CC BY
181
СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ
УДК 332.145
пространственное развитие сельской периферии: методология и основные результаты исследования
а. я. троцковский,
доктор социологических наук, профессор,
заведующий Алтайской лабораторией экономических и социальных исследований E-mail: [email protected] Институт экономики и организации промышленного производства
Сибирского отделения РАИ
и. в. мищенко,
кандидат экономических наук, доцент кафедры региональной экономики и управления Международного института экономики, менеджмента и информационных систем E-mail: [email protected] О. А. МИЩЕнКО, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита Международного института экономики, менеджмента и информационных систем,
E-mail: [email protected] Алтайский государственный университет
Региональная сельская периферия является сложной социально-территориальной подсистемой, функционирующей и развивающейся на основе сочетания самоорганизации и управления. Эффективность управления такой системой определяется тем, в какой мере удается познать и использовать закономерности пространственного развития сельской периферии.
В статье исследуется структура сельской периферии как совокупность различных центропери-ферийных типов территорий. Выявлены основные механизмы развития внутрирегионального про-
странства, необходимые при разработке программ устойчивого развития.
Цель исследования — разработка методических подходов к анализу территориальных аспектов формирования региональной сельской периферии и рекомендаций по регулированию ее пространственного развития.
Представлена методика оценки социально-экономического развития сельской периферии, которая представляет собой трехшаговую процедуру. На первом шаге все сельские территории распределяются по оси «центр — периферия». На втором шаге
выстраиваются частные классификации сельских муниципальных районов края в соответствии с остротой тех или иных проблем развития экономики, демографии, социальной сферы. На третьем шаге методики полученные частные классификации накладываются на типологию сельских районов с различным центропериферийным положением.
Разработана комплексная методика оценки социально-экономического развития центроперифе-рийных типов сельских территорий, что позволило дать оценку основным закономерностям их развития, разработать ряд рекомендаций по совершенствованию его регулирования.
Полученные результаты способствуют совершенствованию социально-экономической политики регулирования пространственного развития региона, направленной на снижение дифференциации территориальных административно-правовых образований по уровню экономического и социального развития. Предложенные общие подходы, а также конкретные рекомендации могут быть использованы в процессе формирования программ устойчивого развития сельских территорий.
Ключевые слова: регион, региональная экономика, внутрирегиональное пространство, система «центр — периферия», сельские территории, комплексная методика, пространственное развитие
Введение
Неоднородность процесса пространственного развития территориальной социально-экономической системы обусловлена влиянием целой совокупности факторов, ряд из которых имеет внеэкономическую природу. Среди них особое место занимает близость территориальной системы к центру (ядру) регионального развития. Именно этот фактор предопределяет структуру региональной сельской периферии, основными элементами которой выступают типы сельских территорий (ближняя периферия, срединные районы, дальняя периферия) 1.
Формирование программ устойчивого развития сельских территорий как на федеральном, так и на региональном уровнях не в полной мере опирается на закономерности пространственного развития. Между тем опыт управления пространственной организацией страны свидетельствует о затратной и малорезультативной государственной политике (не удалось ограничить рост крупных городов,
1 Троцковский А. Я., Мищенко И. В. Устойчивое развитие сельских территорий Алтайского края: социально-экономические и пространственные аспекты. Барнаул: АлтГУ, 2013. 330 с.
укрупнить села за счет переселения жителей из мелких деревень, ликвидировать неперспективные поселения и т. п.).
Региональная асимметрия является объектом активного интереса со стороны отечественных и зарубежных ученых. Территориальные неравенства и механизмы их преодоления изучаются в рамках различных наук: региональной экономики, экономической и социальной географии, социологии. Благодаря исследованиям ученых сформированы предпосылки для научного обоснования концепции региональной политики, и в частности программ устойчивого развития сельских территорий на уровне как Российской Федерации в целом, так и ее субъектов.
При этом возможна реализация различных подходов. Так, по мнению Б. Л. Лавровского, в рамках исследования территориальных аспектов развития экономической системы возможны два подхода:
— в первом случае изучается развитие отдельной территориальной подсистемы во времени. В рамках этого динамического подхода исследуются показатели динамики, отраслевых структурных сдвигов в подсистеме за тот или иной промежуток времени. Кроме того, изучаются роль и значение какой-либо отдельной территориальной подсистемы в экономике страны. Приведенный аспект анализа обычно описывается понятием «развитие региона (регионов)»;
— во втором случае рассматривается территориальная система, взятая в единстве всех своих подсистем. Основная идея данного структурного подхода сводится к оценке развития подсистем относительно друг друга или территориальной системы в целом. Данный аспект анализа обычно описывается понятием «региональное развитие» 2.
Несколько иначе представляет это И. И. Кузнецова, которая также выделяет два общих подхода к исследованию дифференциации:
— первый подход, по ее мнению, заключается в изучении различий между регионами (территориями региона) на основе совместного анализа соответствующих показателей в целях построения рейтингов (комплексных оценок) территорий;
2 Лавровский Б. Л. Территориальная дифференциация и подходы к ее ослаблению в Российской Федерации // Экономический журнал ВШЭ. 2003. № 4. С. 524—537.
— в основе второго подхода лежит анализ данных по группе территорий в целях построения рейтингов дифференцированных показателей [4, 8]. Оценка территориальных различий в Российской Федерации проводится применительно к различным территориальным социально-экономическим системам. В их числе наиболее крупные территориальные образования — федеральные округа [12, 17]. Одно из наиболее распространенных направлений исследования — оценка региональной асимметрии [6, 7, 9]. Что касается внутрирегиональных различий, то чаще всего они рассматриваются либо в контексте «город — село», либо как межрайонные муниципальные различия [1, 14]. Сельские поселения в качестве объекта исследования встречаются гораздо реже [13].
Прежде всего, отметим чрезвычайное разнообразие методических подходов к оценке развития пространственных систем [2, 4, 10, 15, 16]. Это имеет отношение главным образом к системе индикаторов и показателей, присущих регионоведческим работам. Так, набор показателей для оценки уровня либо динамики социально-экономического развития территориальной системы меняется в зависимости от уровня исследования. Чем выше уровень объектов сравнения, например разных федеральных округов, тем более обобщенный характер имеют показатели и более полно их число, что объясняется возможностями статистики.
