CC BY
91
УДК 81 '276+811:378.6
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ДИАЛЕКТ ИЛИ СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЯЗЫК: ПРОБЛЕМЫ ОБУЧЕНИЯ ИНОЯЗЫЧНОЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ
РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ
© Татьяна Кузнецова, Адольф Марченко, Игорь Кузнецов, Виталий Аристов
PROFESSIONAL DIALECT OR SPECIAL LANGUAGE: CHALLENGES OF TEACHING VOCATIONAL FOREIGN LANGUAGE SPEAKING
Tatyana Kuznetsova, Adolf Marchenko, Igor Kuznetsov, Vitaly Aristov
This article deals with the issue of intersections in the field of scientific and colloquial styles in vocational oral language, formal and informal. We have found that different terminological units (terms) are often used to describe or name the same scientific phenomena in academic language and vocational conversation. In the first case, we deal with scientific terminology in its common meaning, whereas in vocational oral language, equivalents or analogues of these terms, characterized by high expressivity, function instead of the same proper terms and definitions. The paper demonstrates that it is appropriate to solve the issue of the relationships between the language of science and vocational oral language starting with the definition and description of lexical features, characterizing these two styles of speech, since lexical phenomena are easier to study and analyze. It provides lexical material to substantiate the idea. We suggest compile special vocational oral dictionaries for such words and phrases, with an appropriate system of stylistic notes.
Keywords: professional dialect, special language, scientific style of speech, colloquial style of speech, terminological unit, special dictionary of vocational oral language.
В данной статье рассматривается проблема пересечения в области профессиональной разговорной речи признаков научного и разговорного стилей. Определено, что терминологические единицы, используемые для описания или называния одного и того же научного понятия в языке научной прозы и в профессиональной разговорной речи часто оказываются различны. В первом случае речь идет о научной терминологии в обычном смысле этого слова, а в профессиональной разговорной речи зачастую функционируют не сами термины, а их своеобразные эквиваленты или аналоги, которые отличаются повышенной экспрессивностью. Показано, что решение вопроса о соотношении языка научной прозы и профессиональной разговорной речи целесообразнее всего начинать с установления и описания лексических особенностей этих двух стилей речи, поскольку именно лексические факты легче всего поддаются наблюдению и анализу. Приведен лексический материал, который иллюстрирует вышесказанное. Предложено создание специальных словарей профессиональной разговорной речи, куда с соответствующей системой стилистических помет можно было бы включить все подобные слова и выражения.
Ключевые слова: профессиональный диалект, специальный язык, научный стиль речи, разговорный стиль речи, терминологические единицы, специальный словарь профессиональной разговорной речи.
При изучении проблемы пересечения признаков научного и разговорного стилей в области профессиональной разговорной речи, употребляя обозначение «специальный язык», мы обычно непроизвольно ограничиваем его объем системой терминов, как бы санкционированных книжно-, письменно-печатным употреблением той или иной профессии. В стороне при этом оказывается все то, что может быть охарактеризовано как «профессиональный диалект». Язык
научной прозы и профессиональная разговорная речь строятся на общей основе стиля научного изложения. Понятно поэтому, что они обладают многими общими признаками или свойствами. Вместе с тем между ними обнаруживаются и значительные расхождения, которые в первую очередь объясняются тем, что в профессиональной разговорной речи, наряду с признаками стиля научного изложения, обнаруживаются и при-
знаки обиходно-бытового функционального стиля, признаки разговорной речи [Лихачев].
К сожалению, приходится констатировать, что особенности профессиональной разговорной речи до сих пор остаются мало изученной областью. Невыясненными остаются не только основные закономерности и особенности профессиональной разговорной речи, но и вопрос о ее соотношении с другими речевыми стилями, относящимися к проявлениям научного функционального стиля. Между тем этот вопрос приобретает сейчас не только теоретическое, но и практическое значение, особенно в связи с широко обсуждающимися проблемами обучения иностранным языкам (и русскому языку как иностранному) специалистов, научных и технических работников [Жирмунский].
