CC BY
69
А. В. Шаманаев
ПРОЕКТ «ХРИСТИАНСКОГО МУЗЕЯ» В ХЕРСОНЕСЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 1870-Х ГОДОВ
В статье рассматривается вопрос формирования принципов организации музеев в России во второй половине XIX в. Автор анализирует письмо А. Л. Бертье-Делагарда (военный инженер, археолог, нумизмат) к Н. Н. Мурзакевичу (вице-президент Одесского общества истории и древностей, археолог, организатор науки) из фондов РО ИРЛИ («Пушкинский Дом»). Документ содержит анализ проекта создания церковно-археоло-гического «Христианского музея» на территории Херсонесского городища (г. Севастополь). Попытки учредить такой музей предпринимались с начала 1850-х гг., сразу после основания монастыря, осуществленного в рамках реализации проекта «Русского Афона», инициированного архиепископом Херсонским и Таврическим Иннокентием. Древлехранилище создавалось совместными усилиями служителей монастыря св. Владимира и членов Одесского общества истории и древностей. Основу коллекции составляли артефакты, иллюстрирующие историю христианства в Крыму, найденные на территории Херсонеса. Экспозицию предполагалось развернуть в специальном здании, сооруженном в виде византийского храма, возведенного из фрагментов средневековых построек. А. Л. Бертье-Делагард рассмотрел эстетические, исторические, музееведческие и экономические аспекты проекта. Он подверг критике идею открытия музея на городище, удаленном от города и малопосещаемом публикой. Под сомнение была поставлена целесообразность реконструкции средневекового храма, не имеющая опоры на археологические источники. Экспозицию находок, связанных с историей христианизации Таврики, А. Л. Бертье-Делагард предложил разместить в одном из действующих музеев Севастополя или Одессы. В качестве альтернативы он высказался за сооружение простого здания на городище или научную реконструкцию храма средневекового Херсона, изученного раскопками. Документ позволяет выявить характерные особенности подхода к созданию и деятельности церковно-археологического музея: публичность, доступность, экономическая целесообразность, художественно-историческая целостность здания и профиля экспозиции.
© А. В. Шаманаев, 2015
29
Ключевые слова: церковная археология, церковно-археологические музеи, история археологии, история музейного дела, А. Л. Бертье-Дела-гард, Н. Н. Мурзакевич, Крым, Херсонес.
Характерной чертой культурной жизни Российской империи во второй половине XIX в. был рост числа музеев, ориентированных на хранение и экспонирование объектов историко-культурного наследия страны. Данная тенденция была обусловлена развитием гуманитарных научных дисциплин (в том числе — истории, археологии), прикладного музееведения, повышением культурно-образовательного уровня населения1. Либеральные преобразования в общественной и культурной жизни страны привели к развитию системы научных объединений (научно-исторические, естественнонаучные, церковно-археологические общества, губернские ученые архивные комиссии), в структуру которых часто входили музеи соответствующего профиля. При этом исследователи отмечают, что подавляющее большинство музеев было создано в пореформенный период2. По некоторым данным, к 1914 г. в стране действовали около 180 музейных учреждений. Значимым событием в истории музейного дела стало основание первого национального Императорского Российского Исторического музея в 1872 г.3
Существенный вклад в изучение, сохранение и популяризацию культурного наследия России внесли церковно-археологические учреждения. История их деятельности была ознаменована созданием в 1863 г. Подольского епархиального историко-статистического комитета. До 1917 г. зафиксировано существование 52-х церковно-археологических обществ и комитетов. Многие из них имели собственные музеи памятников церковной старины4. В 1870-х гг. начался процесс создания му-
1 Юренева Т. Ю. Музей в мировой культуре. М., 2003. С. 251.
2 Степанский А. Д. К истории научно-исторических обществ в дореволюционной России // АЕ. 1974. М., 1975. С. 38-55; Комарова И. И. Церковно-археологические учреждения и охрана памятников культуры в России конца XIX — начала XX в. // АЕ. 1990. М., 1992. С. 83-88; Смирнов А. С. Власть и организация археологической науки в Российской империи (очерки институциональной истории науки XIX — начала XX века). М., 2011. С. 18-72.
3 Юренева Т. Ю. Музей в мировой культуре. С. 252-254.
4 Комарова И. И. Церковно-археологические учреждения и охрана памятников культуры в России конца XIX — начала XX в. С. 83-85.
зейных учреждений при духовных академиях (Киевской — 1872, Санкт-Петербургской — 1878, Московской — 1880)5. В начале XX в. в стране действовали 35 церковных древлехранилищ6.
