CC BY
31
REVIEWS
© МИСЮРИН В.А., 2018 УДК 616-006:577.21.83.3
Мисюрин В.А.
ПРОГНОСТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЭКСПРЕССИИ ГЕНА PRAME ПРИ СОЛИДНЫХ ОПУХОЛЯХ
ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России, 115478, Москва, Россия
Представлен анализ данных литературы о диагностической, прогностической и терапевтической роли экспрессии гена PRAME при онкологических заболеваниях. Кодируемый этим геном белок играет двоякую роль. С одной стороны, белок PRAME блокирует дифференцировку опухолевой клетки и предотвращает развитие апоптоза. Это ухудшает прогноз у больных. Ухудшение клинического исхода при активности PRAME доказано для больных раком почки, опухолями головы и шеи, раком молочной железы, нейробластомой и остеосаркомой. С другой стороны, PRAME относится к группе раково-тестикулярных антигенов, и его эпитопы распознаются иммунной системой человека. При раке лёгкого прогноз у больных в случае экспрессии PRAME в опухоли несколько улучшается. Возможно, в некоторых случаях достигается баланс между драйверными свойствами PRAME при онкогенезе и повышением иммуногенности опухолевой клетки. При раке мочевого пузыря и раке яичников влияние PRAME на выживаемость больных оказалось незначительным. Иммуногенность PrAmE и его высокая частота экспрессии позволяют рассчитывать на эффективность методов иммунотерапии против данного антигена. В настоящее время разрабатываются разнообразные типы вакцин, такие как дендритноклеточные, T-клеточные, пептидные и белковые. Поиск литературы для данного обзора проводился в базах данных Web of Science, Scopus и pubmed. Использовалось ключевое слово «PRAME». Найдено 245 уникальных публикаций. Для анализа использованы результаты экспериментальных исследований клинического значения экспрессии мРНК или белка PRAME у больных онкологическими заболеваниями, экспериментов на клеточных линиях, выведенных из солидных опухолей, и результаты применения вакцин на основе пептидов или полноразмерного рекомбинантного белка PRAME.
Ключевые слова: PRAME; солидные опухоли; иммунотерапия; прогноз; обзор литературы.
Для цитирования: Мисюрин В.А. Прогностическое значение экспрессии гена prame при солидных опухолях. Иммунология. 2018; 39(1): 67-73. DOI: http://dx.doi.org/10.18821/0206-4952-2018-39-1-67-73
Misurin V.A.
PROGNOSTIC VALUE OF PRAME'S GENE EXPRESSION IN SOLID TUMORS
N.N. Blokhin's National Medical Research Center of Oncology under Ministry of Health of Russia, 115478, Moscow Meta-analysis of prognostic, diagnostic and therapeutic importance of PRAME expression in solid tumors was performed in this review. PRAME protein plays a dual role in cancerogenesis. PRAME can prevent cell differentiation and apoptosis induction. Due to that, PRAME expression is associated with poor outcome. Deterioration of clinical outcome with PRAME activity is proven for patients with renal cell carcinoma, head and neck cancer, breast cancer, neuroblastoma and osteosarcoma. On the other hand PRAME belongs to the group of cancer-testicular antigens. Like other cancer-testis antigens, PRAME is highly immunogenic. For example, PRAME-positive patients with lung cancer has better outcome than PRAME-negative. Perhaps, a balance between driver potential and immunogenicity exists. An effect of PRAME expression is nonsignificant in case of bladder cancer and ovarian cancer. Immunogenicity and high expression rate of PRAME make it an attractive target for immunotherapy. There are developed dendritic cell, T-cell-, peptide- and full protein-based vaccines. A search of literature for this review was performed using Web of science, Scopus and Pubmed databases with keyword "PRAME". It was taken into account only experiment results about clinical significance of PRAME expression in solid tumors, tumor cell line experiments and immunization studies.
Keywords: PRAME; solid tumors; immunotherapy; prognosis; review.
For citation. Misurin V.A. Prognostic value of prame's gene expression in solid tumors. Immunologiya. 2018; 39(1): 67-73. DOI: http://dx.doi.org/10.18821/0206-4952-2018-39-1-67-73
For correspondence: Misyurin Vsevolod Andreevich, PhD, senior researcher of the department of experimental diagnostics and biotherapy of cancer N. N. Blokhin Russian Cancer, E-mail: vsevolod.misyurin@gmail.com. Information about author: http://orcid.org/0000-0002-0762-5631
Conflict of interest. The author declares no conflict of interest.
Acknowledgments. The study had no sponsorship.
Received 26.06.17 Accepted 16.08.17
Для корреспонденции: Мисюрин Всеволод Андреевич, канд. биол. наук, старший научный сотрудник лаборатории экспериментальной диагностики и биотерапии опухолей НИИ ЭДиТО ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России, E-mail: vsevolod.misyurin@gmail.com
Введение в биологию PRAME
Раково-тестикулярный белок PRAME аберрантно экс-прессируется при многих солидных опухолях, в то время как в организме здорового человека его активность строго ограничена и характерна для клеток семенников или плаценты. Белок PRAME представляет собой очень непростой объект для исследования, так как у него нет чётко обозначенной функции, как, например, у антиапоптотического белка BCL2
ОБЗОРЫ
или ДНК-полимеразы. Тем не менее, характеристики опухолевой клетки при экспрессии в ней PRAME значимо изменяются, и это отражается на судьбе больного.
Свойства белка PRAME заключаются в его способности ассоциироваться с другими белками или их комплексами. Так, PRAME взаимодействует с белами семейства RAR, ядерными рецепторами ретиноевой кислоты [1]. Образовавшийся комплекс RARa-PRAME привлекает EZH2, известный репрессор транскрипции генов [2]. В результате EZH2 блокирует экспрессию генов, с промоторами которых связывается комплекс RARa-PRAME. При ассоциации с RARa молекулы ретиноевой кислоты, комплекс RARa-PRAME-EZH2 остаётся стабильным, и экспрессия RARa-контролируемых генов не осуществляется. В здоровой клетке, не имеющей PRAME, ретиноевая кислота обеспечивает диссоциацию ре-прессора транскрипции, и гены, находящиеся под контролем RARa, экспрессируются. Таким образом, в опухолевой клетке PRAME блокирует программы дифференцировки.
Другим партнёром PRAME по связыванию является белок Cullin2 (Cul2). Этот белок формирует комплекс убик-витин-лигазы, который распознаёт белковые субстраты, и присоединяет к ним убиквитиновые субъединицы. Белки, получившие «убиквитиновую метку», быстро деградируют. Комплекс Cul2 интересен тем, что входящие в него субстра-траспознающие единицы могут быть разными. Каждая суб-стратраспознающая единица способна взаимодействовать с определённым набором белковых субстратов. Таким образом, в зависимости от субстратраспознающей единицы, входящей в комплекс, убиквинитируются и разрушаются разные клеточные белки. Пример субстрат-распознающего белка - VHL. Этот белок предназначен для распознавания Hifla, его убиквитинирования и последующей деградации. Для ассоциации с Cul2 Белок PRAME использует мотивы своей структуры, сходные с мотивами VHL. Вследствие этого PRAME может являться субстратраспознающей единицей для Cul2 [3]. Тем не менее, способность PRAME распознавать и убиквитинировать белки ещё не была показана экспериментально, и субстраты для PRAME остаются неизвестными. Вследствие этого, невозможно предсказать, будет ли влияние убиквитин-лигазной активности PRAME на прогноз заболевания позитивным или негативным.
