CC BY
169
Проект «Евразийский экономический союз» в оценках экспертного сообщества
Н.А. Васильева, М.Л. Лагутина
Васильева Наталия Алексеевна — д.филос.н., профессор кафедры мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, 199034, Российская Федерация, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7—9; E-mail: nbasil@sir.edu
Лагутина Мария Львовна — к.полит.н., доцент кафедры мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, 199034, Российская Федерация, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7—9; E-mail: manipolis@hotmail.com
Целью предлагаемой вашему вниманию статьи является всесторонний анализ позиций экспертов относительно проекта «Евразийский экономический союз».
Авторы статьи отмечают, что стремительность последних политических решений «неоевразийской тройки» Казахстана — России — Белоруссии способствовала всплеску бурного интереса в научных кругах к перспективам нового глобально-регионального интеграционного проекта, в результате чего в научном и экспертном сообществе началась активная дискуссия по оценке перспектив неоевразийской интеграции. В статье представлен краткий обзор основных позиций участников этой дискуссии, как скептиков, так и оптимистов. В то же время на официальном уровне политические элиты ведущих стран мира (например, стран ЕС, США, Китая) до сих пор не смогли четко сформулировать свои позиции и оценки в отношении проекта нового Евразийского экономического союза. В качестве причины такого невнимания авторы статьи называют негативный опыт интеграции на постсоветском пространстве в прошлые годы, что способствовало тому, что часть политического истеблишмента Запада просто не рассматривает всерьез намерения «интеграционной тройки». В заключительном разделе статьи авторы представили свою позицию по вопросу будущего Евразийского союза. Авторы склонны считать, что наиболее обоснованной является позиция «евразооптимистов», так как одной из тенденций современной эпохи становится переход от государственно-центричной системы международных отношений к глобальной системе, элементами которой выступают региональные объединения государств. Таким образом, по мнению авторов, становление Евразийского экономического союза представляется объективно обоснованным требованием современного мирового развития.
Ключевые слова: Евразийский экономический союз, неоевразийская интеграция, геополитическая революция, евразийское пространство, постсоветское пространство
Масштаб и последствия политико-экономических и социальных преобразований, которые имели место в конце ХХ и в самом начале XXI в., можно охарактеризовать с помощью понятия «геополитическая революция». Действительно, грандиозность и кардинальность изменений недавнего прошлого привели, с одной стороны, к гибели ряда государств, с другой стороны, вызвали к жизни новые процессы как центробежного, так и центростремительного характера на огромном геополитическом пространстве. В научном и экспертном сообществе уже началась активная дискуссия по оценке перспектив неоевразийской интеграции. По мнению Н. Назарбаева, одного из вдохновителей Евразийского экономического союза, дискуссионная ситуация, которая сложилась вокруг нового интеграционного проекта, представляется естественной: «Вполне
229
ВЕСТНИК МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ. Т. 8. № 4 (2013)
закономерно, что уже сейчас в наших странах есть и «евразооптимисты», и «евразо-скептики». Полемика между ними только помогает видеть и последовательно устранять издержки интеграционного процесса» [Назарбаев, 2011]. В условиях отсутствия развитой концептуальной базы неоевразийской интеграции представляется принципиально важным активное обсуждение положительных и отрицательных сторон нового проекта представителями различных научных сообществ. Именно в этих спорах и происходит накопление научной аргументации и аналитических выкладок относительно проекта Евразийского союза, что может стать теоретической основой формирования стратегии неоевразийской интеграции. Инновационность данной темы заключается в том, что совершенно в ином ключе представляются классические евразийские идеи. Их современное звучание определяется не идеологией противопоставления Запада Востоку, а прагматической идеей объединения разрозненных частей Евразии в единое пространство глобального региона.
Представляется возможным и необходимым выделить основные концептуальные позиции российских и зарубежных экспертов в отношении перспективы неоевразийской интеграции.
Первую группу условно можно назвать «евразооптимисты», представители которой видят в проекте Евразийского экономического союза возможность реализации потенциала государств евразийского региона в границах основного тренда первой половины XXI в. — перемещения центра мировой политики и экономики из Атлантического в Тихоокеанское пространство. Среди представителей этой группы экспертов следует назвать С. Караганова, Д. Тренина, Е. Винокурова, А. Либмана, Л. Ивашова, А. Князева и др.
На перспективы евразийской интеграции в глобальном масштабе предлагает взглянуть российский эксперт А. Князев, который отмечает следующие кардинальные мировые изменения, которые, по его мнению, будут еще более рельефны в ближайшем будущем: «Через исторически короткое время не будет на планете того обилия государств, обладающих хоть каким-то суверенитетом. Список будущих субъектов мировой политики чрезвычайно короток — скажем, отдельно взятого Казахстана там не будет, Россия — далеко не в первых рядах. Нужно суммирование и умножение потенциалов. Экономических, демографических, военно-политических» [Князев, 2012]. Бесспорно, основой стратегии политики интеграции России, Белоруссии и Казахстана стало стремление выйти из затяжного дезинтеграционного витка на евразийском пространстве и создать наряду с уже действующим на евразийском пространстве Европейским союзом — Евразийский союз. Предполагается, что в результате будут созданы условия для взаимодействия двух интеграционных центров, совокупная мощь которых может привести к становлению Евразии важнейшим экономическим и политическим центром глобального социума.
