CC BY
52
V- ^
УДК 316.422.42
ПРОЕКТ «БАРАБА» ИЛИ КАК НАМ ИННОВАТИЗИРОВАТЬ ВСЮ РОССИЮ В ОБЛАСТИ АПК
A.С. ДОНЧЕНКО, академик Россельхозакадемии, председатель
B.К. КАЛИЧКИН, доктор сельскохозяйственных наук, первый заместитель председателя
C.Р. СВЕРЧКОВ, доктор физико-математических наук, заместитель председателя
Сибирское отделение Россельхозакадемии
E-mail: sverchkovsr@yandex.ru
Резюме. В работе на основе анализа возможности математического моделирования экономики Российской Федерации показана необходимость формирования в стране высокотехнологичных территориальных кластеров. В качестве одного из вариантов таких кластеров предложен проект «Бараба», предусматривающий создание на территории Западной Сибири условий для комфортного проживание до 1 млн человек и организацию в агропромышленном секторе, перерабатывающем производстве и сфере услуг не менее 250 тыс. рабочих мест нового поколения с обеспечением транспортной, информационной и энергетической инфраструктуры. Определены критические и инерционные точки проекта, главные аргументы за и против его реализации, а также основные риски и способы управления ими. Ключевые слова: инновационный проект, математическая модель, Бараба, Западная Сибирь.
Они сидели день и ночь, и снова день, и снова ночь, думая, как их убыточное хозяйство превратить в прибыльное, ничего в оном не меняя.
М.Е. Салтыков-Щедрин
Ситуация, описанная в эпиграфе, по сути служит активатором нового направления экономической науки - теории банкротств и транзакционных издержек, родоначальник которого Р. Коуз (Ronald Coase) получил за их разработку Нобелевскую премию по экономике. В рамках этих теорий можно найти оптимальный выход из ситуации, например, по алгоритму, предложенному П. Агионом, О. Хартом и Дж. Мором (Aghion-Hart-Moore). И это локально оптимальное решение не сводится к процедуре «все продать и немного заработать для себя» и не приводит к ситуации
- «сначала мы жили бедно, а потом нас обокрали».
Но сарказм Михаила Евграфовича до конца поймет только тот, кто знает о его успешной карьере государственного чиновника (вице-губернатор Твери, все-таки!). И для любого здравомыслящего человека, смысл ясен: «Хотите перемен? Меняйтесь! И немедленно!». Вопрос, в каком направлении меняться? Наши чиновники и политики, которые любят околонаучный жаргон, в этом случае говорят о векторе. Однако вектор это элемент некоторого линейного пространства, и он в принципе не имеет никакого направления. Вектор, который указывает направление наискорейшего возрастания некоторой величины, называется градиентом. Так как нам определить градиенты инновационного развития России?
В предлагаемой статье мы рассмотрим возможность применения «мягких» моделей для их определения. Описание таких моделей, которые во многих случаях дают качественные оценки градиентов в экономике, экологии и социологии, можно найти в
брошюре академика В.И. Арнольда [1]. Отметим, что «мягкие» модели «близки» к теоретическим структурным моделям экономической динамики, «... которые достигаются, как правило, ценой сильных упрощений описания реальных экономических процессов...» [2].
Попробуем проанализировать с точки зрения «мягких» моделей два проекта инноватизации всей России. Это «Инновационная Россия 2020» [3], утвержденный распоряжением Правительства РФ от 08.12.2011 N 2227-р, который определяет стратегию, цели, приоритеты и инструменты государственной инновационной политики, и доклад Всемирного банка о мировом развитии «Новый взгляд на экономическую географию» [4]. Не вступая в ряды их критиков, подходы которых условно можно разделить на две категории - «что для запада хорошо для русского смерть» и «хотели как лучше, а получилось как всегда», отметим только, что «Стратегия 2020» это реальный инструментарий инноватизации России, который предусматривает значительные расходы из бюджета страны. Поэтому, чтобы получать прибыль, а не потери, им необходимо грамотно оперировать. Его можно и должно критиковать и анализировать, но такой инструментарий в России был создан впервые.
Изучение указанных проектов показывает, что Минэкономразвития и Всемирный банк определяют две «мягкие» модели инноватизации.
Первая предусматривает создание инновационной инфраструктуры в «каждом» городе и деревне, включая Крайний Север: «...За последние 10 лет в России при поддержке государства созданы сотни объектов инновационной инфраструктуры. В частности, количество федеральных центров коллективного пользования научным оборудованием к концу 2010 г. достигло 63 единиц. В 2005-2010 гг. было создано более 100 центров трансферта технологий. В рамках программы поддержки малого и среднего предпринимательства создано
34 инновационных бизнес-инкубатора. Кроме того, действует более 140 инновационно-технологических центров и технопарков. С 2006 по 2010 гг. выделены средства на создание 8 технопарков в 7 субъектах Российской Федерации, из которых 6 технопарков уже функционирует. До 2014 г. запланировано выделение средств на создание 4 технопарков.», « .В то же время эффективность использования инфраструктуры остается пока низкой. Прежде всего, она ограничена стагнацией спроса на инновации со стороны российских компаний. В результате соответствующая инфраструктура переставала функционировать либо использовалась для другого вида деятельности.» [3].