Относительно недавно обнаружено, что PRAME участвует в организации комплекса белков EKC/KEOPS, широко распространённых в тканях человека. EKC/KEOPS способен поддерживать стабильность теломерных повторов, что способствует опухолевой трансформации [3]. Роль PRAME в составе EKC/KEOPS изучена мало. Однако очевидная связь EKC/KEOPS с процессом иммортализации клеток характеризует PRAME как негативный фактор прогноза.
В мировой литературе представлены данные о том, что PRAME задействован в системе защиты клеток от отравления их солями тяжёлых металлов [4]. В дополнение к этому, PRAME способен блокировать экспрессию TRAIL- мощного индуктора внешнего пути апоптоза [5].
Совокупность перечисленных факторов позволяет предположить, что экспрессия PRAME увеличивает жизнеспособность и лекарственную резистентность опухолевых клеток. Несмотря на это, PRAME может быть связан и с более благоприятным исходом, так как он представляет собой очень иммуногенный белок. Доказательства иммуногенно-сти были получены ещё в 1997 г. группой Ikeda et al., выделивших клон T-лимфоцитов, разрушающих клетки мелано-мы. Эпитоп, распознаваемый этим клоном, экспонировался на поверхность клетки в комплексе с молекулой HLA-A24, и принадлежал белку, в то время неизвестному. Обнаружив, что экспрессия гена, кодирующего этот новый белок, чаще всего происходит при меланоме, Ikeda дал ему название PReferentially expressed Antigen of MElanoma [6]. Спонтанный T-клеточный иммунный ответ против PRAME может
быть причиной либо полной регрессии злокачественного заболевания, либо уменьшения опухолевой нагрузки.
Экспрессии гена PRAME. Её причины и методы детекции
РЯЛЫЕ отличается от большинства раково-тестикуляр-ных генов тем, что его экспрессия в значительной степени связана с уровнем метилирования последовательности промотора и первых экзонов [7]. Это было многократно подтверждено экспериментально. В РЯЛЫЕ-негативных клетках здорового человека CpG-динуклеотиды в промоторной зоне и в первых экзонах гена в основном метилированы. Вследствие этого продвижение транскрипционного комплекса по последовательности гена РЯЛЫЕ затруднено, и его экспрессия не осуществляется. В клетках РЯЛЫЕ-позитивного рака мочевого пузыря последовательности гена РЯЛЫЕ были менее метилированы, чем в клетках здоровой ткани мочевого пузыря, в которых РЯЛЫЕ не экспрессировался [8].
Следует отметить, что среди опухолевых клеток РЯЛЫЕ может экспрессироваться гетерогенно, что было впервые обнаружено у больного меланомой. Из образца опухоли данного больного были выделены клоны, уровень экспрессии гена РЯЛЫЕ в которых оказался различным. Статус метилирования последовательностей гена РЯЛЫЕ также существенно различался от клона к клону. Наблюдалась прямая корреляция между числом деметилированных динуклеотидов CpG и уровнем экспрессии РЯЛЫЕ [9]. Подтверждение значимости статуса метилирования в регулировке активности РЯЛЫЕ находят также в том, что деметилирующие агенты, такие как децитабин и азацитидин, позволяют значительно увеличить уровень экспрессии РЯЛЫЕ [10, 11]. В частности, децитабин повысил уровень экспрессии РЯЛЫЕ в клеточных линиях рака яичников [12]. Интересно, что в клетках крови здорового донора деметилирование не приводило к активации экспрессии РЯЛЫЕ [11].
Имеются также свидетельства активации экспрессии РЯЛЫЕ сигнальными путями врождённого иммунного ответа [13].
Для более глубокого понимания клинического значения экспрессии РЯЛЫЕ следует ознакомиться с методами детекции активности мРНК и белка PRAME.
На сегодняшний день открыто более десяти вариантов сплайсинга мРНК РЯЛЫЕ. При этом каждый вариант содержит в себе последовательность о полноразмерном белке [10]. В связи с этим для изучения паттерна экспрессии РЯЛЫЕ оптимально использовать такие системы праймеров для ПЦР, которые позволяют обнаруживать транслируемые фрагменты РНК. Для этого следует подбирать пары праймеров, фланкирующих стык экзонов 2 и 3, 3 и 4 или 4 и 5 гена РЯЛЫЕ. Первооткрыватели РЯЛЫЕ под руководством Ikeda использовали системы праймеров, охватывающих место слияния экзонов 4 и 5. Используя классический метод ПЦР продуктов обратной транскрипции (ОТ-ПЦР), Ikeda et а1. установили, насколько широко РЯЛЫЕ гиперэкспрессирован при онкологических заболеваниях [6]. Несколько позднее исследователи под руководством ОЪег&иег А. сравнили разрешающую способность методов нозерн-блоттинга мРНК, ОТ-ПЦР и количественной ПЦР в реальном времени с использованием интеркалирующего красителя для определения уровня экспрессии РЯЛЫЕ. Количественные результаты ПЦР коррелировали между собой и с полуколичественными результатами нозерн-блоттинга. Но из-за низкой разрешающей способности нозерн-блоттинга по сравнению с различными вариантами ПЦР авторы предложили использовать последние методы для детекции мРНК РЯЛЫЕ в дальнейшем [14].
В последующем были испытаны методики ПЦР-диагностики микрометастазов меланомы. Специфичность такого метода была очень высокой - 99% [15]. Наконец, в недавнем прошлом были начаты испытания метода неинва-зивной диагностики меланомы, основанной на снятии спе-
циальным пластырем верхнего слоя эпидермиса, выделения тотальной РНК и тестирования уровня экспрессии меланома-ассоциированных генов LINC и PRAME [16]. В настоящей момент достигнута очень высокая чувствительность метода (91%), и тестируются способы увеличения специфичности (в настоящее время специфичность составляет 69%) [17].
Помимо определения активности PRAME на уровне мРНК разработаны антитела для оценки количества белка в образцах опухолевой ткани. Данные по уровню экспрессии белка и мРНК для одного и того же образца обычно сопоставимы. Так, при раке яичников обнаружена корреляция уровня экспрессии мРНК и белка PRAME [18]. Данные полимеразной цепной реакции (ПЦР) и иммуногистохимического анализа (ИГХ) хорошо коррелируют при увеальной меланоме [19]. Значимое преимущество иммунологических методов детекции - возможность установить архитектуру опухолевой ткани, в которой можно наблюдать PRAME-экспрессирующие клетки опухоли и PRAME-негативные клетки неопухолевой ткани. Однако разрешающая способность иммунологических методов значительно ниже, чем у ПЦР. Вероятно, по этой причине в наши дни не распространено определение уровня экспрессии белка PRAME в диагностических целях.
