CC BY
1730
ПРОМЫШЛЕННАЯ ПОЛИТИКА: ПРОБЛЕМА ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ОБНОВЛЕНИЯ1 INDUSTRIAL POLICY: THE PROBLEM OF TECHNOLOGICAL UPDATE
О.С. СУХАРЕВ
Д.э.н., проф., зав лаб. ИПР РАН,
гл.н.с. ИЭ РАН
O.S. SUKHAREV
Doctor of economic sciences, prof. Head of laboratory, Institute for Market Problems, RAS
АННОТАЦИЯ
Промышленная политика представляет собой набор методов, инструментов, институтов, подчиненных задаче развития конкретных производственных видов деятельности, секторов, подчиняя этому имеющиеся ресурсные возможности. Неоклассическая экономика полагала, что рынок призван регулировать распределение ресурсов и предоставлять их на развитие в том числе производств. Однако по-
1 Работа выполнена в рамках темы государственного задания ФАНО России «Макроэкономическая и промышленная политика роста: институциональные, структурные и технологические изменения» (№ 0163-2018-0002) Института проблем рынка РАН, а также темы государственного задания Центра институтов социально-экономического развития ИЭ РАН.
добная фетишизация рыночного регулирования абсолютно противоречит «нерыночному» функционированию наукоемких производств, где интерспецифический трудовой ресурс предопределяет возможности развития и программирует перспективу рынка создаваемого продукта. Рынки образуются таким видом труда и созданного продукта, потребность в котором не возникает априорно. Она возникает позже, когда такое изделие создано и, более того, программирует потребности в сопряженных производствах. Возникает технологический мультипликатор развития, развертывающийся по линии «ядро-периферия» производственной технологии. Структурная политика тесно связана с промышленной политикой, так как имеет целью создать иные направления в переливе ресурсов, чтобы обеспечить иное соотношение рентабельностей по секторам - и самих секторов. Технологическое развитие предполагает появление новых технологий, однако этот процесс детерминируется многими условиями, включая проводимую макроэкономическую и другие виды политики. Экономический рост в смысле его темпа не обязательно может осуществляться на базе новых технологий, особенно если определяющим условием выступает состояние текущего технологического базиса хозяйства (старых технологий). Обычно именно состояние старых технологий не учитывается при решении вопроса о технологическом обновлении в экономике и проведении соответствующей политики. Более того, подобное технологическое обновление зависимо и от состояния системы науки и образования, подготовки кадров. Следовательно, меры промышленной и структурной политики приобретают сразу взаимосвязанное и системное значение. Релевантное значение при реализации промышленной политики имеют не столько институты развития, сколько осуществляемые правительством институциональные коррекции, проводимые перманентно. При увеличении частоты этих коррекций возможен рост числа дисфункций по различным подсистемам экономики, что тормозит рост и развитие обрабатывающих производств.
32
ABSTRACT
Industrial policy is a set of methods, tools, institutions subordinated to the task of developing specific production activities, sectors, subordinating the available resource opportunities. Neoclassical economics believed that the market is designed to regulate the allocation of resources and provide them for development including production. However, such a fe-tishization of market regulation absolutely contradicts the «non-market» functioning of science-intensive productions, where the interspecific labor resource predetermines development opportunities and programs the prospect of the market for the product being created. Markets are formed by this kind of labor and created product, the need for which does not arise a priori. It occurs later, when such a product is created and, moreover, programs the requirements in the conjugate industries. There is a technological multiplier of development, developing along the line «core-periphery» of production technology. Structural policy is closely related to industrial policy, as it aims to create other directions in the flow of resources to ensure a different ratio of profitability across sectors -and the sectors themselves. Technological development involves the emergence of new technologies, but this process is determined by many conditions, including the ongoing macroeconomic and other types of policies. Economic growth in terms of its pace may not necessarily be based on new technologies, especially if the condition of the current technological basis of the economy (old technologies) is the determining condition. Usually it is the state of old technologies that is not taken into account when deciding on the issue of technological renewal in the economy and the conduct of appropriate policies. Moreover, such a technological update depends on the state of the system of science and education, training of personnel. Consequently, the measures of industrial and structural policy acquire immediately interrelated and systemic significance. Relevant importance in the implementation of industrial policy is not so much the development institutions, as the government-implemented institu-
tional corrections that are carried out permanently. With an increase in the frequency of these corrections, an increase in the number of dysfunctions across various subsystems of the economy is possible, which inhibits the growth and development of manufacturing industries.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Промышленность, структурная и промышленная политика, технологии, технологичность, индустриализация, институциональные коррекции, развитие, дисфункция. KEYWORDS
Industry, structural and industrial policy, technology, manufacturability, industrialization, institutional correction, development, dysfunction.
