CC BY
4
Вестник Томского государственного университета. История. 2023. № 85
Tomsk State University Journal of History. 2023. № 85
Научная статья
УДК 94(571.16)''1905/1917"
doi: 10.17223/19988613/85/11
Профессиональные союзы как организационная форма идейно-политической самоидентификации сибирской интеллигенции в 1905 г.
Ольга Анатольевна Харусь
Томский государственный университет, Томск, Россия, [email protected]
Аннотация. Предложен оригинальный ракурс в определении роли профессиональных союзов интеллигенции в общественно-политическом пространстве Сибири в 1905 г. Основной акцент сделан на характеристике их как инструментов формирования и репрезентации коллективной идентичности по принципу сходства политических взглядов и представлений о перспективах переустройства Отечества. Выявлены факторы, оказавшие значимое влияние на процесс политического самоопределения сибирской интеллигенции на начальном этапе первой российской революции.
Ключевые слова: интеллигенция, политика, идентичность, профессиональные союзы
Для цитирования: Харусь О.А. Профессиональные союзы как организационная форма идейно-политической самоидентификации сибирской интеллигенции в 1905 г. // Вестник Томского государственного университета. История. 2023. № 85. С. 87-94. doi: 10.17223/19988613/85/11
Original article
Professional unions as an organizational form of an ideological-political self-identification of the Siberian intelligentsia in 1905
Olga A. Kharus
Tomsk State University, Tomsk, Russian Federation, [email protected]
Abstract. The author's purpose is to determine the role of professionally-political unions in the process of constructing the intelligentsia's collective identity in Siberia according to the principle of similarity of political views. To realize research intent the article cites unpublished documents of professional unions (resolutions of meetings, proclamations, policy documents) stored in funds of local and central archives. Materials of local periodicals as well as unpublished documents of judicial bodies and police have also been used as additional sources that helped reconstruct the event outline of the process being researched. An analysis of the position of the trade unions of the intelligentsia on topical issues on the political agenda of 1905 confirmed their consistency with the main directions of the Liberation Union's program, on whose initiative they were created. In discussing scenarios of liberal democratic development, the members of these unions have established themselves in the choice of their political preferences. However, this choice had been made earlier. It was determined by the pattern of thinking, moral principles, social settings of the Siberian intelligentsia representatives rather than the affiliation with the Liberation Union. Professional political unions established let them realize the need for consolidation that intensified sharply under the conditions of transformation of the habitual way of life according to the principle of common political views. Communication with "the significant others" that was being built during outreach activities of the members of the unions, as well as in contacts with public organizations different in their social composition and political attitudes who allied themselves in the Union of Unions was an important factor in the formation of collective identity of the initiative minority. In general, the analysis of the process of ideological and political self-identification of the Siberian intelligentsia made it possible to reveal in many ways situational nature of collective identity, the institutional embodiment of which was the professional unions. The mobile nature of the identity formed on the basis of the similarity of political views and attitudes caused the short-term existence of these organizations. Having fulfilled their role as an organizational form of political self-determination of the intelligentsia, they had already lost their significance by the beginning of 1906 and had given up their place in the social movement to political parties. Keywords: intelligentsia, politics, identity, professional unions
For citation: Kharus, O.A. (2023) Professional unions as an organizational form of an ideological-political self-identification of the Siberian intelligentsia in 1905. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya - Tomsk State University Journal of History. 85. pp. 87-94. doi: 10.17223/19988613/85/11
© О.А. Харусь, 2023
Калейдоскоп исторически значимых событий 1905 г. в Российской империи стал для многих социально активных групп и слоев населения одновременно и стимулом, и фоном для политического самоопределения, напряженного поиска своего места в новом общественном пространстве, характеризовавшемся заметной трансформацией привычного жизненного уклада. Резко возрос запрос на определение возможных вариантов и сценариев политических преобразований. Интеллигенция с присущей ее представителям склонностью к рефлексии, а также идеями общественного долга и служения народу реагировала на этот запрос действиями по консолидации единомышленников, имевших общее видение перспектив общественного переустройства Отечества. Одной из организационных форм, позволявших реализовать потребности в идейно-политической самоидентификации посредством обсуждения злободневных политических вопросов, а также выработки программных и тактических установок для их решения, стали созданные по инициативе «Союза освобождения» профессиональные союзы интеллигенции.