Клиническое значение экспрессии PRAME
При меланоме PRAME активен у подавляющего большинства больных. Согласно Ikeda et al., PRAME гиперэк-спрессируется в 88% случаев первичной меланомы и в 95% случаев метастатической [6]. Исходя из этого, авторами было сделано заключение о связи гена PRAME с метастазировани-ем меланомы. Позднее, используя более чувствительные методы детекции, другие исследователи показали, что PRAME активен в 86% [20] и в 84,6% случаев первичной меланомы [21]. Из этого следует, что активность PRAME в первичном очаге меланомы происходит на очень высоком уровне, детектируемым относительно низкочувствительным методом ОТ-ПЦР, либо не происходит вовсе, и может существовать небольшая популяция первичных PRAME-негативных больных меланомой.
Первичный очаг меланомы может развиваться в глазном яблоке. Ikeda et al. наблюдали экспрессию PRAME в 5 из 9 случаев меланомы такого типа. Позднее Westekemper et al. использовали метод ИГХ, при помощи которого наблюдали активность PRAME как в самой меланоме глаза, так и в кожных метастазах и поражённых лимфатических узлах [22]. В участках инвазии и образцах метастаза уровень экспрессии белка был выше, чем в первичном очаге [22]. Данные ИГХ показали, что белок PRAME в основном сосредоточен в ядрах опухолевых клеток. Влияние уровня экспрессии белка на такие параметры, как время выживаемости или результативность терапии, установить не удалось. В дальнейшем транскриптомный анализ показал, что существует благоприятный паттерн экспрессии генов, на основании чего выделили класс I меланомы глаза, и неблагоприятный, выделенный в класс II. У больных с благоприятным паттерном экспрессии генов активность PRAME оказалась значимым признаком, связанным с ухудшением прогноза [19]. Риск метастазирова-ния опухоли у таких больных увеличивается [23].
При другой опухоли тканей глаза, ретинобластоме, PRAME связан с химиорезистентностью, что было доказано трансфекцией гена PRAME в линии ретинобластомы Y79, ATCC и USA [24].
PRAME является самым экспрессируемым РТГ (раково-тестикулярным геном) при остеосаркоме [25]. В опухоли 96,4% больных была обнаружена мРНК [26]. Доказано увеличение уровня экспрессии гена при более продвинутых стадиях заболевания и PRAME-опосредованное ухудшение параметров выживаемости [27]. Было установлено, что PRAME связан с инактивацией NOTCH-сигналинга и потерей клеткой остеосаркомы молекул адгезии, а также блокированием её дифференцировки [26, 27]. Нокаут PRAME в клетках
REVIEWS
остеосаркомы U-2OS и ZOS приводил к снижению скорости их пролиферации и к способности образовывать колонии, а также к повышению уровня экспрессии белка P27 [27].
Интересно, что при опухоли Вильмса PRAME также, как при остеосаркоме, связан с потерей дифференцировки [28].
При липосаркоме активность PRAME наблюдается в основном в случаях высокодифференцированной опухоли [29]. Следует отметить, что именно высокодифференцированная липосаркома имеет наихудший прогноз. Высокая частота экспрессии PRAME характерна также для миксоидной (сходной по морфологии с жировой тканью эмбриона) липосарко-мы, в связи с чем имеются данные об экспрессии PRAME в 90% случаев [30]. Уровень экспрессии гена прямо коррелирует с неблагоприятным прогнозом [30].
Активность PRAME часто наблюдается при раке почки. Ikeda et al. показали, что PRAME экспрессируется у 41% больных. В других исследованиях экспрессия PRAME наблюдалась у 40% [31] и 39% [32] исследованных больных. Наибольший уровень экспрессии PRAME обычно связан с самым неблагоприятным субтипом рака почки [7]. При этом не зависит от стадии заболевания и экспрессии других РТГ, таких как MAGE-A1 и MAGE-A3 [33]. Кроме этого, при терапии ингибиторами тирозинкиназ эффективность и прогноз заболевания значительно ухудшаются [34].
Известно о высокой частоте экспрессии PRAME при ней-робластоме: ген активен у 93% первичных больных и всех без исключения больных с продвинутыми стадиями. Уровень экспрессии гена выше при большем возрасте больных и прямо коррелирует с тяжестью течения заболевания [14]. Амплификация гена MYC никогда не наблюдалась у больных нейробластомой, имеющих относительно низкий уровень экспрессии PRAME. Параметры бессобытийной (БСВ) и общей (ОВ) выживаемости были значительно хуже у больных с большим уровнем экспрессии PRAME по сравнению со средним и низким уровнями (БСВ 0,45 vs 0,71 vs 0,92, соответственно, p = 0,03; ОВ 0,77 vs 0,86 vs 1,0, соответственно, Р = 0,1) [14].
При медуллобластоме также наблюдается экспрессия PRAME с различными уровнями у разных больных [35]. Активность гена наблюдалась у 84% больных, но связи с клиническими признаками не обнаружена [36].
Обнаружена активность PRAME при опухоли гипофиза. Согласно результатам анализа профиля экспрессии генов, PRAME ассоциирован с промежуточной степенью дифференцировки [37]. В работе было немного случаев, и установить связь с клиническим исходом не удалось.
При раке мочевого пузыря ген активен относительно редко: по одним данным всего в 20% случаев [8], по другим - в 32% [38]. В двух исследованиях была найдена связь активного PRAME с большим размером опухоли [8, 38]. Согласно Lerut et al, PRAME чаще активен при менее продвинутых стадиях [38]. По данным Dyrskjot и соавт., PRAME активен в более продвинутых стадиях и ассоциирован с более выраженной резистентностью к химиотерапии (p = 0,02) [8]. Несмотря на развитие химиорезистентности, влияние PRAME на параметры выживаемости больных раком мочевого пузыря оказалось незначительным [8].
При плоскоклеточном раке головы и шеи экспрессия PRAME обнаружена в 42% [39], по другим данным - в 49% [40] случаев. мРНК и белок PRAME коэкспрессируются с другими РТГ, и активны на большем уровне в наиболее продвинутых стадиях, а также ассоциированы с курением [39 - 41]. В высокодифференцированной линии PCI-1 рака головы и шеи количество белка PRAME было меньшим, чем в низкодифференцированной PCI-13, что коррелировало с клиническими данными [41]. PRAME связан с метастазиро-ванием, так как активен в клетках, находящихся в «сторожевых» лимфатических узлах [39]. Интересно, что в клетках, поразивших лимфатические узлы, наблюдалось наибольшее
ОБЗОРЫ
количество белка PRAME по сравнению с клетками первичного опухолевого очага и метастазов [41]. Влияние экспрессии PRAME на параметры выживаемости больных оказалось статистически незначимым [39].