Развитие музейного дела в России сопровождалось обсуждением проблем организации экспозиций, комплектования фондов, финансового и правового обеспечения работы музеев и др. Эти вопросы регулярно становились предметом дискуссий на Всероссийских археологических съездах (АС). Так, на II АС (Санкт-Петербург, 1871) был рассмотрен проект создания церковно-археологических музеев при духовных академиях, представленный профессором Киевской духовной академии П. А. Лашкаревым (1835-1899)7. В 1887 г. на VII АС (Ярославль) был заслушан доклад П. С. Уваровой (1840-1924) о положении провинциальных музеев и утвержден «Проект положения для губернских и областных музеев»8. Принципы комплектования фондов региональных музеев обсуждались на X АС (Рига, 1896)9.
Стоит отметить, что в Северном Причерноморье в первой четверти XIX в. были созданы несколько общедоступных музеев древностей: Феодосийский (1811), Одесский (1825), Керченский (1826)10. В 1839 г. начало функционировать Одесское общество истории и древностей (ООИД) — первое научно-археологическое объединение в России. При обществе был организован музей древностей, который находился под управлением Н. Н. Мурзакевича (1806-1883), одного из членов-основателей ООИД, секретаря (1839-1875), позже — вице-президента (1875-1883). В 1858 г.
5 Мусин А. Е. Церковная археология в России второй половины XIX — начала XX в. и ее место в системе отечественной археологии и охраны культурного наследия // Невский археолого-историографический сборник: к 75-летию кандидата исторических наук А. А. Формозова. СПб., 2002. С. 81.
6 Косых В. И. Церковно-археологические общества Русской Православной Церкви (конец XIX — начало XX вв.) // Уч. зап. Забайкальского гос. ун-та. Сер.: Филология, история, востоковедение. 2009. № 3. С. 122.
7 Протоколы заседаний съезда. Общие собрания съезда: I. (11 декабря утром) // Труды II Археологического съезда в Санкт-Петербурге. СПб., 1881. Вып. 2. С. 60-61.
8 Уварова П. С. Областные музеи // Труды VII Археологического съезда в Ярославле. 1887 г. М., 1891. Т. 2. С. 259-281; Проект положения для губернских и областных музеев // Там же. С. 282-284.
9 Заседание совета съезда 14 августа, вечером // Труды X Археологического съезда в Риге. 1896. М., 1900. Т. 3. С. 126.
10 Тункина И. В. Русская наука о классических древностях юга России (XVIII — сер. XIX в.). СПб., 2002. С. 207-226.
коллекции Одесского городского музея и собрание ООИД были объединены под патронажем общества и руководством Н. Н. Мурзакевича, занимавшего пост хранителя до 1883 г.11 В начале 1850-х гг. в структуру ООИД был передан Феодосийский музей древностей12. В 1869 г. ООИД получило право курировать Мелек-Чесменский курган в Керчи, что позволило создать при нем музей эпиграфических памятников из Панти-капея и окрестностей13.
В 1876 г. Одесское общество истории и древностей получило право на археологическое изучение Херсонесского городища, а также предназначенную для этой цели ежегодную субсидию (1000 руб.) из средств Святейшего Синода14. Для организации работ на памятнике был сформирован «раскопочный комитет» под руководством Н. Н. Мурзакевича. В его состав вошли настоятель монастыря игумен о. Анфим (Казимиров), инженер-полковник К. Е. Геммельман (?-1898) и известный нумизмат П. О. Бурачков (1815-1894)15. В 1876 г. был разработан проект научных изысканий и охранных мероприятий в Херсонесе, который предусматривал создание древлехранилища на городище16.
Концепция будущего «Христианского музея» разрабатывалась вице-президентом ООИД Н. Н. Мурзакевичем17. Интерес Николая Ни-
11 Тункина И. В. Русская наука о классических древностях юга России. С. 288-290; Охотников С. Б. Археология в Одессе. 185 лет Одесскому археологическому музею (1825-2010). Одесса, 2010. С. 32-42.
12 Летопись общества, с 14 ноября 1862, по 14 ноября 1866 года // ЗООИД. Одесса, 1867. Т. 6. С. 480-481; Тункина И. В. Открытие Феодосии: Страницы археологического изучения юго-восточного Крыма и начальные этапы истории Феодосийского музея древностей. 1771-1871 гг. Киев, 2011. С. 150.
