CC BY
46
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2013, Том 22, Экспресс-выпуск 852: 549-558
Прошлое и нынешнее состояние лугового конька Anthus pratensis в Болгарии, его миграции и зимовки
Д. Н. Нанкинов
Димитр Николов Нанкинов. Болгарский орнитологический центр, Институт зоологии Болгарской академии наук, бульвар Царя Освободителя, 1, София — 1000, Болгария.
E-mail: nankinov@yahoo.co.uk
Поступила в редакцию 4 февраля 2013
Луговой конёк Anthus pratensis населяет северную половину Европы и Западной Сибири. Распространён от Исландии, Норвегии, Фарерских и Британских островов до долины реки Обь на востоке России. Размножается на севере до берегов Баренцева и Карского морей, а на юге — спорадично до северной границы Испании, в Северной Италии, Словении, Центральной Румынии, Молдавии и на юге Украины. Зимует на западе и юге Европы, в Юго-Западной Азии и Северной Африке (Гладков 1951; Brichetti, Massa 1984; Vogrin 1996). Считают (Симкин 1990), что отсутствие подвидов и небольшой ареал лугового конька указывает на относительную молодость вида.
В прошлом, в Х1Х и начале ХХ века, луговой конёк гнездился в Сербии (Gengler 1920), Далмации (Матвеjев 1976), а также на территории Болгарии. В середине Х1Х века был обычной птицей на полях и пастбищах Болгарии (Finsch 1859). Часто встречался в горах (Elwes, Buckley 1870). Русский учёный Василий Радаков, участвовавший в освобождении Болгарии от турецкого рабства (1877-1878 годы), пишет, что луговой конёк гнездится спорадично повсюду в Бессарабии, Молдавии, Румынии и Болгарии (Radakoff 1879). Другие исследователи (Христович 1890; Юркевич 1904) наблюдали эту птицу на равнинах страны чаще всего весной и летом. Хотя луговой конёк был широко распространён, как и лесной конек Anthus trivialis, но он никогда не был многочисленным (Alleon 1886). На протяжении последнего столетия о гнездовании вида в Болгарии не сообщалось, а в середине ХХ века его не отмечали даже в зимние месяцы (Патев 1950).
До сих пор луговой конек остаётся неисследованной птицей Болгарии, хотя отдельные небольшие заметки о его встречах можно найти в разных литературных источниках. В настоящей статье мы попытаемся обобщить весь материал, накопленный в результате наших исследований, и литературные данные (всего собралось сведений о 4879 встречах луговых коньков) и показать прошлое и нынешнее состояние этой птицы, её миграции и зимовки.
В некоторые годы первые луговые коньки проникают на территорию Болгарии ещё во второй половине июля и в августе. 20 июля 1985 стая из 8 экз. была встречена на Радиевских водоёмах в Южной Болгарии (Борисов 1986), а 13 и 22 августа 1968 одиночных особей отмечали на мысе Калиакра (Robel et al. 1978). Вероятно, это были птицы, прилетевшие с ближайших гнездовий Румынии, Молдавии и Украины, или, возможно, из неизвестных очагов гнездования в болгарских горах. О начале регулярной осенней миграции лугового конька можно говорить только в сентябре. Самых ранних осенних мигрантов мы отлавливали на орнитологической станции Рупите (Юго-Западная Болгария) 7 сентября 1977 и 8 сентября 1984. Снова на юго-западе страны, в горах Славянка, 5 сентября 2004 наблюдали стаю из 80 особей (Stoyanov, Shurulinkov 2009).
В середине и во второй половине сентября луговые коньки уже встречаются и в других районах страны, редко стаями, достигающими до 100-200 особей. Всего в сентябре месяце отмечено 7.07% общего количества луговых коньков, зарегистрированных по всей стране на протяжении года (см. рисунок ). Самая массовая миграция происходит в октябре — 30.27% отмеченных особей. Пойманные на наших станциях взрослые и молодые птицы в октябре ещё линяли. Многочисленные октябрьские скопление из 100-400 экз.(Нанкинов 2012) можно наблюдать на Черноморском побережье, прежде всего близ озёр у города Бургаса. Ещё в сентябре, а потом и в октябре концентрации луговых коньков образуются и в горных районах страны. Иногда они объединяются в общие стаи с краснозобым коньком Anthus spinoletta.
