CC BY
20
Инфекционные заболевания и эпидемии в историческом контексте
Infectious Diseases and Epidemics in a Historical Context
DOI 10.26105/SSPU.2020.69.6.011 УДК 94(470.67)»18»:616.936 ББК 63.3(2)53-9
С.Б. МАНЫШЕВ S.B. MANYSHEV
ПРОГРЕСС И ЭПИДЕМИЯ: МАЛЯРИЯ В ГОРОДЕ ПЕТРОВСКЕ В КОНЦЕ XIX ВЕКА
PROGRESS AND EPIDEMIC: MALARIA IN THE CITY OF PETROVSK AT THE END OF THE XIX CENTURY
В статье на основе архивных материалов, медико-топографических описаний и периодической печати освещается история эпидемий малярии в городе Петровске Дагестанской области. В конце XIX в. здесь шло бурное экономическое развитие, которое было связано со строительством морского порта и линии Владикавказской железной дороги. Врачи, которые работали в городе, связывали высокую заболеваемость и смертность во многом с этими двумя большими проектами. В Петровске в середине — второй половине 90-х гг. XIX в. были зарегистрированы две крупные эпидемии малярии. Автором дается описание основных представлений второй половины XIX в. о происхождении малярии, а также рассматривается заболеваемость и смертность на Кавказе. Основное внимание уделено рассмотрению местными властями корреспонденции в газете «Кавказ», в которой была опубликована заметка о санитарном состоянии города Петровска.
The article illustrates the history of malaria epidemics in the city of Petrovsk, Dagestan region, based on archival materials, medical topographic descriptions and materials from periodicals. There was a rapid economic development here, which was associated with the construction of a seaport and the Vladikavkaz railway line at the end of the XIX century. As a result two major malaria epidemics have been reported in Petrovsk in the middle — second half of the 90s of XIX century. The doctors, working in the city, associated high morbidity and mortality in many ways with these two major projects. The author describes the main concepts of the second half of the XIX century on this problem on the origin of malaria, and also examines morbidity and mortality in the Caucasus. The main attention is paid to the course of consideration by the local authorities of the correspondence in the newspaper Kavkaz, in which a note on the sanitary condition of the city of Petrovsk was published.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: эпидемии, история здравоохранения, малярия, Петровск, Дагестанская область, Владикавказская железная дорога, морской порт
KEYWORDS: epidemics, health history, malaria, Petrovsk, Dagestan region, Vladikavkaz railway, seaport.
ВВЕДЕНИЕ. Малярия относится к числу трансмиссивных инфекционных заболеваний, которые передаются человеку при укусе насекомых. Одним из главных ее маркеров являются приступы лихорадки. Еще в первой половине 1840-х гг. начальник Каспийской области описывал подобное, констатируя, что летом и осенью здесь распространялись «желчная, нервная и гастрическая горячки, мучительные и весьма упорные простудные лихорадки, которые, не бывая смертельными лишь при скорых и деятельных медицинских пособиях, всегда крайне изнурительны» [19, л. 11].
До 1880-х гг. в мировой науке господствовала так называемая миазматическая теория, согласно которой малярия возникала вследствие присутствия в воздухе разлагающейся материи — миазмы. Ученые объясняли вспышки заболевания болотными испарениями [30, p. 246-247]. В полном соответствии с этой теорией написана работа крупнейшего исследователя малярии на Кавказе середины XIX в. Н.И.Торопова «Опыт медицинской географии Кавказа относительно перемежающихся лихорадок». Он отмечал, что «лихорадку человек может получить только тогда, когда он подышит воздухом, напитанным миазмою или когда попьет воды, ее содержащей. Первое, конечно, важнее и бывает чаще, так как в воду миазма попадает из воздуха же» [23, с. 10].
Стоит отметить, что, несмотря на повсеместное распространение малярии на территории империи, это заболевание было неравномерно исследовано. Регионы Кавказа систематически описывались врачами как места малярийные. А, например, сведений о Сибири на протяжении всего XIX в. было существенно меньше. Уже в начале XX в В. В. Фавр писал по этому поводу: «В отношении географического распространения anopheles Сибирь и Туркестан еще совершенно не исследованы, Европейская Россия — очень недостаточно» [25, с. 210]. Заболеваемость малярией к началу XX в. возрастала от севера к югу и от запада к востоку: в структуре общей заболеваемости на Кавказе она составляла от 16,8% в Ставропольской губернии до 39% в Черноморской. Существенно ниже эти показатели были в Сибири, где наименьшая заболеваемость (2,9%) регистрировалась в Иркутской губернии, а наибольшая (10,4%) — в Тобольской губернии [25, с. 115].
В середине 1840-х гг. в качестве действенного средства против малярии стали применять высокие дозы хинина, благодаря чему удалось существенно снизить смертность от этого заболевания [18, л. 30]. Как отмечал Н.И.Торопов, если в 1837 г. на Кавказе от лихорадок умирал каждый девятый пациент, то к 1860 г.— каждый 36 [23, с. 3]. Но врачи, работавшие в регионе, продолжали констатировать господство лихорадок на равнине вследствие разлива рек и искусственного орошения полей [28, л. 4].
Во второй половине XIX в. в Российской империи, как и в целом в мире, шли дебаты относительно причины болезни: ученые предполагали, что заражение происходит путем вдыхания некой «малярийной бактерии». Однако несмотря на заблуждение о происхождении заболевания, был верно отмечен его сезонный характер [4, с. 307-309; 29, p. 43-44].
