Научная статья на тему 'Простота и сложность литературы для детей: вопрос русской критики'

Простота и сложность литературы для детей: вопрос русской критики Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
704
75
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РУССКАЯ КРИТИКА / RUSSIAN CRITICISM / ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА / CHILDREN'S LITERATURE

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Панкрашкин Н.С.

В статье впервые дан краткий исторический обзор точек зрения на один из ключевых теоретических вопросов о литературе для детей, поставленных русской критикой, от эпохи позднесредневековой риторики вплоть до русского реализма ХIХ в. Автор полагает, что мысль о простоте/сложности претерпевала трансформации, колеблясь между идеями простоты как выражения сложного содержания и простоты как упрощенного содержания.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The article presents a historical survey of various points of view to one of the key problems of childrens literature discussed in the Russian criticism from late Medieval rhetoric till Russian realism of the XIX century. The idea of simplicity/complexity has been transforming varying between the perception of simplicity as a way of expressing complex contents and simplicity as simplified contents.

Текст научной работы на тему «Простота и сложность литературы для детей: вопрос русской критики»

ПРОСТОТА И СЛОЖНОСТЬ ЛИТЕРАТУРЫ ДЛЯ ДЕТЕЙ: ВОПРОС РУССКОЙ КРИТИКИ

Н.С. Панкрашкин

Аннотация. В статье впервые дан краткий исторический обзор точек зрения на один из ключевых теоретических вопросов о литературе для детей, поставленных русской критикой, от эпохи позднесредневековой риторики вплоть до русского реализма XIX в. Автор полагает, что мысль о простоте/сложности претерпевала трансформации, колеблясь между идеями простоты как выражения сложного содержания и простоты как упрощенного содержания.

Ключевые слова: русская критика, детская литература.

Summary. The article presents a historical survey of various points of view to one of the key problems of children's literature discussed in the Russian criticism from late Medieval rhetoric till Russian realism of the XIX century. The idea of simplicity/complexity has been transforming varying between the perception of simplicity as a way of expressing complex contents and simplicity as simplified contents.

Keywords: Russian criticism, children's literature.

Вопрос о доступности понимания был, пожалуй, первым среди вопросов о литературе для начального чтения - для детей и всех прочих неофитов. Дмитрий Герасимов (ок. 1465 -после 1535 или 1536), переводчик учебника латыни «Донатус» (1491), прибегал к трогательному уподоблению: «Якоже мати младенца питает от сосцу млеком, а не жестокими брашни, аще бо не сущим ему зубом» [цит. по: 1, с. 17]. Как перелагает эту идею Ф.И. Сетин: «Учитель, обучая детей, мудрейшие и сложнейшие понятия делает легчайшими и препростейшими. Как поступают мать и учитель, так должен делать и человек, взявшийся за книгу для детей» [там же]. «Донатус» (от имени автора - римского языковеда Элия Доната, IV век) был известен во всей Ев-

ропе, больше тысячи лет этот элементарный учебник служил для школьных нужд, при этом серьезные ученые-книжники критиковали его, потому русскому переводчику и дипломату пришлось выступить в защиту почтенной книги. С «Донатуса» начинается история русской рукописной книги для детей, и с него же следует вести отсчет предыстории идей русской критики детской литературы. Подчеркнем, что книга, по мнению Дмитрия Герасимова, должна быть прежде всего легкой для усвоения: таково первое, главное требование, эстетическое по своей сути, которое исходило из представлений об особенном читателе -ребенке, неофите.

Требование «препростейшего» языка могло быть соблюдено двумя

333

334

способами: усложнением поэтической формы ради простоты восприятия (разнообразные мнемотехнические приемы) и усложнением, углублением смысла, проявленного в ярком, запоминающемся образе (пышные фигуры риторики, такие как сравнение, аллегория и т.п.). Например, стихи из сборника Симеона Полоцкого (16291680) «Вертоград многоцветный» расположены в алфавитном порядке, а произведения в его «Рифмологионе, или стихослове» призваны воздействовать на читателя еще и своим внешним видом, при этом общий смысл стихов для детей и от имени детей к их царственным родичам ничуть не проще смысла стихов для взрослых. Книга должна быть написана понятным языком - это требование средневековой риторики сохранил и книжник эпохи раннего барокко Феофан Прокопович (1681-1736) в предисловии к книге «Первое учение отроков» (1721). Он считал, что не понимать прочитанное намного хуже, чем совсем не читать.

Один из создателей первого русского журнала для детей «Детское чтение для сердца и разума» Н.И. Новиков (1744-1818) посвящает данному вопросу обширную статью «О воспитании и наставлении детей для распространения общеполезных знаний и всеобщего благополучия» (1783), она печаталась в течение целого года в двадцати трех номерах журнала. Писатель-публицист отводит большую роль книге в воспитании и обучении: «Не трудно вразумить некоторым родителям то, что нужны также книги, касающиеся до наук, и кроме сих всякого рода

книги для чтения» [2, с. 433]. Подчеркнем, что с этого времени значимость и необходимость не-учебной литературы, созданной для детей, начинает признаваться все шире1.

