CC BY
328Теория и история культуры
Ю. Г. БЛАГОДЕР
ПРОИЗВЕДЕНИЯ КИТАйСКОГО ИСКУССТВА В ДВОРЦОВЫХ РЕЗИДЕНЦИЯХ РОССИйСКИХ ПРАВИТЕЛЕй XVIII ВЕКА
Автор рассматривает пути формирования первых дворцовых коллекций предметов китайского искусства (изделия из слоновой кости, шелка, лаковые предметы и другие экзотические раритеты, секрет изготовления которых был неизвестен Западу).
Ключевые слова: ориентализм в искусстве, коллекции предметов китайского искусства, «шинуазри», китайский кабинет, Петергоф, Царское село, Ораниенбаум.
Изделия китайского искусства, обращавшие на себя внимание необычным материалом и непонятными изображениями, начали собирать в Московии с конца XVII века. Их таинственный вид пленял воображение, обладать ими почиталось особой роскошью. Уже в следующем столетии это переросло в серьезные как с художественной, так и с этнографической точки зрения собрания -в Кунсткамере, в императорских дворцах (Петербург, Петергоф, Царское Село, Ораниенбаум) и особняках знати.
Возвращаясь из дальнего странствия, немногочисленные путешественники, торговцы и миссионеры поражали воображение слушателей удивительными, почти неправдоподобными рассказами о фантастически богатых землях «идеального государства». Внимание к Срединной империи стало даже преувеличенным. Усматривая в китайском орнаменте «романтическое» восприятие человека и природы, европейцы позволили проникнуть ему в различные сферы декоративного искусства. Он стал уместен как для мебели внутренних покоев, так и для садово-паркового зодчества, его можно было увидеть на обоях и в росписи посуды - использование китайских мотивов, стилизованных образов и художественных приемов («шинуазри») в европейском искусстве получило развитие как одно из направлений стиля рококо.
Растущий спрос на восточные творения подталкивал к действию не только дипломатов и купцов, снаряжавших караваны на Восток, но и искусных ремесленников. В странах Европы, а затем и в России за сравнительно короткий срок было налажено производство художественной продукции «на китайский манер».
Поскольку информация о Китае поступала крайне скупая, разрозненная и субъективная, мастера не стремились к детальному воспроизведению оригиналов и домысливали образы на основе собственных представлений. Надо отдать должное таланту умельцев, создававших при этом не примитивные имитации, а целостный единообразный мир «своего» Китая (экзотические источники теряли свой первоначальный смысл: восточная форма впитывала дух европейской цивилизации). Предложенный тем самым иллюзорный образец китайской культуры пришелся «ко двору»: стиль рококо заставлял состоятельную
публику погрузиться в мир театральной игры - мифических сюжетов, прихотливых узоров, изящных предметов. Интерес, не осложненный проникновением в глубинные смыслы восточной философии, отличающийся поверхностным восприятием, в полной мере нашел свое воплощение в декорации интерьеров. В украшенных вызолоченной резьбой и лаковыми панно апартаментах стали размещать бесценные коллекции китайской фарфоровой посуды, изделий из слоновой кости, камня, лака и эмали.
Воцарению «шинуазри» в России прежде всего содействовала императорская семья. Для украшения своих дворцов Петр I пытался пригласить мастеров непосредственно из Китая, однако пекинский двор не одобрил этот проект «северных варваров».
Уже в XVII столетии в покоях представителей высших слоев общества стали появляться небольшие богато убранные комнаты, где все напоминало утонченный восточный мир. Получавшие с течением времени все более широкое распространение, подобные кабинеты стали предназначаться для хранения предмета особой гордости хозяев -коллекции китайского и японского декоративно-прикладного искусства.
«Мало кто знает, что форма открытых шкафов с полочками для показа статуэток и фарфоровой посуды была заимствована нами из Китая, так же как резные и вышитые ширмы, столики-консоли для ваз или комнатных растений в керамических кашпо» [1]. Экспонирование большого количества фарфоровых предметов вызвало необходимость в особой мебели, прежде не бытовавшей в Европе и России. Для оформления галерей, лестничных маршей и кабинетов в «китайском стиле» требовались небольшие шкафчики или пристенные консоли (мраморные, бронзовые или позолоченные деревянные). Вестибюли стали украшать высокими цилиндрическими вазами для тростей и зонтов.