Массовую миграцию мы наблюдали 14 и 21 октября 1972 в окрестностях Софии, в районе сёл Долни-Богров, Челопечене, Негован, Све-товрачене и Курило. Стаи, состоящие из 10-30 особей, на короткое время останавливались в посевах люцерны и на лугах у реки Искыр, а потом продолжали свой пролёт на юго-запад, юг и юго-восток (Нанки-нов 1982). Подобная массовая миграция наблюдалась в окрестностях Софии 21 сентября (4 октября по новому стилю) 1903. Численность птиц постепенно уменьшалась до 16 (29) октября, но через несколько дней снова возросла. Миграция продолжалась и в ноябре, особенно в первой половине месяца. 29 октября (11 ноября) 1903 в окрестностях Софии снова прошла массовая волна миграции вида. Луговые коньки прилетели в большом количестве и задержались до 9 (22) ноября 1903. Интересно, что в тот же самый период, но на год раньше, в районе отмечались лишь одиночные особи (Andersen 1905). Скопление из 150 птиц образовалось 2 ноября 1984 на берегах водоёмов у села Раднево (Борисов 1986). Около 100 птиц отмечали 8 ноября 1975 также в каменистой степной местности на мысе Калиакра. Небольшими группами луговые коньки передвигались на запад. Всего в ноябре было встречено
14.84% луговых коньков. Обычно осенняя миграция вида в Болгарии кончается во второй половине ноября. Однако в некоторые годы она продолжается и в декабре.
1600 г
1400 -1200 -
1000 -800 -
600
400
200
0 II I I I I I I I I I I I I I I__■ ■ ■ I I I I I I I I I I I I
I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII
Распределение числа встреч лугового конька А.МЬш рт^впзгз в Болгарии по месяцам (п = 4879).
В первый зимний месяц большинство луговых коньков, мигрирующих через Болгарию, уже находятся в более южных местах зимовок, у берегов Средиземного моря и в Северной Африке. На территории страны у незамерзающих водоёмов и на лугах остаются зимовать лишь одиночные особи и небольшие группы (всего 2.67% от общего количества отмеченных в стране луговых коньков). Вообще в зимние месяцы население лугового конька в Болгарии колеблется (от 5.02% в январе до 2.54% в феврале) в зависимости от характера погоды. Имеются предположения (Костадинова 1997), что на территории страны зимует от 1000 до 5000 особей. В тёплые периоды зимы их больше, чем в холодные и многоснежные. Зимовки птиц динамичны, и они могут предпринимать дополнительные миграции к более благоприятным южным местам или, наоборот, при потеплении откочёвывать на север. Коньки регулярно зимуют в областях, расположенных южнее январской нулевой изотермы, т.е. возле незамерзающих водоёмов, на лугах и полях Верхнефракийской низменности и на побережье Чёрного моря, особенно на близ Бургаса, где задерживаются в весьма больших количествах (Простов 1964). Севернее, у мыса Калиакра, 28 января 1978 зимовала стая из 40 экз.(КоЪе1, Konigstedt 1989). Подобная картина зимовки наблюдается и на восточном побережье Чёрного моря, где зимой луговые коньки встречаются в прибрежной полосе и в долине Риони,
по берегам озёр и болот. Коньки прилетают туда в конце сентября и остаются до последней трети марта (Вильконский 1896).
В тёплые зимы начало весенней миграции луговых коньков в Болгарии наблюдается уже в конце февраля. Именно тогда слабое движение через Киркинитский залив на север отмечал и Ю.В.Костин (1983). Миграция постепенно возрастает и становится все более заметной с первых дней марта. В некоторые годы большинство птиц покидают болгарские зимовки в марте (22.28% отмеченных особей) — преимущественно в последние дни этого месяца или в начале апреля. Много луговых коньков пролетело над Софией 17 (30) марта 1902 и 29 марта (11 апреля) 1903 (Andersen 1905). 4 апреля 1976 на дамбах Атанасовского озера мы насчитали 390 луговых коньков. 28 марта 1978 западнее Софии, на Драгоманском болоте, кормились около 200 мигрирующих коньков (Нанкинов 1982). Весенние концентрации из сотен луговых коньков отмечались также: в апреле 1977 года на Атанасовском озере - 105 экз. (Roberts 1981); 28 и 29 марта 1996 - массовая миграция в дождливую погоду на полях в окрестностях села Драгичево Перник-ского округа (Н.Минчев, устн. сообщ.); 21 марта 2000 на болотистых участках у села Обнова Плевенского округа - 120 экз. (Шурулинков и др. 2005). В апреле отмечено 14.86% от общего количества луговых коньков, зарегистрированных в стране на протяжении года.
