CC BY
149
2001
Известия Тихоокеанского научно-исследовательского рыбохозяйственного центра
Том 128
Г.В.Новомодный (Хабаровское отделение ТИНРО-центра, г. Хабаровск)
ПРОСТРАНСТВЕННОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ, ДИНАМИКА УЛОВОВ И ПРОМЫСЕЛ КРАБОВ
(LITHODIDAE, MAJIDAE) В ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ ТАТАРСКОГО ПРОЛИВА
В западной части Татарского пролива обитают 6 промысловых видов крабов: камчатский Pamlithodes camtschatica (Ширлей (Shirley, 1990) предлагает использовать более корректное латинское название камчатского краба — P. camtschaticus), синий Pamlithodes platypus, волосатый четырехугольный Erimacrus isenbeckii, колючий Pamlithodes brevipes, стригун опилио Chionoecetes opilio и стригун японский (или красный стригун) Chionoecetes japonicus.
По нашей оценке, промысловая нагрузка на эти виды неравномерна. На промысле камчатского краба и краба — стригуна опилио изъятие достигает 20 — 30 % промыслового запаса в год. Промысловое изъятие синего краба лишь в годы низких уловов камчатского краба (когда синий краб начинает интересовать рыбаков) едва ли достигает 10 %. Изъятие четырехугольного волосатого краба в годы его относительно высокой концентрации в районе мыса Мапаца (рис. 1) может достигать здесь, по-видимому, 50 % и более, но в среднем по району также не превышает 20-30 %, так как этот вид облавливается в западной части Татарского пролива исключительно в виде штучного прилова к камчатскому крабу. Промысловое изъятие колючего краба оценивается нами как менее 1 % промыслового запаса - в период судового промысла он обычно имеет слабое "наполнение" и цену. Высокие потребительские качества у него лишь подо льдом (в период, недоступный судовому промыслу). Красный стригун западной части Татарского пролива реально начал осваиваться промыслом лишь осенью 1999 г., и его изъятие пока что было невелико - не более 1 % в месяц.
Седьмой, потенциально промысловый, вид - волосатый пятиугольный краб Telmessus cheiragonus, обитающий на мелководье, в настоящее время не промышляется. Нам достоверно известны только два участка массового его обитания: в районе пос. Гроссевичи (по сообщениям местных рыбаков) и в бухте Мосолова (район Де-Кастри), где его молодые особи (55-65 мм по ширине карапакса) массово облавливаются креветочными ловушками в зарослях зостеры вместе с травяной креветкой (по наблюдениям сотрудников ХоТИНРО-центра С.С.Юхименко и Ю.В.Сидякова в 1999 г.). По-видимому, этот вид обитает в прибрежье западной части Татарского пролива повсеместно, где имеются заросли водной растительности и другие укрытия.
Рис. 1. Район исследований в западной части Татарского пролива
Fig. 1. Region of investigation in the western part of the Tatar Strait
Специализированных литературных данных по крабам западной части Татарского пролива нет. Отрывочные сведения о распространении крабов в этом районе можно почерпнуть в работах И.Г.Закса (1936; камчатский, синий, колючий крабы), Л.Г.Виноградова (1947; те же виды) и А.Г.Слизкина (1982; стригун опи-лио), о промысле камчатского краба в северном Приморье - в работе В.П. и Л.И. Воробьевых (1944), о численности камчатского краба в северном Приморье - в работе В.Е.Родина (1985).
Описываемые в данном сообщении популяции крабов обитают в пре -делах относительно обширной по меркам Японского моря шельфовой зоны западной части Татарского пролива; исключением является красный стригун, обитающий на материковом склоне от 400-500 м (единично) до предельных для района глубин (около 1150 м). Причем, по имеющимся у нас данным, в западной части Татарского пролива (к югу от Советской Гавани) глубины от 300 до 400 м практически не заняты ни шельфовыми видами крабов, ни глубоководным красным стригуном.
Весь жизненный цикл шельфовых видов, по нашему мнению, связан с гидрологической системой, образуемой течением Шренка в совокупности с циклоническими циркуляциями Татарского пролива и процессами подъема и опускания вод (Юрасов, Яричин, 1991), в прибрежной зоне большое влияние на распределение оказывают приливно-отливные течения.
Система течений обусловливает, по-видимому, направления не только непериодических миграций (расселение личинок, возврат к месту рождения взрослых крабов и дальнейшее расселение старых особей), отмечаемых большинством исследователей (Навозов-Лавров, 1927; Закс, 1936; Виноградов, 1945; Румянцев, 1945; Родин, Мясоедов, 1982; Родин, 1985; и др.) для крабовых популяций, но и периодических (сезонных) миграций, закономерности которых эти же авторы связывают исключительно с распределением придонной температуры воды, кормности и др. (но не с направлениями течений).