1. Промышленная политика — макроструктурные особенности
Макроэкономическая политика, как известно, имеет целью обеспечение экономического роста, увеличение занятости, поддержание стабильной динамики цен. Эти условия отвечают и промышленному росту. Однако если экономика находилась в рецессии, то требуется стабилизировать состояние и затем осуществить подъем экономики. Если рецессия вызвана структурными неэффективностями либо уже давно представляет собой затяжную депрессию, в терминах П. Кругмана, справедливо сводимую к развитию на уровне ниже имеющихся возможностей2, то требуется организовать новый рост экономики за счет структурных изменений, складывающих новые пропорции, стимулирующие, а не блокирующие повышательную динамику. Сбалансированный бюджет и ценовая стабильность при депрессии
2 Кругман П. Депрессии — это нечто иное // Экономика для любознательных. О чем размышляют нобелевские лауреаты — М.: Институт Гайдара — 2017 — С.26-27.
634
становятся методами удержания именно такого состояния. Причем это справедливо не только для низкого процента — ситуации, которую и рассматривает П. Кругман, приближая анализ к несостоятельности денежной политики в условиях ловушки ликвидности Дж. М. Кейнса (когда процент настолько низок, что денежная политика становится бессильной на кризисное развитие), но и для относительно высокого процента, что отвечает функционированию российской экономики весь период времени. Однако относительно высокий процент делает все-таки возможным не только его снижение, но и дифференциацию процентной ставки в зависимости от решаемых задач распределения денежного ресурса в экономике. Нужно отметить, что в России такой подход не практикуется. Наоборот, действует клише сохранения депрессивного состояния, то есть, функционирования экономики на уровне, когда не все возможности задействованы, а вывод капитала обедняет развитие и сужает эти возможности в дальнейшем.
Задача запуска экономического роста в России на новых факторах может быть решена исключительно в аспектах структурной и промышленной политики, обеспечивающих компоненты «индустриального роста». Это и может стать новым фактором динамики. Любые изменения в политике роста требуют точной оценки того, каким был предшествующий рост, за счет каких факторов он происходил. Это полезно знать, чтобы не обеспечить возврат к прежней, уже неадекватной политике и запустить экономический рост опять в рамках прежних факторов, как и существующей (сложившейся) экономической структуры.
В основе роста 2017 года были опять конъюнктурные факторы, в частности, прирост чистого экспорта, рост цены на
нефть и другие сырьевые компоненты, причем рост цены на нефть превысил бюджетный норматив. Инвестиции возросли на 4,1% (по данным Росстата) и внесли важный вклад в динамику 2017 года. Однако этот вклад не был основным, к тому же важно учитывать, как распределяются инвестиции по секторам и какая их доля идет на технологическое обновление, создавая основу для будущего роста производства.
Если рассмотреть валовые инвестиции — компоненту валового продукта, то она занимает примерно 18% ВВП. Если эта компонента будет расти, скажем, на 2,3% в год, то это будет вклад в общий темп ВВП примерно 0,45%. Допустим, ВВП по итогам года возрастет на 1% или на 1,2%, значит, вклад около 0,8% в темп дают другие компоненты ВВП, а именно, валовое потребление, правительственные расходы и чистый экспорт (вклад в рост распределен между этими компонентами). Поэтому важно как можно точнее учитывать вклад в общий темп роста соответствующих компонент ВВП, в частности, инвестиций, причем оценивать и их структуру распределения в экономике.
Системная проблема — отсутствие стимулов для инвестиций и технологического обновления производственника у собственников этих производств. Эта проблема имеет сложное институциональное измерение, но решаться должна сочетанием различных методов, противодействующих оттоку капитала, стимулированию инвестиций из полученной прибыли, а также кредитованию производства банковской системой, имеющей активы около 80 трлн рублей, а кредитующих — на величину менее 2 трлн рублей. Таким образом, ресурсы развития имеются, но точками и траекториями их распределения никто не управляет, что и формирует новые требования к промышленной политике.
При сокращении реальных располагаемых доходов населения, совокупного спроса, роста числа бедных возникают объективные ограничения на промышленное развитие и меры промышленной политики. Они должны быть подчинены, в том числе, восстановлению ситуации по указанным позициям, что будет создавать базу внутреннего спроса, следовательно, порождать стимулы для дальнейших инвестиций и развития производства.
Динамика промышленного производства и инвестиций в основной капитал в России показана в табл. 1.
Таблица 1
Динамика промышленного производства и инвестиций в основной
капитал в России 2010-2017 гг., % к предыдущему году
2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017
Промышленное производство 107,3 105,0 103,4 100,4 101,7 96,6 101,1 102,1
Инвестиции в основной капитал 106,3 110,8 106,8 100,8 98,5 89,9 99,1 104,1
Источник: по данным Росстата.