Вторая модель - агломерация, или точнее конурбация всей страны, которая предусматривает концентрацию капитала, рабочей силы и технологий с целью уменьшения издержек производства в основном в Москве и Санкт-Петербурге, а также частично в Самаре-Тольятти, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде и Новосибирске.
Указанные модели определяются системами линейных уравнений и неравенств, локальные опти-мумы, которых легко находятся методами линейного программирования изложенными в рамках начального
университетского курса. Например, при построении мягкой линейной модели заготовки дров первый подход определяется стратегией «чем дальше в лес, тем больше дров», то есть «чем больше объектов инновационной структуры, тем больше инноваций». Если же при заготовке дров мы хотим снизить издержки, то оптимальна стратегия второго подхода - далеко в лес ходить не надо, рубим по краям. «Хороши» или «плохи» построенные модели? В случае, когда нас не интересует завтрашний день, они близки к оптимальным. А если строить модель на некоторый, исторически короткий срок, ну скажем, лет на сто, то нужна математическая модель лесной экосистемы, например, в рамках математической теории катастроф Рене Тома [5], которая будет определяться четырьмя факторами - почва, динамика атмосферы, конкуренция видов растений и вырубка леса. Такая модель уже не линейна, состояние леса описывается динамическим дифференциальным уравнением пятой степени, а изменение факторов порождает самые различные бифуркации (катастрофы по Тому), называемые катастрофами типа «бабочка». Нетрудно убедиться, что в рамках этой математической модели и первый и второй подходы к заготовке дров приводят к катастрофе.
«Создатели» моделей часто подвергаются трем главным «искушениям»: упростить модель, хотя бы локально до линейной; найти самый главный параметр, который определяет динамическое поведение системы; найти еще какие-то дополнительные или скрытые параметры, введение которых поможет полнее и точнее описать реальный динамический процесс. Коротко об этих «искушениях».
Линейная интерполяция и линейное моделирование такой сложной динамической системы, как экономика страны, всегда чревата катастрофическими последствиями. Вспомним, хотя бы «кукурузную» революцию 60-х гг.
Следуя логике инновационности, чем «тоньше» технология, тем она более инновационна. Например, квантовая биология - одно самых инновационных направлений в современной науке и оперирует с размерами 10-15 м. На основании этого можно определить простой индикатор стратегии инновационного развития России. В первую пятилетку инноватизации переходим от нанотехнологий (10-9) к пикотехнологиям (10-15), затем к фемтотехнологиям (10-18) и к 2020 к «зепто» и «йокто» технологиям. Соответственно, по образцу Роснано создаем корпорации Роспико, Рос-фемто, Росзепто и Росйокто. То есть своего рода Советы инновационных хозяйств - Совинхозы, аналоги Совнархозов, которые были организованы в 1957 г. [6] с целью децентрализации управления и внесения инноваций в промышленность и строительство.
На практике Совнархозы оказались главным тормозом развития и основными «потребителями» капиталовложений страны. Причем эффективность их работы была обратно пропорциональна объему инвестиций. Печальный конец этих экспериментов и явная аналогия с Роснано наводит на грустные мысли о судьбе нанотехнологий в России.
Теперь о скрытых параметрах в построении моделей. Это одно из новых направлений развития современной науки. Парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена (ЭПР-парадокс) [7], неравенство Белла [8] и масса экспериментов со связанными фотонами показывают, что существуют модели, в которых расхождения с экспериментами не всегда могут быть
сняты введением скрытых параметров. Отметим, что ЭПР-парадокс привел к появлению технологий квантовой телепортации и квантового компьютинга.
О возможности моделирования экономики России в рамках семейства моделей «хищник-жертва» Колмогорова или как нам выжить
«Порядка 50% от всех доходов бюджета России составляют доходы от нефтегазового сектора экономики» [9]. Причем наша сырьевая держава ежегодно увеличивает экспорт углеводородов. По данным Федеральной таможенной службы, доходы российского бюджета от экспорта нефти по итогам 2011 г. выросли на 33 % - до 171,7 млрд долл. США, газа - на 34,3 % - до 58,473 млрд долл. США. Синхронно мы увеличиваем импорт продовольственных товаров и сырья. На сегодняшний день его доля в ресурсах продовольствия РФ составляет в среднем 36 %. По предварительным данным за январь-ноябрь 2011 г., импорт продовольствия из стран дальнего зарубежья, по сравнению с аналогичным периодом 2010 г., увеличился на 34,6 %. Налицо экспоненциальный рост экспорта углеводородов и импорта продовольствия, и соответственно, аналогичный рост интенсивности добычи полезных ископаемых.
