагот), низких струнных (виолончели, контрабасы) инструментов (ц. 23, тт. 78-82)) создают полиритмическое звуковое полотно. Канонообразные имитационные вспышки-взлеты в партиях духовых (флейты пикколо, флейты, анг-
Пример 3. В. Скобёлкин. Симфоническая элегия «Хаос Авроры», ц. 15, тт. 53-56 V. Skobyolkin. Symphonic elegy "Chaos of Aurora", Number 15, bars 53-56
Пример 4. В. Скобёлкин. Симфоническая элегия для оркестра «Хаос Авроры», ц. 22, тт. 75-78 V. Skobyolkin. Symphonic elegy "Chaos of Aurora", Number 22, bars 75-78
лийские рожки, кларнеты), унисонные тутти-образные реверберации-арпеджированные импульсы в группе высоких струнных (скрипки, альты), передаются по эстафете низким струнным как отголоски основных звуковых волн-колебаний, завершение, отзвуки.
Смысловой конструкцией продолжает быть многоуровневый диалог в виде структурной модели
.
В эту многомерную конструктивную основу вписаны диалогические диспозиции каждой из темброво-инструментальных групп, участвующих в создании звукового полотна элегии - это струнные, духовые, ударные. После краткого тихого тематического отзвука вновь продолжается предыдущее плотное наступательное остинатно-реверберационное звучание. В структурном рисунке эпизода выстраивается диалогическая горизонталь, смена эпизодов «ансамбля солистов» и ансамбля группы солистов с группой продолженного баса, баса continuo:
.
Таким образом, многомерность, полиструктурность, вертикальная иерархия смыслов и структур является постоянно действующей в элегии масштабной музыкально-художественной (художественно-акустической) величиной.
В заключительном эпизоде (пример 5) происходит реверберационное подключение практически всех инструментальных групп, за исключением большого барабана.
Это мерцающая кода-каданс, кода-марево, сияние. Новых мелодических тематических импульсов не возникает. В целом, создается картина безбрежного вечно колышущегося вибрирующего водно-воздушного простора: Хаос Авро-
ры как процесс рождения новой структуры в космическом пространстве, восхождения утренней звезды в предрассветном освещении становится упорядоченным, вечным двигателем жизненной энергии, неким космическим одухотворенным пульсаром. Заключительные туттийные квинтово-октавные созвучия фиксируют пространственный объем звуковой картины, объединяющей пантеизм и созерцательность, внешний и внутренний (осмысливающий) космос Бытия.
Таким образом, симфоническая элегия «Хаос Авроры» - это пример современной партитуры, с новыми структурно-смысловыми особенностями. Все сопутствующие приемы развития, задействованные в элегии, динамизируются в оркестровую квинтэссенцию. Множественные ревер-берационные импульсы пронизывают все многослойное звуковое полотно элегии, создавая вибрирующий фон для мелодических, гармонических, ритмических мотивов.
Структурная реверберация, экспрессия звукосостояний, динамизм развития, образная концентрация составляют пронзительную эмоционально-смысловую суть симфонической элегии «Хаос Авроры». Это и оркестровка, передающая пространственно-смысловую игру в звучании симфонической ткани. И эпика - современная, не архаичная, без рекон-структорства, с непосредственной, острой выразительностью акустических идей.
Изменения техники письма, динамической сферы: применение полифонической линеарной техники, сложные переплетения многоголосия, приемы фугато, регистровая, хорусная-партесная полифония задействованы в симфонической элегии для передачи определенных эмоционально-психологических эффектов-настроений, стихийных подсознательных импульсов, наиболее рельефно выявляют обостренный напряженный процесс движения мысли и т.п.
Пример 5. В. Скобёлкин. Симфоническая элегия «Хаос Авроры», ц. 30, тт. 103-112 V. Skobyolkin. Symphonic elegy "Chaos of Aurora", Number 30, bars 103-112
В элегии «Хаос Авроры» интонационные процессы, межзвуковые натяжения, сопряжения, тяготения играют важнейшую структурную и смыслопорождаю-щую роль. Сохранение мелодичности, лиризма высказывания, широкого дыхания, вместе с новаторскими находками - темб-
рогармоническими, ритмическими-аго-гическими, регистровыми, сонористиче-скими и т.п., - в элегии, действительно, порождают особую звуковую реальность.