В 1720 году во дворце Монплезир архитектор И. Браунштейн устроил «Лаковую камору», стены и двери которой украшали привезенные в Россию (ранее подлинные) створки лаковых китайских ширм, заново расписанные по черному фону восточными сюжетами: летящими среди облаков сказочными птицами, фантастическими дракона-
"Культурная жизнь Юга России" № 2 (40), 2011
ми и сценами китайского быта, творчески переосмысленными голландским мастером Брумкор-стом и его русскими учениками. Первоначально эта комната представляла собой небольшой музей китайского фарфора; позже собрание пополнялось изделиями мастеров эмали, лаковой мебелью и иными произведениями.
Данью увлечению этим искусством можно считать Западный и Восточный китайские кабинеты, расположенные симметрично относительно центральной оси Петергофского Большого дворца. Их сверкающее золотом и серебром красочное убранство дополняют выложенный из нескольких тысяч разноцветных кусочков ценных пород древесины фигурный паркет и изящные предметы лака, фарфора, эмалей, драгоценных пород дерева. Каждая деталь была подобрана таким образом, чтобы создавалось представление о необыкновенной красоте далекого экзотического мира. Для украшения стен использованы створки ширм с росписями, сюжеты которых представляют собой традиционные для Китая, но совершенно непривычные русскому взору композиции: плывущие по воде лодки-джонки, небольшие мостики, на островах домики с загнутыми вверх краями крыш, люди в странных одеяниях, занятые повседневным трудом.
Присутствующая в этих сюжетах древняя символика имела благожелательный характер. В частности, изображенные сосны говорили о долголетии, летучие мыши обозначали счастье, пион - знатность и т. д. Чтобы понять философский смысл, при котором важна общая идея, а не каждый элемент в отдельности, необходимо было ознакомиться с глубинными основами образов китайской культуры. Большинство коллекционеров не видели в том необходимости: изящные художественные изображения служили лишь декором и обрамлением для других живописных произведений. У российских аристократов преобладал интерес не столько к социальной системе, литературе и искусству китайского народа, сколько к возможности украсить интерьеры экзотическими изделиями, секрет изготовления которых восточные мастера старались хранить в тайне. Однако проявленное русскими умельцами серьезное отношение к изучению приемов восточной живописи позволило мастерски выполнить росписи плафонов, дверей, оконных откосов и панелей в царской загородной резиденции.
В Западном кабинете помещались подлинные китайские стол красного лака и тяжелые инкрустированные перламутром кресла с сиденьями и спинками, имеющими мраморные вставки. Уникальный распил мрамора сделан таким образом, что его собственная структура создает рисунок пейзажных композиций. Формы других многочисленных предметов были европейскими, лишь отдельные их детали имитировали элементы искусства Цинской империи. Так, в Восточном кабинете стулья, письменный стол и напольные часы -изготовление английских мастеров, привнесших с помощью лаковой живописи восточный колорит. Рассмотреть этот «островок китайской культуры»
помогали светильники-фонарики с расписными стеклами. Достижения китайского искусства демонстрировались гостям и в других залах дворца. На стенах Диванной красовался китайский расписной шелк, используемый в России с петровских времен в качестве обоев. В Коронной подобный материал интересен не только качеством выделки, но и сюжетом композиции (сюжет, изображающий процесс производства фарфора). Об особом увлечении экзотическим азиатским искусством свидетельствует и тот факт, что небольшая коллекция китайских фарфоровых ваз располагалась даже в залах временного пристанища (путевой деревянный дворец в Стрельне).
Прилегающие к дворцовым помещениям земли также были «охвачены Востоком». Созданный в 1866 году Китайский сад представлял собой один из наиболее ранних российских образцов синтеза японо-китайской ландшафтной архитектуры и европейской скульптуры. Мода проводить чаепитие в садово-парковых ансамблях (на лужайках, берегах рек) способствовала появлению китайских павильонов (так называемых чайных домиков).
