CC BY
222
www.volsu.ru
ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ ВИЗАНТИИ
DOI: 10.15688/^^4.2015.3.10
УДК 94(495) ББК 63.3(0)4-93
ПРОНИЯ В ВОЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ВИЗАНТИИ РАННЕПАЛЕОЛОГОВСКОГО ВРЕМЕНИ
Часть 11
Владимир Алексеевич Золотовский
Кандидат исторических наук, доцент кафедры археологии и зарубежной истории, Волгоградский государственный университет zolotovskiy.azi@volsu.ru, adsi@volsu.ru
просп. Университетский, 100, 400062 г. Волгоград, Российская Федерация
Аннотация. В рамках исследования раскрыта роль пронии в военной организации раннепалеологовского периода Византии. Конкретные случаи пожалования позволяют признать прониарство в Византии воинским институтом, связанным исключительно с представителями командного состава. Наделение прониями преимущественно служило заменой традиционного вознаграждения военачальников знатного происхождения. Держателями проний являлись не только ромеи-военачальники, но и наемники. Подобные пожалования позволяли сократить расходы императорской казны по прямым денежным выплатам. Даруемые в качестве вознаграждения или восполнения убытков, понесенных в результате исполнения служебных обязательств, пронии могли быть переданы и представителям низшего командного состава из числа стратиотов.
Ключевые слова: история Византии, раннепалеологовский период, военная организация, вооруженные силы, прония, стратиоты.
Одним из наиболее важных политико-экономических институтов поздней Византии, сыг-
©
равшим определенную роль, в том числе и в формировании специфики палеологовской воен-й ной организации, была прония. Проблема ви-2 зантийской пронии принадлежит к числу тем, о наиболее разработанных в историографии2. Ц Тем не менее исследование этого института в большинстве работ направлено на рассмотре-
ние его экономической характеристики. Изучение же пронии в системе военной организации Византийской империи периода правления Палеологов приводило исследователей к отдельным частным замечаниям, в большей мере касающимся тенденций в генезисе сис-
" 3
темы социально-экономических отношений3.
В частности, в современной научной литературе устойчивый характер приняла концеп-
ция, согласно которой стратиотские формирования как боевая сила в палеологовский период были заменены на прониарское войско. Впервые эта идея была высказана П. Кара-нисом. Исследователь полагал, что прониарс-кая служба, не имевшая феодальной природы, являлась позднейшим этапом эволюции стра-тиотской службы [37, р. 131]. Эта гипотеза была воспринята и переработана Л. Максимовичем. Придерживаясь мнения Г. Острогорского о развитии процесса феодализации Византии в поздний период, изучая особенности административной системы, исследователь выдвинул предположение о децентрализации системы управления, выраженной в фактической ликвидации фемной системы [5, с. 109]. Кроме того, определяя отличие компетенции кас-трофилакса и чауша, Л. Максимович предположил, что чауш командовал провинциальным войском, состоявшим из прониаров [5, с. 109].
Разрабатывая гипотезу Г. Острогорского, В.А. Сметанин и Н. Икономидис указали, что динамично развивающийся процесс феодализации империи вызвал переход от крестьянских к феодальным ополчениям (прони-арским). В частности, по мнению В.А. Сме-танина, это выразилось в переводе армии на прониарскую (исключительно феодального характера [14, с. 119]) основу и упразднении категорий военнослужащих стратиотов и ак-ритов [14, с. 117-118] 4. В своих рассуждениях о стратиотах, перешедших в разряд прони-аров, Н. Икономидис обратился к известным данным византийских актовых материалов и подчеркнул обоснованность суждения о формировании в поздней Византии крупных коллективных и «малых проний», держатели которых в военно-техническом и юридическом отношении были последним звеном эволюции стратиотской службы [49, р. 367, 368].
Обобщение всех предшествовавших гипотез было произведено М. Бартусисом. В статье, посвященной изучению службы каваллариев, основываясь на известных науке данных актовых материалов, ученый пришел к выводу о тождественности статуса стратиотов и прониаров [32, р. 347]. Развивая свою гипотезу в другой работе, ученый указал, что простагма Михаила Палеолога разрешает пожалование пронии с посотис от 24 до 36 перперов по личному решению Михаила VIII и Андроника II солдатам,
проявившим доблесть в боях [28, S. 270-271]. Следует отметить, что в интерпретации текста простагмы мы можем согласиться с М. Барту-сисом лишь по одному пункту, а именно: с признанием того, что упомянутые в документе ико-номии (пронии) с посотис от 24 до 36 перперов жаловались прониарам. В то же время хотелось подчеркнуть, что, придерживаясь понимания пронии как нефеодального института, автор дважды упомянул, что пожалование предназначалось прониару-солдату [28, S. 270-271].
Рассматривая вопрос о связи административной системы со способами комплектования поздневизантийской армии, вслед за Л. Максимовичем М. Бартусис указал, что фемы в палеологовский период сохранились исключительно для фискальных и гражданских административных целей. Военные функции фем перешли к великой аллагии, выступавшей как военное квазифемное образование [34, р. 194-195, 202].
М. Бартусис предложил два варианта понимания великой аллагии. Первый, который был наиболее близок автору, предполагал понимание великой аллагии в значении единственной и главной организационной формы по-здневизантийской армии. В этом случае воины, составлявшие великую аллагию, а это, по мнению ученого, преимущественно прониары и наемники, получали в источниках наименование мегалоаллагиоты [34, р. 204].
В объемной статье «К проблеме солдат -держателей малых земельных участков в Поздней Византии» М. Бартусис приходит к выводу о том, что источники палеологовского времени сообщают о прониарах, а не о страти-отах или каких-либо иных категориях военнослужащих [30, р. 2-11]. В то же время упомянутая в источниках стратия понимается исследователем как рядовая повинность зависимых крестьян [30, р. 5, 6]. В монографии, посвященной поздневизантиской армии, обобщив свои предшествующие предположения, М. Бартусис указал на тождественность правового, военного и социального статуса стратиотов и прониаров, цаконцев [33, р. 164-169, 182-184, 186]. В этой связи необходимо отметить, что в одиннадцатой главе своей монографии автор подчеркнул, что стратиотские списки палеологов-ского периода являлись не чем иным, как списками прониаров [33, р. 238-239].
В новейшей монографии М. Бартусис поставил проблему раскрытия специфики эволюции института пронии с технической, преимущественно военной стороны [29]. Однако поставленной задачи исследователь не решил - прония была рассмотрена главным образом через свою административную природу. Вместе с тем основные выводы М. Бар-тусиса по теме пронии совпадают с заявленными им ранее5.
В заключение обзора историографии по вопросу отметим, что приведенные выше предположения были поддержаны и в новейшей литературе. И. Караянопулос, по известным нам данным и ряду положений работ Н. Икономидиса и М. Бартусиса, подтвердил мнение об эволюции стратиотской службы, замененной прониарской. При этом ученый повторил предположение о том, что посотис пронии и икономии составляли от 24 до 36 пер-перов [65, о. 21-23]. Кроме того, исследователь согласился с высказанным суждением о роли и характеристике аллагии и великой ал-лагии [65, о. 28-32].
Американский ученый Костис Смирлис, раскрывая проблему реорганизации налоговой системы в Византии после 1204 г., также затронул проблему пронии. Эволюцию института ученый рассматривал через выявленную им реформу налоговой системы. В частности, К. Смирлис отметил, что прония выражалась в праве сбора золотой монеты с крестьянского населения [62, р. 211]. Опираясь на традиционные актовые материалы, а также на изданный в 2007 г. документ «Apokope psomion», К. Смирлис приходит к выводу о том, что про-ния в ХШ-Х1У вв. была связана с денежными выплатами от каждого держателя земли в соответствии с налоговым бременем крестьян и домениальных земель [62, р. 214, 216]. Прония признана исследователем как важнейший институт военной организации [62, р. 217].
Следует отметить, что в проблему про-нии не вносит ясности и новейшая работа обобщающего характера С. Кириакидиса. Прежде всего следует отметить, что С. Кириаки-дис не отмечает существование стратиотс-кого ополчения в этот период времени [43, р. 75-99], что определенно свидетельствует о признании исследователем концепции замены стратиотов прониарами. По мнению С. Ки-
риакидиса, прония - это пожалование императором государственных налоговых прав на источник доходов отдельному воину-держателю или группе воинов, носившее условный характер [43, р. 75-76]. При этом исследователь отметил, что посредством пожалования проний фиск в той или иной степени компенсировал часть расходов на содержание солдата [43, р. 76].
Используемые нами данные актовых материалов и нарративных источников раннепа-леологовского периода позволяют не согласиться с главенствующей в науке точкой зрения. Цель исследования - определить место про-нии в военной организации раннепалеологовс-кого периода Византии. Отметим, что хронологические параметры исследования ограничены правлением Михаила У1И и Андроника II с целью выявления эволюции функций пронии в условиях формирования нового содержания военной организации империи.
Прежде чем перейти к функциональной исключительно военной характеристике про-нии, считаем возможным расставить акценты на некоторых приоритетных методических аспектах исследования по вопросам, выходящим за пределы нашего изыскания. Прежде всего отметим, что в своем изыскании мы будем отталкиваться от устоявшегося в новейшей литературе понимания пронии как пожалования налоговой квоты с земли (люоотп<;), выделяемой при определенных обстоятельствах и на определенных условиях императором. Кроме того, мы поддерживаем мнение о том, что прония предполагала попечение над входившими в нее территориями [1, с. 191; 20, с. 51-52; 21, с. 221; 22, с. 17].
