CC BY
131
ПРОИСХОЖДЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ В НОРВЕГИИ И ЕЕ ОБРАЗ В «КРУГЕ ЗЕМНОМ»
THE ORIGIN OF KINGS' POWER IN NORWAY AND ITS IMAGE IN THE HEIMSKRINGLA
И. В. Таланова
Статья посвящена образу власти правителей ран-несредневековой Скандинавии, отразившемуся в сочинении исландского историка Снорри Стурлусона (1179-1241) «Круг Земной». Обсуждаются исторические и социально-политические предпосылки, сформировавшие образ идеального вождя в представлении Снорри. Раскрываются родовой, военный и сакральный аспекты власти конунга.
Ключевые слова: раннесредневековая Скандинавия, история ментальностей, образ власти конунга.
Проблема становления германских варварских королевств уже длительное время входит в круг интересов историков. Однако образ власти германских правителей раннего Средневековья стал привлекать внимание сравнительно недавно, что связано со сменой приоритетов в исторической науке второй половины XX в. Вследствие возникновения научной школы исторической антропологии интересы историков переместились с социально-экономической проблематики на ментальные характеристики общества; в центре исследований оказалась не «история структур», а история сознания - человек в истории. В настоящее время, когда в нашей стране происходит становление новой государственности и идеологии, особую актуальность приобретает исследование тех аспектов исторического сознания, которые породили представления о власти и способствуют созданию ее образа в обществе.
В данной работе под образом понимается некий отпечаток реальности, пропущенный сквозь призму человеческого восприятия и осмысления. Иными словами, нас интересует не сама власть вождей, а то, как ее представляли современники, в первую очередь средневековые историки. При изучении представлений тех или иных народов о власти правителей ученые не всегда используют термин «образ», однако он получает все большее распространение в науке. Анализ образа власти, как и образа ее носителей, присутствует в трудах различных исследователей, наполняющих данное понятие разным смыслом.
Так, Н. А. Хачатурян, посвятившая свои труды французской монархии развитого Средневековья, рассматривает образ власти в институционально-правовом аспекте. В ее понимании то, что мы называем образом власти, основано на социально-политической роли правителя, создающей определенную традицию репрезентации власти [1]. Близкое по смыслу наполнение образа власти встречается в работах А. Г. Глебова, посвященных раннесредневековому
I. V. Talanova
The article deals with the image of power of the rulers of early medieval Scandinavia represented in the Heim-skringla, a collection of sagas written by an Icelandic historian of the early 13th century Snorri Sturluson,. Historical, social and political conditions are being discussed which formed the image of an ideal ruler as it was seen by Snorry. The ancestral, military and sacral aspects of the king's power are brought to the foreground.
Keywords: early medieval Scandinavia, history of mentality, the image of king's power.
англосаксонскому обществу. Его интерпретация образа власти базируется на анализе памятников англосаксонского законодательства УИ-УШ вв. На их основе А. Г. Глебов реконструирует представления англосаксов о короле и королевской власти с правовой точки зрения [2].
Иное наполнение образа власти предложил М. Блок, один из основоположников истории ментальностей, в область научных интересов которого входили средневековые монархии Англии и Франции. Исследователь обращается к народным представлениям о власти королей, включая в число значимых элементов образа власти правителя не только его деятельность, но также и его внешность. Большое внимание М. Блок уделял происхождению королей из правящей династии, рассматривая, однако, данный аспект не с социальной позиции (знатность и политическое влияние), а с сакральной. Для средневекового сознания характерно представление о божественном происхождении правителей, вследствие чего, как показал М. Блок, в народной среде сложился миф о власти королей над природой (в частности, их способности творить чудеса) [3].
Образ власти правителей варварских королевств изучался на материале различных народов: остготов, бур-гундов, англосаксов и др. Однако в отношении скандинавов этот вопрос изучен недостаточно, несмотря на наличие ряда работ на данную тему в отечественной историографии. На скандинавском материале проблематику ранней государственности разрабатывал А. Я. Гуревич, который обращался в том числе к образу власти вождя в рамках средневековой ментальности. В трудах А. Я. Гуре-вича подчеркивается значение личной и родовой «удачи» для создания образа вождя и его власти [4, с. 17]. При рассмотрении аспектов, составляющих образ власти скандинавских вождей, Е. А. Мельникова выделила в качестве значимых элементов следующие: смерть и погребение вождя; мотив прихода конунга к власти; административную деятельность; военные мероприятия; жреческую
функцию [5]. Кроме того, была установлена социально-политическая природа идеологического обоснования божественного происхождения правящих династий [6].
