CC BY
54
В.А. Дробченко
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В ТОМСКОЙ ГУБЕРНИИ В ИЮНЕ - НОЯБРЕ 1918 г.
Представлена характеристика профессионального движения рабочих и служащих Томской губернии, проанализирована его структура, численность, цели, формы и методы борьбы, исследована политика Временного Сибирского правительства по отношению к профессиональным организациям.
Профессиональное движение, объединяя значительную часть трудящихся, является одним из важнейших элементов общественной жизни. Рабочие и служащие через профессиональные организации защищают свои права и отстаивают интересы. Нередко в борьбе за власть представители политических партий стремятся расширить базу социальной поддержки за счет профсоюзных масс, а профессиональные организации - использовать ее для реализации своих целей. За более чем столетнюю историю российским профсоюзам приходилось действовать в различных условиях. Профессиональное движение, переживая спады и подъемы, накопило ценный опыт, который требует изучения и осмысления.
В данной статье автор обратился к характеристике профессионального движения в одном из крупнейших сибирских регионов - Томской губернии - в период с июня по ноябрь 1918 г., когда в Сибири была свергнута советская власть, а Временное Сибирское правительство провозгласило курс на возрождение демократии и искоренение всяческих проявлений тоталитаризма.
Специальные исследования по истории сибирского профессионального движения в период июня-ноября 1918 г. отсутствуют. Советские историки, обращаясь к характеристике так называемой «демократической контрреволюции», рассматривали профессиональное движение как одну из форм борьбы за восстановление советской власти в Сибири, существенно преувеличивали вклад большевиков в его развитие [1-5]. Среди работ последних лет следует выделить работы Э.И. Черняка [6] и М.В. Шиловского [7], в которых авторы рассматривают профессиональное движение как составную часть революционного процесса в крае. Однако в указанных работах профессиональному движению посвящены лишь отдельные сюжеты, а детальная его характеристика отсутствует. В связи с этим представляется целесообразным подробно проанализировать изменения, произошедшие в профессиональном движении Томской губернии после свержения советской власти, уточнить его количественные показатели, охарактеризовать структуру, цели, формы, методы борьбы, исследовать изменения в политических симпатиях профсоюзных масс.
После Февральской революции, когда появилась возможность легальной профсоюзной деятельности, профессиональное движение вовлекло в свою орбиту широкие слои рабочих и служащих. Процесс самоорганизации масс из губернских столиц перекинулся на уездные центры и рабочие поселки. Профессиональные вопросы выносились на митинги, собрания, съезды, рабочие и служащие создавали свои профессиональные организации. Основной формой объединения трудящихся стали профессиональные союзы. С марта 1917 г.
по май 1918 г. в Томской губернии было создано 215 профсоюзов. Из них 33% (72 союза) находилось в губернском Томске, 23% (48 союзов) - в Новоникола-евске, на долю остальных уездных центров со слаборазвитой промышленной базой пришлось 9,5% (20) союзов. Свыше 30% профсоюзов губернии возникло в рабочих поселках - на предприятиях, удаленных от губернского центра.
По социальному составу из 215 союзов 95 (44,2%) -рабочих, 93 (43,3%) - служащих и 27 (12,5%) - смешанных (объединявших рабочих и служащих). В Томске социальная структура профсоюзного движения существенно отличалась от общегубернской: из 72 союзов союзы рабочих составили 26,5% (19 союзов), служащих 57% (41), смешанные - 16,5% (12 союзов). В Новониколаевске из 48 союзов 25 (5%) союзов рабочих, 19 (39,5%) - служащих и 4 (8,5%) - смешанные. Значительный прирост рабочих союзов по губернии был достигнут за счет организаций металлистов, горняков, судорабочих, созданных в небольших рабочих поселках [8].
