CC BY
11
ПРОСОДИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПРОЦЕССА РАССТАНОВКИ ЗНАКОВ ПРЕПИНАНИЯ В ТЕКСТАХ С СИНТАКСИЧЕСКОЙ ОМОНИМИЕЙ (НА МАТЕРИАЛЕ ОБОСОБЛЕННЫХ ЧЛЕНОВ)
М.С. Власов
Значительную роль в процессе письма (на этапе контроля написанного) играет интонация [Шапиро 1955], [Орехова, 1992] С ее помощью выражаются иллокутивные типы высказывания, различные эмоциональные оттенки; часто интонация является единственным смыслодифференцирующим признаком высказывания (особенно в условиях синтаксической омонимии). В письменной коммуникации подобную роль выполняют знаки препинания (наравне с порядком слов, их формой, лексическим значением и т.д.). Как отмечает Н.Н. Орехова, «...некоторые из знаков соответствуют “паузам обдумывания”, и нередко это знак факультативный; другие более тесно связаны с интонацией (интонация перечисления, вводности/вставочности, пояснения, обоснования) <...> Игнорировать естественно прорывающуюся в процессе письма интонацию, связанную с озвучиванием продуцируемого текста, вряд ли правомерно: в частности, благодаря ей используются индивидуально-авторские или лишние, ошибочные с точки зрения нормы знаки.» [Орехова 2000, с.15].
Для ответа на вопросы, какие просодические характеристики продуцируемого высказывания (при чтении вслух, либо при «внутреннем проговаривании») «отражаются» на письме с помощью пунктуации и как интонация влияет на расстановку знаков препинания в условиях синтаксической омонимии, был проведен пилотажный эксперимент, частично основанный на методике коммуникативно-направленного эксперимента Н.Д. Голева [2002], с применением метода лингвоакустического анализа (с опорой на работы С.В. Кодзасова [2001]). Материалом для исследования послужили тексты на русском языке с синтаксической омонимией без внутрифразовых знаков препинания, содержащие различные случаи обособления: обращение, вводная конструкция, обособленное приложение. 1. Тренер обратился к своему помощнику. Он сказал Евгений брат Михаила насколько я знаю очень хорошо играл в футбол. 2. Моряк сказал мы были в море долго я
думаю 10 часов. 3. Евгений спросил Петю Кто придет к тебе на день рождения? Петя ответил ну там будет Саша Миша мой брат моя сестра Аня.
Потенциально каждый из вышеуказанных текстов может быть интерпретирован по-разному. В качестве «правильной» (с коммуникативной точки зрения) интерпретации принимался «авторский» смысл, заложенный в то или иное предложение экспериментатором. Все другие «интерпретации» данных текстов принимались за «неправильные», не соответствующие коммуникативной интенции пишущего (автора эксперимента).
«авторский» вариант «другой
Текст №1 «Евгений» - обращение к помощнику. «Брат Михаила»- обособ
Текст №2 Конструкция «я думаю» относится к словосочетанию «10 часов» Конструкция «я думаю»
Текст №3 «Мой брат» - обособленное приложение. «Мой брат» - однородш
Целью эксперимента являлось выявление стратегий снятия неоднозначности при интонировании текстов с синтаксической омонимией без знаков препинания с последующей их расстановкой носителями в соответствии с собственным пониманием. Используемый в нашей работе метод лингвоакустического анализа с применением программы речевого анализа <^ауе8ийеп> позволяет, на наш взгляд, наиболее эффективно решить поставленные задачи, а именно: 1) определить общие закономерности интонационного оформления «правильного» (адекватно авторской интенции) и «неправильного» прочтения (неадекватно авторской интенции) русскоязычными информантами; 2) зафиксировать «интонационные помехи», возникающие при чтении экспериментальных текстов без знаков препинания; 3) на основе полученных данных выяснить: а) какие конкретные ритмико-
интонационные характеристики продуцируемых текстов (при чтении вслух) «отражаются» на письме с помощью знаков препинания; б) позволяют ли расставленные информантами знаки препинания однозначно определить смысл того или иного текста с синтаксической омонимией.