В 1880-е гг. произошел прорыв в изучении возникновения малярии. Он связан с именем французского ученого Ш.Л. Лаверана, который обнаружил в крови пациентов одноклеточные организмы. Спустя некоторое время было выдвинуто предположение, согласно которому малярия передается человеку от комаров. Но до начала XX в. эта гипотеза все еще оставалась неподтвержденной, поэтому продолжались интенсивные исследования в этом направлении [29, p. 45-46]. Малярия на Кавказе охватывала все черноморское и каспийское побережья, а также русла основных рек. «Самыми нездоровыми,— писал И.И. Пантюхов,— издавна почитаются побережья Черного и Каспийского морей и степи Муганская, Ширванская, Караязская и другие. Все эти местности до такой степени малярийны, что туземцы на них живут только временно, главным образом зимою, для пастьбы скота» [14, с. 17].
Несмотря на то, что в Дагестанской области малярия распространялась в основном по побережью, отличалось ее влияние и на горные местности, что связано с особенностями рельефа, природно-географическими и экономическими условиями. Местные жители, возвращаясь из городов, куда они отправлялись на заработки, в села, переносили малярию, и эти случаи регистрировались стати-
стикой уже в сельской местности. К концу XIX в. в высокогорных районах от 30% до 76% регистрируемых статистикой больных приходилось на маляриков [16, с. 6; 25, с. 66]. Как видно из таблицы 1, согласно официальным данным, в сельской местности отмечалось относительно небольшое число больных малярией. По всей видимости, объективное отражение и адекватность представленных данных связаны во многом с личностью окружного врача и его отношением к своим обязанностям. Поэтому в некоторых округах число больных незначительное, в других же оно достаточно велико. Исключение здесь может составлять Темир-Хан-Шуринский округ, который располагался в целом на неблагоприятной с точки зрения развития эпидемического процесса территории. На этом фоне выглядит явным преувеличением заявление советского историка медицины Р.Ш. Аликишиева о том, что «целые аулы вымирали от малярии» [1, с. 57].
Таблица 1. Заболеваемость малярией в сельской местности Дагестанской области*
Округ Год
1895 1896 1897 1898 1899 1900
Аварский 368 301 449 209 189 431
Андийский 492 535 384 339 493 280
Гунибский 522 501 524 654 499 592
Даргинский 339 367 230 1597 1889 1776
Казикумухский 327 130 249 277 281 375
Кайтаго-Табасаранский 1322 1987 1027 1419 619 2004
Кюринский 977 817 1035 1457 570 673
Самурский 526 615 511 630 284 540
Темир-Хан-Шуринский 823 834 564 940 902 3322
Итого 5696 6087 4973 7522 5726 9993
*Таблица составлена на основе «Обзоров Дагестанской области» за соответствующие годы.
МАТЕРИАЛЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Для раскрытия темы были привлечены разнообразные материалы, включающие неопубликованные документы из фондов Центрального государственного архива Республики Дагестан, исследования медиков, работавших на Кавказе во второй половине XIX в., а также ежегодные обзоры о состоянии Дагестанской области.
ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ — охарактеризовать влияние строительства Владикавказской железной дороги и морского порта, а также связанных с ними процессов урбанизации, на развитие малярии в городе Петровске.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Город Петровск был учрежден в 1857 г. на месте русского военного укрепления с целью «поощрения торговли и промышленности по северо-западному берегу Каспийского моря и для привлечения к сему пункту большого народонаселения» [20, л. 1 об.—2]. Переселявшимся в город правительство предоставляло целый ряд льгот: для купцов и мещан из внутренних губерний страны и Закавказья были предусмотрены льготные условия торговли, отводились земельные участки для постройки домов с пониженной платой, население освобождалось от рекрутской повинности и тягот военного постоя. Кроме того, были введены послабления в коммерческой деятельности: приписанные к Петровску горожане могли вести торговлю без уплаты пошлин не только на побережье Каспийского моря, но и в Закавказском крае в целом [10, с. 33-34].
В 1858 г. было принято решение о сооружении порта, так как город располагался непосредственно на морском берегу. Его строительство началось через год: инженером полковником
А.Д.Фолькенгагеном был составлен проект, а правительством ассигнованы необходимые средства. Однако работы затянулись почти на 10 лет и были завершены лишь к концу лета 1869 г. [6, с. 51]. Открытие порта оказало существенное влияние на развитие экономики в регионе. За счет перераспределения потоков товаров, Петровский порт в рассматриваемое время занял первое место по грузообороту, а в 1870 г. его торговый оборот составил почти два миллиона рублей [5, с. 140]. В городе появились новые предприятия, которые были связаны, прежде всего, со строительной сферой — два кирпичных и два известковых завода. Кроме того, в 1873 г. было открыто водочное производство, а в 1876 г.—пивоваренное. В это же время начала работать типография А. Михайлова, несколько портняжных мастерских и одна сапожная [10, с. 42-44].
Спустя 10 лет большинство льгот, предусмотренных для жителей Петровска, кроме освобождения от рекрутской повинности, были продлены на такой же срок [20, л. 67 об.]. Однако ни это, ни выгодные условия, ни успешное функционирование гавани существенно не изменили облик города, которому не удалось привлечь большого числа новых жителей. В 1870-е гг. все его население, включая временно проживающих, а также солдат и офицеров регулярных войск не достигало и четырех тысяч человек [10, с. 39].