Несмотря на значительный массив солидных научных трудов, посвященных событиям первой российской революции в Сибири, деятельность профессионально-политических союзов интеллигенции в регионе остается на периферии исследовательских интересов. Во многих работах отсутствуют даже упоминания об этих организациях. В тех же редких случаях, когда профессиональные союзы интеллигенции попадают в поле зрения историков, они предстают как акторы «второго плана», а отдельные факты, свидетельствующие о их участии в событиях 1905 г., имеют по преимуществу иллюстративный характер и приводятся исключительно в контексте общей характеристики расстановки политических сил. Исключением в этом отношении является научная статья А.Е. Плотникова, предпринявшего «попытку воссоздать историю возникновения и деятельности профессионально-политических союзов интеллигенции и служащих в Сибири в период первой российской революции» с целью объективно оценить «вклад либерально-демократических слоев населения в общенародную борьбу за изменение государственно-политического строя России» [1. С. 96-97]. Несомненной заслугой автора является систематизированное изложение фактического материала, связанного с созданием и деятельностью этих организаций. Но при этом ставшая в историографии традиционной фокусировка на оценке их роли и места в расстановке политических сил осталась неизменной. Безусловно, такой подход и такие исследовательские задачи весьма важны в плане комплексной исторической реконструкции общественно-политических процессов в регионе в 1905 г. Но не менее значимой для понимания их глубинной сущности представляется попытка определить роль различных институтов (в том числе и профессиональных организаций) как своеобразных инструментов конструирования новых форм коллективной идентичности социально активных групп населения в ситуации, отличавшейся повышенным динамизмом общественно-политической жизни. Именно в этом и состоит исследовательский замысел данной
статьи, предполагающий смещение акцента на проблему политического самоопределения, поиски решения которой предпринимались интеллигенцией с опорой на существовавшие в рамках профессиональных сообществ коммуникации.
Проблема идейно-политической самоидентификации для многих представителей сибирской интеллигенции стала актуальной именно в 1905 г. неслучайно. Катализатором процесса политического самоопределения послужило издание Высочайшего рескрипта 18 февраля 1905 г. на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина о создании законосовещательного органа. Предоставленное рескриптом право подачи петиций «по вопросам усовершенствования государственного благоустройства и улучшения народного благосостояния» было воспринято интеллигенцией как сигнал о готовности верховной власти реагировать на запросы и ожидания общества. Получив легальную и легитимную возможность принять участие в определении перспектив социально-политического переустройства Отечества, инициативная общественность региона с энтузиазмом включилась в их обсуждение. При этом для большинства выбор политических предпочтений, поддержка тех или иных проектов реформ не были связаны со сколько-нибудь глубоким теоретическим их осмыслением, погружением (или хотя бы поверхностным ознакомлением) в доктринальные основы сложившихся к этому времени различных направлений общественно-политической мысли (исключение в этом отношении составлял лишь весьма ограниченный круг интеллектуалов из числа профессоров Томского университета). Доминантой общественного сознания была, скорее, импульсивная реакция на стремительно развивавшиеся события начавшейся революции. Однако сама эта реакция во многом была продиктована глубинными социальными установками, стилем мышления, нравственными принципами, паттернами культуры, возможно, не всегда отчетливо осознаваемыми самими их носителями, но побуждавшими занять определенную позицию по актуальным вопросам политической повестки. Можно предположить, что подобные мотивы сыграли свою роль и при объединении представителей сибирской интеллигенции в профессиональные союзы, инициатива создания которых принадлежала «Союзу освобождения».
Вопрос об организации профессионально-политических союзов обсуждался еще в январе 1904 г. на первом съезде Союза, однако в связи с начавшейся русско-японской войной активность «освобожденцев» резко снизилась, и реализация намеченных планов была отложена на неопределенное время [2. С. 236]. Совет Союза вернулся к ним в октябре 1904 г. Было принято решение об образовании союзов адвокатов, инженеров, профессоров, писателей и других профессий, объединявших представителей либерально настроенной интеллигенции. после чего развернулась активная агитационная и организационная работа по их созданию, подготовке съездов и проектов резолюций [3. С. 886].
В Сибири начало созданию союзов, формировавшихся по профессиональному признаку, но фактически сразу же заявивших о себе как об организациях
с ярко выраженной политической позицией, было положено учреждением в мае 1905 г. в Иркутске «Восточно-Сибирского отдела Всероссийского союза инженеров и техников», объединившего к концу июня в своих рядах 74 члена [4. Л. 113]. Красноярский отдел этого союза был образован 13 июня 1905 г., а томский филиал появился в октябре [1. С. 113]. Первой же и наиболее влиятельной профессиональной организацией томской интеллигенции стал созданный в августе 1905 г. Академический союз, насчитывавший в своих рядах 83 члена (55 преподавателей технологического института и 28 - университета) [1. С. 103, 113; 5. С. 154; 6. 27 окт.]. Адвокаты организовали профессиональное объединение лишь в одном сибирском городе - Иркутске. Первое организационное собрание местного союза адвокатов состоялось 21 сентября 1905 г. [7. Л. 221].