У 32% больных раком лёгких в образце опухоли были обнаружены транскрипты гена PRAME. При раке лёгких, как и при опухолях головы и шеи, PRAME чаще активен у курильщиков. Курение оказалось решающим фактором, связанным с экспрессией PRAME [42]. Наблюдался тренд в сторону улучшения параметров выживаемости PRAME-положительных больных (p = 0,39). Опубликованы данные, свидетельствующие о том, что PRAME может быть супрессо-ром метастазирования при раке лёгких. При нокауте PRAME в клетках линий рака лёгкого PC9 и A549 наблюдалось значительное ускорение их пролиферации [43]. Есть данные, полученные на мышиных моделях, что экспрессия PRAME связана с более благоприятным течением рака лёгких, так как препятствует метастазированию [44]. Опубликованы данные о нарушениях в структуре гена PRAME при раке лёгких. В последовательности гена обнаружены микроделеции, которые могут приводить к экспрессии нефункционального белка. Дефекты найдены у 73% больных [45]. Возможно, именно по этой причине негативные последствия при раке лёгких не проявляются, так как PRAME не образует комплексов со своими белковыми партнёрами. При этом PRAME-экспрессирующие клетки рака лёгких приобретают повышенные иммуногенные свойства.
Согласно результатам Doolan и соавт., экспрессия гена PRAME может происходить в тканях молочной железы, не поражённых опухолевыми клетками. И мРНК была детектирована в 37% таких образцов. В образцах опухоли молочной железы PRAME экспрессируется чаще (в 53%) и на существенно более высоком уровне по сравнению с образцами ткани без поражения. Медиана общей выживаемости больных с экспрессией PRAME составила 7 лет. Медиана выживаемости больных без экспрессии не была достигнута (p = 0,0052). Согласно результатам многофакторного анализа, высокий уровень экспрессии PRAME является независимым фактором неблагоприятного прогноза (p = 0,02). Отмечено также, что уровень активности PRAME не коррелирует с такими показателями, как чувствительность опухоли к эстрогену, поражением «сторожевых» лимфатических узлов, гистологическим типом и размером опухоли [46]. Корреляция экспрессии PRAME с плохим прогнозом была подтверждена в другом исследовании. Медиана выживаемости больных с экспрессией PRAME была достигнута через 12 лет, в то время как медиана выживаемости больных без экспрессии не была достигнута к концу 18-летнего срока наблюдения (p < 0,001) [47].
Согласно данным, полученным при анализе клинического значения экспрессии 1145 генов у 414 больных, PRAME является одним из лучших (наряду с CEGP1) биомаркеров негативного прогноза [48]. Несмотря на вполне однозначные результаты клинических наблюдений, роль PRAME в патогенезе рака молочной железы остаётся малопонятной и даже парадоксальной. Так, нокаут этого гена в клетках линий молочной железы приводил к снижению интенсивности апоптоза и к увеличению скорости метастазирования в ксе-нографтных моделях [49].
Определение уровня экспрессии PRAME оказалось полезным в уточнении субтипов фиброэпителиальных новообразований молочной железы. Фиброаденома и листовидная опухоль молочной железы - трудноотличимые предраковые состояния. На основании интенсивности экспрессии генов APOD, ABCA8, CCL19, FN1 и PRAME можно проводить дифференциальную диагностику данных новообразований. Для фиброаденомы характерен более высокий уровень экспрессии генов APOD, ABCA8 и CCL19, и для листовидной опухоли - повышенный уровень экспрессии FN1 и PRAME [50].
Существуют данные о значимости экспрессии PRAME
при семиноме. Морфологическим субстратом этого заболевания являются герминогенные клетки, в которых в норме активен ген PRAME. При трансформации этих клеток уровень экспрессии PRAME существенно возрастает. Предполагается, что PRAME может быть драйвером дальнейшего онкогенеза при этом заболевании [51]. Это подтверждается новейшими данными о PRAME-опосредованном блокировании дифференцировки клеток семиномы [52].
Активность PRAME наблюдалась у 60% больных раком яичников [53]. В некоторых случаях наблюдалась амплификация гена, что считалось причиной гиперэкспрессии. Данные о клинической значимости экспрессии оказались противоречивыми. С одной стороны, наблюдалась связь гиперэкспрессии PRAME у больных с III стадией в дебюте заболевания с худшим прогнозом [54, 55]. В другом исследовании при ретроспективном анализе ОВ больных с III и IV стадиями заболевания оценённый уровень экспрессии PRAME у выживших более 5 лет и погибших больных оказался сопоставим [56]. При амплификации гена PRAME наблюдался тренд к улучшению параметров выживаемости [12]. Кроме прогностического, PRAME имеет и диагностическое значение. Так, PRAME может быть полезным в при дифференциальной диагностике серозной карциномы, при которой часто экспрес-сируется, и мезотелиомы яичника, в случае которой PRAME неактивен [18].
Использование антигена PRAME в качестве мишени для иммунотерапии
Так как белок PRAME не имеет ферментативного центра, очень трудно разработать низкомолекулярный ингибитор для терапии PRAME-экспрессирующих опухолей. Однако существует другой способ терапии - таргетная иммунотерапия. Свидетельства такой возможности следуют уже из первой публикации о PRAME. Сначала были получены монокло-нальные CD8-положительные лимфоциты, атакующие клетки меланомы, а потом был определён эпитоп, распознаваемый этими T-клетками, и наконец, найден ген, кодирующий белок, содержащий данный эпитоп [6]. Кроме этого, высокая иммуногенность PRAME улучшает результаты адъювантной терапии. Действительно, ретроспективный анализ результатов терапии больных раком молочной железы показал, что адъювантная терапия улучшает клинический исход у пациенток, опухоль которых экспрессировала PRAME [46, 47]. В группе больных, не получивших адъювантную терапию, исход заболевания у PRAME-позитивных пациенток был хуже, чем у PRAME-негативных [46, 47].
Значительное количество работ, обзор которых дан выше, посвящены поиску клинически значимых молекулярных маркеров, а также оценке распространённости активного PRAME у больных для разработки протоколов иммунотерапии. Некоторые работы посвящены разработке методов иммунотерапии. К настоящему времени (июнь 2017 года) в литературе упомянуты различные подходы.
Известны попытки использовать дендритноклеточные вакцины для презентации эпитопов белка PRAME лимфоцитам больного. Учитывая, что активность PRAME наблюдается в опухолевых клетках практически каждого больного ней-робластомой, для создания вакцины Morandi и соавт. создали дендритные клетки, нагруженные тотальной РНК клеток нейробластомы. Эти дендритные клетки инкубировали с обо-гащёнными CD8-положительными клетками здоровых доноров и больных нейробластомой. После нескольких раундов культивирования сформировались популяции T-киллеров, распознающих и уничтожающих клетки-мишени. В качестве мишеней использовались PRAME-экспрессирующие клетки нейробластомы и лейкозные клетки T2, в которые заранее были помещены пептиды белка PRAME [57].
