Научная статья на тему 'Пространство конфликтного дискурса в жанре политического интервью'

Пространство конфликтного дискурса в жанре политического интервью Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
491
122
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ПРОСТРАНСТВО КОНФЛИКТНОГО ДИСКУРСА / ПОЛИТИЧЕСКОЕ ИНТЕРВЬЮ / АСИММЕТРИЧНОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ КОММУНИКАТИВНЫХ РОЛЕЙ / МЕЖЪЯЗЫКОВАЯ АСИММЕТРИЯ / МЕЖКУЛЬТУРНАЯ АСИММЕТРИЯ

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Кошкарова Наталья Николаевна

Статья посвящена описанию пространства конфликтного дискурса, которое формируется в процессе дисгармоничного общения представителей двух разных культур в ходе политического интервью. Межъязыковая и межкультурная асимметрия является источником возникновения отношений подобного рода. В работе не отрицаются собственно языковые условия порождения коммуникативного конфликта, однако экстралингвистические показатели также признаются источником сбоев, нарушений и даже невозможности общения.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Пространство конфликтного дискурса в жанре политического интервью»

Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 17 (198). Филология. Искусствоведение. Вып. 44. С. 54-59.

Н. Н. Кошкарова

ПРОСТРАНСТВО КОНФЛИКТНОГО ДИСКУРСА В ЖАНРЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ИНТЕРВЬЮ

Статья посвящена описанию пространства конфликтного дискурса, которое формируется в процессе дисгармоничного общения представителей двух разных культур в ходе политического интервью. Межъязыковая и межкультурная асимметрия является источником возникновения отношений подобного рода. В работе не отрицаются собственно языковые условия порождения коммуникативного конфликта, однако экстралингвистические показатели также признаются источником сбоев, нарушений и даже невозможности общения.

Ключевые слова: пространство конфликтного дискурса, политическое интервью, асимметричное распределение коммуникативных ролей, межъязыковая асимметрия, межкультурная асимметрия.

Методологической основой настоящего исследования является концепция асимметричного распределения коммуникативных ролей в интервью - феномена, подробно описанного на материале немецкого языка Ф.-Й. Беренсом [12]. Суть асимметрии как ключевой характеристики коммуникации в интервью заключается в том, что интервьюеру отводится право начинать и завершать интервью, вводить и продолжать темы, задавать вопросы, основываясь на имеющихся у него данных. Интервьюируемому надлежит высказываться по вопросам интервьюера и принимать его отзывы и комментарии. Смена темы в ходе интервью может произойти только с согласия интервьюера.

М. В. Юрина [11] утверждает, что признак асимметрии закрепляет структуру диалога в интервью. По мнению автора, интервьюер должен реализовывать свою цель, оперируя лишь вопросительными формулировками, он лишен пространства для выражения своего мнения, позиции. С другой стороны, указывает М. В. Юрина [11], интервьюируемому предоставляются максимальные возможности для выражения своей точки зрения, что ведет в некоторых случаях к ситуации смены темы, находящейся в компетенции журналиста. Как показывает анализ материала в рамках конфликтного типа дискурса, интервьюер не всегда лишен права для выражения своего мнения. В некоторых случаях высказывая свою точку зрения по тому или иному вопросу, комментируя высказывание собеседника, интервьюер провоцирует интервьюируемого на конфликтный диалог, тем самым воздействуя на целевую аудиторию в эмоциональ-

ном плане и создавая у реципиента информации желаемое психологическое состояние. Таким образом, в конфликтном типе дискурса нарушается асимметрия ролей партнеров, что в некоторых случаях приводит к несоблюдению нейтралитета интервьюера.

При анализе конфликтного дискурса с точки зрения межкультурной коммуникации гипотеза о нарушении асимметрии ролей партнеров в интервью получает новое воплощение, так как на общение представителей различных культур оказывает влияние этно-лингвокультурная асимметрия (термин введен Н. Г. Гончар). Н. Г. Гончар [4] рассматривает данный феномен при анализе перевода художественного текста и понимает под этно-лингвокультурной асимметрией одновременное проявление в процессе перевода фактов межъязыковой и межкультурной асимметрии, выражающихся в несовпадении или лакунарности элементов системы одного языка и культуры при сопоставлении их с соответствующими элементами системы другого языка и культуры. По нашему мнению, межъязыковая и межкультурная асимметрия является источником возникновения дисгармоничных отношений интервьюера и интервьюируемого, что выражается в существовании пространства конфликтного дискурса. Межъязыковая асимметрия проявляется в том, что партнеры по диалогу в политическом интервью межкультурного уровня не могут выступать как равноправные собеседники с языковой точки зрения. Паритетность участников коммуникативного акта в ходе межкультурного политического интервью ощущается только на уровне статуса государств, которые они

