Происхождение и жанровая эволюция сюжета о Владе III (Дракуле) в немецких источниках XV в Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 811.11-112

Кашперская Александра Петровна

аспирант кафедры германской и кельтской

филологии Московского государственного университета им. М.В,Ломоносова ,

старший преподаватель немецкого и английского языка,

факультеты истории и филологии Национального исследовательского

университета «Высшей школы экономики»

kaschperskaj a@mail. ru

Alexandra Р. Kashperskaya

graduate student of German and Celtic philology,

Philological Faculty of Moscow М. Lomonosov, senior teacher of German and English, Faculty of History and Philology, HSE kaschperskaj a@mail. ru

Происхождение и жанровая эволюция сюжета о Владе III (Дракуле)

в немецких источниках XV в.

Origin and evolution of the genre story of Vlad III (Dracula)

in German sources XV.

Аннотация. Статья посвящена проблеме возникновения немецких текстов о Владе Дракуле в Германии XV в. и их жанровой эволюции, связанной с изменением лингвопрагматической задачи. Автор реконструирует текстологические и хронологические связи между первыми немецкими текстами о Дракуле, принадлежащими к различным жанрам: рукописным политическим памфлетом, стихотворным переложением придворного поэта Бехайма, изложением того же исторического эпизода в современной ему городской хронике и, наконец, его отражением в первопечатных изданиях «народной книги» о Дракуле. В статье показано, как в зависимости от текущей исторической ситуации изменялись оценочная позиция и цели составителей текстов, и какое влияние это оказывало на жанровое своеобразие изучаемых источников, их текстовую структуру и конкретные языковые особенности, в первую очередь лексические.

Ключевые слова: германистика, германская филология, историческое языкознание, источниковедение, 15 век, Дракула.

Abstract. Article deals with the problem of German texts of Vlad Dracula in Germany XV. evolution and genre associated with the change lingvopragmaticheskoy problem. The author reconstructs the textual and historical connection between the first German texts of Dracula, belonging to different genres: handwritten political pamphlet, poetic transcription of the court poet Boeheim, outlining the same historical episode in contemporary urban chronicle, and, finally, its reflection in the early printed editions of "people of the book "Dracula. The paper shows how, depending on the current historical situation changed position and the estimated

target compilers texts, and what effect this had on genre originality studied sources of text structure and specific linguistic features, primarily lexical.

Keywords: german studies, German philology, historical linguistics, source, 15th century, Dracula.

В эпоху борьбы стран Юго-Восточной Европы с натиском Османской империи возникает образ, ставший легендой уже в своё время: Влад Дракула. В разные эпохи и в разных странах он изображался то как герой, то как чудовищный тиран, и эта парадоксальная дихотомия его образа сохраняется по наши дни.

Влад III Дракула занимал трон княжества Валашского (в 1448, 1456-1462 и 1476 гг.), оказавшегося в центре геополитического конфликта и вынужденного противостоять как Османской империи, так и посягательствам на его независимость со стороны Венгрии. В 1462 г. вследствие предательства Влад III был вынужден бежать в Венгрию, где был заключён под стражу на 12 лет по ложному обвинению в сотрудничестве с турками. По возвращении правил около года и был убит. Существует несколько версий его смерти; наиболее вероятно, что вследствие внутренних интриг Влад III погиб от рук убийц, нанятых валашскими боярами (Treptow 2000).

Политические конфликты, в центре которых оказался Влад Дракула, ещё при его жизни сформировали две разные оценочные позиции его личности. Основой отрицательной позиции явился донос для посланника папы римского, составленный на латыни по приказу короля Венгрии Матьяша Корвина в 1462г. В нём впервые даны описания казней и пыток, а также все истории злодеяний Дракулы, впоследствии встречающиеся в немецкоязычных текстах.

Немецкие тексты о валашском князе Владе III Дракуле берут своё начало с рукописи, составленной бенедиктинскими монахами в 1462 г. и доступной для исследования в рукописи Ламбахского (список 1470 гг.) [4] и Санкт-Галленского монастырей (список около 1500 г.) [6], Эти рукописи предположительно основываются на переводе латинского текста доноса на немецкий язык. Оригиналом считается рукопись, хранившая в бенедиктинском монастыре в Ламбахе (Австрия). Стоит отметить, что истории, содержащиеся в рукописи, по мнению большинства историков, местами основываются на реальных событиях (например, карательный поход Дракулы в Трансильванию), но по большей части намеренно недостоверны. Неправдоподобно завышенные цифры в описании количества казнённых, бесчеловечные до абсурда действия Дракулы, его якобы принадлежность к язычникам - всё это создаёт образ кровожадного тирана, который «причинил больше мучения христианам, чем Ирод, Нерон, Диоклетиан и другие язычники»:

Solich gross pen vnd smerczen aller buettreich vnd durichachter de krisstenhait nie erdaht haben als von Herodes, Neronis vnd Diocletiani vnd aller ander hayden.

