CC BY
101
УДК 159.9.07
Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2010. Вып. 3
О. И. Даниленко
ПРОЕКТИВНАЯ МЕТОДИКА ИЗУЧЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРЕДПОЧТЕНИЙ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ, ОПИСАНИЕ И ОПЫТ ПРИМЕНЕНИЯ
Огромный потенциал, которым обладает художественное произведение для развития вступающего с ним в контакт человека, бесспорен. Столь же очевидно уменьшение в наши дни роли литературы и искусства как источника и стимулятора личностного роста. Такая тенденция проявляется в сокращении доли времени, которую читатели и зрители отдают произведениям, требующим для своего восприятия интеллектуального и эмоционального напряжения.
Отношение населения к искусству традиционно является предметом социологии культуры. В трудах социологов содержится немало сведений об особенностях чтения, посещения театров, кинотеатров респондентами разного пола, возраста, места жительства, уровня образования. При этом подчеркивается недостаточность учета лишь объективных характеристик аудитории и необходимость изучения психологических аспектов художественных предпочтений [10, с. 23-35, 200-214].
Для проведения таких исследований особенно важно иметь инструментарий, позволяющий получить достоверные сведения о направленности респондента на контакт с миром художественной культуры. Данные, полученные в результате прямого опроса о причинах выбора тех или иных книг, фильмов, спектаклей, являются весьма уязвимыми для критики в силу разных причин (социальная желательность некоторых ответов, трудность формулирования ответа и пр.). И все же подавляющее большинство исследователей применяют такие опросы из-за того, что сложно найти им альтернативу. Это побудило нас к работе по созданию методики, позволяющей хотя бы отчасти скрыть цель исследования и облегчить респонденту ответ на вопрос о его отношении к искусству.
Создание методики потребовало уточнить понятийный аппарат и определить теоретические основы исследования художественных предпочтений. Существуют разные точки зрения на то, что надо изучать в качестве объектов художественных предпочтений, как следует дифференцировать круг объектов художественной культуры. Так, социологи предпочитают писать о «жанрово-тематических» предпочтениях (исторические произведения, фантастика, любовные романы и пр. в литературе; драмы, мелодрамы, триллеры и пр. в кинематографе). Однако многие произведения весьма трудно отнести к тому или иному жанру. Например, в литературоведении вопрос о понятии и типологии жанров не имеет однозначного ответа. То же относится и к понятию темы [2, с. 126-127, 457; 9, с. 264-274, 361-372 и др.]. Психологи, дифференцируя круг чтения, различают произведения по тому, какие психологические черты автора проявляются в них (К. Г. Юнг, М.Е. Бурно), какова их «эмоционально-смысловая доминанта» (В. П. Белянин) и т. д. Между тем такие подходы лишь косвенно свидетельствует о побуждениях, лежащих в основе обращения к той или иной книге. Кроме того, распознать психологические черты автора или определить эмоционально-смысловую доми-
© О. И. Даниленко, 2010
нанту текста — задача чрезвычайно сложная, однозначно ее решить вряд ли возможно.
Не отрицая ценности иных подходов, мы полагаем, что важно исследовать не только то, что предпочитает читать или смотреть человек, но и то, во имя чего он это делает. Иными словами, важны различия в том, какие смыслы имеют для субъекта те или иные произведения художественной культуры и какова относительная значимость этих смыслов для личности. Предпочтения в области художественной культуры мы предлагаем рассматривать как проявление иерархии этих смыслов. Можно предполагать, что такая иерархия представляет собой относительно устойчивую личностную характеристику. Так, если для одного человека искусство — это прежде всего способ развлечься, хотя он может также признавать познавательную ценность художественных книг или фильмов, то для другого искусство — в первую очередь помощник в осмыслении экзистенциальных проблем, хотя он признает также ценность фильмов и книг как средства получения эмоциональной разрядки. При этом помимо уже сложившейся относительно устойчивой системы предпочтений на выбор конкретного произведения влияет та психологическая ситуация, в которой находится человек.