Глобальный подход к анализу перспектив Евразийского союза характерен и для другого российского исследователя — Д. Тренина, который ввел в научный оборот новое геополитические понятие «Россия XXI века — Евро-Тихоокеанская держава» и, исходя из данного тезиса, рассматривает перспективы Евразийского экономического союза. На наш взгляд, наиболее интересными положениями данного подхода являются следующие:
— в начале второго десятилетия (2010-е годы) руководство России сочло возможным перейти к шагам по реальной интеграции с отдельными странами СНГ, что, по мнению Д.Тренина, явилось не просто волюнтаристским шагом В.В. Путина, как полагают многие западные политологи, а стало объективным результатом интеграционных процессов на постсоветском пространстве за предыдущие 20 лет;
230
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ
именно к этому историческому рубежу на данном пространстве сформировались различные по эффективности и сфере деятельности интеграционные группировки (например, ОДКБ — военная интеграция, ЕврАзЭс — экономическая интеграция, СНГ и ГУАМ — больше политическая интеграция и т.д.), которые фактически заложили фундамент для разнонаправленных и разноскоростных форм сближения в условиях уже глобальной регионализации;
— геополитические амбиции, по мнению Д. Тренина, в случае Евразийского союза не должны игнорировать экономические интересы и политические реалии, что подразумевает некоторую осторожность в расширении числа и состава участников с учетом ошибок европейской интеграции (имеется в виду массовое расширение ЕС 2004 г.); Д. Тренин опасается, что включение в состав Евразийского союза таких стран, как Таджикистан, Киргизия и даже Украина, может привести, по разным причинам, к негативным последствиям (например, в случае центральноазиатских республик речь идет об их социально-экономическом отставании, а в случае Украины — об острых внутриполитических разногласиях);
— задачей России в начале XXI столетия Д. Тренин считает не просто создание новой геополитической конструкции на пространстве бывшего СССР, а преодоление собственной отсталости, запуск успешной национальной модели развития, в связи с чем интеграция со странами СНГ должна принести России существенную экономическую выгоду, надежное обеспечение безопасности по периметру границ;
— в основе идеи создания Евразийского экономического союза, по мысли Д. Тренина, лежит новый геополитический императив, который подразумевает не только единое полноформатное интеграционное пространство бывших советских республик, но и экономическую интеграцию с Европейским союзом, политическое сотрудничество с ним, а также формирование единого пространства безопасности в Евроатлантике, т.е. прежде всего демилитаризацию отношений с США, тесное и сбалансированное сотрудничество с Китаем и реализацию в качестве ЕвроТихоокеанской державы [Тренин, 2012].
Таким образом, идея Д. Тренина о становлении новой России как ЕвроТихоокеанской державы придает практический смысл проекту Евразийского союза, так как аргументированно оппонирует заявлениям ряда западных экспертов (например, З. Бжезинский, Х. Клинтон) о разобщенности постсоветского и евразийского пространств, которые мыслятся ими как имманентно дезинтеграционные образования, не способные к полноценному и эффективному взаимодействию.
О непростых взаимоотношениях стран постсоветского пространства и стран Запада пишет и независимый белорусский эксперт А. Тома. Используя геополитический подход, А. Тома анализирует причины неудач интеграционных инициатив на постсоветском пространстве и усматривает одну из основных причин этого в политике советского руководства периода перестройки, что привело к «разрушению внутреннего предиктора», распаду целостного геополитического организма и потере концептуального управления над протекающими в постсоветский период процессами [Тома, 2011]. Обращаясь к терминологии классиков геополитики, белорусский эксперт заключает, что Запад, таким образом, достиг цели «холодной войны» и получил контроль над Хартлендом (Heartland). В то же время определенную угрозу А.Тома видит со стороны Китая и китайской экономической экспансии. В союзе с Западом Китай, по его мнению, стремится получить «кладовую мира» — Сибирь. В этих условиях «Судьба России (= Евразии) зависит от того, сможет ли она восстановить контроль над Heartland. Без решения этой задачи «Новый интеграционный проект» может стать частью мондиа-
231
ВЕСТНИК МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ. Т. 8. № 4 (2013)
листского проекта и превратится в централизованный механизм перекачки ресурсов на Запад» [Тома, 2011].
Положительную оценку Евразийскому союзу дает и другой известный российский эксперт — С. Караганов [Караганов, 2012]. Однако он также высказывает опасения относительно принятия в состав нового Союза центральноазиатских республик бывшего СССР в ближайшей перспективе. Он аргументирует свою точку зрения тем, что в условиях современного мирового развития, когда успехи модернизации государства зависят от сосредоточения всех усилий на своих национальных интересах и требуют прагматических подходов, Россия и ряд других наиболее успешных стран постсоветского пространства не могут себе позволить «политическое мессианство и благотворительность» в отношении более слабых соседей.
Несколько иная позиция, характерная для посткоммунистического видения будущего Евразийского союза, определяет взгляды российского эксперта Л. Ивашова. По его мнению, модель «рассыпающегося карточного домика» применительно к планам создания Евразийского союза имеет определенные основания для реализации, потому что зачастую узконационально понимаемые интересы политических и олигархических постсоветских элит превалируют над стратегическим пониманием необходимости формирования глобального интеграционного проекта, что отвечает объективным требованиям эпохи. В этой связи представляется важным использовать модель «разноскоростной и разноуровневой интеграции», что, по мнению автора, может помочь России путем «запуска трех параллельных процессов» решить интеграционные задачи:
— Первый — проект собственного возрождения и развития, основанный на восстановлении традиционных духовно-нравственных ценностей, применении перспективных моделей национально-государственного (державного) строительства, прорывных технологий будущего, овладении новыми знаниями.
— Второй — на пространстве СНГ в рамках единого проекта запускаются процессы в экономике (ЕврАзЭС), формирующие вертикально интегрированные транснациональные структуры в ведущих отраслях производства, единое производственное и таможенное пространство. Одновременно восстанавливаются общие пространства культуры, науки, образования, инноваций, спорта. На основе ОДКБ развивается единое пространство обороны и безопасности. Базовым основанием этого проекта является восстановление традиционной для наших народов «цивилизации ценностей» в противовес западной «цивилизации интересов, выгоды, прибылей».