Иными критериями руководствовался при анализе образа скандинавских вождей Г. С. Лебедев. Он предпринял попытку отнести правителей, представленных в «Саге об Инглингах» (начальной саге «Круга Земного», повествующей о происхождении королевской власти в Норвегии), к тому или иному временному пласту (мифическому, эпическому, историческому), а также классифицировать вождей по типам деятельности (конунг-реформатор, конунг-викинг, конунг-конформист) [7, с. 96-99]. Типы деятельности и связанные с ними черты характера положил в основу своей классификации вождей С. В. Санников (выделенные им архетипы - это Мудрец, Защитник, Герой, Искатель, Жертва, Праведник, Оплодотворитель) [8, с. 14-18], но ключевыми в его исследованиях оказались вопросы са-кральности и легитимности их власти [8].
При попытке реконструировать образ власти скандинавских правителей, появившийся в современную им эпоху, исследователи сталкиваются с тем, что скандинавская история не имеет собственных нарративных источников по становлению государственности до эпохи христианизации. В распоряжении ученых находятся более поздние источники исландского происхождения - соответственно, проблематику власти в Скандинавии накануне и в начале эпохи викингов можно рассматривать только в том виде, в котором ее представляли исландские авторы XII—XIII вв.
Крупнейшим скандинавским памятником, содержащим сведения о процессе складывания королевской власти в Норвегии, является «Круг Земной», приписываемый исландцу Снорри Стурлусону. Манера историописания Снорри близка к родовым сагам, передающим события в том виде, в котором их сохранила устная народная традиция. В научных кругах существуют различные точки зрения относительно достоверности саг и степени авторского влияния на их содержание [9], но для нашей работы более существенно выявление всех возможных пластов исторического сознания, присутствующих в «Круге Земном». Для этого обратимся к источникам, на которые опирался Снорри при составлении своего труда. Считается, что автор «Круга Земного» использовал в своей работе устные сказания, бытовавшие в народной среде, письменные труды своих предшественников (сочинения Ари Торгильссона, Сэмунда Мудрого, и др.), а также цитируемую им скальдическую поэзию [5, с. 51-53].
Устные сказания (с которыми Снорри имел возможность познакомиться как на родине в Исландии, так и в своих поездках в Норвегию), вероятнее всего, запечатлели следы различных исторических эпох, наслаивавшиеся друг на друга в процессе передачи. Так, наиболее архаическим, по-видимому, является пласт, восходящий к эпохе Инглин-гов и фиксирующий наблюдения современников описываемых событий. Дальнейшему переосмыслению древнейшей истории Скандинавии могло способствовать формирование норвежского государства в эпоху Харальда Пре-красноволосого. В эти времена, вероятно, корректируются
и древние сказания о первых правителях. И, наконец, последний - исландский пласт, наложившийся при переносе сказаний с материка на исландскую почву. Исландское влияние наиболее значимо для нас, поскольку в рамках этого пласта сформировалось и мировоззрение самого Снорри, проявившееся в его историческом труде.
Королевские саги (и в особенности «Круг Земной») отличаются от родовых саг, помимо всего прочего, большим влиянием на повествование мировоззрения составителя. В королевских сагах мы, безусловно, не встретим авторских рассуждений и продуманных исторических концепций, присущих произведениям западноевропейских церковных историков. Жанр саги не предполагает активного вмешательства составителя в рассказ. Историческая концепция автора могла быть выражена только косвенно, через те критерии, которыми он руководствовался, отбирая и выстраивая имеющийся в его распоряжении материал [10]. Следовательно, для того, чтобы раскрыть историческую концепцию Снорри, необходимо выявить значимые для него критерии, что невозможно без обращения к идеологическим и политическим взглядам, присущим автору и его социуму.
Исландия на рубеже ХИ-ХШ вв. была, с одной стороны, раздираема междоусобицами жаждущих власти могучих хёвдингов, с другой, стала объектом притязания соседней Норвегии. Род Снорри (Стурлунги) оказался на рубеже веков в центре общественно-политической жизни страны, дав название целой эпохе в истории Исландии. Велика была роль и самого Снорри, могущество которого обеспечивалось не только знатностью и богатством, но также занимаемыми им постами годи и законоговорителя [10]. Однако для нас наиболее ценны сведения об отношениях Снорри с норвежскими правителями, к которым он проявлял очевидную лояльность. Считается, что основные свои произведения Снорри создал именно в период активного взаимодействия с норвежским королевским двором. Отсюда становится очевидна некоторая политическая ангажированность Снорри в момент написания «Круга Земного», что оказало влияние на общий характер произведения, которое, по-видимому, было нацелено на возвеличивание всего рода норвежских конунгов [11, р. 86-99].
Наиболее значимыми представляются в историческом нарративе Снорри три аспекта власти древнейших правителей Скандинавии (родовой, военный и жреческо-магический). Эти аспекты хорошо просматриваются в «Саге об Инглингах» (своеобразном «зачине» «Круга Земного»), выступая средством создания образа идеального правителя, который позволяет Снорри обосновать легитимность правящей династии во всех последующих частях его произведения.