Представляется, что решение вопроса о соотношении языка научной прозы и профессиональной разговорной речи целесообразнее всего начинать с установления и описания лексических особенностей этих двух стилей речи, поскольку именно лексические факты легче всего поддаются наблюдению и анализу [Мухаметшина, с. 46]. Одной из основных лексических особенностей, характеризующих оба речевых стиля, является наличие в них специальной профессиональной терминологии. Однако сами терминологические единицы, используемые для описания или называния одного и того же научного понятия, в языке научной прозы и в профессиональной разговорной речи часто оказываются различны. Если в первом из этих стилей мы имеем дело с научной терминологией в обычном смысле этого слова, то в профессиональной разговорной речи зачастую функционируют не сами термины, а их своеобразные эквиваленты или аналоги, которые, как правило, отличаются повышенной экспрессивностью [Бархударов].
Приведем теперь лексический материал, который поможет проиллюстрировать сказанное. В фильме «Девять дней одного года» главный герой - физик, с гордостью демонстрируя своему другу, тоже физику по профессии, синхрофазо-тронную установку, на которой он работает, говорит о ней с нарочитой небрежностью: «Моя кастрюля».
Перед нами типичная картина «профессионального» общения: что может быть «профессиональнее», чем разговор двух физиков о своей работе? Вместе с тем, это типичная разговорная речь, то есть ситуация непринужденной диалогической беседы. Как же в таком случае расценивать использование слова «кастрюля»? Что это - профессионализм? Нет, конечно. Терминологическим названием в данном случае
было бы «синхрофазотрон» или какое-нибудь еще более специализированное слово. С другой стороны, это и не «слово-заменитель» типа «штучка» или «вещь», употребление которых, как показывают исследования, характерно для разговорной речи [Швейцер, Никольский]. Ясно, что слово «кастрюля» используется здесь в переносном значении, метафорически. Но ясно и другое: вряд ли герой фильма употребил бы это слово, если бы он показывал свою установку (ситуация, конечно, не слишком реальная) не коллеге-физику, а, например, своему отцу, который к физике, как мы знаем из фильма, не имел никакого отношения. Неспециалист, впервые увидевший синхрофазотрон, просто не поверил бы, что столь мощную и внушающую благоговейное уважение термоядерную установку можно назвать так «запанибратски», и потому слово «кастрюля» в этом контексте прозвучало бы фальшиво, как простое желание порисоваться.
Пример из «Девяти дней одного года» очень удобен для того, чтобы подчеркнуть важность фактора ситуативной обусловленности в разговорной речи. Профессиональное общение никак не снимает эту ситуативную обусловленность разговорной речи, а напротив, еще заостряет ее, как видно хотя бы из приведенного примера. Об этом говорится еще в известной книге Ч. Огдена и Й. А. Ричардса «Значение значения», где справедливо указывается, что, например, учитель, описывающий устройство спектроскопа, будет пользоваться различными языковыми средствами в зависимости от того, объясняет ли он этот прибор ребенку, своей невесте или коллеге по специальности [Ogden, Richards]. Особенность слов профессиональной разговорной речи состоит в том, что они не вытесняют своих терминологических аналогов, а существуют параллельно, употребляясь в других ситуациях [Там же].
Однако трудно согласиться с необходимостью отражать такие переносные значения слов, приобретаемые ими в ситуациях профессиональной разговорной речи, в специальных словарях разговорной речи [Ковтун]. Ведь, например, в случае с синхрофазотроном слово «кастрюля» употребляется, прежде всего, потому, что оно как нельзя лучше помогает герою скрыть истинное отношение к своему любимому детищу под маской напускной небрежности и безразличия. Таким образом, слово «кастрюля» в данном случае значит совсем не то же самое, что «синхрофазотрон», и приписывать ему это значение, да еще и регистрировать его под этим значением в словаре было бы грубой ошибкой. Сама ситуативная обусловленность подобных лексических единиц делает принципиально невозможным
лексикографическое закрепление их контекстуальных, ситуативных значений. Эти значения оказываются настолько подвижными, неустойчивыми и изменчивыми, что их и значениями-то назвать трудно: это скорее сиюминутные словоупотребления, чаще всего выражающие, помимо ослабленного номинативного значения, еще и разнообразные экспрессивно-эмоционально-оценочные оттенки [Кузнецова, 1998].