Интересно, что летом 1905 г. к инициированному «Союзом освобождения» процессу создания профессионально-политических организаций присоединились и чиновники правительственных учреждений в Иркутске (губернского, акцизного, тюремного и прочих управлений). Впрочем, едва ли этот факт заслуживает особого удивления, если принять во внимание очень точное замечание К.А. Соловьева об отсутствии в России начала ХХ в. жесткой грани, отделявшей бюрократические круги от общественности, поскольку их представители «зачастую принадлежали к одной социальной среде, обладали схожим опытом, разделяли вкусы, читали одни и те же книги» [8. С. 25]. Частным подтверждением этой констатации может служить содержание составленного инициаторами организации союза чиновников в Иркутске воззвания. Заявление о решительной поддержке освободительного движения сопровождалось в нем требованием созыва Учредительного собрания с тем, чтобы все «реформы были проведены возможно скорее и безусловно мирным путем». Столь ярко выраженный либеральный настрой вызвал вполне предсказуемую реакцию местных властей. Угрозы увольнений и других административных мер, последовавшие со стороны вице-губернатора В.А. Мишина, стали причиной отказа чиновников от своих намерений [9. С. 8]. Лишь позднее, на волне декларированной в Манифесте 17 октября либерализации режима, возникли союзы чиновников правительственных учреждений в Красноярске (ноябрь 1905 г.), Иркутске (начало декабря 1905 г.) и Чите (не позднее
16 декабря 1905 г.) [1. С. 113; 6. 6 дек., 29 дек.; 10.
17 дек.; 11. 4 янв.].
Сам по себе факт создания местной интеллигенцией профессиональных организаций в соответствии с тактикой, намеченной «Союзом освобождения», может расцениваться как принципиальная поддержка политической платформы Союза, поскольку таковая к моменту формирования организаций в Сибири уже вполне определилась, а в марте 1905 г. была закреплена в программном документе, принятом на III съезде. Ключевые положения этой платформы стали предметом обсуждений на собраниях профессиональных союзов, звучали в заявлениях, с которыми члены союзов выступали по поводу различных событий и процессов, получавших общественный резонанс. В результате
оттачивались формулировки, появлялись новые аргументы в пользу либерально-демократического по своему содержанию сценария политического развития страны.
Возможности реализации этого сценария связывались в первую очередь со скорейшим созывом Учредительного собрания на основании всеобщего избирательного права по четырехчленной формуле для выработки конституции на демократических началах. Иркутская группа Всероссийского союза адвокатов поддержала принятое на съезде адвокатов в Санкт-Петербурге (2830 марта 1905 г.) постановление об определении государственного устройства России конституционным актом, который должен быть выработан Учредительным собранием народных представителей, избранных всеобщей, прямой, равной и тайной подачей голосов. Выразили местные адвокаты согласие и с предполагавшимися принципами конституции: наделение народного представительства в качестве постоянного самостоятельного учреждения правом законодательной власти и контроля над исполнительной властью; признание исполнительной власти за ответственным перед народными представителями кабинетом министров [12. Л. 128]. Фактически эти принципы предрешали парламентскую форму правления, оставляя открытым вопрос о выборе в пользу монархического или республиканского начала. Комиссия по разработке устава «Союза служащих в общественных учреждениях г. Читы» констатировала, что «все члены союза -сторонники освободительного движения и в общем сходятся на сознании необходимости созыва Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права». В этой связи было сделано заявление о политической окраске деятельности союза, поскольку последний «может быть полезен в общем деле государственного устройства» [11. 4 янв.]. В качестве «политического лозунга момента» включил в свой устав положение об Учредительном собрании на основе четырехчленной формулы выборов и союз чиновников в Красноярске [10. 17 дек.].