Как видим, 2013-2016 гг. можно считать периодом инвестиционного кризиса, усугубляющего дефицит инвестиций в промышленности. Причем он наблюдался при некотором росте промышленного производства. Следовательно, рост происходил при сокращении фондовой базы промышленности, производственно-технологического аппарата. Этот эффект обнаруживался еще в 2010-2011 гг., хотя инвестиции в основной капитал и возрастали, по сути, сводился к росту убывающей промышленности. То есть, промышленность
росла по объему производства, но это наращение объема происходило при оттоке кадров и потере капитала (увеличивающемся износе), сокращении доли промышленности в ВВП страны и, главное, — технологической деградации производств (упрощении труда, применяемых механизмов, снижении сложности изделий).
Нужно отметить снижение производительности труда при сокращении числа занятых в промышленности за рассматриваемый период (рисунок 1), а также сокращение числа предприятий в обработке. Если число предприятий в 2005 году принять за 100%, то в 2016 году их было 75% от 2005 года. Происходят утяжеление и монополизация промышленной структуры и рынков при снижающихся или не растущих показателях эффективности. Это приводит к необходимости решения задач развития промышленности даже не в области труда, а в области обеспечения фондами и технологического перевооружения. Однако институциональное препятствие для решения такой задачи следующее: подавляющее число предприятий — это частные предприятия, причем многие из них имеют иностранных собственников. Поэтому без институциональных коррекций при формировании мер промышленной политики не обойтись.
К сожалению, долгое время проблемы промышленности и структуры российской экономики уходили на второй план относительно текущей макроэкономической политики, сводимой к стабилизации макроэкономической ситуации по основным агрегатам и балансам. Дискуссии о структурном маневре велись еще в 1990 и начале 2000 годов (первые — еще с советских времен, и не один раз), однако текущие инструментальные установки макроэкономической политики и институциональные коррекции национального хозяйства
638
оказывались сильнее, нежели стратегические планы промышленного развития.
Рис. 1. Производительность труда (слева) и сокращение числа предприятий (справа). Источник: данные Росстата.
Например, неошумпетерианская теория отвергалась только потому, что она якобы не говорит о том, какой должна быть текущая макроэкономическая политика, приводящая к полезным структурным изменениям. Ее последователи жестко критиковались монетаристами, однако совсем не значит, что этот теоретический подход к экономическому развитию несправедлив и не предъявляет своих требований и ограничений к макроэкономической политике. Российская экономическая школа внесла большой вклад в развитие теории экономического развития шумпетеров-ского типа, которая рассматривает развитие как появление новых комбинаций совместно с созданием под них нового ресурса, не только порождает эффект совместной эволюции новых и старых комбинаций, но может приводить к некоторой реанимации влияния старой комбинации. На какой-то фазе развития доминирует сначала старая комбинация, затем растет значение новой комбинации, не создавшей себе сразу доминантного положения. Однако бывает, что сразу начинает доминировать новая комбинация, но по истечении некоторого времени старая комбинация возвращает свое положение. Экономическая динамика зависит от инвестиций, в частности, в новые и старые комбинации (технологии), причем структура распределения инвестиций между различными типами технологий, секторами, трудом и капиталом будет сильно влиять на темп роста, в частности, промышленности. По оценке скорости отвлечения ресурсов и создания нового ресурса формируются режимы развития данной системы.
Структурные диспропорции, не только связанные с неоднородностью капитала, но и возникающие в экономике в силу различных причин, могут на весьма длительный
640
срок предопределять характер их эволюции, иногда даже фиксировать модель развития (отсталость). Эти диспропорции выражаются по линии «рентабельность-доходность», характеризуются различным риском ведения (реализации инвестиционных проектов) хозяйственной деятельности в рассматриваемых секторах экономики. Диспропорции могут распространяться в обе стороны. В одном случае, когда рентабельность одних секторов выше, заработная плата занятого персонала тоже выше, инвестиционные проекты эффективнее, но и цена продуктов этого сектора высока относительного других секторов. В другом случае, когда рентабельность ниже с вытекающей динамикой названных параметров этого сектора. Первому случаю рельефно соответствует ситуация с сырьевым сектором России в настоящее время, но дорогие ресурсы сдерживают развитие экономики, а ресурсы перетекают в сторону сырьевых и спекулятивных секторов, где выше рентабельность.
На рисунке 2 отражено соотношение риска (оценивался по стандартному квадратичному отклонению) и доходности для обработки и трансакционно-сырьевого сектора России3.
Как видим, риск в обработке мало того, что значителен по величине, примерно в 2-2,7 раза выше риска в трансакци-онно-сырьевом секторе, но и увеличивается весьма ощутимо при возрастании рентабельности с 7% до 11% или с 9% до 11% (на 4 и 2 процентных пункта соответственно). В то время, как риск в трансакционно-сырьевом секторе значительно меньше по величине и возрастает незначительно при куда большем росте рентабельности от 17 до 27% (на 10 процентных пунктов) — см. рис. 2.
3 Благодарю за помощь в построении графиков аспирантку ПГНИУ Е.Н. Ворончихину.
300 ООО 250 000
Ю
¡5 200000
| 150 000
£ 100000 в.