В нашей стране этот напиток стал известен с XVII века благодаря посольским дарам. Известно, что посол Василий Старков даже отказывался от подарка, по его мнению, «ничтожного и бесполезного». Тем не менее, чай был доставлен в Москву и испробован [2]. Он вошел в употребление сначала при дворе, а затем в кругу московских бояр и купечества. Из высших слоев общества привычка к чаю распространилась и на среду простых горожан. К концу столетия целебный тонизирующий напиток стали продавать вместе с другими обыденными товарами в лавках; его употребление росло как в столице, так и в провинции. В XVIII веке объем импорта чая возрос настолько, что правительство усматривало в нем способ увеличения дохода казны.
Культура употребления чая способствовала возникновению и развитию производства ряда специальных предметов (самоваров, сервизов и других принадлежностей). «В России, богатой залежами белой каолиновой глины, стали открываться многочисленные фарфоровые заводы, но, тем не менее, много чайной посуды продолжало привозиться из Китая» [3].
Хотя непременной принадлежностью императорских дворцов китайские предметы стали при Анне Иоанновне и Елизавете Петровне, наибольшей популярностью китайское искусство пользовалось в период правления императрицы Екатерины II, которая, упразднив указом 1762 года государственную монополию в сфере российско-китайских торговых контактов, легализовала частное предпринимательство.
Купцам и путешественникам заказы на покупку китайских изделий поступали не только от правителей и их ближайшего окружения, но и от менее высокопоставленных семей. Успех посольских поездок в Китай подчас определялся не политическими победами, а выгодными торговыми договорами, обилием привезенных подарков. Этим,
в частности, можно объяснить разочарование российского посла С. Л. Владиславича-Рагузинского скромными дарами, полученными от обитателей Запретного города. Китайские чиновники обещали «парчи, коей на продажу не бывает, токмо во дворце ханского величества делаетца на обиход» [4]. В подарок российской императрице, согласно реестру, было доставлено 90 отрезов парчи и шелка, а также два ящика посуды: «японского лаку» 13 шкатулок, 12 чашек, 4 блюда, чайник, кроме того, расписанные цветами, драконами белые и цветные фарфоровые чашки, блюда и вазы [5].
Ораниенбаум - предмет гордости его первого владельца князя А. Д. Меншикова, любимое место военных развлечений императора Петра III и, по сути, первое дворцовое владение императрицы Екатерины II - пленяет не только красотой архитектурно-паркового ансамбля. Его жемчужиной по праву считаются образцы направления «ши-нуазри». Более двухсот композиций, украшавших двери, оконные и дверные откосы, панели стен Картинного зала, Кабинета, Опочивальни и Буфетной во дворце Петра III, выполнены в 1761-1762 годах «лакирных дел мастером» Ф. Власовым и его учениками. Затейливая резьба талантливых умельцев дополняет декоративные росписи с изображением маленьких островков, мостиков, китайских домиков и беседок.
Четыре интерьера, отделанных по заказу Екатерины II изображением знаков-символов, животных, птиц, драконов, растений, свойственных мифологии Китая, и декорированных подлинниками китайских художественных произведений, определили наименование еще одного дворца - Китайский. Желая превзойти супруга, императрица, к тому времени уже ставшая единоличной правительницей, направляет в Китай специальный караван с целью подбора вещей для украшения залов. В стеклярусном кабинете на каминной полке располагались бронзовые с золочением скульптуры цапель и бога долголетия Шоу-Син (Китай, XVIII в.) и вышитые стеклярусом каминные экраны с изображением пагод. Некоторое время спустя живописец С. Бароцци покрыл стены миниатюрного «кабинетика» императора Павла Петровича орнаментами, в которые включены китайские пейзажи, мраморные и деревянные таблички с резными фигурками и иероглифами.