Вспомним, что для объяснения причин человеческого поведения используется три подхода. Первый состоит в том, что в качестве причины поведения рассматриваются индивидуальные особенности данного человека. Второй предполагает, что на поведение влияют характеристики ситуации. Третий, наиболее теоретически и эмпирически обоснованный, подчеркивает взаимодействие индивидуальных особенностей и ситуации в качестве детерминант поведения [11, с. 31-32].
Мы полагаем, что художественные предпочтения, будучи относительно устойчивой личностной характеристикой, реализуются в соответствии с той конкретной психологической ситуацией, в которой находится данный субъект. То есть они представляют собой латентные образования, которые актуализируются в процессе совершения в той или иной ситуации выбора конкретного произведения (или произведения, созданного тем или иным автором, в том или ином жанре и т.д.).
Как назвать личностную характеристику, побуждающую к такому выбору? Как правило, для этого используется понятие мотива. Однако для обозначения указанной характеристики оно представляется неудачным, поскольку имеет множество интерпретаций, представленных в различных концепциях регуляции поведения, в том числе как «состояние побуждения» к деятельности [1, с. 306]. Поиск родового понятия, на основе которого можно было бы определить личностную характеристику, побуждающую человека обращаться к тем или иным произведениям художественной культуры, позволил нам остановиться на двух концептах, получивших разработку в отечественной науке — «отношение» в трактовке В. Н. Мясищева и «смысловая диспозиция»—понятие, разработанное Д. А. Леонтьевым.
По Мясищеву, отношение есть основанная на индивидуальном опыте избирательная осознанная связь человека со значимым для него объектом [7, с. 147]. Отношения Мяси-щев характеризует как потенциал психической реакции личности в связи с каким-либо предметом, процессом или фактом действительности [8, с. 67]. Такая трактовка позволяет нам рассматривать отношение к произведениям художественной культуры не как ситуативную реакцию человека на тот или иной объект, а как предрасположенность рассматривать объекты с точки зрения их значимости, т. е. относительно устойчивую характеристику личности.
Смысловая диспозиция трактуется Д.А.Леонтьевым как «отношение к объектам и явлениям действительности, имеющим для субъекта устойчивый жизненный смысл,
которое консервируется в форме фиксированной установки и проявляется в эффектах личностно-смысловой и установочно-смысловой регуляции, не связанной с мотивом актуальной деятельности» [6, с. 213].
Опираясь на характеристики смысловых диспозиций, выделенные Д. А. Леонтьевым [6, с. 204-213], сформулируем признаки диспозиций, определяющих предпочтения личности в сфере художественной культуры. Для краткости будем называть их «художественные диспозиции».
Диспозиции субъекта по отношению к тому или иному произведению художественной культуры определяются его местом или ролью в жизнедеятельности этого субъекта. Используя понятие функции, мы можем говорить о той функции (или нескольких функциях), которую выполняет это произведение для данного субъекта. Функции художественного произведения представлены в сознании субъекта в латентной, инакти-вированной форме.
Художественные диспозиции у данного человека уникальны. В этом проявляется уникальность смыслов того или иного произведения (работ того или иного автора, созданных в том или ином жанре, и т. д.) для данного читателя. Однако сходство смыслов, которыми могут обладать различные произведения для разных людей, позволяет говорить о сходстве художественных диспозиций и возможности выявления их типологии.
Художественные предпочтения, в предлагаемой нами трактовке, проявляются в степени выраженности различных типов художественных диспозиций. Иными словами, признавая, что возможны типичные смыслы, которыми обладают фильмы и книги для их потребителей, мы обращаем внимание на различия в степени значимости этих смыслов для разных субъектов.
Для выявления типов художественных диспозиций и относительной значимости этих типов для субъекта нами совместно с А. И. Китаевой в ходе выполнения ею под нашим руководством кандидатской диссертации, посвященной личностным детерминантам читательских предпочтений, была разработана методика, получившая название «Книжная полка» [4].
