CC BY
151
13. Хандархаева И.Ю. Функционирование глаголов прошедшего времени совершенного вида в перфектном и аористическом употреблении в темпоральных типах речи (описании, повествовании): дис. ... канд. филол. наук. - Красноярск, 1999.
Хандархаева Ирина Юрьевна, доцент кафедры русского языка и общего языкознания Бурятского государственного университета, кандидат филологических наук.
Тел.: +7-9021687035; e-mail: irina-68_68@mail.ru
Khandarkhayeva Irina Yurevna, associate professor, department of Russian language and general linguistics, Buyat State University, candidate of philological sciences.
УДК 81-22
© У. М. Трофимова
ПРОСТРАНСТВЕННАЯ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ СОМАТИЗМОВ: ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД*
Осуществляется попытка описать феномен пространственной концептуализации с позиции ее типологической относительности. Рассматриваются базовые положения концептуализации пространства в языке. Отстаивается идея, что некоторые из этих положений базируются на материале европейских языков и не отражают особенностей пространственной концептуализации в восточных языках, что доказывается на примере вьетнамского языка. Описывается проблемное поле пространственной концептуализации соматизмов на материале лексических единиц, их спонтанные семантизации в русском, китайском, алтайском языках.
Ключевые слова: пространственная концептуализация, топография, топологический тип, соматизмы, семан-тизация, восточные языки.
U. M. Trofimova
SPATIAL CONCEPTUALIZATION OF SOMATISM: TYPOLOGY VIEW
The article reviews the spatial conceptualization's phenomenon in connection with languages typology. The article comprises two sections. The first part describes basic theses of spatial conceptualization in language. It is pointed out that some of the theses are based on European languages and do not reflect the specific nature of spatial conceptualization in oriental languages (which is proved with the use of Vietnamese language here). The second part is focused on contradicting results of somatism's spatial conceptualization study based on somatisms and their codified and intuitive definitions in Russian, Altaic and Chinese.
Keywords: spatial conceptualization, topography, image schema, somatism, semantization, categorization, oriental languages.
Цель данной статьи - эксплицировать некоторые противоречия в осмыслении пространственных категорий в современной лингвистике. Пространство как базовая категория человеческого сознания, данная человеку в первичном опыте и чувственно воспринимаемая, создает широкие возможности для когнитивного моделирования и картирования. Возможность графической интерпретации лингвистических объектов всегда привлекательна. Однако закрепленный в схеме лингвистический миф может стать «истиной в последней инстанции» и препятствовать непредвзятому отношению к языковому материалу. В статье некоторые широко эксплуатируемые в современных исследованиях модели будут рассмотрены через призму концептуализации пространства в восточных языках. Детальное описание пространственного фрагмента вьетнамской модели мира представлено в исследовании, на материал которого мы и будем опираться [Ли Тоан Тханг]. Однако этот материал был вторичен относительно нашего теоретико-экспериментального исследования соматической лексики в русском и китайском языках [У.М. Трофимова] и только подтверждал закономерности, уже выявленные в ходе анализа. Во второй части статьи с позиции выявленных закономерностей будет проанализирован материал лексических единиц, номинирующих части человеческого тела и их семантизации, получен-
* Работа выполнена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда по проекту № 14-04-00403 «Контрастивное исследование семантизаций соматизмов русского, китайского, алтайского и монгольского языков».
ные в ходе психолингвистических экспериментов с носителями русского, китайского и алтайского языков.
Понятие пространственной концептуализации включает представление о топографии объекта, описывающей: 1) ориентацию в системе координат (две горизонтальные оси и вертикальная ось, а также стороны света), 2) ориентацию относительно других объектов, 3) динамичный или статичный характер описываемой ситуации. Концептуализация пространства и формы находит отражение в топологическом типе объекта.
