CC BY
88
4. Hutchby, I. and Wooffitt, R.. Conversation Analysis: Principles, Practicies and Applications. Cambridge: Polity press, 1998.
5. Goffman, E. Behavior in public places. London: The Free Press of Glencoe. E., 1963.
6. Abercrombie, D. Conversation and spoken prose / English language teaching, 1963.
7. Eggins, S. and Slade, D.. Analysing casual conversation. Cambridge, 1997.
8. Orestrom, B. Turn-taking in English Conversation. Doctoral Dissertation. - Lund University, Sweden, 1983.
9. Crystal, D. & Davy, D. Investigating English style. London: Longman, 1969.
10. Person, R. F., Jr. Structure and Meaning in Conversation and Literature. University Press of America. Inc., 1999.
11. Tannen, Deborah. Ethnic style in male-female conversational style. / In Gumperz, John - ed. Language and social identity. Cambridge University Press, Cambridge, 1982.
12. Brown, G. and Yule, G. Teaching Spoken Language. An approach based on the analysis of conversational English, Cambridge University Press, 1983.
13. Halliday, M. Spoken and Written Language. OUP, 1989.
14. Halliday, M. A. K. Categories of the Theory of Grammar / Word, 17, 1961.
15. Halliday, M. A. K. Explorations in the Functions of Language. London: Edward Arnold, 1973.
16. Halliday, M. A. K. and Hasan, R. Language, Context, and Text: Aspects of Language in a Social-semiotic Perspective. Deakin University Press, Geelong), 1985.
17. Moore, Andrew. Structuralfeaturesofspeech. - URL:http://www. universalteacher. org. uk/lang/speech. htm (05.10.2017).
18. Biber, D. Longman Grammar of Spoken and Written English. Longman, 1999.
© Безрукова А. В., 2017
УДК 811.161.1'42
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ И НЕПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ДИСКУРС: К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПОНЯТИЙ
Ч. В. Биче-оол, В. М. Мальцева
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье анализируются подходы к определению понятий «профессиональный дискурс» и «непрофессиональный дискурс». На основе анализа устанавливается общее в толкованиях профессионального и непрофессионального дискурсов и черты отличия. Даётся определение понятия «непрофессиональный дискурс».
Ключевые слова: дискурс, институциональный дискурс, профессиональный дискурс, профессиональное общение, непрофессиональный дискурс.
К числу актуальных направлений современной лингвистики относится разработка теории дискурсов. А. В. Голоднов отмечает, что «современная лингвистика, ориентированная на изучение функционирования языка в различных сферах человеческой деятельности, обращается к дискурсу как к базовой категории, интегрирующей языковые и социальные практики» [1, с. 312]. На сегодняшний день имеется много исследований отдельных дискурсов - медицинского, публицистического, педагогического, юридического, военного, спортивного и других, однако проблема профессионального дискурса далеко не исчерпала себя и по-прежнему остаётся в центре внимания филологов. Исследование дискурса проводится нами в рамках социолингвистического подхода.
Объектом нашего исследования является дискурс, предмет исследования - определение понятий «профессиональный дискурс» и «непрофессиональный дискурс».
Цель нашего исследования - уточнить сущность понятий «профессиональный дискурс» и «непрофессиональный дискурс», для чего описать общее в толкованиях профессионального и непрофессионального дискурсов и установить черты отличия в них.
В современной лингвистической литературе можно найти достаточно большое количество определений понятия «дискурс», но единого терминологического определения, которое было бы закреплено во всех специальных словарях и справочниках, пока не выработано. В подтверждение этому процитируем Н. В. Егоршину: «определение дискурса, которое можно было бы считать исчерпывающим и которое носило бы терминологический характер, еще не выработано, ибо это - «междисциплинарное» явление и здесь важно не то, какой терминологией пользуется разработчик метода, на каких теоретических позициях он находится, а важен сам результат, к которому он приходит. Следует отметить, что дискурс понимается исследователями очень широко: он есть проявление, отражение, явление культуры» [2].