— Третий — инициируется развитие ШОС с оформлением в ней участия Индии, Ирана, Пакистана, Афганистана, Монголии. По сути, идет формирование союза континентальных цивилизаций и стран с отличными от Запада моделями: экономики (вертикально интегрированные крупные производства, внутренний рынок, собственная финансово-расчетная система, преференции инновационным производствам и исследованиям и т.д.), духовно-нравственных ценностей (смысл жизни, философия развития человека и общества, нравственные приоритеты в информационном пространстве, гуманистические гармоничные отношения между народами), системы безопасности (построенной на принципе баланса сил, защите национальных и общесоюзных интересов). В рамках развитой ШОС российская сторона со странами СНГ предлагает Китаю, Индии, другим заинтересованным членам совместное освоение арктических ресурсов и Северного морского пути. А почему бы не предложить участие в Арктическом проекте Германии? Построение такой континентальной цивилизационной модели создаст определенную устойчивость миропорядка XXI столетия, позволит избежать новой мировой
232
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ
войны, сохранит Россию и страны СНГ как самобытную евразийскую цивилизацию [Ивашов, 2012].
Политико-экономический подход к анализу перспектив Евразийского экономического союза представляют работы исследователей Е.Ю. Винокурова и А.М. Либмана, которые считают Евразийский экономический союз наиболее реалистичным из всех существующих на постсоветском пространстве интеграционных проектов [Винокуров, Либман, 2012]. Свою точку зрения авторы обосновывают объективной необходимостью интеграции постсоветских государств в условиях мирового экономического кризиса (2007—2009 гг.) и его последствий для мировой экономики: «Вместо того чтобы принимать все более жесткие односторонние протекционистские меры (как это нередко бывает в условиях глобальных потрясений), постсоветские государства, напротив, попытались наладить более эффективное сотрудничество» [Винокуров, Либман, 2012]. Более того, именно к началу второго десятилетия 2000-х годов на фоне сохранившейся между странами взаимозависимости, унаследованной от советского периода, стало очевидно, что выбор дезинтеграционного курса (для чего требуется создание новых отраслей промышленности и поиск других способов интеграции в глобальное разделение труда) зачастую обходится дороже. Другими словами, по мнению экспертов, «шок от глобальной нестабильности (нанесший болезненный удар и по Казахстану, который первым на постсоветском пространстве ощутил волну кризиса уже в 2007 г., и по Беларуси, двумя годами позже вынужденной пойти на масштабную девальвацию своей валюты, и по России) сблизил постсоветские страны» [Винокуров, Либман, 2012]. Таким образом, «евразийский оптимизм» Е.Ю. Винокурова и А.М. Либмана основывается на том обстоятельстве, что за последние годы постсоветская интеграция из «бумажного проекта» превратилась в реальный фактор, влияющий на политическое и экономическое развитие.
Подводя итог анализу позиций представителей группы «евразийского оптимизма», можно отметить следующие общие моменты:
— во-первых, проект Евразийского экономического союза рассматривается как ответ на объективный вызов геополитических и геоэкономических трансформаций XXI в., когда происходит формирование новых центров силы на евразийском пространстве и поэтому возникает объективная потребность в консолидации государств постсоветского пространства для сохранения своей целостности;
— во-вторых, большая часть экспертов подчеркивает опасность повтора ошибок Европейского союза — быстрого расширения числа участников за счет менее развитых стран (в случае Евразийского союза речь идет о центральноазиатских республиках);
— в-третьих, глобальная перспектива Евразийского союза видится сторонникам «евразийского оптимизма» в формировании дееспособного экономического и политического организма, способного осуществить общеевразийскую интеграцию — обеспечить эффективный диалог Европы (Европейский союз) и Азии (АТЭС). Вторая группа экспертов — «евразоскептики» — рассматривает проект Евразийского союза как безуспешную попытку воссоздания былой имперской структуры (например, З. Бжезинский, Х. Клинтон, Дж. Манкофф, В. Иноземцев, Е. Кузнецова и
др.).
Достаточно длительное время после распада СССР постсоветское пространство рассматривалось как «черная дыра» (З. Бжезинский) на мировой интеграционной карте. Все попытки создать какое-либо интеграционное объединение больше походили на «цивилизованный развод» бывших союзных республик. В результате все существующие на данный момент на постсоветском пространстве интеграционные структуры не
233
ВЕСТНИК МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ. Т. 8. № 4 (2013)
воспринимались всерьез международным сообществом и не расценивались в качестве эффективных элементов глобальной регионализации. Многие зарубежные эксперты до сих пор относятся к идеям евразийской интеграции с нескрываемым скепсисом. Так, например, в своей статье в журнале “Foreign Affairs” в номере за январь — февраль 2012 г. известный американский геополитик З. Бжезинский в очередной раз отметил, что Евразия становится стратегически важным элементом внешней политики США в ближайшей перспективе и предлагает, усиливая демократические институты в России, продолжать вовлекать ее в западную систему. В связи с этим, по мнению З. Бжезинского, Россия должна оставить свои «странные идеи» по поводу Евразийского союза [Brzezinski, 2012]. Не менее категорично звучат слова бывшего госсекретаря США Х. Клинтон: «Существует движение в сторону ресоветизации региона. Это не будет называться именно так. Это будет называться таможенным союзом, это будет называться Евразийским союзом и все в таком роде. Не будем заблуждаться на этот счет. Мы знаем, в чем заключается цель, и мы стараемся разработать эффективные способы того, как замедлить это или предотвратить это» [Clover, 2012]. Такого рода оценки геополитических усилий современной политической элиты ряда бывших советских республик свидетельствуют о консервативности подходов западных экспертов к проблемам дальнейшего развития стратегически важного в глобальном масштабе региона. Возможно, объективной причиной этого является негативный (неэффективный) опыт интеграции на постсоветском пространстве в прошлые годы. В результате часть политического истеблишмента Запада просто не рассматривает всерьез намерения «интеграционной тройки». Более того, любые проекты модернизации постсоветского пространства вызывают опасения со стороны Запада. Как замечает научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (CSIS) Дж. Манкофф, «у Соединенных Штатов есть основания для беспокойства. Экономическая и политическая логика углубления интеграции на части постсоветского пространства довольно сильна, так как региональные объединения способствуют укреплению слабых экономик, особенно в Центральной Азии. Однако такая интеграция при российском спонсорстве несет угрозу иного рода: усиление зависимости соседних государств от России, что подвергнет опасности не только их развитие, но и самостоятельность во внешней политике» [Mankoff, 2012]. При этом американский эксперт подчеркивает, что интеграционные тенденции на евразийском континенте вполне укладываются в общемировые закономерности: «Самым значительным преимуществом создания нового Евразийского союза станет возникновение колоссального единого рынка и уменьшение преград для перемещения товаров и людей. Рабочим мигрантам из Центральной Азии будет проще ездить в Россию на заработки и на законных основаниях отправлять домой заработанные средства» [Mankoff, 2012].
