CC BY
45
УДК 801.81:398.21:811.161.1 36
UDC 801.81:398.21:811.161.1 36
Е.Д. ПРЕСНЯКОВА
магистр, кафедра истории русской литературы XI-XIX веков, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева М.В. АНТОНОВА
доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой истории русской литературы XI-XIX веков, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E- mail: gavrila05@yandex.ru
E.D. PRESNYAKHOVA
Master, Department of history of Russian literature of XI-XIX centuries, Orel State University named after
IS. Turgenev M.V. ANTONOVA
Doctor of Philology, Professor, Head of Department of history of Russian literature of XI-XIX centuries, Orel State University named after I. S. Turgenev E-mail: gavrila05@yandex.ru
ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, БУДУЩЕЕ В СКАЗКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ СБОРНИКА И.Ф. КАЛЛИНИКОВА)
PAST, PRESENT AND FUTURE IN THE FAIRY TALE (BASED ON THE COLLECTION OF I.F. KALLINIKOV)
В статье рассматривается воплощение категории художественного времени в волшебных сказках, записанных И. Ф. Каллиниковым в Орловской губернии. Авторы выявляют языковые средства передачи линейности и однонаправленности действия.
Ключевые слова: сказка, категория времени, хрононим, медиальная формула, глагольные формы, синтаксическая структура.
The article discusses the artistic embodiment of the category of time in fairy tales, the written by I.F. Kalinnikova in Orel province. The authors identify the linguistic means of transmission linearity and unidirectional character of the action.
Keywords: tale, time category, chronon, medial formula, verb forms, syntactic structure.
Задачей настоящей работы является рассмотрение специфики реализации категории времени в сказках, записанных И.Ф. Каллиниковым в Орловской губернии в 1912-1915 гг. К сожалению, сборник «Сказки Орловской губернии» до сих пор остается практически не исследованным, можно назвать всего лишь несколько научных статей [См.: 1: 15-21; 2: 15-18]. Обращение к изучению темпоральных особенностей орловских сказок в данной статье предпринимается впервые.
Время является одной из основных категорий традиционной картины мира[3, 43-56, 103, 166]. Элиаде в работе«Миф о вечном возвращении (архетипы и повторение)» предложил различать время мифологическое, циклическое, бесконечное и время историческое, линейное, дискретное[9, 27-144]. Если символом первого является круг, то символом второго предстает прямая линия. Как замечает С.М. Толстая, эти два типа времени «не исключают друг друга»[8, 155]. Исследовательница пишет, что «мифологическому восприятию времени не чуждо представление о начале и конце мира, о смене поколений, о линейности человеческой жизни от рождения до смерти»[8, 155]. Тем не менее линейное время в традиционной культуре постоянно преобразуется в циклическое и вовлекается в круговорот «вечного воз-вращения»[9, 27-144]. Можно говорить о временном коде традиционной культуры, когда время наделяется семантикой, сакрализуется, включается в систему цен-
ностей, координатами которой оказываются жизнь и смерть[4, 46]. С.М. Толстая отмечает, что категория времени свойственна здешнему миру, то есть миру живых, «в потустороннем мире времени нет - он неподвижен и неизменен»[8, 155].
Исследовательницауказывает, чтопространственно-временные параметры мира (жизни) являются всеобщими, поэтому «объектом их изучения в этнолингвистике может быть не только каждая реальная или воображаемая единица пространства (граница, угол, круг, перекресток, верх - низ, «этот» и «тот» свет и т.д.), или времени суток (сутки, ночь, век, фазы луны, пора, лето, жизнь и т.д.) и соответствующие языковые единицы, но и любой текст - вербальный (пословицы, причитания, легенды, мифологические рассказы и т.д.) или ритуальный (свадебный обряд, погребально-поминальные обычаи, запреты и предписания в ткачестве и т.п.)»[7, 10-11]. В то же время в традиционной культуре и в языке имеются тексты, в которых мотивы времени являются доминантой, к таковым относятся топонимия в языке и народный календарь. Как видим, исследовательница не включает в свое перечисление народную сказку. Тем не менее в сказке категория художественного времени имеет большое значение.
Русская волшебная сказка имеет совершенно особую темпоральную структуру, ее характерные черты связаны с построением в целом всей структуры этого жанра.
© Е.Д. Преснякова, М.В. Антонова © E.D. Presnyakhova, M.V. Antonova
Одним из первых указал на специфические особенности категории времени в народной сказке Д.С. Лихачев. В целом определив сказочное время как замкнутое, он отметил, что «время сказки тесно связано с сюжетом»[5, 225]. Сказка довольно часто говорит о течении времени и отсчитывает его от одного эпизода к другому: «Время от-считывается от последнего события: "через год", "через день", "на следующее утро"» [5, 225].