О неоднозначности подходов к определению понятия «дискурс» и о неопределённости границ этого понятия говорит также тот факт, что данный термин отождествляется со смежными лингвистическими понятиями, на что ещё в 1978 году указывала Т. М. Николаева: «Дискурс (франц. discourse, англ. discourse) - многозначный термин лингвистики текста, употребляемый рядом авторов в значениях, почти омонимичных. Важнейшие из них: 1) связный текст; 2) устно-разговорная форма текста; 3) диалог; 4) группа высказываний, связанных между собой по смыслу; 5) речевое произведение как данность - письменная или устная» [3, с. 467]. Понимается дискурс тоже по-разному. Т. В. Ежова отмечает что существуют три подхода к пониманию дискурса: «1) дискурс как текст, актуализируемый в определённых условиях с учётом экстралингвистических параметров (в лингвистике); 2) дискурс как общение, реализуемое в ходе определённых дискурсивных практик (в социологии, социальной семиотике и политологии); 3) дискурс как вид речевой коммуникации (в логике, философии, социологии, теории коммуникации)» [4, с. 52]; а в педагогике возможно, по её мнению, понимание дискурса как контекста: «дискурс всегда интерпретируется в рамках определённого контекста» [4, с. 52].
По нашим наблюдениям, большинство отечественных исследователей при определении понятия «дискурс» исходят из дефиниции Н. Д. Арутюновой: «дискурс - это связный текст в совокупности с экстралингвистическими (прагматическими, социокультурными, психологическими и др.) факторами» [5, с. 136-137].
Единые критерии, на основании которых могли бы выделяться те или иные виды дискурсов, к настоящему времени не установлены. На эту особенность указывает исследователь М. А. Силанова: «Дискурсы... могут выделяться на основе множества различных оснований, например, актуальности той или иной «узкой» разновидности общения (юридический, педагогический, медицинский дискурс); хронотопа (дискурс перестройки); способа общения (письменный и устный дискурс); какого-либо социального или идеологического единства говорящих (феминистский, марксистский дискурс) и др. Сформировать замкнутую таксономию дискурсов наподобие системы стилей не представляется возможным. Множественность трактовок самого понятия оставляет простор и для классификации дискурсов, поскольку каждый волен выбирать собственные классификационные основания для выделения конкретного дискурса» [6, с. 30-31].
Несмотря на отсутствие единой классификации, в большинстве исследований используется разработанная В. И. Карасиком типология дискурсов с позиций социолингвистики, которая «предполагает анализ участников общения как представителей той или иной социальной группы и анализ обстоятельств общения в широком социокультурном контексте» [7, с. 5]. С учётом этих критериев выделяются два типа дискурса: персональный (личностно ориентированный) и институциональный, который определяется учёным так: «Институциональный дискурс представляет собой общение в заданных рамках статусно-ролевых отношений. <...> Институциональный дискурс выделяется на основании двух системообразующих признаков: цели и участники общения» [7, с. 5]. Далее на основании выделяемых В. И. Карасиком компонентов, таких как участники, хронотоп, цели, стратегии, жанры и т. д., можно описать конкретные типы институционального дискурса: военный, деловой, дипломатический, медицинский, педагогический, политический, религиозный, юридический и др. [7, с. 5-20].
В каких же отношениях находятся институциональный и профессиональный дискурсы? Чтобы ответить на этот вопрос, укажем следующее: «Институциональный дискурс - это дискурс, осуществляемый в общественных институтах, общение в которых является составной частью их организации. Социальный институт внешне представляет собой совокупность лиц, учреждений, снабжённых определёнными материальными средствами и осуществляющих конкретную социальную функцию. <...> ... понимание социального института позволяет очертить основные параметры институционального дискурса: набор типичных для данной сферы ситуаций общения (речевых событий), представление о типичных моделях речевого поведения при исполнении тех или иных социальных ролей, определённая (ограниченная) тематика общения, специфический набор интенций и вытекающих из них речевых стратегий» [8, с. 59-60].
Под профессиональным дискурсом подразумевают «вербально опосредованную коммуникацию как процесс контролируемого взаимодействия субъектов профессиональной деятельности, характеризующийся определённым комплексом норм, стереотипов мышления и поведения. Профессиональный дискурс представляет собой род институционального, или социально-ориентированного, дискурса. Количество разновидностей профессиональных дискурсов соответствует количеству выделяемых профессиональных сфер деятельности» [9, с. 32-33]. Как видим, профессиональный дискурс определяется как род институционального дискурса.