В июне 1905 г., констатировав утрату народом, общественностью и армией веры в возможность перемены существующего строя в соответствии с рескриптом 18 февраля, члены Восточно-Сибирского отдела союза инженеров и техников пришли к выводу, что промедление с созывом Учредительного собрания чревато народной революцией, «ответственность за которую падет на правительство» [4. Л. 113]. В качестве необходимых предварительных условий для созыва Учредительного собрания в программном документе союза перечислялись меры по обеспечению гражданских прав и свобод личности, а именно: уничтожение положения об усиленной охране; полная отмена всех исключительных и ограничительных законов; уравнение женщин в правах перед законом; неприкосновенность личности и жилища; передача полиции в ведение органов самоуправления; свобода совести, слова, печати, стачек, собраний, союзов и манифестаций; полная амнистия всем преследуемым и осужденным за так называемые политические и религиозные преступления [12. Л. 125; 13. Л. 5]. Таким
образом, радикализм требования передачи конституционных полномочий Учредительному собранию уравновешивался в платформе союза классическим для либерализма признанием необходимости начинать преобразования с реформ гражданского общества и недопустимости забегания вперед в осуществлении политических свобод по отношению к гражданским. В этом смысле представления иркутян о перспективах общественного переустройства России оказались созвучными общественному идеалу «дворянского либерализма» XIX в., представители которого рассматривали гражданские свободы как основу для подготовки народа к политическому представительству, а политические свободы - как продолжение и гарант гражданских свобод.
Сочетание в представлениях интеллигенции о перспективах политической модернизации классических либеральных принципов с радикальными мотивами во многом было обусловлено обострением общественного недовольства положением в стране, накалом политических страстей на волне революционного подъема, а также незавершенностью процесса дифференциации разнородных по своим мировоззренческим позициям общественно-политических сил. В таком контексте вполне объяснимо заявление иркутского союза адвокатов о допустимости использования для достижения поставленных целей таких радикальных средств, как всеобщая забастовка и солидарность с деятельностью революционных партий [12. Л. 125]. Сходных тактических установок придерживались и члены ВосточноСибирского отдела союза инженеров и техников. Союз не только заявил о принципиальном признании за рабочими права на свободу стачек (предусмотрев, впрочем, организацию примирительных камер из равного числа предпринимателей и рабочих для предупреждения острых столкновений труда и капитала), но и считал необходимым «в соответствующих случаях применение как своей частичной забастовки, так равно участие во всеобщей забастовке» [13. Л. 5, 7]. 4 июня 1905 г. общее собрание Восточно-Сибирского отдела союза приняло постановление «забастовку и всякую стачку считать желательными средствами достижения цели Союза», а также «безусловно при всяких условиях присоединиться к всероссийской забастовке, если таковая будет объявлена Центральным Комитетом». Это решение было объявлено обязательным для всех членов союза [12. Л. 125].
В таких условиях сохранить умеренность в политических пожеланиях и стремлениях, соответствующую духу классического либерализма XIX в., удалось лишь представителям профессорско-преподавательского состава вузов. «Общие положения Союза профессоров и преподавателей высших учебных заведений» намечали в качестве основной цели Союза «разрешение вопросов академической жизни и улучшение условий академического быта в духе прогрессивных начал» [14. Л. 71]. «Прогрессивные начала» при этом ассоциировались прежде всего с признанием академической свободы и автономии, немедленным введением самостоятельности учебных заведений в их управлении с выборными ректорами или директорами во главе. Однако, уделяя
особое внимание реформам системы просвещения, члены Академического союза возможности их полноценной реализации связывали с предоставлением гражданских свобод и осуществлением конституционных идеалов. Так, группа Академического союза профессоров, преподавателей и лаборантов Томского технологического института (ТТИ) в сентябре 1905 г. приняла резолюцию с требованиями упразднения профессорского суда и удаления из института инспекции, аргументировав это тем, что студенческие беспорядки вызваны существующими политическими условиями, а потому ответственность за них следует возлагать не на учащуюся молодежь, а на политический строй, лишивший общество элементарных гражданских прав [15. Л. 89]. Необходимым условием для восстановления нормального хода занятий представители профессорского-преподавательского состава ТТИ объявили проведение политических реформ [16. Л. 18]. Признавала невозможным начало занятий при существующем государственном строе и профессура Томского университета [17. Л. 53].