Уже достаточно к тому времени распространенный в искусстве дворцового интерьера стиль «китайщина» был ярко воплощен в Большом и Малом Китайских кабинетах. В оформлении последнего особенно заметно собственное видение русскими мастерами культуры, разительно отличающейся от их собственной. Контрастные насыщенные цвета строгих геометрических орнаментов в сочетании с затейливым растительным узором и тонко прорисованными сценками китайской жизни придают внутреннему пространству помещения неповторимый облик. Стены затянуты зеленым шелком, расписанным излюбленными художниками Востока изображениями в жанре «цветы и птицы». Мебель (шкаф-сундук черного лака с накладными чеканными украшениями,
стулья черного лака с золоченым орнаментом, бронзовые с эмалью курильницы и иные предметы) была традиционным предметом китайского экспорта и, практически, обязательным элементом «восточных» комнат. Фарфоровые напольные вазы, статуэтки и лаковые шкатулки прекрасно дополняли декоративный ансамбль помещения. Узору пола Малого Китайского кабинета придавали роскошь образцы различных пород дерева, подобранные в широкой цветовой гамме. Для поддержания общей тональности в паркет включались фигурные вставки с китайскими иероглифами и благожелательной символикой.
В «китайском вкусе» были расписаны и затянутые белым атласом стены Китайской Опочивальни. Продолжение экзотической темы прослеживается в обстановке Большого Китайского кабинета: потолок с живописным плафоном представляет аллегорию «Союз Европы и Азии», по обеим сторонам которой изображена чета китайских правителей. Декоративную палитру отделки этого уникального зала обогащают резные восточные орнаменты, лепные изображения птиц и драконов. Стены Большого Китайского кабинета выложены мозаиками из тонких пластин разных пород дерева с изображениями китайцев на фоне пагод, беседок, пейзажей с цветущими деревьями и летящими птицами. Композиции, лишенные глубины пространства, развертываются, по китайской традиции, сверху вниз. Задерживают на себе взгляд фонари в виде голов дракона и деревянные скульптуры с изображением богов. Отделка и обстановка комнаты воплощали творческое постижение людьми той эпохи духовной сути древнего искусства Востока.
Небольшие произведения русского зодчества -Китайский дворец и Китайская кухня - органично вписались в дворцово-парковый ансамбль Ораниенбаум. Точные линии цветников, бассейн строгой геометрической формы, сень многовековых деревьев создавали особую торжественную атмосферу, которую нарушали лишь небольшие образчики театрализованного быта эпохи барокко, так называемые «парковые обманки». Выполненные из дерева и ярко раскрашенные фигурки китайских мальчиков в национальных костюмах внезапно появлялись на аллеях, окружавших павильоны, перед прогуливающимися дамами и кавалерами.
В 70-е годы XVIII века европейское увлечение Востоком становится безудержным, находит горячую поддержку и в среде российской аристократии. В парках Царскосельской резиденции появляются такие сооружения, как Малый и Большой каприз, Китайская деревня, Китайский театр, несколько железных китайских мостов, а также Скрипучая беседка (павильон в так называемом китайском стиле). Главным выездом в дворцовый парк в период царствования Екатерины II служил Большой каприз - прорезающая искусственную гору гигантская арка, на которой возвышалась беседка с изогнутой расписной кровлей.
В самом дворце привлекала особое внимание Голубая гостиная. Обои из привезенного в пери-
"Культурная жизнь Юга России" 8 ^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^
№ 2 (40), 2011
од правления Екатерины II голубого шелка с яркими росписями (жанровые сцены из жизни китайских крестьян и пейзажи), с рисунком зонтика (неизменная ассоциация с Китаем) в наборном паркете придавали интерьеру игривый вид. Фарфоровые вазы (XVП-XVШ вв.) в каждом уголке пространства: на каминной полке, на столиках в центре зала и между окон - акцентировали особое отношение к китайской культуре. Интерьер удачно сочетал отделку в стиле классицизма с подлинными китайскими произведениями (вазы и блюда из фарфора, шахматы из слоновой кости) и псевдокитайскими декоративными изделиями.
