CC BY
21
Социология и еоциалная работа Вестник Нижег®р®декот университет» им Н.И. А®$ачевем>г®. Серия Социалныс науки, *2)), № 4 ОСС, с. 97-103
УДК 316
ПРОНАТАЛИСТСКАЯ ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: РАЗЛИЧИЯ В РЕАКЦИИ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУПП
© 2010 г. Я.О. Смирнов
Ярославский госуниверситет им. П.Г. Демидова уаговіаув @ mail.ru
Поступила а редакцию 18.10.2010
Представлены результаты проведенного автором в 2009-2010 гг. в Ярославле социологического исследования. Сделаны выводы относительно социальной обусловленности и значимости адекватного соотношения различных факторов в пронаталистской демографической политике современной России.
Ключевые слова: социальная структура, социальные группы, стратификация, демографическая политика, воспроизводственный потенциал.
В рамках современной научной дискуссии сформировались две основные трактовки социально-демографической сферы. Эта научная дискуссия нашла свое определенное выражение и отражение в противостоянии «государствен-нического» (нормативного: слабая семья -сильное государство) и «либерального» (ценностного: слабое государство - сильная семья) подходов, различающихся отношением к степени и роли вмешательства государства в приватную сферу семейных отношений и функций. В первой из них акцент делается на функционировании семьи, быта, труда как социальных институтов, на правовом нормировании процессов обеспечения условий развития человека в них, на эффективной внутрисемейной социализации детей. Во второй подчеркивается, что сфера демографии - это система сложных, неравных, даже дискриминационных отношений разных социальных групп, различных социальных статусов, нуждающихся в совершенствовании с помощью целенаправленной политической деятельности.
Г осударственническая традиция предполагает специализировать и конкретизировать воздействие государства, важное для реализации демографической политики, с помощью трудовых, налоговых, пенсионных и других льгот с минимизированной дискриминационной составляющей (по отношению к различным социальным группам населения): «материнского
капитала», запрета или жесткой легитимации абортов, всестороннего развития системы медицинского и социального страхования. Особое значение придается здесь мерам по снижению уровня смертности и количества самоубийств. В данном случае государством не предполага-
ется дифференциации семей по различным типам (неполная семья, семья с детьми-инва-лидами, семья безработных и т.д.), акцент в демографической политике делается на полной семье с двумя родителями и детьми. Речь идет скорее о дифференциации социальных групп только по признаку материальной обеспеченности и помощи наиболее нуждающимся. Соответственно, роль самой семьи и возможность коррекции государственной политики со стороны граждан и их общественных объединений заметно снижены, слабы, важнейшей функцией семьи провозглашается репродуктивная, направленная на удовлетворение демографических потребностей общества, важнейшим ресурсом -воспроизводственный потенциал, ограниченный в своей реализации теми или иными внешними причинами (нехватка жилья, безработица, алкоголизм и др.). Данную проблематику представляют в научной литературе как западные ученые - А. Готье, Дж. Хатциус и П. Макдональд
[1], так и отечественные исследователи -А.А. Быстров [2], М.Б. Денисенко [3].
Либеральная традиция, не отрицая необходимости помощи семьям и гражданам со стороны государственных структур, предполагает все же ограничивать государственное вмешательство в регулирование правовых отношений и гражданских свобод, в установление равных для граждан возможностей, поощрять самостоятельность и инициативу самих граждан в организации семейной жизни, реализации воспроизводственного потенциала. Среди основоположников и сторонников либеральной традиции необходимо отметить таких исследователей, как А.В. Баранов [4], Г.А. Бондарская [5], А. Бэтт-лер [6], С.Н. Варламова, А.В. Носкова и
Н.Н. Седова [7], Ю.А. Васильчук [8], А.Г. Вишневский [9], Ю.Н. Градскова [10], Т.А. Гурко
[11], В.В. Елизаров [12], А.А. Митрикас [13], П.В. Романов и Е.Р. Ярская-Смирнова [14], Ю.В. Федотова [15]. Одни из них при этом рассматривают всю демографическую политику сквозь призму отношений в семье по поводу деторождения, то есть как пронаталистскую (например, В.В. Елизаров [12]), другие к тому же настаивают на разработке и реализации автономной модели пронаталистской политики как значимой, самостоятельной части демографической политики (например, А.А. Митрикас [13]). Последние связывают необходимость такой модели с признанием факта несоответствия системы распределения ресурсов существующим социальным ролям мужчин и женщин, то есть с необходимостью глубокого анализа гендерных отношений.