Сначала испытуемым (12-ти студентам факультета истории и права БПГУ им. В.М. Шукшина) было предложено прочитать данные тексты вслух без предварительной подготовки (испытуемые не знали о возможной смысловой неоднозначности предложенных текстов). Это
позволило определить, к какому варианту смысловой интерпретации склонились информанты при первоначальном знакомстве с текстами. Продуцируемые тексты записывались на диктофон. Звуковой сигнал исследовался с помощью компьютерной программы речевого анализа <^ауе8игіег 1.8.5.». Воспроизводимый сигнал сегментировался на участки, соответствующие контекстам с прямой речью, в состав которых входили изучаемые интонационные группы. В нашем исследовании в качестве интонационных групп рассматриваются отдельные синтагмы в контекстах с прямой речью: синтагма, содержащая обособленный оборот; синтагма перед обособленным оборотом и синтагма после обособленного оборота. 1. Евгений I брат Михаила | насколько я знаю | очень хорошо I играл в футбол. 2. Мы были в море долго | я думаю I 10 часов. 3. Ну | там будет Саша I Миша I мой брат I моя сестра Аня.
Вышеуказанные предложения и группы подвергались лингвоакустическому анализу по разработанной нами методике (с опорой на работы С.В. Кодзасова). Прежде всего были выделены: 1) акцентные характеристики интонационных групп (местоположение, интенсивность, направление, интервал (регистр) и характер тонального движения на ударном слоге синтагмы, содержащей обособленный член, а также соседних синтагмах); 2) интегральные характеристики предложения (количество произнесенных синтагм, общая длительность произнесения предложения, длительность фонации (без учета пауз), общий темп речи (количество слогов в секунду), относительный темп произнесения обособленного оборота, точки максимальной интенсивности предложения, фонационные просодии); 3) характер и относительная длительность пауз в предложении и 4) психологические характеристики речи. Далее с помощью программы <^ауе8игіеп> мы фиксировали данные просодические характеристики каждого предложения.
На следующем этапе были выделены общие закономерности интонационного оформления «правильного» (адекватно авторской интенции) и «неправильного» (неадекватно авторской интенции) прочтения (по данным, полученным с помощью программы <^ауе8игіег», и параллельно по аудитивным наблюдениям экспериментатора).
Для коммуникативно-правильного интонирования экспериментальных текстов характерны следующие особенности:
1. Наличие смысловой паузы, отделяющей вводную конструкцию от соседней синтагмы. Данная особенность характерна для «правильного прочтения» текста №2: наличие смысловой паузы перед вводной конструкцией <я думаю» является регулярным и свидетельст-
вует о коммуникативно-правильном интонировании высказывания. Мы были в море долго (/\ = \ выс/ср//Р; 47дб) | (См:0,08) я думаю (/ \ ср/выс//Р; 43дб) I десять часов (/ \ ср//Пл; 40дб). Однако зафиксированы случаи, в которых при отсутствии паузы в данной позиции смысл высказывания сохраняется. Это вызвано, по-видимому, слишком быстрым темпом произнесения всего текста. Мы были в море | (Хез:0,14) долго (/- \ низ//Пл; 54дб) I я думаю (/- \ низ//Пл; 44дб) | десять часов (/ = низ//Пл; 46дб). В других текстах данная тенденция не прослеживается: появление смысловой паузы не обязательно предполагает дальнейшее коммуникативно -правильное интонирование высказывания.
2. Отсутствие паузы, отделяющей приложение от определяемого слова. В тексте №3 «слитное» произнесение группы слов «Миша мой брат» с акцентом на слове «брат» позволяет определить, что «Миша» и «мой брат» - одно лицо, что соответствует коммуникативной интенции пишущего. Чаще всего, акцентируемое слово имеет большие показатели интенсивности. Ну | (См:0,16) там будет | (См:0,13) Саша | Миша (/ \ ср//Пл; 43дб) = мой брат (/- ср//Пл; 46дб) | моя сестра Аня (\ / \- ср//Пл; 36дб).