Например, сезонные миграции взрослого камчатского краба, отмечаемые нами по данным мечения и распределения уловов, в общих чертах включают весенне-летнее приближение к берегу с движением против течения Шренка, в осенне-зимний период — по течению с отходом от берега. По нашим представлениям, результирующие векторы придонных течений западной части Татарского пролива имеют направления,
сходные с наблюдаемыми осенне-зимними миграциями крабов.
667
Вывод о взаимосвязи сезонных миграций, в том числе и с системой придонных течений, вытекает из предположения нами наличия у крабов элементарных поведенческих реакций, сходных с рыбами (Павлов, 1979):
— во-первых, обеспечивающих им ориентацию в потоке придонной
воды;
— во-вторых, позволяющих им регулировать ответную реакцию на поток воды (положительный, отрицательный или нулевой реотаксис) в зависимости от физиологического состояния, обусловливаемого внешними факторами (температурой, кормностью, плотностью распределения и др.) или биологическими часами.
Совокупность этих поведенческих реакций обеспечивает крабам возможность оказываться в необходимом месте в необходимое время с большой долей вероятности, что мы и наблюдаем в виде закономерностей пространственного их распределения.
В настоящем сообщении на примере последних данных (1999 г.) показано пространственное распределение запасов 6 промысловых видов крабов в западной части Татарского пролива. Приводятся схемы про — странственного распределения промысловых самцов камчатского краба всей северной части Татарского пролива в различные сезоны 1997 г. Представлены некоторые результаты мечения камчатского краба. Кроме того, приводятся данные о средних уловах промысловых самцов 6 видов крабов в период наблюдений с 1993 по 1999 г., позволяющие получить представление о запасах и их динамике в западной части Татарского пролива. Параллельно излагается современная история промысла крабов в данном районе. Приводится размерный состав самцов 6 промысловых видов крабов в 1999 г.
Более полно материалы по пространственному распределению крабов западной части Татарского пролива, мечению и биологической структуре представлены в научных отчетах ХоТИНРО-центра по результатам контрольного лова и НИР, а по численности — в ежегодных прогнозах ТИНРО-центра.
Основой для подготовки настоящего сообщения послужили материалы поштучного учета уловов, собранные сотрудниками ХоТИНРО — центра во время ежегодного контрольного лова крабов на промысловых судах в западной части Татарского пролива в 1993—1999 гг.
Орудие лова — стандартные промысловые крабовые ловушки японского образца, собранные в порядки от 60 до 120 ловушек через 15 — 25 м (для шельфовых видов) и по 200 ловушек через 50 м (при промысле красного стригуна). Приманкой служили в основном тихоокеанская сельдь и минтай.
Исследования крабов с помощью пассивных орудий лова имеют некоторую специфику. Необходимо учитывать, что какая-то часть крабов могла находиться в трофически неактивном по отношению к приманке состоянии и ловушками не облавливаться (Низяев, 1991). Различная селективность ловушек может быть вызвана также соперничеством между крабами, например: между "широкопалыми" половозрелыми и "узкопалыми" неполовозрелыми самцами стригунов (Иванов, 1999), между молодыми и взрослыми самцами, а также между самцами и самками камчатского краба (по неопубликованным данным подводных наблюдений за уловистостью ловушек в аяно-шантарском районе сотрудника ХоТИНРО-центра В.А.Переводчикова). В то же время результаты ловушечных съемок более ценны в прикладном аспекте, так как используют стандартный промысловый сэмплер (Иванов, 1994). Они дают представление о
668
распределении объектов на не доступных тралу задевистых грунтах, которые занимают большую часть шельфа западной части Татарского пролива. И, наконец, материалы контрольного ловушечного лова в десятки раз более представительны по количеству станций-наблюдений, чем материалы стандартных траловых съемок.
Количество станций-наблюдений за величинами уловов при контрольном лове в западной части Татарского пролива в период 1993-1999 гг. составляло не менее 700 в год.
Использовались также данные учета уловов камчатского краба 1997 г. в восточной части Татарского пролива, собранные и любезно предоставленные сотрудниками СахНИРО в рамках договора о взаимном обмене первичной информацией по промысловым беспозвоночным Татарского пролива между НИИ.