Таким образом, подчеркнутая концентрация внимания на проблемах академической жизни отнюдь не означала политической индифферентности членов Академического союза. Более того, в своих политических предпочтениях вузовская интеллектуальная элита Томска определилась еще до того, как приняла решение присоединиться к Всероссийскому Академическому союзу. Поводом для выражения принципиальной политической позиции стал разгон состоявшейся в Томске 18 января 1905 г. демонстрации. Выразив негодование по поводу «избиения беззащитной публики», профессора и преподаватели технологического института в тот же день приняли на своем собрании следующее постановление: «Необходимым и неизбежным условием мирного выхода из настоящего безвременья является обеспечение правового порядка, состоящего в неприкосновенности личности и жилищ, свободе совести, слова, печати, собраний, союзов, в уравнении общегражданских и политических прав всех лиц без различия сословия, нации, вероисповедания и пола, независимости суда, участии свободно избранного народного представительства в осуществлении законодательной власти и в контроле над администрацией». Излагая фактически программу политической модернизации России, преподаватели ТТИ подчеркивали, что она отражает их искренние убеждения, сформировавшиеся в течение последнего десятилетия на основании наблюдения всех явлений русской жизни [16. Л. 18]. Этот факт можно расценивать как показатель того, что выбор интеллигенцией региона политической позиции не был обусловлен исключительно аффилиацией с «Союзом освобождения» и созданными по его инициативе в Европейской части России профессиональными союзами. Скорее, имела место иная причинно-следственная связь: появление сибирских отделов этих союзов было обусловлено сходством политических взглядов представителей сибирской интеллигенции с программными установками общероссийских организаций. Через создание местных филиалов профессионально-политических союзов
прогрессивно настроенные группы общественности региона нашли возможность реализовать резко обострившуюся в условиях трансформации привычного уклада жизни потребность в консолидации единомышленников, объединении по принципу общности политических предпочтений.
Объединение в рамках профессионально-политических союзов не только способствовало кристаллизации представлений интеллигенции о желательных перспективах общественного развития России, но и поставило членов союзов перед выбором поведенческих стратегий, призванных способствовать реализации политических идеалов. Этот выбор стал дополнительным и весьма значимым фактором формирования коллективной идентичности инициативного меньшинства на основе политического самоопределения. Поскольку стратегия поведения общности, являясь результатом внутренних и внешних социальных интеракций, основывается на единстве установок, норм и ценностей, она становится дополнительным цементирующим началом. Поведенческие стратегии выступают в роли «опознавательных», идентификационных знаков и символов общности. Они определяют основные направления деятельности общности и становятся эксплицитным выражением их «миссии» [18. С. 626].
Стратегия поведения профессионально-политических союзов выстраивалась в полном соответствии с доминировавшими в среде интеллигенции представлениями о ее исторической миссии и общественном долге, заключавшемся в «служении народу» посредством распространения просвещения. Убежденность в неразрывной связи народной свободы и просвещения являлась одним из важных маркеров социальной идентичности российской интеллигенции в целом и сибирской в частности. В контексте традиционной просветительской парадигмы, во многом определявшей стратегию поведения интеллигенции как социальной общности, вполне логичной выглядит концентрация ресурсов и усилий профессионально-политических союзов на пропаганде конструируемого их членами идеала общественного устройства.
Наибольшую активность в популяризации своих программных установок проявил Восточно-Сибирский отдел союза инженеров и техников. В тактической платформе Всероссийского союза, к которой присоединились иркутяне, указывалось: «Союз считает своей непременной обязанностью наиболее широкую пропаганду среди самых широких слоев и классов населения своей платформы. Для этого как Союз, так и все его отделения обязаны оказывать всевозможное содействие лицам, способным пропагандировать платформу устно или в печати» [13. Л. 8]. Руководствуясь этим положением, бюро Восточно-Сибирского отдела подготовило и распространило письменное обращение к своим членам, предписывавшее «проявить величайшую энергию к ускорению торжества наших идеалов и к проведению их в сознание возможно больших кругов избирателей» [4. Л. 112]. Осознание слабости реальных позиций «сознательных прогрессивных партий», к числу которых Союз примкнул, отсутствия у них сколько-нибудь значительной поддержки среди насе-
ления являлось стимулом для активных действий по политическому просвещению. В воззвании ВосточноСибирского отдела союза инженеров и техников отмечалось: «...Сознательные прогрессивные партии... в громадной массе русских избирателей представят значительную силу качественно своей возвышенной идеальной программой, но количественно могут оказаться в меньшинстве» [4. Л. 112]. Незавершенность процесса консолидации «прогрессивных элементов» перед лицом грядущих изменений государственного режима побудила руководство Восточно-Сибирского отдела обратиться к каждому члену Союза с напоминанием об обязанности «развить в той среде, в которой Вы вращаетесь, или с которой приходите в столкновение, самую усиленную агитацию в пользу нашей платформы». «Только при дружном и усиленном труде каждого из нас в политическом развитии масс и привлечении их на сторону наших идеалов, - подчеркивалось в воззвании, - мы можем рассчитывать на победу прогрессивных партий и на их благотворное влияние на судьбу нашего Отечества» [4. Л. 112]. Для всех желающих был открыт свободный и бесплатный доступ на организовывавшиеся Восточно-Сибирским отделом собрания в зданиях Географического музея, музыкальной школы, общественного собрания, на частных квартирах [4. Л. 112; 12. Л. 125]. Приток публики на эти собрания был довольно велик. Например, на собрании, состоявшемся 1 октября 1905 г. в доме купца Замятина, присутствовали более 200 человек, из которых только 17 являлись членами отдела [4. Л. 208].