3. Характерное направление движения тона на ударном слоге синтагмы, содержащей обособленный оборот. В продуцируемых текстах можно обнаружить большое количество тональных конфигураций, связанных с выделением обособленного оборота. В некоторых из них наблюдаются общие закономерности. Вводная конструкция «я думаю» в тексте №2 произносится восходящим тоном на ударном с последующим падением на заударном слоге, либо восходяще -нисходящим тоном на ударном слоге (вариант одной и той же тональной конфигурации). А) Мы были в море долго (/ \ /: \ низ//Пл; 42дб) | (См:0,04) я думаю (= / \ низ//Пл; 36дб) | десять часов (/ \ низ//Пл; 35дб); Б) Мы были | (Хез:0,08) в море долго (/ \ = низ//Пл; 36дб) | (См:0,1) я думаю (/-\ низ//Пл; 40дб) | (Хез+корр:0,13) часов десять(\ = низ//Пл; 43дб). Приложение «мой брат» в тексте №3 произносится восходящим плюс ровным тоном (/-), часто с предшествующим ровным тоном на предударном слоге (=). Важно отметить, что такая тональная конфигурация является стабильной и при «правильном» и при «неправильном» прочтении. Ну | там будет Саша | Миша (/ \- низ//Пл; 48дб) = мой брат (= /- низ//Р; 53дб) | моя сестра Аня (\ = низ//Пл; 45дб).
Далее остановимся на некоторых ритмико-интонационных характеристиках текстов при коммуникативно-неправильной интерпретации.
1. Характерная тональная фигура перечислительного ряда в тексте №3. Повтор восходящего плюс ровного тона (/-) на ударных слогах компонентов перечислительного ряда создает коммуникативно -неправильное прочтение данного текста. Интенсивность ударных слогов перечисляемых синтагм практически одинаковая (см. показатели интенсивности в дб), что создает эффект интонационного повтора. Наличие смысловой паузы внутри перечислительного ряда после слова «Миша» (вместе с характерной тональной фигурой перечисления) также является регулярным признаком коммуникативно-неправильного прочтения: Ну там будет Саша | Миша (/- \ низ//Пл; 49дб) | мой брат (= /-низ//Р; 49дб) | моя сестра Аня (\- \ низ//Пл; 40дб).
2. Тональная фигура подлежащего в тексте №1. Подлежащее «Евгений» произносится либо восходяще-нисходящим тоном на ударном слоге (/-\), либо восходящим плюс ровным тоном на ударном с последующим падением на заударном (/- \) без просодического усиления, в среднем темпе. Ударный слог слова «Евгений» обладает максимальными показателями относительной интенсивности. Евгений (/-\ ср/выс//Р; 60дб) I (Хез:0,09) брат Михаила (= \- \ / \ ср//Пл; 47дб) | насколько я знаю | очень хорошо | играл в футбол.
На следующем этапе анализа были зафиксированы «интонационные помехи», возникающие при чтении экспериментальных текстов. Это, как правило, паузы хезитации (относительно длинные паузы, часто с долексическим заполнением или так называемой «коррекцией» - прерыванием интонирования слова с последующим уже «правильным» интонированием). Так, при чтении информантами текста №1 было зафиксировано девять пауз хезитации (из них три - при выделении предполагаемого обращения), текста №2 - пять пауз (из них две -при выделении предполагаемой вводной конструкции), текста №3 -две паузы при выделении предполагаемого обособленного приложения. Полагаем, что появление такого рода пауз свидетельствует не только о трудности зрительного восприятия текстов без знаков препинания, но и о возможной смысловой неоднозначности читаемых текстов. Общие результаты лингвоакустического анализа представлены в предлагаемой таблице.