На основе данной версии начали возникать немецкоязычные литературные обработки, разнообразные по своему жанру. К ним относятся: поэма Михаэля Бехайма «О злодее, прозванном Дракул воевода валашский»

(1463 г.) и первопечатные издания народных книг Бартоломеуса Готана (Любек, 1485 г.), Марка Аурера (Нюрнберг, 1488 г.), а впоследствии многих других издателей от Страсбурга до Гамбурга. История о Дракуле также изложена в «Хрониках города Констанц» Гебхарда Дахера (до 1472 г.)

Другой пласт - это румынские предания (как непосредственно записанные в народе, так и обработанные П. Испиреску), в которых Дракула -пример суровой справедливости. В румынской традиции Влад III был и остаётся национальным героем и защитником независимости страны. Между этими двумя позициями находится «Сказание о Дракуле Воеводе», написанное русским послом в Венгрии Фёдором Курицыным приблизительно в 1484 г. -описывая примерно тот же набор легенд, что и немецкие источники, автор отмечает справедливость «воеводы», беспощадно каравшего преступников.

Действие первой литературной обработки истории о Дракуле идёт по следам недавних событий: взятия в плен Матьяшем Корвином валашского князя Влада III. Пленение христианского князя, защитника веры, вызывало подозрения у Папы Римского Пия II. Требовалось убедить общественность в правомерности действий Корвина. Орудием политической пропаганды послужило литературное произведение, имевшее конкретную лингвопрагматическую задачу: формирование у целевой аудитории (австрийской придворной знати) негативного мнения о Владе Дракуле. Поэма Михаэля Бехайма (автор политических памфлетов, с 1457 поэт при дворе императора Священной Римской империи Фридриха III) « Von ainem wutrich der hies Trakle waida von der Walachei» положила начало литературному мифу о Дракуле-злодее.

С фактологической точки зрения, поэма Бехайма полностью задействует материалы донесения бенедиктинских монахов, добавляя дополнительные сведения, очевидно, поступившие к автору от заказчиков произведения. Поэма была рассчитана на эмоциональное воздействие на аудиторию, когда объективность восприятия становится второстепенной. Текст изобилует оценочной лексикой (wutrich und tirann, der ubel plut vergiesser). Далее, Дракул представлен язычником, по умолчанию не подлежащим оправданию. Кроме того, у Бехайма отрицательные герои либо вовсе не имеют имён, как турецкий султан (der türkische kaiser), либо названы одним прозвищем, и, начиная с этой поэмы, Влад III Дракул теряет своё личное имя, а с ним и человеческий облик, становясь мифологизированным злодеем по имени Дракула. Описывая казни жертв Дракулы, Бехайм эффективно использует гиперболизацию с целью поразить слушателя поэмы и создать неизгладимый и абсолютно отрицательный образ.

К 1476 году ситуация в Валашском княжестве стала критической: трон пустовал, и земли рисковали быть заняты турецкими войсками. Подобная ситуация в соседнем государстве, естественно, уже не устраивала Матьяша Корвина, и Влад III был освобождён и восстановлен в своих правах на трон. Далее поддерживать образ Дракулы как чудовищного тирана не было смысла: теперь это означало бы компрометировать самого короля, отпустившего такого пленника на волю.

Однако дальнейшая популяризация истории о Дракуле продолжилась. Связано это было с тем, что именно на данный период (1470-80-е гг.) пришёлся момент смены эпох и наступление эры книгопечатания. Выбор тематики для первых народных книг - небольших печатных брошюр -обуславливался, прежде всего, спросом со стороны читателя. Популярны были, в числе прочего, страшные истории и рассказы, связанные с войной с турками. Повествование о Дракуле соответствовало этим критериям. Поэтому, хотя политическая пропаганда против Влада III изжила себя после 1476 г., это не помешало издателям использовать коммерческий потенциал историй о его злодеяниях.