Конечно, дифференциация исследовательских подходов в рамках этих двух «идеологических» направлений является весьма условной, т.к., во-первых, четкой границы между ними часто не существует; во-вторых, всегда присутствует определенная зависимость разделяемых авторами ценностей и связанных с ними представлений о путях выхода из демографического кризиса от их политико-идеологических воззрений. Следует учитывать, что в этимологическом плане демографическая политика является междисциплинарной категорией, характеризующей то, как общество в различных условиях отвечает на социальные потребности людей в семье и детях. Демографическая политика реализуется в рамках различных конфигураций политических мер, предлагаемых с позиций разных идеологических направлений. Содержание демографической политики отражается в ее целях и задачах, мерах по их решению, процедурных механизмах принятия и реализации этих решений. Форма демографической политики находит отражение в обществе в виде определенной организационной структуры (федерального, регионального и местного уровня) институтов принятия и реализации решений (государство в трех ветвях власти и гражданское общество в деятельности общественных и религиозных организаций), основополагающих нормативно-
правовых документов (Конституция РФ, Гражданский кодекс РФ, Семейный кодекс РФ, Концепция демографической политики РФ и др.), государственно-общественных служб в поддержку семьи [16]. Форма наделяет демографическую политику страны чертами необходимости, взаимосвязанности и преемственности.
Известно, что демографическая политика условно рассматривается в официальных документах как часть социальной политики наряду с семейной политикой. Некоторые современные авторы считают, что семейная политика может называться пронаталистской [11], что, на наш взгляд, не противоречит разграничению этих видов политики при намерении произвести их теоретический анализ. Затрудняет исследование то, что правовой статус демографической политики как составной части социальной политики в Концепции демографической политики 2007 г. лишь предполагается. Это, по нашему мнению, осложняет возможность разработки и реализации демографической политики, понимание того, какие семейные отношения и тенденции в них демографическая политика должна принимать во внимание, какие условия для развития этих отношений должна создать, как нужно поддерживать или минимизировать развивающиеся внутри семьи процессы. Чтобы определить правовой статус демографической политики, необходимо, на наш взгляд, иметь в виду более полный перечень ее основных задач, которые должны охватывать: направления демографического развития (смертность, рождаемость, брачность и прекращение брака, изменение половозрастной и семейной структуры общества) в их взаимосвязи; концентрироваться на приоритетах; осуществлять выбор наиболее проблемных вопросов по каждому направлению демографического развития и применять эффективные механизмы их решения; своевременно реагировать на демографические тенденции современности; вести учет региональных особенностей демографического развития и осуществлять дифференцированный подход к разработке и реализации региональных демографических программ; стимулировать взаимодействие органов государственной власти с органами местного самоуправления, институтами гражданского общества и вырабатывать условия для этого взаимодействия; координировать действия законодательных и исполнительных органов государственной власти.
Исходным пунктом авторской концепции является констатация факта, что государство и гражданское общество в своем взаимодействии осуществляют стратегические действия по разработке и реализации демографической политики. Общество начинает, по нашему мнению, видеть и понимать, как должна выглядеть его социальная структура в перспективе, например в Концепции 2007 г., соотносить демографическую политику не только с социальной политикой в целом, но и с семейной политикой. Обще-
Таблица 1
Степень восприятия респондентами существующей в России социально-демографической ситуации как катастрофической в зависимости от пола, наличия детей и размера среднедушевого дохода _______на члена семьи (100% - общее количество респондентов в данной социальной группе)____
Пол Наличие детей Среднедушевой доход на каждого члена семьи, руб.
Мужской Женский Есть дети Нет детей
97% 98% 98% 96% До 5000
96% 96% 98% 95% 5000-1 0000
93% 94% 93% 94% 10 000-15 000
86% 87% 88% 85% 15 000-20 000
81% 82% 83% 80% 20 000 руб. и более
ство учится видеть связь демографической политики с экономикой страны, развитием рабочей силы, системой потребления, пенсионной системой [17]. Однако многогранность и сложность процессов разработки социальнодемографической политики на современном уровне обусловливает и сложность ее восприятия субъектами демографической политики. Комплекс факторов, стимулирующих проведение демократической пронаталистской демографической политики, во многом еще не срабатывает, велики осложнения и трудности в его работе. Существуют и факторы, препятствующие осуществлению такой политики: недостаточная активность участников политического взаимодействия, сложности реализации социокультурных механизмов, связанных с состоянием сознания людей, социальных групп и общностей.