Большинство профсоюзов, созданных в первые месяцы после Февральской революции, были малочисленными, строились по цеховому принципу. До лета
1917 г. среди профсоюзов преобладали мелкие союзы, созданные работниками отдельных предприятий и учреждений. С лета 1917 г. в сибирском профессиональном движении более активно пошел процесс преодоления цеховой замкнутости: профсоюзы стали формироваться по производственному принципу, создавались городские, районные, уездные, губернские и областные профессиональные объединения. В Томске действовали Областное бюро союза рабочих и служащих горных и горнозаводских предприятий Западной Сибири, Главный комитет профсоюза железнодорожников Томской железной дороги, Окружной комитет служащих Томского почтово-телеграфного округа и губернский союз учителей. Объединенные профессиональные союзы были созданы на Анжерских, Судженских, Кольчугин-ских копях, Кемеровском химзаводе.
Весной-летом 1917 г. профсоюзы вели борьбу за установление 8-часового рабочего дня, повышение заработной платы. Они принимали меры по решению продовольственного и жилищного вопросов, улучшению условий труда и быта, повышению культурного и образовательного уровня трудящихся. Профсоюзы превратились во влиятельную силу. К сотрудничеству с ними стремились политические партии, советы, общественные организации. К осени 1917 г. стала усиливаться политизация профессионального движения. Профсоюзы становились активными проводниками рабочего контроля, вмешивались в управление производством, принимали участие в формировании красногвардейских отрядов.
Большинство рабочих профсоюзов Томской губернии, поддержав переход власти к Советам, сами стали проводниками большевистской политики на местах. Это привело к углублению противоречий между организациями рабочих и служащих, усилило стремление последних к обособлению. Укрепление советской власти сопровождалось роспуском или реорганизацией нелояльных к ней профессиональных организаций, подавлением всякой оппозиционности.
После установления советской власти профсоюзы стали превращаться в придатки советов и их исполнительных органов. Хотя по-прежнему профессиональные организации принимали меры для улучшения положения рабочих, их основная деятельность была направлена на организацию производства, укрепление трудовой дисциплины, повышение производительности труда. Профсоюзы становились зависимыми от вышестоящих органов и властных структур. Политизация рабочих профсоюзов, централизация профсоюзного движения вели к тому, что профсоюзы теряли поддержку масс. В справке о состоянии Судженских копей от 27 апреля 1918 г. отмечалось, что служащие и рабочие индифферентно относятся к событиям, происходящим на копях. Их интересует лишь своевременное получение заработной платы [9. Ф. 20. Оп. 1. Д. 37. Л. 8].
К выступлению чехов в конце мая 1918 г. большая часть сибирского населения отнеслась выжидательно. На защиту советской власти поднялись лишь отдельные красногвардейские отряды. Более того, значительная часть рабочих продемонстрировала полное равнодушие к происходящему. Как вспоминал Н.В. Метел-кин, в Кузнецке после получения известия о чехословацком мятеже председатель совдепа А.Г. Петраков на митинге призвал к вступлению в ряды красной гвардии, однако «население к призыву отнеслось сдержанно» [9. Ф. П-483. Оп. 1. Д. 7. Л. 13]. Известны случаи и прямой поддержки рабочими антисоветских сил. В Тайге железнодорожники препятствовали красногвардейским отрядам выехать на фронт, «устраивали разные каверзы в виде закупорки деповских ворот паровозами, сошедшими с рельс», механики отказались вывести на линию оборудованный в депо бронепоезд [9. Ф. П-483. Оп. 1. Д. 311. Л. 15]. Меньшевик С. Неслу-ховский в статье «Задачи рабочего класса», опубликованной в газете «Заря» 5 июня 1918 г., писал: «Рабочий класс не принял почти никакого участия в событиях переворота, он стоял в стороне от них, перестав играть ту активную роль, к которой он был призван всем ходом русской революции, начиная с февральских дней».