Базовые представления о топографических характеристиках объекта связаны с антропоцентрично-стью и антропоморфностью человеческого восприятия: «Точкой отсчета и мерой всего является человек» [Топорова; Кравченко, с. 29]. По всей видимости, необходимо различать эти два понятия, нередко рассматриваемых недифференцированно. Антропоморфность (мера) указывает на подобие частей тела человека, выступающих в роли пространственных ориентиров, и частей предметов (голова -«вверху»; спина - «сзади»), это так называемая human body part model. Кроме антропоморфной, существует и «пастушечья модель» ориентации, в которой образцом выступает животное, а маркером является горизонтальное расположение [Рахилина, с. 17; Подлесская, Рахилина, с. 103]. Признаки этой модели не столь редки и можно обнаружить даже в русском языке: например, метафорический перенос голова очереди демонстрирует проявление «насекомоподобной» модели.
Антропоцентричность связана с присутствием фигуры наблюдателя в пространственных оценках; она находит отражение в неравноправии координатных осей (вертикальной, латеральной и фронтальной горизонтальных), значимость которых определяется каноническими условиями: вертикальным положением тела человека и «латеральностью» движения человека в пространстве. «Благодаря особенностям анатомического строения (в частности, расположению органов чувств), восприятие и концептуализация холистической предметной сущности «человеческое тело» направлено по оси «верх -низ», поэтому человеческому телу «вертикальность» присуща как изначальное свойство, составляющее когнитивную сторону предметной сущности» [Кравченко, с. 30]. События в разных координатных осях описываются различными словами, ср., например, наречия: вперед - назад, вправо - влево, вверх - вниз (именно такой порядок является иконичным, что подтверждается данными Национального корпуса русского языка: например, вверх - вниз в основном корпусе (на расстоянии от 1 до 3) -688 документов, 931 вхождение; вниз - вверх - 285 документов, 321 вхождение).
Таким образом, антропоцентричность пространственной концептуализации предполагает маркированность координатных осей фиксированным направлением взгляда наблюдателя.
Однако анализ языкового материала показывает, что, например, во вьетнамском языке не противопоставляются горизонтальная и вертикальная концептуализация: описание положения тела в горизонтальном и вертикальном положении описывается одними глаголами и модификаторами направления движения [Ли Тоан Тханг, с. 13]. При характеристике частей человеческого тела, напротив, может меняться взгляд наблюдателя, который может отсчитывать их то в вертикальной, то в горизонтальной плоскостях-ориентирах: «Различия между словосочетаниями типа «высокий лоб», «высокая шея» и «высокий нос», «высокие скулы» свидетельствует об использовании различных плоскостей-ориентиров и пространственной ориентации частей тела человека» [Ли Тоан Тханг, с. 16].
В этом смысле полученные нами в ходе психолингвистических экспериментов с носителями русского и китайского языков частотные реакции - переводные корреляты высокая грудь и gao xiong -должны быть проинтерпретированы по-разному (в русском - в вертикальной оси, в китайском - в латеральной). Экспериментальный материал выявил еще одну закономерность: восприятие частей тела носителями русского языка является плоскостным, носителями китайского языка - объемным, что проявилось как в атрибутивных реакциях (букв. высокий нос, круглая шея), так и в компаративах (букв. волосы как водопад). Интересное замечание находим в работе о концептуализации частей речи [Крейдлин, Летучий] - различные атрибуты актуализируют разные оси координат: широкие плечи реализуют измерение по горизонтальной оси, худые и полные - по латеральной оси. Однако, в соответствии с плоскостным восприятием носителей русского языка, эти реакции не встретились в экспериментальном материале ни разу при выборке в 250 испытуемых.
Анализ языковых единиц вьетнамского языка позволил зафиксировать феномен различных «смотровых площадок»: «Одно и то же явление может описываться носителями разных языков по-разному: «точка зрения говорящего как бы перемещается <...> он как бы смотрит на одно и то же явление по-разному»» [Ли Тоан Тханг, с. 20]. В этом, на наш взгляд, совершенно замечательном наблюдении ав-
тора, хотя сохраняется антропоцентричность как онтологическое свойство языка, опровергается ан-тропоцентричность как базовый методологический принцип, ценность которого определяется фикси-рованностью взгляда наблюдателя.