Такой товарно-сырьевой обмен рисует картинку суперхищника, в виде мировой экономики, который поглощает добываемые нами природные ресурсы, и Россию, как жертву, которую суперхищник подкармливает, чтобы она продолжала их добывать. С другой стороны, Россия сама выступает в роли хищника по отношению к своим природным ресурсам, которые служат жертвой нашей сырьевой экономики. Таким образом, появляется трехмерная система «суперхищник ^ хищник ^ жертва».
В математической теории биологических сообществ она называется тритрофной пищевой цепью. Граничные связи в этой системе очень просты: если мировая экономика перестанет покупать наши ресурсы, мы умрем с голоду; если мы резко снизим экспорт углеводородов, то рухнет мировая, а через некоторое время и российская экономика; если будут исчерпаны наши природные ресурсы (2040-2050 гг.), и не будут найдены новые источники и технологии энергопроизводства, рухнет и мировая экономика, и Россия.
Такие количественные модели (хищник физически съедает жертву) в теории биологических сообществ исследуются давно и активно. А какие подходы возможны для качественного моделирования сложившейся тритрофной экономической цепи «мировая экономика ^ Россия ^ природные ресурсы»? Это мы и хотели бы обсудить.
Классическая математическая модель Лотки-Вольтерра [10] «хищник-жертва» определяется системой дифференциальных уравнений:
— =х(а-Ьу),
СП к
где х - число жертв (кроликов) и у - число хищников (лис) изменяются экспоненциально, параметры a, Ь, c, d - определяют скорости рождения, смерти, поедания и восстановления особей.
Эту простейшую модель взаимодействия хищника и жертвы, или ресурсов и потребителей по
Арнольду [1] можно назвать «жесткой». Система (1) структурно не устойчива, незначительные изменения параметров приводят к качественным изменениям ее динамического поведения, как говорят «система идет в разнос». Поэтому она не пригодна для построения «хороших» моделей. Изменив правую часть (1) путем введения логистического роста x и у, и ограничив емкость среды обитания кроликов некоторым параметром z, мы получим наиболее приближенную к реальности модель Розенцвайга-МакАртура [11]:
ЬУ і
Их . х. Ж = Х(а(1-г)-
х +с
О.
с/у . с/х. (И С+х+с^'
(2)
Эту простую модель уже можно назвать «мягкой». Она довольно точно отражает различные экосистемы, закономерности изменения численности людей по странам, динамику экономической конкуренции, взаимодействия местных и иностранных инвестиций и др.
Модель (2) - частный случай семейства моделей академика А.Н. Колмогорова (опубликовано впервые в статье [12] в 1936 г. и в переработанном виде в книге [13] в 1972 г.), обобщенная модель для системы «хищник-жертва» будет иметь вид:
^ = хГ(х,у,$,
% = У9(*,У), с/г
(3)
где функции f и g удовлетворяют лишь самым общим требованиям, наложенным на частные производные f и g по x, у; а параметр z ограничивает некоторым образом рост жертвы x.
Семейство моделей А.Н. Колмогорова обладает уникальными свойствами, а именно, возможностью построения структурно устойчивых моделей, качественно характеризующих практически любую реальную ситуацию. Необходимо только определить качественные зависимости роста функций x, у и ограничителя z. Это могут быть, например, обобщенные индексы деловой активности внутреннего и мирового рынков и обобщенный параметр экономического пространства России (природные ресурсы, сель-хозугодия и др.). Если добавить к системе (3) еще одно уравнение, определяющее взаимоотношение «хищник-жертва» для функций x и z, мы получим семейство «мягких» тритрофных моделей «мировая экономика ^ Россия ^ природные ресурсы»:
^=уд(х,у),
^=ії(х,у,2),
СП
йг и/ !
— = 2Ь(Х,2).
с№ 1 ’
(4)
Тогда, например, модель Розенцвайга-МакАртура (2) перейдет в модель Хастингса-Повелла [14]
&У / .і . а2х ,
— = у(-с1. +—-—),
< «іку’
СЙ
а,г
Л 1+Ь2г
с&
— = 2(1-сЛ
1+Ь,х с/, -
а>У
1+
(5)
г-**-).
1+ЬгХ
На сегодняшний день построены и исследуется различные «модификации» тритрофной модели (4) - Ро2еп2ше1д-МасДгШиг-Уег11и!8! и Уо^егга-Оаи8е и др. Несмотря на внешнюю простоту и небольшую размерность, они могут демонстрировать довольно запутанное поведение, отличаются сложностью и разнообразием, способностью порождать хаос [14] различных типов и странные аттракторы [15]. Такие системы с трудом поддаются исследованиям, поэтому математикам приходится изобретать новые методы (например, джокеров и русел), а чаще всего их глобальное поведение приходится исследовать в «ручную» с помощью прямых численных алгоритмов на мощных компьютерах.