По мнению профессора университета Македонии К. Темкова, не стоит излишне преувеличивать значимость Евразии в глобальном масштабе: «Ни одна страна в Евразии не имеет исторической важности всемирного масштаба. <...> Евразия потеряла свою стратегическую важность» [Темков, 2000]. Согласно основной концептуальной идее К. Темкова, в современных условиях теряют первостепенное значение те преимущества, которые определяли престиж Евразии. Во-первых, в условиях научно-технической революции XXI в. на первый план выходят не природные ресурсы (которыми очень богат евразийский регион), а индустриальный потенциал и интеллектуальный капитал, которые «ни в одной стране Евразии не имеют исторической важности всемирного масштаба <...> Богатства стран Евразии не представляют жизненной важности для мировой экономики» [Темков, 2000]. Комментируя высказывания македонского ученого, российский исследователь Г. Сачко замечает, что «если последнее положение автора
234
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ
легко подвергается критике, поскольку не «вяжется» с существующей статистикой экспортно-импортных показателей стран Евразии, то следующий его пассаж можно оставить без комментариев в силу его очевидной легковесности: «... здесь (в Евразии) не бывает людей с глобальным мировоззрением, начатые проекты не осуществляются, затем ведут к катастрофам.<...> Задача Россия состоит сегодня в объединении с Европой ради усиления этого главного центра силы в мировой политике XXI столетия. Стремясь вместо этого создать собственный иллюзорный центр силы, российские лидеры демонстрируют поразительное отсутствие дальновидности и стратегической прозорливости. То же самое, кстати, относится и к ЕС» [Сачко, 2005]. В этом контексте логично вспомнить известную работу О. Шпенглера «Закат Европы», вышедшую в начале XX в., где автор критически оценивал перспективы европейских государств, однако именно интеграционный проект, созданный Ж. Монне и Р. Шуманом после Второй мировой войны, позволил Европе вновь стать одним из центров мировой политики и экономики. Поэтому современную активизацию политики интеграции на евразийском континенте можно рассматривать как шанс для евразийских государств и в том числе для Европы, которая также является частью данного пространства.
Скептические настроения характерны не только для западных, но и для ряда ученых постсоветских стран. Многие из них делают акцент на этническом факторе. Данная проблема поднимается рядом ученых из Татарстана — Р. Хакимовым, Д. Исхаковым, Р. Сафиным, Ф. Уразаевым, в трудах которых подвергается критике основополагающий тезис о самом существовании евразийской цивилизации. По их мнению, правомерно говорить о сосуществовании лишь двух отдельных цивилизаций — русскоправославной и тюрко-мусульманской. А то, что выдается за евразийскую цивилизацию, представляет собой лишь конгломерат государств [Исхаков, 2000]. Понимание этой проблемы нашло отражение в проекте Договора об учреждении Евразийского союза, разработанного по инициативе Центра Льва Гумилева1 [Проект договора., 2013]. По мысли его разработчиков, необходимо выработать общее евразийское видение развития сотрудничества стран Ойкумены, с учетом опыта сотрудничества в рамках СССР, СНГ и Европейского союза. Интересно подчеркнуть, что в качестве рабочих языков Союза авторы предлагают русский и тюркский языки.
Дискуссия в отношении судеб евразийских народов и самой евразийской идеи имеет глубокие исторические корни, уходящие еще в эпоху российских реформ XIX в., когда на страницах газет и журналов, в университетских аудиториях активно обсуждались западнические и славянофильские концепции дальнейшего развития России. В этом ключе представляется возможным говорить о существовании «западнических» и «славянофильских» настроений в среде постсоветского экспертного сообщества в отношении будущего Евразийского союза. Так, например, к числу «новых западников» или «евразийских скептиков» можно отнести российских политологов В. Иноземцева и Е. Кузнецову, которые очень критично оценивают идею формирования нового Евразийского союза: «Заявленный осенью 2011 г. поначалу как экономический союз России, Белоруссии, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана не имеет будущего. Помочь России — и Европе — могла бы только более тесная связь между Российской Федерацией и ЕС» [Иноземцев, Кузнецова, 2012]. По их мнению, совместных сил трех основных постсоветских стран не хватит для изменения их статуса в современной геоэкономической системе. Так, В. Иноземцев пишет о том, что с экономической точки зрения Россия и Казахстан представляют собой моноотраслевые сырьевые страны: «за первые три
1 Проект договора об учреждении Евразийского союза (2011). Режим доступа: http://www. gumilev-center.ru/?p=7947 (дата обращения: 01.10.2013).
