CC BY
136
одним и тем же предметом обжалования одному и тому же субъекту разрешения жалоб. Также исключить возможность подачи жалобы в устном виде или через интернет, если такая жалоба поступила, то она должна быть обязательно письменно зафиксирована с соблюдением требований, предъявляемых к оформлению уголовно-процессуальных документов.
Уровень правосознания нашего общества еще не достиг той точки, чтобы нормы реализовы-вались в соответствии с законом без применения определенных мер принуждения и наказания, поэтому мы предлагаем дополнить Уголовный кодекс РФ нормой, предусматривающей ответственность за предоставление заведомо недостоверных сведений, содержащихся в жалобе, поступающей в ходе уголовного судопроизводства.
Наказание за данное преступление должно быть достаточно суровым, чтобы участник уголовного процесса принимал решение о подаче жалобы, когда его права действительно нарушены. Таким образом, мы считаем, что установление критериев необоснованности жалоб и введение уголовной ответственности за заведомо необоснованную жалобу сократит число жалоб от лиц, злоупотребляющих правом обжалования.
К.В. Муравьев, кандидат юридических наук, доцент, докторант адъюнктуры Омской академии МВД России
«Пропасть» между теорией и практикой возбуждения дел — результат уголовно-процессуальной политики
Уже несколько десятилетий в отечественной уголовно-процессуальной теории ведутся дискуссии о целесообразности существования стадии возбуждения уголовного дела. Воззрения о необходимости коренной модернизации первоначального этапа судопроизводства высказывались еще в период действия УПК РСФСР1. После принятия УПК РФ число различных вариантов оптимизации процесса, объединенных идеей упразднения актов о возбуждении и об отказе в возбуждении дела либо в целом ликвидации стадии возбуждения уголовного дела, несомненно, увеличилось2. Новым «импульсом» для таких предложений стало реформирование процессуального законодательства государств постсоветского пространства (Литвы, Латвии, Эстонии, Молдовы, Украины, Казахстана), изменивших концепцию начала уголовного производства3.
Не в меньшей степени проявляется активность авторов, которые высказываются в пользу сохранения в российском уголовном процессе соответствующей первоначальному замыслу законодателя самостоятельной стадии возбуждения уголовного дела, видят высокое ее назначение в обеспечении защиты прав и законных интересов граждан и процессуальной экономии, выступают за дальнейшее укрепление средств достижения ее задач4. Анализируя правоприменительную
1 Ленский А.В. Досудебное (предварительное производство) в современном уголовном процессе России: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1998. С. 18—19; Попов А.П. Непосредственное обнаружение признаков преступления как повод к возбуждению уголовного дела: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1999. С. 11—12.
2 Деришев Ю. Стадия возбуждения уголовного дела — реликт «социалистической законности» // Российская юстиция. 2003. № 8. С. 64; Гаврилов Б.Я. Реалии и мифы возбуждения уголовного дела // Уголовное судопроизводство. 2009. № 2. С. 7—10; Малышева О.А. Досудебное производство в российском уголовном процессе: проблемы реализации и правового регулирования: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2013. С. 10; Дика-рев И.С. Стадия возбуждения уголовного дела: pro et contra // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 1. С. 76—86; Александров А.С., Гоачев С.А. Проект нового порядка открытия уголовного расследования по сообщению о преступлении // Уголовный процесс. 2015. № 7. С. 14—21 и др.
3 Головко Л.В. Казахстан: десоветизация уголовного процесса. Статья 1. Отказ от стадии возбуждения уголовного дела // Уголовное судопроизводство. 2011. № 4. С. 10—13; Чекулаев Д.П. Стадия возбуждения уголовного дела: исключить нельзя оставить // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 1. С. 194; Деришев Ю.В., Нурмагамбетов А.С. Реформа досудебного производства по новейшему уголовно-процессуальному законодательству Республики Казахстан // Научный вестник Омской академии МВД России. 2015. № 3. С. 25—29.