В первые дни после переворота о поддержке Временного Сибирского правительства заявили рабочие Анжерских, Судженских копей, Каинска, Мариинска. Однако эта поддержка не была безоговорочной. 1 июня в Томске общее собрание союза металлистов с представителями от союзов грузчиков, сапожников, ресторанных служащих, мастеровых депо станции Томск II (до 1 800 человек) решило «признать Временное Сибирское правительство настолько, ...насколько оно будет преследовать интересы и отстаивать права трудового народа». До выяснения сущности новой власти собрание объявило себя по отношению к ней нейтральным [10. 4 июня].
Аналогичные резолюции приняли: Третья конференция правлений профессиональных союзов и советов профессиональных союзов Томска, конференция заводских комитетов и контрольных комиссий коллективов рабочих и служащих г. Томска, конференция правлений профессиональных союзов г. Томска, собрания служащих и рабочих станции Барабинск, Тайга, Татарская, совет профессиональных союзов г. Мариинска.
В. Д. Вегман впоследствии отмечал, что такие резолюции составлялись служащими и принимались ими же от имени рабочих [11. С. 12]. Однако появление заверений о поддержке правительства со стороны рабочих объясняется и тем, что большевистских лидеров и активных сторонников советской власти в промышленных центрах фактически не осталось. Одни бежали, другие были арестованы. Необходимо отметить и то, что значительные массы рабочих были разочарованы политикой большевиков.
Впрочем, реакция части рабочих на переворот была совершенно иной. Конференция профессиональных союзов Новониколаевска 27 мая 1918 г. постановила переворот считать «контрреволюционным выступлением, грозящим завоеваниям революции». Участники конференции потребовали восстановления власти советов и немедленного освобождения всех политических заключенных [12. С. 235]. Такое решение вполне объяснимо: в Новониколаевске рабочие уже в ходе переворота испытали на себе все «прелести» устанавливаемого режима.
Наступление новых властей на права рабочих началось сразу же после переворота. Были упразднены коллегиальные управления, существенно урезались права действующих организаций. Постановлением Томского губернского комиссариата функции контроля над производством и распределением были изъяты из ведения органов рабочего контроля. Томские предприниматели отказались признавать ставки, утвержденные советом профсоюзов [13. 28 (15) июня].
В июне 1918 г. забастовали печатники в Новонико-лаевске и Томске. В ответ на массовые аресты провели забастовку рабочие Кольчугинских копей. Социал-демократ Н. Щеглов в статье «О соглашателях и соглашательстве», опубликованной 30 июня в газете «Рабочее знамя», писал: «Пролетариат своей позицией в последних событиях ясно и твердо заявил, что коалиции, что примирения с буржуазией, как классом, нет и быть не может». В газете «Рабочее знамя» за 12 июля 1918 г. отмечалось, что «в Томске капитал на первых порах получил в своем наступательном ходе некоторый отпор со стороны рабочих».
Однако в ходе переворота рабочие организации были серьезно ослаблены. В застенках оказалось немало профсоюзных лидеров и активистов. За пределами Томска большинство рабочих организаций прекратило свою деятельность. В Новониколаевске временное бюро профессиональных союзов действовало нелегально. На Втором съезде горнорабочих Западной Сибири (Томск, 2-13 июля 1918 г.) о слабости профсоюзных организаций, о пассивности членов союза заявляли представители Кольчугинского рудника, Алтайских, Анжерских, Судженских копей, Яшкинского завода. Да и в самом Томске было немало союзов, фактически
свернувших свою деятельность. Собрание союза кирпичников 26 июня 1918 г. обвинило правление в бездеятельности. В союзе по изготовлению одежды числились около 1 400 человек, а взносы платили лишь около 700 [13. 30 (17) июня, 3 июля (20 июня), 5 июля (22 июня), 16 (3) июля]. «Союз “Технический труд” еле-еле влачит свое существование», - сообщала газета «Заря» (1918. 18 июля)
Однако наметилась и другая тенденция - объединение и укрепление профсоюзов. Меньшевик Гецин, характеризуя рабочую жизнь, отмечал, что «мелкие родственные союзы объединяются в один мощный, чтобы стать крепче и сильнее» [14. 2 июля]. Союз рабочих кожевенного производства объединил сапожников, шорников, заготовщиков кож; союз пищевиков - мукомолов, колбасников, скотобойцев, кондитеров. Совещание представителей профессиональных союзов (Томск, 27 июня 1918 г.) высказалось за объединение профессиональных союзов Западной Сибири и наметило план работы в этом направлении [12. С. 253].