Напротив, оценка территориальной дифференциации внутри одного региона проводится с использованием ограниченного круга показателей. Заметим, что этот недостаток компенсируется использованием в процессе анализа различий в развитии муниципальных образований социологической информации, например экспертных оценок.
Как правило, методика сравнения территориальных образований представляет собой трехша-говую процедуру:
— на первом шаге проводится отбор наиболее существенных показателей социально-экономического развития территориальной системы;
— на втором шаге осуществляется факторная оценка состояния территориальной системы и региональных (внутрирегиональных) различий по отдельным показателям;
— на третьем шаге формируются интегральные показатели, используемые для типологизации рассматриваемых территориальных образований.
Формирование интегральных показателей (индексов) проводится также различными методами, зачастую с использованием балльной оценки.
По мнению С. А. Суспицына3, наибольшую популярность среди таких сопоставлений приобрели рейтинговые сравнения социально-экономического развития [11]. Простота методик сравнительного анализа, позволяющих рассчитывать балльные оценки, ранги, частные и сводные рейтинги по достаточно широкому кругу явлений и показателей социально-экономического развития регионов, сделали их доступными для ученых, статистиков и других специалистов [8].
Оценивая внутрирегиональную дифференциацию муниципальных образований Свердловской области, А. А. Победин опирался на следующие важнейшие социально-экономические показатели:
— средний уровень заработной платы;
— уровень безработицы;
— численность врачей в расчете на 10 тыс. населения;
— душевая обеспеченность жильем;
— уровень преступности в расчете на 100 тыс. жителей4.
При оценке локальной асимметрии регионального развития И. Д. Тургель использовала в расчетах показатели динамики производства промышленной продукции, уровня безработицы и среднедушевого розничного товарооборота, опосредованно отражающего уровень доходов населения.
Приведенные примеры наглядно демонстрируют различие методик, применяемых для оценки региональной (внутрирегиональной) дифференциации, в том числе и в части системы индикаторов и показателей. Данное обстоятельство (это отмечают многие исследователи) существенно затрудняет сравнение результатов различных исследований, а также выявление тенденций развития территорий.
Следует отметить, что разнообразие подходов касается не только процесса формирования информационной базы. Не менее разнообразен и широк спектр методов экономической статистики,
3 По мнению авторов, следует отметить особо значимую роль С. А. Суспицина и его коллег в формировании методов измерения межрегиональных и внутрирегиональных различий, в том числе и центропериферийных.
4 Победин А. А. Внутрирегиональная дифференциация муниципальных образований как проблема социально-экономического развития Свердловской области // Вопросы управления. 2010. № 4. С. 100—116.
используемых исследователями для оценки дифференциации регионального развития. Широко применяют средние значения показателей и методы статистического анализа, например расчет размаха, стандартного отклонения, коэффициентов вариации, асимметрии и эксцесса.
Наиболее часто дифференциация социально-экономического развития муниципальных образований оценивается на основе коэффициента вариации, показывающего относительное изменение анализируемого признака и позволяющего производить сравнение признаков, измеряемых в различных единицах.
По мнению авторов, формирование различными исследователями системы индикаторов и показателей происходит недостаточно обоснованно5. Чрезвычайно редко встречаются работы, где бы сформированная система индикаторов и показателей развития территорий оценивалась с позиций соответствия определенным требованиям [13].
Оптимальные (рациональные) пропорции в развитии территориальных систем наукой до настоящего времени не определены. Анализ литературы показал, что исследователи обращают внимание главным образом на рост межрегиональных и внутрирегиональных различий. Этому имеется вполне логичное объяснение: глубокая дезинтеграция экономического пространства России является одним из факторов, тормозящих ее устойчивое развитие. Однако степень различия между территориальными системами является движущей силой развития пространства. По мнению теоретиков региональной науки, стагнация и упадок одних территорий являются необходимой предпосылкой роста и процветания других.
В рамках исследования авторы исходили из предположения, что асимметрия развития сельских территорий внутрирегионального пространства детерминирована их центропериферийным положением [3]. Различные типы сельских территорий (в исследовании — это ближняя, средняя и дальняя периферии) характеризуются различным набором социально-экономических проблем и остротой их проявления.
5 Близких позиций придерживается ведущий специалист в области межрегиональных экономических измерений С. А. Сус-пицын. По его утверждению, «интереса исследователей к совершенствованию методик межрегиональных сопоставлений, обоснованию корректности методов оценки и достоверности результатов сравнений не наблюдается» [8, с. 97].
Для того чтобы подтвердить либо опровергнуть выдвинутую гипотезу, авторами была разработана комплексная методика анализа территориальной структуры села региона, включающая в себя следующие этапы:
— выделение на основе теоретического анализа основных элементов территориальной структуры сельской периферии региона (центропериферийных типов районов);
— анализ социально-экономического развития сельских территорий (классификация по различным социально-экономическим показателям);
— выявление различий в социальном и экономическом развитии выделенных центроперифе-рийных типов сельских районов и статистическая оценка полученных результатов на основе критерия согласия Пирсона (тест «хи-квадрат»).
Комплексная методика оценки социально-экономического положения центропериферийных типов сельских территорий
Первый этап комплексной методики базируется на теориях и концепциях пространственного развития:
— теория «центр — периферия» Дж. Фридмана;
— концепция полюсов роста Ф. Перру, Ж.-Р. Будвиля, П. Потье, Х. Р. Ласуэна;
— новая экономическая география П. Кругма-на, Т. Мори, Дж. Харриса;
— теория городской агломерации Х. Ричардсона и др.
Согласно этим теориям и концепциям близость к городу является одним из наиболее существенных факторов, детерминирующих развитие сельских территорий. Опережающее развитие пригородных сельских территорий обусловлено рядом механизмов пространственного развития, в числе которых агломерационный эффект, стягивание ресурсов с периферии, распространение инноваций от центра к полупериферии, а затем к периферии, приводящих в конечном счете к неравномерности развития и концентрации экономической деятельности на пригородных сельских территориях.
Методологической основой распределения сельских территорий по оси «центр — периферия» является высказанное Дж. Фридманом и В. Алонсо положение о том, что периферия не является неким
однородным полем. Она имеет внутреннюю область (ближнюю), тесно связанную с ядром, которая получает от последнего импульсы к развитию, и внешнюю область (дальнюю), на которое ядро практически не оказывает серьезного влияния [19].