Чтобы определить характер, степень глубины восприятия пронаталистской политики обществом, выявить специфику восприятия про-наталистской политики молодежью, автором в 2007-2009 гг. была проведена серия опросов на тему «Социальные нормы детности и специфика их реализации в социальных группах ярославской молодежи». Выборка включила 620 респондентов - жителей г. Ярославля и Ярославской области в возрасте от 18 до 30 лет (группы мужчин и женщин 18-20 лет, 20-25 лет, 25-30 лет). Объект исследования: меры пронаталистской демографической политики, осуществляемые в социальных программах на федеральном и региональном уровне. Предмет исследования: отношение молодых ярославцев к мерам пронаталистской политики государства, к социальным программам пронаталистско-го плана, уровень знания о них, степень понимания и принятия разработанных в них мер, степень критического отношения к этим мерам и программам. Цель исследования заключалась в выявлении степени эффективности проводимой в регионе демографической политики про-наталистского плана.
Первый заданный респондентам вопрос касался того, воспринимают ли они существующую в современной России демографическую ситуацию падения рождаемости как катастрофическую (табл. 1).
Таблица 1 демонстрирует особенности восприятия социально-демографической ситуации в современной России различными группами респондентов - молодыми жителями Ярославской области. Например, среди молодых рес-пондентов-мужчин, имеющих детей, с ежемесячным доходом более 20 000 руб. 81% респондентов воспринимают существующую демографическую ситуацию как катастрофическую. Можно заметить, что женщины чаще, чем мужчины, воспринимают ситуацию как катастрофическую. Из таблицы видно, что респонденты, имеющие детей и уже столкнувшиеся с определенной информацией о существующей тревожной демографической ситуации в стране и Ярославской области, чаще воспринимают демографическую ситуацию как катастрофическую, чем респонденты, не имеющие детей. С ростом дохода респондента несколько (на 15-16%) снижается восприятие состояния демографической сферы как катастрофического. Это может быть связано с тем, что у семьи расширяются реальные возможности по удовлетворению потребностей в детях и реализации воспроизводственного потенциала (через реализацию препятствующих факторов - обеспеченность жилищем, материальный достаток, хорошая работа). В таких условиях, с ростом благосостояния, респондентами не делается акцент на патерналистских функциях государства, и внешняя по отношению к семье демографическая ситуация в стране или регионе в большей степени воспринимается как нормальная или приемлемая. Соответственно, минимальное восприятие существования демографического кризиса - у респондентов с высоким доходом, не имеющих детей (80%), а максимальное - у респондентов с низким доходом, уже имеющих детей (98%). Сопоставляя данные этой таблицы со статисти-
Таблица 2
Потребности в детях молодых женщин в зависимости от их возраста и брачного статуса
Количество планируемых детей Количество планируемых детей в ближайшие пять лет
Женщины, имеющие партнера, 18-20 лет 1,9 0,9
Женщины, не имеющие партнера, 18-20 лет 1,9 0,7
Женщины, имеющие партнера, 20-25 лет 2,1 1,4
Женщины, не имеющие партнера, 20-25 лет 2,1 1,1
Женщины, имеющие партнера, 25-30 лет 2,0 1,2
ческими данными по занятости и трудоустройству, с содержательными, фиксирующими меру и характер поддержки населения данными Ярославской областной социальной программы «Семья и дети», можно достаточно уверенно разобраться в причинах такого настроения и выйти на предложения, касающиеся совершенствования организационных мер выполнения Программы. Кстати говоря, в этих предложениях мы солидарны с ярославской областной женской общественной организацией, акцентирующей свое внимание не на финансовых (достаточно полно выполняемых), а именно на организационных мерах, требующих широких социологических исследований и обсуждения их результатов.
Поскольку мы в своей работе сосредоточиваем внимание на социокультурных факторах повышения рождаемости в стране, нас интересовало, насколько уверенно чувствуют себя молодые женщины, насколько готовы они сочетать служебно-профессиональную деятельность с выполнением семейных и родительских обязанностей, насколько они грамотны в получении консультационной помощи в планировании семьи, насколько эта помощь требуется им (табл. 2).