Возможно, в некоторые годы пик весенней миграции луговых коньков приходится не на март, а на начало апреля. После середины апреля основная масса луговых коньков уже покидает Балканский полуостров, улетая к своим северным гнездовьям, и на территории Болгарии задерживаются только отдельные особи, пары или небольшие стайки. Самые поздние отловы и кольцевание лугового конька в Болгарии произошли на орнитологической станции Рупите - 19 апреля 1979 и на станции Атанасовское озеро - с 13 по 20 апреля 1985. На полях, расположенных по соседству с Атанасовским озером, 27 апреля 1991 наблюдали пару и ещё 3 особей, а в окрестностях Варны 16 и 23 апреля 1974 были окольцованы взрослая пара и ещё одна птица. Около 10 особей держались 17 апреля 1970 на рыборазводных прудах Соколица (Дончев 1977). Одного лугового конька наблюдали 20 апреля 1980 в горах Коньовска- планина (Симеонов, Делов 1989). Стайку из 5-6 экз. заметили 24 апреля 2000 на севере страны у села Дыбован (Шурулин-ков и др. 2005). В коллекции Национального природонаучного музея Софии хранятся шкурки луговых коньков, добытых 1 (14) апреля 1895 в окрестностях города, 19 апреля 1932 у села Негован, а также взрослая пара, добытая 25 марта (7 апреля).1895 графом Амеде Алеоном в окрестностях Константинополя. Очень редко отдельные особи задерживаются до второй половине апреля также в Греции (Handrinos, Akriotis 1997). Несмотря на столь растянутые периоды весенней и
осенней миграции, основная масса луговых коньков пересекает территорию Болгарии в сравнительно сжатые сроки, на протяжении периода в 15-20 дней.
Мы предполагаем, что через территорию Болгарии мигрируют и здесь зимуют луговые коньки, гнездящиеся в Румынии, Молдавии, на Украине, в Европейской России и Западной Сибири, так как основное направление осенней миграции вида в Европе юго-западное. Птицы западноевропейских популяций зимуют в основном на территории Португалии, Испании, Южной Франции, Италии и Северо-Западной Африки. Некоторые луговые коньки из западных частей России проводят зимние месяцы в Италии в непосредственной близости с северозападными районами Балканского полуострова (Ebenhoh et al. 1991). На северо-западе Италии, рядом с границей Словении, 23 октября 1976 остановился молодой конёк, окольцованный на восточном берегу Ладожского озера на станции «Гумбарицы». За 19 дней он преодолел расстояние в 2190 км (Носков, Резвый 1995). Коньков, окольцованных в Швеции, находили на миграции и зимовке в Юго-Западной Европе, на территории Португалии, Испании, Франции, Италии и Голландии. Самые восточные зимовки этой популяции находились в центральной Италии (Osterlof 1975). В этих местах (Португалия, Испания, Франция и Италия), а также в Алжире, Тунисе, Мальте, Чехии, Словакии и Германии находили и луговых коньков, мигрирующих по восточному побережью Балтийского моря. Один из этих мигрантов, окольцованный на станции «Рыбачий», отклонился на юго-юго-восток и был найден почти в 2020 км от места кольцевания — на территории Азиатской Турции (Паевский 1971; Zink 1975; Bolshakov et al. 2001).
Исследования В.А.Паевского (1971) показали, что пролётные пути и места зимовок луговых коньков из Финляндии и северо-западной части СССР находятся значительно восточнее, нежели шведских и норвежских популяций. В целом на Куршской косе весенний пролёт вида гораздо слабее осеннего, сроки пиков численности весьма меняются в разные годы, осеннюю миграцию начинают в основном молодые птицы и самки, которые зимуют несколько южнее старых самцов, а скорость осеннего миграционного передвижения колеблется у разных особей от 20 до 165 км в сутки.