Однако, по мнению многих исследователей, выделение двух полярных групп в пространственном развитии территории не является достаточным. Так, например, А. И. Татаркин наряду с центральными и периферийными регионами выделяет срединные регионы, что позволило ученому создать теорию развития и роли срединных регионов [18].
Об этом также писал И. Валлерстейн, утверждавший, что трехзвенная структура свойственна не только пространственной организации, между любыми полярными категориями всегда есть промежуточное звено, обеспечивающее стабильность, гибкость и эластичность системы. Ученый считал, что полупериферия является промежуточным звеном между центром и периферией, сочетает черты и того, и другого, эксплуатируется ядром, но эксплуатирует периферию и является своего рода стабилизирующим элементом в мировом разделении труда Она имеет возможность присоединяться к центру [21].
Значительную роль в анализе воспроизводства центропериферийных различий оказали теории, связанные с исследованием процессов пространственной концентрации экономики, в том числе в рамках новой экономической географии. Согласно данным теориям устойчивость территориальных систем зависит от процесса концентрации экономической деятельности в тех местах, которые обладают сравнительными преимуществами, что позволяет снижать издержки бизнеса.
В качестве преимуществ территории П. Круг-ман выделяет факторы «первой природы» (богатство природных ресурсов, выгодное географическое положение), мало зависящие от человека, и факторы «второй природы» (агломерационный эффект, человеческий капитал, институциональная среда), в наибольшей степени связанные с деятельностью государства и общества [20].
По мнению Н. В. Зубаревич, для развитого общества факторы «второй природы» играют ключевую роль. Так, макроэкономические модели в результате расчетов показывают, что традиционные факторы — труд и капитал — описывают региональное развитие на 30 %, все остальное (70 %) — неопределяемые факторы.
С учетом изложенного авторы предлагают выделить следующие группы сельских территорий:
— ближней периферии (полупериферии);
— срединной сельской периферии;
— дальней (автономной) периферии.
Отметим, что в качестве объекта исследования
выбраны сельские районы, а не сельские поселения. Это обусловлено ограниченностью статистической информации по данным объектам.
Муниципальные районы, главным образом пригородные, расположенные в зоне влияния центра, входят в состав первой группы (полупериферии). Напротив, районы, расположенные вне зоны влияния центра, составляют дальнюю периферию, характеризующуюся автономным развитием. Наконец, районы, расположенные между районами ближней и дальней периферии, обозначены как срединные. Таким образом, главным критерием, определяющим место района на оси «центр — периферия», являются близость и влияние центра (ядра).
Следующим существенным моментом разрабатываемой методики служит ответ на вопрос: какого именно уровня центры (ядра) должны быть учтены? Как правило, в региональных исследованиях в качестве центров рассматриваются города, и прежде всего крупные промышленные центры. Если же учесть, что в качестве импульсов для развития территории в основных концепциях экономического роста рассматриваются производство и передача инновационных продуктов (а также диффузия ресурсоемких производств), то к центрам пространственного развития в первую очередь должны быть отнесены крупнейшие, крупные и большие города, во вторую очередь — средние и малые города6.
Отметим, что разработанная методика изучения пространственной структуры сельской местности региона подразумевает, с одной стороны, рассмотрение в качестве центров (ядер) территориального развития всех без исключения городов региона, с другой — в методике должен найти отражение факт различной силы их влияния на сельское окружение (зоны влияния).
По сведениям, имеющимся в географической литературе, зона влияния города определяется следующими радиусами:
6 Принято различать следующие классификации городов: города с населением до 50 тыс. жителей обычно относят к малым, от 50 до 100 тыс. — к средним, от 100 до 250 тыс. — к большим, от 250 тыс. до 1 млн — к крупным, свыше 1 млн — к крупнейшим (города — миллионеры) [5, с. 27].
— для города с населением более 1 млн чел. — 70—80 км.;
— для города с населением 250 тыс. — 1 млн чел. — 50—60 км;
— для города с населением 100— 250 тыс. чел. — 30—40 км;
— для города с населением менее 100 тыс. чел. — 20—25 км.
Другими словами, выделенные ранее группы муниципальных районов (ближняя периферия, срединные районы и дальняя периферия) внутренне неоднородны. В них существуют районы, испытывающие мощное агломерационное влияние крупнейших городов, сильное влияние крупных и больших городов и слабое — средних и малых городов. Исходя из этого методически правильно внутри ближней сельской периферии определить отдельные территориальные структуры более мелкого масштаба.
Подобную методику применим и по отношению к группе срединных муниципальных районов, выделив в них районы, относительно приближенные либо удаленные от крупнейших, крупных и больших городов (см. рисунок).
Согласно сведениям, представленным на рисунке, районы, входящие в состав ближней периферии, разделены на три подгруппы в зависимости от силы влияния города, коррелирующей с его величиной.
В группу районов ближней периферии порядка I входят районы, наиболее сильно испытывающие на себе влияние города — центра. К ним относятся районы, входящие в состав агломераций, а также районы, центром которых является большой или крупный город.
Районы, центром которых является большой либо крупный город, полностью входят в зону его влияния и относятся к ближней периферии. Такие города оказывают значимое влияние на развитие села. Они обладают высокоразвитой экономической базой, мощным социально-культурным потенциалом. В
JS
о №
а =
о а
Л s <и
5 s
о а <и 5 = а <и
W
£ - С
н & И с ввн
а
н
и а и
этих городах располагаются предприятия по промышленному и производственному обслуживанию села, учреждения по управлению сельским хозяйством. Эти города являются центрами по подготовке специалистов с высшим и средним образованием для сельского хозяйства, медицинского, а также культурно-бытового обслуживания сельских жителей.
В группу районов ближней периферии порядка II входят районы, находящиеся в зоне активного влияния крупного либо большого города (зона активного влияния крупного города составляет 50—60 км, а большого — 30—40 км). Специфика влияния города на сельские территории сходна с влиянием первой группы. Близость к городу позволяет использовать преимущества крупного или большого города.