От подобных словоупотреблений необходимо отличать те случаи, когда та или иная лексическая единица (часто с отчетливо выраженной эмоциональной окраской) постоянно функционирует в примерно однотипных контекстах профессиональной разговорной речи и употребляется всеми членами данного производственного коллектива для передачи одного и того же значения. Чтобы пояснить, о чем идет речь, вспомним о романе Теодора Драйзера «Финансист», в котором писатель пытается художественными средствами воссоздать профессиональную речь биржевиков-маклеров во всей ее образности. Как видим, их речь изобилует профессионализмами, большинство которых не лишено некоторой экспрессивности. Однако они существенно отличаются от профессионализмов типа «кастрюля» в применении к синхрофазотрону прежде всего тем, что эти слова характеризуют профессиональную разговорную речь всех без исключения биржевиков и регулярно употребляются ими для обозначения того или иного профессионального понятия. Такие единицы, безусловно, должны регистрироваться в специальных словарях, причем в этих случаях крайне важна тщательно продуманная система помет, которая позволила бы пользующимся словарем без труда отграничить эти лексические единицы от собственно терминов, то есть слов и выражений специального языка, создаваемых для обозначения специальных понятий или предметов и отличающихся стилистической нейтральностью [Будагов].
К сожалению, в большинстве случаев слова подобного рода вообще остаются за бортом лексикографического описания. В терминологические словари включаются только термины в собственном смысле слова, как «средства логического определения» - и это вполне справедливо. Вместе с тем нельзя забывать и о том, что, например, многие научно-технические специалисты, особенно работающие за рубежом, часто оказываются в таких ситуациях профессионального общения, когда одного знания иностранных терминов явно недостаточно. Вокруг них ведут разговор их коллеги по специальности, которые сплошь и рядом пользуются для обозначения специальных предметов и понятий не собственно
терминами, а их своеобразными, часто стилистически нейтральными, разговорными эквивалентами. Как быть в таком случае? К какому словарю обратиться, чтобы получить нужные сведения? Специальных словарей такого рода не существует. Между тем на необходимость создания таких лексикографических пособий указывалось уже давно.
Когда же в редких случаях подобные лексические единицы оказываются зафиксированными в словаре, они обычно подаются без каких-либо стилистических помет, на одном уровне с терминами, что, естественно, не может не ввести в заблуждение пользующегося словарем. Укажем здесь на одно лексикографическое пособие такого рода. Это словарь нефтехимических терминов, составленный американкой Л. Ф. Бун. Словарь интересен прежде всего тем, что в нем использован богатый языковой материал, самостоятельно собранный автором путем детальных наблюдений над профессиональной разговорной речью нефтяников Техаса и Оклахомы. Обширное предисловие к словарю, представляющее собой, по сути дела, самостоятельное лингвистическое исследование, так и называется: «Язык нефтераз-работок». В нем фактически делается попытка описать лингвистические особенности разговорной речи нефтяников как особого подразделения внутри функционального стиля разговорной речи, причем описание это ведется не только на лексическом, но и на синтаксическом уровне. Интересно проанализировать некоторые языковые факты, приводимые Л. Ф. Бун. Так, в разговорной речи нефтяников существует несколько способов предупреждения о разных видах опасности, которая может угрожать работающим. Например, выражение "The hand's aroud to West Texas", которое употребляется в тех случаях, когда нагрузка на канат больше, чем может выдержать буровая вышка, дословно переводится следующим образом: 'Стрелка указывает на Западный Техас', однако подлинное значение этого выражения становится понятным, только если вспомнить, что в подобных случаях стрелка индикатора веса выходит за пределы шкалы прибора, то есть, метафорически говоря, «доходит до Западного Техаса». Другое предостережение о грозящей опасности звучит как "Headache!", буквально 'головная боль', что может показаться странным для того, кто услышит его впервые. Оно употребляется в тех случаях, когда что-либо тяжелое падает или может упасть сверху, на головы работающих, и те, у кого после этого просто «поболит голова», могут считать, что легко отделались. Еще одно восклицание подобного рода - "Fire in the hole", которое легко принять за