В некоторых грамотах термин прония употребляется в том же значении, что и другой вид пожалования - икономия [23, 1. IV, п. III, р. 241; 1 V, п. II, р. 89; п. XII, р. 107; п. XIV, р. 109]. Вполне вероятно, что эти два термина обозначали равные права на определенные категории земель. Как и пронии, ико-номии были императорским пожалованием 6; и одна, и другая могли означать как обрабатываемые, так и необрабатываемые земли; положение населения в них было одинаковым; для пронии и икономии характерны определенные особенности, отличающие их в правовом отношении от «собственности»7.
В территории, обеспечивавшие пронии, представленные в грамотах XIII-XIV вв., довольно часто включали не только группы отдельных сельских земель, но и целые поселения [23, t. III, n. XXXVII, p. 173; n. XXXVIII, p. 174; t. IV, n. IV, p. 37; n. V, p. 236; t. VI, n. LXXXVI, p. 212]8. Селяне, обрабатывающие земельные участки, выплачивали прони-арам определенные подати, часть из которых поступала в императорскую казну9, а часть служила доходом для прониара10. Кроме того, прониары были наделены определенными (административными и судебными) властными полномочиями над париками11. В целом про-
ниары являлись представителями власти и 12
властных органов 12.
Итак, представленный нами обзор историографии темы явно указывает на то, что определение места пронии в военной организации невозможно без анализа проблемы сущности пронии и стратиотского владения, возможности их сравнения. Полагаем, что главное отличие пронии от воинского владения состояло в том, что первая жаловалась на определенный срок - жизни, службы или милости императора13. Кроме того, прониар не имел права продавать или передавать по наследству посотис.
Однако в историографии достаточно распространенным является предположение о наследственном характере пронии. Приводя в качестве аргументов сообщения ряда официальных документов и сообщение Па-химера14, авторы экстраполировали эти данные на институт пронии XIV-XV вв. [17, с. 300, 301; 21, p. 50]. В частности, Г.А. Острогорский полагал, что прония постепенно превращалась в наследственное ленное владение, обладавшее полной экскуссией от власти государства [11, с. 123; 54, p. 482].
Отечественные исследователи поддерживали точку зрения Г. А. Острогорского. В частности, Б.Т. Горянов, анализируя актовый материал палеологовского периода, пришел к выводу, что основной формой крупного светского феодального землевладения в поздней Византии были «пожалования на основе пронии, которая из условного и временного пожалования превращалась в наследственную, неограниченную собственность». Исследователь подчеркнул, что, по свидетельству
актов, прониары в позднее время наделялись широкими административно-судебными правами над зависимыми от них париками [2, с. 233]. Анализируя монастырские акты XIII в., М.А. Морозов приходит к мнению, что материал источников сообщает об эволюции пронии, проявившейся в ее трансформации de facto в безусловную наследственную собственность [7, с. 72-73, 76-77]15.
Полагаем, что редкие и частные указания документов о переводе пронии в наследственный статус не могут быть распространены на все пронии империи. Более того, очевидно, что при определении статуса пронии необходимо учитывать конкретные обстоятельства и условия ее перехода в наследственное состояние. Так, лишь по благоволению императорскому, оформленному в грамоте, пронии могли приобретать наследственный статус16. В некоторых случаях наделение про-нии наследственным статусом было связано с определенными событиями, такими как, например, воцарение Михаила Палеолога17.
Другим существенным различием между прониями и воинскими владениями было то, что последние в большинстве случаев обрабатывались самими владельцами. В то же время доход от проний полностью зависел от труда населявших земли крестьян. Воины проживали на тех земельных участках, которые приносили им доход, прониар же имел возможность проживать вдали от земель, составляющих материальную основу права попечения, жалуемого ему на определенный срок18. Кроме того, земли, с которых определялся посотис, несколько отличались от воинских владений, поскольку помимо обрабатываемых земель в них могли быть включены промысловые угодья, пастбища, реч-
19
ные промыслы и т. д.19
То обстоятельство, что прония воспринимается в историографии, с одной стороны, как феод [4, с. 218-219; 19, с. 98-99; 55, p. 17], с другой - отождествляется с воинским владением, объясняется тем, что в отдельных случаях прониарами были военнослужащие. В этой связи некоторые исследователи придерживались точки зрения, что пронии жаловались исключительно из военных соображений [16, с. 22] 20 или же воинская служба была главной обязанностью прониаров [12,
с. 265; 29, р. 283-284; 43, р. 75-76; 60, р. 77; 62, р. 211]. Представляется необходимым более определенное раскрытие указанного аспекта проблемы.
Прежде чем делать выводы об исключительно воинском назначении прониарских владений, необходимо рассмотреть, какие именно воинские обязанности возлагались на прониара. Например, в латинской Европе воинские лены обязывали их владельцев лично служить или же предоставлять конкретное число вооруженных воинов21. В этой связи следует уточнить, была ли византийская про-ния связана с такими обязанностями. Немаловажным кажется вопрос о статусе прониа-ра: был ли он воином и если нет, то возлагалась ли на него обязанность предоставлять вооруженные отряды.
Относительно вопроса об обязательной связи института пронии и личной воинской службы данные источников исключают ее абсолютный характер.
В раннепалеологовскую эпоху грамоты, в которых указаны пронии, немногочисленны, а сведения, которые они содержат, не вполне определенны. Наиболее типичны три простаг-мы. В первой из них императорский служащий (о1к8Ю<; ту? РаоЛ^ад цои) получил право на передачу по наследству дарованной ему икономии в окрестностях Сера. При этом за исключением неких возложенных обязанностей все финансовые имперские повинности должны были быть сняты [23, 1. V, п. II, р. 89]. Во второй - «судья богохранимого войска» (кргтл? тои 08офроир^тои фоооатои) получил на таких же основаниях икономию в 1 000 мо-дий, которая, как и у его наследников, объявлялась свободной от всех долгов и обязанно-стей22. В третьем случае некоему этериарху выдавалось наследственное право на иконо-мию, при этом не были упомянуты какие-либо повинности, возлагаемые на ее владельца [23, 1. V, п. XIV, р. 109]. Хотелось также заметить, что в грамоте не упомянуто служебное положение первого из прониаров. В то же время «судья богохранимого войска» не был ни воином, ни военачальником. Он являлся придворным чиновником из окружения императора, занимавшимся разрешением воинских споров и тяжб [59, р. 4015] 23. Таким же придворным чиновником, а не военнослужащим в палеоло-
говскую эпоху был и этериарх: его служба проходила при императорском дворе и заключалась в разрешении вопросов с чужеземцами, посланниками или беглецами [59, p. 3510, 364, 424] 24.
Современник рассматриваемых событий Пахимер повествует, что Андроник II в конце XIII в. предпринял пожалование проний помощникам (служащим), а также церквям и монастырям 25. Довольно сложно предположить, что указанные получатели могли быть военнослужащими. Этот же историк сообщает, что Михаил Палеолог, дабы отблагодарить за верность и поддержку в процессе получения власти (узурпацию императорских полномочий), увеличил пронии оказавшим ему помощь представителям знати26. Подобное сообщение мы встречаем в труде Григоры в пассаже, посвященном смутному времени после смерти Андроника III: для привлечения патриарха на свою сторону против Кантакузина Алексей Апокавк предпринял массовые пожалования родственникам святейшей особы различных должностей и земель для обеспечения жизни в довольствии и богатстве27. В этой связи не вызывает сомнения тот факт, что не все представители знати и родственники патриарха имели воинское звание, как и не все воины получали пронии 28.
Другой сюжет сочинения Григоры также вносит определенную ясность по рассматриваемому вопросу. После поражения при Пелекапе, как повествует историк, Андроник III выяснил причину, по которой на империю обрушился гнев Божий - «неурядицы в имперской службе и многочисленные недуги в суде (судебной работе)»29. После торжественной церемонии император избрал четырех мужей, достойных служить державными судьями. Вручив им судебные полномочия, император пожаловал (выдал) им земли, приносившие ежегодно обильные дохо-ды30. Тот факт, что дарованные земли, доход от которых образовывал ежегодное жалование новоназначенным судьям, по правовому статусу относились к категории проний, не вызывает сомнений. В этой связи отсутствие упоминаний названия прония не играет существенной роли.
Таким образом, пронии являлись вознаграждением за определенные услуги или же
оплату службы вне зависимости от ее характера, а также обычным дарением, ставшим результатом императорского расположения, как, например, факты одаривания прониями монастырей и церквей; и в этом смысле про-нии представляли институт, тождественный с апанажем лиц императорской семьи.
Прониарские земли последнего типа, довольно часто включавшие обширные территории или же отдельные регионы, позволяли их владельцам вести соответствующий происхождению и социально-политическому положению образ жизни. Так, например, в про-нию Иоанна, брата Палеолога Михаила VIII, входили острова Митилена и Родос, а также обширные земли на материковой части31. Зять императора, деспот Михаил, имел про-нии, распространявшиеся на земли Балканского полуострова. После того как Михаил был заподозрен в сговоре со Святославом Терте-ром, его пронии были изъяты и переданы Михаилу IX взамен на пронии последнего в Малой Азии32.
Несмотря на вышеуказанное, считаем необходимым более детально рассмотреть пронии, выделяемые в качестве вознаграждения за воинскую службу, безусловно получившие столь же широкое распространение, как в качестве вознаграждения за гражданскую службу33. В этой связи следует ответить на закономерный вопрос о социальной принадлежности воинов-прониаров.