Попытка теоретически разграничить эти два понятия - институциональный дискурс и профессиональный дискурс - была сделана А. О. Стеблецовой, которая на основе анализа различных подходов к определению и традиций трактовки данных понятий в отечественном и зарубежном языкознании пришла к следующему выводу: «.в отечественной теории дискурса концептуальный / содержательный объём понятия институциональный дискурс оказывается максимально широким и включает в себя понятие профессионального дискурса, а точнее институциональный дискурс является тем самым трафаретом (термин В. И. Карасика), который структурирует любое профессиональное общение в той или иной степени жёсткости / страндартизованности» [10, с. 28].
Профессиональный дискурс реализуется в процессе профессиональной коммуникации - разновидности общения, «которая характеризуется наличием надситуативных целей, общностью знаний и восприятия коммуникантов, стереотипностью ситуаций общения. Главное отличие профессиональной коммуникации от других разновидностей коммуникации (бытовой, семейной, фольклорной и т. д.) состоит в том, что она изначально включена в контекст профессиональной деятельности» [9, с. 35]. Основной задачей профессионального общения, по мнению Е. И. Головановой, является «создание, сохранение, обработка и переработка, трансляция информации, оптимальная организация взаимодействия в процессе деятельности, оценка деятельности для повышения её эффективности, поддержание кооперативных и корпоративных характеристик деятельности» [9, с. 34].
Чтобы дискурс был признан профессиональным, необходимы следующие компоненты: сфера профессиональной деятельности, участники общения - специалисты либо специалист и иное лицо, общность знаний коммуникантов, стереотипность ситуации общения, протекающей в соответствии с принятыми в данной профессиональной среде правилами и стандартами, мотивом которой является выполнение задания для социально значимого результата [11]. В профессиональном общении специалистов должны обязательно присутствовать специальные языковые единицы данной области деятельности: термины, речевые клише, устойчивые синтаксические конструкции и пр. Но наша жизнь характеризуется тем, что очень часто элементы профессионального дискурса, например, термины, речевые клише, используются в непрофессиональном дискурсе. Например, юридическая терминология часто присутствует в средствах массовой информации: в газетах, журналах, на телевидении, радио и т. д. То же самое мы можем сказать о проникновении в обыденный, бытовой дискурс элементов
спортивного, политического, медицинского, педагогического и других дискурсов. Чем же тогда отличается непрофессиональный дискурс от профессионального?
Профессиональный дискурс - это тип институционального дискурса, который понимается как «связный текст» в совокупности с теми экстралингвистическими факторами, которые обусловлены профессиональной деятельностью говорящего: совокупностью устных и письменных текстов, порождаемых языковой личностью в профессиональной коммуникации.
Следовательно, непрофессиональный дискурс - это дискурс, который тоже следует понимать как «связный текст» в совокупности с теми экстралингвистическими факторами, которые не связаны с профессиональной деятельностью говорящего. Таким образом, в непрофессиональном дискурсе отсутствует такие обязательные составляющие, как «общение специалистов», «профессиональная деятельность», «профессиональная среда», «стандарт общения» и т. д.
Как же тогда следует трактовать использование, например, юридической терминологии в публицистическом дискурсе - в средствах массовой информации? Сравним два текста:
1) статья Уголовного кодекса Российской Федерации:
Статья 111. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью
1. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, или повлекшего за собой потерю зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрату органом его функций, прерывание беременности, психическое расстройство, заболевание наркоманией либо токсикоманией, или выразившегося в неизгладимом обезображивании лица, или вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть или заведомо для виновного полную утрату профессиональной трудоспособности, -наказывается лишением свободы на срок до восьми лет (в ред. Федерального закона от 07.03.2011 № 26-ФЗ) (часть первая в ред. Федерального закона от 25.06.1998 № 92-ФЗ).
2. Те же деяния, совершённые:
а) в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга;
б) в отношении малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно с особой жестокостью, издевательством или мучениями для потерпевшего (п. «б» в ред. Федерального закона от 27. 07. 2009 № 215-ФЗ);
в) общеопасным способом;
г) по найму;
д) из хулиганских побуждений;
е) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е» в ред. Федерального закона от 24.07.2007 № 211-ФЗ);
ж) в целях использования органов или тканей потерпевшего (в ред. Федерального закона от 21.07.2014 № 227-ФЗ);
з) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (п. «з» введён Федеральным законом от 21.07.2014 № 227-ФЗ) -
наказываются лишением свободы на срок до десяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового (вред. Федеральных законов от 27. 12. 2009 № 377-Ф3, от 07.03.2011 № 26-ФЗ)
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены:
а) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;
б) в отношении двух или более лиц (в ред. Федерального закона от 08.12.2003 № 162-ФЗ)
в) утратил силу. - Федеральный закон от 08.12.2003 № 162-ФЗ
наказываются лишением свободы на срок до двенадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового. (вред. Федеральных законов от 27.12.2009 № 377-ФЗ, от 07.03.2011 № 26-ФЗ).