4 Азаров В.А. О совершенствовании правовых основ (или возможном «отмирании»?) стадии возбуждения уголовного дела // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 1. С. 20—26; Тарасов А.А. Возбуждение уголовного дела: самостоятельная стадия процесса или «начатие следствия» // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 1. С. 174—188; Шадрин В.С. Судьба стадии возбуждения уголовного дела // Законность. 2015. № 1. С. 47—51 и др.
практику стран, отказавшихся от института возбуждения уголовного дела, исследователи обращают внимание, что после реформирования часть поступающих сообщений о преступлениях не получают должной регистрации в Единых реестрах досудебных расследований. Авторы закономерно ставят вопрос о том, чем лучше отечественной формы «начатия» производства порядок, при котором решение об отказе в процессуальной деятельности никак не мотивируется, а пострадавшие граждане не способны его обжаловать?1
Каждая из рассматриваемых доктрин предполагает дальнейшее совершенствование законодательства. Даже если и признать правильность суждений, что для российского уголовного процесса стадия возбуждения дела жизненно необходима, то следует либо минимизировать проверочную деятельность, восстановив первоначальное соотношение задач стадий досудебного производства, либо пойти по пути детальной регламентации правоотношений, фактически возникающих в ходе рассмотрения сообщений о преступлениях2. В этой связи важно обратить внимание на создавшуюся «пропасть» между теорией и практикой возбуждения уголовных дел и определить причины, которые отдалили правоприменение от порядка деятельности, соответствующего классическому пониманию назначения данной стадии.
В Курсе советского уголовного процесса М.С. Строговича отмечается, что возбуждение уголовного дела как стадия уголовного процесса необходима для установления условий для производства по делу и принятия решения начать это производство в связи с тем, что стало известно о совершенном или подготавливающемся преступлении. При этом своевременное, быстрое возбуждение дела немедленно вслед за совершением преступления обеспечивает возможность успешного расследования уголовного дела3.
С принятием УПК РФ условия для начала предварительного расследования не подверглись существенным изменениям. Как и несколько десятилетий назад, основанием для возбуждения дела являются достаточные данные, указывающие на признаки преступления (ч. 2 ст. 140 УПК РФ). В юридической литературе преобладает позиция, что, по общему правилу, на момент начала предварительного расследования достаточно определить признаки, относящиеся к объекту и объективной стороне состава преступления. Причем вопрос о возбуждении дела должен решаться без производства проверочных действий, если сведения об этих признаках содержатся уже в первичной информации об общественно опасном посягательстве 4.
Однако в правоприменении до возбуждения уголовного дела предпринимаются попытки установления сведений, которые бы достоверно указывали на наличие признаков всех элементов состава преступления. Об этом свидетельствует, в частности, стремящийся к нулевой отметке уровень прекращенных уголовных дел к числу производств, направленных в суд. Одновременно в Российской Федерации фактически отсутствуют оправдательные приговоры5. Официальные лица органов предварительного расследования напрямую связывают малое количество таких решений с доследственной проверкой, в ходе которой имеется возможность получать данные, достаточные для первого вывода о наличии (либо отсутствии) состава преступления6.
Критика «суррогата предварительного расследования», способного предрешать исход дела, содержалась еще в Концепции судебной реформы в РФ7. Однако объем проверочной деятель-
1 Белкин А.Р. Стадия возбуждения уголовного дела — pro et contra // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: материалы Международной научно-практической конференции (1—2 ноября 2013 г.) Тюмень, 2013. Вып. 10. Ч. 1. С. 7—8; Воскобитова Л.А. Возбуждение уголовного дела: проблемы и перспективы // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 1. С. 52—64 и др.
2 Булатов Б.Б. Процессуальное положение лиц, в отношении которых осуществляется обвинительная деятельность: монография. М., 2013. С. 132.
3 Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1958. С. 261.
4 Подробнее, см.: Марфицин П.Г., Муравьев К.В. Возбуждение уголовного дела в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления: монография. Омск, 2008. С. 132.
5 По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, судами общей юрисдикции в 2015 г. вынесено 4297 оправдательных приговоров и 10 785 уголовных дел прекращено по реабилитирующим основаниям, что составляет соответственно 0,4% и 1,0% от числа итоговых судебных решений. URL: http://www.cdep.ru/index. php (дата обращения: 30.04.2016).
