CC BY
56
кусством). Вульт же - двойник Флоресгана: бегство из родительского дома, избранная стезя странствующего музыканта - не менее точный портрет композитора! Оба брата одинаково сильно любят Вину, Вульт - страстно, Вальт -трепетно-восторженно.
В «Бабочках» Шуман впервые обращается к жанру карнавальной сюиты, который становится особенно любимым в дальнейшем. Только он смог так искусно переплести картины внешнего мира и лирическую исповедальность. Но откуда название «Бабочки»? Один из друзей компози-
Прокофьев. «<
Продолжаем цикл передач, который посвящен двадцати одному году с начала выпуска газеты «Музыкальное обозрение». Столько же лет исполнилось XX веку, когда был поставлен балет Прокофьева «Сказка о шуте, семерых шутов перешутившего», помеченный опусным номером 21.
Яркий, дерзкий новатор, Прокофьев необыкновенно рано почувствовал себя профессионалом. В десятилетнем возрасте у него появились первые опусы в жанре оперы. Тринадцати лет отроду он поразил возглавляемую Римским-Корсаковым приемную комиссию на вступительных экзаменах в консерватории: в то время как большинство абитуриентов принесли по два-три своих сочинения, Сергей предъявил четыре оперы, симфонию, две сонаты и множество фортепианных пьес.
Учебу он закончил блестяще (сначала как композитор, позже - как пианист и дирижер). На выпускном экзамене комиссия присудила ему первую премию имени А. Рубинштейна -рояль фирмы «Шрёдер». После окончания консерватории родители 23-летнего музыканта сделали ему подарок, который наложит отпечаток на всё его дальнейшее творчество. Подарком была обещанная поездка в Лондон, где произошла первая встреча композитора с Дягилевым, одним из основателей объединения «Мир искусства», организатором «Русских сезонов» в Париже.
Эти взаимоотношения не были простыми. Разница характеров двух выдающихся современников была слишком ощутима, и на этом фоне между властным и повелительным импресарио и молодым ершистым композитором возникали неизбежные разногласия. Тем не менее, Дягилев стал его наставником, оказал серьезное воздействие на художественное
тора предложил следующее толкование: «Это поэтические миниатюры, извлеченные из богатейшей сокровищницы музыкальных мыслей и сопоставленные так, что скорее всего можно себе представить пестрое мелькание бабочек на костюмированном балу...» А сам Шуман сопроводил цикл таким комментарием: «Часто я переворачивал последнюю страницу романа, ибо конец казался мне новым началом. Почти бессознательно я садился за фортепиано, и так появлялись „Бабочки" одна за другой».
Л. Биркая
1зка о шуте...»
формирование: погрузил в мир театра, сблизил с мастерами балета. Из письма к матери: «Дягилев вообще крайне любезен, заботится о том, чтобы я внимательно осмотрел все музеи... »
К слову сказать, Прокофьев был не единственным «учеником» Дягилева. Сотрудничество с ним Стравинского продолжалось (с перерывами) почти два десятилетия. Прокофьев и Стравинский также были знакомы, и взаимная симпатия между ними существовала всегда, но в глубокую дружбу она всё же не переросла.
Первый «дягилевский» балет Прокофьева «Ала и Лоллий» (позднее переработанный в «Скифскую сюиту») был раскритикован заказчиком. Тот в свою очередь делился со Стравинским: «[Прокофьев] привез мне около одной трети музыки своего нового балета. Сценарий
- плохая петербургская поделка, музыка не более чем музыка вообще... Он должен полностью перемениться!»
Никогда не отчаивавшийся Прокофьев заключил договор на новую балетную партитуру
- «Сказку о шуте» на сюжет сказок Пермской губернии из собрания Афанасьева. Детали балетного либретто - о смешных проделках деревенского шута - «учитель» и «ученик» разрабатывали вдвоем. Прокофьев погрузился в русский фольклор, и новый балет рождался, по его словам, «легко, весело и занозисто».
Работу композитор завершил быстро, на май 1916 года планировалась премьера, но. тут антрепризу настигли материальные трудности, и постановка нового балета была отложена. Откровенно говоря, это было не единственной причиной: Дягилев еще долгое время не решался поставить «Шута», опасаясь напугать публику новым прокофьевским стилем. Пауза затянулась ровно на пять лет - до мая 1921 года.