50 000 0
у = 2269,8х-23659х+257576
Г = 0,8798
7 9 11
Рентабельность, %
у - 396,57** -156101 + 262943 II'-0,7754
Рис. 2. Доходность и риск в обработке (слева) и трансакционно-сырьевом секторе (справа) России (рассчитано автором по данным Росстата).
Эти соотношения говорят о различиях данных видов деятельности, причем наиболее комфортные условия для развития — в трансакционо-сырьевом секторе, а отнюдь не в области обрабатывающего производства. Данное соотношение предопределяет и перелив ресурсов, и увеличение размера того сектора, который имеет лучшие условия для этого. Причем в трансакционно-сырьевом секторе имеется участок (для диапазона рентабельности 15-20%), когда изменение рентабельности в этом диапазоне вообще не приводит к росту риска. Таким образом, чувствительность доходности к риску в обработке много выше, чем в трансак-ционном и сырьевом секторах. Это не может не сказаться на решении задачи технологического обновления, требующего инвестиций, которые также связаны с рисками.
Избыточное капиталообразование в советской экономике снижало эффективность использования капитала. Однако это делало его относительно дешевым и не блокировало создание продукции конечного потребления, как наблюдается в настоящее время, когда капитал относительно дорогой и имеется его явный дефицит. Аналогичная ситуация, кста-
642
ти, наблюдалась в царской России, когда еще М.И. Туган-Ба-рановский на съезде промышленников в 1910 году отмечал, что Россия бедна капиталом. Эта проблема остается острой в России в настоящее время, причем без структурных изменений ее решить обычными методами макроэкономической политики весьма проблематично.
Отсутствие структурного понимания экономики затрудняет проведение адекватной промышленной политики. В частности, следует ли решать структурную проблему повышения стоимости труда и удешевление капитала? Как это сделать в экономике в целом и в промышленности в частности? Ведь, видимо, нельзя решить эту задачу в отдельно взятом секторе, так как это задача формирования макроэкономических пропорций. Сегодня в структуре затрат примерно 70% — материальные затраты, и до 30%, по отдельным секторам всего20-25% — это заработная плата, затраты на труд. Это соотношение символизирует место «человеческого капитала» в экономической структуре. Изменение соотношения станет возможным только при изобильности капитала и его удешевлении: на внутреннем рынке ресурсы не должны продаваться по мировой или близкой к ней цене. Движение к такой цели расширит возможность инвестировать, оно позволит технологически обновлять производство и повышать производительность труда. Причем повышение производительности сегодня возможно исключительно за счет технологических факторов и замены основного капитала, а не за счет фактора «труд». Труд в России недооценен, поэтому привязывать повышение заработной платы к производительности труда — это значит увеличивать бремя труда, оплачиваемого низко. Значительно и число работающих бедных. Это обстоятельство также становится ограничением для такой привязки — сдерживания ро-
ста заработной платы. Получается, что, согласно некоторым правительственным экспертам, нельзя повышать заработную плату в силу того, что производительность труда низкая. Однако затраты на труд крайне низки в общей структуре затрат, притом что собственник производства и так весьма неохотно повышает заработную плату (при слабой позиции здесь и профсоюзов), но зато очень охотно наращивает прибыль. Итог такой: прибыль может расти при снижающейся производительности труда, а заработная плата, как видно, нет? Этот «политический парадокс» должен разрешаться на стороне капитала, но не труда. К тому же, налоговая система устроена так, что основной сбор берется именно с начислений на заработную плату (доход низко оплачиваемых групп населения). Промышленная политика должна дать простор развитию труда и способностей людей, занятых на производстве, именно это отвечает экономике знаний и наращению человеческого капитала, задаче развития современной индустрии. Финансовый, спекулятивный капитал, трансакционная деятельность (посредники) должны быть ограничены и подпадать под более высокое налогообложение. Труд переливается из сектора в сектор, поэтому оценку структурных модификаций экономики можно осуществлять именно по этой динамике, дифференцируя и методы промышленной политики соразмерно с возникновением новых производств и видов деятельности (труда). При этом владельцев капитала необходимо стимулировать в части технологического обновления производства, а в государственном секторе промышленности инициировать этот процесс, запуская своеобразный «технологический мультипликатор», генерирующий процесс технологического обновления для экономики в целом. Конечно, для этого нужны не только институты развития, но и вся система правил, по-
644
ощряющих именно такую модель поведения, а не затрудняющих ее. Речь не об отдельных полезных законах — а обо всей системе правил, имеющих секторальную специфику, так как существуют технологические особенности и неравномерность технологического развития по различным секторам промышленности и экономики в целом, что необходимо учитывать.