представляют. Ценностные установки интервьюера и интервьюируемого как индивидов и социальных субъектов, личностные системы верований, групповые традиции, традиционные системы убеждений в пространстве конфликтного дискурса играют немаловажную роль по причине того, что каждый из участников коммуникативного взаимодействия транслирует свои ценности на партнера по интеракции или целевую аудиторию, а в случае несовпадения провозглашаемых идей или ценностей с уже имеющимися у другой стороны представлениями возникает коммуникативный конфликт.

Таким образом, экстралингвистические показатели также не могут не влиять на процесс коммуникации, особенно в случае общения представителей двух разных лингвокуль-тур, что приводит к тому, что диалог может носить конфликтный характер, а общение ведется в деструктивном русле. Не отрицая роли и важности собственно языковых условий порождения коммуникативного конфликта, необходимо признать, что специфика общения в рамках той или иной лингвокульту-ры накладывает отпечаток на возникновение конфликта в языке и речи. Специфические характеристики поведения в той или иной национальной общности с наибольшей силой проявляются, когда в контакт вступают представители разных культур, что приводит к сбоям, нарушениям и даже невозможности общения.

В процессе дисгармоничного общения представителей двух разных культур формируется пространство конфликтного дискурса, которое, на наш взгляд, состоит из следующих компонентов: 1) участники конфликтного дискурса; 2) хронотоп, типичный для коммуникации в жанре интервью; 3) цели конфликтного дискурса: - информативная; -аналитическая; - регулятивная; - оценочная;

- манипулятивная; 4) ценности; 5) стратегии и тактики; 6) тематика; 7) дискурсивные формулы.

Предложим краткое описание каждого из выделенных компонентов.

Как уже отмечалось выше, в процессе конфликтного дискурса происходит активное коммуникативное взаимодействие интервьюера и интервьюируемого, однако для объективности исследования пространства анализируемого явления не стоит забывать и о третьем участнике интервью - читателях (зрителях),

тех, кого принято называть массовым адресатом. Массовый адресат в данном случае предстает как собирательный, нерасчлененный и непредсказуемый в своей реакции на сообщение субъект. О. А. Шевченко [10] отмечает, что в массовой коммуникации участниками процесса общения считаются не отдельные индивиды, а мифологизированные собирательные субъекты (народ, партия, правительство, армия, олигархи). Отдельные личности также предстают как имиджевые мифологемы (президент, лидер партии, медиа-магнат и т. д.). В таком случае мы имеем дело с институциональным общением - речевым взаимодействием представителей социальных групп или институтов в рамках сложившихся социальных структур. Э. Г. Багиров, Р. А. Борецкий, А. Я. Юровский [1] описывают участие адресата (зрителя) в интервью как иллюзорное, пассивное, так как задать вопрос, вступить в беседу он не может. В определенном смысле интервьюер - представитель телезрителей; не опускаясь до уровня менее подготовленной их части, он всегда должен уметь в какой-то степени становиться на точку зрения тех зрителей, которым знаком предмет разговора, для более тесного контакта с ними. Ведущий организует общение с учетом фактора двойного адресата. Проблему двойного адресата в телеинтервью в связи с культурой речевого поведения интервьюируемого исследовала в своей работе Т. Г. Винокур [3]. На двуадрес-ность телеинтервью указывали и другие исследователи, в частности А. А. Кибрик, отмечавший, что «аудитория физически не присутствует при взятии интервью, однако ее существование с необходимостью учитывается и интервьюером и респондентом, если они хотят успеха своей коммуникации» [6: 62]. Двойной адресат в речи ведущего эксплицируется: 1) в этикетных формулах двойного приветствия; 2) в обязательном представлении собеседника телезрителям; 3) в метатек-стовых маркерах начала, конца, смены темы, которые направлены как непосредственно собеседнику в студии, так и телезрителям; 4) в комментировании интенциальной стороны вопроса. Конечно, при общении представителей двух разных культур в ходе интервью нельзя исключать интерференции личности переводчика, так как он может восполнить лакунарность элементов системы одного языка, снять этическую и политическую напряженность во время разговора, перевести диалог в

толерантную плоскость. С целью устранения трудностей подобного характера в качестве материала для анализа мы выбрали такие стенограммы интервью, которые опубликованы на том языке, на котором велись сами интервью, и которые (стенограммы) не подвергались переводу.