Районы ближней периферии порядка III испытывают влияние среднего или малого города на свое социально-экономическое развитие. К данной группе сельских районов относятся те районы, центром которых является малый или средний город. Зона влияния таких городов, как правило, незначительна (20—25 км). Таким образом, указанные города оказывают влияние только на «свой» сельский район.
Срединные районы, как предусмотрено методикой, также разбиты на две подгруппы в зависимости от удаленности от крупнейших и крупных городов региона.
Районы дальней периферии представлены одной компактной группой, отличительной особенностью которой является удаленность от городов региона7.
На втором этапе исследования, целью которого был анализ социально-экономического развития сельских территорий, были выстроены классификации территорий по остроте социально-экономических проблем8. Для оценки различий в социально-экономическом развитии выделенных типов территорий были выбраны следующие показатели:
1) демографическое развитие и система сельского расселения:
— соотношение результатов естественного и механического движения населения;
— возрастная структура сельского населения;
— системы сельского расселения (плотность населения).
7 Устойчивое развитие сельских территорий Алтайского края: социально-экономические и пространственные аспекты: монография. Барнаул, 2013. Алт. ун-т, 2013. С. 38.
8 Там же. С. 67, 72.
2) уровень жизни сельского сообщества:
— потребительские расходы сельского населения;
— обеспеченность социальной инфраструктурой населения;
— уровень безработицы.
3) развитие экономической среды:
— уровень развития сельхозпроизводства;
— уровень инвестиций на душу населения.
На третьем шаге методики происходило пересечение частных классификаций с типологией сельских районов по центропериферийному положению. Интерпретация результатов перекрестных группировок производилась с учетом сложившихся к настоящему времени тенденций социально-экономического развития села. При этом полученные результаты оценивались при помощи теста «хи-квадрат» и сопоставлялись с данными других авторов.
Проверка разработанной авторами методики позволила проверить выдвинутую ими гипотезу о наличии взаимосвязи между центропериферийным положением сельских районов края и их социально-экономическим развитием.
Демографическое развитие сельской периферии
Соотношение результатов естественного и механического движения населения. Для характеристики демографических процессов в районах с различным центропериферийным положением была использована шкала из пяти градаций, различающихся соотношением результатов естественного и механического движения населения, а именно:
— миграционный приток превышает естественную убыль;
— естественная убыль превышает миграционный приток;
— миграционный отток превышает естественный прирост;
— миграционный отток превышает естественную убыль;
— естественная убыль превышает миграционный отток9.
Группа районов ближней периферии характеризуется высокой долей районов (40 %), где миграционный приток превышает естественную
9 Устойчивое развитие сельских территорий Алтайского края: социально-экономические и пространственные аспекты: монография. Барнаул, 2013. Алт. ун-т, 2013. С. 94.
убыль населения. Пополнение населения в районах ближней периферии порядка I происходит исключительно за счет миграции населения.
Остальные районы ближней периферии характеризуются негативными темпами динамики численности населения. Так, в пяти районах ближней периферии, составляющих 1/3 численности районов, миграционный отток превышает естественную убыль. В трех районах главным фактором убыли населения является естественная убыль, превышающая миграционный отток.
Для половины срединных районов характерен высокий миграционный отток населения, который стал главным фактором убыли населения. В данной группе имеются районы с миграционным притоком (пять районов), однако для данных районов характерна высокая естественная убыль населения.
Причиной убыли населения в районах дальней периферии считается как миграционный отток населения, так и его естественная убыль. При этом главным фактором убыли населения является высокий миграционный отток населения.
Возрастная структура. Авторами использованы следующие типы возрастной структуры населения: прогрессивная, стационарная и регрессивная (две градации). После пересечения двух типологий (по возрастной структуре и центропериферийному положению районов) было определено, что подавляющее большинство сельских районов Алтайского края (92 %) относятся к районам с регрессивным типом возрастной структуры населения.
Проведенная проверка гипотезы о независимости двух переменных подтвердилась: критическое значение «хи-квадрат», равное 25, существенно превышает наблюдаемое (9,28). Следовательно, территориальное размещение района не является определяющим фактором возрастной структуры его населения.
Плотность населения. Для характеристики сельских районов с различным центропериферий-ным положением по плотности населения использовалась шкала из пяти градаций. Две первые градации объединяют районы с плотностью населения от 10 до 20 чел. /км2, что выше как среднекраевого, так и среднероссийского уровня. К третьей градации отнесены районы с плотностью на уровне среднекраевой, а к четвертой — ниже среднекрае-вой. Пятая градация характеризуется плотностью населения, существенно меньше среднекраевой (примерно в 2 раза).
В результате пересечения двух классификаций были получены следующие данные: 23 % районов ближней периферии характеризуются высокой плотностью населения либо плотностью выше среднекраевой. Прежде всего это касается районов ближней периферии порядков I и II. Подобные показатели срединных районов и районов дальней периферии равны 17 и 11 % соответственно. Напротив, доля районов ближней периферии с плотностью ниже средней составляет по рассматриваемым типам 40 % у периферии порядка I, 61 и 67 % у периферии порядка II и III соответственно. Рассчитанное авторами критическое значение статистики «хи-квадрат» равно 22,3, что меньше наблюдаемого значения, равного 29,814. Следовательно, гипотеза о независимости переменных отвергается на уровне значимости 10 %. Таким образом, с вероятностью 90 % можно утверждать, что между плотностью сельского населения и центропериферийным положением района существует статистическая зависимость.
Уровень жизни сельского сообщества
Потребительские расходы сельского населения. Для проверки наличия связи между центро-периферийным положением и потребительскими расходами населения авторами использованы три группы:
— с относительно высоким уровнем потребления (свыше 36 тыс. руб. на человека);
— средним уровнем потребления (от 22 до 36 тыс. руб. на человека);
— относительно низким уровнем потребления (от 12 до 25 тыс. руб. на человека).
Районы с различным центропериферийным положением представлены в разных группах по уровню потребительских расходов. Исключением являются лишь районы ближней периферии, где не зафиксирован высокий уровень потребительских расходов населения, в срединных районах таковых 28 %, а в дальней периферии — 15 %. Объясняется это тем, что часть покупок сельские жители осуществляют в городах.
Статистическая оценка независимости выборок также подтвердила гипотезу о том, что между цен-тропериферийным положением района и уровнем потребительских расходов населения связи нет: критическое значение статистики «хи-квадрат» (18,3) меньше наблюдаемого (14,7).