6 URL: http://www.bbc.com/russian/russia/2015/01/150120_markin_acquittal_ rate_court_russia (дата обращения: 30.04.2016).
7 Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992. С. 88—89.
ности в структуре уголовно-процессуального правоприменения в последние годы неукоснительно возрастает. Десятисуточный срок для принятия решений по сообщению о преступлении стал восприниматься в качестве основного. Распространены случаи, когда по окончании предварительной проверки выносятся постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, в резолютивной части которых отражаются ходатайства перед прокурором об отмене данных актов как незаконных и(или) необоснованных (31,4% изученных материалов). После отмены прокурором таких постановлений и проведения дополнительной проверки вновь формируются «отказные материалы». Сложилась практика, при которой уголовные дела возбуждаются в отношении лица только при наличии «судебной перспективы».
Полагаем, что искажение представлений о назначении первоначального этапа судопроизводства является закономерным результатом необдуманной уголовно-процессуальной политики последних лет. При этом «оставим в стороне» статистические показатели работы прокуратуры и органов предварительного расследования. Не будем отрицать тот факт, что они имеют большое значение для правоприменения. Вместе с тем, считаем, что широкая практика «предрасследо-ваний», производимых в порядке статьи 144 УПК РФ, сложилась под влиянием законодательных и ведомственных «новаций». Обратим внимание на отдельные нормативные установки, которые «нацеливают» на установление достоверных сведений обо всех элементах состава преступления до возбуждения дела, предполагают расширение объемов проверочной деятельности.
В первую очередь отметим норму, закрепляющую право на реабилитацию подозреваемого, в отношении которого прекращено уголовное преследование по ряду оснований (п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ). Возникновение права на реабилитацию лица, в отношении которого было возбуждено уголовное дело, для того чтобы провести полноценное процессуальное расследование, но впоследствии было прекращено по его результатам, оборачивается реальной практической проблемой1, «заставляет» камуфлировать преследовательскую деятельность под проверочную, нейтральную по отношению к ней, якобы не нацеленную на установление причастности лица к содеянному2. Полагаем, что в законе следует скорректировать основания для реабилитации и на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов. Таким правом должны обладать лишь те преследуемые лица, которые реально претерпевают принудительные меры воздействия при производстве по делу (меры пресечения и т. п.). При этом любые ограничения (в т. ч. и запреты претендовать на должность судьи или сотрудника ОВД, ограничения в выезде за пределы территории РФ и т. п.) должны возлагаться на подозреваемого отдельными судебными решениями.
Не являются оптимальными положения закона, требующие точности уголовно-правовой оценки содеянного на первоначальном этапе судопроизводства. Так, в соответствии с пунктом 4 части 2 статьи 146 УПК РФ в постановлении о возбуждении уголовного дела должны быть указаны пункт, часть, статья УК РФ, на основании которых возбуждается уголовное дело3. Данное правило «нацеливает» на установление уже в начале процесса признаков элементов состава преступления (способа, средств, орудий совершения преступления, умысла виновного и др.), которые служат для разграничения смежных общественно опасных посягательств. Точность юридической оценки содеянного, а следовательно, ее обоснование значительной доказательственной базой требуют особые порядки возбуждения дела в отношении отдельных категорий лиц (ст. 448 УПК РФ).
В статье 140 УПК РФ стали появляться «специализированные» поводы для возбуждения уголовного дела. В условиях конкуренции составов преступлений (в частности, ст. 1721 и ст 159, 195 УК РФ) это требует самого внимательного подхода к вопросам юридической оценки содеянного на этапе возбуждения дела4. Обновленная законодательная конструкция, предусмотренная частью 3 статьи 20 УПК РФ, также предполагает точное установление квалификации для отграничения отдельных преступлений в сфере экономики, отнесенных к категории дел частно-публичного обвинения (ст. 159—1596, 160, 165 УК РФ), от смежных составов, производство которых осуществляется в публичном порядке. Правоприменителям требуется добиваться исчерпывающих сведений
1 Тарасов А.А. Возбуждение уголовного дела: самостоятельная стадия процесса или «начатие следствия» // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 1. С. 176.