предупреждение о пожаре в скважине; однако на самом деле «опасность» в данном случае совершенно другого рода. Это выражение служит сигналом того, что приближается начальник и все должны активно приниматься за работу [Boone]. Эти примеры наглядно показывают, как трудно бывает для непосвященных, даже если они знают английский язык и особенно нефтяную терминологию, правильно реагировать на разговорную речь в условиях профессионального общения. К сожалению, и словарь Л. Ф. Бун вряд ли может здесь помочь, хотя в цитированном выше предисловии сама проблема намечается верно. На практике в тексте самого словаря лексические единицы профессиональной разговорной речи поданы вперемешку с нефтяными терминами, и крайне трудно без помощи специальных познаний и языкового опыта в этой области разграничить эти два вида слов. Так, в словаре справедливо указывается, что нефтяная скважина - один из ключевых терминов данной технической области - может обозначаться множеством различных слов и словосочетаний в зависимости от того, какой именно тип скважины имеется в виду. При этом играют роль параметры глубины скважины, например, "midge well" - 'мелкая скважина'; ее производительности: "dry well" - 'сухая, непродуктивная скважина', "producing well" -'производящая скважина'; характера добываемого полезного ископаемого: "oil well" - 'нефтяная скважина', "gas well" - 'газовая скважина'; характера течения нефти: "flowing well" - 'фонтанирующая скважина', "wild well" - 'скважина, в которой исток нефти не урегулирован'; цели бурения: "injection well" - 'нагнетательная скважина' и т. д. [Boone].
Однако наряду с этими словосочетаниями чисто терминологического характера в словаре приводятся и такие лексические единицы, которые явно относятся к сфере профессиональной разговорной речи. Так, непродуктивная скважина может быть терминологически названа "dry well" буквально 'сухая скважина', но она же может обозначаться словом "dud", которое дается в словарях с пометой "colloq." и значит 'подделка, фальшивка'. Нефтяной фонтан, обычно обозначаемый термином "gusher", в разговорной речи именуется либо "whale" от разговорного 'что-либо огромное, колоссальное или очень хорошее', либо "roarer" от глагола "to roar" - 'рычать, реветь' (основано на звуке, который издает фонтанирующая нефть, вырываясь из глубин скважины). Нефтяная скважина, заложенная на еще неразведанном месте, терминологически называется "wildcat well", в профессиональной разговорной речи для нее существуют другие обозна-
чения: "blue sky exploratory well" и "sftot in the dark", в которых подчеркивается, что скважина заложена наудачу, наобум, без уверенности в успехе [Strang]. Таким образом, в этих названиях отчетливо ощущается экспрессивно-оценочный элемент, который отсутствует в соответствующих терминологических обозначениях. То, что перечисленные выше слова и словосочетания нефтяников принадлежат к разговорной профессиональной речи, можно подтвердить, обратившись к другим терминологическим словарям [Кузнецова, Марченко, Кузнецов]. Во всех случаях для обозначения, например, «непродуктивной скважины» они дают только термин "dry well", а для обозначения «нефтяного фонтана» -термин "gusher". Ни "dud", ни "whale", ни "roarer", ни тем более стилистически нейтральные сложные слова и словосочетания типа "shot in the dark" или "blue sky exploratory well" в этих словарях не зафиксированы [Brook].
То же самое относительно речи нефтяников, утверждает Л. Ф. Бун, указывая, что «язык неф-теразработок» отличается поразительным единством по всей Америке, от Нью-Йорка до Калифорнии, от Огайо и Индианы до Оклахомы и Техаса. Это вполне согласуется с принятым в социолингвистике положением, согласно которому «носители социально-профессионального варианта языка, или „подъязыка", живут часто не только компактно, но и в разных районах города или населенных пунктах» [Митрофанова, с. 62].