Обеспеченность социальной инфраструктурой населения. Для оценки обеспеченности социальной инфраструктурой населения районов Алтайского края авторы воспользовались методикой, разработанной группой ученых Российского государственного аграрного университета им. К. А. Тимирязева, которые использовали следующие показатели:
— обеспеченность жильем (общая площадь жилых помещений в среднем на одного жителя) и комфортность жилья (средний процент обеспеченности жилищного фонда водопроводом, отоплением и канализацией);
— численность учащихся, приходящаяся на одну школу;
— обеспеченность населения врачами и средним медицинским персоналом на 10 тыс. жителей.
По каждому из трех показателей методом линейного масштабирования были найдены значения индикаторов. Интегральный показатель обеспеченности социальной инфраструктурой населения был рассчитан как среднее геометрическое из значений каждого индикатора. В результате были сформированы три группы сельских районов с высоким, средним и низким уровнями развития социальной инфраструктуры10.
Для районов ближней периферии порядка I и II характерен высокий либо средний уровень обеспеченности социальной инфраструктурой (за исключением зонального района). Среди районов ближней периферии порядка III и срединных районов нет территорий с высоким уровнем обеспеченности социальной инфраструктурой. Что касается районов дальней периферии, то они одинаково представлены в районах со средним и низким уровнями развития социальной инфраструктуры (по 41 %). Гипотеза о независимости двух переменных (центропериферийного положения и уровня обеспеченности населения социальной инфраструктурой) подтвердилась с вероятностью 95 % (критическое значение статистики «хи-квадрат», равное 18,3, больше наблюдаемого — 12,9).
Уровень безработицы. Для того чтобы выявить взаимосвязь центропериферийного положения района и уровня регистрируемой безработицы, была использована градация сельских районов Алтайского края на четыре группы (с учетом среднего по сель-
10 Устойчивое развитие сельских территорий Алтайского края: социально-экономические и пространственные аспекты: монография. Барнаул, 2013. Алт. ун-т, 2013. 110 с.
ской местности значения официально зарегистрированной безработицы, равного 4 % на конец 2010 г.):
— районы с низким уровнем безработицы (1—3,5 %);
— районы со средним уровнем безработицы (3,6—5,1 %);
— районы с уровнем безработицы выше среднего (5,2—7,1 %);
— районы с высоким уровнем безработицы (7,2 % и выше).
Отметим, что районы с наибольшими и с наименьшими уровнями регистрируемой безработицы за последние шесть лет сохранили свои позиции, что свидетельствует в целом об устойчивости состава групп районов с высокой и низкой безработицей.
Оценка результатов свидетельствует о разнообразности полученной информации. В каждом из типов районов с различным центропериферий-ным положением представлены порядка 40—47 % районов со средним уровнем безработицы, около 30—40 % районов с низким и 13—22 % районов с высоким уровнями безработицы.
Отсутствие взаимозависимости между цент-ропериферийным положением района и уровнем регистрируемой безработицы в нем подтверждается тестом «хи-квадрат», наблюдаемое значение которого равно 8,975, критическое — 25. Поскольку наблюдаемое значение меньше критического, следовательно, гипотеза о независимости переменных подтверждается на 5 % уровне значимости. С вероятностью 95 % можно утверждать об отсутствии связи между центропериферийным положением района и уровнем официальной безработицы.
Развитие экономической среды
Уровень развития сельхозпроизводства. Для оценки уровня экономического развития сельскохозяйственного производства в качестве ведущих показателей рассматривались экономическая эффективность и интенсивность производства.
Расчет интегрального показателя уровня экономического развития сельскохозяйственного производства проведен методом линейного масштабирования с использованием экспертных оценок коэффициентов значимости отдельных показателей (от 0 до 1) и определением индекса для каждого из муниципальных районов.
В результате по уровню развития сельского хозяйства было выделено пять групп районов:
— с высоким уровнем (10 %);
— с уровнем выше среднего (28,3 %);
— со средним уровнем (16,7 %);
— ниже среднего уровня (35 %);
— с низким уровнем (10 %).
Каждый из типов районов по уровню экономического развития характеризуется присущими ему качественными характеристиками:
— первый тип — сельские районы с низким уровнем экономического развития. Для них характерны низкие показатели эффективности и интенсивности сельскохозяйственного производства, рентабельности сельскохозяйственных предприятий, уровень товарности продукции стабильно не превышает 20 %;
— второй тип — сельские районы с уровнем развития сельскохозяйственного производства ниже среднего. Это районы со средним или низким уровнем эффективности и интенсивности сельскохозяйственного производства, нестабильными показателями рентабельности сельскохозяйственных предприятий, по преимуществу, низким уровнем товарности производства;
— третий тип — сельские районы со средним уровнем развития. Им присущи средние показатели интенсивности и эффективности сельскохозяйственного производства. Сельские районы данной группы либо не обладают значительным уровнем товарности продукции, но при этом характеризуются достаточно высокими по сравнению со среднерайонными показателями рентабельности продукции, либо характеризуются сочетанием относительно высокой рентабельности и низким уровнем товарности продукции;
— четвертый тип — сельские районы с уровнем развития сельхозпроизводства выше среднего. Они в значительной степени приближены к типу с высоким уровнем, однако имеют более низкий интегральный показатель развития за счет недостаточной развитости одного или нескольких исследуемых показателей;
— пятый тип — сельские районы с высоким уровнем развития. Они характеризуются стабильно высокими показателями эффективности и интенсивности производства, рентабельности сельскохозяйственных предприятий. Уровень товарности продукции стабильно превышает 20 %11.
11 Устойчивое развитие сельских территорий Алтайского края: социально-экономические и пространственные аспекты: монография. Барнаул, 2013. Алт. ун-т, 2013. С. 117.
Проведенная авторами перекрестная группировка распределения районов по уровню развития сельскохозяйственного производства и центропе-риферийности показала, что 2/3 районов ближней периферии относятся к сельским территориям с высоким и выше среднего уровнем развития сельхозпроизводства. При этом 2/3 районов ближней периферии порядка I и 1/3 районов ближней периферии порядка II характеризуются высоким уровнем развития сельхозпроизводства. Напротив, около 60 % районов дальней периферии и 44 % срединных районов относятся к территориям с низким и ниже среднего уровнем развития сель-хозпроизводства.