Построение схем распределения, расчет плотности и численности крабов осуществлялся на основе метода сплайн-аппроксимации (Столя-ренко, Иванов, 1988) с использованием компьютерной программы его реализации MapDesigner for Windows ver.2.1 ©ВНИРО ©Поляков A.B. (Поляков, 1995); авторское право соблюдено. При этом применялись: коэффициент влияния глубины - "1000", параметр сглаживания - "-0.032". В расчетах плотности распределения крабов по уловам ловушками (японского образца) использовались: коэффициент уловистости ловушек -0,75, площадь облова порядка (из 100 ловушек) - 205850 м2. Данные коэффициенты рассчитаны сотрудником лаборатории промысловых беспозвоночных ТИНРО-центра В.В.Мирошниковым (неопубликованные данные) на основе сопоставления его визуальных наблюдений из подводного аппарата и результатов улова ловушек на обследованной акватории. Исходя из этих коэффициентов в программе MapDesigner выставлялся параметр "Облавливаемая площадь, м2", равный 154388.
Группировка материалов по сезонам осуществлялась на основании наблюдаемых закономерностей сезонного распределения камчатского краба в период, свободный ото льда, следующим образом: апрель-май (весна), июнь-сентябрь (лето), октябрь-декабрь (осень). Имеющиеся в нашем распоряжении зимние материалы (январь-март) отрывочны, не представительны из-за ледовой обстановки и в настоящем сообщении практически не используются.
Пространственное распределение промысловых видов крабов в западной части Татарского пролива
На примере летней съемки 1999 г. (рис. 2) видно, что распределение промысловых скоплений камчатского, синего крабов и краба-стригуна опилио в западной части Татарского пролива строго мозаично. Каждый вид (а в нагульные периоды и пол) образует скопления на обособленной акватории шельфовой зоны. Лишь волосатый четырехугольный и колючий крабы имеют смешанные скопления с камчатским крабом в прибрежье. По крайней мере, моновидовые их уловы нами не отмечены (возможно, из-за того, что образуемые ими группировки меньше в диаметре, чем длина промыслового ловушечного порядка).
Популяция камчатского краба разделяется популяцией синего краба в районе Советской Гавани (точнее - мыс Песчаный - мыс Боэна; см. рис. 1 и 2) на две части - южную и северную. В весенний и летний периоды, когда камчатский краб находится глубже, это разделение проявляется более очевидно, чем летом. В связи с этим в ХоТИНРО-центре сложилась традиция разделения статистических данных по крабам
Камчатский краб
Синий краб
Колючий краб
Волосатый четырехугольный краб
западной части Татарского пролива на два участка (к югу и северу от Советской Гавани).
Дислокацию синего краба в западной части Татарского пролива именно на этом участке мы связываем с гидрологической системой, основой которой является ветвь Западно-Сахалинского течения, приходящая сюда с востока (Юрасов, Яричин, 1991). Данные 1999 г. по синему крабу слабо показательны, так как съемка в районе его обитания имеет
Краб-стригун опилио Схема расположения станций,
n = 437
Рис. 2. Пространственное распределение промысловых самцов крабов в западной части Татарского пролива летом 1999 г., экз./км2
Fig. 2. Spatial distribution of commercial crab males in the western part of the Tatar Strait through the summer of 1999, specimen/km2
существенные пробелы (рис. 2). Как показывают материалы других лет наблюдений, его группировка более монолитна.
На протяжении 1993-1999 гг. географическое расположение группировок трех основных промысловых шельфовых видов крабов (камчатский, синий, стригун опилио) в западной части Татарского пролива принципиально не менялось. Исключением является появление относительно плотных скоплений краба - стригуна опилио в южной части рай -она в последние годы. В первые годы наших наблюдений этот вид встречался на южном участке лишь в качестве прилова к камчатскому крабу. Известно, что ранее здесь существовала промысловая группировка крабов-стригунов, промышляемая японскими рыбаками в относительно большом количестве. К какому виду стригунов она относилась, сейчас не ясно. По нашим данным, в этом районе имеет промысловые концентрации только красный стригун. Но он образует плотные скопления лишь на глубинах свыше 600 м, а очень плотные (промысловые в настоящее время) - свыше 1000 м (рис. 3).
Основным местом концентрации волосатого четырехугольного краба с 1993 г. стабильно является район от мыса Песчаного до Советской Гавани (см. рис. 2), особо плотные его концентрации отмечаются в районе мыса Мапаца.
По летним данным 1999 г. уловы колючего краба были выше на участке от мыса Песчаного до мыса Мапаца (рис. 2). Показательными по колючему крабу являются лишь весенние съемки, когда он еще не подошел к берегу. С 1998 г. весенние съемки не проводятся, а данные 1997 г. указывают, что его все же больше в районе южнее пос. Гроссе-вичи.