13 Юргевич В. Н. Краткий очерк деятельности Императорского Одесского общества истории и древностей // ЗООИД. Одесса, 1886. Т. 14. С. 55-56; Шестаков С. А. Лапидарные памятники из раскопок и приобретений В. В. Шкорпила // Боспор Киммерийский и варварский мир в период Античности и Средневековья: Мат-лы IV Боспорских чтений. Керчь, 2003. С. 291.
14 Гриневич К. Э. Сто лет херсонесских раскопок. Севастополь, 1927. С. 9-23.
15 Отчет Императорского Одесского общества истории и древностей с 14 ноября 1875 г. по 14 ноября 1876 г. Одесса, 1877. С. 10.
16 ГАГС. Ф. 19. Оп. 1. Д. 10. Л. 21 - 21 об.; Шаманаев А. В. Проект исследований и охраны Херсонесского городища Одесского общества истории и древностей 1876 г. // Хер-сонесский сборник. Севастополь, 2012. Вып. 17. С. 215-222.
17 Тункина И. В. Мурзакевич Николай Никифорович // Российская музейная энцикло-
кифоровича к древностям Херсонеса сформировался еще в 1830-х гг., когда ученый опубликовал небольшой очерк по истории города18. Позже он имел отношение к раскопкам на городище (проводившимся в 1850-1860-х гг. настоятелями монастыря, А. С. Уваровым (1825-1884)), инициировал ряд мер по сохранению памятника19. По-видимому, идея организации музея в Херсонесе конкретизировалась к 1878 г., когда было принято решение создать экспозицию средневековых артефактов и разместить ее в специальном здании, построенном «в византийском характере». Для его сооружения предполагалось использовать архитектурные фрагменты, найденные на памятнике20. Вероятно, псевдовизантийский стиль сооружения должен был подчеркивать специфику экспозиции, раскрывающей историю христианства в Крыму. Организаторы музейного дела того времени придавали большое значение сочетанию визуального восприятия архитектуры здания и культурно-исторической тематики собрания. Так, Керченский и Феодосийский музеи, в коллекциях которых преобладали античные вещи, занимали постройки, стилизованные под древнегреческие храмы21.
Нужно отметить, что еще в 1876 г. представители ООИД и монастыря св. Владимира обсуждали возможность возведения на городище крещальни «в виде древней христианской баптистерии, которая собранною с кровли храма (собора св. Владимира. — А. Ш.) водою образует водосвятный фиал, по подобию существующих на святой Афонской горе»22. Постепенно идея реконструкции культового сооружения трансформировалась в проект постройки помещения для музея хри-
педия. М., 2001. Т. 1. С. 411; Непомнящий А. А. Подвижники крымоведения. Симферополь, 2006. С. 73-92. (Биобиблиография крымоведения; Вып. 7).
18 См.: Мурзакевич Н. Н. Краткая история древнего Херсона. Одесса, 1836. 14 с.
19 Гриневич К. Э. Сто лет херсонесских раскопок. С. 14-16; Тункина И. В. Русская наука о классических древностях юга России. С. 533; Непомнящий А. А. Подвижники крымо-ведения. С. 78-88.
20 Отчет Императорского Одесского общества истории и древностей с 14 ноября 1878 г. по 14 ноября 1879 г. Одесса, 1880. С. 9.
21 Тункина И. В. Русская наука о классических древностях юга России. С. 224; Лихот-ворик Р. С. Путешествие со старой открыткой. Феодосия, Старый Крым, Коктебель, Отузы, Кизилташ на рубеже XIX-XX столетий. Феодосия, 2004. С. 42-45.
22 ГАГС. Ф. 19. Оп. 1. Д. 10. Л. 21 об. Здесь и далее в цитатах сохранены стиль, орфография и пунктуация подлинника.
стианских древностей Херсонесского городища. Эскиз будущего здания был выполнен кондуктором Пруденковым, вероятно, подчиненным К. Е. Геммельмана, скорее всего, в 1878-1879 г. Основой архитектурного решения была арочная конструкция, увенчанная куполом23.
В конце 1879 г. Н. Н. Мурзакевич привлек к обсуждению проекта музея А. Л. Бертье-Делагарда (1842-1920). Ответ Александра Львовича, датированный 3 (15) декабря 1879 г. хранится в личном фонде Н. Н. Мурзакевича из собрания Рукописного отдела Института русской литературы РАН (Пушкинский Дом)24.