Статистическая оценка взаимосвязи двух переменных — уровня развития сельхозпроизводства и центропериферийного положения — подтвердила их взаимосвязанность. На 5-процентном уровне значимости наблюдаемое значение «хи-квадрат» (34,1) больше критического (31,4), что свидетельствует о наличии взаимосвязи между исследуемыми переменными.
Уровень инвестиций на душу населения. Для выявления взаимосвязи между рассматриваемыми явлениями по каждому из сельских районов был рассчитан усредненный объем инвестиций в расчете на душу населения за 2005—2010 гг. и далее, были выделены три группы районов с относительно высокой, средней и низкой инвестиционной активностью. Затем были построены таблицы совместного распределения сельских районов по центропериферийности и уровню инвестиций на душу населения.
При этом просматривалась определенная взаимосвязь между центропериферийным положением района и уровнем его инвестиционной активности. Так, каждый третий район ближней периферии характеризуется относительно высоким уровнем инвестиционной активности (у срединных районов — каждый пятый, у районов дальней периферии — каждый десятый).
Напротив, территории с относительно низким уровнем инвестиционной активности в наибольшей степени представлены среди районов дальней периферии и срединных районов (по 44,4 % в каждой группе), а в ближней периферии таких районов насчитывается 26,7 %.
Тем не менее статистическая оценка взаимосвязи центропериферийного положения района и уровня его инвестиционной активности свидетель-
ствует о независимости двух переменных (наблюдаемое значение статистики «хи-квадрат», равное 6,5, меньше критического, равного 18,3).
Выводы и рекомендации
Полученные результаты исследования свидетельствуют о том, что различия в социально-экономическом развитии центропериферийных типов районов по большинству рассматриваемых показателей несущественны. Другими словами, социально-экономические проблемы развития сельских территорий Алтайского края носят, как правило, сквозной характер. Различия между центроперифе-рийными типами районов проявляются в степени выраженности (остроте) проблем. Например, подавляющее большинство сельских районов Алтайского края (92 %) относятся к районам с регрессивным типом возрастной структуры населения.
Вместе с тем была отмечена статистически значимая связь между центропериферийным положением района и уровнем его социально-экономического развития по ряду показателей:
— по соотношению миграционных потоков и естественного движения населения;
— по плотности населения;
— по уровню развития сельскохозяйственного производства.
Эти показатели могут рассматриваться в качестве критериев, определяющих место района на шкале «центр — периферия».
Авторами были рассмотрены два основных механизма развития территорий: миграция населения и движение капитала. Если первый из них в силу устойчивости центростремительных тенденций в миграционных потоках тесно связан с центроперифе-рийным положением территории, то для инвестиционных потоков характерна концентрация инвестиций не только в отдельных районах ближней периферии, но и в других типах сельских территорий. Инвестиционное неравновесие определяется законами рынка, подразумевающими максимальную эффективность вложений для частного капитала.
Для Алтайского края характерен низкий уровень инвестиционной активности (доля инвестиций от объема валового регионального продукта составляет менее 20 %) 12. По информации Ал-
12 Шваков Е. Е. Особенности формирования и содержание инвестиционной политики в различных субъектах Российской
тайкрайстата, на сельские районы края в 2012 г., пришлось 33 % всего объема краевых инвестиций (в 2010 г. — 43 %). Большинство сельских районов Алтайского края в 2012 г. являлись инвестиционно депрессивными: доля освоенных ими инвестиций в основной капитал составляла до 0,8 % краевого объема.
Проведенная в исследовании проверка пространственной структуры сельской периферии региона подтвердила ее правомерность. Вместе с тем районы, центром которых является малый город, не могут быть отнесены к ближней периферии, поскольку ряд их характеристик не соответствует ее отличительным по сравнению с другими типами сельских районов особенностям.
Главным фактором, предопределившим эту ситуацию, является снижение роли малых городов как опорных центров системы сельского расселения. Исходящие от них «импульсы роста» (по выражению Дж. Фридмана) являются из-за стагнации развития малых городов края недостаточными для активизации экономической и социальной сфер прилегающих сельских районов. Недостаточная связанность пространства региона, в том числе по причине его больших масштабов, не позволяет транслировать «импульсы роста», исходящие из региональной столицы и крупных городов края, на подавляющее большинство сельских территорий, относящихся к средней и дальней периферии.
Обеспечение сбалансированного устойчивого развития сельской местности региона, по мнению авторов, требует разработки ряда мер, направленных:
— на опережающее развитие агломерации, обеспечивающей приток населения и инвестиций, а также городов-центров с концентрацией сервисных функций;
— на выделение базовых (опорных) сельских территорий, характеризующихся конкурентоспособностью, проявляющейся в довольно высоком уровне развития экономической и социальной сфер, включая инфраструктурное обустройство территорий; достаточностью и качеством человеческого потенциала; выгодным экономико-географическим положением;
— на стимулирование опережающего экономического развития, по преимуществу, базовых
Федерации // Региональная экономика: теория и практика. 2014. № 4 С. 51—60.
(опорных) сельских территорий, подразумевающего координацию действий государства и бизнеса с учетом ограниченности бюджетных средств;
— на разумное сочетание традиционных и инновационных начал в определении специализации экономики района; сохранение для большинства районов края в кратко- и среднесрочной перспективе сложившейся функциональной специализации; использование принципа многополярного развития — опережающего развития наиболее перспективных, но недостаточно быстро растущих районов за счет переориентации на выполнение новых для края функций (туризм, рекреация);
— на создание равноценной среды обитания населения в сельских территориях различного типа путем сокращения дифференциации в уровне доходов населения и доступности социальных услуг на основе эффективных механизмов социальной и бюджетной политики;
— на усиление взаимосвязанного развития сельской местности региона путем развития транспортной инфраструктуры и увеличения доступности сервис-центров.