Однако проблема осложняется тем, что в условиях профессионального общения, особенно в англоязычных странах, профессиональная разговорная лексика, четко дифференцирована по социальному признаку, о чем в свое время писал еще Ш. Балли. Если взять в качестве примера речь нефтяников, то ясно, что большинство единиц профессиональной разговорной лексики, отраженных в словаре Л. Ф. Бун, относится к профессиональной речи рабочих нефтяных промыслов [Boone]. Об этом, в частности, свидетельствуют многочисленные способы лексического наименования инженерно-технического и управленческого персонала, зафиксированные в словаре, в которых очень ясно выражается презрительно-недоверчивое отношение к людям, представляющим интересы другого, враждебного класса. Так, для обозначения инженеров используются трудно поддающиеся переводу выражения типа "educated gassers", "the guessing department", "slip stick artists", "the stress and strain department". Административные работники наделяются кличкой "czars" или "wheels". Те из них, которые получили свою должность благодаря родственным связям, именуются "connections"
или "parasites". Список подобных прозвищ можно было бы увеличить. Ясно, что такого рода лексические обозначения характерны только для речи рабочих, тогда как в среде инженерно-технического персонала, по-видимому, употребляются другие слова и сочетания для именования тех же лиц и профессий. В приведенном случае мы, вероятно, имеем дело уже не с профессиональной речью в собственном смысле слова, а с неким профессиональным жаргоном или, как предпочитают называть его некоторые исследователи, своеобразным «арго профессиональной речи». Это объяснение как нельзя лучше подходит к приведенным выше примерам из словаря Л. Ф. Бун в том, как рабочие называют своих непосредственных начальников-инженеров, технический персонал, администрацию - отражается их отношение к «враждебной стихии», в данном случае к враждебному им социальному классу. Здесь проявляется та связь профессиональных жаргонов с породившими их социально-экономическими условиями, заслуживающая, несомненно, отдельного социолингвистического исследования. Данный случай ясно подтверждает правильность того положения, что «использование языка, в особенности его лексики и фразеологии, его стилей может детерминироваться классовыми целями, нисколько, впрочем, не нарушая общенародного характера каждого национального языка, который, как общее правило, выступает в функции великого общенародного достояния» [Кузнецова, Анисимов, Кузнецов, с. 46]. Таким образом, изучению и всестороннему описанию профессиональной разговорной речи хотя бы на лексическом уровне должно предшествовать изучение социальной стратификации разговорной лексики в данной профессиональной сфере [Швейцер, Никольский]. Только после этого можно говорить о каких-то осязаемых критериях отбора лексического материала для последующего использования его в практике преподавания и лексикографии.
Подводя итоги, актуализируем внимание на основных положениях, представленных в данной статье. В ней показано, что важно разграничить два вида лексических единиц профессиональной разговорной речи. Одни из этих единиц, большей частью слова общего языка, употребляющиеся в переносном значении, только в данном контексте под влиянием разговорной ситуации индивидуальны, подвижны, нестабильны и потому вряд ли могут служить в качестве надежного учебного материала [Замалетдинов, Замалетдинова, с. 8]. Что касается лексических единиц второго типа, подобных тем, которые зарегистрированы в словаре Л. Ф. Бун, то идеальным вариантом было бы
создание специальных словарей профессиональной разговорной речи, куда с соответствующей системой стилистических помет можно было бы включить все подобные слова и выражения [Кузнецова, 2001].
На современном этапе исследования с несомненной достоверностью можно утверждать лишь одно: проблема профессиональной речи относится к числу тех лингвистических проблем, в успешном решении которых крайне заинтересована методическая наука. Ее изучение должно вестись гораздо более широко, чем это делалось до сих пор, а это возможно только при объединении усилий лингвистов, методистов и преподавателей иностранных языков.
Список литературы
Бархударов Л. С. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теории перевода. М.: Международные отношения, 1975. 240 с.
Будагов Р. А. Литературные языки и языковые стили. М.: Высшая школа, 1967. 375 с.
Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1997. 404 с.
Замалетдинов Р. Р., Замалетдинова Г. Ф. О формировании лингвокультурологической компетенции // Материалы межрегиональной конференции «Развитие родных и государственных языков в субъектах РФ как источника формирования общероссийской гражданской идентичности». Казань: Хэтер, 2014. С. 6-10.
Ковтун Л. С. О профессиональной разновидности разговорной речи // Словари и лингвострановедение: сборник статей. М.: Рус. яз. 1982. С. 11-16.
Кузнецова Т. И. Гуманитаризация высшего технического образования средствами иностранного языка. М.: РХТУ им. Д. И. Менделеева, 1998. 67 с.
Кузнецова Т. И. Личностно-ориентированные технологии обучения студентов вузов иностранному языку. М.: Альфа, 2001. 118 с.
