CC BY
49
Макарова И.В., Лепеш Г.В., Угольникова О.Д.
ПРОМЫШЛЕННАЯ ПОЛИТИКА ИНДУСТРИАЛЬНО РАЗВИТЫХ РЕГИОНОВ РФ: НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Аннотация. В статье проведен анализ современной ситуации в промышленности и дана оценка результативности реализации государственной промышленной политики в период пандемии. Рассматриваются различные теоретические подходы к содержанию промышленной политики, тенденции мирового индустриального развития и влияние пандемии на регионы Урала с различной промышленной специализацией. Результатами исследования являются рекомендации государственным органам власти по обеспечению восстановительного роста в промышленности.
Ключевые слова. Промышленная политика, регионы, пандемия, восстановительный рост.
Makarova I.V., Lepesh G.V., Ugolnikova O.D.
INDUSTRIAL POLICY OF INDUSTRIAL DEVELOPED REGIONS OF THE RUSSIAN FEDERATION: NEW REALITY
Abstract. The article analyzes the current situation in industry and assesses the effectiveness of the implementation of state industrial policy during a pandemic. Various theoretical approaches to the content of industrial policy, trends in world industrial development and the impact of the pandemic on the regions of the Urals with various industrial specializations are considered. The results of the study are recommendations to government authorities to ensure recovery growth in industry.
Keywords. Industrial policy, regions, pandemic, recovery growth.
Введение
Современная кризисная ситуация напрямую связана с введением режима самоизоляции в период распространения коронавируса. Последствия пандемии - разрушение торговых и промышленных связей, обусловленных закрытием границ, остановка производств ряда предприятий, увеличение закредито-ванности и снижение финансовой устойчивости предприятий, рост безработицы. Масштабы и высокая скорость распространения текущего экономического кризиса во многом определяются реакцией
ГРНТИ 06.61.33
© Макарова И.В., Лепеш Г.В., Угольникова О. Д., 2020
Ирина Валерьевна Макарова - доктор экономических наук, доцент, заместитель директора по науке и инновационной деятельности Пермского института железнодорожного транспорта.
Григорий Васильевич Лепеш - доктор технических наук, профессор, заведующий кафедрой безопасности населения и территорий от чрезвычайных ситуаций Санкт-Петербургского государственного экономического университета.
Ольга Дмитриевна Угольникова - кандидат физико-математических наук, доцент, доцент кафедры безопасности населения и территорий от чрезвычайных ситуаций Санкт-Петербургского государственного экономического университета.
Контактные данные для связи с авторами (Угольникова О.Д.): 191023, Санкт-Петербург, Садовая ул., д. 21 (Russia, St. Petersburg, Sadovaya str., 21). Тел.: 8 (906) 253-59-49. E-mail: olga_ugolnikova@mail.ru. Статья поступила в редакцию 29.09.2020.
государства на введение адекватных инструментов промышленной политики, которые будут ориентированы на восстановительный рост.
Анализ литературы
Понятие «промышленная политика» (анг. «industrial policy») вошло в экономическую литературу в начале 1990-х годов [1] и рассматривалось как вмешательство государства с целью упорядочения и корректировки действия рыночных механизмов. Следовательно, формирование промышленной политики или государственное вмешательство в сферу промышленного развития становится необходимым в случае достижения критического уровня конкурентоспособности экономики и/или невозможности ликвидации структурного дисбаланса.
Среди зарубежных авторов, посвятивших свои исследования проблемам промышленной политики, можно отметить Т. Альтенбурга [5], Д. Родрика [11], Дж. Лин [7], Р. Рейча [10], К. Судзумура и М. Окуно-Фудзивара [8], Дж. Чанга [6], К. Сагги [9] и др. Среди отечественных ученых промышленная политика рассматривалась в работах Л. Абалкина, С. Глазьева, Д. Львова, В. Кондратьева, А. Та-таркина, В. Цветкова и пр. Согласно проводимым исследованиям, промышленная политика определяется как система взаимодействия между субъектами хозяйствования и государством, направленного на прогрессивные изменения в структуре индустриального комплекса, повышение его эффективности и конкурентоспособности.
Такая политика решает двойственную задачу. С одной стороны, она способствует конъюнктурной модернизации экономики путем решения ее острых текущих проблем и стимулирования экономического роста, а с другой - определяет долговременную стратегию экономического развития территории [3, с. 77]. В числе основных инструментов ее реализации выделяют: бюджетирование; налоговое, инвестиционное и денежно-кредитное стимулирование; институциональное, внешнеэкономическое и кадровое развитие. В последние годы происходит накопление новых подходов к пониманию содержания промышленной политики:
1) с точки зрения характера реализации различают конкурентную, инновационную, научно-технологическую, экологическую («зеленую»), импортозамещающую и экспортоориентированную, социально-ориентированную, эффективную и согласованную и другие виды промполитики;
2) с точки зрения форм организации взаимодействия - комплексную, секторальную, кластерную, селективную, структурную, системную, сетевую;
3) с точки зрения новизны подходов к реализации - новую, современную, постмодерновую, догоняющую;
4) с точки зрения территориальной организации - государственную (национальную), региональную, муниципальную, мультисубъектную, транснациональную и др.