Разрабатывалась и проверялась эффективность дендрит-ноклеточной вакцины для терапии саркомы Юинга. Первоначально исследователи под руководством Altvater пла-
нировали получить клон T-клеток из крови больного. При стимулировании PRAME-презентирующими дендритными клетками удалось обогатить популяцию T-лимфоцитов, лизи-рующих клетки, презентирующие эпитопы PRAME. Однако получить такой клон удалось только от двух из 14 больных саркомой Юинга и у одного из 20 здоровых доноров. Авторы предположили, что при саркоме Юинга T-клеточный ответ против PRAME развивается редко, и рекомендовали разработку химерного T-клеточного рецептора для трансфекции в неспецифические T-лимфоциты [58].
Стоит упомянуть и о другом возможном способе иммунотерапии нейробластомы. Показано, что NK-клетки стимулируют экспрессию молекул HLA-A2 на поверхности клеток нейробластомы, что улучшает PRAME-зависимый T-клеточный ответ против них [59]. Авторы предлагают развивать дальше методы NK-клеточной терапии нейро-бластомы.
Другой поход иммунотерапии предусматривает использование PRAME-распознающих T-киллеров. Пример получения таких клеток - их сепарация посредством презентирования пептидов PRAME при помощи антиген-презентирующих клеток (АПК). Для оценки перспектив такого способа Babiak и соавт. определяли частоту развития спонтанного T-клеточного ответа против PRAME у больных раком лёгких. T-клетки, распознающие пептид 300 - 309 PRAME, были найдены в крови у 8/14 больных. При этом пептиды PRAME распознавались T-клетками таких больных чаще, чем такие антигены, как RHAMM, WT1, from hTERT, survivin, MAGE-A3, G250, HER2 и Aurora kinase A и B [60]. Таким образом, поиск развившихся собственных T-лимфоцитов, распознающих PRAME, кажется перспективным.
Однако выделение специфических лимфоцитов не всегда бывает результативным. В одной из ранних работ из крови больных меланомой выделили T-клетки для презентации им пептидов белка PRAME 100 - 108, 142 - 151, 300 - 309 и 425 - 433 при помощи специально наработанных АПК. Популяции специфических T-клеток были получены, но в результате распознавание PRAME-экспрессирующих клеток-мишеней проходило с меньшей интенсивностью, чем в экспериментах с контрольными пептидами вируса гриппа и PAX5 [61]. Лишь прибегнув к деметилирующим агентам в концентрациях, близких к IC50, удалось примерно вдвое повысить уровень экспрессии PRAME в клетках-мишенях, и увеличить литическую активность [61]. В другой работе при помощи дендритных клеток, нагруженных пептидом 300 -309 PRAME вывели популяцию T-клеток, распознающих клетки хондромиосаркомы [62]. Лизис происходил на низком уровне, но мог быть усилен при воздействии азацитидина на клетки-мишени [62].
Следует отметить, что в крови человека как здорового, так и больного онкологическим заболеванием может циркулировать незначительное количество наивных T-лимфоцитов, имеющих низкоаффинный рецептор, связывающийся с пептидом PRAME. Подобные клетки могут быть получены, но при этом будут демонстрировать низкую литическую активность против клеток-мишеней.
Однако кровь человека не является единственно доступной средой, содержащей T-клетки. Группа под руководством Zhang получила интересные результаты по выведению T-лимфоцитов из лимфатических узлов, дренирующих опухоль больных меланомой. Из этих T-лимфоцитов выводили клоны, распознающие пептиды PRAME. После этого мышам прививали PRAME-экспрессирующие клетки меланомы человека и вводили полученные клоны. В результате удалось добиться контроля над ростом опухоли. Авторы проверяли различные комбинации клонов и клеток опухолей и определили, что наилучшие результаты терапии мышей достигаются при полном соответствии молекул HLA привитой опухоли и клона T-клеток [63].
REVIEWS
Учитывая технологическую сложность наработки T-лимфоцитов in vitro, привлекательным способом кажется вакцинирование больных для возможности появления этих клеток в организме самого больного. В этом случае компоненты иммунной системы больного взаимодействуют с антигеном и специфические клетки вырабатываются самостоятельно. Опубликованы результаты клинического исследования по вакцинированию пептидами PRAME и PSA 26 больных меланомой, раком почки и раком простаты, чьи клетки опухоли имеют соответствующие антигены. Все больные были в продвинутых стадиях, получили стандартную терапию без успеха либо находились в прогрессии. Вакцинация предусматривала введение ДНК-векторов для экспрессии фрагментов пептидов 422 - 509 PRAME и 3 -45 и 217 - 297 PSA в «сторожевые» лимфатические узлы, а также введение HLA-A0201-презентируемых пептидов 425 - 433 PRAME и 288 - 297 PSA. Ремиссии, частичной либо полной, достигнуть не удалось ни в одном случае. Но 10 из 24 больных демонстрировали стабилизацию заболевания, 7 из 10 оставались стабильными в течение 6 месяцев от начала терапии. В эту группу вошли 4 из 10 исходных больных раком простаты, 2 из 2 больных раком почки и 1 из 10 больных меланомой [64].
Вакцина на основе полноразмерного рекомбинантного белком имеет преимущества по сравнению с вакциной, основанной на пептиде. Полноразмерный белок содержит полный набор эпитопов, свободно подвергается процессингу в АПК и может служить основой для развития всех необходимых B- и T-клеток. В настоящее время проходит испытания вакцина, разработанная компанией GlaxoSmithKline. Первые результаты доклинических исследований были обнадёживающими. Рекомбинантный белок PRAME в сочетании с адъ-ювантом AS15 использовался для вакцинирования мышей. Через две недели после четвёртого введения вакцины у мышей был обнаружен высокий титр антител против PRAME, который оставался стабильным в течение следующих шести недель. Иммунизированные мыши оставались здоровыми после прививки им мышиной опухоли CT26, экспрессирую-щей человеческий белок PRAME (CT26-PRAME), в то время как мыши контрольной группы погибли. Ответ против другой опухоли, CT26-MAGE-A3, после применения PRAME и AS15 был незначительным. Иммунизация обезьян продемонстрировала безопасность созданной вакцины. У подопытных животных развился стабильный CD4-зависимый ответ, а также сформировался пул B-клеток, продуцирующих антитела против белка PRAME [65].