Упомянутый в одном из документов про-ниар пансеваст Алопос, как видно из его титула, был не рядовым воином. В соответствующей грамоте указанный пансеваст назван начальником (л;poкa9^цsvog), в другой же уточняется, что он являлся лpoкa9^цsvo^ Смирны 34. Названный в той же грамоте ка-валарий Сиргарий также не был рядовым конным воином [23, 1 IV, р. 37, 39, 40, 41]35. В одном из пассажей Пахимер повествует о том, что малоазийские акриты получали всевозможные милости от императоров и наиболее храбрые из них, очевидно, как военачальники, получили пронии36. Таким образом, можно с полной уверенностью констатировать, что в тех случаях, когда прониарство и личная воинская служба были объединены в одном лице, прониарами являлись не рядовые воины, а военачальники37.
В этой связи хотим высказать свое несогласие с мнением Н. Икономидиса, который в качестве экономического основания преобразованной ромейской армии определил институт пронии. Н. Икономидис указал, что к началу XIV в. прониары, составлявшие основу национального войска, получая с проний в большинстве случаев от 70 до 80 номизм, будучи включенными в территориальные объединения прониаров - аллагии, приводили с собой в войско одного или двух воинов [49, р. 353]. Исходя из последнего предположения путем исчислений, основываясь на данных Пахимера о численности «мегало аллагии» (великой аллагии) в 40 000 человек, можно прийти к абсолютно нелогичному мнению о том, что прониарское ополчение могло насчитывать в империи до 20 000 держателей проний. В этом случае ежегодные затраты империи на содержание про-ниарского войска могли составлять более миллиона перперов и значительно превышали затраты на наемников.
Представляет интерес и мнение М. Бар-тусиса. Определяя доходы прониаров, американский историк указал, что наиболее очевидным был доход в 320 перперов в год, получаемый ими сельскохозяйственными продуктами и наличными деньгами [31, р. 84-85]. Кроме того, ученый, не аргументируя данными источников, предположил, что численность прониар-ского войска должна была приближаться к 500 воинам [31, р. 84-85]38. Таким образом, общая сумма затрат на содержание прониаров составляла 160 000 перперов в год [31, р. 85]. С учетом того, что исследователь согласился с предположением о замене стратиотского войска аллагией и мегало аллагией, состоявшей из прониар, а также приведенной численности прониарского войска, хотелось акцентировать внимание на необоснованности утверждения уже в силу характера, динамики и масштабов военных действий палеологовской армии. Также отметим, что в ряде случаев источники сообщают о точной численности отрядов противников и отрядов ромеев, которые даже в самых малых операциях значительно превышали пятьсот воинов.
Вместе с тем считаем возможным согласиться с мнением Н. Икономидиса о том, что наемную армию периода правления первых Палеологов предполагалось усилить прониарс-
ким войском [49, р. 356]. Однако, как нам кажется, это касалось лишь безопасности западных рубежей. Следует заметить, что на всей европейской территории прониарское войско не могло удовлетворить нужды империи в деле обеспечения безопасности границ, прежде всего в силу своей немногочисленности39. При этом восточные владения империи, очевидно, передавались на полное обеспечение малоазийских прониаров и стратиотов. Наше предположение всецело согласуется с мнением Н. Икономиди-са о существовании так называемых «малых проний» [49, р. 357]40. Эти держания и предназначались для вознаграждения низшего командного состава из числа стратиотов.
Как следует из военной традиции византийской империи, командный состав армии получал жалованье в соответствии с чином, а также награды за заслуги и часть трофея. В палеологовскую эпоху о дополнительных наградных выплатах или же распределении военной добычи среди командного состава не упоминается. Вполне вероятно, что наделение прониями служило заменой традиционного вознаграждения. В этой связи отметим одну особенность.
Большинство сообщений источников об оплате воинской службы касались исключительно наемников-иностранцев41. При этом в раннепалеологовскую эпоху для обозначе-
42
ния выплат воинам, владевшим прониями 42, или же жалованья, выдаваемого наемникам, употреблялся термин ситиресион. Так, по данным Пахимера, Рожер де Флор дозволял каталонцам разорять население Малой Азии, несмотря на получение ими ситиресиона ва-силевса: «ка! таи9' ¡каvо'uц£vоц ка! тоТд ¿к РаоЛеюд о1тпр8ош19> [57, 1 IV, р. 459 9-10]. В ряде других случаев ситиресия названа «цш9о9> «роуаг»43. Таким образом, можно предположить, что и в первом из приведенных пассажей держателями проний являлись не ромеи-военачальники, а наемники (см.: [57, 1 I, р. 187 27-29]). Следовательно, лексема си-тиресион употреблялась в значении жалованья наемникам, получившим за службу земельные участки.
В одном из пассажей Пахимер перечислил мероприятия Михаила, предпринятые императором для подтверждения своей щедрости. В их числе были увеличения проний, упо-
мянутые исключительно в связи с членами сената (герусии) и военными. При этом, сообщая о последних, автор подчеркивает их отличие от народа (остального населения) то лЛ,-у9од, которому предназначалось освобождение от долгов и пожалование средств для жизни [57, 1. I, р. 139 3-10]. Таким образом, мы можем предположить, что в указанном пассаже автор говорит о вознаграждении военачальников знатного происхождения и что в ряде конкретных случаев, прониарство в Византии являлось воинским институтом, связанным исключительно с представителями 44
командного состава44.
Однако следует заметить, что помимо вышеуказанной функции исключительно «малые пронии»45 могли также выделяться и незнатным воинам46. Отметим, что источники раннепалеологовского периода представляют не вполне четкие и ясные данные относительно последнего тезиса. Так, в сообщении Па-химера о реорганизации акритской службы содержится информация о том, что держателями проний могли быть особо отличившиеся воины пограничных районов, то есть, возможно, стратиоты, проявившие особое усердие и храбрость в военных действиях, очевидно, занимавшие низшие командные посты.
Итак, подводя предварительные итоги, можно отметить, что используемые нами данные актовых материалов и нарративных источников раннепалеологовского периода позволяют не согласиться с главенствующей в науке точкой зрения, согласно которой про-ниары и прониарское войско были тождественны стратиотскому ополчению, представляя собой последнюю стадию их развития. Результат сравнительного анализа таких сущностных признаков как срок и условия владения/держания явно указывает на различие пронии и стратиотского владения. Вместе с тем проблемы социальной принадлежности, прав и обязанностей, а также места прониаров в системе военного командования требуют дополнительного изыскания во второй части публикации. Отметим, что в связи с особым значением в контексте исследования нововведений в пограничной службе следующую часть статьи начнем с краткого обзора истории акритской реформы47 (подробнее о реформе см.: [3]).
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Статья публикуется в двух частях с общей нумерацией библиографии.
2 В большинстве работ прония рассматривается в рамках узкого хронологического периода, например Х-ХШ вв., в других - изучается поздне-византийская прония [6; 9; 10; 15; 20; 21; 22; 25; 26; 36; 39; 41; 46; 52; 53].
3 В этой связи следует заметить, что в вопросе происхождения пронии как воинского института интересна точка зрения К. Каэна, предположившего ее происхождение от тюркского икту, имевшего аналогичную природу на ранних этапах и хронологически ее опередившего [35, р. 265266]. Подробную характеристику позднего икту представил в своем сочинении Рашид ад-Дин. Также хотелось отметить точку зрения М. Бартусиса, указавшего на большое влияние поздневизантий-ской пронии в процессе формирования османского тимара [33, р. 185].
4 Автор отождествляет понятие стратиот и прониар: [13, с. 104-105].
5 Надо отметить, что в рецензиях на монографию общим местом стали замечания по вопросу отсутствия анализа новейшей европейской и американской литературы (см., например: [61, р. 740-741]).
6 Два эти термина обозначают идентичное отношение между владельцем и владением, однако различное в функциях владений. Термин «прония» (лроуош - попечение), как и выражение «земля, данная в попечение» проуогау [23, 1. IV, п. IV, р. 39; п. СЬ, р. 239; 1 VI, п. LXXXVI, р. 212]), указывают на то, что последняя является не владением, необходимым для содержания и восполнения издержек, понесенных воином, а территорией, данной на его попечение. В то же время прония рассматривается в историографии как традиционная форма оплаты службы чиновников и стратиотов, состоявшая в отчислении налогов с определенной территории [39, S. 85].
7 По мнению К.С. Хвостовой, прония как право попечения выражена также в новом формуляре этого института - икономии, который в указанный период времени часто заменяет прежний термин [20, с. 51-52]. Отметим, что А.П. Каждан также уравнивает оба понятия, но применяет для их обозначения весьма двусмысленный и неточный термин «господство» [4, с. 213]. Вместе с тем М. Бартусис в новейшей работе конкретизирует не формальную, а содержательно-правовую спецификацию икономии [29, р. 217].
8 В этой связи хотелось заметить, что определяя качество и результативность службы воинов-прониаров, Н. Икономидис подчеркнул, что рассе-
янный характер прониарских держаний, их рассре-доточенность по всей территории империи придали прониарскому войску крайне слабую мобильность [50, р. 355].
9 «гуа ХадРауюс^ sí^ просо5юу айт§ кат' ето; ласа; та; ауа'^ураддеущ; 56csl^ доуп? ту; тои фХюрштгкои 56GSю;, ^тг; 6фsíХsl sTvаl тои 5пдосюи» [23, 1 III, п. XXXVII, р. 173]. Данные некоторых практиков прониаров указывают на преобладание среди их владений держаний зависимых крестьян - париков (о них см.: [50, р. 158-164]).