Методика является проективной. В инструкции респонденту предлагается представить, что в течение года у него не будет возможности получать никаких книг, кроме тех, которые он сейчас назовет. При этом специально отмечается, что за этот период с ним могут происходить самые разные события — приятные и неприятные. Таким упоминанием мы предполагали выявить общие диспозиции в отношении художественной литературы, которые имеют, в соответствии с принятым нами подходом, трансситуативный характер. Кроме того, в инструкции упоминается, что, возможно, у респондента будет столько времени для чтения, сколько он захочет. На специальном бланке респонденту предлагается назвать те произведения, которыми бы он запасся на этот год, а также обосновать свой выбор, отвечая на вопрос «Для чего?», начиная каждое высказывание со слова «Чтобы...». Поскольку оснований для выбора того или иного произведения может быть несколько, респонденту предлагается при желании дать несколько обоснований выбора одного и того же произведения. На первом листе для ответов выражается просьба указывать лишь те произведения, которые респондент уже читал и более или менее помнит их содержание. На другом листке предлагается этот список продолжить, включив в него те произведения, которые респондент еще не читал или читал когда-то, однако успел забыть их содержание.
Опыт работы с методикой показал, что выполнение задания требует достаточно высокого уровня рефлексии со стороны респондента в отношении своих выборов. Однако для большинства опрошенных студентов отказы отвечать с аргументацией типа
«Не знаю» были редкими и могли свидетельствовать о недостатке читательского и зрительского опыта.
Как уже упоминалась, предложенная нами методика направлена на решение двух задач: выявление типов диспозиций и их иерархии у респондентов.
Ответ на вопрос «Для чего?», который должен был начаться со слова «Чтобы...» провоцировал респондентов сформулировать цель обращения к тому или иному произведению. Мы предполагали, что при формулировке потенциально возможных целей обращения к художественным произведениям респондент обнаруживает сложившиеся у него по отношению к этому произведению диспозиции.
Процедура выявления типов диспозиций предполагает работу экспертов по распределению полученных ответов по группам в соответствии с тем, какие типы целей обращения к художественным произведениям, по мнению эксперта, в них выражены. Затем результаты индивидуальных классификаций экспертов подвергаются кластерному анализу. Полученная классификация дает представление об основных типах диспозиций, обнаруженных в данной выборке.
Следующий этап обработки результатов состоит в выявлении иерархии типов диспозиций у респондентов. Для этого каждый из ответов квалифицируется как свидетельствующий о проявлении той или иной диспозиции. Ориентирами для распределения ответов служат формулировки, соответствующие каждому из выявленных типов диспозиций. Подсчитав общее число проявлений типов диспозиций в опросных листах, исследователь получает возможность определить в числовом выражении степень субъективной значимости каждого из типов диспозиций для респондента. Эти показатели могут быть использованы для поисков связей между иерархией диспозиций в отношении художественной культуры и другими личностными характеристиками респондентов.
Достоинством методики является также то, что исследователь получает возможность проанализировать, какие именно произведения респондент называет в связи с теми или иными целями чтения.
Содержательная и конструктная валидность методики теоретическая: она обеспечена положенной в основу теоретической концепцией смысловой регуляции художественных предпочтений.
Проверка ретестовой надежности методики была осуществлена Китаевой. Ею было проведено повторное тестирование, в котором приняли участие 52 человека. Коэффициенты корреляции между результатами первого и второго тестирования для каждой из выявленных диспозиций невысоки, однако большая их часть соответствует уровню значимости р < 0, 01.
После опроса респондентов, в качестве которых выступили 160 студентов вузов Санкт-Петрбурга, Китаевой был сделан случайный отбор ста полученных формулировок целей чтения. 25 экспертов — все специалисты с высшим психологическим образованием — раскладывали их на группы, отыскивая то общее, что объединяет эти цели. Кластерный анализ полученных классификаций позволил выявить десять групп целей чтения. Эти типы читательских диспозиций получили следующие названия: социализирующая, культурно-познавательная, эстетическая, эмоционально-эмпатическая, философско-мировоззренческая, экзистенциальная, оптимизирующая,, развлекательная, эскапическая, недифференцируемая. Анализ опросных листов позволил выявить относительную частоту, с какой были представлены перечисленные выше читательские диспозиции, т. е. их иерархию для каждого респондента. В соответствии с ранее сформулированной гипотезой выявлены статистически значимые связи между показателя-
ми частоты проявления типов читательских диспозиций, с одной стороны, и иерархией ценностей личности, полученной посредством методики Ш. Шварца, с другой стороны
[5].