Вакцина на основе рекомбинантного белка PRAME прошла первую фазу клинических испытаний в группе из 60 больных с диагнозом немелкоклеточный рак лёгкого [66] и 66 больных меланомой [21]. В этих исследованиях оценивали безопасность применения различных доз белка - по 20, 100 и 500 мкг, а также характер развившегося иммунного ответа. Каждый больной получил по 12 введений. Результаты этих клинических испытаний в целом были сопоставимы. В большинстве случаев у больных развивались CD4-положительные клетки, распознающие PRAME, причём их количество было тем выше, чем больше белка получал больной при иммунизации. В плазме всех больных после иммунизации были обнаружены антитела, связывающиеся с PRAME. Наблюдаемые побочные эффекты усиливались напрямую в зависимости от количества белка, но оказались достаточно небольшими, чтобы использовать максимальную дозировку белка во второй фазе клинических испытаний. Однако CD8-зависимый ответ против белка PRAME не развился ни у одного больного [66]. Вторая стадия клинического исследования иммунизации больных не-мелколкеточным раком лёгкого была прервана в связи с тем, что параллельно идущее исследование эффективности вакцинации белком MAGE-A3 не дало результатов, превосходящих плацебо.
ОБЗОРЫ
Заключение
Белок PRAME парадоксален, так как ведёт себя и как «драйвер» канцерогенеза, и как «пассажир». Вызвано это способностью белка вступать в разнообразные комплексы и выполнять разные задачи. Так как контекст белков в каждой из тканей уникален, функции PRAME не могут быть одинаковыми. По этой причине исход у больных разными онкологическими заболеваниями также оказывается различным. В ряде случаев, например, при раке лёгкого, экспрессия PRAME имеет благоприятные последствия.
Строгая специфичность экспрессии PRAME в опухолевых клетках делает его хорошим маркером метастазирования или инвазии. Следовательно, использование данного маркера в диагностических целях оправдано. Наиболее удобными являются методы детекции мРНК PRAME, так как обладают большей разрешающей способностью, чем методы иммунодиагностики.
В дополнение к сказанному, PRAME открывает широкие возможности для иммунотерапии онкологических заболеваний. Против этого можно возразить, справедливо указав на то, что PRAME в опухоли экспрессируется гетерогенно, и PRAME-позитивные клетки опухоли могут быть перемешаны с PRAME-негативными [9]. Однако клинические данные свидетельствуют о том, что при определённых нозологических формах PRAME ухудшает прогноз заболевания. Наблюдаемые при некоторых заболеваниях благоприятное течение может объясняться развитием иммунного ответа против антигена и следующего за этим уничтожения клеток опухоли.
Несомненно, что вакцина, разработанная компанией GlaxoSmithKline, показала невысокую результативность. Согласно заключению самих исследователей, испытывающих вакцину, неуспех объясняется отсутствием CD8+ клеток, распознающих эпитопы PRAME. Однако возможности иммунотерапии этим не исчерпываются. К примеру, вакцинирование можно сочетать блокаторами PD-L1/2 для повышения вероятности появления специфических CD8+ клеток.
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
ЛИТЕРАТУРА (REFERENCES)
1. Epping M.T., Wang L., Edel M.J., Carlee L., Hernandez M., Bernards R. The human tumor antigen PRAME is a dominant repressor of retinoic acid receptor signaling. Cell. 2005; 122(6): 835-47.
2. Costessi A., Mahrour N., Tijchon E., Stunnenberg R., Stoel M.A., Jansen P.W. et al. The tumour antigen PRAME is a subunit of a Cul2 ubiquitin ligase and associates with active NFY promoters. EMBO J. 2011; 30(18): 3786-98.
3. Costessi A., Mahrour N., Sharma V., Stunnenberg R., Stoel M.A., Tijchon E., Conaway J.W. et al. The human EKC/KEOPS complex is recruited to Cullin2 ubiquitin ligases by the human tumour antigen PRAME. PLoS One. 2012; 7(8): e42822.
4. Kim H.L., Seo Y.R. Molecular and genomic approach for understanding the gene-environment interaction between Nrf2 deficiency and carcinogenic nickel-induced DNA damage. Oncol. Rep. 2012; 28(6): 1959-67.
5. De Carvalho D.D., Mello B.P., Pereira W.O., Amarante-Mendes G.P. PRAME/EZH2-mediated regulation of TRAIL: a new target for cancer therapy. Curr. Mil. Med.. 2013; 13(2): 296-304.
6. Ikeda H., Lethe B., Lehmann F., van Baren N., Baurain J.F., de Smet C. et al. Characterization of an antigen that is recognized on a melanoma showing partial HLA loss by CTL expressing an NK inhibitory receptor. Immunity. 1997; 6(2): 199-208.
7. Yao J., Caballero O.L., Yung W.K., Weinstein J.N., Riggins G.J., Strausberg R.L. et al. Tumor subtype-specific cancer-testis antigens as potential biomarkers and immunotherapeutic targets for cancers. Cancer Immunol. Res. 2014; 2(4): 371-9.
8. Dyrskjot L., Zieger K., Kissow Lildal T., Reinert T., Gruselle O., Coche T. et al. Expression of MAGE-A3, NY-ESO-1, LAGE-1 and PRAME in urothelial carcinoma. Br. J. Cancer. 2012; 107(1): 116-22.
9. Sigalotti L., Fratta E., Coral S., Tanzarella S., Danielli R., Colizzi F.
et al. Intratumor heterogeneity of cancer/testis antigens expression in human cutaneous melanoma is methylation-regulated and functionally reverted by 5-aza-2-deoxycytidine. Cancer Res. 2004; 64(24): 9167-71.
10. Schenk T., Stengel S., Goellner S., Steinbach D., Saluz H.P. Hypomethylation of PRAME is responsible for its aberrant overexpression in human malignancies. Genes Chromosomes Cancer. 2007; 46(9): 796-804.
11. Yao Y., Zhou J., Wang L., Gao X., Ning Q., Jiang M. et al. Increased PRAME-specific CTL killing of acute myeloid leukemia cells by either a novel histone deacetylase inhibitor chidamide alone or combined treatment with decitabine. PLoS One. 2013; 8(8): e70522.
12. Zhang W., Barger C.J., Eng K.H., Klinkebiel D., Link P.A., Omilian A. et al. PRAME expression and promoter hypomethylation in epithelial ovarian cancer. Oncotarget. 2016; 7(29): 45352-69.
13. Wadelin F.R., Fulton J., Collins H.M., Tertipis N., Bottley A., Spriggs K.A. et al. PRAME is a golgi-targeted protein that associates with the Elongin BC complex and is upregulated by interferon-gamma and bacterial PAMPs. PLoS One. 2013; 8(2): e58052.
14. Oberthuer A., Hero B., Spitz R., Berthold F., Fischer M. The tumor-associated antigen PRAME is universally expressed in high-stage neuroblastoma and associated with poor outcome. Clin. Cancer Res. 2004; 10(13): 4307-13.
15. SoikkeliJ., Lukk M., Nummela P.,Virolainen S., JahkolaT., KatainenR. et al. Systematic search for the best gene expression markers for melanoma micrometastasis detection. J. Pathol. 2007; 213(2): 180-9.
16. Yao Z., Allen T., Oakley M., Samons C., Garrison D., Jansen B. Analytical characteristics of a noninvasive gene expression assay for pigmented skin lesions. Assay Drug Dev. Technol. 2016; 14(6): 355-63.