10 «..^1 5' 'Сою; 5е ётд6ртю; каГ проvошGTlк§; кaтsTхоv аотлу каГ ë5í5ouv ггцу ташп; дорт^ поте дет той; ката пр6vошv ехоит то рп9ст х<юр^ МаХахои» [23, 1 VI, п. LXXXV р. 211]. Пронию Н. Икономидис традиционно разумеет как право получения доходов с прониарских держаний, выраженных в посотис, который состоял из налоговых сборов, взимаемых с париков не казной, а самими прониарами [49, р. 353]. По мнению Н. Икономидиса, прониары, получая по-сотес, были обязаны участвовать в военных кампаниях, формируя тяжеловооруженную конницу. Автор указал, что к началу XIV в. прониары, составлявшие основу национального войска, получая с про-ний в большинстве случаев от 70 до 80 номизм, будучи включенными в территориальные объединения прониаров - аллагии, приводили с собой в войско одного или двух воинов [49, р. 353].
11 «то кaстроv Фavарюv дsта пасп; ту; vод-у; а-отои каГ таршху; каГ архп а£то; а-отои гафаХат^иу» [23, 1 III, п. XLVI, р. 225].
12 См., например, документ, в котором про-ниар обозначен как «5lкaíф тs октаф каГ 5гка1ф т§ паровом айтои» [23, 1. IV, п. VI, р. 41].
13 Полагаем, что вопрос о правовой природе института имеет сущностное значение для неэкстраординарных военно-политических институтов, рассчитанных на длительное использование и определенный эффект.
14 «каГ та; ёvюv проvоíа;... yоvlка; ёука9ютот то!; паю1» [57, 1. I, р. 131 19-20]; «©; авауатоид та; ту; проvоía; каГ та 5l56дsva сгтпресга то!; пашм е^та;» [57, 1. I, р.139 7-8].
15 С. Кириакидис, также повторяет мысль о том, что прония со времени Михаила VIII постепенно приобретала наследственный статус [43, р. 77].
16 Известны несколько грамот, в которых фиксируется наделение однажды пожалованной про-нии наследственным статусом. В одной из них про-ниар просил: «1^а тихУ хриооРоиХХои каГ катеху тх тошит^ yyv ©; yоvlк^v» [23, 1. V, п. II, р. 89]; его просьба была удовлетворена на условии «6фsíХsl 5С парапедта^ таит^ (икономии - В. З.) каГ про; той; ¿4 оафш; паТ5а; каГ кХnрод6vоu; айтои» [23, 1. V, п. II, р. 90]. Наследственная прония семьи Гав-
рилопулов известна по «дарственной грамоте Михаила Гаврилопуло жителям крепости Фанари» от 1295 г. (см.: [23, t. V, p. 260-261]).
17 «ôç àôavàxouç xàç xyç Çœyç npovoiaç Kai xà SiSo^eva cixnpécia xoîç naiciv e^ovxaç» [57, t. I, p. 139 7-8].
18 О том, что прониарами могли быть не местные жители сообщают грамоты [23, t. V, n. XII, p. 107; n. XIV, p. 109; t. VI, n. LXXXVI, p. 212 8].
19 «ôç hxovxi elç npôvoiav xà SÎKaia xoö noxa^oö» [23, t. IV, n. CL, p. 239]; «é5œprç0n npoç oÎKovo^iav aüxoö то Kaxappéov œSœp ту ç vöv vo^yç xou "Ep^œvoç aveu xyç nalaiâç vo^yç» [23, t. IV, n. III, p. 241]; «énei é5œprç0n ^oi Kaxà Xôyoi npovoiaç Sià Beiou Kai ßaaiXiKoö npocKuvnxoö öpic^oö то Kaxà xov KÔXnov xyç E^ûpvnç ßlßàplov xoö noxa^oö xoö "Ep^œvoç...» [23, t. IV, n. IV, p. 242].
20 М. Бартусис в работе, посвященной службе каваллариев, подчеркнул, что пронии жаловались в качестве вознаграждения каваллариям [32, p. 345]. В новейшем исследовании историк отметил, что прония имела премущественно военную характеристику в ранний период своей истории [29, p. 50].
21 Безусловно, речь идет о системе военной организации западноевропейских государств до начала XIV в., времени коренного изменения функций ее основных элементов (пространственных и временных ограничений обязательной службы).
22 «KaBé^ouci xaûxnv àvœxépav nàcnç éniBéceœç Kai ôx^ceœç» [23, t. V, n. XII, p. 107].
23 В одной из грамот содержится сообщение о том, что один из военных судей участвовал в разбирательстве гражданского дела [23, t. IV, n. CII, p. 178-182].
24 Тем не менее в источниках присутствуют и сообщения о воинской обязанности прониаров. Об этом, как кажется, повествует одна из грамот Михаила Палеолога, датируемая 1262 годом. Однако в этом случае сообщается не о повинностях, исходящих от самой пронии, а о повинностях, ставших главным условием пожалования пронии. Как сообщает текст грамоты, права прониара исходили из обстоятельства выплат имперских и воинских податей: «Kai ßàpn xeXec^àxœv éniKeivxai xoûxoiç 5n^ociaK§v xé Kai cxpaxiœxiôv eveKa xarnnç» [23, t. VI, n. LXXXVI, p. 212]. Под последними необходимо понимать всевозможные поставки, материальные или натуральные, которые изыскивались от населения для обеспечения издержек на содержание войска.
25 «ocov év npovoiaiç éxàxxexo ^ovaïç xe Kai éKKA-nciaiç Kai xoîç ßaciXeT napacniÇouciv» [57, t. III, p. 425 24-26].
26 «Kai xoùç цеv xyç yepouciaç oœxœ ^eyalonpenôç éBepàneue, npovoiaç xomoiç énaû^œv Kai npocxiBeiç» [57, t. I, p. 139 3-4].
27 «ПоНоТ; TOÍvuv tov nrnpiápxnv кик^ой-^evov uíéGi кai кnSeGтaïç rai àпoyóvolç, кai nX»0ei Guyyevei aç nav^Sa^;, u^aï; a Haiç aHouç ^aMpÍGo;, кai xœpiœv eniSÓGeGiv eünopov ra^aGr»-Gaç tov ßiov aÙTOÏç» [48, vol. 2, p. 697 1-4].
28 Приведенный в предшествующем пассаже фрагмент труда Григоры не содержит наименование земель термином прония, однако в связи с фактом дарения, указанном ранее с основой на работу Пахимера, считаем вполне обоснованным предположение об их идентичности.
29 «кaфlœтepov S' eîvai то rôv поХшк^ ящу^том àGтá0дnтov кai то nepi та; S^ok; vÔGrç^a» [48, vol. 1, p. 436 22-23].
30 В этом пассаже, как и в приведенном выше, историк обозначает пронию лексемой xœpia -«xœpia Soùç àпoxpwvтa гаХ§; про; éп£тeюv npó-GoSov» [48, vol. 1, p. 438 6-7].
31 «yàp na Gai то пpóтepov, MvmXrivn Xéyœ mi PóSo;, кai кaтà yyv пXeÏGтá те кai ^y^á ol elç a^ráp^ npóvoiav ^Gav» [57, t. II, p. 417 8-9].
32 «àпoßaXóvтl yàp та àпoтeтayдéva ol т§ npovoi§v кaт' avaTOXxv ек ту; rôv Ayaprçvôv éntBÉGeœç пpoGeкupoövтo пора поро; та гата Súgiv rari^a той SeGnóTOU Mixa»X» [57, t. IV, p. 447 14-17].
33 Вслед за Э. Арвейлер, Н. Звороносом и Г. Беком применительно к средневизантийскому периоду М.А. Морозов понимает под пронией средство оплаты службы через делегирование права по сбору налогов [7, с. 70-71].
34 «rai апо ту; npovoiaç тои пavGeßáGтou пpoкa0nцévou тои 'АХшпои KœvGтavтïvoç о Zœvapa;» [23, t. IV, n. IV, p. 38]; «пробтщеуо; E^ùpvnç кai ^paSó^; т§ ¿vto; yeypa^évœv xюpaфíœv, 'foávvn; GeßaGTO; о 'AXœnôç» [23, t. IV, n. LXXIX, p. 150].
35 Этой лексемой византийцы обозначали латинских рыцарей, неоднократно находившихся на службе империи в XIII-XIV веках. На военном совете в Адрианополе, созванном после бегства Андроника III из столицы, латинские наемники были представлены «raßaHaptou Фpaцпéplv тедпэтюХ» [40, vol. 1, p. 100 19]. Также Кантакузином были произведен^! в рыцари некоторые латинские наемники: «mi тш1 тоТ; ек ту; Лaтlvlкy ; Gтpaтюç rnv mßaXap^v napeïxe -n^xv» [40, vol. 2, p. 166 20-21].
36 «пpovoíalç S' ек тоитт' той; èпlSoфт£pouç rai оР; TO^^ev то фpóvnдa ypá^aGiv èSœpoövтo ßaGÜirai:;» [57, t. I, p. 29 24-26].
37 Хотелось также обратить внимание на то, что название воинского сословия (Gтpaтlœтlкóv), воинов ^pau^ai) означало не только обыкновенных солдат, а военнослужащих в целом включая и командный состав.