235
ВЕСТНИК МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ. Т. 8. № 4 (2013)
квартала 2011 г. газ, нефть, нефтепродукты и металлы обеспечили 72,3% российского и 90,7% казахстанского экспорта. Квалифицированные кадры стремительно покидают государства постсоветского пространства. На все три объединяющиеся страны приходится менее 1% от регистрируемых в мире патентов. Высокотехнологичный сектор не существенен, а схожесть сырьевых экономик России и Казахстана не оставляет надежд на какой-либо “синергетический” эффект от их взаимодействия» [Иноземцев, Кузнецова, 2012]. Следующий аргумент, который отстаивают В. Иноземцев и Е. Кузнецова, касается характера управления в России, Казахстане и Беларуси, и сводится к следующей формуле — «Автократии не умеют интегрироваться». В итоге российские политологи приходят к выводу, что «для появления Евразийского союза нет никаких реальных предпосылок, если не считать, может быть, некоторых ностальгических воспоминаний на постсоветском пространстве, которые, правда, не могут служить добротной основой для такого рода грандиозного проекта» [Иноземцев, Кузнецова, 2012]. Однако путь к «спасению» постсоветских государств, и прежде всего России, есть — это, по глубокому убеждению В. Иноземцева и Е. Кузнецовой, вхождение в интеграционные структуры «демократического и секулярного Запада». «Мягкая сила» привела к краху авторитарных режимов Центральной Европы и к интеграции бывших коммунистических государств в ЕС; она вывела прибалтийские страны из сферы влияния России, трансформировала Балканы вплоть до начала переговоров о членстве Сербии в ЕС; подтолкнула немыслимые ранее преобразования в Грузии» [Иноземцев, Кузнецова, 2012]. Именно с помощью ЕС Россия смогла бы решить кардинальные задачи своего развития: создать демократические институты управления, привлечь достаточное количество инвестиций для модернизации экономики, изменить конфронтационное мышление и отношение к НАТО, создать с ЕС самый мощный хозяйственный и военно-политический блок в современном мире [Иноземцев, Кузнецова, 2012].
В то же время многие российские эксперты также скептически оценивают перспективы реализации проекта Евразийского экономического союза, указывая, в свою очередь, на отсутствие каких-либо теоретических разработок неоевразийской интеграции, что, безусловно, является важным недостатком интеграционного проекта. Пример Европейского союза доказывает важность изначальных теоретических проработок для успешной практической интеграции. Так, по мнению Ж. Тощенко, «современная идея Евразийского союза проработана на концептуальном уровне лишь частично. Говорится об особом сплаве европейской и азиатской цивилизации, о близости и духовной общности многих народов бывшего СССР, о специфике исторических судеб и т.п., но эта идея, в ее нынешнем состоянии, неспособна дать теоретическую санкцию процессам интеграции» [Тощенко, 1997]. В связи с этим авторам данной статьи представляется крайне важным сосредоточение усилий современного российского научного сообщества именно на этом направлении.
Интересно отметить, что «евразийские скептики» встречаются и среди казахских исследователей. Так, например, главный научный сотрудник Института стратегических исследований при президенте РК М. Лаумулин считает, что создание Евразийского союза вряд ли возможно: «Как ученого меня одолевает скепсис — возможно ли его создать? За Евразийский союз, согласно опросам, 52% казахстанцев, 48% — против. По мере того, как мы будем уходить от советского прошлого, процент несогласных будет расти»2. Обосновывая свою позицию, казахский эксперт полагает, что копирование модели Европейского союза приведет к автоматическому повтору и его ошибок.
2 Создание Евразийского союза вряд ли возможно (2012) // Интернет-газета Zona KZ. Режим доступа: http://zonakz.net:8080/articles/44509?mode=reply (дата обращения: 01.10.2013).
236
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ
Таким образом, оценивая позицию представителей «евразийского скептицизма», представляется возможным выделить следующие общие аргументы:
— для западных авторов характерны опасения возрождения советской империи в рамках нового интеграционного проекта и доминирование в нем России;
— для представителей постсоветского экспертного сообщества общим является тезис об отсутствии общих евразийских основ для самостоятельной интеграции на постсоветском пространстве и необходимости вхождения европейских постсоветских стран (включая Россию) в европейские структуры.
При этом, авторам данной статьи хотелось бы отметить определенную неактуальность постановки вопроса о «спасении» России и других постсоветских стран через глубокую интеграцию в структуры Европейского союза, которую разделяют представители «евразийского скептицизма». Во-первых, интеграция таких политических гигантов, как Россия и Казахстан в ЕС, фактически приведет к размыванию ее «европейской интеграционной идентичности» и, таким образом, кардинально изменит суть данного интеграционного союза. Во-вторых, если говорить о результатах уже имеющихся контактов между структурами ЕС и отдельно Российской Федерацией, то, по мнению российского эксперта М.Л. Энтина, которое было высказано в ходе Второй международной конференции по вопросам стратегических перспектив сотрудничества ЕС — России в ноябре 2011 г. в Постоянном Представительстве Чешской республики в ЕС в Брюсселе, все инициативы и проекты развития европейско-российского сотрудничества потерпели неудачу, ни одна из задач совместного взаимодействия ЕС и Российской Федерации на данный момент не достигнута. В этой связи ни о каком стратегическом партнерстве Европейского союза и России не может быть и речи. Действительно, достаточно сложно рассуждать о партнерстве и даже просто взаимодействии двух заведомо разных институциональных единиц международного сотрудничества: государства (РФ), с одной стороны, и наднациональной структуры нового поколения (ЕС) — с другой. Для успешного и эффективного взаимодействия России с ЕС как раз, по нашему мнению, и требуется создание аналогичной по своей природе структуры — Евразийского экономического союза. В этом случае станет возможным выстраивать равные партнерские отношения с европейским соседом и ожидать каких-либо результатов данного сотрудничества.
Подводя общий итог рассмотрению различных точек зрения на перспективы создания нового интеграционного образования на постсоветском пространстве — Евразийского экономического союза, следует отметить, что, несмотря на ряд серьезных разногласий о будущности постсоветских государств, позиции «евразооптимистов» и «евразоскептиков» сходны в одном — переходный период закончился, необходимо «перейти Рубикон» и начать активно действовать. При этом активные действия мыслятся в прямо противоположных направлениях. Следует отметить, что данная дискуссия не нова и имеет исторические корни, уходящие в прошлое — во времена дебатов «западников» и «славянофилов».
В продолжение дискуссии по поводу перспектив Евразийского союза, по мнению авторов данной статьи, необходимо отметить ряд позитивных сторон будущего проекта.