4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, повлёкшие по неосторожности смерть потерпевшего, -
наказываются лишением свободы на срок до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового (в ред. Федеральных законов от 27.12.2009 № 377-ФЗ, от 07.03.2011 № 26-ФЗ) [12, электронный ресурс];
2) заметка из газеты: «В Хакасии завершено расследование уголовного дела в отношении 43-летнего местного жителя, сообщает СК по РХ. Он обвиняется в совершении преступления по статье «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлёкшее по неосторожности смерть потерпевшего». По данным следствия, 15 сентября 2017 года в Саяногорске, вечером в квартиру к обвиняемому и его сожительнице пришёл потерпевший, накануне употреблявший с ними спиртное. Все вместе они стали снова распивать спиртные напитки. Между мужчинами произошёл конфликт... В ходе ссоры обвиняемый нанёс потерпевшему не менее 9 ударов руками и ногами по голове и телу. Смерть мужчины наступила на месте происшествия в результате соче-танной тупой травмы грудной клетки и органов забрюшинного пространства. Обвиняемому избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Следствием собрана достаточная доказательственная база, в связи с чем уголовное дело с утверждённым обвинительным заключением направлено в суд для рассмотрения по существу» [Шанс, 08.12.2017].
Первый текст предназначен для специалистов: судей, прокуроров, адвокатов. В нём даются формулировки статьи в специальном юридическом документе - Уголовном кодексе РФ; текст относится к юридическому под-стилю официально-делового стиля. В нём употреблены специальные термины и терминологические сочетания: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, виновный, потерпевший, полная утрата профессиональной трудоспособности, лишение свободы, повлёкшие по неосторожности смерть потерпевшего, ограничение свободы.
Во втором тексте рассказывается о чрезвычайном происшествии. Этот текст относится к газетно-публицистическому стилю. В нём тоже употреблены специальные понятия: обвиняемый, потерпевший, доказательная база, уголовное дело, мера пресечения и др. Можно ли назвать их терминами? При ответе на этот вопрос мы согласны с мнением А. Ф. Колясевой: «представляется невозможным говорить о границах между терминологической и нетерминологической лексикой в языке без учёта характеристики говорящего в соответствии с предлагаемой моделью. Отнесение лексической единицы к термину или слову обыденного языка производится в зависимости от профессиональной принадлежности говорящего и его коммуникативных намерений» [13, с. 13]. Исходя из определения юридического дискурса (например, такого: «юридический дискурс как разновидность институционального дискурса представляет собой статусно-ориентированное взаимодействие его участников в соответствии с системой ролевых предписаний и норм поведения в определённых правом ситуациях институционального общения» [14, с. 535]), в процитированном публицистическом тексте встречаются элементы юридического дискурса, но в то же время в нём, во-первых, отсутствуют профессиональные участники юридического дискурса, во-вторых, не обозначены стратегические позиции специалистов - участников статусно-ориентированного взаимодействия, в-третьих, отсутствует речь специалистов на профессиональном юридическом языке, в-четвёртых, перечисленные выше элементы юридического языка используются не в системе институциональных отношений, в которые могли бы быть включены говорящие.
Поэтому, по нашему мнению, в этом случае можно говорить не о профессиональном юридическом дискурсе и даже не о специальном использовании юридического языка, а об информировании читателей, о популяризации юридических знаний, о пропаганде правовой культуры, о разъяснительной работе среди населения по вопросам права и т. п.
Следовательно, непрофессиональный дискурс отличается от профессионального тем, что в нём отсутствуют структурные компоненты институционального (= профессионального) дискурса [см. 15]: представление о социальной миссии данного института, нормативная модель типично-событийной статусно-ролевой коммуникации, система базовых ценностей, стратегии и жанры данного типа дискурса. Иначе говоря, в непрофессиональном дискурсе отсутствуют типичные события, типичные участники, хронотоп, не подтверждены статусные отношения, не соблюдаются официально принятые нормы коммуникации, или регламент, и традиционные формы общения. Тем не менее в непрофессиональном дискурсе могут присутствовать особые дискурсивные формулы (профессиональные клише, фразеология) и элементы профессионального языка - термины и терминологические сочетания. Но ситуация общения не связана с профессиональной деятельностью коммуникантов. Непрофессиональный дискурс тоже имеет свою аудиторию, но он в подобных случаях соответственно неофициален.