Другой пример: фиксированность частей света как ориентиров обусловлена их расположением на карте (верх - север, низ - юг, право - восток, лево - запад). Однако для древних монголов, как и для современных - халхов, бурятов, калмыков - юг оказывается «передней стороной», соответственно север - задней и т.д. [С.М. Трофимова, с. 131-132]. По свидетельству В.И. Рассадина, в двух говорах современного бурятского языка - эхиритском и нижнеудинском - бытует иная система называния сторон света, в которой передней стороной является восток» [С.М. Трофимова, с. 131-132]. В древнем Китае направление на юг или север имело статусный характер: император восседал на троне лицом к югу, а его поданные - к северу; восток символизировал жизнь, запад - смерть [Просвиркина, Луценко].
Одним из базовых категориальных признаков пространства является динамичность/статичность. Различные модели концептуализации пространства обусловлены асимметрией конечной и начальной точек движения (источника и цели, в терминах образных схем). В современных когнитивных исследованиях обосновывается Goal-over-source principle («принцип преобладания конечной точки над начальной»), поскольку конечная точка «находит непосредственное отражение в языковой структуре». Выявленная закономерность принимается в качестве «почти что универсальной» [Рахилина, с. 320]. Однако во вьетнамском языке наблюдается иная картина: «Самой важной в пространственной ориентации должна быть точка отсчета», а именно: мяч, улетевший на крышу дома из разных точек описывается различным образом, в зависимости от источника движения. В этом случае «наблюдатель может находиться где угодно» [Ли Тоан Тханг, с. 29].
Детальный анализ пространственной концептуализации во вьетнамском языке позволил исследователю сделать вывод о различии способов концептуализации, категоризации, классификации и описания пространственных объектов у людей, говорящих на различных языках. Причем, как отмечает автор, «эти различия более существенны, иногда качественны, а не просто "периферийны", как мы обычно думаем о них при изучении картины мира, опираясь на материал «классических» европейских языков» [Ли Тоан Тханг, с. 64].
Сложность пространственной концептуализации заключается во взаимодействии разнообразных моделей категоризации и концептуализации мира (например, антропоцентризма и космоцентризма, плоскостное видение и объемное видение, статичность/динамичность [У.М. Трофимова]), различным образом репрезентированных в лексическом материале восточных и европейских языков.
Соматизмы занимают особое место в системе пространственных концептов, во-первых, потому что в процессе ориентации, как правило, объект соотносится с человеческим телом и «его ориентирование строится по аналогии с ориентированием человеческого тела» [Рахилина, с. 98], во-вторых, потому что сами части тела концептуализируются в сознании говорящего (что находит отражение в словарях, психолингвистических экспериментах, номинации и деривации единиц) в аспекте пространственных категорий.
Соматические объекты - неоднородный лексический класс, включающий в себя «части тела», «части частей», «органы», «покровы», «отверстия», «места» и т.д. [Крейдлин, Переверзев]. В данной статье привлекается материал прототипических единиц: «части тела» - голова, ноги, руки и т.д. и «части частей» - пальцы, брови, ногти и т.д. Словосочетание часть тела может иметь терминологическое (фиксированное) и нетерминологическое (нефиксированное) значение (часть головы была перебинтована) [Крейдлин, Летучий; Летучий]. В терминологическом значении «отношение части и целого должно быть постоянным» [Крейдлин, Летучий, с. 92]. Однако даже прототипические части тела неравноправны в своей фиксированности. Как отмечает Н.Д. Арутюнова, тело является «неразборчивым целым», компоненты которого «получают отдельный статус в качестве функциональных деталей организма (нога, хвост, палец, нос, рука и пр.) или его «топографических» пространств: талия, «подложечка», бок, грудь, спина, щека, темя» [Арутюнова, с. 173].