17. Gerami P., Yao Z., Polsky D., Jansen B., Busam K., Ho J., Martini M. et al. Development and validation of a noninvasive 2-gene molecular assay for cutaneous melanoma. J. Am. Acad. Dermatol. 2017; 76(1): 114-20.e2.
18. Brenne K., Nymoen D.A., Reich R., Davidson B. PRAME (preferentially expressed antigen of melanoma) is a novel marker for differentiating serous carcinoma from malignant mesothelioma. Am. J. Clin. Pathol. 2012; 137(2): 240-7.
19. Field M.G., Decatur C.L., Kurtenbach S., Gezgin G., van der Velden P.A., Jager M.J. et al. PRAME as an independent biomarker for metastasis in uveal melanoma. Clin. Cancer Res. 2016; 22(5): 1234-42.
20. Beard R.E., Abate-Daga D., Rosati S.F., Zheng Z., Wunderlich J.R., Rosenberg S.A. et al. Gene expression profiling using nanostring digital RNA counting to identify potential target antigens for melanoma immunotherapy. Clin. Cancer Res. 2013; 19(18): 4941-50.
21. Gutzmer R., Rivoltini L., Levchenko E., Testori A., Utikal J., Ascierto P.A. et al. Safety and immunogenicity of the PRAME cancer immunotherapeutic in metastatic melanoma: results of a phase I dose escalation study. ESMO Open. 2016; 1(4): e000068.
22. WestekemperH.,KarimiS.,SusskindD.,AnastassiouG.,FreistuhlerM., Meller D. et al. Expression of MCSP and PRAME in conjunctival melanoma. Br. J. Ophthalmol. 2010; 94(10): 1322-7.
23. Field M.G., Durante M.A., Decatur C.L., Tarlan B., Oelschlager K.M., Stone J.F. et al. Epigenetic reprogramming and aberrant expression of PRAME are associated with increased metastatic risk in Class 1 and Class 2 uveal melanomas. Oncotarget. 2016; 7(37): 59209-19.
24. Nalini V., Segu R., Deepa P.R., Khetan V., Vasudevan M., Krishnakumar S. Molecular insights on post-chemotherapy retinoblastoma by microarray gene expression analysis. Bioinform. Biol. Insights. 2013; 7: 289-306.
25. ToledoS.R.,ZagoM.A.,OliveiraI.D.,Proto-SiqueiraR.,OkamotoO.K., Severino P. Insights on PRAME and osteosarcoma by means of gene expression profiling. J. Orthop. Sci. 2011; 16(4): 458-66.
26. Zou C., Shen J., Tang Q., Yang Z., Yin J., Li Z. et al. Cancer-testis antigens expressed in osteosarcoma identified by gene microarray correlate with a poor patient prognosis. Cancer. 2012; 118(7): 1845-55.
27. Tan P., Zou C., Yong B., Han J., Zhang L., Su Q. et al. Expression and prognostic relevance of PRAME in primary osteosarcoma. Biochem. Biophys. Res. Commun. 2012; 419(4): 801-8.
28 Li C.M., Guo M., BorczukA., Powell C.A., Wei M., Thaker H.M. et al. Gene expression in Wilms' tumor mimics the earliest committed stage in the metanephric mesenchymal-epithelial transition. Am. J. Pathol. 2002; 160(6): 2181-90.
29. Hemminger J.A., Toland A.E., Scharschmidt T.J., Mayerson J.L., Guttridge D.C., Iwenofu O.H. Expression of cancer-testis antigens MAGEA1, MAGEA3, ACRBP, PRAME, SSX2, and CTAG2 in myxoid and round cell liposarcoma. Mod. Pathol. 2014; 27(9): 1238-45.
30. Iura K., Kohashi K., Hotokebuchi Y., Ishii T., Maekawa A., Yamada Y.
et al. Cancer-testis antigens PRAME and NY-ESO-1 correlate with tumour grade and poor prognosis in myxoid liposarcoma. J. Pathol. Clin. Res. 2015; 1(3): 144-59.
31. Neumann E., Engelsberg A., Decker J., Storkel S., Jaeger E., Huber C. et al. Heterogeneous expression of the tumor-associated antigens RAGE-1, PRAME, and glycoprotein 75 in human renal cell carcinoma: candidates for T-cell-based immunotherapies? Cancer Res. 1998; 58(18): 4090-5.
32. Dannenmann S.R., Hermanns T., Bransi A., Matter C., von Boehmer L., Stevanovic S. et al. Spontaneous peripheral T-cell responses toward the tumor-associated antigen cyclin D1 in patients with clear cell renal cell carcinoma. Cancer Immunol. Res. 2013; 1(5): 288-95.
33. Ringhoffer M., Muller C.R., Schenk A., Kirsche H., Schmitt M., Greiner J. et al. Simultaneous expression of T-cell activating antigens in renal cell carcinoma: implications for specific immunotherapy. J. Urol. 2004; 171(6 Pt 1): 2456-60.
34. Choudhury Y., Wei X., Chu Y.H., Ng L.G., Tan H.S., Koh V. et al. A multigene assay identifying distinct prognostic subtypes of clear cell renal cell carcinoma with differential response to tyrosine kinase inhibition. Eur. Urol. 2015; 67(1): 17-20.
35. Boon K., Edwards J.B., Siu I.M., Olschner D., Eberhart C.G., Marra M.A. et al. Comparison of medulloblastoma and normal neural transcriptomes identifies a restricted set of activated genes. Oncogene. 2003; 22(48): 7687-94.
36. Vulcani-Freitas T.M., Saba-Silva N., Cappellano A., Cavalheiro S., Toledo S.R. PRAME gene expression profile in medulloblastoma. Arq. Neuropsiquiatr. 2011; 69(1): 9-12.
37. Fevre-Montange M., Champier J., Szathmari A., Wierinckx A., Mottolese C., Guyotat J. et al. Microarray analysis reveals differential gene expression patterns in tumors of the pineal region. J. Neuropathol Exp Neurol. 2006; 65(7): 675-84.
38. Lerut E., Van Poppel H., Joniau S., Gruselle O., Coche T., Therasse P. Rates of MAGE-A3 and PRAME expressing tumors in FFPE tissue specimens from bladder cancer patients: potential targets for antigen-specific cancer immunotherapeutics. Int J. Clin. Exp Pathol. 2015; 8(8): 9522-32.
39. Figueiredo D.L., Mamede R.C., Proto-Siqueira R., Neder L., Silva W.A. Jr., Zago M.A. Expression of cancer testis antigens in head and neck squamous cell carcinomas. Head Neck. 2006; 28(7): 614-9.
40. Cuffel C., Rivals J.P., Zaugg Y., Salvi S., Seelentag W., Speiser D.E. et al. Pattern and clinical significance of cancer-testis gene expression in head and neck squamous cell carcinoma. Int. J. Cancer. 2011; 128(11): 2625-34.