Следующий проект, с которым связывали большое будущее Петровска как промышленного и экономического центра, строительство железной дороги. Вторая половина XIX в.— это время подъема железнодорожного строительства в Российской империи. В это же время начал реализовываться крупномасштабный проект сооружения Владикавказской железной дороги. Строительство ее велось одновременно с другими крупными ветками на территории империи, но значение ее трактовалось достаточно узко, в основном как кратчайший путь для переброски войск в один из наиболее важных транспортных узлов региона — город Владикавказ. Первоначальная убыточность предприятия привела к тому, что были разработаны планы по строительству веток в сторону Новороссийского порта на Черном море и Петровска на Каспии, чтобы сделать проект более прибыльным [21, с. 113-114].
Вопрос о строительстве линии от Владикавказа до Петровска вдоль побережья Каспийского моря был поставлен еще в конце 1870-х гг. Однако осуществление этого проекта постоянно откладывалось в силу целого ряда причин. Во-первых, финансовое положение страны в целом не позволяло правительству изыскать необходимые для этого средства. Во-вторых, обсуждался вопрос о строительстве линии, которая соединила бы Владикавказ с Тифлисом через горный перевал [8, с. 194, 227]. Пуск в эксплуатацию железнодорожной линии от Владикавказа до Петровска, а затем от Петровска до Баку во-первых, соединил бы Северный Кавказ с Закавказьем, а во-вторых, позволил бы интегрировать их в общероссийскую сеть железных дорог. Это, в свою очередь, привело бы к оживленному экономическому развитию региона и особенно крупных узловых станций [21, с. 115].
К началу 1890-х гг. министерство путей и сообщения и министерство финансов, несмотря на нехватку финансирования, стали форсировать данный проект, намеченный к строительству в предыдущее время. В 1891 г. Комитет министров считал необходимым безотлагательно начать постройку линии от Владикавказа до Петровска. Концессия на строительство была передана «Обществу Владикавказской железной дороги» [8, с. 260, 273].
Казалось бы, какое отношение строительство железной дороги имеет к развитию эпидемий? Если взглянуть на медико-топографические описания города Петровска до начала 1890-х гг., то выяснится, что он был едва ли не самым «здоровым» местом на всем побережье Каспийского моря. Именно на прекрасные климатические условия современники возлагали особые надежды, сравнивая целебность морских ванн с английским Брайтоном. Минеральные источники, располагавшиеся вокруг города, свойства которых по своей пользе не отличались от Грефенберга и Висбадена, могли быть использованы для лечения больных моряков [9, с. 196-197].
В 1893 г. в городе Петровске разразилась крупная эпидемия малярии. Не сохранилось каких бы то ни было цифровых данных о заболеваемости. Врач И. И. Пантюхов, посетивший город уже после эпидемии, констатировал: «Болезнь, которую и не врачи, и врачи называли просто малярия, достигла такого громадного развития, что более или менее поразила почти все население, и смертность даже непосредственно от этой болезни, достигла громадных небывалых до того размеров — 15-20 человек на 1000 населения» [15, с. 69]. Заболевание, начавшись в июле, продолжалось до октября. Первоначально врачи считали, что это — продолжение холерной эпидемии предыдущего года, так как у пациентов наблюдались все ее признаки. И лишь тщательное наблюдение за больными подтвердило диагноз малярии. От заболевания страдали все слои городского населения, независимо от возраста, пола и материального состояния [17, с. 417; 26, л. 8 об.—9]. По официальным, и далеко не полным, данным в городе скончалось 49 человек, причем велся учет лишь тех, кто обратился за помощью к медикам и находился под врачебным надзором [15, с. 70]. Учет смертности «туземного» населения не велся вовсе.
В конце 1880-х гг. в городе умирали от малярии 1-2 человека, что не являлось критичным, а в 1890 г. не было отмечено ни одной смерти [26, л. 9]. В последующие годы регистрировалась подобная заболеваемость, хотя и не столь высокая. Как видно из таблицы 2, в городах Дагестанской области смертность оставалась в целом незначительной, фиксировались единичные случаи, а аномальными выглядят лишь цифры по городу Петровску. Начиная с 1897 г. заболеваемость и смертность вновь стали существенно расти.
Таблица 2. Заболеваемость и смертность от малярии в городах Дагестанской области*
Год Петровск Темир-Хан-Шура Дербент Итого
Заболело Умерло Заболело Умерло Заболело Умерло Заболело Умерло
1895 169 8 16 2 529 32 714 42
1896 414 36 174 5 192 11 780 52
1897 3723 78 427 2 259 6 4409 86
1898 5568 199 645 11 680 - 6893 210
1899 9198 131 893 4 239 3 10330 269
1900 6248 86 691 8 7097 27 14036 121
*Таблица составлена на основе «Обзоров Дагестанской области» за соответствующие годы.