Во-первых, апеллируя к группе исследователей, которые рассматривают создание Евразийского союза как очередную попытку реализовать российские имперские амбиции, хотелось бы отметить тот факт, что, без сомнения, российские вложения (ресурсы, территория, население, развитая экономика, военно-промышленный комплекс и пр.) значительно превосходят весь совокупный потенциал остальных государств формирую-
237
ВЕСТНИК МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ. Т. 8. № 4 (2013)
щегося Союза (как реальных, так и потенциальных участников интеграции), но это не следует рассматривать с негативных позиций. Так, для сравнения, если посмотреть на НАФТА, ЕС или Меркосур, то в каждом из этих объединений наличествует сильный лидер (США, Германия, Бразилия соответственно), который по многим показателям далеко опережает своих партнеров. Однако это не препятствует успеху интеграционного развития в указанных регионах. Более того, отвлекаясь от сугубо экономических выкладок, можно сказать, что государство-лидер не может существовать в изоляции, оно нуждается в сложно структурированной системе взаимосвязей с партнерами по политическим, идеологическим, культурным параметрам. Даже Китай, который всегда проводил изоляционистскую политику, пошел на сближение с АСЕАН, создав крупнейшую в мире зону свободной торговли. Все это является следствием новой миро-политической парадигмы развития, где на первый план выходит не соперничество и гегемонизм, а сотрудничество и лидерство. Таким образом, в этой связи в случае неоевразийской интеграции не следует говорить о внешней экспансии России, так как перед руководством нашей страны и ее партнеров стоят совсем иные задачи: для последующей интеграции в мировое пространство необходимо достичь определенного уровня обустройства своего пространства.
Во-вторых, Евразия (Европа + Россия + бывшие советские республики и т.д.) как континент имеет высокообразованное и технологически грамотное население, соответствующее по своим навыкам требованиям формирующегося «общества знания», что, несомненно, имеет первостепенное значение в ХХ! в. Поэтому создание глобального интеграционного региона со свободным перемещением интеллектуальных ресурсов, рабочей силы, товаров, капиталов и услуг может стать условием становления Евразии центром мира. В этом контексте создание Евразийского союза и его дальнейшее развитие можно рассматривать как важное условие для формирования транснациональной коммуникационной интеллектуальной среды. Популярная на сегодняшний день проблема «утечки мозгов», таким образом, будет решена посредством механизма интеграции единого информационного пространства.
В-третьих, в рамках парадигмы устойчивого развития уничижительная трактовка понятия «ресурсная экономика» в отношении России и ряда других евразийских стран более не соответствует реалиям современного мира. Ставя на мировую повестку дня вопрос о выживаемости человека как биологического вида, первостепенное значение приобретают как раз ресурсы. Рассматривая Россию как значительную часть Евразии, следует помнить, что именно наша страна сегодня является «резервуаром устойчивости» всей планеты. Значительная часть ресурсов, без которых человечество не сможет выжить в условиях постиндустриального общества (вода, продовольствие, энергия), сосредоточена в Евразии. В этом контексте раскрывается инструменталистское измерение политики интеграции, которая обладает потенциалом к значительному увеличению и интенсификации производства этих важнейших ресурсов в рамках евразийского пространства. Позитивно можно также рассматривать, по нашему мнению, особенности демографической ситуации, как в современной России, так и в ближайших государствах. В этом вопросе на первый план следует выносить не количественный, а качественный показатель. Другими словами, интеграция в социальной сфере (здравоохранение, образование и т.д.) должна базироваться на центральной роли личности, что особенно актуализируется в условиях общемировой тенденции персонификации мирополитических и мироэкономических процессов. Двоякая евразийская природа ментальности и поведенческих стереотипов населения Евразии позволяет принимать и творчески перерабатывать опыт социальной политики как Европы (индивидуализм), так и восточных соседей (коллективизм). Так, непременным условием успешной интег-
238
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ
рации в Евразии представляется взвешенная социальная программа. Если обратиться к современным проблемам ЕС, то они преимущественно связаны с «политикой сибаритства», когда основные производства выводились в развивающийся мир (особенно в Китай), а раскручивалась идеология бесконтрольного потребления и «жизни в кредит». С другой стороны, в Китае человек как часть производственного коллектива стал средством для достижения высоких темпов развития экономики, что во многом соответствовало схеме развития СССР в 30-е годы ХХ в. Для Евразийского союза одной из первостепенных задач являются вложения в человеческий капитал.
В-четвертых, принимая во внимание тезис о завершении «переходного периода» в развитии евразийского региона, существующие на данном этапе авторитарные режимы правления следует рассматривать как необходимый данному переходному периоду элемент. В то же время события начала XXI в. («цветные» революции на Украине, в Грузии и в Киргизии, а также социальная активность российского гражданского общества в начале 2012 г.) свидетельствуют о рождении и выходе на политическую авансцену нового поколения. Это поколение, выросшее уже не просто в условиях постсоветского периода, а, что более важно, в условиях информационного общества. В арсенале этого нового поколения «нулевых» не только образование, но и серьезные информационные ресурсы, а также предпринимательская активность, являющаяся следствием ощущения внутренней свободы и самоуважения. Благодаря этому новому «пассионарному» поколению переход от авторитаризма к демократии будет носить естественный эволюционный характер.
В-пятых, в отношении вопроса о взаимоотношениях будущего Евразийского союза с ЕС и Китаем авторам представляется неверным тезис об их будущем соперничестве и жесткой конкуренции. Наоборот, рассматривая Европу и Китай как неотъемлемые части евразийского пространства, Евразийскому союзу следует выстраивать с ними партнерские отношения, что принесет больший экономический и социальный позитивный эффект в отличие от ретроградных тактик подчинения и колонизации. Идея неформального управления (по образцу «Большой восьмерки») в рамках интеграционных взаимодействий может быть реализована во взаимоотношениях Евразийского союза с Европейским союзом и Китаем.