41. Szczepanski M.J., DeLeo A.B., Luczak M., Molinska-Glura M., Misiak J., Szarzynska B. et al. PRAME expression in head and neck cancer correlates with markers of poor prognosis and might help in selecting candidates for retinoid chemoprevention in pre-malignant lesions. Oral Oncol. 2013; 49(2): 144-51.
42. Thongprasert S., Yang P.C., Lee J.S., Soo R., Gruselle O., Myo A. et al. The prevalence of expression of MAGE-A3 and PRAME tumor antigens in East and South East Asian non-small cell lung cancer patients. Lung Cancer. 2016; 101: 137-44.
43. Huang Q., Li L., Lin Z., Xu W., Han S., Zhao C. et al. Identification of preferentially expressed antigen of melanoma as a potential tumor suppressor in lung adenocarcinoma. Med. Sci. Monit. 2016; 22: 1837-42.
44. Huang Q., Wei H., Wu Z., Li L., Yao L., Sun Z. et al. Preferentially expressed antigen of melanoma prevents lung cancer metastasis. PLoS One. 2016; 11(7): e0149640.
45. Bankovic J., Stojsic J., Jovanovic D., Andjelkovic T., Milinkovic V., Ruzdijic S. et al. Identification of genes associated with non-small-cell lung cancer promotion and progression. Lung Cancer. 2010; 67(2): 151-9.
46. Doolan P., Clynes M., Kennedy S., Mehta J.P., Crown J., O'Driscoll L. Prevalence and prognostic and predictive relevance of PRAME in breast cancer. Breast Cancer Res. Treat. 2008; 109(2): 359-65.
47. Epping M.T., Hart A.A., Glas A.M., Krijgsman O., Bernards R. PRAME expression and clinical outcome of breast cancer. Br. J. Cancer. 2008; 99(3): 398-403.
48. Sun Y., Urquidi V., Goodison S. Derivation of molecular signatures for breast cancer recurrence prediction using a two-way validation approach. Breast Cancer Res. Treat. 2010; 119(3): 593-9.
49. Sun Z., Wu Z., Zhang F., Guo Q., Li L., Li K. et al. PRAME is critical for breast cancer growth and metastasis. Gene. 2016; 594(1): 160-4.
50. Tan W.J., Cima I., Choudhury Y., Wei X., Lim J.C., Thike A.A. et
REVIEWS
al. A five-gene reverse transcription-PCR assay for pre-operative classification of breast fibroepithelial lesions. Breast Cancer Res. 2016; 18(1): 31.
51. Biermann K., Heukamp L.C., Steger K., Zhou H., Franke F.E., Sonnack V. et al. Genome-wide expression profiling reveals new insights into pathogenesis and progression of testicular germ cell tumors. Cancer Genomics Proteomics. 2007; 4(5): 359-67.
52. Nettersheim D., Arndt I., Sharma R., Riesenberg S., Jostes S., Schneider S. et al. The cancer/testis-antigen PRAME supports the pluripotency network and represses somatic and germ cell differentiation programs in seminomas. Br. J. Cancer. 2016; 115(4): 454-64.
53. Kloudova K., Hromadkova H., Partlova S., Brtnicky T., Rob L., Bartunkova J. et al. Expression of tumor antigens on primary ovarian cancer cells compared to established ovarian cancer cell lines. Oncotarget. 2016; 7(29): 46120-6.
54. Partheen K., Levan K., Osterberg L., Horvath G. Expression analysis of stage III serous ovarian adenocarcinoma distinguishes a sub-group of survivors. Eur. J. Cancer. 2006; 42(16): 2846-54.
55. Partheen K., Levan K., Osterberg L., Claesson I., Fallenius G., Sundfeldt K. et al. Four potential biomarkers as prognostic factors in stage III serous ovarian adenocarcinomas. Int J Cancer. 2008; 123(9): 2130-7.
56. Partheen K., Levan K., Osterberg L., Claesson I., Sundfeldt K., Horvath G. External validation suggests Integrin beta 3 as prognostic biomarker in serous ovarian adenocarcinomas. BMC Cancer. 2009; 9: 336.
57. Morandi F., Chiesa S., Bocca P., Millo E., Salis A., Solari M. et al. Tumor mRNA-transfected dendritic cells stimulate the generation of CTL that recognize neuroblastoma-associated antigens and kill tumor cells: immunotherapeutic implications. Neoplasia. 2006; 8(10): 833-42.
58. Altvater B., Kailayangiri S., Theimann N., Ahlmann M., Farwick N., Chen C. et al. Common Ewing sarcoma-associated antigens fail to induce natural T cell responses in both patients and healthy individual. Cancer Immunol. Immunother. 2014; 63(10): 1047-60.
59. Spel L., Boelens J.J., van der Steen D.M., Blokland N.J., van Noesel M.M., Molenaar J.J. et al. Natural killer cells facilitate PRAME-specific T-cell reactivity against neuroblastoma. Oncotarget. 2015; 6(34): 35770-81.
60. Babiak A., Steinhauser M., Gotz M., Herbst C., Dohner H., Greiner J. Frequent T cell responses against immunogenic targets in lung cancer patients for targeted immunotherapy. Oncol. Rep. 2014; 31(1): 384-90.
61. Yan M., Himoudi N., Basu B.P., Wallace R., Poon E., Adams S. et al. Increased PRAME antigen-specific killing of malignant cell lines by low avidity CTL clones, following treatment with 5-Aza-2'-Deoxycytidine. Cancer Immunol. Immunother. 2011; 60(9): 1243-55.
62. Pollack S.M., Li Y., Blaisdell M.J., Farrar E.A., Chou J., Hoch B.L. et al. NYESO-1/LAGE-1s and PRAME are targets for antigen specific T cells in chondrosarcoma following treatment with 5-Aza-2-deoxycitabine. PLoS One. 2012; 7(2): e32165.
63. Zhang M., Graor H., Visioni A., Strohl M., Yan L., Caja K. et al. T cells derived from human melanoma draining lymph nodes mediate melanoma-specific antitumor responses in vitro and in vivo in human melanoma xenograft model. J. Immunother. 2015; 38(6): 229-38.
64. Weber J.S., Vogelzang N.J., Ernstoff M.S., Goodman O.B., Cranmer L.D., Marshall J.L. et al. A phase 1 study of a vaccine targeting preferentially expressed antigen in melanoma and prostate-specific membrane antigen in patients with advanced solid tumors. J. Immunother. 2011; 34(7): 556-67.
65. Gerard C., Baudson N., Ory T., Segal L., Louahed J. A comprehensive preclinical model evaluating the recombinant prame antigen combined with the as15 immunostimulant to fight against PRAME-expressing tumors. J. Immunother. 2015; 38(8): 311-20.
66. Pujol J.L., De Pas T., Rittmeyer A., Vallieres E., Kubisa B., Levchenko E. et al. Safety and immunogenicity of the PRAME cancer immunotherapeutic in patients with resected non-small cell lung cancer: a phase I dose escalation study. J. Thorac. Oncol. 201; 11(12): 2208-17.
Поступила 26.06.17 Принята в печать 16.08.17