Рис. 3. Плотность распределения промысловых самцов красного краба-стригуна по данным ловушечной съемки в западной части Татарского пролива в ноябре 1999 г., кг/км2
Fig. 3. Density of red snow crab males distribution according to data of trap survey in the western part of the Tatar Strait, No -vember, 1999, kg/ km2
В 30-е гг. в западной части Татарского пролива выделяли три промысловых скопления камчатского краба: у пос. Нельма, у р.Аджима (между пос. Гроссевичи и мысом Песчаным) и у Де-Кастри (Закс, 1936). По нашим наблюдениям, в районе к югу от Советской Гавани, кроме группировок на нельминском и аджиминском участках, которые и сейчас обычны, традиционно в летний период формируется еще одна группировка в районе мыса Мапаца (рис. 2).
Какой участок имел ввиду И.Г.Закс (1936) под де-кастринским промысловым участком (только район Де-Кастри или весь северный район), не ясно. В настоящее время в районе к северу от Советской Гавани можно выделить три группировки на участках: мыс Боэна - мыс Сюр-кум, мыс Сюркум - мыс Сивучий и мыс Сивучий - Де-Кастри (см. рис. 1, 2).
О крабе района Де-Кастри по сообщениям местных рыбаков нам известно, что в бухте Мосолова уловы крупных самцов высоки зимой (подо льдом, причем на глубине порядка 20 м), весной и в начале лета; во вторую половину лета и осенью здесь ловится только молодь камчатского краба (наши данные из этого района (рис. 2) собраны в июне). Пока данная информация не укладывается в наши представления о сезонных миграциях камчатского краба, но этот район, в силу относительно малых глубин, вполне может иметь некоторые особенности. Камчатский краб распространен, по-видимому, и севернее Де-Кастри. У И.Г.Закса (1936) он отмечен до бухты Виахту (сахалинское побережье северо-восточнее Де-Кастри). В июле, в период подпора соленых вод с юга - из Татарского
672
пролива, он, вероятно, может проникать через прол. Невельского в южную часть Амурского лимана.
По данным мечения крабов в 1997 г. и распределения уловов в 19971998 гг. нами выяснено, что крабы из группировок между мысами Боэна и Сивучьим (см. рис. 1, 2) приходят сюда весной и летом из района в 50 км юго-восточнее этих участков, но не из района южнее Советской Гавани. Перехода меченых особей из южного района в северный и наоборот нами не наблюдалось. По-видимому, камчатский краб западной части Татарского пролива разделен районом обитания синего краба на две относительно самостоятельные популяции.
Промысловые группировки к югу от Советской Гавани, безусловно, являются единой популяцией, так как в 1996-1997 гг. мы дважды отмечали здесь по данным мечения протяженные перемещения (более 100 км) крабов: из нельминской группировки в аджиминскую, а из аджи-минской к Совгаванской бухте. Кроме того, формирование этих группировок из года в год не регулярно: обычно какая-то одна из них отсутствует.
Объединенные данные ХоТИНРО-центра и СахНИРО 1997 г. (рис. 4) позволяют предположить связь группировки камчатского краба, облавливаемой в восточной части Татарского пролива в районе мыса Ла-манон, с группировкой западной части пролива южнее Советской Гавани. Однако возврата наших меток из восточной части пролива не было.
Исходя из структуры течений в Татарском проливе В.Е.Родин (1985) предположил, что молодь камчатского краба в западной части пролива может иметь западносахалинское происхождение (и наоборот). В центральной части Татарского пролива севернее 49о с.ш. глубины не превышают 300 м, а значит, в какой-то период западносахалинский краб имеет возможность возвратиться к месту своего рождения.
Кроме того, в восточную часть пролива, по-видимому, может уходить и крупный камчатский краб из района южнее Советской Гавани, особенно в годы высокой численности популяции (эта гипотеза будет также рассмотрена ниже - в следующей части настоящего сообщения). Выселение части крупных особей (в основном самцов) на край ареала обитания характерно, скорее всего, для всех популяций камчатского краба (Родин, Мясоедов, 1982; Родин, 1985), тогда как в западной части Татарского пролива мы этого не отмечаем, т.е. наблюдаемая нами пространственная структура популяции как бы неполная.
Динамика уловов и современная история промысла
Камчатский краб западной части Татарского пролива, или североприморская популяция, является пятой по величине биомассы популяцией камчатского краба в мире (Родин, 1985). По некоторым сведениям, ее вылов достигал в 40-е гг. порядка 10 тыс.т. В 40-50-е гг. численность камчатского краба у берегов Приморья была подорвана сетным промыслом. Во время войны в целях увеличения добычи разрешался даже лов самок (Воробьев, Воробьева, 1944). Это привело к снижению численности камчатского краба и введению в 1955 г. запрета на его промысел. В 1987 г. запрет был снят.