Подъем профессионального движения вызывал опасения властей, и они предприняли очередные шаги, направленные против рабочих и их организаций. 27 июня военные власти Томска запретили проводить заседание совета профсоюзов. 8 июля по приказу начальника гарнизона военным патрулем было распущено собрание печатников. В Кольчугино военными властями было разогнано совещание по подготовке съезда железнодорожников [1. С. 75; 13. 28 (15) июня, 30 (17) июня, 1 августа (19 июля)]. В этих условиях цинично звучало заявление Временного Сибирского правительства о том, что «образование профессиональных организаций, не преследующих политические цели, не подвергается никаким ограничениям» [15. С. 55].
На конференции районных профессиональных союзов судоходных служащих и рабочих Западной Сибири (Томск, 29 июля 1918 г.) в докладах с мест отмечалось, что отношение администрации к профсоюзам проникнуто «ничем не прикрытой враждебностью» и явно не согласовано с заявлениями правительства о свободном существовании профсоюзов [12. С. 277]. «Попытки урвать завоевания рабочих делаются во всех областях», - сообщалось в редакционной статье газеты «Рабочее знамя» (1918. 6 июля).
Администрация предприятий увольняла работников под предлогом политической неблагонадежности. В начале июля по требованию военных властей администрация Томской железной дороги уволила 25 железнодорожников как «явных участников большевистских организаций». На Томской железной дороге массовые увольнения приняли особенно широкие размеры [1. С. 94, 103; 16. Ф. Р-72. Оп. 1. Д. 44. Л. 2, 19].
Протесты против увольнений и арестов членов профсоюза за политические убеждения в июне-июле выразили делегатские собрания профсоюзов рабочих и служащих Анжерских копей, Кемеровского рудника, общее собрание железнодорожных служащих, мастеровых и рабочих Томской ветки. П.В. Вологодский, выступая на IV войсковом круге Сибирского казачьего войска в Омске 12 июля 1918 г., вынужден был признать, что «правительство не может похвастаться благоприятным отношением к себе со стороны рабочих» [17. 23 июля].
В первой половине июля в Томске состоялось два представительных съезда: Второй съезд горнорабочих Западной Сибири (2-13 июля 1918 г.) и Первая областная конференция профессиональных союзов Западной Сибири (12-17 июля 1918 г.). Второй съезд горнорабочих в резолюции «О текущем моменте» заявил, что Временное Сибирское правительство «в своем стремлении опереться на торгово-промышленный класс, предприняло энергичный поход на рабочих, на их организации и партии». Съезд указал, что профессиональные союзы «должны вести независимую классовую политику, объединяя и подготавливая рабочих к борьбе за улучшение материального положения и за отстаивание завоеваний Октябрьской революции» [12.
С. 261]. Первая областная конференция профессиональных союзов Западной Сибири указала, что «на местах перед рабочими стоит громадная задача по восстановлению, укреплению профессионального движения, которое в настоящих условиях должно послужить фундаментом к завоеваниям экономического и правового характера» [12. С. 263].
Во время работы Второго съезда горнорабочих Западной Сибири на Судженских и Анжерских копях вспыхнула забастовка. Рабочие протестовали против посягательств на свои права, требовали освобождения арестованных. На копи был направлен отряд чехословаков, в районе копей было введено военное положение. 10 июля по митингующим рабочим чехами был открыт огонь, среди рабочих были убитые и раненые. Забастовка была подавлена. Впервые в губернии власти пошли на столь жестокие меры по отношению к рабочим.