Интонационный почерк поэмы-элегии имеет свои характерные особенности. Продолжается поиск новой выразитель-
ной музыкальной речи, индивидуального звукового словаря. При сравнении с другими авторскими сочинениями заметно, что мелодизм становится отточеннее, также утверждается заостренная, почти гротескная ритмика, чеканная метрика-биение, динамичная активная пульсация. Мелодический материал здесь концентрированный, насыщенный, акцентно заостренный, с контрастными ритмоин-тонационными элементами. В интонационном строе элегии содержатся и речевое, риторическое, даже ораторско-патетиче-ское начало, отдельные инструментальные реплики звучат как восклицания, высказывания приподнятого тонуса, призывно-волевые мотивы-интонации как реакции на явление, на происходящее действо, чему способствует и дифференцированная оркестровка, диалогическое разделение и взаимодействие инструментальных групп-хорусов, например, струнных и духовых.
Каждый композитор добивается в произведении определенных звуко-смысловых высотных точек. В элегии «Хаос Авроры» последовательные постепенные кульминационные нагнетания, затем изменения-переломы, подъемы и спады создают новые звуковые эффекты, «точки», «пятна», гудки, сигналы, импульсы-вспышки, с поддержкой духовых-медных и др. (литавры, тарелки, барабаны) тембров.
Выявленный структурный рисунок элегии, определяемый его смысловыми пропорциями, составляющими элементами, партиями, репликами - это имитаци-онно-реверберационный вертикальный диалог сольных мелодических построений и аккомпанирующих-поддерживающих мотивов solo-continuo. Диалогическая переброска кратких сольных тематических реплик-импульсов между отдельными регистровыми кластерами -от одной темброво-инструментальной
группы к другой, в соединении с постоянными вибрациями и реверберация-ми тремолирующей фактуры, создают ансамблирование солистов в сочетании с поддерживающими группами.
Тремолирующие фактурные построения аккумулируют реверберационное нагнетание, постепенное накопление звуковой энергии, чему способствует и динамическая картина, с мгновенными переключениями силы звука между forte и piano. Развитие звуковых событий связано с отклонением, а затем возвратом к первоначальному движению a tempo и пульсирующей динамике: mf-f-mf-mp-p-pp-ppp / f-mf-p / p-mp-mf / mf-mp / mp-mf-mp - таковы динамические планы-схемы в различных темброво-инструменталь-ных партиях. Так проявляются смены напряжения и переходы в иные пласты звучания, различные интонационные, а следовательно, и содержательно-смысловые сферы.
В течение всей элегии происходит реверберационное подключение практически всех инструментальных групп. В целом, создается картина вибрирующего пространства. Принцип реверберации становится упорядоченным двигателем звуковой и мысленной энергии. Краткие туттийные созвучия, как рамки, фиксируют пространственный объем звуковой картины, объединяющей внешний (охватывающий-воспринимающий) и внутренний (осмысливающий) порядок.
Отношение к тональности в симфонической элегии, как и в других авторских произведениях, выстраивается по принципу доминирующего тона и игры тонов вокруг основного. Создается сфера тональных тяготений, происходит выработка своеобразной ладовой системы, плавающей тональности, элементов политональности-наложения ладов. В связи с этим перестраивается трактовка тонального плана, фактуры, выразительных
средств, трактовка инструментальных включений. Фактура дифференцируется, выявляются дополнительные элементы исполнительских выразительных средств -артикуляции, динамики, агогики. В этом проявляется развитие политональных веяний ХХ столетия (П. Хиндемит, А. Шнитке и мн. др.).
Чувство современности, идеи времени отражаются в новизне звуковых идей, языка, средств. Содержательность и формоструктура элегии, ее музыкально-выразительный язык - эпичный, подчас дерзостно-вольный, вкладывается в динамичную драматургическую канву. Действительно, именно в симфонических опусах возможно представить «. стремительное, динамически взрывчатое движение, масштабное по размаху развертывания жизненных творческих сил» (Гринберг М., 1927, с. 19). В «Хаосе Авроры» подобная сфера - поэмность, музыка масштабной эпики, несомненно, присутствует.