Так что же можно глобально порекомендовать для стратегии развития экономики России на основе этих моделей?
Рассмотрим хаотическую динамику для системы (5) построенную с помощью компьютера в работе [14]. Ее глобальное поведение определяет фрактальная по Манльдеброту [16] структура цикличности изменений и периодов изменений x, у, z (см. рис. 2 в работе [14]): «длительное» глобальное снижение функции у (суперхищника), при не уменьшении x (жертвы-хищника), сопровождается длительным ростом емкости среды z (жертвы). При этом временные периоды глобальных спадов и подъемов почти совпадают.
Таким образом, поддержание макроэкономической стабильности России при длительном снижении обобщенного индекса деловой активности мирового рынка (всемирная рецессия, стагнация, депрессия) требует длительного увеличения обобщенного параметра экономического пространства России (месторождений, сельхозугодий и др.). И наоборот, длительный рост активности мирового рынка диктует России агломерацию или конурбацию всей страны. Другими словами, стратегия фрактально [16] циклич-на при условии отсутствия глобальной революции в технологиях.
Параметр z емкости среды в рассматриваемых моделях имеет критическую важность. Его введение в «жесткую» систему (1), трансформировало последнюю в «мягкую» модель (2), которая описывает градиенты реальных динамических процессов. Обобщенный параметр экономического пространства России впервые ввел академик В.В. Кулешов [17] (далее «параметр Кулешова»), как один из основных параметров трехмерной модели долгосрочного развития экономики. В трехмерном фазовом пространстве этой модели (см. рис. 1 в работе [17]) В.В. Кулешов дал математически изящную интерпретацию известного тезиса М.В. Ломоносова о прирастании Российского могущества.
Цикличность стратегии развития имеет многочисленные исторические подтверждения. Например, депрессия в Европе и пик миграции жителей этого континента в Америку, масштабное «столыпинское» освоение Сибири, агломерация США в 60-е гг. прошлого столетия, и совсем «свежие» примеры, если моделировать стратегию США: страна не может увеличить параметр Кулешова своего экономического пространства, что определяет ее действия в Ираке, Ливии и др.
По оценкам экспертов, мировую экономику ждет десятилетний спад, сравнимый с великой депрессией 30-х гг. ХХ века. Таким образом, стратегия России на
ближайшие годы должна быть прямо противоположна рекомендациям Всемирного банка [4]. Она должна предусматривать деагломерацию, деконурбацию страны и увеличение параметра Кулешова. Кроме того, стратегию Минэкономразвития (создание «высокотехнологичных кластеров» в отдельныхотраслях) необходимо дополнить таким важным элементом, как создание высокотехнологичных территориальных кластеров.
Проект «Бараба»,
как один из вариантов
высокотехнологичного
территориального кластера
В России существуют примеры эффективных высокотехнологичных территориальных образований. Например, автомобильный кластер в Калужской области, рекреационный кластер в Краснодарском крае (Сочи), кластер цветных металлов в Красноярском крае (медь, никель, палладий и платина и др.), сельскохозяйственный кластер в Алтайском крае и др.
В рамках стратегии инновационного развития России мы предлагаем проект создание кластера в западной Сибири - специальной (не путать со свободной) экономической зоны развития «Бараба», на компактной территории в междуречье Иртыша и Оби, где предполагается реализовать множество крупномасштабных проектов в сфере инновационного сельского хозяйства, рационального природопользования и «чистой энергетики». Это позволит создать новый технологический уклад в критически важном для России секторе экономики, полностью обеспечить Сибирский федеральный округ основными продуктами питания, создать экспортно-ориентированное агропромышленное производство глубокой переработки. Одновременно, предполагается осуществить комплекс мероприятий, направленных на привлечение и закрепление населения, в том числе за счет миграционных притоков из ближнего зарубежья, Крайнего Севера и др. О целесообразности такого подхода пишет, например, Збигнев Бжезинский [18]: «Если пространство пустое, спросите себя, как долго оно будет оставаться пустым? Посмотрите на карту и сравните по размерам российскую и нероссийскую Азию. Российская часть так же велика, как и остальная часть Азии. И сколько народу ее населяет? Всего
35 млн человек против 3,5.4 млрд с другой стороны. Если Россия сможет привлечь на свой Дальний Восток и в Сибирь инвестиции и людей, направить туда иммиграционные потоки, что ж, тогда у вас есть будущее. У вас талантливые люди, сильное чувство национальной идентичности, но ваши старые имперские схемы изолируют вас и создают ситуацию, когда все ваши соседи не любят Россию и боятся ее».
Отметим, что предлагаемая стратегия несколько противоречит идеям свободного рынка и невмешательства государства в экономику. Однако в рамках рассмотренной модели она дает шанс на создание длительной траектории устойчивого развития России.