2. Технологическое обновление производства
Технологическое обновление производства в отрыве от иных системных мер промышленной политики также не может быть панацеей в индустриальном развитии, как и отдельно рассматриваемые иные инструменты. Хотя, безусловно, без технологического обновления дальнейшее развитие индустрии станет проблематичным. Тем самым новые технологии выступают основным перспективным условием индустриального развития. Однако их появление, внедрение, апробация и дальнейшее развитие полностью определяются сложившимся к настоящему моменту технологическим базисом, а также имеющимися заделами в области нереализованных технологий (включая патентную базу), потребностью в их применении. Она, в свою очередь, детерминируется, с одной стороны, параметрами эффективности (снижение материалоемкости и энергоемкости, а также при дорогом труде — трудозатрат4), с другой стороны, увеличением производительности и наращением объема производства в единицу времени. Эти два обстоятельства создают конкурентные преимущества, но сам мотив «технологического внедрения» в таком случае может быть связан с повторением технологии, то есть, представлять собой тиражирование технологии (распространение по аген-
4 Могут быть высоки начисления на труд (налоговые сборы), что также может быть мотивом для замещения труда.
там). Со временем указанный режим технологического развития приводит к выравниванию конкурентных преимуществ (рост прибыли замедляется, затем может прекратиться, прибыль начинает снижаться5). Возникает опять необходимость улучшений, поиска таких усовершенствований, которые бы дали новые преимущества. Однако отдельные технологии генерируются не в силу потребности, связанной с рынком и ресурсами (экономией), а в силу достижений фундаментальной и прикладной науки, дающих новые способы, новые изделия, приборы, оборудование, которые не могут быть встроены в прежние технико-технологические цепи. По этой причине они заставляют их изменяться, совершенствоваться либо, в конечном счете, формируют абсолютно новые технологические цепочки (конечно, отдельные цепочки сохраняются, особенно для тех технологий, которые достигли пика в своем совершенстве и по физическим принципам на обозримом периоде времени измениться не могут).
Технологию и технологическую цепочку можно представить в рамках модели «ядро-периферия». Изменение ядра приводит к смене технологии, периферии — к ее усовершенствованию. Примеры развития технологии в рамках модели «ядро-периферия» представлены в таблице 2. Ядро включает основное содержание физики процесса, а периферия — различные варианты обеспечения этой физики. В общем смысле, периферия включает и систему инфраструктурных правил, вспомогательных средств, позволяющих реализовать данную технологию.
5 Именно до этого момента выгодно развернуть поиск иных возможностей, в том числе, по используемой технологии — кардинально — либо в части усовершенствования уже имеющейся стандартной технологии. Многие технологии не изменяются годами и десятилетиями, отдельные — веками, но они проходят свой период адаптации, интериоризации в новую «технологическую ткань» развития производства.
Таблица 2
«Ядро-периферия» технологии - примеры
№ Назна- Примеры Ядро Периферия
п/п чение технологии технологий
1 Полу- Литье метал- Нагрев металла и его заливка - литье в кокиль;
чение лов в форму - литье в землю;
трех- -литье по выплавляемым моделям
мерных Мехобработ- Снятие слоя металла с заготовки - токарная обработка;
изделий ка металлов с помощью режущего - фрезерная обработка;
(деталей) резанием инструмента - шлифование
из ме-
таллов Обработка Придание формы металлу путем - ковка;
металлов силовых воздействий на заготовку - штамповка;
давлением - гибка; - высадка
Спекание Придание необходимой формы - селективное спекание
порошка порошкам металлов (30-принтер);
(порошковая -термические методы под давлением;
металлургия) - термохимические и др.
№ Назна- Примеры Ядро Периферия
п/п чение технологии технологий
2 Полу- Преобра- Превращение тепловой энергии -тепловые электростанции;
чение зованием в механическую - атомные электростанции;
электри- тепловой - дизель-генераторы
ческой энергии
энергии Преобразо- Превращение энергии природы - гидроэлектростанции;
вание энер- в механическую, а затем и в элек- - приливные;
гии природы трическую энергию - ветровые;
Прямое пре-
образование Использование движения заряжен- - батареи и АКБ;
энергии фи- ных частиц -МГД-генераторы;
зико-химиче- - солнечная энергетика
ских явлений
в электри-
ческую
энергию
№ Назна- Примеры Ядро Периферия
п/п чение технологии технологий
3 Полу- Выращива- Местное охлаждение расплава на Методы:
чение ние из рас- границе сред в тигле с расплавом; - Чохральского;
(изготов- плавов - Бриджмена;
ление) Материала - Степанова и др.
искус- в тигле; Местное охлаждение расплава
ствен- Бестигельное в индукторе; Методы:
ных выращи- - бестигельной зонной плавки;
моно- вание из - вертикального и горизонтального
кристал- расплавов наращения кристаллов
лов материала; Создание условий сверхвысоких
Получение температур и давлений Получение искусственных алмазов
монокрис-
таллов путем
критических
воздействий
Как следует из таблицы 2, развитие многих технологий идет по периферии, что вызывает разнообразие методов воздействия и технико-технологических возможностей исходя из условий и необходимости получения требуемых изделий. При создании новых средств производства управление данным процессом посредством влияния на структуру распределения инвестиций между новыми и старыми технологическими возможностями представляется важным направлением промышленной политики, по крайней мере, в части решения задачи технологического обновления производств. Разнообразие продуктов и объем потребления определят выбор методов и целесообразность их применения в каждом случае, то есть, изменение по периферии. Ядро изменяется, когда изменяется физика получения результата, хотя отдельные методы предполагают разные способы физического воздействия.