Возобновившийся промысел начал использовать исключительно крабовые ловушки, сетной промысел крабов к этому времени был полностью запрещен.
До 1992 г. в западной части Татарского пролива постоянно работало не более 3 краболовных судов типа СРТМ. Севернее Советской Гавани
673
Рис. 4. Распределение промысловых самцов камчатского краба в Татарском проливе весной, летом и осенью 1997 г.: точки — месторасположение станций-наблюдений
Fig. 4. Distribution of commercial crab males in the Tatar Strait through spring, summer, autumn, 1997; points — places of observation stations
они практически не заходили. Годовой вылов у них составлял около 400 т на одно судно (исходя из известной нам величины 200 т варено-мороженной продукции и переводного коэффициента 2). В 1992 г. количество судов резко возросло, по-видимому, до 10 и более.
В первый же год наблюдений (1993) мы отметили резкое снижение уловов промысловых самцов в районе к югу от Советской Гавани летом и осенью (до 40 крабов на порядок) по сравнению с весной (около 130 крабов на порядок; рис. 5). При этом весь год наблюдались высокие уловы пререкрутов в районе от Нельмы до Песчаного, а средний размер промысловых самцов (от 15 см) был более 19 см по ширине карапакса.
Рис. 5. Динамика средних уловов (экз./100 ловушек) промысловых самцов камчатского краба в западной части Татарского пролива в 1993-1999 гг.
Fig. 5. Dynamic of commercial king crab males (specimen/100 traps) average catches in the western part of the Tatar Strait in 1993-1999
В 1994 г. уже весной уловы резко возросли (за счет пополнения промысловой части популяции рекрутами) до 160 крабов с порядка (рис. 5), из-за этого средний размер промысловых самцов уменьшился до 17 см. В уловах в южной части района продолжало наблюдаться большое количество пререкрутов.
Из-за увеличения уловов к 1995 г. в западной части Татарского пролива, по нашей оценке, работало уже более 30-40 краболовных судов одновременно. Тем не менее уловы в течение 1995 г. продолжали расти и достигли весной 1996 г. верхнего предела (около 340 промысловых самцов с порядка в южной части района; рис. 5). Численность промысловых самцов в этот период только на южном участке составляла, по нашей оценке, порядка 13 млн. экз. Уловы судов типа РС достигали 40 т в месяц при том условии, что более 3/4 промыслового времени они тратили на переходы в Японию для сдачи улова в живом виде. Уловы судов типа СРТМ, выпускающих варено-мороженную продукцию, были соответственно выше и могли бы достигать более 100 т в месяц, однако сдерживались возможностями переработки. Суммарное изъятие камчатского краба в западной части Татарского пролива в 1995-1996 гг. достигало, по нашей оценке, более 10 тыс.т в год. Уловы пререкрутов весь 1995 г. были даже несколько выше, чем в 1994 г. Весной 1996 г. уловы пререкрутов резко сократились (на порядок) и существенно не поднимались вплоть до лета 1998 г.
После достижения верхнего пика уловов весной 1996 г. уловы начали резко уменьшаться и к осени 1997 г. опять достигли минимальной
675
для южной части района величины — менее 50 крабов с порядка (рис. 5). Этому способствовали отсутствие достаточного пополнения промысловой части популяции рекрутами в 1997 г. и сохранившаяся по инерции высокая промысловая нагрузка.
Однако сложилось также впечатление, что часть этого огромного количества крабов в 1995—1996 гг. ушла из южного района. Тем более в 1996—1997 гг. мы отмечали самые протяженные миграции камчатского краба по данным мечения (более 100 км), а в 1995—1996 гг. не было ни одной постановки порядка, чтобы в улове не встретился хотя бы один камчатский краб, в том числе и на участках, где он обычно вообще не встречается (на скоплениях синего краба и стригуна опилио). Еще одним фактом, возможно связанным с предположением об уходе в другой район части крабов, является наблюдение высоких уловов самок на южном участке на глубинах 100 м и более летом 1995 г., что совершенно не укладывается в традиционно наблюдаемую нами картину летней концентрации самок у берега. Однако к северу от Советской Гавани в период и после снижения уловов на южном участке краб в 1997—1998 гг. не появился, уловы там также уменьшились (рис. 5). У нас появилась гипотеза о взаимосвязи крупных самцов камчатского краба, обитающих в районе мыса Ламанон (Западно-Сахалинская подзона) и промышляемых сахалинскими рыбаками в зимне-весенний период на очень больших глубинах (около 300 м; по данным 1996 г. сотрудника ХоТИНРО — центра А.П.Шмигирилова), и краба, обитающего в районе к югу от Советской Гавани. Как уже отмечалось выше, возможно, это единая популяция.