Кузнецова Т. И., Анисимов В. В., Кузнецов И. А. Педагогические основания и модель формирования иноязычной компетентности в высшей профессиональной школе. М.: РХТУ им. Д. И. Менделеева, 2012. 112 с.
Кузнецова Т. И., Марченко А. Н., Кузнецов И. А.: Теория и практика обучения английскому языку в техническом вузе. М.: РХТУ им. Д. И. Менделеева, 2014. 79 с.
Лихачев Д. С. Арготические слова профессиональной речи. В кн.: «Развитие грамматики и лексики современного русского языка». М.: Наука, 1974. С. 311-359.
Митрофанова О. Д. Научный стиль речи: проблемы обучения. М.: Русский язык, 2006. 128 с.
Мухаметшина Р. Ф. Диалог русской и родной культур в литературном образовании учащихся: принципы и содержание // Теория и методика обучения языкам, литературам и культуре народов РФ в контексте диалога культур в поликультурном образо-
вательном пространстве: материалы Всероссийской научно-методической конференции (Якутск, 9-11 июня 2011г.). Якутск: Издательский дом СВФУ, 2012. С. 43-49.
Швейцер А. Д., Никольский Д. Б. Введение в социолингвистику. М.: Высшая школа, 1978. 216 с.
Brook G. L. Varieties of English. London, Macmillan, 2011, pp.81-121.
Boone Lalia Phipps. The Language of the Oil Field. In: Lalia Phipps Boone. The Petroleum Dictionary. University of Oklahoma Press, Norman, 2012. 425 p.
Ogden C. K., Richards I. A. The Meaning of Meaning: A Study of the Influence of Language upon Thought and of the Science of Symbolism. Magdalene College, University of Cambridge, 1923. 363 p.
Strang Barbara M. H. Modern English Structure, London: Edward Arnold; New York: St. Martin's Press, 2002. 283 p.
References
Barhudarov, L. S. (1975). Jazyk i perevod: Voprosy obshhej i chastnoj teorii perevoda. [ Language and Translation: Issues of General and Special Translation Theory]. 240 p. Moscow, Mezhdunarodnye otnoshenija. (In Russian)
Brook, G. L. (2011). Varieties of English. Pp. 81-121 London, Macmillan. (In English)
Boone, Lalia Phipps. (2012). The Language of the Oil Field. The Petroleum Dictionary. 425 p. University of Oklahoma Press, Norman. (In English)
Budagov, R. A. (1967). Literaturnye jazyki i jazyk-ovye stili. [Literary Languages and Styles of Language]. 375 p. Moscow, Vysshaja shkola. (In Russian)
Kovtun, L. S. (1982). O professional'noj raznovid-nosti razgovornoj rechi. Slovari i lingvostranovedenie: sbornik statej. [On Professional Variants of Spoken Language]. Pp.11-16. Moscow, Rus. jaz. (In Russian)
Kuznetsova, T. I. (1998). Gumanitarizacija vysshego tehnicheskogo obrazovanija sredstvami inostrannogo jazyka. [Humanitarization of Higher Technical Education by Means of a Foreign Language].67 p. Moscow, RHTU im. D. I. Mendeleeva. (In Russian)
Kuznetsova, T. I. (2001). Lichnostno-orientirovannye tehnologii obuchenija studentov vuzov inostrannomu jazyku. [Personality-Oriented Technologies of Teaching Foreign Languages to University Students]. 118 p. Moscow, Al'fa. (In Russian)
Kuznetsova, T. I., Anisimov, V. V., Kuznetsov, I. A. (2012). Pedagogicheskie osnovanija i model' formiro-
Кузнецова Татьяна Игоревна,
доктор педагогических наук, профессор,
Российский химико-технологический университет им. Д. И. Менделеева,
vanija inojazychnoj kompetentnosti v vysshej professional'noj shkole. [Pedagogical Foundations and the Model of Formation of Foreign Language Competence in Higher Vocational Schools]. 112 p. Moscow, RHTU im. D. I. Mendeleeva. (In Russian)
Kuznetsova, T. I., Marchenko, A. N., Kuznetsov, I. A. (2014). Teorija i praktika obuchenija anglijskomu jazyku v tehnicheskom vuze. [Theory and Practice of Teaching English in Technical Universities]. 79 p. Moscow, RHTU im. D. I. Mendeleeva. (In Russian)