Таким образом, эстетические требования, предъявляемые в XV-XVIII вв. к книжности для детей, проистекали из педагогической функции: это особое языковое оформление, отношение к книге прежде всего как к источнику «общеполезных» знаний, доступному всякому «младенцу».

Формирование теории и критики детской литературы, их системной основы, связывают с культурой XIX в., прежде всего с деятельностью В.Г. Белинского (1811-1848). Помимо анализа конкретных произведений, критику принадлежат теоретические размышления о специфике детской литературы и о том, каким должен быть детский писатель. Основные идеи изложены в статье, имеющей программное значение, - «О детских книгах. Подарок на Новый год. Детские сказки дедушки Иринея» (1840).

Не идею простоты поставил во главу угла своей концепции В.Г. Белинский, а новую для того времени идею истины. Воплощение истины требовало от писателя особого мастерства, не только таланта - «своего рода гения», а значит с необходимостью вело его к усложнению поэтики. Простоте, которая понималась многими детскими писателями-современниками чрезвычайно узко, как элементарное выражение банальных нравоучений, критик противопоставил внутреннюю сложность, неодномерность, двухадресность художествен-

1 В 1938 г., к 120-летию со дня смерти Н.И. Новикова, в журнале «Детская литература» появляется статья А. Рагозина «Издатель первого детского журнала», в которой подчеркнута необходимость детального изучения творческого наследия издателя [3, с. 50].

Преподаватель XX

ЕК

4 / 2012

ной формы и смысла произведений для детей. Он, в сущности, противопоставил литературу художественную литературе учебной, отказав последней в эстетической значимости: «Чем обыкновенно отличаются, например, повести для детей ? - Дурно склеенным рассказом, пересыпанным моральными сентенциями. Цель таких повестей - обманывать детей, искажая в их глазах действительность» [4, с. 93]. «Пишите, пишите для детей: но только так, чтобы вашу книгу с удовольствием прочел и взрослый и, прочтя, перенесся бы с легкою мечтою в светлые годы своего младенчества... Главное дело, - как можно меньше сентенций, нравоучений и резонерства: их не любят и взрослые, а дети просто ненавидят, как и все, наводящее скуку, все сухое и мертвое» [там же, с. 94].

Само представление о двухадрес-ности хороших произведений для детей было новаторским в ту пору. Жанр детской повести получил в эпоху Белинского большое распространение, но в основном это были переводы-переделки, которые критик отрицал как примеры книжного, неживого языка. Слово «простота» он употреблял в значении «органичность, естественность, живость». Оно появляется в его критике именно в требовании к языку детской книги, точнее, повести: «язык легкий, свободный, игривый, цветущий в самой простоте своей» [там же]. При этом повесть сближалась больше с рассказом, нежели с романом, но четко отграничивалась от сказки; повесть могла быть произведением прозаическим или стихотворным, также нередко «повесть» оказывалась синонимом «пьесы». Общий смысл, который вкладывал В.Г Белинский в выражение «детская повесть», -рассказ о действительной жизни, без

вымысла, повествование о действительности, которое ведется в естественной устной манере.

Идеалом современного русского детского писателя В.Г Белинский считал «Дедушку Иринея» - В.Ф. Одоевского. Натурофилософ, педагог, романтический писатель выдвинул еще более обоснованные требования к детской книге: он взял под защиту воображение как необходимое условие для полета мысли. Истина в его понимании состояла не только в отображении натуральной жизни, но и в отображении процесса мышления, не связанного рамками условностей. На этом моменте критики Одоевского заострила внимание О.С. Карандашо-ва [5, с. 16-17]. Следовательно, произведение для детей должно было усложниться в еще большей степени, при этом написанное для детей самим Одоевским поражает своей легкостью, простотой, запоминаемостью (как запоминаются навсегда зеленые ростки под снежным одеялом Мороза Ивановича). Требование доступности изложения было жестким и непререкаемым в критико-педагогической концепции Одоевского: «Когда видите, что дети вас не понимают, знайте, что большей частью не они виноваты, а вы», -писал он в «Наказе лицам, непосредственно заведующим детскими приютами» [6, с. 65]. Простота понимания при сложности истины - такова, в общем виде, эстетическая задача, поставленная В.Ф. Одоевским перед педагогами-литераторами.