В конце декабря 1898 г. в газете «Кавказ» появилась небольшая заметка под названием «Малярия в гор. Петровске» [3, с. 1]. В ней излагался взгляд на санитарное состояние города, а также описывалась высокая смертность от малярии. Автор отмечал, что город некогда являлся едва ли не самым здоровым местом на побережье, военное министерство даже устраивало здесь санитарную стоянку для климатолечения и морских купаний. Но произошедшие не в лучшую строну изменения санитарного положения вынудили отказаться от этого. «По нашему мнению,—писал корреспондент,— перемены эти заключались: в ежегодном производстве в ближайших окрестностях города глубоких выемок глины для фабрикации саманного кирпича, отчего образовались обширные ямы, наполняющиеся стоячей гниющей водой и служащие местом свалки навоза и всяких городских отбросов; в устройстве в Петровске сплошных каменных молов, замкнувших изрядную прибрежную полосу моря и превративших ее чуть не в стоячее болото... А потом, с 80-х годов, когда в гавани разрешили устроить купцу Масленникову (ныне Воробьев) рыбную пристань, засорение ее пошло уже crescendo» [3, с. 1]. Все это в совокупности с другими подобными факторами, такими как увеличение площади болот, образовавшихся в устьях рек Шура-Озень и Сулак, отрицательно сказалось на санитарном состоянии города и заболеваемости населения.
Появление статьи в газете «Кавказ» было неслучайным, так как в 1898 г. в Петровске снова разразилась новая масштабная малярийная эпидемия. На протяжении летних и осенних месяцев в городе было зарегистрировано 5568 малярийных больных, из которых 199 умерли [12, с. 139]. Полицмейстер доносил военному губернатору Дагестанской области: «Ежедневно в полицию являются больные с просьбою поместить их в больницу, отекшие, едва движущиеся от страшной малярии». Однако средств у города для их лечения не было. Городское общественное правление за счет выделенных дополнительных сумм хоронило умерших на улицах и постоялых дворах. Полицмейстер просил губернатора выделить средства для размещения и лечения больных в лазаретах [26, л.1-1 об.].
Размах болезни, как отмечал городовой врач, был чрезвычайно широк, «ей болели почти поголовно — и стар, и млад, болезнь не щадила ни богатых, ни бедных, не различала пола, народности, национальности; заболевали горожане, войска и арестанты отделения исправительного, многие болели повторно и подолгу» [26, л. 8 об.]. Однако отличительной чертой малярии 1898 г. было то, что течение болезни стало менее злокачественным и более типичным: лихорадка с повышением температуры в течение 5-6 дней без осложнений со стороны органов дыхания и желудочно-кишечного тракта [17, с. 417]. Более высокая заболеваемость малярией наблюдалась в следующем 1899 г., однако смертность от нее снизилась, как в абсолютных числах, так и в процентном отношении. Если в 1898 г. умерло 3,57%, то спустя год этот показатель составлял 0,75% от общего числа зарегистрированных случаев (таблица 2).
Высокая смертность была тесно связана с отсутствием квалифицированной медицинской помощи. В рассматриваемое время в городах Дагестанской области не существовало каких бы то ни было стационарных учреждений для оказания медицинской помощи гражданскому населению [12, с. 134]. В Петровске больные могли обратиться лишь в амбулаторию, которая открылась в ноябре 1895 г. и содержалась на средства, пожертвованные городским общественным управлением и рыбопромышленником К. П. Воробьевым, а также за счет добровольных взносов [10, с. 56].
Вся организация медицинской помощи ложилась на плечи нескольких чиновников — старшего врача Петровского местного лазарета Георгия Степановича Овсяницкого, который по совместительству заведовал амбулаторией, а также вольнопрактикующего врача Григория Дмитриевича Рабиновича [10, с. 56]. В 1892 г. во время эпидемии холеры, разразившейся на всей территории империи, Г. Д. Рабинович был приглашен для борьбы с этим заболеванием, а затем начал исполнять обязанности городового врача по вольному найму, совмещая в 1893 г. эту работу с обязанностями медика петровского исправительного арестантского отделения [27, л. 8 об.—9 об.].
Статья в газете «Кавказ» не осталась незамеченной, на нее последовала реакция от Управления медицинской частью гражданского ведомства на Кавказе. Командированный для санитарного наблюдения за судами, пребывающими в Петровск, младший ординатор тифлисской Михайловской больницы Павел Алексеевич Богословский составил записку о ходе эпидемии малярии в городе. А Управление направило военному губернатору Дагестанской области распоряжение с указанием разобраться в содержании статьи и продумать меры «к возможному устранению неблагоприятных санитарных условий» [26, л. 4].
Врач Г.Д.Рабинович, которому было поручено провести анализ сложившейся неблагоприятной ситуации в городе и удостовериться в точности приведенных в статье данных, среди причин малярийных эпидемий в Петровске в 1893 г. и 1898 г. называл строительство железной дороги, «землечерпательные работы», которые проводились в порту, а также увеличение числа болот в окрестностях города [26, л. 9 об.]. Но как все это было взаимосвязано? Стоит заметить, что санитарное состояние Петровска вызывало опасение у врачей еще в предшествующие периоды. Особенно это касалось морского побережья, расположенного близ одного из рынков. Отрицательно сказывалась и практика местных торговцев выбрасывать мусор и нечистоты на улицу позади домов [22, с. 333].
Сооруженные еще в конце 1860-х гг. два мола, защищавшие бухту Петровска, образовали своеобразный водоем со стоячей водой, в который направлялась большая часть городских нечистот. В 1892 г. здесь была начата очистка дна от ила, в результате чего среди рабочих «замечалась более усиленная заболеваемость малярией, чем у других» [26, л. 10 об.].
Обе рассматриваемые вспышки малярии в Петровске врачи связывали также со строительством Петровской ветки Владикавказской железной дороги. В 1892-1893 гг. был введен в эксплуатацию участок линии от Беслана до Петровска, а в 1898 г.— от Петровска до Дербента. Наиболее высокая заболеваемость малярией фиксировалась среди рабочих, занятых на строительных работах [26, л. 9 об.].