Историю освоения природных богатств Сибири упрощенно можно представить в виде волн переселения, пики которых приходятся на 1910 г. - Транссиб и Столыпинские реформы; 1941 г. - эвакуация промышленности во время Великой Отечественной войны; 1970 г. - нефтяной бум. Дальнейшая коррекционная динамика связана с постепенным угасанием влияния прежних факторов, миграцией населения
назад в Европейскую часть и, как следствие, с катастрофической депопуляцией огромных территорий, богатых природными ресурсами, устойчивым падением сельскохозяйственного производства и ухудшением экологической ситуации.
Барабинская низменность (Бараба), или Улу Бараба, как ее называли коренные жители, - междуречье Иртыша и Оби. На севере она граничит с Васюгански-ми болотами, на юге - со степным Алтаем и Северным Казахстаном. Это почти идеально плоская равнина, занятая лесостепью, озерами (более 2 000) и заливными лугами. С запада на восток ее пересекает Транссибирская магистраль и федеральная трасса «М-51» Байкал. Бараба геополитически разделяет Россию (экономически, оборонно, транспортно и территориально) на европейскую и азиатскую части. При площади сопоставимой с территорией таких стран, как Болгария, Греция, Венгрия, Португалия, плотность заселения Барабинской низменности в 20-40 раз ниже (табл. 1).
Таблица 1. Сравнительные характеристики некоторых стран Европы и Барабинской степи
Территория Площадь, тыс. км2 Население, млн чел. Плотность, чел./км2
Болгария 110 910 7,4 66,7
Греция 131 940 11,3 85,6
Венгрия 92 030 10,1 109,7
Португалия 92 000 10,7 116,3
Барабинская
степь 117 000 0,44 3,8
Мы полагаем, что фундаментом проекта «Бараба» должна стать новая инновационная технологическая платформа, обеспечивающая возможность увеличения добычи природных ресурсов (в том числе и в сельском хозяйстве) при кратном снижении занятых в экономики. Как это сделать? Ответ можно найти в 1913 г.
Аграрные преобразования, инициированные П.А. Столыпиным, предусматривали организацию массового переселения крестьян из европейской части России в Сибирь и на Дальний Восток. С этой целью в 1906 г. было реорганизовано Переселенческое управление. Выделялись специальные районы, в каждом из которых создавали переселенческие организации, имевшие землеотводные, гидротехнические и дорожные партии, склады сельскохозяйственной техники, агрономические отделы, школы и больницы. Всего за 1906-1914 гг. в Сибирь переехали более 3,0 млн человек. Для их расселения в основном использовали государственные или кабинетские земли. Уникальная мелиоративная система, созданная под руководством генерала И.И. Жилинского в 18951917 гг., общей протяженностью 3100 км позволила отвести воды обширных Васюганских болот и подготовить почти 4 млн га сельхозугодий.
В результате к 1913 г. «Бараба» стала одной из крупнейших агрозон дореволюционной России, со специализацией в животноводстве. Здесь в 1700 населенных пунктах проживало 700 тыс. человек и работало около 4000 маслоделен и заводов (табл. 2). Причем половина маслодельных заводов в Сибири были кооперативными. В 1913 г. из Западной Сибири за границу вывезли 47620 т масла на 65 млн золотых рублей. В этом же году зафиксирован максимальный объем производства масла в Сибири - 73,8 тыс. т. Основная его часть не предназначалась для внутреннего потребле-
Таблица 2. Динамика роста численности маслодельных заводов [19]
Год Кооперативные заводы Частные заводы Всего
1897 10 41 51
1910 1311 1180 3091
1913 1865 2083 3936
ния. Оно имело лучшие качественные характеристики, чем датское, по уровню влажности (12 % против 15 %) и содержанию жировых веществ (86 %).
Россия фактически вышла на первое место в мире среди стран экспортеров сливочного масла (впрочем, как и пшеницы, ржи, овса, яиц, птицы, льна, льняных жмыхов), хотя официально его занимала Дания, использовавшая и сибирский продукт. Датские маслоделы перерабатывали масло из России в «дозенбутер», то есть окрашивали специальным красителем в интенсивный желтый цвет, упаковывали в пергамент, запаивали в жестяные коробки и отправляли их по всему миру под своим клеймом.
Накануне первой мировой войны на долю вывозимого из Сибири масла приходилось 16 % мирового, или 60 % российского экспорта этого продукта. П.А. Столыпин в 1910 г. заявил: «Вывоз сибирского масла имеет не только местное значение. ... Сибирское маслоделие дает золота вдвое больше, чем вся сибирская золотопромышленность».
Также в 1906-1910 гг. из Сибири ежегодно экспортировалось около 300 тыс. гол. крупного рогатого скота.