Таблица демонстрирует особенности репродуктивных планов молодых женщин по рождению ближайшего по очередности ребенка. Можно заметить, что максимальное стремление родить ребенка в ближайшие пять лет высказывают женщины в возрасте 20-25 лет, имеющие партнера - 1,4 ребенка. В этой возрастной группе это 67% от общего количества детей, которые планирует родить женщина (1,4/2,1 = 0,67). Это может объясняться тем, что в существующих экономических условиях женщина вынуждена максимально быстро реализовать свои минимальные воспроизводственные планы, чтобы в дальнейшем посвятить себя карьере. Однако с акцентом на демографическую политику такое стремление женщин родить ребенка, обычно первого, в 20-25 лет ни-
велируется увеличением временного лага между рождениями детей. Иными словами, после довольно быстрого по европейским меркам рождения первого ребенка в возрасте до 25 лет, современная женщина часто посвящает себя карьере, и рождение второго ребенка откладывается на более поздний срок. Это, на наш взгляд, является следствием несовершенства действующего трудового законодательства (не обеспечиваются в полной мере соответствующие гарантии женщине-роженице) и неразвитости гражданского общества (отсутствуют необходимые механизмы контроля за соблюдением трудового законодательства). Опрос не показал большой разницы в наличии потребности в детях у женщин с разным брачным статусом. Можно заключить, что молодые россиянки, несмотря на тревожную социально-демографическую ситуацию в стране и не всегда удачно складывающиеся личные обстоятельства, довольно тщательно продумывают вопрос о рождении ими детей и обретении семейного счастья, надеются на изменение ситуации в целом и в личной жизни. Многие из них сослались на то, что рождение детей и обретение полной и благополучной семьи чрезвычайно сильно связано с повышением их жизненной активности. Мы убедились в том, что молодые женщины воспринимают российские социально-демографические проблемы достаточно глубоко и намерены вместе с государством вдумываться в них и искать пути и способы их решения, знают о принимаемых в стране мерах повышения рождаемости и не упускают их из виду, планируя собственную жизнь.
Поскольку по вопросу о планировании детей нас интересовало мнение не только молодых женщин, но и молодых мужчин, мы спланировали третий вопрос, результаты ответа на который представлены в таблице 3.
Таблица 3
Распределение ответов респондентов на вопрос: «Какие общие причины повышают желание мужчин ___________и женщин иметь детей?» (100% - общее количество респондентов каждого пола)___________________
Пол
Мужской Женский
Материальное благополучие 68% 63%
Ценность родительства 45% 39%
Любовь к детям 38% 52%
Профессиональная карьера 78% 72%
Социальные традиции, обычаи, религия 32% 35%
Семейное, родительское воспитание 50% 57%
Мнение друзей, коллег 23% 25%
Желание партнера 85% 88%
Индивидуальная психология 65% 48%
Патриотизм, желание «помочь» России 58% 51%
Мода на детей в обществе 45% 58%
Другое 5% 6%
Таблица 3 характеризует особенности восприятия мужчинами и женщинами причин, влияющих на желание иметь детей: изменение потребности в детях у женщин часто связывают с желанием партнера (88%), профессиональной карьерой (72%), материальным благополучием (63%), «модой» на детей в обществе (58%), семейным и родительским воспитанием (57%); у мужчин - с желанием партнера (85%), профессиональной карьерой (78%), материальным благополучием (68%), индивидуальной психологией (65%), патриотизмом и желанием «помочь» России (58%). Особое внимание привлекает переменная «Ценность родительства», т.к. среди респондентов-мужчин ее указали 45%, а среди женщин - только 39%. Во многом такой результат может быть связан с тем, что выборка была квотной, а не случайной; а также с тем, что в выборку попали респонденты в возрасте от 18 до 30 лет. Однако нельзя не отметить тот факт, что респондентами-женщинами намного чаще, чем мужчинами, отмечалась другая категория -«Любовь к детям» (52% против 38% соответственно). Отсюда можно предположить, учитывая сам вопрос анкеты («Какие общие причины повышают желание мужчин и женщин иметь детей?»), что при принятии решения о рождении ребенка для респондентов-женщин в данной выборке намного значимее оказалась переменная «любовь к ребенку», нежели даже ценность материнства (52% против 39%). Для респонден-тов-мужчин в данной выборке ситуация прямо противоположная: «ценность родительства»
упоминают чаще, нежели «любовь к детям» (45% и 38% соответственно). Поэтому, если условно суммировать эти две переменные в единый фактор «Семейные ценности», то ситуация проясняется - женщинами переменные данного фактора упоминаются ощутимо чаще, чем мужчинами, в среднем на 10%.