Однако Г.Д. Рабинович, не совсем верно понимая особенности заражения малярией, ошибался, когда писал о том, что «земля, будучи выспываема и взрываема на большом протяжении и глубину, содержала в себе плазмодии болотной лихорадки, которая разносилась ветром и служила ближайшим источником усиленной заболеваемости» [26, л. 9 об.—10]. Все было намного прозаичнее. Технические условия, необходимые для постройки железнодорожного полотна, были таковыми, что оно должно было располагаться на небольшой возвышенности, для чего инженерами проектировались насыпи с откосами. Сооружались они из грунта вокруг путей. Причем в районе Петровской ветки выемки грунта были особенно глубокими и протяженными [13, с. 19-20]. У подошвы насыпей таким образом образовывались своеобразные канавы, которые в результате осадков заполнялись водой и заболачивались. В октябре 1911 г. на съезде врачей Владикавказской железной дороги доктор Н.И.Новомарьевский, обращая внимание на эту проблему, сказал: «...Всякие скопления воды вблизи полотна должны быть осушены, независимо от местных взглядов на способ распространения малярии. Необходимо также устранение водяных луж, образующихся от неисправности водоразборных кранов у водопроводов и водокачек» [11, с. 185].
Новая железная дорога привлекла в город большое число новых жителей. Путешественник, оказавшийся здесь в 1895 г., писал, что это был, как и прежде, «маленький городок штаб-квартирного типа». При этом отмечал, что железная дорога существенно изменила его: «Наплыв сюда искателей наживы всякого вида и положения, по-видимому, огромный. Улицы кишат ими с утра до ночи среди скрипа ароб и грохота фаэтонов» [2, с. 30-31]. Статистические данные подтверждают это описание: если в 1886 г. в Петровске проживало 3469 человек, то спустя 11 лет Всероссийская перепись населения зафиксировала 9753 горожанина [6, с. 80].
Такой наплыв новоиспеченных горожан повлек за собой освоение новых территорий вокруг города, которые были чрезвычайно заболоченными и считались ранее непригодными для жизни. Для растущего населения необходимы были новые дома, которые строились из саманного кирпича, в результате чего на месте выемки глины образовывались обширные ямы, которые заполнялись нечистотами и осадками, превращаясь в небольшие болота, служившие прекрасным местом для размножения малярийных комаров [26, л. 10].
Да и сами поезда становились своеобразными разносчиками малярийных комаров: они могли залететь в вагоны на наиболее неблагоприятных в санитарном отношении станциях, а затем в течение непродолжительного времени быть перенесенными поездом в местности, где малярия не была эндемичным заболеванием. В.В.Фавр по этому поводу писал: «Например, в вокзал Петровск — порт Владикавказской железной дороги анофелес заносятся из лежащих южнее комариных малярийных станций — Мамет-Кала, Берикея, Каякента» [25, с. 202].
Рыбная промышленность играла большую роль в экономике города. Стараниями астраханского купца К.П.Воробьева в окрестностях Петровска была создана инфраструктура для переработки и хранения рыбы: бондарный завод, холодильник. Здесь работало несколько сот наемных рабочих из других регионов страны [6, с. 104-105]. Г.Д. Рабинович не был согласен с тем, что рыбные промыслы провоцируют распространение малярии, как считал корреспон-
дент «Кавказа». Заболеваемость малярией среди их работников была ниже, чем в других частях города [26, л. 10 об.].
Нужно заметить, что не отрицались и другие неблагоприятные факторы, которые влекли за собой высокую заболеваемость и смертность населения Петровска от малярии. В частности, большое влияние на эпидемиологическую обстановку оказывали болота, которые образовывались по обоим берегам реки Сулак вследствие ее весенних разливов. «Существование подобных болот,—писал городовой врач,— как гнезд малярии, может, по всей вероятности, служить причиной замечаемой в последнее время усиленной заболеваемости малярией в Петровске» [26, л. 11 об.].
Заканчивая свой рапорт, составленный в ответ на статью в газете «Кавказ», Г.Д.Рабинович писал: «Я могу только констатировать, что все факты, сообщаемые автором статьи, в общих чертах с небольшими поправками верны. Убедиться в том я мог лично» [26, л. 13 об.].
Этот документ был направлен военному губернатору Дагестанской области князю А.А. Барятинскому, который в своем отношении на имя управляющего медицинской частью гражданского ведомства на Кавказе 24 марта 1899 г. признавал, что на развитие малярии в Петровске оказывают влияние неудовлетворительно санитарное состояние города, отсутствие какой бы то ни было медико-санитарной организации, а также землеустроительные работы, связанные с сооружением Владикавказской железной дороги и углублением дна порта. Он считал необходимым создание особой комиссии, составленной из бактериологов, гидротехников, горных инженеров и инженеров путей сообщения, что дало бы возможность выработать систему мер против распространения малярии. Александр Барятинский заключал: «Но так как в моем распоряжении не имеется ни врачей-бактериологов, ни прочих поименованных мною специалистов, поэтому не представляется возможным назначить вышеупомянутую комиссию» [26, л. 14 об.—15].