Родовой аспект. В «Круге Земном» родовой аспект власти вождей проявляется в их происхождении от божественных и легендарных предков (то есть принадлежности к династии Инглингов, которая возводила свой род к Ингви-Фрейру), а также в способности давать начало упоминаемым Снорри знатным родам (Инглинги, Скьёлдунги, Дёглинги [12, гл. VIII, XX]). Снорри выстраивает непрерыв-
ную генеалогическую линию представителей норвежского правящего рода. В этом он, с одной стороны, следует традиции исландского сагосложения, а с другой - демонстрирует значимость династической преемственности. Только представитель Инглингов, по мнению Снорри (и шире -раннесредневекового скандинавского общества), мог претендовать на Уппсальский (а позже и норвежский) престол. Такое заключение можно сделать из анализа эпизодов, посвященных захвату престола Уппсалы «не Инглингами». Даже самые доблестные и могущественные вожди не признавались народом как законные, если не принадлежали правящему роду, а зачастую встречали неприятие или даже открытое сопротивление [12, гл. XXIII, XXXI].
Принадлежность к правящей династии, ведущей свой род от богов, помимо легитимности обеспечивала также личную «удачу» вождя, передающуюся ему через кровное родство. «Удача» правителя, по мнению средневековых скандинавов, гарантировала не только личный успех вождя, но также и благополучие всего народа [4, с. 17]. Удачливый конунг приносил урожай и богатство [12, гл. XVI, XXIX]. В сознании древних народов правитель мог воздействовать на природу, а потерявший свою «удачу» или дряхлеющий вождь мог быть принесен в жертву на благо всего коллектива [12, гл. XV, XIII].
Военный аспект. В «Круге Земном» военный характер власти проявляется в военной деятельности вождя, которая отразилась как в упоминании его военных мероприятий, так и в его вербальной характеристике (нарративной - описание внешности и характера; лексической - титулы СгоИтп, копипдг, устойчивые вербальные маркеры hermaSr тнЩ епд1 hermaSr) [13]. Для Снорри военная функция вождя, по-видимому, имела достаточно большое значение, поскольку в «Круге Земном» неоднократно акцентируется воинственность конунга (или отсутствие таковой). Правитель, который не ходит в военные походы и не способен обеспечить защиту государства, теряет общественную репутацию и жену (Альв), власть или независимость (Аун, Эгиль), престол и жизнь (Ху-глейк) [12, гл. XXI, XXV, XXVI, XXII].
Помимо указанных функций вождя, в «Круге Земном» присутствует также хозяйственная (шире - административная) функция, но она, как правило, представлена лишь в тех эпизодах, где вожди не способны или не желают исполнять свои основные функции. По мнению Е. А. Мельниковой, фрагментарность упоминаний об административной функции в «Саге об Инглингах» связана с нехваткой у Снорри сведений о «государствоустроительной» деятельности вождей [5, с. 79]. На наш взгляд, отсутствие подобных сведений может быть также объяснено слабым интересом к административной деятельности - причем не только со стороны Снорри, но и со стороны составителей его источников, не посчитавших необходимым эти сведения сохранить. Более того, хозяйственная роль конунга могла получать отрицательную оценку («Его прозвали Лесорубом... это было насмешкой над ним» [12, гл. XIII]. По-видимому, хозяйственно-административная
функция правителя должна рассматриваться в «Круге Земном» в качестве вспомогательной по отношению к остальным, чего нельзя сказать о функции сакральной (жреческо-магической).
Жреческо-магический аспект. Жреческо-магиче-ский характер власти в «Круге земном» проявляется через жреческую функцию вождя (представленную описаниями актов культовой деятельности), а также через характеристики вождей (указывающие на их магические способности, божественную мудрость и приверженность вере - будь то вера языческая или христианская).
На наш взгляд, жреческо-магический аспект, как признак связи конунга с миром сверхъестественного, прослеживается на протяжении всего повествования Снорри. Проявления жреческо-магического аспекта в фигурах конкретных вождей различались и по степени (от активного присутствия до почти полного отсутствия), и по оценке (положительной или отрицательной). По-видимому, это отражает не столько реальные исторические трансформации, сколько интерпретацию самого Снорри, призванную продемонстрировать читателю его взгляд на сущность королевской власти в Норвегии. Мы полагаем, что путем последовательного обращения к жреческо-магической функции правителя в сагах о языческих временах Снорри подготовил почву для введения в повествование божественного покровителя Норвегии - Олава Святого. А это, в свою очередь, давало возможность для утверждения богоизбранности (в христианском понимании) всего рода норвежских правителей, для которых и был составлен «Круг Земной».
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Хачатурян H. А. Король-Баеге в пространстве взаимоотношений духовной и светской власти в средневековой Европе (морфология понятия власти) // Священное тело короля. М.: Наука, 2006. С.19-28.