Можно ожидать, что иногда на Балканах могут зимовать и западноевропейские луговые коньки, потому что некоторые из особей, окольцованных на Британских островах, в Бельгии, Голландии и Германии, летели на юго-восток (Zink 1975). Луговые коньки, мигрирующие осенью через польское побережье Балтийского моря (Petrina 1976) направляются к двум основным областям зимовок: атлантическо-иберийской и итало-средиземноморской. Через западную и среднюю часть польского побережья летят птицы из Скандинавии, а через вос-
точную часть — из Финляндии и России. В средней части польского побережья выделяются две, а в восточной части — три волны мигрантов. С первой волной пролетают особи из северных скандинавских областей, со второй — из средних областей и из Финляндии. С третьей волной, проходящей только над восточной частью польского побережья, летят луговые коньки из Восточной Европы, зимующие в итало-средиземноморской области. Анджей Петрина предполагает, что эти географические различия путей миграции возникли в последниковое время, в период расселения вида, и что в Финляндии в то время произошло смешение разных популяций лугового конька.
Исключительно редко мигрирующие луговые коньки встречаются в Болгарии в мае. Лишь однажды, 22 мая 1973, на северо-западе страны, в окрестностях озера Шабла, держалась рыхлая стая примерно из 10 особей, которые кормились на морском берегу и в ближайших виноградниках. О том, что весенняя миграция продолжается и в начале мая, говорят наблюдения на черноморском острове Змеиный, где птицы передвигались до 3 мая (Бгові 1930). Не исключено, что изредка луговые коньки размножаются на лугах и близ водоёмов в болгарских горах на высотах 700-1700 м н.у.м. Ежегодно в марте-апреле, а иногда ещё в конце февраля, здесь наблюдаются токующие самцы и оформленные пары. В годы с высокой численностью населения вида можно ожидать возникновение изолированных очагов гнездования южнее нынешней границы регулярного размножения вида.
В разные годы численность лугового конька сильно колеблется. Это было заметно на наших орнитологических станциях и в местах, где велись более или менее регулярные полевые наблюдения. Осенью миграция может быть массовой в разных числах октября и ноября, а весной — в разных числах второй половины марта и первой половины апреля. Хотя этот вид в основном придерживается берегов водоёмов (озёр, болот, рек, каналов, рыборазводных прудов, водохранилищ), а также песчаных карьеров, сырых лугов с богатым и разнообразным травяным покровом, пастбищ и полей, луговых коньков можно встретить повсюду на открытых местах: в сильно разреженных лесах, на вырубках и гарях, обнажённых склонах гор, в местах, покрытых редким кустарником, в окрестностях населённых пунктов и на свалках (особенно зимой), на песчаных пляжах и в каменистых степных районах. Следовательно, это эвритопная птица, придерживающаяся как болотистых, так и горных, степных и антропогенных местообитаний. В Швейцарской Юре большинство пар луговых коньков (71%) размножаются на торфяниках, 22% — на пастбищах и только 7% — на болотах (Ре^оіі 1975).
Когда земля покрывается сплошным снежным покровом, луговые коньки кормятся по берегам водоёмов, обычно поодиночке, иногда на
расстоянии десятков метров друг от друга. На рыборазводных прудах мы их наблюдали в компании чернышей Tringa ochropus и других куликов. В желудках особей, добытых в окрестностях Бургаса, А.Простов (1964) обнаружил остатки жуков Coleoptera: Elateridae (Drasterium bimaculatus) и Curculionidae. Жуками (в том числе божьими коровками), пауками, жужелицами и мелкими наземными моллюсками питались луговые коньки в Крыму (Костин 1983). В альпийских местообитаниях основу рациона составляют беспозвоночные, хотя в желудках птиц находили и растительные остатки (семена Euphrasia), фрагменты костей грызунов и много гастролитов (в основном кварцевые камешки). Состав поедаемых беспозвоночных меняется в течение сезона: в июне по биомассе преобладали Coleoptera, в июле - Coleoptera и Diptera, в августе - Opiliones, Coleoptera и Hymenoptera, в сентябре - Diptera. Личинок Hemiptera птицы поедали в июне и июле, Coccoidea — в июне, Cicadoidea - в июле. Из Diptera в июле преобладали Tipulidae, в сентябре - Bibionidae (Hagvar, Ostbye 1976).