При этом важно учитывать следующее: развитие агломераций и крупных городов происходит за счет ресурсов, прежде всего демографических, сельской периферии. Другими словами, происходит фактическое противопоставление развития городов и сельских территорий края. Вряд ли эту объективно складывающуюся ситуацию можно изменить, но контролировать ее необходимо. Во-первых, надо изыскать средства на ускоренное развитие городов региона, например в рамках конкурсов за выделение федеральных субсидий на развитие агломераций. Во-вторых, необходимо усилить роль городов как опорных центров сети расселения, крупных сервис-центров. К примеру, одна из наиболее острых проблем в этой области — невозвращение в село молодежи, получившей образование в городах, в том числе сельскохозяйственной направленности. В противном случае в условиях недостаточной пространственной связанности и огромных расстояний «импульсы развития», исходящие из городов, будут способствовать модернизации лишь пригородных районов, а роль городов как опорных центров расселения останется в определенном смысле декларативной.
Результаты проведенного анализа пространственной структуры сельской периферии свидетельствуют о том, что в качестве опорных территорий
устойчивого развития алтайского села могут рассматриваться не только районы, находящиеся в зоне активного влияния регионального центра и крупных городов края (районы ближней периферии порядка I и II), но и районы других центропериферийных типов с высоким уровнем развития сельскохозяйственного производства и инвестиционной привлекательности. Характерной чертой этих территорий являются, как правило, концентрация населения, факторов производства и хозяйственной деятельности, влекущими за собой рост экономической активности.
Таким образом, региональная сельская периферия является сложной социально-территориальной подсистемой, функционирующей и развивающейся на основе сочетания самоорганизации и управления. Эффективность управления такой системой определяется тем, в какой мере удается познать и использовать закономерности пространственного развития сельской периферии. От этого, а не только от объема привлеченных ресурсов, во многом зависит и эффективность программ устойчивого развития сельских территорий.
Список литературы
1. Баянова Т. О. Сравнительная рейтинговая оценка социально-экономического развития муниципальных образований региона // Пространственная экономика. 2010. № 2. С. 96—107.
2. Бобков В. Н., Гулюгина А. А. Неравенство качества и уровня жизни населения регионов // Экономика региона. 2012. № 2. С. 170—177.
3. Буфетова А.Н. Неравномерность пространственного развития: региональные центры и региональная периферия // Регион: экономика и социология. 2009. № 4. С. 55—68.
4. Власюк Л. И., Демина О. В. Эффективные регионы: критерии и классификация // Пространственная экономика. 2012. № 1. С. 29—42.
5. Гранберг А. Г. Основы региональной экономики. М.: ГУ ВШЭ, 2003. 495 с.
6. ЗубаревичН. В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. М.: Независимый институт социальной политики, 2010. 160 с.
7. Клевакина Е. А., Забелина И. А. Межрегиональное неравенство в России: экологический аспект // Регион: экономика и социология. 2012. № 3. С. 203—213.
8. Кузнецова И. И. Проблемы территориальной дифференциации в региональной экономике и воз-
можности ее исследования на городском уровне // Труды ИСА РАН, 2006. Т. 22. С. 261—269.
9. Коломак Е. А. Межрегиональное неравенство в России: экономические и социальные аспекты // Пространственная экономика. 2010. № 1. С. 26—35.
10. Найден С. Н. Дифференциация показателей социального развития субъектов РФ // Пространственная экономика. 2010. № 1. С. 55—67.
11. Оптимизация территориальных систем. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2010. 632 с.
12. Полынев А. О., Разбегин В. Н., Штульберг Б. М. Комплексная оценка уровня инфрастуктурной обеспеченности регионов // Регион: экономика и социология. 2012. № 3. С. 58—72.
13. Развитие сельских поселений (лингвистический метод типологического анализа социальных аспектов). М.: Статистика, 1977. 295 с.
14. СидельниковН. В. Оценка неравномерности развития муниципальных образований // Регион: экономика и социология. 2012. № 1. С. 22—36.
15. Суспицын С. А. Барометры социально-экономического положения регионов России. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2004. 123 с.
16. Суспицын С. А. Измерения в пространстве региональных индикаторов: методология, методики, результаты // Регион: экономика и социология. 2014. № 3. С. 3—30.
17. Суспицын С. А. Эволюция территориальной структуры экономики России в 2007—2012 гг. // Регион: экономика и социология. 2013. № 3. С. 295—302.
18. Татаркин А. И. Социально-экономический статус срединного региона России // Пространственная экономика. 2005. № 4. C. 21—39.
19. Friedmann J., Alonso W. Regional development as a policy issue // Regional development and planning. Cambridge (Mass.). 1964. P. 174—179.
20. Krugman P. R. Geography and trade. MIT Press. Cambridge, 1991. 163 p.
21. Wallerstein I. A World-system perspective on the social sciences // British journal of sociology, 1976. vol. 27. № 3. P. 340—352.
Regional economics: theory and practice Development strategy
ISSN 2311-8733 (Online) ISSN 2073-1477 (Print)
SPATIAL DEVELOPMENT OF RURAL PERIPHERY: METHODOLOGY AND MAIN RESEARCH RESULTS
Aleksandr Ya. TROTSKOVSKII, Inna V. MISHCHENKO, Ol'ga A. MISHCHENKO
Abstract
Importance The regional rural periphery is a complex socio-territorial subsystem, which operates and develops on the basis of a combination of self-organization and management. The effective management of such a system is determined by the extent of understanding and using of the consistent patterns of the spatial development of the rural periphery. The article deals with the rural periphery structure as a combination of various center and periphery types of the territories. We identify the main mechanisms of the intraregional space development, required when developing programs for sustainable development.
Objectives The article aims at the elaboration of methodological approaches to an analysis of the territorial aspects of the regional rural periphery and the development of recommendations on regulation of its spatial development.
Methods We offer a technique of socio-economic development evaluation of the rural periphery, which represents a three-step procedure. In the first step, all rural areas are distributed along the center—periphery axis. In the second step, we construct private classifications of the rural municipal districts of the province according to the acuteness of the problems of economic development, demography and social sphere. In the
third step, the obtained private classifications are superimposed on the typology of rural areas with various center — periphery situations. Results We have developed a comprehensive methodology for the assessment of socio-economic development of center-periphery types of rural territories, which allowed to assess the basic consistent patterns of their development, and also to develop a series of recommendations to improve its management. Conclusions and Relevance The findings contribute to the improvement of the socio-economic policy of region's spatial development management, aimed at reducing the disparities of the territorial administrative and legal entities in terms of the economic and social development. The proposed general approaches, as well as the specific recommendations can be used in the process of formation of the program of the sustainable development of rural areas.