Здание придворного Летнего театра также не избежало пристрастия к «китайщине», столь распространенного в эпоху рококо (загнутые на восточный манер углы кровли, пестрый карниз, золотистый шелковый занавес со сценами из жизни Поднебесной, изображения фигур китайцев, символических животных и знаков зодиака в оформлении плафона, сцены и лож, а также небольшая коллекция образцов декоративно-прикладного искусства). «Мишурная, маскарадная, напоминающая картонную бонбоньерку зала должна была воссоздать фантастический, условный Китай, понимаемый как игрушечное царство наслаждений и праздности, как страна нелепых затей и забавного искусства, мир беспечной жизни» [6].
В 1780-е годы возникла идея создания Китайской деревни. По замыслу знаменитых в то время архитекторов А. Ринальди, Ч. Камерона, В. Неелова, здесь должны были появиться небольшие улочки из нарядных, окруженных садиками китайских домиков и восьмиугольная площадь с двухъярусной пагодой-обсерваторией в центре. Выбор последней постройки не случаен: пагоды, доминируя в китайском пейзаже, составляют одну из наиболее запоминающихся примет. Задуманный проект постепенно, пусть и не в полном объеме, получил воплощение. Красочные узоры в восточном вкусе украшали стены фасадов. Полихромно расписанные изогнутые крыши декорировались затейливыми фигурками драконов, дельфинов. Бесспорно, мастера уже достаточно много знали о китайском быте и достаточно хорошо владели соответствующими художественными приемами.
Характерные черты архитектуры «шинуазри» (крыши с загнутыми краями, изображения драконов) нашли отражение и в конструкции Скри-
пучей беседки, выполненной по типу китайских парковых павильонов. Столь необычное наименование этому образчику парковых забав досталось благодаря тому, что установленный на крыше флюгер при поворотах издавал необычные звуки.
С течением времени китайская культура не теряла своей популярности: менялись стили, вкусы и мировоззрения, а восточные мотивы, придающие обстановке особенный колорит и причудливый облик, находили себе достойное место. В связи с этим приток в Россию предметов дальневосточного искусства становился все более интенсивным. Как отмечает известный русский исследователь китайской культуры В. П. Васильев, «Китай может обойтись без иностранного привоза, но большая часть света не может обойтись без китайских произведений. Вот почему, когда Китай не знал страха, и другие боялись помериться с ним силами, все державы искали благосклонности Пекинского двора, переносили не только унижения, но даже оскорбления» [7].
Вплоть до начала царствования Николая II приличное платье и приятные манеры если и не открывали все заветные двери, то, во всяком случае, позволяли издали полюбоваться миром высокого искусства и роскоши - дворцовый парк был открыт для посещения, входная плата не взималась.
Искреннее восхищение образцами китайского творчества привело к созданию в дворцовых резиденциях и особняках великолепных камерных коллекций эмали, фарфора, бронзы, шелка, вееров, живописных свитков, а также образцов ландшафтной архитектуры, ставших свидетельством тонкого вкуса их обладателей и неуклонного расширения сферы интереса к истории культуры, нравам и обычаям народов Востока.
Литература
1. Китайская грамота. Россия и Китай в период правления династии Цин (1644-1911 гг.): ист.-до-кумент. выставка. М., 2007. С. 21.
2. Там же. С. 22.
3. Там же. С. 23.
4. Российско-китайские отношения в XVIII в.: материалы и док. (1725-1727 гг.). М., 1990. С. 450.
5. Там же. С. 451.
6. Фишман О. Л. Китай в Европе: миф и реальность XIII-XVIII вв. СПб., 2003. С. 404.
7. Васильев В. П. Открытие Китая. СПб., 1900. С. 45.
yu. g. blagoder. works of Chinese art in the palaces of Russian emperors of the xviii century
The author considers the ways of forming of the first palace collections consisting of works of Chinese art (ivory, silk, varnished articles and other exotic rarities, the secret of their manufacture was unknown in western countries).
Key words: orientalism in art, collections of Chinese art works, «Chinoiserie», Chinese study, Petergof, Tsarskoe Selo, Oranienbaum.