Фактически в первое десятилетие прошлого века в Западной Сибири был создан высокотехнологичный инновационный сельскохозяйственный кластер. Кооперация и артельное движение позволяли закупать за рубежом самое современное оборудование, привлекать для работы на маслозаводах квалифицированных западных мастеров и обучать своих специалистов. В Сибирь завозили сельхозтехнику американской компании «Маккормик» и оборудование для переработки молока шведской «Альфа Лаваль». Вот откуда в самых глухих деревнях и селах появились сепараторы фирмы «Альфа Лаваль», герметично закрывающиеся молочные фляги, лабораторное оборудование, мо-локоохладители и прессы. Причем маслозаводы и сыроварни по существу были центрами коллективного пользования, их услугами мог воспользоваться любой сельхозпроизводитель, вне зависимости от членства в артели или кооперативе.
Следует отметить, что успех был достигнут благодаря продуманному сочетанию бюджетной, налоговой и миграционной политики государства, предпринимательской активности населения и инновационной составляющей, как это ни странно звучит применительно к 1895-1917 гг.
Перейдем теперь к реалиям к 2012 г. Для простоты изложения и аргументации будем говорить о двух глобальных проектах: успешно реализованном Бараба-1 (1912 г.) и гипотетическом Бараба-11 (2012 г.).
Диалектика Гегеля легко выстраивает алгоритм реализации проекта Бараба-11. Это повторение технологии реализации Барабы-1, но на новом качественном уровне, который предусматривает ряд политических, управленческих, миграционных, финансовых, контрольных, фискальных, технологических и других параметров.
Заинтересованный и информированный читатель может легко продолжить ряд качественно измененных государственных преференций Барабы-I для Барабы-II. Так, физическому резиденту (переселенцу) Барабы-I предоставляли 30 соток земли в собственность, подъемные на строительство дома, 2 коровы, освобождение детей от армейской повинности и др., юридическому (российской или западной компании) - сельскохозяйственные и лесные угодья на льготных условиях, государственную защиту от чиновников и бандитов, льготный железнодорожный тариф на перевозку продукции и оборудования и др.
Давайте попытаемся определить быть или не быть новому витку Барабы. Критический параметр для истории государства Российского, а именно, роль личности (премьер П.А. Столыпин для Барабы-I), возможно определен результатами последних выборов. Технологические параметры проекта: кто на новом качественном уровне заменит «Маккормик» и «Альфа Лаваль» (в области робототехники, беспилотных технологий, генной инженерии, green farming и др.) известны, мы преднамеренно их не называем. Если преференции Барабы-II будут качественными, то западные компании сами придут и предложат свои услуги, а Россия выберет лучших.
Поэтому, базируясь на близких нам по логике и духу (естественно, и по глоссарию) рациональных или консервативных (взвешенных) стратегиях экономического развития Сибири академика В.В. Кулешова [20, 21], попытаемся определить критические и инерционные точки проекта Бараба-II. Основные на наш взгляд аргументы «против» (А), контраргументы «за» (В) и «джокер», который все меняет (С) выглядят следующим образом.
Аргументы «против»:
А1) в России переизбыток предложений по инвестиционным проектам. Приоритет отдается тем, которые увеличивают добычу и экспорт углеводородов, технологических и оборонных металлов;
А2) для проекта нужно создавать новые госкорпорации (например, по строительству и лесопереработке);
А3) быстро реализовать масштабные конкурентоспособные проекты в сельском хозяйстве невозможно;
А4) политический «ноль» Барабы в рамках стратегии развития современной России. 400 000 человек, живущих на территории предполагаемой реализации проекта, сегодня не влияют на глобальную стратегию страны и исход выборов. Губернаторы Новосибирской и Омской области (территория Барабы) не входят в приближенную к Президенту России «элиту» (и в «команду» Санкт-Петербурга) и не могут влиять на принятие решений.
Аргументы «за»:
В1) существующие нвестиционные проекты для Сибири заражены общими хроническими «болезнями». В их основе лежат старые программы развития восточной части СССР, созданные в конце 70-80 гг. Алгоритмы этих проектов фактически сняли с пыльных полок, забыв про авторство, и трансформировали в новую экономическую парадигму. Поэтому у них «инвестиционный» радикулит. Первый «этаж» таких проектов - добыча ресурсов. Это основа всех «новых» проектов и главные инвестиции. Второй - современная переработка добытых ресурсов. На этом
Рисунок. Схема территории специальной экономической зоны развития «Бараба».