Впрочем, особого эффекта пропагандистская деятельность профессиональных союзов интеллигенции в 1905 г. не имела. С одной стороны, местные власти, руководствуясь полученными из Департамента полиции распоряжениями о запрещении собраний союзов, стали принимать соответствующие меры (роспуск собраний, перепись их участников и т.п.) [4. Л. 211-212; 19. Л. 322, 326-327]. С другой стороны, привлечение на эти собрания представителей «широкой общественности» в ряде случаев повлекло за собой переход инициативы в их проведении от либералов к активистам революционных партий. Как сообщал в донесении Директору Департамента полиции начальник Иркутского охранного отделения, «члены революционных организаций постепенно становятся почти полными хозяевами заседаний, вводя свои программы» [4. Л. 207].
Однако, признавая ограниченность возможностей влияния профессиональных организаций интеллигенции на массовые настроения в обществе, необходимо отметить значимость пропагандистской деятельности для идейно-политической самоидентификации их членов. Расширение контактов с различными группами общественности стало существенной компонентой процесса формирования коллективной идентичности интеллигенции на основе сходства политических установок, поскольку вне выстраивания коммуникаций со «значимыми другими» этот процесс в принципе неосуществим. В таком контексте и присоединение профессиональных союзов сибирской интеллигенции к созданному в октябре 1905 г. в Иркутске Союзу Союзов может рассматриваться как фактор, способствовавший
политическому самоопределению их членов, поскольку и социальный состав вошедших в это объединение организаций, и их установки в отношении происходящих событий отличались заметным разнообразием. В журнале «Сибирские вопросы» сообщалось, что в Союз Союзов вошли 8 общественно-политических организаций: союзы инженеров и техников, адвокатов, врачей, учителей, приказчиков, почтово-телеграфных служащих, служащих городского самоуправления и равноправия женщин [1. С. 107]. «Справка по делу о Союзе Союзов», сохранившаяся в фонде Иркутской судебной палаты, дополняет этот перечень союзом служащих и рабочих Забайкальской железной дороги [20. Л. 115]. Некоторые документальные данные позволяют предположить, что круг общественных формирований, представленных в Союзе Союзов, был еще более широк. В донесении, поступившем в феврале 1906 г. на имя начальника Иркутского губернского жандармского управления из районного охранного отделения, в числе членов Союза Союзов указывались делегаты от торгово-промышленного союза, польского общества «Огниво», «Еврейского общества», союза конторщиков, союза лавочников, союза служащих правительственных учреждений и даже два представителя иркутского комитета РСДРП [21. Л. 39-40]. Однако, несмотря на противоречивость сведений различных источников о составе Союза Союзов, все они дают основание полагать, что Союз не стал объединением единомышленников. Именно поэтому контакты либерально настроенной интеллигенции с «другими значимыми» в рамках этого объединения могли придать дополнительный стимул ее идейно-политической самоидентификации.
Вместе с тем формирующаяся в рамках профессионально-политических союзов коллективная идентичность создавала основу для выстраивания сети коммуникаций между этими организациями как на локальном (региональном) уровне, так и в более широком (общероссийском) формате. Делегаты Томска С.Е. Сабинин, Д.В. Алексеев, П.М. Богаевский, Н.И. Карташев приняли участие во втором съезде Академического союза, проходившем в Москве в августе 1905 г. [14. Л. 56]. Томская группа Академического союза поддерживала переписку с группами Европейской России [15. Л. 89]. Связывали томскую группу с центральным руководством и финансовые дела. В отчете казначея Союза были зафиксированы поступления членских взносов от томской группы с 12 января 1905 г. по 12 января 1907 г. [15. Л. 64-65, 71]. Перечислял средства в Центральный комитет Всероссийского союза инженеров и техников и Восточно-Сибирский отдел этого союза [4. Л. 113]. В сентябре 1905 г. Московское центральное бюро Союза Союзов для установления контактов между местными отделами сообщило адреса, через которые они могли бы обмениваться корреспонденцией. В числе прочих упоминались адреса томичей С.Е. Сабинина и Н.И. Карташева [15. Л. 38]. В 1905 г. Центральное бюро Всероссийского Союза Союзов отправило два письма в Томск и по одному в Красноярск и Енисейск, а в 1906 г. - два в Тобольск и по одному в Томск, Барнаул, Тюкалинск. В письмах поднимались финансовые
вопросы, указывались адреса для установления контактов, наводились справки о членах местных союзов, сообщалась информация о Союзе Союзов, Лиге образования и т.д. [22. Л. 4-6, 11, 13, 16].