Правительственная политика по рабочему вопросу подверглась резкой критике на Губернском съезде профессиональных союзов (Томск, 7-14 августа 1918 г.), почти 2/3 делегатов которого являлись представителями «крайне левого течения». Съезд призвал рабочих для защиты собственных завоеваний сплотиться вокруг своих профессиональных организаций, но предостерег рабочий класс от каких-либо открытых выступлений против существующего правительства, заявив, что «рабочий до известного момента уходит в самого себя, но зорко следит за поползновениями буржуазии на рабочий класс и не допустит никаких посягательств со стороны враждебного лагеря» [12. С. 280].
В защиту рабочих организаций высказались Четвертая общегородская конференция рабочего контроля (Томск, начало августа 1918 г.), съезд делегатов профессионального союза рабочих и служащих постройки Кольчугинской железной дороги (Томск, 14 августа 1918 г.). Делегатский съезд мастеровых и рабочих Томской железной дороги (Томск, 17-20 сентября 1918 г.) признал все распоряжения правительства, Министерства путей сообщения и начальника железной дороги, касающиеся профессионального союза, явным покушением на его права и заявил, что рабочие сами решат, какой им нужен профсоюз [5. С. 184].
В конце сентября представители профсоюза Томской железной дороги встретились на станции Боготол с П.В. Вологодским, следовавшим на Дальний Восток. Глава правительства заявил, что «к профессиональным организациям правительство относится сочувственно, как к оригинальному сговору между трудом и капита-
лом» [17. 2 окт.]. Власти, хотя порой и прикрывались демократическими лозунгами, на деле уже прекращали «игры в демократию». Еще в августе в одном из своих выступлений Вологодский заявил, что профсоюзы «не могут пользоваться какой-либо властью, а им принадлежит исключительно забота и попечение об экономической и духовной или просветительной жизни членов». «Давно была пора указать профессиональным союзам надлежащее место», - одобрила выступление премьера редакция кадетской газеты «Наша мысль» (1918. 19 августа)
Управляющий Министерством труда Шумиловский прямо заявлял, что профсоюзы «стали легальным убежищем большевизма» [5. С. 162]. 29 августа в Томске милицией были разогнаны заседание совета профсоюзов, собрания металлистов и портных. Собравшихся избивали, не щадили и женщин. Продолжались массовые увольнения. Приказом начальника Томской железной дороги от 31 августа было уволено 662 служащих и рабочих [16. Ф. Р-72. Оп. 1. Д. 62. Л. 60; 14. 16 сент.; 18. 10 нояб.]. В депо станции Боготол в конце сентября «за активное участие в большевистских организациях» было уволено 18 человек. Как сообщалось в газете «Железнодорожник» (1918 г. 16 октября), «уволены такие люди, большинство которых имеет такое же отношение к большевизму, как и к китайскому Богдыхану».
Осенью начались массовые увольнения рабочих Кольчугинской железной дороги. Владельцы Бери-кульского рудника наметили к увольнению до 100 рабочих, на рудниках общества Мариинских приисков планировалось вообще свернуть работы. В конце июля на учете в Томской бирже труда состояло 1 919 человек, в Новониколаевске на 22 октября числилось 257 безработных [17. 2 окт.; 14, 29 (16) июля; 19. 1918. 25 окт.].
К осени 1918 г. положение трудящихся ухудшилось. «За последнее время начали возрастать цены на все продукты первой необходимости. Почти все поступающее на рынок вздорожало от 25 до 40%», - сообщалось в газете «Барабинская степь» (1918. 14 сентября). По данным В. А. Кадейкина, в июле 1918 г. шахтер Кемеровского рудника получал 4/5 официального прожиточного минимума, в сентябре - 2/3, а в ноябре - лишь 1/3 часть [3. С. 14].