Летом 1998 г. уловы промысловых самцов камчатского краба немного возросли по сравнению с осенью 1997 г. за счет весеннего (после линьки) немногочисленного пополнения, но держались весь год на очень низком уровне — не более 60 крабов на порядок (рис. 5). Численность промысловых самцов западной части Татарского пролива летом 1998 г. оценивалась нами величиной 3,9 млн. экз. и практически сравнялась с чис — ленностью синего краба в этот период (3,6 млн. экз.). Средний размер их был около 18 см, так как старые самцы были переловлены, а пополнение было очень небольшим. Изменилась тактика промысла: рыбаки стали делать порядки короткими — не более 60 ловушек, за счет этого порядков стало в 1,5 — 2,0 раза больше, повысилась мобильность промысла, несколько снизилась вероятность нулевых уловов, т.е. промысловая нагрузка еще более возросла. Чтобы компенсировать потерю уловов промысловых самцов, рыбаки стали злоупотреблять браконьерством крупных самок, уловы которых были почти на порядок выше. Среднее количество промышляющих судов в связи со снижением уловов начало постепенно сокращаться; рыбаки начали переходить в хорошо разведанный к этому времени аяно-шантарский район Охотского моря. Уже в 1998 г. в районе к югу от Советской Гавани стали отмечаться очень высокие уловы пререкрутов, средние их величины были на уровне 1993—1995 гг.
Зимой 1999 г., по имеющимся у нас данным, уловы промысловых самцов еще более уменьшились (до 30 крабов с порядка; рис. 5). Про — должалось активное браконьерство крупных самок, которые на короткий период в феврале выходили на глубины свыше 200 м (на участках, свободных ото льда). Летом 1999 г. уловы резко возросли до 100 крабов с порядка (рис. 5) за счет относительно многочисленных рекрутов. Средний размер промысловых самцов резко снизился, а размерная структура самцов стала похожа на структуру в аяно-шантарском районе — маломерной (модальная группа — 12—13 см; рис. 6). Численность промысловых самцов летом 1999 г. оценивалась нами величиной 7,9 млн. экз. Период деп —
676
рессии численности промысловых самцов камчатского краба западной части Татарского пролива закончился, и нами ожидается подъем их численности в ближайшие 2 года. В 2000 г. по нашему прогнозу, основанному на модели процессов линьки и роста камчатского краба, предложенной японскими исследователями (Matsuura and Takeshita, 1990), их было* около 12 млн. экз.
Ширина карапакса, мм
Рис. 6. Размерный состав самцов камчатского краба из ловушечных уловов в западной части Татарского пролива летом 1999 г., n = 8935
Fig. 6. Size structure of king crab males from the trap catches in the western part of the Tatar Strait, summer of 1999, n = 8935
К сожалению, сложившийся в последние два года устойчивый рынок крабовой икры создал еще одну проблему для местной популяции камчатского краба, которой ранее практически не было: даже после увеличения уловов самцов в 1999 г. самок продолжали изымать.
Проанализированная выше динамика численности касалась в основном традиционного участка промысла камчатского краба к югу от Советской Гавани. На северном участке, в силу того что большую его часть занимают популяции синего краба и краба-стригуна опилио (см. рис. 2), уловы камчатского краба всегда в среднем меньше, чем на южном (см. рис. 5). Этот участок менее знаком рыбакам, а поэтому менее посещаем ими. Из-за этого уловы на северном участке изменялись более плавно (см. рис. 2). Их изменения были сходной с южным участком направленности, что указывает на идентичные естественные причины формирования урожайных и неурожайных поколений и на независимость направленности изменения численности от промысла.
Синий краб. Небольшой прилов синего краба к камчатскому обычно рыбаками отпускается. В периоды низких уловов камчатского краба и при наличии большой квоты на синего краба рыбаками организуется и моновидовой промысел синего краба на участке его основного место — обитания в районе Советской Гавани. Промысловая нагрузка на этот вид однозначно меньше, чем на камчатского краба. Основная причина — меньшая (в среднем) цена на этот вид в сравнении с камчатским крабом.
Несмотря на относительно небольшую промысловую нагрузку, сред — ние уловы синего краба на протяжении 1993—1999 гг. снижались (рис. 7). Это объясняется отсутствием достаточного пополнения в последние годы и старением популяции. На протяжении 1997—1999 гг. средний
* По данным ХоТИНРО — центра, в 2000 г. промысловых самцов камчатского краба в западной части Татарского пролива было не менее 10 млн. экз.