Предпринимались попытки координации деятельности профессионально-политических союзов и в масштабах региона. Так, получив от красноярцев уведомление об образовании местного отдела союза инженеров и техников, общее собрание отдела этого союза в Иркутске в июне 1905 г. приняло постановление «поддерживать возможно более тесные сношения между всеми бюро сибирских отделов». Постановление указывало также на желательность организации делегатских съездов сибирских отделов для выяснения наиболее сложных вопросов [4. Л. 113]. 16 июня 1905 г. бюро Восточно-Сибирского отдела признало необходимым иметь по линии Забайкальской, Сибирской и Китайско-Восточной железных дорог собственных корреспондентов, уполномоченных собирать взносы, принимать новых членов и устраивать местные собрания, поддерживая постоянные контакты с бюро. Предусматривалось и делегирование представителей районных филиалов на центральные общие собрания в Иркутске, а также своевременное уведомление их членов о всех решениях бюро. Постановление иркутского бюро намечало 13 пунктов на железнодорожной линии, с которыми предполагалось наладить тесные связи. На общем собрании Восточно-Сибирского отдела 24 июня было указано на целесообразность расширения сети членов-корреспондентов бюро посредством распространения ее на приисковые районы [4. Л. 113].
Расширение контактов между профессионально-политическими союзами интеллигенции, способствуя усилению социального взаимодействия, сыграло определенную роль в активизации общественного движения. Однако гораздо большее значение создание этих организаций имело для политического самоопределения их членов. Коллективная идентичность, формировавшаяся в рамках профессиональных союзов на основе сходства политических взглядов, стала катализатором участия интеллигенции в оппозиционном движении, стимулом для отстаивания необходимости социального переустройства России в интересах общественного прогресса. Однако следует иметь в виду, что коллективная идентичность (в отличие от идентичности социальной) представляет собой весьма мобильное культурное явление, ее возникновение, как правило, связано с действием ситуативных факторов, продиктовано резкими изменениями внешних условий и является реакцией на обострение социально-экономических и / или политических проблем, как это и случилось в 1905 г. Важным мотивом создания профессионально-политических союзов являлось стремление представителей интеллигенции определиться «здесь и сейчас» по отношению к конкретным обстоятельствам и событиям, которые разворачивались очень стремительно, обрести единомышленников и за счет этого найти некую точку опоры в столь динамичной ситуации. Поэтому то обстоятельство, что существование профессионально-политических союзов интеллигенции оказалось весьма кратковременным, представляется вполне естествен-
ным и закономерным. Выполнив свою роль в качестве организационной формы политического самоопределения и репрезентации идейно-политической иден-
тичности интеллигенции, они утратили значение уже к началу 1906 г. и уступили свое место в общественном движении политическим партиям.
Список источников
1. Плотников А.Е. Профессионально-политические союзы интеллигенции Сибири в 1905-1907 гг. // Материалы к хронике общественного
движения в Сибири в 1895-1917 гг. Томск, 1995. Вып. 2. С.96-117.
2. Соловьев К.А. Общественное движение накануне 1905 г.: формы и практики // История российской государственности : доклады Между-
нар. науч. конф., посвященной 100-летию со дня рождения профессора Н.П. Ерошкина. М., 2021.С.234-244.
3. Ульянова Л.В. Союз Союзов // Российский либерализм середины XVIII - начала XX века : энциклопедия. М. : РОССПЭН, 2010. С. 886-888.
4. Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 601. Оп. 1. Д. 65.
5. Спутник избирателя на 1906 год. СПб., [б. г.].
6. Восточное обозрение. Иркутск, 1905.
7. ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 234.
8. Соловьёв К.А. Политик рубежа столетий: в поисках самоидентификации // Российская история. 2020. № 2. С. 25-30.
9. Серебренников И. «Красные» дни в Иркутске // Сибирские вопросы. 1907. № 26. С. 6-12.
10. Красноярский рабочий. Красноярск, 1905.
11. Азиатская Русь. Чита, 1906.
12. ГАИО. Ф. 245. Оп. 3. Д. 322.
13. ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 236.
14. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 102. Оп. 233 (1905, II). Д. 999. Ч. 4.
15. ГАРФ. Ф. 518. Оп. 1. Д. 29.
16. Центр документации новейшей истории Томской области (ЦДНИТО). Ф. 4204. Оп. 4. Д. 1073.
17. ГАИО. Ф. 601. Оп. 1. Д. 178.