87% желудков лугового конька содержали мелкие камешки (Skar et al. 1975). Считается, что гастролиты одновременно являются и источником минерального питания (Walton 1984). Недостаток кальция ограничивает репродуктивный успех и рост костей птенцов, и в районах с кислыми почвами важным источником кальция становятся раковины мелких моллюсков (Bures, Weidinger 2000).
Луговые коньки, окольцованные на орнитологической станции Ру-пите, имели следующие размеры, мм: крыло 85, цевка 22-24, клюв 811; масса тела 20-28 г (Нанкинов и др. 1985). Длина крыла тушек в коллекции НПМ Софии, мм: самцов 79.5-85, самок 76-79, а по другим источникам: самцов 80-84, самок - 75-79 (Патев 1950). Установлено, что средняя длина крыла луговых коньков (в январе 86.4, в апреле 81.45 мм) и вариации окраски позволяют предположить наличие смены зимующих популяций (Pannach 1987). На основе длины крыла и массы тела птиц некоторые авторы (Hotker 1989) пытаются объяснить вопросы, связанные с миграцией и зимовкой вида. Например, у 70% отловленных луговых коньков можно определить пол, если считать нижней границей длина крыла самцов 81 мм, а верхней границей длина крыла самок - 79 мм. Судя по средней длине крыла, популяции, зимующие в северных частях области зимовки, состоят преимущественно из самцов, а в южных - преимущественно из самок.
Исчезновение лугового конька как гнездящейся птицы в Болгарии и, наверно, в ряде других стран юга Европы в ХХ веке, по всей видимости, надо связывать с интенсификацией землепользования и массовым применением ядохимикатов в сельском и лесном хозяйстве. В силу этих причин в конце ХХ века численность лугового конька резко уменьшалась также в некоторых районах Швейцарии, где вид нахо-
дился под угрозой исчезновения (Schmidt 1988). Другие исследователи считают, что в середине 1960-х годов причиной снижения численности луговых коньков, зимующих в Средиземноморье, стала засуха в Африке, а также изменение гнездовых биотопов, истребление птиц в Италии и применение ядохимикатов (Stolt, Osterlof 1975). В Болгарии тогда происходила широкомасштабная посадка новых лесов. По всей стране на многих ранее открытых пространствах выросли сплошные лесные массивы. По мере роста деревьев в лесных посадках численность луговых коньков сокращалась. Таким образом, именно тогда произошло уменьшение кормовой базы и мест, пригодных для гнездования лугового конька. Нам кажется, что эти процессы всё же не привели к полному исчезновению вида, и отдельные очаги гнездования продолжали существовать и существуют и поныне по южным склонам болгарских гор. Однако они до сих пор ещё не обнаружены. В последние 25 лет из-за экономического кризиса в Болгарии наблюдается обратный процесс: вырубка лесов, облесение значительных горных участков и ограниченное применение ядохимикатов. Можно надеяться, что это приведёт к возникновению новых очагов размножения и к расширению южных границ области гнездования вида.
В 1993 году на Балканах, на сырых лугах у водохранилища Мед-ведце (Дравское поле) в Словении, было обнаружено самое южное место гнездования лугового конька в Европе, состоящее из 4 пар (Vogrin 1996). Для лугового конька характерно, что новые места с пригодными биотопами осваивают, в основном, особи на втором году жизни, тогда как взрослые самцы и самки проявляют высокую степень привязанности к старому месту гнездования (Hotker 1982). Гнездование лугового конька в болгарских горах надо искать в разгар сезона размножения, лучше всего в мае и начале июня, когда у этого вида происходит массовая откладка яиц, насиживание или выкармливание птенцов первого выводка.
Литер атур а
Борисов Б. 1986. Едногодишни изследвания върху орнитофауната на Радиевските водо-еми (Хасковски окръг) // Орнитол. информ. бюл. 19/20: 25-51.