Объединение симфонических и драматургических, программных принципов превращают партитуру элегии в эскиз для экспериментальных поисков, где происходит проверка свойств оркестровых, темб-рово-полифонических, их взаимосвязи с программным сюжетным замыслом.
ЛИТЕРАТУРА
Арановский М.Г. Музыкальный текст. Структура и свойства. М.: Композитор, 1998. 343 с.
Гордеева Е.В. О полисемантических структурах музыкального текста и исполнительской комбинаторике в фортепианных произведениях разных стилей и жанров. Саарбрюкен: LAP LAMBERT Academic Publishing, 2017. 144 с.
Гордеева Е.В., Скобёлкин В.М. Структурно-смысловые метаморфозы современного фортепианного текста (на примере «Пяти пьес для фортепиано» Валерия Скобёлкина) // Музыкальный журнал Европейского Севера. 2021. № 1. С. 1-26. URL: http://muznord.ru/images/issue/25/25_ Gordeeva_Skobyolkin.pdf (дата обращения: 24.12.2023).
Гринберг М. Дм. Шостакович // Музыка и революция, 1927. № 11.
Размышляя о типе программности в опусе «Хаос Авроры», программно-изобразительном или программно-драматургическом, сам композитор в творческой беседе высказался, что здесь задействован больше программно-изобразительный тип, т.е. изобразительно-образно-ассоциативная программность. Это элегия-картина. Но глубинные содержательно-смысловые линии-образы лирики, патетики, эпичности соединяются здесь в уникальную полиструктурную картину. В музыке элегии интонационно-смысловое движение определяет и стилевое направление. Неоантичность пронизывает программно-жанровую канву симфо-эле-гии (Скобёлкин В.М., 2018).
Хаос Авроры - это некий синтез картинности и поэмности, в симфоническом ключе. Здесь есть и глубина идейно-образного плана, сюжетно-эпическое начало, и смелые темброво-колористические компоненты, даже иллюстративно-изобразительные графические элементы, подчеркивающие полижанрово-стилистическое, полиструктурное взаимопроникновение. В результате наблюдений подтверждается исходный тезис: в элегии «Хаос Авроры» выстраивается целый Космос Бытия, наполненный игрой структур и смыслов.
REFERENCES
Aranovskii, M.G. (1998), Muzykalnyi tekst. Struktura i svoistva [Musical text. Structure and properties], Kompozitor, Moscow, 343 p. (in Russ.)
Gordeeva, E.V. (2017), O polisemanticheskikh strukturakh muzykalnogo teksta i ispolnitel'skoi kombinatorike v fortepiannykh proizvedeniyakh raznykh stilei i zhanrov [About polysemantic structures of musical text and performing combinatorics in piano works of different styles and genres], LAP LAMBERT Academic Publishing, Saarbrjuken, 144 p. (in Russ.)
Gordeeva, E.V., Skobyolkin, V.M. (2021), "Structural and semantic metamorphoses of the modern piano text (on the example of Valery Skobyolkin's Five Pieces for Piano)", Muzykal'nyi zhurnal Evropeiskogo Severa [Musical Journal of the European North], no. 1, pp. 1-26, Available at: http://muznord.ru/images/issue/25/25_Gordeeva_
Скобёлкин В.М., Гордеева Е.В. Нео-античность в современной композиции на примере хоровой эпиграммы «Multis dum...» // Современная музыкальная исполнительская и педагогическая практика: сб. науч. ст. Уфа: УГИИ им. З. Исмагилова, 2018. С. 65-74.
Скобёлкин В.М., Гордеева Е.В. Современный музыкальный текст: концептуально-структурный подход (на примере фортепианной музыки уфимских композиторов) // Арт-наука: сб. ст. и материалов науч.-практ. форума по вопросам искусства и гуманитарных наук. Уфа: УГИИ им. З. Исмагилова, 2020. С. 385-397.
Токарева Г.А. О жанре элегии и элегическом модусе // Вестник Краунц. 2017. № 1. С. 7-11. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-zhanre-elegii-i-elegicheskom-moduse (дата обращения: 16.08.2023).
Хентова С.Д. Шостакович. Жизнь и творчество: моногр.: в 2 кн. Кн. 1. Л.: Сов. композитор, 1985. 544 с.