Анкетирование к тому же показало, что потребность в детях - не только личностная, но и групповая категория, т.к. респондентами была очень высоко оценена способность членов семьи сообща принимать решение о рождении детей. Проблема количества детей, по нашему мнению, выглядит так: если в семье имеется доминирующий партнер, его желание иметь одного ребенка может превалировать над желанием другого партнера иметь большее их количество. Проблема времени, интервала между рождениями детей заключается в следующем: современные женщины, имеющие партнера, чаще стремятся быстрее, в ранние возрастные периоды, родить первого ребенка, чтобы продолжить карьеру, поэтому возрастает временной промежуток между первым и вторым рождением; отсрочка с рождением первого ребенка может отодвинуть его рождение к 30-ти и более годам, т.е. к тому времени, когда женщина станет максимально самостоятельной и независимой. Данные проблемы гендерного происхождения, безусловно, могут сказаться на мнении членов семьи о количестве детей и интервале между их рождениями [18]. Поэтому помощь в регулировании и планировании семьи призваны обеспечивать Центры планирования семьи, которых в российских регионах совершенно недостаточно, кроме того, их работники, как показывает практика, а также результаты анкетирования, не всегда обладают для решения этих вопросов должной квалификацией. Существующая практика проведения встреч представителей Центров планирования семьи, властных структур и семей, молодых родителей характеризуется последними как практика с узкой направленностью - встречи с многодетными семьями, с одинокими родителями, с вдовами и т.д. Эти встречи не поднимают социальнодемографических проблем, а носят просвети-
тельский или поощрительный характер. Не случайно респонденты, имеющие детей, часто осведомлены о значимости и наличии таких центров в регионе, но не пользуются их услугами. При опросе они проявили большую заинтересованность в этих центрах, но не могли сообщить никаких сведений о своем общении с их работниками.
Проведенное нами социологическое исследование дает основание сделать следующие выводы. Граждане в своем большинстве осведомлены о декларируемых государством мерах пронаталистской демографической политики, заинтересованы в этих мерах и в сведениях о них, поскольку именно эта политика и эти меры совпадают с наиважнейшей потребностью самих респондентов - потребностью в детях. Расхождения в оценке гражданами этой политики более всего связаны с общим, недостаточно дифференцируемым характером декларируемых мер, со слабой их пропагандой, недостаточной степенью организации их выполнения на уровне государственно-властных структур, проявления паритетного (совместно с общественными организациями) начала в их деятельности. Молодые женщины, естественно, более чутко, нежели молодые мужчины, воспринимают сложившуюся в социально-демографической сфере ситуацию. Они же более, чем мужчины, заинтересованы и готовы содействовать организации различных структур гражданского общества, оказывающих поддержку и актуализирующих меры социально-демографической политики пронаталистского плана.
Мы убедились в адекватности нашей характеристики социально-демографической сферы как сети многообразных и глубоких отношений и связанных с нею социальных институтов и пришли к выводу о том, что именно эта характеристика может содействовать выработке практических мер повышения эффективности пронатали-стской демографической политики. Трудности выработки таких мер в немалой степени, по нашему мнению, связаны с сильнейшей дифференциацией социальной структуры современного российского общества. Мы придерживаемся мнения, совпадающего с мнением сотрудников Института социологии РАН, проводивших в 2007 году социологическое исследование и утверждающих, что социальная структура российского общества, построенная на основе оценки самими россиянами своего места в нем, приближается в настоящее время к модели, характерной для стабильно развивающихся стран, где большинство населения (60%) идентифицирует себя с представителями средних слоев, пребывание в
другом состоянии - удел сравнительного меньшинства. Спецификой России является то, что структурная дифференциация происходит внутри социальной группы людей, относящих себя к «среднему классу»: социальная, экономическая, демографическая дифференциация внутри этого класса не позволяет считать его относительно монолитным, как это происходит на Западе. Сильная структурная дифференциация сказывается на восприятии всеми слоями и группами общества положения в социально-демографической сфере, вызывает весомые разногласия в оценке мер социально-демографической политики. Наше исследование показало, что граждане довольно уверенно ощущают себя представителями определенной социальной группы и намерены закрепляться в ней. С этим связана и их оценка сложившейся в России демографической ситуации и собственных сил в реализации воспроизводственных планов.