Lihachev, D. S. (1974). Argoticheskie slova professional'noj rechi [Argot Words in Professional Speech]. V kn.: «Razvitie grammatiki i leksiki sovremennogo russ-kogo jazyka». Pp. 311-359. Moscow, Nauka. (In Russian)
Mitrofanova, O. D. (2006). Nauchnyj stil' rechi: problemy obuchenija. [Scientific Style of Speech: Learning Issues]. 128 p. Moscow, Russkij jazyk. (In Russian)
Muhametshina, R. F. (2012). Dialog russkoj i rodnoj kul'tur v literaturnom obrazovanii uchashhihsja: principy i soderzhanie [The Dialog of Russian and Native Cultures in Literary Education of Students: Principles and Content]. Teorija i metodika obuchenija jazykam, literaturam i kul'ture narodov RF v kontekste dialoga kul'tur v poli-kul'turnom obrazovatel'nom prostranstve: materialy Vse-rossijskoj nauchno-metodicheskoj konferencii (Jakutsk, 911 ijunja 2011g.). Pp. 43-49. Jakutsk, Izdatel'skij dom SVFU. (In Russian)
Ogden, C. K., Richards, I. A. (1923). The Meaning of Meaning: A Study of the Influence of Language upon Thought and of the Science of Symbolism. 363 p. Magdalene College, University of Cambridge. (In English)
Shvejcer, A. D., Nikol'skij, D. B. (1978). Vvedenie v sociolingvistiku. [Introduction to Sociolinguistics]. 216 p. Moscow, Vysshaja shkola. (In Russian)
Strang, Barbara M. H. (2002). Modern English Structure. 283 p. London: Edward Arnold; New York: St. Martin's Press. (In English)
Zamaletdinov, R. R., Zamaletdinova, G. F. (2014). O formirovanii lingvokul'turologicheskoj kompetencii [On the Formation of Cultural Linguistic Competence]. Materialy mezhregional'noj konferencii «Razvitie rodnyh i go-sudarstvennyh jazykov v subektah RF kak istochnika formirovanija obshherossijskoj grazhdanskoj identich-nosti». Pp. 6-10. Kazan, Hjeter. (In Russian)
Zhirmunskij, V. M. (1997). Teorija literatury. Pojeti-ka. Stilistika. [Literary Theory. Poetics. Stylistics]. 404 p. Leningrad, Nauka. (In Russian)
The article was submitted on 18.02.2016 Поступила в редакцию 18.02.2016
Kuznetsova Tatyana Igorevna,
Doctor of Pedagogy, Professor,
Mendeleyev University of Chemical Technology of Russia,
125047, Россия, Москва, Миусская пл., 9 englishmail@mail.ru
Марченко Адольф Николаевич,
кандидат филологических наук, доцент,
Российский химико-технологический университет им. Д. И. Менделеева, 125047, Россия, Москва, Миусская пл., 9 englishmail@mail.ru
Кузнецов Игорь Александрович,
кандидат экономических наук, доцент,
Российский химико-технологический университет им. Д. И. Менделеева, 125047, Россия, Москва, Миусская пл., 9 englishmail@mail.ru
Аристов Виталий Михайлович,
доктор физико-математических наук, профессор,
Российский химико-технологический университет им. Д. И. Менделеева, 125047, Россия, Москва, Миусская пл., 9 englishmail@mail.ru
9 Miusskaya Sq.,
Moscow, 125047, Russian Federation. englishmail@mail.ru
Marchenko Adolf Nikolaevich,
Ph. D. in Philology, Associate Professor,
Mendeleyev University of Chemical Technology of Russia, 9 Miusskaya Sq.,
Moscow, 125047, Russian Federation. englishmail@mail.ru
Kuznetsov Igor Aleksandrovich,
Ph. D. in Economy, Associate Professor,
Mendeleyev University of Chemical Technology of Russia, 9 Miusskaya Sq.,
Moscow, 125047, Russian Federation. englishmail@mail.ru
Aristov Vitaly Mihajlovich,
Doctor of Physics and Mathematics, Professor,
Mendeleyev University of Chemical Technology of Russia, 9 Miusskaya Sq.,
Moscow, 125047, Russian Federation. englishmail@mail.ru