Такое положение дел было обусловлено недостаточным финансированием, направленным на медико-санитарные нужды в империи. К концу XIX в. правительство тратило в среднем на медицинское обслуживание одного жителя страны 62 копейки, однако эта сумма зависела от региона и могла существенно отличаться. Большую же часть этих расходов должны были возмещать местные бюджеты, которые также были весьма ограничены [29, р. 54]. Проблема так и не была решена, а высокая заболеваемость и смертность от малярии сохранялась в Дагестане и в дальнейшем на всем протяжении первой половины XX в. [7, с. 22-23; 24, с. 56-60].
ВЫВОДЫ. Во второй половине XIX в. на Кавказе повсеместно регистрировалось большое число случаев малярии. Однако город Петровск оставался не затронут этим заболеванием и считался наиболее «здоровым» населенным пунктом. Его бурное экономическое развитие связано с сооружением порта, а затем в 1890-е гг.— со строительством двух веток Владикавказской железной дороги, которые соединяли Северный Кавказ с Закавказьем. Именно эти амбициозные проекты стали катализаторами бурного роста заболеваемости малярией в городе: стоячая вода в порту была благоприятной средой для развития комаров, а непродуманные с инженерной точки зрения сооружения железнодорожных путей повлекли за собой заболачивание прилегающих территории. Начавшийся же прирост населения и освоение территорий вокруг города, которые считались до этого «не здоровыми» и непригодными для жизни, привел к тому, что в Петровске резко возросла заболеваемость и смертность от малярии, причем такое положение сохранялось и в последующие десятилетия, пока существовала вся совокупность неблагоприятных с санитарно-эпидемической точки зрения факторов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аликишиев Р.Ш. Очерки по истории здравоохранения Дагестана. М.: Медгиз, 1958. 176 с.
2. Алиханов М. В горах Дагестана. Путевые впечатления и рассказы горцев / сост., коммент. Р.Н. Иванова. Махачкала: Эпоха, 2005. 416 с.
3. Аф-ъ Э. Малярия в гор. Петровске // Кавказ. 1898. № 336. С. 1.
4. Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России. (Материалы и очерки) / под ред. А.И. Метелкина. М.: Медгиз, 1960. 398 с.
5. Гриценко Н.П. Города Северо-Восточного Кавказа и производительные силы края. V — середина XIX века. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1984. 160 с.
6. Далгат Э.М. Город и городская жизнь в Дагестане во второй половине XIX — начале XX в. Махачкала: МавраевЪ, 2015. 256 с.
7. Добрейцер И.А. Малярия в СССР. Материалы по эпидемиологии малярии. М.: Изд-во Сан.-пр. отд. Наркомздрава, 1924. 61 с.
8. Кислинский Н.А. Наша железнодорожная политика по документам архива Комитета министров. Исторический очерк. Т. 3. СПб.: Изд-е Канцелярии Комитета министров, 1902. 327 с.
9. Манышев С.Б. «Петровск может... заменить Грефенберг и Висбаден». (Портовый город Петровск на страницах «Морского вестника» 60-х годов XIX в.) // Северокавказский город в региональном историческом процессе. Материалы международной научной конференции (Каспийск, 18-19 сентября 2012 г.). Сборник научных статей / отв. ред. Э.М. Далгат. Махачкала: АЛЕФ, 2012. С. 194-197.
10. Махачкала. 1844-1998 гг.: Сборник документов / науч. ред. А.-Г. Гаджиев. Махачкала: Юпитер, 1999. 176 с.
11. Новомарьевский Н.И. О мерах борьбы с малярией на Владикавказской железной дороге // Протоколы и труды первого совещательного съезда врачей Владикавказской железной дороги, состоявшегося 20-23 октября 1911 года. Ростов-на-Дону: Типохромолитография М.И. Осадченко, 1911. С. 180-189.
12. Обзор о состоянии Дагестанской области за 1898 год. Темир-Хан-Шура: Тип. арендатора Г. Зорина, 1899. 171 с.
13. Отчет по сооружению Беслан-Петровской ветви на 1-е января 1898 года. Без расходов, сопряженных с образованием строительного капитала. СПб.: Тип. Ю.Н. Эрлиха, 1898. 287 с.
14. Пантюхов И.И. Влияние малярии на колонизацию Кавказа. Тифлис: Тип. Канцелярии главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1899. 66 с.
15. Пантюхов И.И. Заразная лихорадка в г. Петровске Дагестанской обл. // Русская медицина: Еженедельный журнал медицины и гигиены. 1894. № 4. С. 69-70.
16. Пикуль И.Н. Эпидемиология малярии в Дагестанской АССР: дисс... докт. мед. наук. Т. 1. Махачкала, 1945. 313 с.
17. Рабинович Г. Организация в Петровске Дагестанской области медицинской и санитарной части // Труды первого съезда служащих врачей гражданского ведомства на Кавказе. Т. I. Вып. 3: Общие обзоры Кутаисской, Эриванской и Бакинской губерний и Дагестанской, Батумской и Карсской областей. Городская медицина. Тифлис: [б.и.], 1914. С. 413-424.
18. Российский государственный архив древних актов. Ф. 1261. Оп. 1. Д. 2211.
19. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1268. Оп. 1. Д. 650.
20. РГИА. Ф. 1268. Оп. 9. Д. 84.
21. Силаев Н.Ю. «Кавказ не станет.». Владикавказская железная дорога: несколько незамеченных сюжетов // Кавказский сборник. Т. 1 (33) / отв. ред. Н.Ю. Силаев. М.: Русская панорама, 2004. С. 110-128.