Пространственно-временные характеристики конфликтного дискурса в жанре интервью зависят от того, какой канал передачи информации используется при общении

- акустический (телеинтервью) или визуальный (печатное интервью). Однако в описании пространства конфликтного дискурса и при характеристике интервью как публицистического жанра мы не будем проводить четкой границы между письменной и устной формой в системе средств массовой информации (за исключением специально оговоренных случаев). Отсутствие необходимости проводить разграничение между двумя видами интервью продиктовано также невозможностью учета (или пренебрежения) только канала передачи информации между автором интервью и целевой аудиторией (этап интерпретации) и пренебрежением (или учетом) канала передачи информации между журналистом и респондентом (этап порождения). О. А. Шевченко [10] для разрешения этой дилеммы предлагает характеризовать интервью как двухэтапное дискурсное образование. На первом этапе (порождение) имеет место устная спланированная коммуникация, на втором этапе (интерпретация) - письменная.

Цели конфликтного дискурса в кратком изложении выглядят следующим образом. Интервью как жанр, функционирующий в рамках конфликтного дискурса, обладает целым арсеналом языковых и речевых средств информационного воздействия на общественное сознание. Информирование - это познание (в большинстве случаев моделирование) окружающего мира, а также воздействие на собеседника и общественное мнение. М. А. Степанова [7] указывает, что процесс моделирования происходит через знание, передаваемые при помощи языка средств массовой коммуникации. Информируя собеседника или целевую аудиторию о чем-либо, участники интервью при этом дают оценку происходящим событиям, то есть подвергают анализу те или иные действия, феномены, личности, опираясь при этом на понятия ‘хорошо’ и ‘плохо’. Аналитический компонент всегда

присутствует в языке политики. Функция анализа характерна не только для общественнополитической массовой коммуникации, но и для институционального общения, особенно в сфере законодательства и суда, которые непосредственно связаны с оценкой деятельности, а также для парламентского общения. Подвергая анализу те или иные события, участники конфликтного дискурса стремятся к тому, чтобы их заявления, программы, суждения по тому или иному поводу не растворялись в отдельных обещаниях, ориентированных на сугубо сегодняшнюю политическую ситуацию: каждый политик видит главной своей целью урегулирование отношений в обществе и на мировой политической арене. Поскольку уже в самом названии анализируемого дискурса присутствует оценочный компонент (конфликтный), то оценка с моральноэтической точки зрения политической ситуации в стране или мире, действий своих соратников или оппонентов является одной из главных функций конфликтного дискурса. Манипулятивная функция конфликтного дискурса состоит в суггестивном использовании языка; нарочитом использовании таких свойств естественного языка, которые провоцируют игру смыслами, некритичное восприятие речевого сообщения, создание у целевой аудитории соответствующего эмоционального состояния и более эффективное воздействие на потребителя продукта.

Ценности конфликтного дискурса находятся в тесной взаимосвязи с установками и взглядами его участников, которые, с одной стороны, являются представителями определенного национально-культурного сообщества, а с другой стороны, имеют собственное пространство и заполняют его значимыми для него сущностями (значимыми для всех членов национально-культурного сообщества или специфичными только для данного индивида). Так как мы определили ценностные взгляды и установки участников конфликтного дискурса в качестве регулятивов ценностей первого, то дадим понятие ценностному феномену в целом. Ценностные факторы

- принципы, которые провозглашаются или отвергаются, которых мы придерживаемся и которыми пренебрегаем, о которых забываем и сознательно или даже намеренно нарушаем; принципы, следования, которых другие ожидают от нас, а мы от других. Ценности обычно описываются как: личные системы

верования и поведения (предрассудки, предпочтения, приоритеты); групповые (в том числе профессиональные) традиции, ценности, нужды и нормы; способы действия и методы, свойственные социальным институтам, организациям и профессиям; религиозный культ, региональные и политические ценности; традиционные системы убеждений и связанные с ними ожидания: представления о правильном и неправильном, о плохом и хорошем. В пространстве конфликтного дискурса личностные системы верований, групповые традиции, традиционные системы убеждений играют немаловажную роль по причине того, что каждый из участников коммуникативного взаимодействия сообщает партнеру по интеракции и целевой аудитории свои ценности, а в случае их несовпадения с уже имеющимися у другой стороны идеями возникает коммуникативный конфликт.