«Интонационная интерпр Тексты без знаков пр етация» экспериментальных текстов. )епинания (количество реакций):
№ Текста Совпадает с «авторским» смыслом Не совпадает с «авторским» смыслом («дру- Нечеткое понимание смысла(неоднозначное понима-
гой смысл») ние)
1 1 9 2
2 11 1 -
3 5 7 -
На следующем этапе испытуемым нужно было расставить знаки препинания в экспериментальных текстах так, как они считают необходимым, уместным в том или ином случае. Прежде всего нас интересовали знаки, предупреждающие неоднозначное понимание текстов, снимающие явление омонимии. Поэтому частотность (в %) того или иного знака препинания, поставленного информантами, мы представляем в контексте с прямой речью (пропуск необходимого с точки зрения норм знака обозначается 0):
№ Текста ЗП при «коммуникативноправильной» интерпретации ЗП при «коммуникативно -неправильной» интерпретации ЗГ
1 Евгений, (8,3%) брат Михаила, (8,3%) насколько я знаю, (8,3%) очень хорошо играл в футбол. Евгений, (50%) 0 (16,7%) - (8,3%) брат Михаила, (58,3%) 0 (16,7%) насколько я знаю, (58,3%) 0 (16,7%) очень хорошо играл в футбол. Еві ла, зна игр
2 Мы были в море, (16,7%) долго, (91,7%) я думаю 0 (75%) . (8,3%) , (8,3%) 10 часов. Мы были в море долго. (8,3%) я цумаю 0 (8,3%) 10 часов.
3 Ну 0 (33,3%) , (8,3%) там будет Саша, (41,7%) Миша, (25%) - (16,7%) мой брат, (41,7%) моя сестра, (8,3%) -(8,3%) Аня. Ну 0 (41,7%) , (16,7%) там будет Саша, (58,3%) Миша, (41,7%) 0 (16,7%) мой брат, (50%) 0 (8,3%) моя сестра Аня.
Предварительные результаты эксперимента показали, что большинство информантов интерпретировали текст №1 не соответственно авторской интенции (автора эксперимента), однако некоторые расставленные знаки препинания (например, тире после слова «Евгений») позволяют однозначно определить смысл текста в соответствии с интенцией пишущего (в данном случае испытуемого). В половине случаев (при выделении подлежащего и обособленного приложения запятыми) не удается при чтении однозначно интерпретировать смысл текста (это возможно только при анализе индивидуального интонирования текста, что и было предпринято на предыдущем этапе описываемого эксперимента). Текст №2, как и в предыдущих проведенных экспери-
ментах, не вызвал у информантов трудностей в однозначной интерпретации: это было выражено и с помощью ритмико-интонационных средств и с помощью пунктуации. Интересно заметить, что большинство испытуемых выделили конструкцию «я думаю» запятой только с одной стороны и большинство из них коммуникативно-правильно интонировали данный текст. Возможно, при таком пунктуационном оформлении высказывание приобретает однозначный смысл, и «намеренный» пропуск запятой после вводной конструкции снимает возможную омонимию. Наибольшие расхождения в плане смысловой интерпретации проявились при чтении текста №3. Однако при расстановке знаков препинания стабильно отграничивается запятыми и приложение «мой брат» и однородный член «мой брат». Употребление тире перед обособленным приложением визуально полностью снимает возможную омонимию, хотя этот знак оказался менее востребованным у испытуемых.
В заключение также необходимо добавить, что прослеживается тесная корреляция между паузами смысловыми и хезитации и поставленными знаками: и те, и другие средства служат одной цели -расчленить продуцируемое высказывание в соответствии с его пониманием носителем языка. Таким образом, можно согласиться с
H.Н. Ореховой в том, что «в определенной мере проявляется корреляция пунктуации с психофизиологическим субстратом, когда на этапе контроля знаки соотносятся с паузами в речи; определенную роль играет личностное начало («паузы писца», наборщика)» [Орехова 2000, с. 182]. В дальнейшем планируется проведение данного эксперимента с носителями русского и английского языков с привлечением большего количества информантов для выявления общих и уникальных закономерностей.
Литература
I. Голев Н.Д. Исследование русской пунктуации в коммуникативном аспекте постановка проблемы и программа экспериментального исследования // Языковая ситуация в России начала XXI века. - Т.1. - Кемерово, 2002. - С. 146-160.
2. Кодзасов С.В., Кривнова О.Ф. Общая фонетика. - М., 2001.
3. Орехова Н.Н. Пунктуация и письмо (на материале русского и английского языка). - Ижевск, 2000.
4. Орехова Н.Н. Порождение письменного высказывания и внутренняя интонация // Герценовские чтения. Иностранные языки. -СПб.,1992.
5. Шапиро А.Б. Основы русской пунктуации. - М., 1955.