Вильконский Ф.В. 1896. Орнитологическая фауна Алжарии, Гурии и северо-восточной части Лазистана // Материалы к познанию фауны и флоры Российской империи. Отд. зоол. 3: 1-121.
Гладков Н.А. 1954. Семейство Трясогузковые Motacillidae // Птицы Советского Союза. М., 5: 595-691.
Дончев С. 1977. Птиците на Розовата долина //Acta zool. bulg. 6: 15-34.
Костадинова И. (съст.) 1997. Орнитологично важни места в България. София: 1-176. Костин Ю.В. 1983. Птицы Крыма. М.: 1-241.
Матвеjев С.Д. 1976. Преглед фауне птиц Балканског полуострова. 1 део. Дятлици и птице певачице. Београд: 1-365.
Нанкинов Д. 1982. Птиците на град София // Орнитол. информ. бюл. 12: 1-386.
Нанкинов Д. 2012. Каталог на българската орнитофауна. Catalogus ornithofaunae bulgaricae. София: 1-358.
Нанкинов Д., Шиманова С., Николов Х., Кантарджиев Д., Джингова М. 1985. Со-матометрични показатели на птиците, мигриращи през района на орнитологическа-та станция «Рупите» II Орнитол. информ. бюл. lS: 1-27.
Носков Г.А., Резвый С.П. (ред.) 1995. Атлас миграции птиц Ленинградской области по данным кольцевания. СПб: 1-232.
Паевский В. А. 1971. Атлас миграций птиц по данным кольцевания на Куршской косе II Тр. Зоол. ин-та АН СССР 5G: 3-110.
Патев П. 1950. Птиците в България. София: 1-364.
Простов А. 1964. Изучаване на орнитофауната в Бургаско II Изв. Зоол. ин-т с музей l5: 5-67.
Симеонов С., Делов В. 1989. Птиците на Коньовска планина II Acta zool. bulg. З8: 65-81.
Симкин Г.Н. 1990. Певчие птицы. М.: 1-400.
Христович Г. 1890. Материали за изучаване българската фауна II Сб. за народни умо-творения 2: 185-225.
Шурулинков П., Цонев Р., Николов Б., Стоянов Г., Асенов Л. 2005. Птиците на Средна Дунавска равнина. София: 1-120.
Юркевич М. 1904. Двадцатипятилетние итоги Княжества Болгарии 1879-1904. Опыть собрания материалов. Том I. Книга 1. Землеведение. София: 1-398.
Andersen K. 1905. Beobachtungen uber den Zug der Vogel in Sofia-Bulgarien II Aquila l2: 241-281.
Bolshakov C.V., Shapoval A.P., Zelenova N.P. 2001. Rezults of bird ringing by the Biological Station «Rybachy» on the Courish Spit: long-distance recoveries of birds ringed in 1956-1997 II Avian Ecol. Behav. Suppl. l: 1-126.
Brichetti P., Massa B. 1984. Check-list degli uccelli Italiani II Riv. Ital. Ornithol. 54, 1I2: 337.
Bures S., Weidinger K. 2000. Estimation of calcium intake by Meadow Pipit nestlings in an acidified area II Avian Biol. Зі, 3: 426-429.
Drost R. 1930. Ueber den Vogelzug auf der Schlangeninsel im schwarzen Meer II Dbh. A. d. Gebiete der Vogelzugsforschung 2: 1-42.
Ebenhoh H., Gatter W., Gatter W. 1991. Zum Wegzug des Wiesenpiepers Anthus pratensis am Randecker Maar II Vogelwelt ll2, 3: 118-140.
Elwes H., Buckley T. 1870. A list of the birds of Turkey II Ibis 2: 59-77, 188-201, 327-341.
Finsch O. 1859. Beitrage zur ornithologichen Fauna von Bulgarien, mit besonderer Berurcksichtigung des Balkans II J. Ornithol. 7: 378-387.
Gengler J. 1920. Balkanvogel. Ein ornithologischen Iagebuch. Altenburg: 1-210.
Hagvar S., Ostbye E. 1976. Food habits of the Meadow pipit, Anthus pratensis (L.), in alpine habitats at Hardangervidda, south Norway II Norw. J. Zool. 24, 1: 53-64.