Александр Львович Бертье-Делагард родился в Севастополе в семье морского офицера, сына французского эмигранта. После окончания Инженерной академии (1864) он служил в Херсоне, в 1874-1887 гг. — в Севастополе. По службе он принимал участие в модернизации линии береговой обороны города, в том числе в работах на территории Херсонесско-го городища. Во второй половине 1860-х — начале 1870-х гг. Александр Львович увлекся древностями Северного Причерноморья. Он получил известность как исследователь истории, археологии, нумизматики, эпиграфики Северного Причерноморья, внес большой вклад в дело сохранения историко-культурного наследия региона. По его собственным словам, большое влияние на формирование его научных интересов оказал Н. Н. Мурзакевич, знакомство с которым состоялось в начале 1870-х гг.25
В письме к Н. Н. Мурзакевичу Александр Львович прежде всего подверг критике саму идею организации на городище музея. По его мнению, он не мог соответствовать своему назначению, прежде всего из-за удаленности от города. А. Л. Бертье-Делагард подчеркнул, что главная задача таких учреждений заключается не только в организации хранения артефактов, а в возможности репрезентовать их исследователям и
23 РО ИРЛИ РАН. Ф. 603. № 68. Л. 5 об. - 6.
24 Там же. Л. 3-7.
25 Избаш Т. А. Два патриарха // Невский археолого-историографический сборник: к 75-летию канд. истор. наук А. А. Формозова. СПб., 2002. С. 170; Непомнящий А. А. А. Л. Бертье-Делагард в историко-краеведческом изучении Крыма в конце XIX — начале XX века // Французы в Крыму. Симферополь, 2004. С. 15-30; Он же. Подвижники крымоведения. С. 112-144; Бертье-Делагард А. Л. Автобиография // Он же. Автобиография. Избранные труды по нумизматике. Симферополь, 2009. Т. 1. С. 7-19; Кре-стьянников В. В. Воссоздание крепости «Севастополь» во второй половине XIX — начале XX вв. // Севастополь: взгляд в прошлое. Севастополь, 2006. С. 66-67.
любителям старины. Таким образом, публичный музей должен быть максимально доступным, как по расположению, так и по организации его работы. При этом Александр Львович ссылался на опыт зарубежных и отечественных музеев историко-археологического профиля. Он писал: «Назначение всякого музея есть не только хранение возможно более доступно ученым и публике, доступность же главным образом определяется местом нахождения музея. В этом отношении Херсонес очень плох: добраться туда очень трудно и дорого, да и добравшись надо будет не мало хлопотать чтобы попасть в музей, который всегда будет заперт; в конце концов окажется, что музей, находящийся в стороне от всякого движения, никому не будет известен, пример чему можно видеть на музеях Керчи и Феодосии, куда почти никто не ходит и куда и я сам попадал только после немалого труда и многих неудач. Будь богатые древности Пантикапеи собраны в Керчи оне наверно пропали бы и для публики и для науки; по счастию, их прибрали в Петербурге. В Помпее тоже музея не устроили, а сосредоточили все в Неаполе26. Херсо-несские древности, пожалуй, не заслуживают оставления в Эрмитаже, но и запропастить их в Херсонесе тоже бы не следовало»27. Впечатление А. Л. Бертье-Делагарда о нецелесообразности размещения музея на городище имело основание. Авторы путеводителей по Крыму, побывавшие в Севастополе в первой половине 1870-х гг., описали Херсонес как место пустынное, перекопанное траншеями времен Крымской войны, неухоженное и неблагоустроенное. Исключение составляли комплекс монастыря и строительная площадка будущего собора св. Владимира28.
А. Л. Бертье-Делагард предложил Н. Н. Мурзакевичу рассмотреть два возможных варианта организации экспозиции. Для автора письма наиболее очевидной была передача находок в музей Одесского общества истории и древностей: «Я думаю что их можно бы было собрать в Одессу, а тогда и строить ничего не нужно, значит, деньги в кармане»29.
26 См.: Fittipaldi A. Museums, safeguarding and artistic heritage in Naples in the eighteenth Century: some reflections // Journal of the history of collections. 2007. № 19/2. Р. 194-199.
27 РО ИРЛИ РАН. Ф. 603. № 68. Л. 4 - 4 об.
28 Ливанов Ф. В. Херсонес (древний «Корсунь») // Он же. Путеводитель по Крыму с историческим описанием достопримечательностей Крыма. М., 1875. С. 3-4; Марков Е. Л. Очерки Крыма: Картины крымской жизни, истории и природы. Киев, 2006. С. 119-120.