«Функциональные» единицы характеризуются свойством дискретности: так, У. Вейнрейх не без основания задавался вопросом, существуют ли в мире языки, которые обозначают глаз и ухо, руку и ногу, локоть и колено одними и теми же словами). «Пространственные» соматизмы, напротив, «незаметно переходят друг в друга <...> это создает условия для смещения наименований ввиду смежности понятий. Лат. bocca щека стало обозначать в романских языках 'рот' (boca, bouche, bocca); лат.
spatula лопатка стало обозначать в испанском языке 'спину' (espadla), а во французском 'плечо'» (epaule) [Гак, с. 29].
По топологическим типам тело и его части принято относить к «вместилищам», основной функцией которых является защита от внешнего мира [Ченки, с. 347]. Иначе говоря, «все части тела - контейнеры, и поэтому их названия сочетаются с «медиальными» предлогами; лексема подбородок, которая не является обозначением контейнера, ведет себя, тем не менее, аналогично другим частям тела, втягиваясь в категорию 'медиум' (ср. удар в подбородок)» [Рахилина, с. 381].
Более правомерной представляется идея двойных топологических характеристик - «вместилища» и «поверхности» [Крейдлин, Летучий], обусловленная тем, что «тип "вместилище" плохо фиксируется зрением» [Летучий, с. 102], т.е., по сути, объемные характеристики объекта не наблюдаемы. Например, щеки - поверхность на лице [Крейдлин, Летучий, с. 232], в то же время могут быть вместилищем (уплетать за обе щеки). Примечательно, что русскому сочетанию поцеловать в щеку («контейнер») соответствует французское sur la joue (букв. на щеку - «поверхность»).
Если посмотреть с точки зрения описанных закономерностей на интуитивные семантизации сома-тизмов (детальный анализ этого объемного материала не входит в задачи статьи), можно отметить следующее.
1. Пространственная соположенность соматизмов, выделенных в качестве «топографических пространств», нередко приводит к смещению границ, в результате которого носитель языка ошибочно семантизирует бок как 'боковую часть живота', щеку - 'часть рта', 'скулу', макушку - 'затылок', запястье - 'ладонь' и т.д.
2. В семантизациях носитель языка довольно легко варьирует точку отсчета или меняет местами «источник» и «цель». Например, запястье - 'часть руки, где заканчивается кисть' и 'место, где начинается кисть', бровь - 'волосы над глазом ниже лба' и 'волосы находящиеся в нижней части лба над глазом'; лоб - (кит.) букв. 'над бровями', спина - 'от шеи до талии'.
3. Семантизации соматизмов демонстрируют различия в отсчете по горизонтали или вертикали. Ориентирами при пространственном описании китайскими и алтайскими информантами соматизмов оказываются соположенные в горизонтальной плоскости соматизмы, у русских чаще - «вертикальные соседи»: щека - (алт.) букв. 'от носа до уха лица 2 крайние части', (кит.) 'рта 2 стороны', (русск.) 'часть лица, находящаяся под глазом и до подбородка'.
4. Соматизмы четко делятся на «вместилища» (голова) и «поверхности» (бровь) и единицы с двойной топологической характеристикой (щека: 'часть на лице' и 'полость сбоку'. В алтайских и китайских семантизациях доминирует представление о соматизмах как поверхностях, в силу чего они определяются как «сторона», «место».
Эти закономерности носят относительный, вероятностный характер, и в большинстве случаев мы видим использование носителями различных языков разнообразных принципов концептуализации пространства. Диалектичное описание конкурирующих моделей обогатит теорию пространственной концептуализации.
Литература
1. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований. - М., 1980.
2. Гак В.Г. Беседы о французском слове. Из сравнительной лексикологии французского и русского языков. - М., 2004.
3. Кравченко А.В. Язык и восприятие: когнитивные аспекты языковой категоризации. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1996.
4. Крейдлин Г.Е., Летучий А.Б. Концептуализация частей тела в русском языке и невербальных семиотических кодах // Русский язык в научном освещении. - 2006. - № 12.
5. Крейдлин Г.Е., Переверзева С.И. Семиотическая концептуализация тела и его частей. I. Классификационные и структурные характеристики соматических объектов // Вопросы филологии. - 2010. - № 2 (35).
6. Летучий А.Б. Часть тела / форма «кулак»: функции, концептуализация, место в системе частей тела // Вестн. Рос. гуманит. ун-та. - 2008. - № 6.