38 Возможно, численность прониаров, определенная М. Бартусисом, была взята из сооб-
щения Никифора Григоры о пятистах знатных воинах. В этой связи следует заметить, что историк не называет указанных воинов прониарами: «т-§v 5 cuyyevöv Kai r§v аХХю; eüyevöv Pv5p§v Kai аца onocoi ту; сф§ Bepanei; 'cav, d; то eyyicra t§v nevraKocirav ayyyov röv apiö^ov» [48, vol. 2, p. 6282-5].
39 Как отмечет М.А. Морозов, проний в европейских владениях было крайне мало в силу неразвитости государственных институтов в эпирском регионе [7, с. 104-105].
40 Очевидно, что в отношении малых проний, не являвшихся владениями на правах собственности, даруемых незнатным прониарам-стратиотам, занимавшим низшие командные посты в армии, может быть применима исключительно публично-правовая функция военно-административного управления и фискального контроля.
41 См., например: [57, t. III, p. 289 11-12]; описание Кантакузином подготовки похода в Фессалию [40, vol. 1, p. 87 19]; поход Андроника против Мити-лен и Фокеи [40, vol. 1, p. 489 12- 493 4]; венчание на трон Кантакузина в Димотике [40, vol. 1, p. 175 3].
42 «©; aöavarou; та; ту; Z<y; npovoia; Kai та 5i5o^eva cirnpecia тоТ; naiciv e^ovra;» [57, t. I, p. 139 7-8.]. Также см.: [57, t. I, p. 187 27-29].
43 «nXxv dni ртрф тф |дс0ф» [57, t. IV, p. 431 8]; «той; 5e ye nepi amöv poyai; TaT; npoc^Kovcai; d^iKavoöv» [57, t. IV, p. 433 21-22].
44 В гражданско-правовом понимании прони-арами могли быть как лица знатного происхождения, так и представители более низкого социального статуса. Об этих вариациях см.: [25, p. 157; 27, p. 126].
45 Разумеем «малые пронии», определенные Н. Икономидисом [49, p. 357].
46 Исторические сочинения содержат упоминания о воинах-прониарах, принадлежащих, судя по контексту, к группе стратиотов. Так, в одном из пассажей труда Скутариота упоминаются пронии (r§v npovoi§v) наряду с воинскими списками (ol T§v cTpan<BTiK§v KaraXoyou) [64, p. 286 19-21].
47 Подробнее о реформе см.: [3].
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Бибиков, М. В. Сведения о пронии в письмах Григория Кипрского и «Истории» Георгия Па-химера / М. В. Бибиков // Очерки средневековой истории экономики и права: к XII Междунар. конгр. экон. истории / отв. ред. М. В. Бибиков. - М. : Ин-т всеобщей истории РАН, 1998. - С. 188-195.
2. Горянов, Б. Т. Поздневизантийский феодализм. Социальные движения в поздней Византии. Введение / Б. Т. Горянов // Сборник документов по социально-экономической истории Византии / отв.
ред. Е. А. Косминский. - М. : Изд-во Акад. наук СССР, 1951. - С. 229-236.
3. Золотовский, В. А. К истории византийской армии в XIII в. Реформа акритской службы Михаила VIII Палеолога / В. А. Золотовский // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. - 2009. - № 6. - С. 65-68.
4. Каждан, А. П. Аграрные отношения в Византии XIII-XIV вв. / А. П. Каждан. - М. : Изд-во Акад. наук СССР, 1952. - 244 с.
5. МаксимовиЙ, Л. Византщска провинцщска управа у доба Палеолога / Л. МаксимовиЙ. - Беог-рад : Византолошки институт Српске академще наука и уметности, 1972. - XIX, 199 с.
6. МаксимовиЙ, Л. Пронщари у Трапезундс-ком Царству / Л. МаксимовиЙ // Зборник Фило-зофског факултета у Београду. - Београд : Фило-зофски факултет, 1974. - Ка. XII/1. - С. 393-404.
7. Морозов, М. А. Монастыри средневековой Византии: хозяйство, социальный и правовой статусы / М. А. Морозов. - СПб. : Изд-во Санкт-Петербург. ун-та, 2005. - 174 с.
8. Мутафчиев, П. Войнишки земи и войници в Византия през XIII-XIV в. / П. Мутафчиев // Списание на Българска Академия на науките. - София : Бълг. акад. на науките, 1923. - Вып. 27. - C. 1-113.
9. Осипова, К.А. К вопросу о роли государства в утверждении феодализма в Византии / К. А. Осипова // Actes du XVI Internationaler Byzantinistenkongress. Résumés der Kurzbeiträge. - Wien : Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften, 1981. - 4. 1.
10. Острогорски, Г. Jош ]едном о пронщарима Куманима / Г. Острогорски // Зборник Владимира Мошина. - Београд : Савез библиотечких радника Србще, 1977. - С. 63-74.
11. Острогорский, Г. А. Прониja. Прилог историки феодализма у Византии и у jужнославянским землама / Г. А. Острогорский. - Београд : Српска академика наука, 1951. - VIII, 200 с.
12. Скабаланович, Н. А. Византийское государство и церковь в XI веке, от смерти Василия II Бол-гаробойцы до воцарения Алексея I Комнина / Н. Скабалановича. - СПб. : Тип. Ф. Елеонского и К°, 1884. - LXXII, 449 с.
13. Сметанин, В. А. О тенденциях идеологической и социальной динамики поздневизантийс-кого общества в период перманентной войны / В. А. Сметанин // Античная древность и средние века. - Свердловск, 1975. - Вып. 11. - С. 99-109.
14. Сметанин, В. А. Расходы Византии на армию и флот (1282-1453) / В. А. Сметанин // Античная древность и средние века. - Свердловск, 1975. -Вып. 12. - С. 117-125.
15. Сюзюмов, М. Я. Внутренняя политика Андроника Комнина / М. Я. Сюзюмов // Византийский временник. - 1957. - T. 12. - С. 58-74.
16. Успенский, Ф. И. Значение византийской и южнославянской пронии / Ф. И. Успенский // Сборник статей по славяноведению, составленный и изданный учениками В.И. Ламанского по случаю 25-летия его ученой и профессорской деятельности. - СПб. : Тип. Имп. Акад. наук, 1883. - С. 1-32.
17. Успенский, Ф. И. История Византийской империи : в 5 т. Т. 5: Отдел VIII. Ласкари и Палеологи / Ф. И. Успенский. - М. : АСТ : Астрель, 2005. - 560 с.
18. Успенский, Ф. И. К истории крестьянского землевладения в Византии / Ф. И. Успенский // Журнал Министерства народного просвещения. -СПб. : Тип. Имп. Академии наук, 1883. - Ч. 225 (янв. -февр.). - №№ 1. - С. 30-87 ; №№ 2. - С. 301-360.
19. Хвостова, К. В. Аграрноправовые отношения в Византии XIII - XIV вв. / К. В. Хвостова // История Византии / отв. ред. Г. Г. Литаврин. - М. : Наука, 1967. - Т. 3. - С. 97-108.
20. Хвостова, К. В. Византийская цивилизация как историческая парадигма / К. В. Хвостова. -СПб. : Алетейя, 2009. - 207 с.
21. Хвостова, К. В. Особенности аграрно-пра-вовых отношений в поздней Византии (XIV-XV) / К. В. Хвостова. - М. : Наука, 1968. - 325 с.
22. Хвостова, К. В. Прония: социально-экономические и правовые отношения / К. В. Хвостова // Византийский временник. - 1988. - Т. 49. - С. 13-23.
23. Acta et diplomata graeca medii aevi / Ed. by F. Miklosich, J. Müller. - Vindobonae : C. Gerold, 1865. - T. III. - 394 p. ; 1871. - T. IV. - 442 p. ; 1887. -T. V - 480 p. ; 1890. - T. VI. - 452 p.
24. Actes de l'Athos. VI. Actes de Philotée / Ed by W. Regel, E. Kurtz, B. Korablev // Византийский временник. - Санкт-Петербург: Тип. Имп. Акад. наук, 1913. - T. XX. Приложение. - IV, 50 с.
25. Ahrweiler, H. L'histoire et la géographie de la région de Smyrne entre les deux occupations turques (1081-1317) particulièrement au XIII-e siecle / H. Ahrweiler // Byzance: les pays et les territories. -London : Variorum Reprints, 1976. - Р. 1-204.
26. Ahrweiler, H. Le pronoia à Byzance. Structures féodales et féodalisme dans l'Occident méditerranéen (X- XIII siècles) / H. Ahrweiler // Collection de l'école française de Rome. - Roma : Ecole francaise de Rome, 1980. - T. 44. - P. 681-689.
27. Angold, M. A. Byzantine Government in Exile: Government and Society Under the Laskarids of Nicaea, 1204-1261 / M. A. Angold. - London : Oxford University Press, 1975. - XX, 332 p.
28. Bartusis, M. C. A Note on Michael VIII's 1272 Prostagma for His Son Andronikos / M. C. Bartusis // Byzantinische Zeitschrift. - 1988. - Bd. 81. - S. 268-271.
29. Bartusis, M. C. Land and Privilege in Byzantium: the Institution of Pronoia / M. C. Bartusis. - N. Y. : Cambridge University Press, 2012. - XLIV, 697 p.
30. Bartusis, M. C. On the Problem of Smallholding Soldiers in Late Byzantium / M. C. Bartusis // Dumbarton Oaks Papers. - 1990. -Vol. 44. - P. 1-26.