По поводу содержания промышленной политики, определения ее приоритетных направлений, объектов и субъектов воздействия, форм, методов, механизмов и инструментов ее реализации, мониторинга и корректировки в экономической литературе ведутся постоянные дискуссии. Это связано с тем, что промышленная политика часто диссонирует с современными парадигмами развития промышленности (цифровая индустриализация, глобальная сетевизация развития, ориентация на свехин-дустриальные технологические уклады и т.д.) и не учитывает новые реалии развития общества. Выявление тенденций развития мировой промышленности в период пандемии
Неопределенность - вот основная проблема, которая обнажилась в период господства пандемии. Сейчас достаточно сложно не только предсказать последствия кризиса, но и дать оценку настоящему, определить, какие именно меры, реализуемые государством, обеспечат требуемую для восстановления промышленности эффективность. Однако можно обозначить явно просматриваемые новые рамки и стратегические тренды промышленного развития:
• ориентация на восстановительный рост экономики, что приведет к существенным трансформациям промышленной политики государства, а также текущих и перспективных планов предприятий;
• разрушение глобальных логистических цепочек (снижение гиперглобализации, начавшееся в 2008 году с возвращения транснациональными компаниями своих предприятий обратно в страны присутствия с целью уменьшения неопределенности);
• импортозамещение для обеспечения экономической безопасности и ориентации на внутренний рынок;
• рост цифровой трансформации промышленности - автоматизации и роботизации, интернет-торговли, внедрения эффективного дистанционного управления для снижения издержек и исключения определяющего влияния на процесс производства человеческого фактора;
• рост безработицы и, соответственно, уровня бедности населения, что приведет к снижению доходов и спроса со стороны населения на небазовые товары (одежда, обувь, косметика и так далее) и услуги;
• девальвация рубля и рост инфляции, сопутствующие любому кризису;
• снижение возможностей государства по выполнению социальных обязательств и обеспечению поддержки промышленности, обусловленное масштабными затратами бюджетов всех уровней в период пандемии, а также прогнозируемым падением их доходов от сбора налогов;
• неточность прогнозов промышленного развития, обусловленная неопределённостью в сферах восстановления международных торговых отношений и временном проявлении отложенных банкротств предприятий;
• снижение активности малого бизнеса.
Что касается оценки состояния отечественной промышленности в период пандемии, то, если исключить эмоции и опираться на государственную статистику, она показала свою сравнительную антикризисную устойчивость. Это обусловлено тем, что экономика в России по большей части сырьевая (зависит от экспорта нефти и металлов) и представлена крупными компаниями (деятельность которых не останавливалась в период пандемии). Доля малого и среднего бизнеса в ВВП страны, который в большей степени пострадал в период самоизоляции, составляет чуть более 20% (для сравнения, в США и Европе - приблизительно 50-60%). Если крупные предприятия имеют определенный запас прочности, то малый и средний бизнес такой «подушкой безопасности» не располагал.
За 7 месяцев 2020 года индекс промышленного производства опустился ниже уровня 2019 года начиная с апреля, максимальное снижение показателя составило 9,6 п.п. относительно аналогичного периода прошлого года (см. рис. 1). Отметим, что самое большое падение индекса промышленного производства наблюдалось в добывающей отрасли.
Добывающие производства Обрабатывающие Итого по промышленности
производства
Рис. 1. Индексы промышленного производства РФ по месяцам 2020 года, % к соответствующему периоду 2019 года (использованы данные Федеральной службы государственной статистики)
Индекс предпринимательской уверенности российских предприятий, отражающий общее состояние их деловой активности, варьировался в пределах от минус двух до минус девяти (в апреле 2020 года) единиц (см. рис. 2). За период ограничений, вызванных пандемией, загрузка предприятий добывающей промышленности снизилась всего на 2%, обрабатывающей - на 3%. Считая ситуацию удовлетворительной для ведения бизнеса, топ-менеджеры добывающих и обрабатывающих предприятий прогнозируют рост объемов производства в ближайшем будущем. Но ситуация со спросом остается нестабильной и неопределенной, что вызывает опасения относительно скорости восстановления российской промышленности.