Ответом на усиление эксплуатации стала волна стачек, в ходе которых выдвигались экономические требования. В Новониколаевске с 6 по 15 августа 1918 г. проходила всеобщая городская забастовка рабочих разных профессий, в которой участвовало до 7 000 человек. В Томске с 20 сентября до конца октября бастовали печатники, 15 октября, требуя повышения заработной платы, забастовали служащие кофеен. В октябре бастовали рабочие Кольчугинской железной дороги, машинисты и рабочие депо станции Томск-11, железнодорожники Тайги, Барабинска, Болотной, Новониколаевска.
Выступления рабочих жестоко подавлялись. 19 октября 1918 г. А.Н. Пепеляев направил телеграмму по линии железной дороги, в которой указывал: «Никакие забастовки допущены не будут; а всяческие вспышки таковых будут подавлены самыми жестокими мерами» [16. Ф. Р-814. Оп. 1. Д. 1. Л. 37]. В телеграмме управляющего Министерством внутренних дел, адресованной Томскому губернскому комиссару, указывалось,
что «какие-либо волнения среди рабочих государственных предприятий должны быть пресекаемы самыми решительными мерами» [18. 20 окт.].
В Тайгу для подавления забастовки из Томска были направлены карательный отряд и военно-полевой суд, проведены аресты. Томская железная дорога (от Ачинска до Новониколаевска) и Кольчугинская были объявлены на осадном положении, Алтайская и часть Омской железной дороги до станции Барабинск включительно - на военном. В «связи с большевистской агитацией» 16 октября 1918 г. военное положение было введено в Самусьском затоне, а с 22 октября осадное -в Мариинском уезде.
В таких условиях 6 октября 1918 г. начал свою работу Первый Всесибирский съезд профсоюзов. 140 делегатов представляли 160 тыс. рабочих и служащих. Накануне открытия съезда губернский комиссар А. Н. Гаттенбергер категорически запретил обсуждать политические вопросы. Делегаты работали по секциям. В выступлениях, особенно в докладах с мест, говорилось о тяжелом положении, в котором оказалось профессиональное движение после падения советской власти. На пленарном заседании 14 октября председатель съезда М.М. Рабинович прямо заявил, что «сразу после свержения советской власти все рабочие организации были признаны отрыжкой большевизма, и начался поход против рабочих со стороны торгово-промышленного класса» [20. Ф. Д-149. Оп. 1. Д. 17 «а». Л. 141]. В конце дня в зал заседаний были введены военные, делегатам объявили о запрещении дальнейших заседаний в связи с введением в Томске осадного положения [12.
С. 307; 16. Ф. Р-72. Оп. 1. Д. 63. Л. 15].
После роспуска Всесибирского съезда профсоюзов в Томске были проведены Всесибирский съезд рабочих печатного дела (17-22 октября) и Третий делегатский съезд почтово-телеграфных служащих Томского округа (15-22 ноября). Эти съезды рассматривали исключительно вопросы профсоюзного строительства, не затрагивая политических тем. Металлистам, грузчикам, чернорабочим, кожевникам, строителям проводить свои съезды власти запретили [1. С. 13; 12. С. 310-313, 315].
Правительственная политика в отношении профсоюзов делала их бессильными в защите интересов своих членов. Кризис профсоюзного движения выразился в том, что из союзов наметился отток членов. «Большинство рабочих союзов в настоящее время находится в состоянии развала... Многим правлениям не удается созвать общих собраний, и уже некоторые рабочие бегут из союзов», - сообщал С. Шадрин в газете «Заря» 16 сентября 1918 г.
Ограничения деятельности профессиональных организаций вели к тому, что альтернативой им трудящиеся стали рассматривать экономические организации - больничные кассы, общества потребителей, кооперативы. В.А. Кадейкин, опираясь на данные центральных архивов, пришел к выводу, что к концу
1918 г. самыми массовыми организациями рабочих стали больничные кассы. В Томске они объединили 17 500, в Анжерке - 3 000 человек [5. С. 49].