Если возникает перерыв во времени, то это означает остановку или паузу в развитии действия. Следующее событие, следующий эпизод происходит «на следующее утро», «через день», «через год». Откладывается действие также при помощи устойчивых формул: «утро вечера мудренее».
Вообще временным значением обладают многие традиционные формулы, которые могут замедлять действие, останавливать его там, «где особенно заметен разрыв между длительностью событийного времени и быстротою рассказа об этих событиях»[5, 225]. Так, формулы «долго ли, коротко ли» или «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается», «скоро скажется, долго деется», «близко-ле, далеко-ле, низко-ле, высоко-ле» указывают на расхождение событийного времени с временем рассказа об этих событиях и подчеркивают стремление соблюдать условную пропорцию между длительностью самих событий и длительностью рассказа о них.
Д.С. Лихачев также отмечает линейность и однонаправленность сказочного времени: «Время в сказке всегда последовательно движется в одном направлении и никогда не возвращается назад. Рассказ всегда подвигает его вперед. Вот почему в сказке нет статических описаний»[5, 226].
Итак, время в волшебной сказке линейно. События в ней располагаются в хронологической последовательности. Один эпизод сменяется другим, и время осознается только в соотношении с событиями, которые расположены друг за другом, то есть линейно. В то же время, как указывает В.А. Бахтина, время в сказке «скачет», так как оно следует за героями. Некоторые эпизоды могут оказаться параллельными друг к другу, так как в них действуют разные персонажи. В ряде случаев, как мы уже отмечали, используются глаголы настоящего времени для описания события, чтобы зримо представить слушателям ситуацию. В других эпизодах отмечается наличие будущего времени, когда волшебный помощник дает герою рекомендации о дальнейших действиях. В таком случае эпизоды удваиваются, повторяясь в будущем, а затем в прошедшем (или настоящем) глагольном времени[3, 158-159]. Эта особенность прослеживается и в волшебных сказках из сборника И.Ф. Каллиникова. В качестве примера обратимся к анализу небольшой по размеру сказки «Людоед» (сюжет «Мальчик-с-пальчик») [6].
В данной сказке можно выделить 13 эпизодов:
1. Начало сказки: описание бедности семьи мужика. В повествовании используются глаголы прошедшего времени «обиднял», «ушибла бедность», «бедна жил»,
что характерно для инициальной формулы и подчеркивает отнесенность действия в прошлое.
2. Решение мужика отправить детей в лес. В данном эпизоде использовано глагольное настоящее время: «Говорит жане своей».
3. Отец оставляет детей в лесу. Отмечается сочетание глагольного прошедшего и настоящего времени: мальчик «слышал», «набрал камушков», «паехали» в лес, «едут», «швыряет» камушки, «свалил».
4. Дети ожидают отца. Интересно, что в этом эпизоде использована неопределенная форма глагола, очевидно, обозначающая длительность времени действия: «Ани ждать - паждать, нетуатца - дело к вечеру».
5. Возвращение детей. Вновь глаголы прошедшего времени: «пашли», «привел».
6. Отец второй раз отвозит детей в лес. Соединение глаголов прошлого и настоящего времени: «посажал в телегу», «паехали», «брасаетпа дароге хлеб», «уехал».
7. Дети заблудились в лесу. Глаголы прошедшего времени: «пашли дамой», «блудиди, блудили», «празябли».
8. Дети приходят в дом к людоеду. Глаголы прошедшего и настоящего времени: «узлес» на дерево, «пашли на агонь», «дом стаит», «застучали», «выходит» женщина, «пустила» в дом, «апсушила, накармила и спать палажила». Смена глаголов прошедшего и настоящего времени в данном отрывке позволяет представить себе последовательность действий.
9. Дети в доме людоеда. Людоед возвращается домой и обещает зарезать и съесть детей «завтра». Днем ничего не происходит. Ночью мальчик подменяет своих братьев на дочек людоеда, которым тот по ошибке отрезает головы. Дети убегают. Здесь вновь наблюдается соединение форм глаголов настоящего и прошедшего времени: людоед «приходит», дети «день пробыли», семь дочерей «было», ночь «приходит» и пр. Интересно, что в данном эпизоде рассказчик как бы возвращает слушателя к предшествующему событию. Оказывается: <А мальчик-то с пальчик слыхал разговоры-то ево». Именно поэтому он готовится к бегству.
10. Людоед обнаруживает подмену и смерть дочерей. Использованы глаголы настоящего времени.
11. Погоня и смерть людоеда. Только глаголы прошедшего времени: «надел» сапоги-скороходы, «пале-тел», «увидали» его, людоед «бех, бех, примарилсяды заснул», саноги «снял», «зарезал».