Иной способ анализа собранных Китаевой эмпирических данных (использование факторного анализа результатов опросника Шварца) подтвердил наличие таких связей. Они, на наш взгляд, свидетельствуют о том, что выбор целей чтения обусловлен, в частности, ориентацией личности на значимые ценности. «Конкурирующие» ценности поддерживаются соответствующими читательскими приоритетами. Так, типы ценностей «общее благо» и «влиятельность» имеют противоположные по знаку корреляции с социализирующей и развлекательной читательскими диспозициями [3].
Заметим, что эта методика может быть использована для исследования предпочтений в других сферах художественной культуры. М. С. Янкелевич в дипломной работе изучала предпочтения в области художественного кинематографа и их связь с ценностными ориентациями личности. Для этого она модифицировала методику «Книжная полка». Общее содержание инструкции было сохранено, однако вместо книг респондентам предлагалось выбрать фильмы для возможного просмотра. Ею было опрошено 70 человек. В результате процедуры многомерного шкалирования ответов респондентов, объединенных 28 экспертами в группы, было выявлено четыре типа отношений личности к произведениям художественного кинематографа, обозначенные как «информационный», «эмоциональный», «эстетический», «смыслоориентиру-ющий». Обнаружены психологически обоснованные корреляционные связи между показателями типов отношения личности к художественному кинематографу, с одной стороны, и иерархией ценностей личности (по Ш.Шварцу), с другой. Так, отношение к фильмам как к ресурсу поиска и укрепления смысложизненных ориентаций («смыслоориентирующий» тип) имеет отрицательные связи с типом ценности «стимуляция», что объясняется разнонаправленностью их мотивационных тенденций. Мо-тивационная цель типа ценности «стимуляция» заключается в стремлении к новизне и разнообразию переживаний. Цели «смыслоориентирующего» типа отношения к художественному фильму — осознание, преобразование и укрепление своих жизненных ориентиров.
Дальнейшая разработка описанной здесь проективной методики изучения художественных предпочтений будет способствовать ее усовершенствованию, хотя уже проведенные к настоящему времени исследования позволяют сделать вывод о ее продуктивности.
Литература
1. Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б. Г. Мещеряков, В. Зинченко. СПб., 2004. 672 с.
2. Борев Ю. Б. Эстетика. Теория литературы: Энциклопедический словарь терминов. М., 2003. 575 с.
3. Даниленко О. И. Проявление системы ценностей личности в читательских предпочтениях // Семья в современном мире / Сост. и науч. ред. В. Н. Куницына. СПб., 2010. С. 218-223.
4. Даниленко О. И., Китаева А. И. Психология читательских предпочтений в области художественной литературы // Психология XXI века: Материалы Междунар. науч.-практич. конф. студентов, аспирантов и молодых специалистов «Психология XXI века»: 19-21 апреля 2007 года / Под науч. ред. В. Б. Чеснокова. СПб., 2007. С. 35-37.
5. Китаева А. И. Связь читательских диспозиций и ценностных ориентаций личности // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 12. 2008. Вып. 2. С. 239-245.
6. Леонтьев Д. А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой активности. 2-е, испр. изд. М., 2003. 487 с.
7. Мясищев В. Н. Личность и неврозы. Л., 1960. 426с.
8. Мясищев В. Н. Личность и отношения человека // Проблемы личности: материалы симпозиума / Под ред. В. М. Банщикова, Л. Л. Рохлина, Е. В. Шороховой. М., 1969. Т. 1. С. 63-73.
9. Теория литературы: В 2 т. / Под ред. Н. Д. Тамарченко. Т. 1: Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика. 2-е изд., испр. / Н. Д. Тамарченко, В. Ю. Тюпа, С. Н. Бройтман. М., 2007. 512 с.
10. Фохт-Бабушкин Ю. У. Искусство в жизни людей. Конкретно-социологические исследования искусства в России второй половины ХХ века. История и методология. СПб., 2001. 556 с.
11. Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. 2-е изд. СПб., 2003. 860 с.
Статья поступила в редакцию 26 октября 2010 г.