Атмосфера в городах и рабочих поселках становилась все более угнетающей. «Глухое недовольство общеполитическим положением, растущей дороговизной
и стремлением буржуазии возможно больше досадить пролетариату путем уменьшения его заработка давно уже имеет место среди не только организованных рабочих, но и среди самых широких масс городской бедноты и крестьянства», - сообщалось в газете «Сибирский судоходец» (1918. 22 октября). Росло число конфликтов между социальными слоями и группами. По сообщениям Боготольского комиссариата, положение в городе было очень тревожное: «Население города делится на две части - рабочую группу и остальных граждан. Никакого соглашения между группами наладиться не может» [16. Ф. Р-1362. Оп. 1. Д. 64. Л. 37].
После свержения советской власти профсоюзы, выйдя из-под контроля советов, попытались перестроиться и заняться своим непосредственным делом - защитой интересов трудящихся. Большинство
профессиональных организаций высказывалось за диалог с Временным Сибирским правительством, выразило готовность к сотрудничеству с ним. Однако военные круги и буржуазия, влияние которых на правительство постоянно усиливалось, видели в профессиональных организациях скрытые очаги большевизма и категорически отвергали всякую возможность компромисса с ними.
С середины лета 1918 г. попытки профсоюзов отстаивать права своих членов стали вызывать все более жесткую реакцию властей. Профессиональные собрания и съезды разгонялись, забастовки подавлялись. Власть перешла на язык угроз и прямого насилия. В условиях «сползания» к военной диктатуре большинство профессиональных организаций Томской губернии свернуло свою деятельность.
ЛИТЕРАТУРА
1. Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов. 1917-1919 гг. Новосибирск: Сибирский краевой совет профессиональных союзов, 1928.
240 с.
2. Молотов К.М. Контрреволюция в Сибири и борьба за советскую власть. Саратов: Гос. изд-во, 1921. 70 с.
3. Кадейкин В.А. Годы огневые: из истории гражданской войны в Кузбассе, 1918-1919 гг. Кемерово: Кн. изд-во, 1959. 99 с.
4. Кадейкин В.А. Рабочие Сибири в борьбе за власть Советов и осуществление первых социалистических преобразований (ноябрь 1917 - август
1918 г.). Кемерово: Кн. изд-во, 1966. 370 с.
5. Кадейкин В.А. Сибирь непокоренная (Большевистское подполье и рабочее движение в сибирском тылу контрреволюции в годы иностранной
военной интервенции и Гражданской войны). Кемерово: Кн. изд-во, 1968. 558 с.
6. Черняк Э.И. Революция в Сибири: съезды, конференции и совещания общественных объединений и организаций (март 1917 - ноябрь
1918 г.). Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. 238 с.
7. Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов 1917-1920 гг. Новосибирск: Сибирский хронограф,
2003. 428 с.
8. Дробченко В.А. Профессиональное движение в общественно-политической жизни Сибири (март 1917 - май 1918 гг.). Томск: Изд-во Том. ун-
та, 2006. 290 с.
9. Государственный архив Кемеровской области.
10. Голос народа. Томск, 1918.
11. Горняки Сибири. Революция и Гражданская война: Сб. статей. Новосибирск: Изд-во ЦК и Сибкрайкома горнорабочих СССР, 1927. 328 с.
12. Съезды, конференции и совещания социально-классовых, политических, религиозных, национальных организаций в Томской губернии (март 1917 - ноябрь 1918 г.) / Сост. Э.И. Черняк. Томск, 1992. Ч. 1-2. 333 с.
13. Рабочее знамя. Томск, 1918.
14. Заря. Томск, 1918.
15.Законодательная деятельность белых правительств Сибири (июнь - ноябрь 1918 г.). Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998. Вып. 1. 192 с.
16. Государственный архив Томской области.
17. Железнодорожник. Томск, 1918.
18. Звено. Мариинск, 1918.
19. Русская речь. Новониколаевск, 1918.
20. Государственный архив Новосибирской области.
Статья представлена научной редакцией «История» 10 апреля 2008 г.