Чтобы повысить эффективность пронатали-стской социально-демографической политики, необходимо учитывать в постановке ее направлений и вопросов не только нормативную, но и ценностную составляющую: в основу демографической политики должны быть заложены требования, относящиеся к выяснению позиций самих граждан, а в теории демографической политики центральное место со временем должны занимать такие понятия, как «социальная потребность», «потребность в детях». В результате оценки демографической сферы как сферы права и сферы отношений между различными слоями общества, между субъектами принятия политических решений, демографической политики как политики, способствующей развитию взаимоотношений между семьями и государством, ощутимым должен становиться ее пронаталистский аспект.
Список литературы
1. См.: Клупт М.А. Теория демографического развития: институциональная перспектива // Общественные науки и современность № 2. 2005. С. 139149.
2. Быстров А.А. Концепция семьи: марксизм и советская социологическая школа // Социологические исследования. № 11. 2006. С. 73-81.
3. Денисенко М.Б. Может ли помочь развитым странам замещающая миграция // Мир России. № 2. 2003. С. 147-156.
4. Баранов А.В. О некоторых фактах популяционного кризиса // Социологические исследования. № 7. 2000. С. 116-119.
5. Бондарская Г.А. Изменение демографического поведения российских семей за 100 лет // Мир России. Т. VIII. № 4. 1999. С. 58-70.
6. Бэттлер А. О любви, семье и государстве: философско-социологический очерк. М.: КомКнига, 2006. 168 с.
7. Варламова С.Н., Носкова А.В., Седова Н.Н. Семья и дети в жизненных установках россиян // Социологические исследования. № 11. 2006. С. 6173.
8. Васильчук Ю.А. Социальное развитие человека. Фактор семьи // Общественные науки и современность. № 3. 2008. С. 52-63.
9. Вишневский А.Г. Эволюция семьи в СССР и принципы семейной политики // Семья и семейная политика / Под ред. А. Вишневского. М.: ССПН, 1991. С . 25-41.
10. Градскова Ю.Н. Новая идеология семьи и ее особенности в России // Общественные науки и современность. № 2. 1997. С. 181-185.
11. Гурко Т.А. Родительство: социологические аспекты. М.: ИС РАН, 2003. 164 с.
12. Елизаров В.В. Демографическая ситуация и проблемы семейной политики // Социологические исследования. № 2. 1998. С. 55-60.
13. Митрикас А.А. Семья как ценность: состояние и перспективы ценностного выбора в странах Европы // Социологические исследования. № 5. 2004. С. 65-73.
14. Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Социальная защищенность городской монородительской семьи // Мир России. Т. XIII. № 2. 2004. С. 66-95.
15. Федотова Ю.В. Проблема понимания кризиса семьи // Социологические исследования. № 11. 2003. С. 137-141.
16. Смирнов Я.О., Досина Н.В. Семейная власть как источник насилия (проблема контроля и преодоления в социальной политике) // Власть. № 12. 2009. С. 116-118.
17. Смирнов Я.О. Проблемы государственной по-
литики в отношении людей старшего поколения // Социально-гуманитарные знания. № 11. 2008.
С. 310-313.
18. Смирнов Я.О., Досина Н.В. Демографическая политика в гендерном контексте // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Серия гуманитарные науки. № 1. 2009. С. 69-76.
PRONATALIST DEMOGRAPHIC POLICY IN MODERN RUSSIA:
DISTINCTIONS IN REACTION OF SOCIAL GROUPS
Ya.O. Smirnov
In this article the results of sociological research in Yaroslavl region in 2009-2010 is submitted by the author. Conclusions about social conditionality and the importance of an adequate parity of various factors in the pronatalist demographic policy of modern Russia are made.
Keywords: social structure, social groups, stratification, demographic policy, reproductive potential.