В.Ф. Одоевский в статье «Психологические заметки» (1843), исходя из своей идеи «инстинкта» как основы нравственного чувства, утверждал, что «в младенце нынешнем не может развиваться инстинктуальное зна-

335

ВЕК

336

ние до совершенства, ибо мы живем в век изысканий <...>. Но все заметна инстин-ктуальная сила в младенце, и это доказывается тем, что дети скорее взрослых <...> подвергаются магнетическому состоянию. Ребенок редко ошибается. Его ум и сердце еще не испорчены» [6, с. 276277]. И там же он заметил: «Часто сетуют на сочинителя за то, что его сочинение не довольно понятно; но есть творение, которое всех других непостижимее, - вселенная» [там же, с. 288]. В рамках обозначенного Одоевским дискурса, дети обладают инстинктом добра и инстинктивным же стремлением к бесконечному, а значит, произведения для детей не должны быть устроены проще, чем вселенная, они должны быть столь же естественными по изложению и общему впечатлению для ребенка-читателя, как природа, его окружающая. В поисках таких совершенных, «природоподобных» образцов писатели и критики обращались к поэтам Древней Греции, прежде всего Гомеру (поздние переводы В.А. Жуковского, например).

Н.А. Добролюбов и Н.Г. Чернышевский в своих статьях «О том, какие книги должно читать детям» (1849), «Стихотворения для детей от младшего до старшего возраста»

(1858), «Обзор детских журналов»

(1859) вырабатывали требования и критерии оценки современной детской книги. Добролюбов, развивая идеи Белинского, говорит о занимательности. Он также настаивает на том, что детскую книгу должна отличать предельная простота, экономное отношение к слову, исключение излишних психологических тонкостей: «...Детские книжки должны быть по содержанию дельны и в то же время интересны для детей, а по изложе-

нию - совершенно просты» [3, с. 83]. Требование к простоте находим и в статье Чернышевского, посвященной сказкам и повестям Н. Готорна: «Художественность состоит в том, чтобы каждое слово было не только у места, - чтобы оно было необходимо, неизбежно и чтобы как можно было меньше слов. Без сжатия нет художественности» [3, с. 254].

Заметим, что теоретическое осмысление феномена детской литературы велось параллельно с выработкой художественных и психолого-педагогических критериев оценки ее, с первыми попытками управления «детским» литературным процессом. Вопрос о простоте и сложности выходил за рамки внутренних проблем литературы.

Идею В.Г. Белинского - «пишите для детей, но только так, чтобы вашу книгу с удовольствием прочел и взрослый» [3, с. 58] - акцентировал и оригинально развил Л.Н. Толстой. Он считал, что книга для детей должна быть доступна и интересна всем слоям общества. Н.Н. Страхов писал об особенностях толстовских «Азбуки» и «Книг для чтения», что «по намерению автора, это - маленькие художественные произведения, которые назначаются для детей только потому, что по своей простоте должны быть доступны всем взрослым» [7, с. 63-64].

Итак, к концу XIX в. стало общеизвестной истиной: книга должна быть понятна ребенку. Это применимо не только к литературе, написанной специально для детей, но и к той части книг, которая имела взрослую адресацию (на этом основании допускается сжатие текста, упрощение лексики и т.д.). С другой стороны, к началу ХХ в.

Преподаватель |_

4 / 2012

была осознана связь категории простоты/сложности с критериями художественности и педагогической целесообразности. Вопрос о том, что же является доминантой - высокий художественный уровень или ярко выраженное нравоучение - остался открытым. По сути, новое понимание простоты, как необходимого условия для читателя-взрослого, есть начало процесса, предопределившего состояние оппозиции детское/взрослое в русской литературе XX в., процесса разрушения и установления новых границ между двумя областями писатель-ско-читательского дискурса.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Сетин Ф.И. «От сосцу млеком, а не жестокими брашны...»: о первой рукописной книге для детей // Детская литература. -1975. - № 12. - С. 15-17.

2. Новиков Н.И. О воспитании и наставлении детей // Избранные произведения. -М.-Л., 1951. - С. 417-507.

3. Рагозин А. Издатель первого детского журнала: к 120-летию со дня смерти Н.И. Новикова // Детская литература. -1938. - № 15 16. - С. 50-55.

4. О детской литературе / В.Г. Белинский, Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов; Вступ. ст. В.В. Терновской; коммент. Н.И. Якушина. - 2-е изд., перераб. - М., 1983. - 430 с.

5. Карандашова О.С. В.Ф. Одоевский о детском читателе // Встречи в библиотеке: авторы и читатели. Сборник статей. [В надзагол.: Тверской областной Центр детского и семейного чтения им. А.С. Пушкина, Тверской государственный университет, Кафедра истории русской литературы]. - Тверь, 2009. - С. 15-20.

6. Одоевский В.Ф. Психологические заметки // Одоевский В.Ф. Соч.: В 2 т. - Т. 1. -М., 1981. - С. 268-300.

7. Страхов Н.Н. Критические статьи. - Пг., 1902. - Т. 2. - С. 63-64. ■

337

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.