Стратегии речевого поведения в конфликтной коммуникации мы выделяем на основании критерия их функционирования в соответствующем типе дискурса и способности организовывать интерактивную деятельность участников общения, устанавливать и поддерживать контакт, производить эмоциональный и информационный обмен, оказывать воздействие на адресата либо в положительном, либо в негативном направлении. Согласно данному основанию, в конфликтном дискурсе мы считаем необходимым выделить следующие основные стратегии: угроза, оскорбление и упрек, которые одновременно являются средствами репрезентации коммуникативного конфликта. В нашем понимании стратегия

- это способ действия в определенном типе дискурса, инструмент речевого воздействия на партнера по интеракции, используемые с целью достижения основной цели общения при эффективном использовании имеющихся ресурсов, получающие определенное лексико-семантическое, грамматическое и синтаксическое воплощение, порождающие определенные речевые реакции. В. С. Третьякова [8] указывает, что речевая стратегия может быть представлена как совокупность иерархически упорядоченных речевых тактик. Речевая тактика может быть определена как одно или несколько речевых действий, которые направлены на достижение основной стратегической цели. Родо-видовые отношение стратегии и тактики отражены в определении И. Н. Борисовой [2], которая под

тактикой общения понимает динамическое использование коммуникантами речевых умений построения реплик диалога, конституирующих ту или иную стратегию диало-говедения. Репертуар тактик, реализующих речевые стратегии в конфликтном дискурсе, разнообразен. Объем данного исследования не позволяет нам представить расширенную типологию тактик конфликтного дискурса, поэтому сконцентрируемся лишь на том положении, что в анализируемом пространстве логично выделить две группы тактик: тактики интервьюера и тактики интервьюируемого. К основным тактикам интервьюера, на наш взгляд, относятся: тактика провоцирования, тактика защиты, тактика принятия нейтралитета. Спектр тактик интервьюируемого в конфликтном дискурсе представлен тактикой провоцирования, тактикой защиты, тактикой согласия, тактикой несогласия, тактикой красноречивого умалчивания. Как видно из приведенной выше классификации, прово-кативная тактика является характерным способом функционирования языковой личности как интервьюера, так и интервьюируемого в конфликтном дискурсе с целью продемонстрировать определенное психологическое состояние адресанта и вызвать аналогичное состояние у адресата. Анализируя пространство конфликтного дискурса, мы считаем необходимым выделить два вида провокатив-ного общения в рамках анализируемого типа дискурса - прямое провокативное общение и косвенное провокативное общение. В речевых актах прямого провокативного общения содержится эксплицитное выражение намерения адресанта вызвать у собеседника желаемое психологическое состояние. Косвенное провокативное общение выражается посредством речевых актов намека, запроса информации, этикетных речевых актов (изначально выгодных для адресанта и адресата - комплиментов, благодарностей, извинений и т. д.).

Тематика конфликтного дискурса определяется заявленным материалом для исследования. На наш взгляд, динамика речевого взаимодействия в конфликтном дискурсе наиболее ярко проявляется в процессе использования обшенародного языка с целью создания политического текста, то есть в процессе политической коммуникации. А. П. Чудинов [9] отмечает, что существенной характеристикой процесса политической коммуникации является участие в речевой деятельности не

только адресанта, но и адресата. Далее автор указывает, что политическую деятельность отличает постоянная диалектика агрессивности, решительной борьбы за свои идеи, с одной стороны, и толерантности, терпимости к идеям и поступкам политических единомышленников, союзников и соперников - с другой. Такая амбивалентная характеристика политической коммуникации обусловлена двумя факторами. Во-первых, политическая деятельность - это всегда борьба с оппонентами за достижение и удержание власти. Во-вторых, политик не может действовать в одиночку (и даже ограничиваться рамками только своей партии), а, следовательно, он должен быть терпимым к инакомыслию. В контексте настоящего исследования мы можем утверждать, что процесс коммуникации в жанре политического интервью также характеризуется наличием конфликтов, а имманентность конфликтов для такой сферы общественной жизни, как политика, позволяет говорить о том, что выбор материала для исследования является обоснованным.