18. Амбарова П.А. Жизненные и поведенческие стратегии в зеркале общностного подхода // Культура, личность, общество в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования. Екатеринбург, 2015. С. 620-630.
19. ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 54.
20. ГАИО. Ф. 245. Оп. 3. Д. 322.
21. ГАИО. Ф. 601. Оп. 1. Д. 81.
22. ГАРФ. Ф. 518. Оп. 1. Д. 21.
References
1. Plotnikov, A.E. (1995) Professional'no-politicheskie soyuzy intelligentsii Sibiri v 1905-1907 gg. [Professional and political unions of the intelligentsia
of Siberia in 1905-1907]. In: Zinoviev, V.P. (ed.) Materialy k khronike obshchestvennogo dvizheniya v Sibiri v 1895—1917 gg. [Materials for the chronicle of the social movement in Siberia in 1895-1917]. Vol. 2. Tomsk: Tomsk State University. pp.96-117.
2. Soloviev, K.A. (2021) Obshchestvennoe dvizhenie nakanune 1905 g.: formy i praktiki [Social movement on the eve of 1905: forms and practices].
In: Shapovalova, L.D. (ed.) Istoriya rossiyskoy gosudarstvennosti [History of Russian Statehood]. Moscow: RSUH. pp.234-244.
3. Ulyanova, L.V. (2010) Soyuz Soyuzov [Union of Unions]. In: Shelokhaev, V.V. (ed.) Rossiyskiy liberalizm serediny XVIII — nachala XX veka: entsi-
klopediya [Russian liberalism of the mid-18th - early 20th centuries: Encyclopedia]. Moscow: ROSSPEN, 2010. pp. 886-888.
4. The State Archive of Irkutsk Region (GAIO). Fund 601. List 1. File 65.
5. Efron, I.A. (ed.) (n.d.) Sputnik izbiratelya na 1906god [Voter's Companion for 1906]. St. Petersburg: I.A. Efron.
6. Vostochnoe obozrenie. (1905)
7. The State Archive of Irkutsk Region (GAIO). Fund 600. List 1. File 234.
8. Soloviev, K.A. (2020) Politik rubezha stoletiy: v poiskakh samoidentifikatsii [A politician at the turn of the century: in search of self-identification].
Rossiyskaya istoriya. 2. pp. 25-30.
9. Serebrennikov, I. (1907) "Krasnye" dni v Irkutske ["Red" days in Irkutsk]. Sibirskie voprosy. 26. pp. 6-12.
10. Krasnoyarskiy rabochiy. (1905)
11. AziatskayaRus'. (1906)
12. The State Archive of Irkutsk Region (GAIO). Fund 245. List 3. File 322.
13. The State Archive of Irkutsk Region (GAIO). Fund 600. List 1. File 236.
14. The State Archive of the Russian Federation (GARF). Fund 102. List 233 (1905, II). File 999. Part 4.
15. The State Archive of the Russian Federation (GARF). Fund 518. List 1. File 29.
16. The Center for Documentation of Contemporary History of the Tomsk Region (TsDNITO). Fund 4204. List 4. File 1073.
17. The State Archive of Irkutsk Region (GAIO). Fund 601. List 1. File 178.
18. Ambarova, P.A. (2015) Zhiznennye i povedencheskie strategii v zerkale obshchnostnogo podkhoda [Life and behavioral strategies in the mirror of the community approach]. In: Grunt, E.V., Merenkov, A.V., Rybtsova, L.L. & Starshinova, A.V. (eds) Kul'tura, lichnost', obshchestvo v sovremen-nom mire: metodologiya, opyt empiricheskogo issledovaniya [Culture, Personality, Society in the Modern World: Methodology, Experience of Empirical Research]. Ekaterinburg: Ural Federal University. pp. 620-630.
19. The State Archive of Irkutsk Region (GAIO). Fund 600. List 1. File 54.
20. The State Archive of Irkutsk Region (GAIO). Fund 245. List 3. File 322.
21. The State Archive of Irkutsk Region (GAIO). Fund 601. List 1. File 81.
22. The State Archive of the Russian Federation (GARF). Fund 518. List 1. File 21.
Сведения об авторе:
Харусь Ольга Анатольевна - доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории и документоведения Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Kharus Olga A. - Doctor of Historical Sciences, Professor, Professor of the Department of History and Documentation of the Tomsk State University (Tomsk, Russia). E-mail: [email protected]
The author declares no conflicts of interests.
The article was submitted 19.06.2023; accepted for publication 03.10.2023
Статья поступила в редакцию 19.06.2023; принята к публикации 03.10.2023