Под технологичностью экономической системы можно понимать отношение объема производства на новых технологиях к объему производства на старых технологиях. Технологичность российской экономики от структуры инвестиции в новые и старые технологии определяется графиком на рис. 3. То есть, повышение инвестиций в новые технологии повысит технологичность. Однако эта задача по секторам промышленности будет иметь свои тонкости в решении, поскольку чувствительность технологичности к отношению инвестиций в новые и старые технологии будет своя (угол наклона кривой к оси абсцисс — на рис. 3). Наклон кривой и исходный уровень технологичности может быть такой, что повышение затрат на новые технологии не будет повышать общий технологический уровень сектора (системы). А рост расходов на старые технологии
0
может как понижать, так и повышать технологическим уровень сектора.
£
0,09 0,08 0,07 0,06 0,05 0,04 0,03 0,02 0,01 0,00
0,00
Y (Ms) = 0,4*(In/ls)A(0,69)
R2 = 0,9987
R2adj = 0,9986
0,02
0,04
0,06
0,08
0,10
0,12
Соотношение In/Is в цепом по экономике - Расчетный уровень технологачности • Фактический уровень технологичности
Рис. 3. Уровень технологичности и отношение инвестиций в новые и старые технологии (In/Is), Россия, 2004-2016 гг.
Иными словами, расположение кривой на рисунке 3 может быть различным для разных секторов и экономических систем. Для российской экономики на повестке дня стоит задача индустриализации. Оценка уровня индустриализации дается по разработанным автором общему и специальному (технологическому) критериям индустриализации6. Математически критерии выглядят так (условие процесса индустриализации)7:
1) общий: К > бДА, + s), с выработкой по секторам: К >
2) специальный: К >---
1 аа
6 Сухарев О.С. Теория реструктуризации экономики. — М.: Ленанд, 2016 — С. 59-66, 69-84.
7 Сухарев О.С. Теория реструктуризации экономики. — М.: Ленанд, 2016 — С.61-62
где: s — относительное приращение доли сырьевого сектора; X — разница относительных приращений масштабированной выработки обрабатывающего и добывающего секторов; gф = (1/ф) dф/dt, ф = Ш/Ш, N1, N2 — число занятых в секторе машиностроения и сырьевом секторе.
ц(^) — разница взвешенных изменений долей производства на новых технологиях в объеме производства на старых технологиях в секторах;
а — отношение производства на старых технологиях в машиностроении и сырьевом секторе.
Тогда графически критерии можно представить так, как показано на рис. 4-5, причем рис. 5 отражает влияние технологической структуры. На рисунке 4 справа, где выработка дана по секторам, результат в этом случае несколько лучше, хотя график демонстрирует наличие деиндустриализации экономической системы как и по общему критерию в общем виде (рис. 4, слева). По специальному (технологическому) критерию имеется такой же результат (рис. 5).
Следовательно, проблема технологического обновления является центральной при планировании промышленной политики, и ее разрешение следует искать, подбирая инструменты воздействия, изменяющие параметры приведенных критериев как по отдельным секторам, так и для промышленности в целом. Особая тема представляется институциональными коррекциями, которые также должны быть направлены на изменение параметров критериев, чтобы сделать систему более индустриализованной. Далее нужны факторный анализ и оценка чувствительности мер промышленной политики, включая и отдельную оценку вводимых институтов развития и коррекций, воздействующих на стимулы к технологическому обновлению.
2
40,0 35,0 30,0 25,0 20,0 15,0 10,0 5,0 0,0 -5,0 -10,0
Общий критерий индустриализации России: сектор машиностроения и сырьевой сектор (масштабированная и немасштабированная выработка)
-2006_2002_2008_2009_2Ü1Ü_2011_2012_2013_2014_2015_2016
0,6 0,5 0,4 0,3 0,2 0,1 0,0
К s/(X+s+g<p) -*- s/(X.+s)
Общий критерий индустриализации России: сектор машиностроения и сырьевой сектор (выработка по секторам)
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016
К s/(X+s+gip)
Рис. 4. Общий критерий индустриализации, Россия, 2006-2016 гг.
1,5
1,0
0,5
0,0
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016
- з/(1/а*Дх/<И I ц I б)
Рис. 5. Специальный (технологический) критерий индустриализации России.