В жанре политического интервью, функционирующего в рамках конфликтного дискурса, участники используют определенные дикурсивные формулы, которые указывают на принадлежность коммуникантов к данной ситуации и выражают их точку зрения на происходящие события. В. И. Карасик [5] определяет дискурсивные формулы как своеобразные обороты речи, свойственные общению в соответствующем социальном институте. Реализация конфликтного намерения одной из сторон в конфликтном дискурсе осуществляется при помощи большого арсенала языковых и речевых средств, одним из которых является инвектива. В современной лингвистике различают два вида инвективы, отличающиеся друг от друга объектом направленности (инвектумом): эксплетивная инвектива (представляет использование табуированной лексики для выражения собственного отношения не к человеку, а к описываемой ситуации) и агрессивная инвектива (представляет культурно обусловленный и национально специфичный векторно-направленный континуум вербальной агрессии по отношению к участнику коммуникации, осуществляемый просторечной лексикой и фразеологией, характеризующейся стилистической маркированностью, предельной сниженностью и обладающей вульгарной коннотацией, реа-

лизующий интенцию говорящего или пишущего унизить, оскорбить, обесчестить, опозорить адресата своей речи). В современных средствах массовой информации агрессивная инвектива играет большую роль в плане выражения отношения политиков к происходящим на мировой арене событиям, их несогласия с действиями той или иной стороны в сложившейся ситуации, оценки поведения участников конфликта как несоответствующих общепринятым человеческим и дипломатическим нормам. Так, например, в интервью Владимира Путина телекомпании CNN при обсуждении войны в Южной Осетии председатель правительства Российской Федерации выразил свое негодование поведением ведущего программы канала “Fox News”: «Давайте вспомним хотя бы, как шло интервью маленькой 12-летней девочки и ее тети, проживающих, как я понял, в Соединенных Штатах, которая была свидетельницей событий в Южной Осетии. Как на одном из крупнейших каналов “Фокс ньюс ” ее постоянно перебивал ведущий. Он постоянно перебивал. Как только ему не понравилось, что она говорит, он начал ее перебивать, кашлять, хрипеть, скрипеть. Ему осталось только в штаны наложить, но сделать это так выразительно, чтобы они замолчали».

Таким образом, феномен асимметричного распределения коммуникативных ролей в интервью является источником возникновения дисгармоничных отношений интервьюера и интервьюируемого, что выражается в существовании пространства конфликтного дискурса. При анализе конфликтного дискурса с точки зрения межкультурной коммуникации гипотеза о нарушении асимметрии ролей партнеров в интервью получает новое воплощение, так как на общение представителей различных культур оказывает влияние этнолингвокультурная асимметрия, выражающаяся в несовпадении или лакунарности элементов системы одного языка и культуры при сопоставлении их с соответствующими элементами системы другого языка и культуры. В процессе дисгармоничного общения представителей двух разных культур формируется пространство конфликтного дискурса, которое состоит из следующих компонентов: 1) участники конфликтного дискурса; 2) хронотоп, типичный для коммуникации в жанре интервью; 3) цели конфликтного дискурса; 4) ценности; 5) стратегии и тактики; 6) тематика; 7) дискурсивные формулы.

Список литературы

1. Багиров, Э. Г. Основы телевизионной журналистики. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1987. 239 с.

2. Борисова, И. Н Дискурсивные стратегии в разговорном диалоге // Русская разговорная речь как явление городской культуры. Екатеринбург, 1996. С. 21-48.

3. Винокур, Т. Г. Говорящий и слушающий : Варианты речевого поведения. Изд. 3-е. М. : ЛКИ, 2007. 176 с.

4. Гончар, Н. Г. Асимметрия в переводе художественного текста: этнолингвокультур-ный аспект : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тюмень, ТюмГУ, 2009. 21 с.

5. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград : Перемена, 2004. 447 с.

6. Кибрик, А. А. О некоторых видах знания в модели естественного диалога // Вопр. языкознания. 1991. № 1. С.61-68.

7. Степанова, М. А. Диалогичность коммуникации в жанре интервью в современной

немецкой прессе (на материале журнала “Der Spiegel”) : дис. ... канд. филол. наук. М., 2006. 259 с.

8. Третьякова, В. С. Речевой конфликт и гармонизация общения : дис. ... д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2003. 301 с.

9. Чудинов, А. П. Политическая лингвистика (общие проблемы, метафора). Екатеринбург : Урал. гуманитар. ин-т, 2003. 194 с.

10.Шевченко, О. А. Когнитивная модель дискурса интервью (на материале современной англоязычной прессы) : дис. . канд. фи-лол. наук. Тольятти, 2006. 210 с.

11. Юрина, М. В. Коммуникативные стратегии партнеров в политическом интервью (на материале современной прессы ФРГ) : дис. ... канд. филол. наук. Самара, 2006. 187 с.

12.Berens, F.-J. Analyse der Sprachverhaltens im redekonstellationstyp “Interview”. Eine im-perische Untersuchung. München : Max Hueber Verlag, 1975. 191 р.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.