Handrinos G., Akriotis T. 1997. The Birds of Greece. London: 1-336.
Hotker H. 1982. Studies of Meadow Pipit Anthus pratensis. Dispersal II Ring. and Migr. 4, 1: 45-50.
Hotker H. 1989. Sex ratios and weights of Meadows Pipits, Anthus pratensis, in their winter quarters II Ring. and Migr. l0, 2: 124-132.
Osterlof S. 1975. Report for 1965 of the Bird-Ringing Office, Swedish Museum of Natural History. Stockholm: 1-144.
Pannach G. 1987. Der Winterbestand des Wiesenpiepers (Anthus pratensis) in der Braunschweiger Reiselfeldern II Vogelk. Ber. Niedersachs. l9, 1: 15-19.
Pedroli J.-C. 1975. Aspects de la biologie du Pipit farlouse Anthus pratensis (L.) dans de Jura suisse: Repartition, milieux de nidification, fluctuation et protection II Nos oiseaux ЗЗ, 361: 141-148.
Petryna A. 1976. Jesienna wedrowka swiergotka lakowego (Anthus pratensis) przez polskie wybrzeze Baltyku // Not. Ornitol. 17, 3/4: 51-73.
Radakoff W. 1879. Ornithologische Bemerkungen uber Bessarabien, Moldau, Walachei, Bulgarien und Ost-Rumelien // Bull. Soc. des Natur. Moskou 13: 150-178.
Robel D., Konigstedt D. 1989. Ornithologische Winterbeobachtungen an der bulgarischen Schwarzmeerkuste. Теil 2. // Falke 3: 95-97.
Robel, D., Konigstedt D., Muller H. 1978. Zur Kenntnis der Avifauna Bulgariens // Beitr. Vogelkunde 24, 4: 193-225.
Roberts J. 1981. A contribution to the study of the avifauna of L. Atanasovsko, Burgas // Regional symp. under project 8-MAB - UNESCO 20-24 October, 1980. Sofia: 549-565.
Schmidt O. 1988. Der Wiesenpieper - eine gefahrdete Vogelatr // Vogelschutz 1: 6-7.
Skar H.-J., Hagvar S., Hagen A., Ostbye E. 1975. Food habits and body composition of adult and juvenile meadow pipit (Anthus pratensis (L.)) // Ecol Stud. 17: 160-169.
Stolt B.-O., Osterlof S. 1975. Ringmarkning och flyttfaglars bestandsvariationer // Fauna och flora 70, 2: 69-84.
Stoyanov G., Shurulinkov P. 2009. Die Vogel des bulgarischen Teils des Slavyanka -Gebirges // Ornithol. Mitt. 11: 363-368; 12: 389-395.
Vogrin M. 1996. Gnezdilke mocvimih travnikov v zadrzevalniku Medvedce na Dravskem polju // Acrocephalus 17 (75/76): 61-71.
Walton K. 1984. Stomach stones in Meadow Pipits Anthus pratensis // Bird Study 31, 1: 3942.
Zink G. 1975. Der zug europaischer Singvogel. Ein Atlas der wiederfunde beringter Vogel. 2. Lieferung. Radolfzell.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2013, Том 22, Экспресс-выпуск 852: 558-563
Способ оценки плотности птиц при учётах на трансектах
М. Г. Головатин
Михаил Григорьевич Головатин. Институт экологии растений и животных УрО РАН.
E-mail: golovatin@ipae.uran.ru
Поступила в редакцию 8 февраля 2013
Маршрутный учёт птиц применяется уже более 70 лет. Благодаря своей простоте он стал одним из широко распространённых способов оценки численности этих животных. Наиболее точный метод учёта -учёт на площадках (Данилов 1961), но он по сравнению с маршрутным является более трудоёмким. Поэтому исследователи нередко проводят учёты на площадках небольшого размера, в силу чего получаемые ими точные оценки плотности являются узко локальными, которые трудно экстраполировать на обширные территории. Учёты же на больших площадках осуществимы в относительно открытой местности (Robertson, Scoglund 1985; Гудина 1999), в лесах их проведение весьма сложно