22. Титов Г.М. Сведения о холерной эпидемии в гор. Петровске Дагестанской области в 1892 году // Труды первого съезда кавказских врачей. Холерная эпидемия 1892 года на Кавказе. Т. I. Вып. 2: Терская область, Ставропольская губерния, Дагестанская область. Тифлис: Тип. М.Д. Ротинианца, 1893. С. 332-342.
23. Торопов Н. Опыт медицинской географии Кавказа относительно перемежающихся лихорадок. СПб.: Тип. Я. Трея, 1864. 416 с.
24. Усачев Н. Малярия в Дагестане // Гигиена и эпидемиология. 1928. № 2. С. 56-60.
25. Фавр В.В. Опыт изучения малярии в России в санитарном отношении. Харьков: Т-во «Печатня С.П.
Яковлева», 1903. 344 с.
26. Центральный государственный архив Республики Дагестан (ЦГА РД). Ф. 32. Оп. 3. Д. 8.
27. ЦГА РД. Ф. 32. Оп. 5. Д. 3 А.
28. Центральный исторический архив Грузии. Ф. 416. Оп. 3. Д. 633.
29. Conroy M.S. Malaria in late Tsarist Russia // Bulletin of the History of Medicine. 1982. Vol. 56. № 1. P. 41-55.
30. Guillemin J. Miasma, malaria, and method // Molecular Interventions. 2001. Vol. 1. № 5. P. 246-249.
REFERENCES
1. Alikishiev R.Sh. Ocherki po istorii zdravookhraneniya Dagestana [Essays on the history of health care in Dagestan]. M.: Medgiz, 1958. 176 s. (in Russian).
2. Alikhanov M. V gorakh Dagestana. Putevye vpechatleniya i rasskazy gortsev [In the mountains of Dagestan. Travel impressions and stories of the highlanders] / comp. R.N. Ivanov. Makhachkala: Epokha, 2005. 416 s. (in Russian).
3. Af. E. Malyariya v gor. Petrovske [Malaria in Petrovsk]. Kavkaz [The Caucasus]. 1898. № 336. S. 1. (in Russian).
4. Vasil'ev K.G., Segal A.E. Istoriya epidemiy v Rossii. (Materialy i ocherki) [History of epidemics in Russia. (Materials and essays)] / ed. A.I. Metelkin. Moscow: Medgiz, 1960. 398 s. (in Russian).
5. Gritsenko N.P. Goroda Severo-Vostochnogo Kavkaza i proizvoditel'nye sily kraya. V — seredina XIX veka [Cities of the North-East Caucasus and the productive forces of the region. V — mid XIX century]. Rostov-on-Don: Izd-vo Rostovskogo universiteta, 1984. 160 s. (in Russian).
6. Dalgat E.M. Gorod i gorodskaya zhizn' v Dagestane vo vtoroy polovine XIX — nachale XX v. [City and urban life in Dagestan in the second half of the XIX — early XX centuries]. Makhachkala: Mavraev, 2015. 256 s. (in Russian).
7. Dobreytser I.A. Malyariya v SSSR. Materialy po epidemiologii malyarii [Malaria in the USSR. Malaria Epidemiology Resources]. M.: Izd-vo San.-pr. otd. Narkomzdrava, 1924. 61 s. (in Russian).
8. Kislinskiy N.A. Nasha zheleznodorozhnaya politika po dokumentam arkhiva Komiteta ministrov. Istoricheskiy ocherk. T. 3 [Our railway policy according to the documents of the archive of the Committee of Ministers. Essay on history. Vol. 3]. Saint Petersburg: Izd-e Kantselyarii Komiteta ministrov, 1902. 327 s. (in Russian).
9. Manyshev S.B. «Petrovsk mozhet... zamenit' Grefenberg i Visbaden». (Portovyy gorod Petrovsk na stranitsakh «Morskogo vestnika» 60-kh godov XIX v.) [«Petrovsk can ... replace Grefenberg and Wiesbaden.» (The port city of Petrovsk on the pages of the «Marine Bulletin» of the 60s of the XIX century)]. Severokavkazskiy gorod v regional'nom istoricheskom protsesse. materialy mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii (Kaspiysk, 18-19 sentyabrya 2012 g.). Sbornik nauchnykh statey [The North Caucasian city in the regional historical process. materials of the international scientific conference (Kaspiysk, September 18-19, 2012). Collection of scientific articles] / ed. E.M. Dalgat. Makhachkala: ALEF, 2012. S. 194-197. (in Russian).
10. Makhachkala. 1844-1998 gg.: Sbornik dokumentov [Makhachkala. 1844-1998: Collection of documents] / ed. A.-G. Gadzhiev. Makhachkala: Yupiter, 1999. 176 s. (in Russian).
11. Novomar'evskiy N.I. O merakh bor'by s malyariey na Vladikavkazskoy zheleznoy doroge [On measures to combat malaria on the Vladikavkaz railway]. Protokoly i trudy pervogo soveshchatel'nogo s»ezda vrachey Vladikavkazskoy zheleznoy dorogi, sostoyavshegosya 20-23 oktyabrya 1911 goda [Protocols and proceedings of the first deliberative congress of doctors of the Vladikavkaz railway, October 20-23, 1911]. Rostov-on-Don: Tipokhromolitografiya M.I. Osadchenko, 1911. S. 180-189. (in Russian).
12. Obzor o sostoyanii Dagestanskoy oblasti za 1898 god [Review of the state of the Dagestan region in 1898]. Temir-Khan-Shura: Tip. arendatora G. Zorina, 1899. 171 s. (in Russian).