В-шестых, по мнению авторов, неправомерен и тезис ряда экспертов о том, что неоевразийская интеграция не имеет какой-либо основополагающей идеи, которая могла бы сплотить народы постсоветского пространства. В качестве таковой авторам представляется возможным рассмотреть идею Возрождения Евразии после немыслимых страданий и жертв апокалипсического для всего региона ХХ в. (две мировые войны, социальные эксперименты большевистского толка, многочисленные социально-экономические и политические потрясения, связанные с кардинальной сменой общественного строя и т.д.).
Суммируя все приведенные выше аргументы «за» и «против» проекта Евразийского экономического союза, авторы склонны считать, что наиболее обоснованной является позиция «евразооптимистов». Одной из тенденций современной эпохи становится переход от государственно-центричной системы международных отношений к глобальной системе, элементами которой выступают региональные объединения государств. Ряд экспертов полагает, что «в эпоху глобализации государства-нации могут быть заменены “государствами-регионами” или макрорегионами» [Косолапов, 2005]. Таким образом, становление Евразийского экономического союза представляется объективно обоснованным требованием современного мирового развития.
239
ВЕСТНИК МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ. Т. 8. № 4 (2013)
Литература
Винокуров Е.Ю., Либман А.М. (2012) Постсоветский интеграционный прорыв. Режим доступа: http:// www.globalaffairs.ru/number/Postsovetskii-integratcionnyi-proryv-15529 (дата обращения: 01.10.2013).
Гладкий Ю.Н. (2012) Неоевразийство — геополитика без геоэкономики. Режим доступа: http://www. levgumilev.spbu.ru/node/158 (дата обращения: 01.10.2013).
Ивашов Л. (2012) Евразийский союз — гарант устойчивости миропорядка XXI столетия // Военнопромышленный курьер. № 18. 9 мая 2012 г. Режим доступа: http://www.russianskz.info/politics/3191-evraziyskiy-soyuz-garant-ustoychivosti-miroporyadka-hhi-stoletiya.html (дата обращения: 01.10.2013).
Иноземцев В., Кузнецова Е. (2012) Евразийский союз Москвы — выражение геополитического волюнтаризма. Режим доступа: http://www.germania-online.ru/publikacii/ip/ip-detail/datum/2012/04/17/ bespoleznaja-igrushka-putina.html (дата обращения: 01.10.2013).
Исхаков Д.М. (2000) Критика новой евразийской идеологии в Татарстане // Евразийство: историкокультурное наследие и перспективы развития. Уфа: «Восточный университет».
Караганов С. (2012) России снова везет // Ведомости. 22 февраля 2012 г. № 32 (3046). Режим доступа: http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1510692/rossii_snova_vezet?full#cut (дата обращения:
01.10.2013) .
Князев А. (2012) Казахстана в будущем не будет // RusiansKz.Info. Режим доступа: http://www. russianskz.info/politics/3343-pogadat-na-sssr-a-knyazev-kazahstana-v-buduschem-ne-budet.html (дата обращения: 01.10.2013).
Косолапов Н. (2005) Глобализация: территориально-пространственный аспект // Мировая экономика и международные отношения. № 6.
Назарбаев Н.А. (2011) Евразийский союз: от идеи к истории будущего // Известия. 25 октября 2011 г. Режим доступа: http://izvestia.ru/news/504908 (дата обращения: 01.10.2013).
Параг X. (2008) Алгоритмы «Второго Мира». Режим доступа: http://www.politizdat.ru/interview/66/ (дата обращения: 01.10.2013).
Сачко ГВ. (2005) Евразия в мировой политике: ретроспективный и перспективный дискурсы. Режим доступа: http://www.lib.csu.ru/vch/10/2005_01/001.pdf (дата обращения: 01.10.2013).
Темков К. (2000) Стратегическое положение Балканского полуострова. М.: Диалог Евразии.
Тома А. (2011) Евразийский проект: взгляд из Беларуси. Режим доступа: http://tpp-inform.ru/ global/1807.html (дата обращения: 01.10.2013).
Тощенко Ж. (1997) Постсоветское пространство: Суверенизация и интеграция. Этносоциологические очерки. М.: РГГУ.
Тренин Д. (2012) Россия и страны СНГ: «взросление» отношений. Режим доступа: http://russiancouncil. ru/inner/?id_4=84#top (дата обращения: 01.10.2013).
Brzezinski Z. (2012) Balancing the East, Upgrading the West: U.S Grand Strategy in an Age of Upheaval // Foreign Affairs. January — February. Режим доступа: http://www.foreignaffairs.com/articles/136754/ zbigniew-brzezinski/balancing-the-east-upgrading-the-west (дата обращения: 01.10.2013).
Clover Ch. (2012) Clinton Vows to the Thwart New Soviet Union // Financial Times. 6 December. Режим доступа: http://www.fi.com/cms/s/0/a5b15b14-3fcf-11e2-9f71-00144feabdc0.html#axzz2ShFUAOnl (дата обращения: 01.10.2013).
Mankoff J. (2012) What a Eurasian Union Means for Washington? 19 April, 2012. Режим доступа: http:// nationalinterest.org/commentary/what-eurasian-union-means-washington-6821?page=2 (дата обращения:
01.10.2013) .
Parag Kh. (2008) The Second World Empires and Influence in the New Global Order. N. Y.: Random House, 2008.