«этаже» много пустых «квартир». И третий «этаж» это обеспечение всех, кто будет жить на первом и втором. Он пуст. Таких глобальных проектов «третьего яруса» в России нет. Добавим также прогнозный тезис академика В.В. Кулешова о том, что большинство проектов, реализуемых сейчас в Сибири, к 2020 г. войдут в инерционный процесс, то есть перестанут быть экономически приростными. Кроме того, Россия, как и большинство стран-экспортеров энергоресурсов, «лежит» в глобальной Мальтузианской впадине роста разницы мировых цен на продовольствие и углеводороды [22]. Поэтому эффективность проектов «первого этажа» лукава и должна быть пересчитана с учетом такого корреляционного коэффициента. Для категории стран, включая Россию, где экспорт углеводородов не связан напрямую с государственными дотациями уровня жизни населения и нет эффективного сельского хозяйства, каждый проданный баррель нефти приводит к обнищанию народа;
В2) для проекта не нужно создавать новые госкорпорации, достаточно перевести имеющиеся после завершения работ на объектах Сочи и острова Русский в Барабу;
В3) учитывая растущий импорт продовольствия (включая картофель) из Китая в Сибирь, в регионе можно быстро создать масштабные конкурентоспособные сельскохозяйственные проекты;
В4) народ должен менять губернаторов, которых не «слышит» Президент России.
Джокер:
С1) мировые цены на углеводороды будут долгосрочно расти, а цены на продовольствие останутся почти стабильными;
С2) появление новых источников энергии, например, управляемого термояд на базе гелия-3;
С3) то, что мы не можем предугадать.
Теперь кратко о проекте Бараба-11.
Предполагается, что на территории специальной экономической зоны развития (СЭЗР) «Бараба» в самые короткие сроки можно создать условия для комфортного проживания до 1 млн человек и организовать в агропромышленном секторе, перераба-
тывающем производстве и сфере услуг не менее 250 тыс. рабочих мест нового поколения.
Ядром СЭЗР должна стать особая природоохраняемая территория «Чанов-ская озерная система», где наряду с развитием рекреационных услуг, возможна организация особой формы хозяйствования - экологических ферм-усадьб нового типа, ориентированных на производство «чистой» животноводческой продукции, рыболовство, звероводство (см. рисунок).
Вокруг зоны I будет располагаться зона II интенсивного агропромпроиз-водства, в основном на осушаемых и рекультивируемых землях. В дальнейшем возможно дополнительное вовлечение территорий типа III. При застройке должны использоваться самые современные технологии типа игЬагмИадев (урбанизированные деревни) с обеспечением транспортной, информационной и энергетической инфраструктуры. В районных центрах будет развиваться переработка, производство стройматериалов, сфера услуг. Ускоренное развитие получит новая городская агломерация Куйбышев-Барабинск, численность населения которой уже превышает 100 тыс. человек.
Инвестиционная привлекательность проекта заключается в том, что создав особые экономические условия, можно будет привлечь к его реализации широкий класс инвесторов от стратегических иностранного происхождения до мелких частных российских. В ее основе лежит уникальное сочетание следующих факторов:
земля, находящаяся в нераспределенном фонде, с потенциалом существенного увеличения путем рекультивации;
озерная система для создания крупных рыбоводческих хозяйств;
относительная близость (около 350 км) от 2-х областных центров - Омска и Новосибирска;
достаточная для начала освоения инфраструктура и трудовые ресурсы;
свободные энергоемкости Барабинской ТЭЦ; ресурсы нефти и газа северо-западных месторождений Новосибирской области;
выдающиеся рекреационные возможности; свободный (фактически брошенный) интеллектуальный, модельный, технологический, элитно сортовой и породный «капитал» Сибирских отделений РАН, Россельхозакадемии и РАМН, который адаптирован к условиям региона.
Финансирование проекта предусматривается из множества источников: бюджетное (на рекультивацию и инфраструктуру); институтов развития для создания современных производств, частная застройка в жилых поселениях и др. Однако фундаментом инвестиционной активности должны стать стратегические инвесторы - крупные агропромышленные холдинги,
для которых нужно создать особый режим приобретения рекультивируемых земель. Дополнительным источником внутреннего финансирования также могут быть ускоренные нормы амортизационных отчислений, налоговые каникулы и льготы.
Несмотря на имеющийся исторический опыт, у проекта такого масштаба нет аналогов в современной России. Среди основных его рисков можно выделить следующие:
организационный - несинхронный и несбалансированный по ресурсам рост. Для управления этим риском предлагается создать Дирекцию по управлению проектом «Бараба»;
коррупционный - финансы и льготы будут израсходованы не по назначению или расхищены. Управление риском - организация прозрачных персонифицированных цепочек льгот и инвестиций до конечного физического и юридического лица. Все в интернете и на шеЬ-камерах;
бюрократический - утрата компетенции людьми, принимающими решения в рамках проекта. Возможный подход - децентрализация управления проектом, максимальный перенос принятия управленческих решений по проекту на место его реализации, упрощенная регистрация физических и юридических резидентов по интернету;
коммерческий - реализация проектов, не имеющих конечных потребителей в достаточном объеме. Вариант решения - глубокая маркетинговая оценка перед утверждением проекта;
технологический - использование устаревших, опасных и вредных для окружающей среды технологий. Управление риском - всесторонняя экспертиза с разработкой рекомендаций по возможности использования современных адаптированных технологий.