Шаймухаметова Л.Н. Смысловые структуры музыкального текста как проблема практической семантики // Музыкальное содержание: наука и педагогика: материалы I Рос. науч.-практ. конф. 4-5 дек. 2000 г. М.; Уфа, 2002. С. 84-102.
Шаймухаметова Л.Н. Мигрирующая интонационная формула как феномен музыкального мышления // Проблемы музыкальной науки. 2011. № 2. С. 18-26.
Шаймухаметова Л.Н. О новых технологиях взаимодействия исполнителя с музыкальным текстом в разработках Лаборатории музыкальной семантики // Музыка в современном мире: наука, педагогика, исполнительство: тез. VIII междунар. на-уч.-практ. конф. 27 янв. 2012 г. / Тамб. гос. муз.-пед. ин-т им. С.В. Рахманинова. Тамбов, 2012. С. 45-47.
Skobyolkin.pdf (Accessed 24 December 2023). (in Russ.)
Grinberg, M. (1927), "Dm. Shostakovich", Muzyka i revolyutsiya [Music and revolution], no. 11. (in Russ.)
Khentova, S.D. (1985), Shostakovich. Zhizn' i tvorchestvo: v 2 kn. Kn. 1 [Shostakovich. Life and work. In 2 books, book 1], Sovetskii kompozitor, Leningrad, 544 p. (in Russ.)
Shaimukhametova, L.N. (2002), "Semantic structures of a musical text as a problem of practical semantics", Muzykalnoe soderzhanie: nauka i pedagogika [Musical content: science and pedagogy], Moscow, Ufa, pp. 84-102. (in Russ.)
Shaimukhametova, L.N. (2011), "Migrating intonational formula as a phenomenon of musical thinking", Problemy muzykalnoi nauki [Problems of musical science], no. 2, pp. 18-26. (in Russ.)
Shaimukhametova, L.N. (2012), "On new technologies for the interaction of a performer with a musical text in the development of the Laboratory of Musical Semantics", Muzyka v sovremennom mire: nauka, pedagogika, ispolnitel'stvo [Music in the modern world: science, pedagogy, performing arts], Tambov, pp. 45-47. (in Russ.)
Skobyolkin, V.M., Gordeeva, E.V. (2018), "Neo-antiquity in modern composition on the example of the choral epigram «Multis dum...»", Sovremennaya muzykalnaya ispolnitel'skaya i pedagogicheskaya praktika [Modern musical performing and pedagogical practice], UGII im. Z. Ismagilov, Ufa, pp. 65-74. (in Russ.)
Skobyolkin, V.M., Gordeeva, E.V. (2020), "Modern musical text: conceptual and structural approach (on the example of piano music of Ufa composers)", Art-nauka [Art-science], UGII im. Z. Ismagilov, Ufa, pp. 385-397. (in Russ.)
Tokareva, G.A. (2017), "On the genre of elegy and elegiac mode" Vestnik Kraunts [Vestnik Kraunts], Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/o-zhanre-elegii-i-elegicheskom-moduse (Accessed 16 August 2023). (in Russ.)
Сведения об авторах
Гордеева Елена Владимировна, кандидат искусствоведения, доцент кафедр общего курса фортепиано, эстрадно-джазового исполнительства, специального фортепиано Уфимского государственного института искусств имени Загира Исмагилова E-mail: gordelena2009@yandex.ru
Скобёлкин Валерий Михайлович, доцент кафедр композиции, эстрадно-джазового исполнительства Уфимского государственного института искусств имени Загира Исмагилова, заслуженный деятель искусств Республики Башкортостан E-mail: vms-skoba@yandex.ru
Authors Information
Elena V. Gordeeva, Cand. Sc. (Art Criticism), associate professor of the Compulsory Piano Department, Department of Pop-Jazz Performance and Piano Solo Department at the Z. Ismagilov Ufa State Institute of Arts
E-mail: gordelena2009@yandex.ru
Valery M. Skobyolkin, associate professor at the Departments of Composition and Pop-Jazz Performance of the Z. Ismagilov Ufa State Institute of Arts, Honored Artist of the Republic of Bashkortostan E-mail: vms-skoba@yandex.ru
Поступила в редакцию 11.01.2024 После доработки 03.05.2024 Принята к публикации 15.05.2024
Received 11.01.2024 Revised 03.05.2024 Accepted for publication 15.05.2024