240
Eurasian Economic Unit Project in Experts’ Evaluations
N. Vasilieva, M. Lagutina
Natalia Vhsilieva — Dr. of Philosophy, Professor at the Department of Global Politics of the School of International Relations of the Saint-Petersburg State University, 7—9, University Embankment, 199034 St. Petersburg, Russian Federation; E-mail: nbasil@sir.edu
Marina Lagutina — PhD in Political Science, Senior Lecturer, School of International Relations, Saint-Petersburg State University, 7—9, University Embankment, 199034 St. Petersburg, Russian Federation; Е-mail: manipolis@ hotmail.com
Abstract
Political decisions of the Eurasian states leaders (Kazakhstan, Russia and Belorussia) and the vivid discussion within academic and expert community of a Eurasian Union establishment led to a rise in research in integration processes within the post soviet area. The presented article discusses prospects of a new global-regional integration project (Eurasian Union). The purpose of this paper is to analyze experts’ opinions and explore prospects of the Eurasian Union. The authors describe and analyze various points of view on the problem. “Eurasian optimists” and “Eurasian skeptics” were identified within this analysis. It was also demonstrated that the leaders and policy makers of the main world states (EU, USA, China) do not have a conceptual opinion on a Eurasian Union project. The reason of such attitude could be attributed to the negative outcomes of the last 20 years integration within the post soviet area. The authors of the article present their own vision of the political and economical prospects of the Eurasian Union. Summing up pros and cons of the Eurasian project the authors come to the conclusion that the position of Eurasian optimists is more justified as a shift from a state-centered system to a global system with regional associations of states as actors is one of the modern trends. Therefore, the Eurasian Union establishment is seen as an objective tendency of the world development.
Key words: Eurasian Union, neo-eurasian integration, geopolitical revolution, Eurasian area, post soviet area
References
Brzezinski Z. (2012) Balancing the East, Upgrading the West: U.S Grand Strategy in an Age of Upheaval. Foreign Affairs, January / February. Available at: http://www.foreignaffairs.com/articles/136754/zbigniew-brzezinski/balancing-the-east-upgrading-the-west (accessed 1 October 2013).
Clover Ch. (2012) Clinton Vows to the Thwart New Soviet Union. Financial Times, 6 December. Available at: http://www.ft.com/cms/s/0/a5b15b14-3fcf-11e2-9f71-00144feabdc0.html#axzz2ShFUAOnl (accessed 1 October 2013).
Gladkij J. (2012) Neoevrazijstvo — geopolitika bez geojekonomiki [Neoeurasionism — Geopolitics without Geoeconomy]. Available at: http://www.levgumilev.spbu.ru/node/158 (accessed 1 October 2013).
Inozemcev V., Kuznecova E. (2012) Evrazijskij Sojuz Moskvy — vyrazhenie geopoliticheskogo voljuntarizma [Moscow-led Eurasian Union: Expression of Political Voluntarism]. Available at: http://www.germania-online. ru/publikacii/ip/ip-detail/datum/2012/04/17/bespoleznaja-igrushka-putina.html (accessed 1 October 2013).
Ishakov D. (2000) Kritika novoj evrazijskoj ideologii v Tatarstane [Criticism of New Eurasian Ideology in Tatarstan]. Evrazijstvo: istoriko-kul’turnoe nasledie i perspektivy razvitija, Ufa: Izdatel’stvo «Vostochnyj universitet».
Ivashov L. (2012) Evrazijskij sojuz — garant ustojchivosti miroporjadka XXI stoletija [Eurasian Union — Guarantor of Word Order]. Voenno-promyshlennyj kur’er, vol. 18, 9 May. Available at: http://wwwrussianskz. info/politics/3191-evraziyskiy-soyuz-garant-ustoychivosti-miroporyadka-hhi-stoletiya.html (accessed 1 October 2013).
241
INTERNATIONAL ORGANISATIONS RESEARCH JOURNAL. Vol. 8. No 4 (2013)
Karaganov S. (2012) Rossii snova vezet [Russia is lucky again]. Vedomosti, 22.02.2012, vol. 32 (3046). Available at: http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1510692/rossii_snova_vezet?full#cut (accessed 1 October 2013).
Kniazev A. (2012) Kazahstana v budushhem ne budet [There will be no Kazakhstan in future]. RusiansKz.Info. Available at: http://www.russianskz.info/politics/3343-pogadat-na-sssr-a-knyazev-kazahstana-v-buduschem-ne-budet.html (accessed 1 October 2013).
Kosolapov N. (2005) Globalizacija: territorial’no-prostranstvennyj aspekt [Globalisation: territorial and spatial aspect]. Mirovajajekonomika imezhdunarodnyeotnoshenija, vol. 6.
MankoffJ. (2012) What a Eurasian Union Means for Washington? April 19. Available at: http://nationalinterest. org/commentary/what-eurasian-union-means-washington-6821?page=2 (accessed 1 October 2013).
Nazarbaev N.A. (2011) Evrazijskij Sojuz: ot idei k istorii budushhego [Eurasian Union: from idea towards future history]. Izvestija, 25 October. Available at: http://izvestia.ru/news/504908 (accessed 1 October 2013).
Parag Kh. (2008) Algoritmy «Vtorogo Mira» [Algorithms of the “Second World”]. Available at: http://www. politizdat.ru/interview/66/ (accessed 1 October 2013).
Parag Kh (2008) The Second World Empires and Influence in the New Global Order, New York: Random House.
Sachko G. (2005) Evrazija v mirovoj politike retrospektivnyj i perspektivnyj diskursy [Eurasia in the world politics: retrospective and prospective discourses]. Available at: http://www.lib.csu.ru/vch/10/2005_01/001. pdf (accessed 1 October 2013).
Temkov K. (2000) StrategicheskoepolozhenieBalkanskogopoluostrova [Strategic location of Balkan Peninsula], Moscow: Dialog Evrazii.
Toma A. (2011) Evrazijskij proekt: vzgljad iz Belarusi [Eurasian project: a view from Belorussia]. Available at: http://tpp- inform.ru/global/1807.html (accessed 1 October 2013).
Toshhenko Zh. (1997) Postsovetskoe prostranstvo: Suverenizacija i integracija. Jetnosociologicheskie ocherki. [Postsoviet space: souverainism and integration. Ethnosociological Essays], Moscow: RGGU.
Trenin D. (2012) Rossija i strany SNG: «vzroslenie» otnoshenij [Russian and CIS countries: developing relationships]. Available at: http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=84#top (accessed 1 October 2013).
Vinokurov E., Libman A. (2012) Postsovetskij integracionnyj proryv. [Post-soviet integration breakthrough]. Available at: http://www.globalaffairs.ru/number/Postsovetskii-integratcionnyi-proryv-15529 (accessed 1 October 2013).
242