29 РО ИРЛИ РАН. Ф. 603. № 68. Л. 4 об.
В этом случае сохранялась целостность археологических коллекций, вещи из раскопок попадали в учреждение с налаженной системой учета, хранения и экспонирования артефактов. Кроме того, музей ООИД уже имел известность, находился в центре крупного города с богатыми культурными традициями30. Однако для такого решения проблемы имелись серьезные препятствия. В частности, открытым оставался вопрос о сохранении крупногабаритных находок (архитектурных деталей, эпиграфических памятников и др.). Их транспортировка в Одессу была дорогой, да и возможностей организовать специальное хранилище для них Одесский музей не имел. Кроме того, еще с начала 1850-х гг. существовала идея создания музея христианских древностей при монастыре св. Владимира в Херсонесе, который имел юридические обоснования прав на артефакты «христианского происхождения»31.
В качестве альтернативы Одессе А. Л. Бертье-Делагард предложил открыть экспозицию херсонесских находок в Музее Севастопольской обороны32. Этот музей, открытый в 1869 г., располагался на центральной улице Севастополя (Екатерининской) и занимал 5 комнат в доме одного из героев обороны города, генерала Э. И. Тотлебена (1818-1884)33. В этом случае нерешенным оставался вопрос о хранении крупных артефактов. Александр Львович понимал, что помещений в доме Э. И. Тотлебена недостаточно для развертывания полноценной археологической экспозиции. Он надеялся, что в ближайшее время будет построено специальное музейное здание или для него реконструируют полуразрушенную Петропавловскую церковь на Екатерининской улице: «В Севастополе их также можно поместить, я думаю, даром, вместе с Севастопольским музеем, которому непременно придется выстроить особое помещение; существует предположение возобновить с этою целью Петропавловскую церковь, чем сохранить прекрасное здание и музей получиться восхити-
30 См., напр.: Де-Рибас А. М. Старая Одесса: Исторические очерки и воспоминания. М., 2005. 276 с.
31 Гроздов А. В. Архивные документы, относящиеся к истории Херсонисского монастыря // ИТУАК. 1888. № 5. С. 99-100; Тункина И. В. Русская наука о классических древностях юга России. С. 527.
32 РО ИРЛИ РАН. Ф. 603. № 68. Л. 4 об.
33 Гавришева Е. Н. Увековечение памяти защитников Севастополя // Достойный поклонения. Восточная (Крымская) война 1853-1856 гг.: Первая героическая оборона Севастополя. Севастополь, 2005. С. 176.
тельный; Ген.<ерал>, Ад.<ъютант> Тотлебен, насколько знаю, одобряет эту идею и, весьма вероятно, будет содействовать ее осуществлению. В таком месте древности Херсонеса будут у всех на виду, возбуждая собою желание посмотреть и то место, где они найдены»34. Эти планы не были реализованы: храм в стиле классицизма, возведенный в 1844 г. по проекту В. А. Рулева (1810-1881), отремонтировали в 1888 г., сохранив его культовую функцию; специальное здание для Музея Севастопольской обороны построили только в 1895 г.35
Вероятно, Александр Львович осознавал трудности создания экспозиции херсонесских находок в существующих музеях. Поэтому он был вынужден признать, «что музей там (на городище. — А. Ш.) состоится»36. В связи с этим А. Л. Бертье-Делагард уделил значительное внимание критике существующего проекта с позиций художественно-исторического анализа и экономической целесообразности.
Так, он отметил, что эскиз Пруденкова не основан на каких-либо исторических или археологических реалиях, лишен эстетической целостности: «Стиль музея, псевдоклассический, состоящий из нерационального смешения горизонтальных покрытий с арками, столь же ложный, как и та подделка под купол, которою покрыто здание; такая архитектурная помесь вообще, конечно, не признается ни одним художником, и тем более в Херсонесе, где, по бедности и безграмотности обывателей, сводчатое покрытие было вовсе неизвестно, т. е. не употреблялось»37. Он указал на то, что «все размеры здания очень не велики и даже для маленького музея будут недостаточны»38. Александр Львович признал возможность усовершенствовать проект, «уничтожив арки между колонн и обратив купол в шатер, сделав, одним словом, некоторое, довольно рациональное, но жалкое подобие храма Весты в Риме». При этом он обратил внимание Н. Н. Мурзаке-вича, что и такая постройка будет плохо выглядеть рядом с будущим собором: «Маленькое, плохонькое зданьице станет рядом с громадным храмом и домом, по сравнению с которыми будет казаться какою-то будкою для
34 РО ИРЛИ РАН. Ф. 603. № 68. Л. 4 об. - 5.