31. Bartusis, M. C. The Cost of Late Byzantine Warfare and Defense / M. C. Bartusis // Byzantinische Forschungen: internationale Zeitschrift für Byzantinistik. - Amsterdam : A. M. Hakkert, 1991. -Bd. 16. - P. 75-89.
32. Bartusis, M. C. The Kavallarioi of Byzantium / M. C. Bartusis // Speculum. Journal of Medieval Studies. - 1988. - Т. 63. - P. 343-350.
33. Bartusis, M. C. The late Byzantine Army: Arms and Society, 1204-1453 / M. C. Bartusis. - Philadelphia : University of Pennsylvania Press, 1992. - XVII, 438 p.
34. Bartusis, M. C. The Megala Allagia and the Tzaousios: Aspects of Provincial Militar Organization in Late Byzantium / M. C. Bartusis // Revue des études byzantines. - Paris : Institut français d'études byzantines, 1989. - T. 47. - P. 183-207.
35. Cahen, Cl. L'évolution de l'iqta' du IX au XIII siècle. Contribution à une histoire comparée des sociétés médiévales / Cl. Cahen // Les peuples musulmans dans l'histoire medievale. - Damas : Institut Francais de Damas, 1977. - P. 231-269.
36. Carile, A. Sulla pronoia nel Peloponneso bizantino anteriormente alla conquista Latina / A. Carile // Зборник радова византолошког института. - Бе-оград : Византолошки институт САНУ, 1975. -Кн>. XVI. - C. 55-61.
37. Charanis, P. On the Social Structure and Economic Organization of the Byzantine Empire in the Thirteenth and Later / P. Charanis // Byzantinoslavica. -Praha : CSAV ; Kabinet pro studia recka, rimskai a latinska, 1951. - T. XII. - Fasc. 1-2. - Р. 94-153.
38. Clykatzi-Ahrweiler, H. La consession des droits incorporels, donations conditionnelles / H. Clykatzi-Ahrweiler // Actes du XII e Congrès International des études Byzantines. - Beograd: Naucno delo, 1964. - Vol. II. - P. 103-114.
39. Hunger, H. Prooimion. Elemente der byzantinischen Kaiseridee in den Arengen der Urkunden / H. Hunger. - Wien : In Kommission be H. Böhlaus Nachf., 1964. - 260 S.
40. Ioannes Cantacuzenus. Historiae : in 3 vols. / Ioannes Cantacuzenus - Bonn : Weber, 1828. -Vol. 1.- 560 p. ; 1831. - Vol. 2. - 615 p. ; 1832. -Vol. 3. - 365 p.
41. Kühn, H.-J. Die byzantinische Armee im 10. und 11. Jahrhundert: Studien zur Organisation der Tagmata / H.-J. Kühn. - Wien : Verlag Fassbaender, 1991. - 318 S.
42. Kyriakidis, S. Crusaders and mercenaries: the west-European soldiers of the Laskarids of Nicaea (1204-1258) / S. Kyriakidis // Mediterranean Historical Review. - 2014. - Vol. 29, №№ 2. - P. 139-153.
43. Kyriakidis, S. Warfare in late Byzantium, 12041453 / S. Kyriakidis. - Leiden ; Boston : BRILL, 2011. -XX, 254 p.
44. Laiou, A. Constantinople and the Latins; the Foreign Policy ofAndronicus II, 1282-1328 /A. Laiou. -Cambridge (Mass.) : Harvard University Press, 1972. -XII, 390 p.
45. Le traité sur la guérilla (De velitatione) de l'empereur Nicéphore Phocas (963-969) / G. Dagron, H. Mihaescu (eds.). - Paris : Éditions du Centre national de la recherche scientifique, 1986. - 358 p.
46. Lemerle, P. The Agrarian History of Byzantium. From the Origin to the Twelth Century: the Sources and Problems / P. Lemerle. - Galway : Galway University Press, 1979. - XII, 272 p.
47. Muntaner, R. Expédition de Romanie / R. Muntaner // Chroniques étrangères relatives aux expéditions françaises pendant le XIII siècle / ed. by J. A. C. Buchon. - Paris : A. Desrez, 1840. - P. 414-482.
48. Nicephorus Gregoras. Historia Romana : in 3 vols. / Nicephorus Gregoras / L. Schopen, I. Bekker (eds.). - Bonn : Weber, 1829. - Vol. 1. - 568 p. ; 1830. -Vol. 2. - P. 571-1146 ; 1855. - Vol. 3. - 567 p.
49. Oikonomidès, N. A propos des armées des premiers Paléologues et des compagnies de soldats / N. Oikonomidès // Travaux et Mémoires. - Paris : De Boccard, 1981. - T. 8. - P. 353-371.
50. Oikonomidès, N. Contribution à l'etude de la pronoia au XIII-e siecle. Une formule d'attribution de pareques à un pronoiaire / N. Oikonomidès // Revue des études byzantines. - Paris : Institut français d'études byzantines, 1973. - T. 5. - P. 158-175.
51. Oikonomidès, N. The Role of the Byzantine State in the Economy / N. Oikonomidès // The economic history of Byzantium: From the Seventh through the Fifteenth Century : in 3 vols. / Ed. by A. E. Laiou. -Washington : Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2002. - Vol. 3. - P. 973-1058.
52. Ostrogorsky, G. Die Pronoia unter den Komnenen / G. Ostrogorsky // Зборник радова ви-зантолошког института. - Београд : Византолошки Институт САНУ 1970. - Кн>. XII. - S. 41-54.
53. Ostrogorsky, G. Drei Praktika weltlicher Grundbesitzer aus der ersten Hälfte des 14. Jahrhunderts / G. Ostrogorsky // Зборник радова ви-зантолошког института. - Београд: Византолошки Институт САНУ 1973. - Кн. XIV/XV - S. 81-101.
54. Ostrogorsky, G. History of the Byzantine state / G. Ostrogorsky. - New Brunswick ; New Jersey : Rutgers University Press, 1969. - XL, 624 p.
55. Ostrogorsky, G. Observations on the Aristocracy in Byzantium / G. Ostrogorsky // Dumbarton Oaks Papers. - 1971. - Vol. 25. - P. 1-32.
56. Ostrogorsky, G. Quelques problemes d' histoire de la paysannerie Byzantine / G. Ostrogorsky. - Bruxelles : Byzantion, 1956. - 80 p.
57. Pachymérès, Georges. Relationes historiques / Georges Pachymérès / A. Failler, V. Laurent (eds.). -Paris : Les belles lettres, 1984. - T. I: Livres I-III. -P. 325 p. ; T. II: Livres IV-VI. - P. 328-667 ; 1999. -T. III : Livres VII-IX.- 305 p.; T. IV: Livres X-XIII.-P. 306-727.
58. Prosopographisches Lexikon der Palaiologenzeit / E. Trapp, H.-V. Beyer, I. Leontiadis (Hrsg.). - Wien : Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften. - T. 12. - 1994. - 6626 S.
59. Pseudo-Kodinos. Traite des offices / Pseudo-Kodinos. - Paris : Éditions du Centre national de la recherche scientifique, 1966. - 420 p.
60. Smyrlis, K. Financial Crisis and the Limits of Taxation Under Andronikos II Palaiologos (1282-1321) / K. Smyrlis // Power and subversion in Byzantium: papers from 43rd Spring Symposium of Byzantine Studies, Birmingham, march 2010. - Farnham : Ashgate Publishing Ltd, 2013. - P. 71-82.
61. Smyrlis, K. Review: Mark Bartusis. Land and Privilege in Byzantium. The Institution of Pronoia / K. Smyrlis. - Speculum. - 2014. - Vol. 89/3. -P. 739-741.
62. Smyrlis, K. Taxation reform and the pronoia system in thirteenth-century Byzantium / K. Smyrlis // Change in the Byzantine World in the Twelfth and the Thirteenth Centuries: First International Sevgi Gönül Byzantine Studies Symposium. - Istanbul : Vehbi Koç Vakfi, 2010. - P. 211-217.
63. The Chronicle of Morea. To XpoviKov xoö Mopéœç / Ed. by J. Schmitt. - London : Methuen & Co., 1904. - XCII, 640 p.
64. Theodorus Scutariota. Historia. Additamenta ad Georgii Acropolitae historiam / Ed. by A. Heisenberg // Georgii Acropolitae. Opera : in 2 vols. Vol. 1: Continens Historiam, Breviarium historiae, Theodori Scutariotae Additamenta. - Lipsiae : B. G. Teubneri. -1903. - P. 275-302.
65. KapayiavvorcouXoç, I. Eu^ßoX^ cxo npoß^n^a xrçç axpaxiœxiK^ç «rcpovoiaç» Kaxa xrçç enoxX xœv naXaioXoyœv / I. KapayiavvorcouXoç. -©eccalovÎKn : 'EK56G£IÇ ßaviac;, 1998. - 50 c.
REFERENCES
1. Bibikov M.V. Svedeniya o pronii v pismakh Grigoriya Kiprskogo i "Istorii" Georgiya Pakhimera [The Data on Pronoia in the Letters of Gregory of Cyprus and on the "History" of George Pachymeres]. Ocherki srednevekovoy istorii ekonomiki i prava: k XII Mezhdunarodnomu kongressu ekonomicheskoy istorii [Essays on Medieval History of Economics and Law: To the 12th International Congress on Economic History]. Moscow, In-t vseobshchey istorii RAN, 1998, pp. 188-195.