Заключение. Проект Бараба-И это один из возможных кластерных проектов в России и может быть не самый эффективный.
В 2012 г. Китай намерен увеличить субсидии на исследования в области биотехнологии, производства семян и эффективного использования сельскохозяйственных земель. В 2011 г. на развитие сельского хозяйства в этой стране были выделены рекордные 400 млрд долл. США - треть всех госрас-ходов КНР. Естественно, это, прежде всего, связано с программой расширения внутреннего продовольственного рынка. Но эксперты отмечают и влияние ввода в строй нефтепровода Россия-Китай. Для КНР дешевле расплачиваться за нашу нефть своей сельхозпродукцией.
Для развития России нужны территориальные кластерные проекты.
Литература.
1. Арнольд В.И. «Жесткие» и «мягкие» математические модели. - М.: МЦНМО, 2004. Динамические модели народного хозяйства. - М.: Экономика, 1985.
2. Гранберг А.Г. Динамические модели народного хозяйства. - М.: Экономика, 1985.
3. Инновационная Россия 2020 (Стратегия инновационного развития). Правительство Российской Федерации. -М., 2011.
4. World Development report 2009: Reshaping Economic Geography, Washington, D.C. The World Bank, 2009.
5. Постон Т., Стюарт И. Теория катастроф и ее приложения. - М.: Мир, 1980.
6. Хрущев Н.С. Некоторые соображения об улучшении организации руководства промышленностью и строительством. Записка в Президиум ЦК. - М., 1957.
7. Einstein A, Podolsky B, Rosen N., Can Quantum-Mechanical Description of Physical Reality Be Considered Complete?//Phys. Rev. - 1935. - № 47(10). - Р. 777-780.
8. Bell J. S. On the Einstein Podolsky Rosen Paradox// Physics. - 1964 - №1,3. - Р. 195-200.
9. Совещание по результатам работы ТЭК в 2010г., 09. 02.2011, Санкт-Петербург.
10. Вольтерра В. Математическая теория борьбы за существование. - М.: Наука, 1976
11. Rosenzwig M.L., MacArthur R.H., Graphical representation and stability conditions of predator-prey interactions //Am. Nat.
- 1963. - №97. - Р. 209-223.
12. Kolmogoroff A.N. Sulla Theoria di Volterra della Lotta per I’Esisttenza//Giorn.Ist.Ital.Attuari. - 1936. - №7. - РР. 74-80.
13. Колмогоров А.Н. Качественное изучение математических моделей динамики популяций // Проблемы кибернетики. Вып. 5. - М., 1972.
14. Hastings F., Powell T. Chaos in a three-species food chain?//Ecology. - 1991. - №72. - Р. 896-903.
15. Ginoux Jeans-Marc, Rossetto B., Singular manifolds and attractors structure in predator-prey models, 4th DCDIS Conference, Watam Press, Special Issue, 843-848.
16. Мандельброт Б., Хадсон Р. (Не)послушные рынки: фрактальная революция в финансах (The Misbehavior of Markets).
- М.: Вильямс, 2006.
17. Кулешов В.В. Развитие Сибири и грани сотрудничества с Китаем// Экономическая наука современной России. - 2002.
- №1(18). - С. 28-33.
18. Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы. - М.: Международные отношения, 1998.
19. Обследование маслоделия в Сибири в связи с условиями перевозок масла. - Новосибирск, 1928.
20. Кулешов В.В. Стратегические проекты развития важнейших хозяйственных комплексов Сибири // Регион: экономика и социология. - 2006. - №1. - С. 94-112.
21. Кулешов В.В. Они были бедны, но бедности своей не знали... О перспективах социально-экономического роста Сибири // ЭКО. - 2011. - №12. - С. 115-130.
22. Перспективы развития мировой экономики, Сентябрь 2011, Замедление роста, увеличение рисков, Международный Валютный фонд, 2011.
PROJECT “BARABA” OR HOW WE CAN INNOVATIZATE THE WHOLE RUSSIA IN THE AGROINDUSTRIAL COMPLEX A.S. Donchenko, V.K. Kalichkin, S.R. Sverchkov
Summary. On the basis of Russian Federation economy simulation possibility analysis the necessity of formation of high-tech territorial clusters in the country was shown. As a variant of such clusters the project “Baraba” was proposed, providing in the territory of Western Siberia the establishment of conditions for comfortable accommodation for up to 1 million people and the organization no less than 250 thousand jobs of new generation in the agro-industrial sector with support of transport, information, and energy infrastructure. The critical and inertial points of the project, the main arguments for and against its realization, as well as key risks and methods for their management were determined.
Key words: innovative project, mathematical model, Baraba, Western Siberia.