2 Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1958. С. 116.
3 В соответствии со статьей 112 УПК РСФСР достаточно было указывать лишь статью уголовного закона, по признакам которой возбуждается дело.
4 Козловский П.В. Особенности возбуждения уголовного дела о фальсификации финансовых документов фи-
нансовой организации // Уголовное право. 2015. № 3. С. 101—105.
о криминальном событии и откладывать решение вопроса о возбуждении уголовного дела до достоверного установления условий, позволяющих начинать расследование дела без учета волеизъявления потерпевшего1. Реализация этих и иных законодательных положений, закрепляющих дифференциацию производства по предметному признаку и требующих точной квалификации на стадии возбуждения дела, приводят к «переносу» установления большей части обстоятельств, подлежащих доказыванию, на этап, предшествующий первоначальной правовой оценке криминального события.
Следует учитывать, что квалификация имеет место уже тогда, когда правовая оценка содеянного в части отграничения преступного от непреступного приводит к констатации того, что деяние является преступлением без четкой конкретизации его состава2. Поэтому целесообразно допустить первоначальную юридическую оценку содеянного по принадлежности к объекту группы преступных деяний (например, предусмотренных определенной главой УК РФ) и разрешить квалификацию по конкретной статье Уголовного закона после получения достаточных для этого доказательств на предварительном расследовании (такой подход использован, например, в ст. 398 УПК Латвии). Считаем, что любая дифференциация формы процесса по предметному признаку должна быть перенесена на последующие этапы уголовного судопроизводства.
Не позволяют своевременно принимать решения на первоначальном этапе процесса и нормативные положения, регламентирующие процессуальные полномочия органов предварительного расследования.
Незаурядным для правоприменительной практики стало возбуждение уголовного дела и производство неотложных следственных действий органом дознания. Главной причиной этого являются ведомственные запреты, сформированные для того, чтобы исключить ситуации возбуждения органом дознания уголовных дел, которые потенциально могут быть прекращены следователями, как не имеющие «судебной перспективы». Препятствия к использованию части 1 статьи 157 УПК РФ заложены и в самом законе3. Так, часть 2 статьи 41 УПК РФ не допускает возложение дознания (а в широком толковании — любых процессуальных полномочий) на лицо, которое проводило или проводит по уголовному делу оперативно-разыскные мероприятия. Содержащееся в части 1 статьи 146 УПК РФ правило, что уголовное дело возбуждается должностными лицами «в пределах компетенции», толкуется в ведомственных актах как «в пределах подследственности»4. Лицо, установившее очевидные признаки преступления «чужой подследственности», вынуждено направлять материалы предварительной проверки «компетентному» следователю или дознавателю. При возникновении «спора о подследственности» осуществляется неоднократная «пересылка» материалов. Поскольку «компетентный орган» становится ответственным за законность и обоснованность принимаемых решений, возбуждению дела нередко предшествуют дополнительные проверочные действия.
Изменения в правовом регулировании полномочий прокурора также привели к расширению объема процессуальной деятельности на первоначальном этапе судопроизводства. Данный субъект наделен правом отмены акта о возбуждении уголовного дела, в том числе и в случаях, когда по делу проведены следственные действия (ч. 4 ст. 146 УПК РФ, п. 6 приказа Генерального прокурора РФ от 6 сентября 2007 г. № 137)5. Это выступает одним из средств к уменьшению количества решений о прекращении уголовных дел и сокращению случаев реабилитации, но приводит к дополнительной процессуальной деятельности, проводимой в порядке статей 144 и 145 УПК РФ. Вместе
1 Муравьев К.В. Расширение диспозитивных начал по уголовным делам о преступлениях в сфере экономики // Российский следователь. 2013. № 8. С. 14—18.
2 Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. С. 16.
3 Концепция неотложных следственных действий предполагает при появлении к тому возможности направление дела органу, компетентному проводить расследование. УПК РФ в первоначальной редакции требовал получать согласие прокурора на возбуждение уголовного дела. Поскольку прокурор мог лично проводить предварительное расследование, это фактически исключало ситуации проведения неотложных следственных действий.