2. Goryanov B. T. Pozdnevizantiyskiy feodalizm. Sotsialnye dvizheniya v pozdney Vizantii. Vvedenie [Late Byzantine Feudalism. The Social Movements in the Late Byzantium. Introduction]. Kosminskiy E.A., ed. Sbornik dokumentov po sotsialno-ekonomicheskoy istorii Vizantii [Document Compendium on Social and Economic History of Byzantium]. Moscow, Izd-vo Akademii nauk SSSR, 1951, pp. 229-236.
3. Zolotovskiy V.A. K istorii vizantiyskoy armii v XIII v. Reforma akritskoy sluzhby Mikhaila VIII Paleologa [On the History of the Byzantine Army in the 18th Century. The Reform of Aktites Service of Michael VIII Palaeologus]. Izvestiya vuzov. Severo-Kavkazskiy region. Obshchestvennye nauki, 2009, no. 6, pp. 65-68.
4. Kazhdan A.P. Agrarnye otnosheniya v Vizantii XIII-XIVvv. [Agrarian Relations in Byzantium in the 13-14th Centuries]. Moscow, Izd-vo Akademii nauk SSSR, 1952. 244 p.
5. Maksimovifr L. Byzantine Provincial Administration in the Era of Palaeologus. Beograd, Vizantoloshki institut Srpske akademije nauka i umetnosti, 1972, vol. XIX. 199 p. (in Serbian).
6. Maksimovifr L. Pronoiares in the Empire of Trebizond. Zbornik Filozovskog fakulteta u Beogradu [Proceedings of the Faculty of Philosophy in Belgrade]. Beograd, Filozofski fakultet, 1974, vol. XII/1, pp. 393-404. (in Serbian).
7. Morozov M.A. Monastyri srednevekovoy Vizantii: khozyaystvo, sotsialnyy i pravovoy statusy [Monasteries of Medieval Byzantium: Economy, Social and Legal Status]. Saint Petersburg, Izd-vo Sankt-Peterburgskogo un-ta, 2005. 174 p.
8. Mutafchiev P. Military Lands and Soldiers in the Byzantine Empire During the 18-19th Centuries. Journal of the Bulgarian Academy of Sciences, 1923, iss. 27, pp. 1-113. (in Bulgarian).
9. Osipova K.A. K voprosu o roli gosudarstva v utverzhdenii feodalizma v Vizantii [On the State's Role in the Approval of Feudalism in Byzantium]. A ctes du XVI Internationaler Byzantinistenkongress. Resumés der Kurzbeitrage. Wien, Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften, 1981, 4. 1.
10. Ostrogorski G. Once Again on the pronoiaroi Kumano. Proceedings of Vladimir Mosin. Beograd, Savez bibliotechkikh radnika Srbije,1977, pp. 63-74. (in Serbian).
11. Ostrogorskiy G.A. Pronoia. Contribution to the History of Feudalism in Byzantium and in South Slavic Countries. Beograd, Srpska akademija nauka, 1951, vol. VIII. 200 p. (in Serbian).
12. Skabalanovich N.A Vizantiyskoe gosudarstvo i tserkov vXI veke, ot smerti Vasiliya IIBolgaroboytsy do votsareniya Alekseya I Komnina [Byzantine State and Church in the 11th Century, From the Death of Basil
II Until the Reign of Alexios I Komnenos]. Saint Petersburg, Tipografiay F. Eleonskogo i K°,1884, vol. LXXII. 449 p.
13. Smetanin VA. O tendentsiyakh ideologicheskoy i sotsialnoy dinamiki pozdnevizantiyskogo obshchestva v period permanentnoy voyny [On the Ideological Tendencies and Social Dynamics of Late Byzantine Society in the Period of Permanent War]. Antichnaya drevnost i srednie veka [Ancient Times and Middle Ages]. Sverdlovsk, 1975, iss. 11, pp. 99-109.
14. Smetanin V A. Raskhody Vizantii na armiyu i flot (1282-1453) [The Expenses of Byzantium on the Army and Navy (1282-1453)]. Antichnaya drevnost i srednie veka [Ancient Times and Middle Ages]. Sverdlovsk, 1975, iss. 12, pp. 117-125.
15. Syuzyumov M.Ya. Vnutrennyaya politika Andronika Komnina [Domestic Politics of Andronicus Comnenus]. Vizantiyskiy vremennik, 1957, vol. 12, pp. 58-74.
16. Uspenskiy F.I. Znachenie vizantiyskoy i yuzhnoslavyanskoy pronii [The Value of the Byzantine and South Slavic Pronoia]. Sbornik statey po slavyanovedeniyu, sostavlennyy i izdannyy uchenikami V.I. Lamanskogo po sluchayu 25-letiya ego uchenoy i professorskoy deyatelnosti [Collected Articles on Slavonic Studies, Compiled and Published by the Students of V.I. Lamansky on the Occasion of the 25th Anniversary of His Scientific and Professorial Activity]. Saint Petersburg, Tipografiya Imperatorskoy Akademii nauk, 1883, pp. 1-32.
17. Uspenskiy F.I. Istoriya Vizantiyskoy imperii: v 5 t. T. 5: Otdel VIII. Laskari i Paleologi [History of the Byzantine Empire. In 5 vols. Vol. 5. Department VIII. Laskari i Paleologi. Lascari and Palaeologi]. Moscow, AST Publ.; Astrel Publ., 2005. 560 p.
18. Uspenskiy F.I. K istorii krestyanskogo zemlevladeniya v Vizantii [On the History of Peasant Land Tenure in Byzantium]. Zhurnal Ministerstva narodnogo prosveshcheniya [Journal of the Ministry of People's Education]. Saint Petersburg, Tipografiya Imperatorskoy Akademii nauk, 1883, part 225 (January-February), no. 1, pp. 30-87; no. 2, pp. 301-360.
19. Khvostova K.V. Agrarnopravovye otnosheniya v Vizantii XIII - XIV vv. [Agro-Legal Relations in Byzantium in the 13-14th Centuries]. Litavrin G.G., ed. Istoriya Vizantii [The History of Byzantium]. Moscow, Nauka Publ., 1967, vol. 3, pp. 97-108.
20. Khvostova K.V. Vizantiyskaya tsivilizatsiya kak istoricheskaya paradigma [Byzantine Civilization as a Historical Paradigm]. Saint Petersburg, Aleteya Publ., 2009. 207 p.
21. Khvostova K.V. Osobennosti agrarno-pravovykh otnosheniy v pozdney Vizantii (XIV-XV) [Peculiarities of Agro-Legal Relations in the Late Byzantine Empire (14-15th)]. Moscow, Nauka Publ, 1968. 325 p.
22. Kvostova K.V. Proniya: sotsialno-ekonomicheskie i pravovye otnosheniya [Pronoia: Socio-Economic and Legal Relations]. Vizantiyskiy vremennik, 1988, vol. 49, pp. 13-23.
23. Miklosich F., Müller J., eds. Acta et diplomata graeca medii aevi [The Journal of Greek Diplomats and Middle Ages]. Vindobonae, C. Gerold, 1865, vol. III. 394 p.; 1871, vol. IV 442 p.; 1887, vol. V 480 p.; 1890, vol. VI. 452 p.
24. Regel W., Kurtz E., Korablev B., eds. Actes de l'Athos. VI. Actes de Philotée [Acts of Athos. VI. Acts of Philotée]. Vizantiyskiy vremennik [Byzantine Chronicle]. Saint Petersburg, 1913, vol. 20, Appendix 4. 50 p.
25. Ahrweiler H. L'histoire et la géographie de la région de Smyrne entre les deux occupations turques (1081-1317) particuliérement au XIIIe siècle [The History and Geography of the Smyrna Area Between the Turkish Occupation (1081-1317) Particularly in the 13th Century]. Byzance: les pays et les territories [Byzantium: Countries and Territories]. London, Variorum Reprints, 1976, pp. 1-204.
26. Ahrweiler H. Le pronoia à Byzance. Structures féodales et féodalisme dans l'Occident méditerranéen (Xe - XIIIe siècles) [The Pronoia in Byzantium. Feudalism and Feudal Structures in the Western Mediterranean (10 - 13th Centuries)]. Collection de l'école française de Rome [Collection of the French School of Rome]. Rome, 1980, vol. 44, pp. 681-689.
27. Angold M.A. Byzantine Government in Exile: Government and Society Under the Laskarids of Nicaea, 1204-1261. London, Oxford University Press, 1975, vol. XX. 332 p.
28. Bartusis M.C. A Note on Michael VIII's 1272 Prostagma for His Son Andronikos. Byzantinische Zeitschrift, 1988, vol. 81, pp. 268-271.
29. Bartusis M.C. Land and Privilege in Byzantium: The Institution of Pronoia. New York, Cambridge University Press, 2012, vol. XLIV 697 p.
30. Bartusis M.C. On the Problem of Smallholding Soldiers in Late Byzantium. Dumbarton Oaks Papers, 1990, vol. 44, pp. 1-26.
31. Bartusis M.C. The Cost of Late Byzantine Warfare and Defense. Byzantinische Forschungen: internationale Zeitschrift für Byzantinistik, 1991, vol. 16, pp. 75-89.
32. Bartusis M.C. The Kavallarioi of Byzantium. Speculum. Journal of Medieval Studies, 1988, vol. 63, pp. 343-350.
33. Bartusis M.C. The Late Byzantine Army: Arms and Society, 1204-1453. Philadelphia, University of Pennsylvania Press, 1992, vol. XVII. 438 p.