Первым изданием народной книги о Дракуле было средненижненемецкое издание 1485 г., вышедшее в Любеке в книгопечатне Варфоломея Готана (Salgo 2002). Готан выполнял церковные заказы; представляется вполне возможным, что сюжет о Дракуле также пришёл к нему из церковных источников, поскольку списки с исходной бенедиктинской рукописи распространились по многим монастырям ордена по всему немецкоязычному ареалу. Издание Готана является точкой перехода от политической прагматики историй о Дракуле к коммерческой. Смена лингвопрагматической цели текста привела и к изменению его жанра. Второе издание, рассматриваемое здесь, -верхненемецкое, появившееся в 1488 г. в Нюрнберге в книгопечатне Марка Аурера.

Оба текста носят иной стилистический характер, чем те версии, что печатались позднее. Хронологически они близки к событиям, описываемым в них, и стремятся создать иллюзию достоверности изложения фактов. Сходство изданий проявляются в следующих аспектах:

• Практически каждый абзац начинается с лат. item, что придаёт тексту структуру, сходную с официальным донесением (так же структурированы и бенедиктинская рукопись, и Bericht über Dracole в констанцской хронике).

• Сжатый стиль повествования, напоминающий судебный протокол, обороты из юридических текстов: he helt eynen vrede ghemaket (Г.) - Item er hat ein fride gesetzt (нюрн.)

• Точные географические указания мест описываемых событий.

• Столь же точные цифры в количестве убитых.

Различия можно свести к двум основным пунктам:

• Любекское издание является наиболее ранним; вследствие этого его отличает большая точность в деталях, в т.ч. политического характера, отсутствующих в нюрнбергском: mit walt van dar ghenamen (Г.) - von dann genummen (нюрн.) В нюрнбергском издании воевода варил людей в котле (kessel), в любекском уточняется, что котёл был медным (kopperen ketel), и т.п. В издании 1485 г. детали создают ощущение рассказа очевидца.

• Издание Готана ещё избирает для характеристик политические термины, нюрбергское движется в сторону поэтической оценочности: de

groteste thiran (более официальный термин, Г.) - der gröst wueterich (злодей, нюрн.).

Поскольку народные книги уже не преследуют политических задач, столь важные для предыдущих версий, подробные описания казней в них сокращены, чтобы не занимать лишнего объёма при печати. Ещё более важной особенностью является концовка, впервые появившаяся в издании Готана. В ней говорится о том, что Дракула был пойман венгерским королём, в плену крестился и принёс покаяние, и тогда король отпустил его на свободу и сделал ещё более великим правителем, чем прежде; и после Дракула совершил немало добрых дел, потому что стал христианином:

Item tohant dar na do vingk ene de koninck van ungeren vnde helt ene lange tiid gans strengelik ghefangen. Dar na leth he syk dopen to offen, vnde dede gans grote bote. Dar na makede de konink van ungeren dessen Dracol wyda wedder to eynem groten herren alse voer. Vnde men secht dat he dar na noch gans veel guder werke dede. Do he eyn cristen was worden.

С одной стороны, в финальном эпизоде, появившемся в народных книгах, прослеживается новая политическая концепция, сформировавшаяся при дворе Матьяша Корвина после освобождения Влада III из заточения. Но гораздо более важным для жанра народной книги является то, что эта концовка содержит в себе мораль: даже самый страшный грешник, покаявшись, может встать на путь истинный. Таким образом, из политически окрашенного донесения бенедиктинских монахов в ходе эволюции жанра возникла народная книга, вместе с развлекательным элементом несущая в себе поучительную функцию. В подобном виде история о Дракуле и нашла своё наибольшее распространение, став одним из первых «бестселлеров» нерелигиозного содержания в XV веке.

Литература/References

1. Agnes W. Salgo. Chronik der Taten des Woiwoden Dracula in einem Wiegendruck. Biblioteca Nationalis Hungariae, Budapest, 2002.

2. Helmut Birkhan. Mentalitätsgeschichtliche Bemerkungen zum Dracula-Bild bei Michel Beheim. http://www.ggr.ro/, 2005.

3. Kurt Treptow. Vlad III Dracula: The Life and Times of the Historical Dracula. Iasi, Oxford, Portland: The Center for Romanian Studies, 2000.

4. Franz Zimmermann und Wilhelm Wattenbach, Über den walachischen Woiwoden Wlad IV., in: Archiv des Vereines für siebenbürgische Landeskunde N.F. 27 (1896), стр. 331-343.

5. Dieter Harmening, Der Anfang von Dracula. Zur Geschichte von Geschichten (Quellen und Forschungen zur europäischen Ethnologie 1), Würzburg 1983.

6. St. Gallen, Stiftsbibliothek (Codices Electronici Sangallenses - CESG)

http://www. e-codices. unifr.ch/en/list/one/csg/0806