13. Otchet po sooruzheniyu Beslan-Petrovskoy vetvi na 1-e yanvarya 1898 goda. Bez raskhodov, sopryazhennykh s obrazovaniem stroitel'nogo kapitala [Report on the construction of the Beslan — Petrovsk branch on January 1, 1898. No costs associated with the formation of construction capital]. Saint Petersburg: Tip. Yu.N. Erlikha, 1898. 287 s. (in Russian).
14. Pantyukhov I.I. Vliyanie malyarii na kolonizatsiyu Kavkaza [Impact of malaria on the colonization of the Caucasus]. Tiflis: Tip. Kantselyarii glavnonachal'stvuyushchego grazhdanskoy chast'yu na Kavkaze, 1899. 66 s. (in Russian).
15. Pantyukhov I.I. Zaraznaya likhoradka v g. Petrovske Dagestanskoy obl. [Infectious fever in Petrovsk, Dagestan region]. Russkaya meditsina: Ezhenedel'nyy zhurnal meditsiny i gigieny [Russian Medicine: Weekly Journal of Medicine and Hygiene]. 1894. № 4. S. 69-70. (in Russian).
16. Pikul' I.N. Epidemiologiya malyarii v Dagestanskoy ASSR: discertatsiya doktora meditsinskikh nauk. T. 1. [Epidemiology of malaria in the Dagestan ASSR. Dissertation. Vol. 1]. Makhachkala, 1945. 313 s. (in Russian).
17. Rabinovich G. Organizatsiya v Petrovske Dagestanskoy oblasti meditsinskoy i sanitarnoy chasti [Organization of a medical and sanitary unit in Petrovsk, Dagestan region]. Trudy pervogo s»ezda sluzhashchikh vrachey grazhdanskogo vedomstva na Kavkaze. T. I. Vyp. 3: Obshchie obzory Kutaisskoy, Erivanskoy i Bakinskoy guberniy i Dagestanskoy, Batumskoy i Karsskoy oblastey. Gorodskaya meditsina [Proceedings of the first congress of civil service doctors in the Caucasus. Vol. I. Iss. 3: General overviews of Kutaisi, Erivan and Baku provinces and Dagestan, Batumi and Kars regions. Urban medicine]. Tiflis: [b.i.], 1914. S. 413-424. (in Russian).
18. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv drevnikh aktov [Russian State Archive of Ancient Acts]. Fond 1261. Inv. 1. Case 2211.
19. Rossiyskiy gosudarstvennyy istoricheskiy arkhiv [Russian State Historical Archives] (RSHA). Fond 1268. Inv. 1. Case 650.
20. RSHA. Fond 1268. Inv. 9. Case. 84.
21. Silaev N.Yu. «Kavkaz ne stanet...». Vladikavkazskaya zheleznaya doroga: neskol'ko nezamechennykh syuzhetov [«The Caucasus will not become ...». Vladikavkaz Railway: Several Unnoticed Plots]. Kavkazskiy sbornik. T. 1 (33) [Caucasian Collection. Vol. 1 (33)] / ed. N.Yu. Silaev. Moscow: Russkaya panorama, 2004. S. 110-128. (in Russian).
22. Titov G.M. Svedeniya o kholernoy epidemii v gor. Petrovske Dagestanskoy oblasti v 1892 godu [Information about the cholera epidemic in the mountains. Petrovsk, Dagestan region in 1892]. Trudy pervogo s»ezda kavkazskikh vrachey. Kholernaya epidemiya 1892 goda na Kavkaze. T. I. Vyp. 2: Terskaya oblast', Stavropol'skaya guberniya, Dagestanskaya oblast' [Proceedings of the first congress of Caucasian doctors. Cholera epidemic of 1892 in the Caucasus. Vol. I. Iss. 2: Terek region, Stavropol province, Dagestan region]. Tiflis: Tip. M.D. Rotiniantsa, 1893. S. 332-342. (in Russian).
23. Toropov N. Opyt meditsinskoy geografii Kavkaza otnositel'no peremezhayushchikhsya likhoradok [The experience of the medical geography of the Caucasus in relation to intermittent fevers]. Saint Petersburg: Tip. Ya. Treya, 1864. 416 s. (in Russian).
24. Usachev N. Malyariya v Dagestane [Malaria in Dagestan]. Gigiena i epidemiologiya [Hygiene and Epidemiology]. 1928. № 2. S. 56-60. (in Russian).
25. Favr V.V. Opyt izucheniya malyarii v Rossii v sanitarnom otnoshenii [The experience of studying malaria in Russia in sanitary terms]. Khar'kov: T-vo «Pechatnya S.P. Yakovleva», 1903. 344 s. (in Russian).
26. Tsentral'nyy gosudarstvennyy arkhiv Respubliki Dagestan [Central State Archives of the Republic of Dagestan] (CSARD). Fond 32. Inv. 3. Case 8.
27. CSARD. Fond. 32. Inv. 5. Case 3 A.
28. Tsentral'nyy istoricheskiy arkhiv Gruzii [Central Historical Archives of Georgia]. Fond 416. Inv. 3. Case 633.
29. Conroy M.S. Malaria in late Tsarist Russia. Bulletin of the History of Medicine. 1982. Vol. 56. № 1. P. 41-55. (in English).
30. Guillemin J. Miasma, malaria, and method. Molecular Interventions. 2001. Vol. 1. № 5. P. 246-249. (in English).