4 Об отсутствии тождественности категорий «компетенция» и «подследственность» указывалось ранее. См., например: Муравьев К.В. Необходимо ли соблюдать правила подследственности на стадии возбуждения уголовного дела? // Вестник Омского государственного университета. Серия «Право». 2005. Вып. 1. С. 106—110.
5 В соответствии со статьей 116 УПК РСФСР прокурор отменял постановление следователя или органа дознания, отказывая в возбуждении дела, только в случаях, когда по нему не были произведены следственные действия. При наличии производства уголовное дело подлежало прекращению.
с тем, у прокурора ликвидированы полномочия по возбуждению уголовного дела. Признав постановление об отказе в возбуждении дела незаконным или необоснованным, данный субъект вправе лишь отменить его и направить материалы для дополнительной проверки (ч. 6 ст. 148 УПК РФ). При выявлении признаков преступления в результате осуществления надзора прокурор должен выносить постановление о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании (п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ). Такое регулирование нельзя признать оптимальным. Считаем, что прокурор должен обладать правом возбуждать уголовные дела как при выявлении необоснованности и незаконности решений об отказе в возбуждении дела1, так и в иных случаях обнаружения к тому оснований.
Таким образом, уголовно-процессуальная политика последних лет характеризуется установлением «драконовских» стандартов реабилитации, определением требования о точности юридической оценки содеянного и о дифференциации по предметному признаку порядка деятельности на первоначальном этапе процесса, а также упразднением полномочий по возбуждению уголовного дела у большого числа должностных лиц, выявляющих основания для принятия данного решения. Это привело к значительному расширению объема процессуальной деятельности на первоначальном этапе судопроизводства, увеличению нагрузки на правоохранительные органы. В условиях действующих нормативных установок органы уголовной юстиции действуют на пределе своих возможностей, что негативно отражается, главным образом, на защите прав и законных интересов пострадавших от преступления. Требуется принятие неотложных законодательных мер для устранения образовавшейся «пропасти» между теорией и практикой возбуждения уголовных дел.
А.В. Федулов, кандидат юридических наук, доцент, докторант адъюнктуры Нижегородской академии МВД России
Система участников уголовного процесса нуждается в уточнении
Конституция РФ (ст. 123) провозгласила, что судопроизводство в Российской Федерации осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Реализуя это конституционное положение, законодатель ввел в УПК РФ процессуальные институты «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения» и «Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты».
С одной стороны, идея понятна, все участники стороны обвинения противостоят стороне защиты и наоборот. Осуществляя функцию обвинения, все участники должны руководствоваться общими интересами в достижении единой цели и обладать одинаковыми властными полномочиями.
Однако интересы участников стороны обвинения могут быть различны. Например, в суде потерпевший в силу своих личных интересов может требовать оправдать подсудимого и выразить свое несогласие с действиями государственного обвинителя.
Потерпевший может выразить свое нежелание, чтобы уголовное дело публичного обвинения было возбуждено. Однако следователь, дознаватель в силу принципа официальности уголовного процесса обязаны это несогласие проигнорировать.
Потерпевший также вправе изъявить желание примириться с лицом, совершившим в отношении него преступление, однако уполномоченные государственные органы вправе не согласиться с его позицией и продолжить производство по уголовному делу.
Потерпевший может не согласиться и с решением о прекращении публичного уголовного преследования или уголовного дела, однако самостоятельно уже инициировать его продолжение не вправе. Также он не вправе инициировать уголовное преследование и в случае, если было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела, публичного обвинения. Отказ прокурора от государственного обвинения в суде лишает потерпевшего права на субсидиарный уголовный иск.
Сказанное относится и к представителю, законному представителю потерпевшего, который обязан разделять позицию того, чьи интересы он представляет.
К стороне обвинения отнесен и гражданский истец. В отечественной уголовно-процессуальной науке устоялось мнение о том, что гражданский иск должен быть рассмотрен совместно с уголовным иском. И это правильно.
1 Шадрин В.С. Судьба стадии возбуждения уголовного дела // Законность. 2015. № 1. С. 51.