677
вила всего 3,9 млн. экз. Доля пререкрутов в уловах в настоящее время относительно невелика (рис. 14), поэтому ожидать увеличения численности промысловых самцов в ближайшие годы нельзя. Возможно, что уменьшение численности в северной части района связано не только с чрезмерной промысловой нагрузкой на эту популяцию, но и с увеличением в последние годы численности этого вида южнее Советской Гавани. Материалы мечения 1996—1998 гг. показывают, что промысловые самцы этой популяции, по-видимому, не совершают протяженных миграций.
Рис. 11. Динамика средних уловов (экз./100 ловушек) промысловых самцов волосатого краба в западной части Татарского пролива в 1993-1999 гг.
Fig. 11. Dynamic of commercial Korean horsehair crab males (specimen/100 traps) average catches in the western part of the Tatar Strait in 1993-1999
Рис. 12. Размерный состав самцов волосатого краба из ловушечных уловов в западной части Татарского пролива летом 1999 г., n = 246
Fig. 12. Size structure of Korean horsehair crab males from the trap catches in the western part of the Tatar Strait, summer of 1999, n = 246
Краб—стригун красный. До 1999 г. в западной части Татарского пролива реально промыслом не осваивался. Его ОДУ (500 т), определенный экспертно по данным из южной части подзоны (Приморье), распределялся рыбохозяйственными советами на суда, не имеющие глубоководных выборочных комплексов (включая даже суда типа РС и МРС), и служил основанием для нахождения этих судов на промысле в Татарском проливе более необходимого для освоения квот камчатского и других шельфовых видов крабов времени.
Впервые ловушечная глубоководная крабовая съемка в западной части
Татарского пролива была проведена рыбодобывающей компанией "Шан-
680
вушек. Возможно, это связано также с тем, что в этом районе их просто мало, хотя и в других районах промысла, по сообщению специалиста по этому виду крабов из ТИНРО-центра В.В.Мирошникова, самки и молодь также редки.
Рис. 15. Размерный состав краба — стригуна японикус из ловушечных уловов в западной части Татарского пролива осенью 1999 г., n = 566 (самцы) и 13 (самки)
Fig. 15. The size structure of Japanese snow crab from the trap catches in the western part of the Tatar Strait, autumn, 1999, n = 566 (males), and 13 (females)
Краб в районе наших исследований отличается от особей в традиционных районах промысла в южном Приморье существенно большими размерами. Доминируют крупноразмерные (>130 мм) крабы (рис. 15), которые в других районах присутствуют в уловах в небольшом количестве, а свыше 150 мм практически не встречаются (по данным В.В.Мирошникова). При этом уловы здесь существенно ниже, чем в южном Приморье.
Промысловый запас красного стригуна на обследованном участке осенью 1999 г. составил, по нашей оценке, около 13,5 тыс.т.
Заключение
Пространственное распределение запасов промысловых видов крабов в западной части Татарского пролива носит мозаичный характер: скопления практически всех видов занимают свою собственную акваторию. Лишь волосатого четырехугольного и колючего крабов можно промышлять только в виде небольшого прилова к камчатскому крабу в прибрежье.
Популяция синего краба делит популяцию камчатского краба западной части Татарского пролива (в районе Советской Гавани) на две независимые группировки (возможно, популяции). Каждая из этих группировок (популяций), по-видимому, имеет подковообразную форму и включает в себя часть крупноразмерных крабов из восточной (сахалинской) половины Татарского пролива. Часть молоди, обитающей в западной части Татарского пролива, по-видимому, имеет происхождение с запад-носахалинского шельфа и со временем туда возвращается.
Доминирующим по распространению и биомассе среди шельфовых промысловых видов крабов западной части Татарского пролива является камчатский краб. Запасы других видов крабов по сравнению с ним обычно незначительны (рис. 16). Лишь в период депрессии численности промысловых самцов камчатского краба (осень 1997 - весна 1999 г.), вызванной низким пополнением и высокой промысловой нагрузкой в предыдущие 2 года, запас синего краба был сопоставим с запасом камчатского. Замещения камчатского краба другими видами в период депрессии его численности путем расширения их ареалов не наблюдалось.
В западной части Татарского пролива с 1993 по 1999 г. отмечено два периода снижения и два периода увеличения численности промысловых
682
самцов камчатского краба. В результате подъема численности, начавшегося в 1999 г., следующий максимум уловов камчатского краба ожидается в 2000-2001 гг.
Камчатский Синий Стригун опилио Волосатый Колючий
четырехугольный
Рис. 16. Соотношение промысловых запасов шельфовых видов крабов (по биомассе) в западной части Татарского пролива в 1999 г.