Минэкономразвития прогнозирует, что промышленное производство в стране в 2020 году упадет на 5,4%, в 2021-2022 годах ожидается рост на 3,3%, в 2023 году - на 3,4%. В то же время, в ИНП РАН оценивают снижение выпуска в промышленности на уровне 6,9%. Причинами сохранения отрицательных темпов прироста индекса промпроизводства в России можно назвать снижение добычи углеводородного сырья в рамках соглашения ОПЕК+ и низкий внутренний спрос в результате падения доходов населения и бизнеса.
0 -1 -2 -3 -4 -5 -6 -7 -8 -9 -10
2019
Добывающие производства
2020
Обрабатывающие производства
Рис. 2. Индексы предпринимательской уверенности российских предприятий по месяцам 2020 года (использованы данные Федеральной службы государственной статистики)
Если российские предприятий не так болезненно реагировали на изменения экономических реалий, то страны-лидеры мирового промышленного развития не прошли стресс-тест. Приостановка производств, разрыв кооперационных цепочек и глобальное снижение спроса, происходившие на фоне кризиса нефтяного рынка и падения биржевых котировок, повлияли на многократное снижение индекса предпринимательской уверенности предприятий (см. табл.) и сокращения индекса промышленного производства (например, в апреле 2020 г. до 15% относительно аналогичного периода прошлого года в США, до 12% - в Англии и т.д.).
Таблица
Индекс предпринимательской уверенности предприятий в различных странах в 2020 году по месяцам, ед. (данные сайта https://take-profit.org)
Страны июль июнь май апрель март февраль
Россия -6,2 -6,7 -8,5 -7,4 -3,5 -2,6
Великобритания -22,1 -38,9 -42,4 -45,3 -21,0 -13,2
Германия -17,9 -23,5 -28,9 -33,3 -17,2 -12,1
Испания -12,7 -23,2 -29,5 -30,7 -7,0 -4,0
Италия -20,5 -24,8 -29,4 н/д -15,7 -4,8
Франция -13,8 -17,9 -26,4 -22,6 -6,5 -4,0
Швеция -10,2 -17,8 -28,6 -31,7 -3,7 -1,1
Исследование влияния пандемии на развитие индустриального комплекса регионов Урала с различной промышленной специализацией
По прогнозам экспертов Bloomberg, ущерб мировой экономике из-за пандемии в ближайшие годы оценивается в 35 триллионов долларов США [2]. К регионам Урала, промышленность которых специализируется на выпуске черных и цветных металлов, относятся Свердловская и Челябинская области. Развитие уральской металлургии, ориентированной на экспорт, ограничено стагнацией спроса и цен
еще со времен кризиса 2008 года. Рынок металлов насыщен и давно вне привязки к форс-мажорным обстоятельствам не проявляет динамики.
Для поддержания положительного темпов развития отрасли металлурги сокращают объемы производство и издержки. Например, титановый гигант (занимающий 1/4 мирового рынка) - ПАО «ВСМПО-АВИСМА» в связи с прогнозируемым уменьшением объем выпуска продукции до конца года на 32% относительно прошлого года, переносит реализацию инвестпроектов на неопределенный срок, закрывает часть производственных участков с консервацией оборудования, снижает зарплату и сокращает сотрудникам рабочую неделю. Медные холдинги - ОАО «Уральская горнометаллургическая компания» (УГМК) и ОАО «Русская медная компания» (РМК), суммарно производящие свыше половины данного металла в России, в связи с падением мировых цен (в марте 2020 года - на 20%) и прогнозируемого спроса (на 10-15%) на медь снижают себестоимость [4].
Магнитогорский металлургический комбинат намерен сократить инвестиции в 2020 году на 20% (до 700 миллионов долларов). Однако в целом, со стороны металлургов речь не идет о полном пересмотре инвестиционных программ. О намерении продолжить реализацию инвестиционной программы объявили ПАО ЧТПЗ, ОАО «НЛМК-Урал», ОАО «Евраз НТМК», ОАО «Русал». В фазе падения при любом кризисе металлургия находится около года-двух, затем начинается восстановление, соответственно, металлургия Урала «выберется из ямы», по нашим оценкам, к концу 2021-го - началу 2022 года.
В Курганской области индекс промышленного производства падает в связи с ограничениями из-за распространения коронавирусной инфекции, нарушения ряда производственных цепочек, роста тарифов на электроэнергию. За 1 полугодие 2020 года индекс обрабатывающих производств, которые занимают в структуре промышленности региона более 80%, составил 101,7% по отношению к аналогичному периоду 2019 года. На ситуацию в Пермском крае, промышленность которого специализируется на химии и нефтехимии, добыче нефти, целлюлозно-бумажном производстве, негативно влияют два базовых фактора: падение цен на энергоносители и удобрения на мировых рынках. В крае в мае 2020 года наблюдалось максимальное за полугодие падение производства: в целом по промышленности - на 10%, в сфере добычи нефти и природного газа - на 15%.