3. Промышленная политика и институциональные коррекции
Секторальная структура экономики и промышленности формирует макроправило функционирования экономики. Можно говорить о портфеле секторов или видов деятельности и распределении различных ресурсов в рамках этого портфеля. При этом вполне вероятны ситуации, когда различные структуры распределения ресурсов дают примерно одно и то же сочетание дохода и риска от данного набора видов деятельности. Тогда актуален вопрос: какую структуру выбрать, либо, если риск разный для одного и того же дохода, стоит ли выбирать структуру, где риск меньше? А для одного и того же риска — где доход больше? Все эти задачи составляют набор задач нетривиального выбора, который может осуществляться только в макропостановке, в том числе и применительно к промышленной политике, затрагивающей развитие структуры промышленных секторов.
Для экономики страны можно выделить, как минимум, три больших сектора — услуги (включая торговлю и банков-
654
ско-финансовый сектор), добывающий сектор (осуществляющий добычу полезных ископаемых различного вида и их первичную обработку) и обрабатывающий сектор, который включает все производственные секторы, создающие тот или иной тип продуктов, включая и аграрный сектор, создающий продукты питания. В общем случае для отдельных экономических систем, имеющих сельскохозяйственную специализацию, аграрный сектор8 необходимо рассматривать отдельно, то есть выделять четыре базовых подсистемы. Информационную систему можно относить к сектору услуг, либо, при существенном влиянии на динамику национального дохода этого сектора, выделять его отдельно. Тем самым, в самом «трудном» случае необходимо будет рассматривать экономическую динамику системы, состоящей из пяти крупных секторов9. Каждый сектор характеризуется доходностью, риском, величиной капитала и труда, переливом ресурсов, включая инвестиции. Именно управление таким переливом составляет содержание структурной и промышленной политики, а меры стандартной макроэкономической политики стабилизации требуется тестировать на предмет их пригодности к достижению таких стратегических целей. Если основным направления промышленной политики в России считать индустриализацию, что абсолютно обоснованно, тогда именно эта задача вряд ли может быть решена без управления межсекторальным переливом ресурсов. Основную в стратегическом смысле проблему составляет сложившаяся в России структурная вилка, в рамках
8 Иногда употребляют термин «агропромышленный сектор». Здесь можно считать это эквивалентным.
9 Однако, если в каждом секторе возникают хотя бы пять шумпетеровских типов новых комбинаций, то имеем как минимум двадцать пять типов новых комбинаций, так как в каждом секторе новая комбинация имеет свою «технологическую окраску».
которой наиболее доходные виды деятельности (секторы), а именно — трансакционные и сырьевые, — относительно низко рискованные, а наименее доходные — высокотехнологичные производства, обработка, НИОКР — наиболее рискованные. Чем больше этот разрыв, тем труднее развивать производства и технологии, тем более сжаты и недоразвиты рынки высоких технологий и такой же интеллектуалоемкой продукции. Нужно отметить, что такая вилка может стать довольно стабильным «институтом развития», то есть, определять перелив ресурсов между секторами, убыль труда и капитала из одних секторов и перелив их в другие секторы, где доходность выше, а риск ниже. Причем этот процесс может происходить перманентно и довольно долго, вплоть до исчерпания функционирования указанных секторов, из которых уходит ресурс. В научном и аналитическом плане важна такая задача: во-первых, стоит ли прервать этот перелив ресурсов, оставив их в промышленных секторах, какими методами это возможно; во-вторых, нужен ли обратный перелив ресурсов в область промышленного производства — в каком объеме, какого качества, с какой скоростью он должен поступать и какой период времени, нужны ли понуждающие для такого перелива механизмы. Все перечисленные аспекты и составляют не только содержание подлинной промышленной политики, но и суть оценки эффективности отдельных инструментов, которые требуется задействовать для решения указанной задачи. Эти два ракурса поставленной задачи предопределяют модели индустриализации. При этом под новой индустриализацией стоит считать создание абсолютно новых секторов или производств, а под реиндустриализа-цией — технологическое совершенствование существующих производств. Причем оба процесса могут соразмерно с име-
ющимися возможностями по ресурсам осуществляться одновременно. Остается неясной одна проблема — оценка чувствительности (силы) применяемых мер промышленной политики, а также взаимодействие этих мер с другими видами политики, в частности, макроэкономической (денежно-кредитной и бюджетной). Этот вопрос крайне важный, так как демонетизация российской экономики не позволяла в полную силу работать институтам развития, даже тем, которые создавались и были весьма полезны с точки зрения стимулирования промышленного развития. Но не смогли исполнить свою функцию (возникла дисфункция — в силу несоразмерного задаче монетарного и другого ресурсного обеспечения) в необходимом объеме именно в силу макроэкономических и структурно-институциональных ограничений, которые не были преодолены.
В связи со сказанным, полагаю, что целью стратегического планирования в рамках закона о стратегическом планировании в РФ, а также закона о промышленной политике должна быть задача формирования структуры экономики как долгосрочно ориентированная и составляющая исключительно область стратегических решений.