12. Выкуп за людоеда. Мальчик возвращается к жене людоеда и, предъявив его сапоги, просит от имени разбойников выкуп.
13. Благополучное возвращение домой. Финальная формула. Использованы глаголы прошедшего времени: «прибех», «павел», «пришел», «принес».
В данном тексте преобладает глагольное прошедшее время, что естественно. Чередование глагольное прошедшего и настоящего призвано подчеркнуть линейность, однонаправленность действия от событий более ранних к событиям более поздним. Отмечаем, что однажды время совершает «скачок», когда рассказчик
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - PHILOLOGICAL SCIENCES
испытывает потребность рассказать о некоем действии, о котором он ранее умолчал, вероятно, для создания интриги.
Будущее глагольное в данной сказке возникает только в речах персонажей, которые обещают совершить то или иное действие: «я сичасдравец нарублю», «Яправа-жук двору», «Ладно завтра два у гости придуть, паре-жу их». Однако здесь не происходит удвоения событий, поскольку программа по крайней мере в двух случаях остается невыполненной.
Примеры удвоения событий за счет использования будущего времени можно обнаружить в других сказках сборника.
Сказка «Орел и Лев»:
«На табе клубочек, иди за им. Падайдешь к кустам, ступайу кусты, у кустах прут, сятьпад куст. Прилетятьдвенадцать девушек купаца, замечай, ка-торая рубашку наперетскинет, то ты ту рубашку схорониды пат куст схоронись»;
«Пашол вон за клубком, ишол, ишол - кусты, он пат куст спрятался, сидит и ждет. Летят двенадцать лебедей, аб землю ударились - девушками ис-делались - аднадругой краше. Поскидали рубашки и купацау прут. Аднанаперетскинула рубашку, звать ее Василиса, из руцкихпапала. Купаются. Он ис пат куста патихоньку, рубашку узял и лех пат кустом».
Заметим, что при описании совершающихся в прошлом событий вновь фиксируется смешение глагольных форм прошедшего и настоящего времени.
Сказка «Незнайка»:
«У таком-та месте стаять два катла, в адном смола, у другом золато; акунись у смалу, тада у золато после етава».
«У смалу акунулся - усе заляпила яму; у золатоаку-нулся - на макушечки капля осталась. Исделался сильная, магучай».
При передаче рекомендаций волшебного помощника форма настоящего глагольного времени «стаять два катла» использована, чтобы подчеркнуть постоянный характер действия. При описании событий эта деталь в речи сказителя опущена.
«Меч-самосеч, кисет самотряс и рубаха»:
«Ды я стежучку знаю; будешь ехать все, ехать, попадетцастешка, поезжай ею; увидишь дом, еазала-те, у етат дом езжай».
«Ехал, ехал, стешкапопалась, обрадовался; поехал по стешке. Блиска ли, далека ли - к дому тому приехал».
Аналогично построенные очень пространные эпизоды имеются в сказке «Про Синего». Сначала девушка, которую «жарят» в котле в преисподней рассказывает герою сказки Борису, каким образом можно выбраться из ада, а затем с большими подробностями повествуется о действиях, совершенных героем. Причем здесь можно отметить и текстуальные повторы, и значительное расширение повествования за счет подробностей в описании пути.
По сути дела, это программа действий героя, проек-
ция будущего, которое должно совершиться и совершается в линейном времени сказки, в целом отнесенном в замкнутое прошлое. Данное обстоятельство приводит к тому, что в сказке текстуально дважды (трижды) повторяются подобные эпизоды: сначала как рекомендация, затем как состоявшееся событие.
Справедливости ради надо сказать, что текстуальный повтор отмечается далеко не всегда. Рассказ о событиях, заключенных в программе действия, может быть весьма распространенным и подробным, с множеством перипетий, которые не учитываются в тех рекомендациях, которые дает герою чудесный помощник. Так, в сказке «Марья Моревна» ворон советует Ивану-царевичу: «...у етаком месте старик стиригетьлаша-дей, откыль конь у змея Гагарина. Нацмись у старика, возьми жеребчика». Рассказ о добывании коня занимает большое пространство текста, является многоэпизод-ным и включает в себя помощь благодарных животных, тогда как сам совет весьма краток, так что текстуальное повторение является невозможным.
Линейность времени, а следовательно, и последовательность действий в сказке передается также следую -щими приемами:
1. Цепочка глаголов, обозначающих действие: «Проснулся, видит птица сидит надереву, убил эту птицу, сжарил», «Папрасилпращения, паехали с миром к себе» («Царица Неродица»); Причем в сложном предложении глагол, который должен входит в цепочку, может быть опущен: «Яйцом в лоб Кащея - он и умер» («Царевна-лягушка»).