35 Веникеев Е. В. Архитектура Севастополя: Путеводитель. Симферополь, 1983. С. 69; Гавришева Е. Н. Увековечение памяти защитников Севастополя. С. 176.
36 РО ИРЛИ РАН. Ф. 603. № 68. Л. 5.
37 Там же. Л. 5 об. - 6.
38 Там же. Л. 5 об.
подчаска. Без сомнения, бедность не порок, но бедность с претензиею хуже всякого порока; в рисунке музея претензия очень большая, чуть не Пантеон, и жалкая бедность размеров, украшений и, конечно, исполнения»39.
Александр Львович предположил, что затраты на строительство можно определить в 7-8 тыс. руб. при использовании строительных материалов из раскопок для возведения корпуса постройки. Однако он скептически оценил перспективу использования древних мраморных фрагментов для декора здания, «так как это все разнообразная и никуда не годная мелкая дрянь»40.
В этом случае А. Л. Бертье-Делагард предложил два возможных варианта решения проблемы. Он считал, что оптимальным может быть строительство небольшого функционального здания без архитектурных «излишеств»: «Я всегда предпочту простой домик нашей слободки, цена которого, при той же площади, будет не более 1500 р.<ублей>; это будет бедность, но вполне почтенная»41. Одновременно с этим он высказал идею осуществить реконструкцию одного из уже раскопанных храмов Херсо-неса: «С некоторыми, довольно изрядными средствами, я бы предпочел скорее всего возобновить возможно точнее одну из старых базилик, но новый храм задавит и ее; еще причина, и неустранимая, неудобства постройки музея в Херсонесе»42.
Время подтвердило справедливость критических замечаний А. Л. Бертье-Делагарда. На строительство музея Одесскому обществу истории и древностей удалось собрать только 600 руб., абсолютно недостаточных для реализации проекта43. Вновь идея создать музей в Херсо-несе была озвучена Императорской археологической комиссией (с 1888 г. раскопки памятника полностью перешли под ее контроль). В 1887 г. комиссией был разработан план работ на городище, который предусматривал реконструкцию одной из раскопанных базилик для размещения коллекции археологических находок44. Против этого проекта высказались
39 РО ИРЛИ РАН. Ф. 603. № 68. Л. 6 - 6 об.
40 Там же. Л. 5 об.
41 Там же. Л. 6 об.
42 Там же.
43 Шаманаев А. В. К истории проекта создания «Христианского музея» в Херсонесе // Херсонесский сборник. Севастополь, 2006. Вып. 15. С. 231-234.
44 НА ИИМК РАН, РА. Ф. 1. 1887 г. Д. 22. Л. 35.
И. И. Толстой (1858-1916), Н. П. Кондаков (1844-1925), А. Л. Бертье-Делагард45. В итоге Императорская археологическая комиссия отказалась от идеи реконструкции базилики и размещения в ней экспозиции. В 1903 г. комиссия приняла решение о строительстве специального музейного здания в стиле модерн и выделении для этого 40 тыс. руб. Однако из-за начала русско-японской войны и последовавших революционных событий музей так и не был построен46.
Таким образом, изучение письма А. Л. Бертье-Делагарда позволяет выявить не только его замечания по поводу конкретного проекта, но и получить представление о некоторых принципах музееведения, характерных для второй половины XIX в. Так, музей рассматривался как публичное учреждение, доступное для специалистов и любителей старины. Одним из способов достижения этого было размещение музея в центрах городов. В идеале, музейное здание должно было соответствовать профилю экспозиции в художественно-историческом отношении и обеспечивать благоприятные условия для экспонирования и хранения вещей. Большое значение в музейном деле имел экономический фактор, так как государство финансировало крайне ограниченное число музеев, а научные организации и местные власти, как правило, не имели необходимых финансовых ресурсов.
45 НА ИИМК РАН, РА. Ф. 1. 1887 г. Д. 22. Л. 29, 65 об. - 66; 1890 г. Д. 26. Л. 115 - 115 об.
46 Гриневич К. Э. Сто лет херсонесских раскопок. С. 30-31; Стоянов Р. В. Императорская Археологическая комиссия и изучение Херсонеса Таврического // Императорская археологическая комиссия (1859-1917): К 150-летию со дня основания. У истоков отечественной археологии и охраны культурного наследия. СПб., 2009. С. 536-540.