Когда решение о постановке было принято, выяснилось, что ставить... некому. Тогда к работе подключилась «бригада» постановщиков, в которую входили художник Ларионов (влюбленный в творчество Прокофьева) и артист балета Славинский. Мастера хореографии предвещали балету неизбежный провал.
Однако необычная и оригинальная музыка «Шута» сразу расположила к себе критиков.
Французские газеты писали о достижении Дягилева - «открытии Прокофьева». Пуленк и Равель были поражены «водопадом идей, неистощимым обновлением красок, ритмов, мелодий». А Ролан-Манюэль (биограф Равеля) писал: «Без всякого сомнения, „Шут" выдвигает молодого Прокофьева в первую шеренгу музыкантов нашего времени».
Прокофьев. Концерт № 1 для фортепиано с оркестром
Сегодня мы продолжаем вести речь о Сергее Прокофьеве и послушаем его Первый концерт для фортепиано с оркестром, написанный композитором в 21 год. Имя Прокофьева стало известным благодаря именно этому сочинению.
Мясковский писал: «Прокофьев работает над прелестным, бодрым и звучным концертино для фортепиано и оркестра, фортепианная партия которого очень необычна и трудна». В ходе работы над произведением первоначальный замысел изменился: вместо концертино родился концерт.
Летом 1912 года он прозвучал в Московском Народном доме. Прокофьев сам исполнял сольную партию, и это было его первое выступление с оркестром. Спустя неделю концерт услышали в Петербурге. Премьеры прошли с большим успехом у публики, но вызвали противоречивые отклики критики. Писали о «футбольном стиле» молодого Прокофьева, его называли человеком, случайно попавшим в искусство. Яркий, но крайне субъективный критик Сабанеев, не принимавший музыки Прокофьева, оценил Первый концерт так: «Эта энергетически ритмованная, жесткая и грубая, примитивная и какофоническая музыка едва ли заслуживает этого почетного наименования. Автор, видимо, в поисках „новизны" и за неимением оной в глубине души своей природы, искривлялся окончательно». Еще один критик язвил: «Его профессор Черепнин высказывался в том смысле, что концерт безумно талантлив. Пока что безумие преобладает над талантом автора, создавшего партитуру, к которой вполне применимо слово „музыкальная грязь"».
Николай Черепнин в действительности очень высоко ценил Прокофьева, поддерживал молодого «бунтаря» в новых начинаниях и был не только авторитетным наставником, у которого Прокофьев учился дирижированию, оказывал на него творческое влияние, но и старшим другом. Ему и посвящен концерт.
А вот отклик об исполнительской манере дебютанта, принадлежащий критику из лаге-
ря сторонников: «Он играл жестко и суховато, но удивительно убежденно и свободно, под его пальцами фортепиано не хочет петь и вибрировать; оно хочет говорить убежденным и строгим тоном ударного инструмента типа старинного клавесина. Но именно эта убежденная свобода исполнения и строгая чеканка ритма доставили автору хороший успех у публики». Высоко оценил сочинение и такой авторитетный музыкант как Каратыгин, отметивший, что композитор мыслит по-своему, и что в музыке его «всё время ключом бьет жизнь, сверкает солнце живой фантазии».
Весной 1914 года Прокофьев оканчивает Петербургскую консерваторию как пианист и дирижер (по классу композиции он получил диплом пятью годами ранее). Произведением крупной формы он выбрал свой Первый концерт. К этому времени уже был написан Второй концерт, но Прокофьев остановил свой выбор именно на Первом, возможно, потому, что он одночастный. Дирекция консерватории изначально была против исполнения выпускником на экзамене собственного сочинения. А пойдя на уступку, выдвинула условие: все члены комиссии должны иметь возможность ознакомиться с клавиром за две недели до экзамена. Из письма Прокофьева к знаменитому нотоиз-дателю Юргенсону: «Чрезвычайно прошу Вас выпустить концерт никоим образом не позднее 10 апреля, ибо запоздание грозит мне серьезными неприятностями вплоть до недопущения к экзамену». К нужному сроку ноты вышли из печати, и каждый член комиссии следил за игрой Прокофьева по пахнущими типографской краской экземплярам концерта.
Выступление Прокофьева поразило аудиторию своей виртуозностью (партию второго рояля исполнял его друг, дирижер Дранишников). Прокофьеву поставили заслуженную пятерку с плюсом. В этом году выпускной экзамен совмещался с конкурсом имени Рубинштейна, и вот тут мнения комиссии разделились. «За» Прокофьева была группа профессоров, объединивша-