Таким образом, непрофессиональный дискурс также имеет сложную систему, с его помощью тоже происходит информирование, интерпретация событий - следовательно, формируется определённая картина мира. Чаще всего для разных типов институциональных дискурсов в качестве непрофессионального выступает такой сложный феномен, как публицистический дискурс, так как именно он открыт, по замечанию Е. В. Чепкиной, «для разных уровней интерпретации в зависимости от тех практик кодирования / декодирования, которыми владеют разные группы адресатов» [16, с. 30].
Библиографический список
1. Голоднов, А. В. Риторический метадискурс: основания прагмалингвистического моделирования и социокультурной реализации (на материале современного немецкого языка): монография / А. В. Голоднов. - СПб.: Астерион, 2011. - 344 с.
2. Егоршина, Н. В. Нарративный дискурс: Семиологический и лингвокультурологический аспекты интерпретации: дис. ... д-ра филол. наук / Н. В. Егоршина. - Тверь, 2002. - 308 с. - URL: http://www. dslib. net/jazyko-znanie/narativnyj-diskurs-semiologicheskij-i-lingvokulturologicheskij-aspekty. html (дата обращения: 20.10.2017).
3. Николаева, Т. М. Краткий словарь терминов лингвистики текста / Т. М. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 8. Лингвистика текста. - М.: Прогресс, 1978. - С. 467-472.
4. Ежова, Т. В. К проблеме изучения педагогического дискурса / Т. В. Ежова // Вестник ОГУ. - № 2. - 2006. - Т. 1. Гуманитарные науки. -С. 52-56.
5. Арутюнова, Н. Д. Дискурс / Н. Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. - М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 136-137.
6. Силанова, М. А. Медиатизация юридических терминов в дискурсе современных СМИ: дис. ... канд. филол. наук / М. А. Силанова. -М., 2016. - 260 с.
7. Карасик, В. И. О типах дискурса / В. И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: сб. науч. тр. -Волгоград: Перемена, 2000. - С. 5-20.
8. Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса: дис. ... д-ра филол. наук / Е. И. Шейгал. - Волгоград, 2000. - 440 с.
9. Голованова, Е. И. Профессиональный дискурс, субдискурс, жанр профессиональной коммуникации: соотношение понятий / Е. И. Голованова // Вестник Челябинского государственного университета. - 2013 . - № 1 (292). Филология. Искусствоведение. - Вып. 73. - С. 32-35.
10. Стеблецова, А. О. Национальная специфика делового дискурса в сфере высшего образования (на материале англоязычной и русскоязычной письменной коммуникации): дис. ... д-ра филол. наук / А. О. Стеблецова. - Воронеж, 2015. - 500 с.
11. Шатурная, Е. А. Профессионально-ориентированный дискурс как объект овладения в неязыковом вузе / Е. А. Шатурная. - URL: https://psibook. com/linguistics/professionalno-orientirovannyy-diskurs-kak-obekt-ovladeniya-v-neyazykovom-vuze. html (дата обращения: 10.10.2017).
12. Уголовный кодекс Российской Федерации (от 13. 06. 1996 N 63-ФЗ) (ред. от 29. 07. 2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 26. 08. 2017). -URL: http://ukru. ru/code/07/111/index. htm (дата обращения: 10.11.2017).
13. Колясева, А. Ф. Терминология в зеркале обыденного и профессионального языкового сознания: дис. ... канд. филол. наук / А. Ф. Коля-сева. - М., 2014. - 327 с.
14. Палашевская, И. В. Функции юридического дискурса и действия его участников / И. В. Палашевская // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. - Т. 12, № 5 (2) - 2010. - С. 535-540.
15. Русакова, О. Ф. PR-Дискурс: Теоретико-методологический анализ / О. Ф. Русакова, В. М. Русаков. - Екатеринбург: УрО РАН, Институт международных связей, 2008. - 340 с. - URL: http://www. madipi. ru/index. php?id=27&option=com_content&view=article (дата обращения: 10.11.2017).