2. Синтаксическая структура, включающая глагольный повтор + результат действия: «Пошел он за клубком, шел, шел - кусты...» («Орел и лев»); «Шел, шел, три земли прошел, три горы перешел, идет по лесу» («Марья Моревна»);) «По морю плыть да плыть.Плыл, плыл, приплыл на остров» («Малый голый); «Давай идти, идти - дом здоровый на берегу...» («Купец Иван Васильевич.»); «Шел, шел, уморился.Сел...» («Незнайка»); «Шел, шел по лесу, на поле вышел», «Тот ждал, ждал, не дождал ее» («О змее Горыныче»).
3. При помощи медиальных формул, включающих в себя словосочетание «сколько времени» в значении «неопределенно долго» или «много времени» (существительное «время» может быть опущено), за данной формулой обязательно следует указание на последующее событий или действие: «Плыли сколько время, бурья поднялась, корабли потопило» («Купец Иван Васильевич»); «Сколько ни ехал, приезжает» («Змей об двенадцати голов»); «Сколько прошло, к обедне пошел» («Купеческий сын»);
4. При помощи хрононимов, указывающих на продолжительность действия: «Царь перевенчал, пожил ме-сяцАмельян с женой, пожил другой» («Амельяндурак»); «Пожил, пожил один, да назад итить в свой город. Пошел, пошел, ишелдень, семьишел, приходит в свой город» («Купеческий сын»); при счете месяцев, дней или лет хрононимы при повторах могут опускаться.
Итак, в связи с линейностью времени в волшебной
сказке события в ней располагаются в хронологической последовательности. Один эпизод сменяется другим, и время осознается только в соотношении с событиями, которые расположены друг за другом, то есть линейно. В рассмотренных нами сказках из сборника И.Ф.Каллиникова в ряде случаев используются глаголы настоящего времени для описания события, чтобы
зримо представить слушателям ситуацию. В других эпизодах отмечается наличие будущего времени, когда волшебный помощник дает герою рекомендации о дальнейших действиях. В таком случае эпизоды удваиваются, повторяясь в будущем, а затем в прошедшем (или настоящем) глагольном времени.
Библиографический список
1. Алехина И.В., Антонова М.В., Кургузова Н.В. К истории создания сборника сказок Орловской губернии И.Ф.Каллиникова
// Современные проблемы гуманитарных и естественных наук материалы XXV международной научно-практической конферен- ции. Научно-информационный издательский центр «Институт стратегических исследований». 2015. С.15-21.
2. Антонова М.В. Специфика волшебных сказок из сборника И.Ф. Каллиникова. Сказка: научный подход к детскому жанру: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, Нижний Тагил, 24-25 апреля 2008 г. В 2 ч. Ч.2. Нижний Тагил, 2008. С. 13-18.
3. Бахтина В.А. Время в волшебной сказке. Проблемы фольклора. М., 1975.
4. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.
5. ЛихачевД.С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1979.
6. Сказки Орловской губернии. Из собрания сказок Иосифа Федоровича Калиникова. Орел, 1998. Тексты сказок цитируются по данному изданию.
7. Толстая С.М. Вместо предисловия. Пространство и время в языке и культуре. М., 2011. С.10-11.
8. Толстая С.М. Семантические категории языка культуры. Очерки по славянской этнолингвистике. М., 2011.
9. Элиаде М. Миф о вечном возвращении (архетипы и повторение) // Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С.27-144.
References
1. Alekhina I. V., Antonova M. V., Kurguzova N. V. The history of the creation of a collection of fairy tales of the Orel province of I.F. Kallinikov // Modern problems of humanitarian and natural Sciences proceedings of the XXV international scientific-practical conference. Scientific information and publishing center "Institute for strategic studies". 2015. Pp. 15-21.
2 Antonova M. V. Specificity of fairy tales from the collection of J.Th. Kallinikov // Tale: the scientific approach to child genre: Materials of all-Russian scientific-practical conference, Nizhny Tagil, 24-25 April 2008, in two parts. P. 2. Nizhny Tagil, 2008. Pp. 13-18.
3. Bakhtina V. A. Time in a fairy tale. The problems of folklore. M., 1975.
4. Gurevich A. J. Categories of medieval culture. M., 1984.
5. Likhachev D. S. Poetics of old Russian literature. L., 1979.
6. Tales of the Orel province. From the collection of fairy tales of I.F. Kallinikov. Orel, 1998. The texts of the fairy tales quoted in this publication.
7. Tolstaya S. M. Instead of the Foreword. Space and time in language and culture. M., 2011. Pp. 10-11.
8. Tolstaya S. M. Semantic categories of language culture.Essays on the Slavic ethnolinguistics. M., 2011.
9. Eliade M. The myth of the eternal return (archetypes and repetition). Eliade M. Kosmos and history. M., 1987. Pp. 27144.