Однако если осуществляются постоянные институциональные коррекции различных подсистем (изменения законов, правил, нормативов и иных регламентов функционирования), это снижает эффективность текущего функционирования, повышает трансакционные издержки. Это вызывает сдерживание роста или прямое сокращение требуемого на развитие ресурса. Деформации рынка труда, вследствие сложившейся неэффективной секторальной экономической структуры, напрямую отражаются на процессе распределения кадров. Из сферы обработки на-
блюдается перманентный отток кадров в область трансак-ционных (услуги, торговля, банковско-финансовый сектор) и добывающих секторов. Тем самым складывается устойчивый дефицит не только инвестиций в промышленности, но и кадров. Таким образом, отдельные технические задачи не могут быть реализованы в силу потери носителей исполнительского знания в промышленности. Это составляет одну из центральных проблем технологического обновления производства, обучения кадров, следовательно, и промышленной политики на современном ее этапе реализации в России.
Существует неверная стратегическая установка, будто система высшего образования должна дать промышленности и реальному сектору экономики, частному собственнику, сразу готовые кадры, имеющие возможность трудиться. Тем самым не учитывается необходимость получения фундаментальных знаний, возникает эффект «опрактичивания подготовки в высшей школе», причем по «субъективным» программам обучения и подходам в этой области. Одновременно возрастает бремя подготовки кадров для промышленности, то есть, нагружаются владельцы производства, которые должны искать себе кадры и готовить их. Здесь возникает два варианта развития: либо делать это, либо свертывать производство или упрощать его. По второй траектории большую часть времени, начиная с 1990-х гг., и развивалась российская промышленность. В итоге, общность образования, его основополагающий характер размываются и привязываются не к требованиям по квалификации, включая квалификацию и уровень знаний будущего специалиста, что должна программировать наука, а к текущим предпочтениям собственника, который еще и слагает с себя обязанность обучения человека на рабочем месте. Возникает аморфный процесс перекладывания задачи,
658
в итоге она не решается ни на одном уровне. Проблема в том, что владелец производства часто сам не в состоянии это распознать именно потому, что не обладает фундаментальной подготовкой и неизвестно когда повышал свой собственный уровень образования и понимания современного управления системой. Подобные стратегические просчеты закладывают будущий пласт неэффективного развития экономики и промышленности, затрудняют процесс технологического обновления производства. Идея омоложения кадров сама по себе не плоха, однако если недостаточен слой специалистов среднего возраста и если легко будут ущемляться интересы пожилого возраста, который и составляет основу «технологического знания» на сегодня, которое должно передаваться, а процесс передачи оплачиваться, то технологическая модернизация будет крайне затруднена в системном измерении.
В рамках промышленной политики замена целей, области приложения инструментов, функций, процедур, методик управления, нормативных документов повышает издержки функционирования и адаптации агентов, порождая дисфункцию как ответную реакцию на меры промышленной политики. Кроме того, изменение ресурсного обеспечения основных институтов также провоцирует увеличение дисфункции (в том числе по программам развития, а также новым институтам — Фонд развития промышленности, где финансовые назначения привязаны к собственным возможностям бизнеса, причем доля собственных средств на развитие на довольно длительном интервале времени в России была выше в обрабатывающей промышленности, нежели привлеченных средств). В этом же направлении действует ввод добавочных правил либо усиление существующих, в связи с необходимостью эффекта стимулирования развития и т.д. Поэтому увеличение институтов развития, а также интенсификация организационных пре-
образований (изменений) символизируют отнюдь не активность государства, хотя этот аспект также присутствует, но, в основном, низкую эффективность функционирования уже введенных институтов, которые не смогли решить те задачи развития, которые предполагались. С ростом дисфункции качество отбора может снижаться и стабилизироваться с течением времени на более низком уровне. Институциональные коррекции сегодня уже стали самостоятельным методом, определяющим функционирование многих рынков и, значит, имеющим макроэкономические следствия. Они в сильной степени влияют на промышленность (бывают основных четырех видов: «неудачная», «фиксирующая», «эффективная», «сверх ожиданий»10). Последний случай в современной зарегулированной экономике наблюдается не часто, он связан с упорядочением функций, точным их исполнением и стабильностью на относительно длительном периоде времени, то есть, частота изменений не так высока. Именно частота институциональных коррекций (изменений) приводит к росту дисфункции и снижает потенциал дальнейших институциональных изменений (коррекций). Поэтому при формировании мер промышленной политики важно учитывать силу применяемого инструмента воздействия, а также то, насколько согласованы различные меры экономической политики. Обоснование изменения промышленной политики, использование всего имеющегося набора инструментов, который ограничен, так же, как и объем ресурсов для данного интервала времени, с учетом определения силы применяемых инструментов и их последовательности — вот эти позиции должны, по идее, составить суть аналитического подхода в области формирования и реализации промышленной и других видов хозяйственной политики.
10 Сухарев О.С. Институты развития: необходимость и эффективность.// Госаудит, Экономика. Право, 2017. № 2.