Keywords: region, regional, intraregional space, center—periphery system, rural territories, comprehensive method, spatial development
References
1. Bayanova T. O. Sravnitel'naya reitingovaya otsenka sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiya muni-tsipal'nykh obrazovanii regiona [Comparative rating evaluation of socio-economic development of region's municipalities]. Prostranstvennaya ekonomika — Spatial economics, 2010, no. 2, pp. 96—107.
2. Bobkov V. N., Gulyugina A.A. Neravenstvo kachestva i urovnya zhizni naseleniya regionov [Inequality of quality and level of population living standard in regions]. Ekonomika regiona — Region's economics, 2012, no. 2, pp. 170—177.
3. Bufetova A. N. Neravnomernost' prostranstven-nogo razvitiya: regional'nye tsentry i regional'naya periferiya [Irregular spatial development: regional centers and regional peripherals]. Region: ekonomika i sotsiologiya — Region: economics and sociology, 2009, no. 4, pp. 55—68.
4. Vlasyuk L. I., Demina O. V. Effektivnye regiony: kriterii i klassifikatsiya [Effective regions: criteria and classification]. Prostranstvennaya ekonomika — Spatial economics, 2012, no. 1, pp. 29—42.
5. Granberg A. G. Osnovy regional'noi ekonomiki [Fundamentals of regional economics]. Moscow, Higher School of Economics Publ., 2003, 495 p.
6. Zubarevich N. V. Regiony Rossii: neravenstvo, krizis, modernizatsiya [Regions of Russia: inequality,
crisis, modernization]. Moscow, Independent Institute for Social Policy Publ., 2010, 160 p.
7. Klevakina E.A., Zabelina I. A. Mezhregional'noe neravenstvo v Rossii: ekologicheskii aspect [Interregional inequality in Russia: an ecological aspect]. Region: ekonomika i sotsiologiya — Region: economics and sociology, 2012, no. 3, pp. 203—213.
8. Kuznetsova I. I. Problemy territorial'noi dif-ferentsiatsii v regional'noi ekonomike i vozmozhnosti ee issledovaniya na gorodskom urovne [Problems of territorial differentiation in regional economy and the possibilities of its research at the city level]. Trudy ISA RAN — Proceedings of ISA of RAS, 2006, no. 22, pp. 261—269.
9. Kolomak E.A. Mezhregional'noe neravenstvo v Rossii: ekonomicheskie i sotsial'nye aspekty [Interregional inequality in Russia: economic and social aspects]. Prostranstvennaya ekonomika — Spatial economics, 2010, no. 1, pp. 26—35.
10. Naiden S.N. Differentsiatsiya pokazatelei sotsial'nogo razvitiya sub"ektov RF [Differentiation of the social development indicators of the territorial entities of the Russian Federation]. Prostranstvennaya ekonomika — Spatial economics, 2010, no. 1, pp. 55—67.
11. Optimizatsiya territorial 'nykh system [Optimization of territorial systems]. Novosibirsk, Institute of Economics and Industrial Engineering, Siberian Branch of RAS Publ., 2010, 632 p.
12. Polynev A. O., Razbegin V. N., Shtul'berg B. M. Kompleksnaya otsenka urovnya infrastukturnoi obespechennosti regionov [Integrated assessment of the level of infrastructural security of regions]. Region: ekonomika i sotsiologiya — Region: economics and sociology, 2012, no. 3, pp. 58—72.
13. Razvitie sel'skikh poselenii (lingvisticheskii metod tipologicheskogo analiza sotsial 'nykh aspektov) [Development of rural communities (the linguistic method of typological analysis of social aspects]. Moscow, Statistika Publ., 1977, 295 pp.
14. Sidel'nikov N. V. Otsenka neravnomernosti razvitiya munitsipal'nykh obrazovanii [Evaluation of irregularity of municipal entities development]. Region: ekonomika i sotsiologiya — Region: economics and sociology, 2012, no. 1, pp. 22—36.
15. Suspitsyn S.A. Barometry sotsial'no-ekonom-icheskogo polozheniya regionov Rossii [Barometers of the social and economic position of the Russian regions]. Institute of Economics and Industrial Engineering, Siberian Branch of RAS Publ., 2004, 123 p.
16. Suspitsyn S. A. Izmereniya v prostranstve regional'nykh indikatorov: metodologiya, metodiki, rezul'taty [Measurements in the space of regional indicators: methodology, methods, results]. Region: ekonomika i sotsiologiya — Region: economics and sociology, 2014, no. 3, pp. 3—30.
17. Suspitsyn S.A. Evolyutsiya territorial'noi struktury ekonomiki Rossii v 2007—2012 gg [The evolution of territorial structure of the Russian economy in 2007—2012]. Region: ekonomika i sotsiologiya — Region: economics and sociology, 2013, no. 3, pp. 295—302.
18. Tatarkin A. I. Sotsial'no-ekonomicheskii status sredinnogo regiona Rossii [The socio-economic status of the Russian median region]. Prostranstven-naya ekonomika — Spatial economics, 2005, no. 4, pp. 21—39.
19. Friedmann J., Alonso W. Regional Development as a Policy Issue. Regional Development and Planning. Cambridge, Mass., MIT Press, 1964, pp. 174—179.
20. Krugman P. R. Geography and Trade. Cambridge, MIT Press, 1991, 163 p.
21. Wallerstein I. A World-system perspective on the social sciences. British Journal of Sociology, 1976, vol. 27, no. 3, pp. 340—352.
Aleksandr Ya. TROTSKOVSKII
Institute of Economics and Management of Industrial Production,
Siberian Branch of Russian Academy of Sciences, Barnaul, Altai Territory, Russian Federation trotskovskiy@dc. asu. ru
Inna V. MISHCHENKO
International Institute of Economics, Management and Informational Systems, Altai State University, Barnaul, Altai Territory, Russian Federation mis. iv@mail. ru
Ol'ga A. MISHCHENKO
International Institute of Economics, Management and Informational Systems, Altai State University, Barnaul, Altai Territory, Russian Federation olgaart-a@mail. ru