Fig. 16. Relationship of shelfy crab species commercial stocks (biomass) in the western part of the Tatar Strait in 1999
В период минимально низких уловов (и численности) камчатского краба западной части Татарского пролива, вызывающих отток части судов из этого района в связи с малой рентабельностью промысла, численность промысловых самцов составляет не менее 3,5 млн. экз.
Огромное количество научно-промысловой информации по лову-шечным уловам крабов, накопленное в рыбохозяйственных институтах в последнее десятилетие, позволяет вполне адекватно (в основном пока что только на качественном, а не на точном - количественном - уровне) описывать процессы динамики численности промысловых популяций и причины этой динамики. Особенно важна эта информация для оценки реального промыслового изъятия.
Не умаляя достоинства траловых научно-исследовательских съемок, недостаточное количество которых для описания многих биологических процессов в популяциях крабов в последнее время является очевидным, можно утверждать, что ловушечные съемки могут во многом компенсировать потерю традиционного научно-исследовательского семплера, как основного метода сбора информации по крабам. В 30-40-е гг. другой "традиционный" (такой же пассивный, как ловушки) семплер позволил дать основные представления о биологии шельфовых видов крабов.
Литература
Виноградов Л.Г. Годичный цикл жизни и миграции краба в северной части западнокамчатского шельфа // Изв. ТИНРО. - 1945. - Т. 19. - С. 3-53.
Виноградов Л.Г. О географическом распространении камчатского краба // Изв. ТИНРО. - 1947. - Т. 22. - С. 195-232.
Воробьев В.П., Воробьева Л.И. Что нужно знать рыбаку о крабе. - Владивосток: ТИНРО, 1944. - 24 с.
Закс И.Г. Биология и промысел краба (Paralithodes) в Приморье // Вест. ДВ филиала Академии наук СССР. - 1936. - № 18. - С. 49-80.
Иванов Б.Г. Промысловая гидробиология России: наследие, проблемы, перспективы // Рыб. хоз-во. - 1994. - № 5. - С. 43-46.
683
Иванов Б.Г. Крабы — стригуны (Chionoecetes spp.) в дальневосточных морях: что дают ловушечные съемки? // Проблемы охраны и рационального использования биоресурсов Камчатки: Тез. докл. областной науч.-практ. конф. — Петропавловск-Камчатский, 1999. — С. 55 — 56.
Навозов-Давров Н.П. Материалы к экологии и промыслу краба в заливе Петра Великого // Производительные силы Дальнего Востока. — 1927. — Вып. 4: Животный мир. — С. 181 — 200.
Низяев С.А. Методико-биологические аспекты исследования трофической активности промысловых скоплений краба // Рыб. хоз-во. — 1991. — № 1. — С. 39 — 42.
Павлов Д.С. Биологические основы управления поведением рыб в потоке воды. — М.: Наука, 1979. — 319 с.
Поляков А.В. Программа построения карт распределения запаса и планирования съемки. — М.: ВНИРО, 1995. — 46 с.
Родин В.Е. Пространственная и функциональная структура популяций камчатского краба // Изв. ТИНРО. — 1985. — Т. 110. — С. 86 — 97.
Родин В.Е., Мясоедов В.И. Биологическая характеристика популяции камчатского краба Paralithodes camtschatica (Tilesius) в северо-западной части Охотского моря // Изв. ТИНРО. — 1982. — Т. 106. — С. 3—10.
Румянцев Д.Е. Миграции краба у южной части западного побережья Камчатки // Изв. ТИНРО. — 1945. — Т. 19. — С. 55 — 70.
Слизкин А.Г. Распределение крабов — стригунов рода Chionoecetes и ус — ловия их обитания в северной части Тихого океана // Изв. ТИНРО. — 1982. — Т. 106. — С. 26 — 31.
Столяренко Д.А., Иванов Б.Г. Метод сплайн-аппроксимации плотности для оценки запасов по результатам донных траловых съемок на примере креветки Pandalus borealis у Шпицбергена // Морские промысловые беспозвоночные. — М.: ВНИРО, 1988. — С. 45 — 70.
Юрасов Г.И., Яричин В.Г. Течения Японского моря. — Владивосток: ДВО АН СССР, 1991. — 176 с.
Matsuura S. and Takeshita K. Longevity of red king crab, Paralithodes cam — chatica , revealed by long-term rearing study // Proc. Intern. Sympos. King and Тanner crabs. — Anchorage, Alaska, USA: Alaska Sea Grant College Program Report, 1990. — № 90-04. — P. 181 — 188.
Shirley T.C. Correct spelling of the scientific name of the red king crab // Proc. Intern. Sympos. King and Тanner crabs. — Anchorage, Alaska, USA: Alaska Sea Grant College Program Report, 1990. — № 90-04.
Поступила в редакцию 18.08.2000 г.