7. Ли Тоан Тханг. Пространственная модель мира: когниция, культура, этнопсихология (на материале вьетнамского и русского языков): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - М., 1993.
8. Просвиркина И.И., Луценко Е.А. Лексические единицы китайского языка, выражающие пространство (на материале философского трактата «Чжуан-Цзы» // Вестн. ОГУ. - 2013. - № 11(60).
9. Подлесская В.И., Рахилина Е.В. «Лицом к лицу» // Логический анализ языка. Языки пространств / отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. - М.: Языки русской культуры, 2000.
10. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. - М.: Азбуковник, 2010.
11. Топорова В.М. Пространственная картина мира и категория оценки в языке // Контрастивные исследования лексики и фразеологии русского языка. - Воронеж, 1996.
12. Трофимова С.М. О лексике монгольских языков, отражающей ориентацию в пространстве // Проблемы исторического развития монгольских языков: материалы междунар. науч. конф. - СПб.: Нестор-История, 2007.
13. Трофимова У.М. Опыт когнитивного экспериментально-теоретического анализа тематической группы «Части человеческого тела» (на материале русской и китайской лексики): автореф. дис. ... канд. филол. наук. -Барнаул, 1999.
14. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Современная американская лингвистика: фундаментальные направления / под ред. А.А. Кибрика, И.М. Кобозевой, И.А. Секериной. - Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Едиториал УРСС, 2002.
Трофимова Ульяна Михайловна, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и литературы Алтайской государственной академии образования им. В.М. Шукшина.
Тел.: +7-9059861627; e-mail: umt2005@rambler.ru
Trofimova Ulyana Mihaylovna, candidate of philological sciences, associate professor of the department of Russian language and literature, Shukshin Altai State Academy of Education.
УДК 81'32
© Т. Е. Жерноклетова
ЯВЛЕНИЕ КОНТАМИНАЦИИ ФУНКЦИОНАЛЬНО-СМЫСЛОВЫХ ТИПОВ РЕЧИ КАК РЕЗУЛЬТАТ ЗАКОНОМЕРНОГО ПРОЦЕССА ВОСПРИЯТИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
Статья посвящена контаминации функционально-смысловых типов речи. Эмпирическим материалом исследования послужили произведения русской классической литературы. На основании анализа выделяются разновидности контаминированной речи. Раскрывается связь между восприятием действительности познающим субъектом и построением контаминированного текста.
Ключевые слова: текст; сложное синтаксическое целое; микротема; функционально-смысловые типы речи; описание; повествование; рассуждение; контаминация.
T. E. Zhernokletova
THE PHENOMENON OF CONTAMINATION OF FUNCTIONAL SEMANTIC TYPES OF SPEECH AS A RESULT OF NATURAL PROCESS OF REALITY PERCEPTION
The article reviews the contamination of functional-semantic types of speech. Empirical research is based on the works of Russian classic literature. Different varieties of contaminated speech are revealed based on the analysis. The author shows links between the perception of reality by a subject and the contaminated text.
Keywords: text; complex syntax integer; microtome; functional-semantic types of speech; description; narrative; reasoning; contamination.
Современная лингвистическая наука характеризуется направлением исследовательских интересов в сторону выявления закономерностей употребления языковых единиц в соответствии с определенными целями говорящего. При функциональном подходе объект изучается с точки зрения его целевого назначения, выявляются закономерности функционирования исследуемого объекта, его связи с окружающей средой. Такой подход позволяет выявить не только содержательные, но и структурные особенности функционально-смысловых типов речи. Согласно теории, разработанной О.А. Нечаевой, в пределах монологической речи выделяются функционально-смысловые типы речи (описание, повествование, рассуждение). Данные типы представляют собой текстообразующие категории, передающие общесмысловое значение синхронности, диахронности и причинно-следственных отношений между явлениями. Выявленные определяющие свойства функционально-смысловых типов речи позволили в настоящем исследовании обратиться к исследованию их контаминированных разновидностей.