2. Глебов А. Г. Представления о короле и королевской власти у англосаксов (по законодательным памятникам VII-IX вв.) // Право в средневековом мире. М.: Ин-т всеобщей истории РАН, 1996. С. 208-220.
3. Блок М. Короли-чудотворцы: Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии / пер. с фр. В. А. Мильчиной. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. 712 с.
4. Гуревич А. Я. Диалектика судьбы у германцев и древних скандинавов // Мифологема женщины-судьбы у древних кельтов и германцев / отв. ред. Т. А. Михайлова. М.: Индрик, 2005. С. 12-22.
5. Мельникова Е. А. Историческая память в устной и письменной традициях (Повесть временных лет и «Сага об Инглингах») // Древнейшие государства Восточной Европы. 2001. М.: Ин-т всеобщей истории РАН, 2003. С. 48-92.
6. Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Формирование сети раннегородских центров и становление государства (Древняя Русь и Скандинавия) // История СССР. 1986. № 5. С. 63-77.
7. Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси. СПб.: Евразия, 2005. 640 с.
8. Санников С. В. Образы королевской власти эпохи великого переселения народов в раннесредне-вековой западноевропейской историографии. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2009. 216 с.
9. Гуревич А. Я. «Круг Земной» и история Норвегии // Снорри Стурлусон. Круг Земной. М.: Наука, 1980. С. 612-632.
10. Гуревич А. Я. История и сага. М.: Наука, 1972. 196 с.
11. Ciklamini M. "Ynglinga saga": Its Function and its Appeal // Medieval Scandinavia. 1975. Vol. 8. P.86-98.
12. Снорри Стурлусон. Сага об Инглингах // Снорри Стурлусон. Круг Земной / пер. М. И. Стеблин-Каменского. М.: Наука, 1980. С. 11-37.
13. Гвоздецкая Н. Ю. Мотив военного похода и создание образа прошлого в «Саге об Инглингах» (опыт лингво-нарратологического анализа) // Восточная Европа в древности и средневековье. Ранние государства Европы и Азии: проблемы политогенеза / XXIII Чтения памяти В. Т. Па-шуто. М.: Ин-т всеобщей истории РАН, 2011. С. 40-44.
ПОДВИЖНЫЕ ИГРЫ В СИСТЕМЕ ФИЗИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (вторая половина XIX - начало XX века)
OUTDOOR GAMES IN THE SYSTEM OF PHYSICAL EDUCATION IN THE RUSSIAN EMPIRE (the Second Half of the XIX - the Beginning of the XX Centuries)
Г. М. Алимов
В статье поднимается проблема генезиса средств физического воспитания в дореволюционной России, к которым относили подвижные игры и занятия физическими упражнениями. В трудах П. Ф. Лес-гафта, Е. А. Покровского, И. Я. Герда разрабатывалась теория подвижных игр, давались описание и классификация игр и методики их применения в школьном образовании.
G. M. Alimov
The problem of the genesis of physical education in pre-revolutionary Russia with outdoor games and physical training is discussed in this article. In the works by P. F. Lesgaft, E. A. Pokrovsky, I. Gerd a theory of outdoor games was worked out, a description and a classification of games and the methods of their implementation in school education were presented.
Ключевые слова: история физической культуры, физическое воспитание, физическое упражнение, подвижные игры.
Keywords: the history of physical culture, physical education, physical exercises, outdoor games.
В современной педагогике важная роль и значение подвижных игр в системе как физического, так и нравственного и умственного воспитания не подвергаются сомнению. В повседневной жизни человека игра является одной из форм его деятельности и одновременно важной социальной функцией, поскольку он постоянно использует элементы игры в своем существовании. Фундаментальное обоснование теории игры и ее связи с развитием человека как социального существа дал в начале XX в. нидерландский историк, философ и культуролог Йохан Хейзинга [1], который, постигая глубинные основы игры, акцентировал внимание на эстетическом начале как элементе прекрасного, проявляемого в ней. Этот тезис был важен в осмыслении физической культуры личности, обладающей ярко выраженной эсте-
тической сущностью. Игра необходима человеку как биологическая функция, считал Хейзинга, а обществу - в силу своего значения как способа самовыражения людей и формирования духовных и культурных связей между ними. В игровой деятельности весьма важным является элемент напряжения, физические и духовные силы игрока, его мужество и выносливость подвергаются испытанию, что дополнительно придает игре новое содержание как средства развития физических и волевых качеств человека [1, с. 29]. Подобное понимание игры стало одним из центральных в формировавшейся во второй половине XIX в. теории физического воспитания.
В конце XIX в. немецкий философ Шиллер выдвинул теорию игры в качестве объяснения возникновения физической культуры. Согласно этой теории человек разви-