34. Bartusis M.C. The Megala Allagia and the Tzaousios: Aspects of Provincial Militar Organization in Late Byzantium. Revue des études byzantines, 1989, vol. 47, pp. 183-207.
35. Cahen Cl. L'évolution de l'iqtä du IXe au XIIIe siècle. Contribution à une histoire comparée des sociétés medieval [The Evolution of IQTA From the 11th to the 13 th Century. Contribution to a Comparative History of Mediaeval Organizations]. Les peuples musulmans dans l'histoire medieval [The Muslim Peoples in Mediaeval History]. Damas, Institut Francais de Damas, 1977, pp. 231-269.
36. Carile A. Sulla pronoia nel Peloponneso bizantino anteriormente alla conquista Latina [On Pronoia of Peloponnese Byzantine Before the Latin Conquest]. Zbornik radova vizantoloskog instituta [Proceedings of the Institute of Byzantine Studies]. Beograd, Vizantoloski institut SANU, 1975, vol. XVI. pp. 55-61.
37. Charanis P. On the Social Structure and Economic Organization of the Byzantine Empire in the 13th Century and Later. Byzantinoslavica, 1951, vol. XII, Fasc. 1-2, pp. 94-153.
38. Clykatzi-Ahrweiler H. La consession des droits incorporels, donations conditionnelles [The Concession of Intangible Rights, Conditional Donations]. Actes du XIIe Congrès International des études Byzantines [Proceedings of the Twelfth Congress of International Études Byzantines]. Beograd, 1964, vol. II, pp. 103-114.
39. Hunger H. Prooimion. Elemente der byzantinischen Kaiseridee in den Arengen der Urkunden [Prooimion. Elements of the Byzantine Emperors' Idea in the Arenas of Certificates]. Wien, In Kommission be H. Böhlaus Nachf., 1964. 260 p.
40. Ioannes Cantacuzenus. Historiae: in 3 vols. Bonn, Weber, 1828, vol. 1, 560 p. ; 1831, vol. 2. 615 p. ; 1832, vol. 3, 365 p.
41. Kühn H.-J. Die byzantinische Armee im 10. und 11. Jahrhundert: Studien zur Organisation der Tagmata [The Byzantine Army in the 10 th and 11th Centuries: Studies on the Organization of Tagmata]. Wien, Verlag Fassbaender, 1991. 318 p.
42. Kyriakidis S. Crusaders and Mercenaries: the West-European Soldiers of the Laskarids of Nicaea (1204-1258). Mediterranean Historical Review, 2014, vol. 29, no. 2, pp. 139-153.
43. Kyriakidis S. Warfare in Late Byzantium, 1204-1453. Leiden, Boston, BRILL, 2011, vol. XX. 254 p.
44. Laiou A. Constantinople and the Latins; the Foreign Policy of Andronicus II, 1282-1328. Cambridge (Mass.), Harvard University Press, 1972, vol. XII. 390 p.
45. Dagron G., Mihaescu H., eds. Le traité sur la guérilla (De velitatione) de l'empereur Nicéphore Phocas (963-969) [The Treaty on the Guerrillas (De velitatione) of Emperor Nikiforos Fokas (963-969)]. Paris, Éditions du Centre national de la recherche scientifique, 1986. 358 p.
46. Lemerle P. The Agrarian History of Byzantium. From the Origin to the Twelth Century: the Sources and Problems. Galway, Galway University Press, 1979, vol. XII. 272 p.
47. Muntaner R. Expédition de Romanie. Buchon J.A.C., ed. Chroniques étrangères relatives aux expéditions françaises pendant le XlIIe siècle. Paris, A. Desrez, 1840, pp. 414-482.
48. Nicephorus Gregoras. Historia Romana: in 3 vols. Bonn, Weber, 1829, vol. 1. 568 p.; 1830, vol. 2, pp. 571-1146; 1855, vol. 3. 567 p.
49. Oikonomidès N. À propos des armées des premiers Paléologues et des compagnies de soldats [About the Armies of the First Palaeologus and Companies of Soldiers]. Travaux et Mémoires, 1981, vol. 8, pp. 353-371.
50. Oikonomidès N. Contribution à l'étude de la pronoia au XlIIe siècle. Une formule d'attribution de pareques à pronoiaire [Contribution to the Study of Pronoia in the 18th Century. An Allocation Formula of Pronoiaire Parks]. Révue des études byzantines [Review of Byzantine Studies]. Paris, Institut Français d'études byzantines, 1973, vol. 5, pp. 158-175.
51. Oikonomidès N. The Role of the Byzantine State in the Economy Laiou A.E., ed. The Economic History of Byzantium: From the Seventh through the Fifteenth Century: in 3 vols. Washington, Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2002, vol. 3, pp. 973-1058.
52. Ostrogorsky G. Die Pronoia unter den Komnenen. Zbornik radova vizantoloskog instituta [Proceedings of the Institute of Byzantine Studies]. Beograd, Vizantoloski institut SANU, 1970, vol. XII, pp. 41-54.
53. Ostrogorsky G. Drei Praktika weltlicher Grundbesitzer aus der ersten Hälfte des 14. Jahrhunderts [Three Internships Secular Landowners From the First Half of the 14th Century]. Zbornik radova vizantoloskog instituta [Proceedings of the Institute of Byzantine Studies]. Beograd, Vizantoloski institut SANU, 1973, vol. XIV/XV, pp. 81-101.
54. Ostrogorsky G. History of the Byzantine State. New Brunswick; New Jersey, Rutgers University Press, 1969, vol. XL. 624 p.
55. Ostrogorsky G. Observations on the Aristocracy in Byzantium. Dumbarton Oaks Papers, 1971, vol. 25, pp. 1-32.
56. Ostrogorsky G. Quelques problemes d'histoire de la paysannerie Byzantine [Some Problems of History of the Byzantine Peasantry]. Bruxelles, Byzantion, 1956. 80 p.
57. Pachymérès G. Relationes historiques [Historical Relations]. Paris, Les belles lettres, 1984, vol. I: Books I-III. 325 p.; vol. II: Books IV-VI, pp. 328667; 1999, vol. III: Books VII-IX. 305 p.; vol. IV: Books X-XIII, pp. 306-727.
58. Trapp E., Beyer H.-V., Leontiadis I., eds. Prosopographisches Lexikon der Palaiologenzeit. Wien, Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften, 1994, vol. 12. 6626 p.
59. Pseudo-Kodinos. Traite des offices. Introduction [Trafficking in Offices. Introduction]. Paris, Éditions du Centre national de la recherche scientifique, 1966. 420 p.
60. Smyrlis K. Financial Crisis and the Limits of Taxation Under Andronikos II Palaiologos (1282-1321). Power and subversion in Byzantium: papers from 43rd Spring Symposium of Byzantine Studies, Birmingham, March 2010. Farnham, Ashgate Publishing Ltd., 2013, pp. 71-82.
61. Smyrlis K. Review: Mark Bartusis. Land and Privilege in Byzantium. The Institution of Pronoia. Speculum, 2014, vol. 89/3, pp. 739-741.
62. Smyrlis K. Taxation Reform and the Pronoia System in Thirteenth-Century Byzantium. Change in the Byzantine World in the Twelfth and the Thirteenth Centuries: First International Sevgi Gönül Byzantine Studies Symposium. Istanbul, Vehbi Koç Vakfi, 2010, pp. 211-217.
63. Schmitt J., ed. To XpoviKov xou Mopéœç [The Chronicle of Morea]. London, Methuen & Co., 1904, vol. XCII. 640 p.
64. Heisenberg A., ed. Theodorus Scutariota. Historia. Additamenta ad Georgii Acropolitae historiam. Georgii Acropolitae. Opera: in 2 vols. Vol. 1: Continens Historiam, Breviarium historiae, Theodori Scutariotae Additamenta. Lipsiae, B.G. Teubneri, 1903, pp. 275-302.
65. Karagiannopoylos I. Symbole sto problema tes stratiotikes «pronoias» kata tes epoche ton Palaiologon [Contributing to the Problem of Stratioticle "Pronoia" During the Period of Paleologos]. Thessalonica, editions vania, 1998. 50 p.
PRONOIA IN THE MILITARY ORGANIZATION OF THE BYZANTINE EMPIRE AT EARLY PALAEOLOGIAN PERIOD
PART 1
Vladimir Alekseevich Zolotovskiy
Candidate of Sciences (History), Associate Professor,
Department of Archaeology and Foreign History,
Volgograd State University
zolotovskiy.azi@volsu.ru, adsi@volsu.ru
Prosp. Universitetsky, 100, 400062 Volgograd, Russian Federation
Abstract. In the present study the author disclosed the role of pronoia in the military organization of the Byzantine Empire at early Palaeologian period. The concrete cases of the award allow recognizing the proniarety as the Byzantine military institution dealing exclusively with the military leadership.
The grant of pronoia was a replacement for traditional rewards of military commanders of noble birth. However, in some cases it was identified that compulsory military service was a function of power which was granted to the proniares in addition to the tax quota.
Holders of pronoia were not only the Romans military commanders but also the mercenaries. Such awards could reduce the costs of imperial treasury for direct payments.
In the case of proniares-Byzantines, depending on posotis, we can talk about the conferring upon pronoia the representatives of various levels of the military leadership. The pronoias granted as a reward or the compensation for losses incurred as a result of the performance of official engagements, could be transferred to the commanders of low levels which were recruited from among stratiotes (obviously, dekarhes).
Key words: history of Byzantium, early palaeologian period, military organization, armed forces, pronoia, strateia.