Для основных нефтедобывающих территорий - Ханты-Мансийского (ХМАО) и Ямало-Ненецкого (ЯНАО) автономных округов значимым фактором снижения объемов производства стало сокращение добычи нефти в соответствии с договоренностями ОПЕК+. В ХМАО спад производства за первое полугодие 2020 года составил 4,9%, а в ЯНАО - 2,9% относительно аналогичного периода 2019 года. Тюменская область по итогам 1 полугодия, согласно данным Росстата, стала лидером роста промышленного производства в стране (+28,6% по отношению к первому полугодию 2019 года). Благодаря тесному взаимодействую бизнеса и власти областные предприятия перенастроили свою работу для выпуска актуальных для настоящей действительности товаров. Например, предприятия и организации легкой промышленности (порядка 60 предприятий) стали выпускать средства индивидуальной защиты, которые необходимы для обеспечения бесперебойной работы учреждений здравоохранения, предприятия химической промышленности - антисептические и дезинфицирующие средства.
Таким образом, согласно информации Росстата, за период пандемии показатели развития промышленного производства регионов Урала, объемов инвестиций снизились незначительно. Кризис отразился на финансовом положении и уровне закредитованности предприятий, росте безработицы. В целом, степень влияния негативных внешних тенденций на развития индустриального комплекса определялась: специализацией промышленности, жесткостью карантинных ограничений, эффективностью взаимодействия власти и бизнеса. Основные результаты и их обсуждение
Согласно логике любого исследования, необходимо сформировать рецепты для ускоренного оздоровления промышленности России. Однако неоднозначность оценки существующей ситуации не позволяет сформировать универсальные рецепты эффективной государственной поддержки. В рамках проведенного исследования можно сформировать основные точки приложения усилий государства: • снижение уровня безработицы. В сравнении с прочими территориями России, регионы Урала не
выбиваются из общего уровня. Тревожным сигналом является усиление внутренней миграции.
Только из Пермского края с начала года выехала почти тысяча человек в Свердловскую и Тюменскую области, г. Санкт-Петербург и Ленинградскую область, Краснодарский край;
• активизация протекционистской политики государства для поддержания внутреннего спроса (в рамках госзакупок, муниципальных закупок, закупок государственных корпораций) и роста экспорта (путем удержания экспортных рынков и выхода на новые);
• поддержка политики импортозамещения;
• поддержка экспорта;
• снижение налоговой нагрузки на предприятия;
• уменьшение закредитованности предприятий;
• создание благоприятной среды для обеспечения восстановительного роста малого и среднего бизнеса;
• развитие медицинской и фармацевтический отраслей.
В целом, на уровне каждого региона необходимо ввести адаптивное ручное управление промышленностью. Сейчас самое время включить режим экономии, пересмотрев расходы бюджетов, устранив неэффективные.
Благодарности
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и БРФФИ в рамках научного проекта № 20-510-00002.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гриб С.А. Промышленная политика // Аудитор. 2006. № 1. С. 55-57.
2. Ковалева А. Экономика растет, но глобальный кризис будет неизбежен к концу 2020 года. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://lentachel-ru.turbopages.org/lentachel.ru/s/news/2020/09/07/ekonomika-rastet-no-globalnyy-krizis-budet-neizbezhen-k-kontsu-2020-goda.html (дата обращения 07.09.2020).
3. Рыбаков Ф.Ф. Промышленная политика: инновационная и инвестиционная составляющая // Инновации. 2011. № 2. С. 77-82.
4. Санатина Ю. Выжидание металла // Российская газета - Экономика УРФО. 2020. № 102 (8156).
5. Altenburg T. Industrial Policy in Developing Countries // Discussion Paper of the German Development Institute. 2011. № 4. 97 р.
6. Chang H.J., Lin J. Should Industrial Policy in Developing Countries conform Comparative Advantage or Defy it? A debate between Justin Lin and Ha Joon Chang // Development Policy Review. 2009. № 27 (5). Р. 483-502.
7. Okuno-Fujiwara М., Suzumura К. Economic Analysis of Industrial Policy: A Conceptual Framework Through the Japanese Experience. Tokyo, 1985.
8. Pack H., Saggi K. Is There a Case for Industrial Policy? A Critical Survey. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://wbro.oxfordjournals.org/content/21/2/267.short (дата обращения 20.12.2014).
9. ReichR. The next American frontier. New York: Times Books, 1983. 324 р.
10. RodrikD. Industrial policy: don't ask why, ask how // Middle East Dev. J. 2009. № 1 (1). P. 1-29.