16. Чепкина, Е. В. Русский журналистский дискурс: текстопорождающие практики и коды (1995-2000): автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Е. В. Чепкина. - Екатеринбург, 2000. - 38 с.
© Биче-оол Ч. В., Мальцева В. М., 2017
УДК 81'38;81'42
ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА ЖЕНЩИНЫ В ТУВИНСКИХ И НЕМЕЦКИХ ПОСЛОВИЦАХ
Р. В. Болат-оол, Н. Н. Пелевина
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье предлагается исследование пословиц тувинского и немецкого языков в гендерном и этнокультурном аспектах. Обосновываются универсальные и культурно-специфические черты гендерных стереотипов, пословицы как фольклорные тексты и как единицы фразеологической системы языка. Рассматриваются лексико-семантические особенности пословиц, формирующие образы тувинской и немецкой женщины.
Ключевые слова: паремиология, фольклор, пословица, фразеология, гендерный стереотип, концепт.
Зародившаяся вместе с человечеством оппозиция мужского и женского начал является фундаментальным для культуры противопоставлением, на которое опирается познание индивидуумом себя и окружающего мира. В процессе своего становления он усваивает особенности культуры, образа жизни и способов общественного взаимодействия. Усвоение гендерных концептов и восприятие себя представителем определённого пола также входит в стандартизированный опыт личности, который помогает ей ориентироваться в жизни и направляет её поведение [1, с. 41].
Гендер является фактором, обусловливающим поляризацию культурных, психологических и социальных явлений в сознании и в языке, поэтому его можно отнести к таким концептам, которые формируются на основе бинарной оппозиции, выражающей двоичность восприятия человеком мира как единого и неделимого целого [2, с. 168]. По мнению Т. В. Цивьян, полярность членов оппозиции «мужское» - «женское» предполагает их активное, творческое взаимодействие, в котором состоит суть творения, суть мира, гарантия его постоянного обновления, его стабильности и длительности [3, с. 14].
К изучению гендерных отношений обращались многие гуманитарные науки: философия, антропология, социология, психология, социолингвистика, психолингвистика, культурология [4; 5; 6]. Выявление этнокультурных характеристик гендерных отношений, влияющих на языковое сознание представителей конкретного народа, относится и к перспективным направлениям современной лингвистики. Кроме того, языкознание занимается установлением способов воспроизводства гендера языковыми средствами, вопросами влияния гендера на развитие вербальных навыков индивида [7; 8; 9].
Об универсальности противопоставления членов общества по гендерному признаку свидетельствует наличие в любом языке антонимов для выражения концептов «мужчина» и «женщина». Б. Коннелл обращает внимание на то, что обе составляющие гендера как социального конструкта проявляют не только универсальные, но и культурно-специфические черты [10]. Содержание концептов «мужчина» и «женщина» зависит от гендер-ных стереотипов - устойчивых представлений этнокультурного сообщества о различиях между полами, которые проявляются в личностно-психологических качествах, социальных ролях, профессиях [11, с. 156]. Гендер-ные стереотипы отражают эталоны поведения для мужчин и женщин, определяющие характерную для данной культуры модель их взаимоотношений.
Одним из важнейших средств изучения гендерных стереотипов служат языковые структуры, участвующие в порождении текстов из разных сфер коммуникации. Среди этих текстов особое место занимают словесные произведения народного творчества, так как они подтверждают факт многовекового формирования образов мужчины и женщины в каждой лингвокультурной общности.
Специальный раздел филологии, изучающий фольклорное творчество, называется паремиологией (др.-греч. napoi^ia / paroimia - притча, пословица и ^оуо<; / logos - слово, учение). В объект этой науки входят паремии -пословицы, антипословицы, поговорки, веллеризмы, девизы, загадки и другие изречения, формулирующие в краткой афористической форме народную мудрость, традиционные для данного народа ценности, основанные на его жизненном опыте.
Пословичный фонд языка отражает историю, быт, уклад жизни и мировоззрение народа во всём их многообразии, передаёт социальные, философские, бытовые, религиозные, морально-этические и эстетические взгляды народа, стереотипы поведения в различных жизненных ситуациях. В паремиях представлены этнографические реалии, начиная от орудий труда и кончая нарядами, ландшафт, климат, флора и фауна, воспоминания о давно минувших событиях и выдающихся исторических личностях [12, с. 22].
