CC BY
20
ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМА КАК АГРАРНЫЙ КОМПОНЕНТ ЛАТИНОАМЕРИКАНСКОГО КРИзИСА СТРУКТУР 1960-Х ГГ. (ПЕРУАНСКИЙ ВАРИАНТ)
FOOD PROBLEM AS AGRARIAN COMPONENT OF THE LATIN AMERICAN CRISIS OF STRUCTURES OF THE 1960-TH YEARS (THE PERUVIAN OPTION)
Л. А. Макеева
В статье характеризуются понятия кризиса структур, аграрной и продовольственной проблемы и их реальное наполнение на конкретном типичном примере перуанской действительности 1960-х гг. Раскрывается острота аграрного вопроса и его проявления в различных историко-географических зонах Перу. Показаны экономические и социальные факторы продовольственной проблемы и ее влияние на развитие страны.
Ключевые слова: кризис, традиционные структуры, аграрный вопрос, продовольственная проблема, зональное развитие, латифундизм, крестьянство, индейское население, демографический фактор, дефицит продовольствия, императив преобразований.
L. A. Makeeva
The article characterizes the concepts of crisis of structures, agrarian and food problems and their gravity on the basis of the concrete typical example of the Peruvian reality of the 1960s. It reflects the significance of the agrarian question and its manifestations in various historical and geographical zones of Peru. Economic and social factors of the food problem and its influence on the development of the country are highlighted.
Keywords: crisis, traditional structures, agrarian question, food problem, zone development, latifundizm, peasantry, Indian population, demographic factor, food deficiency, imperative of transformations.
Продовольственное обеспечение населения в любой стране мира относится к числу наиболее важных экономических и социальных задач, лежащих к тому же в сфере национальной безопасности. Понятно, что наиболее остро данная задача стоит перед развивающимися странами, где состояние дел в области производства продовольствия сформировало продовольственную проблему, которая относится к числу острых общечеловеческих, гуманитарных проблем.
Природно-климатические условия большинства периферийных стран позволяют производить столько продовольствия, что его хватило бы для обеспечения продуктами питания всего населения этих стран, но по целому ряду причин этого не происходит. Возникает проблема голода. Более 150 млн человек на планете постоянно голодают, а примерно в десять раз больше - недоедает.
Одним из регионов мира, явственно испытывающих тяготы продовольственной проблемы, является Латинская Америка. Здесь среднегодовые темпы роста производства продовольственных культур на душу населения еще в середине 1960-х гг. составляли отрицательную величину [1-3]. Современное состояние дел в данной области в целом по латиноамериканскому региону улучшилось не намного. В этой связи небезынтересно рассмотреть ситуацию в исторической ретроспективе. Ведь острота продовольственной проблемы явилась одной из предпосылок, вызвавших в середине 1960-х гг. волну аграрных реформ в целом ряде стран Латинской Америки. Как позитивные, так и негативные результаты аграрных преобразо-
ваний того времени в своей совокупности дали определенный опыт, сохраняющий актуальность и в наши дни.
Цель данной публикации - проанализировать состояние продовольственной проблемы на перуанском материале, достаточно характерном для латиноамериканского региона.
Статья написана на базе международных и перуанских источников, характеризующих динамику развития сельскохозяйственного производства, включая производство продовольственных культур: информация Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН - ФАО (FAO -U.N. Food and Agricultural Organization), статистические публикации Экономической комиссии ООН по Латинской Америке и Карибам - ЭКЛАК (CEPALC - N.U. Comision económica para America Latina y Caribe), материалы Межамериканского комитета по аграрному развитию - СИДА (CIDA -Comité Inter-Americano de Desarrollo Agricola), данные перуанской национальной аграрной статистики 1940 и 1961 гг.
Страны Латинской Америки в первые десятилетия после Второй мировой войны находились в пространстве экономической системы, созданной развитыми государствами в своих интересах, и жили по правилам международного экономического разделения труда и существовавшей с 1944 по 1973 г. Бреттон-Вудской системы международной торговли и валют-но-финансовых отношений. Латиноамериканская экономика отличалась многоукладностью, основанной на взаимодействии различных форм собственности с преобладанием разнообразных сочетаний частной и смешанной собственности1.
Традиционные социально-экономические структуры
1 Например, в Перу до 1968 г. производство осуществлялось силами частного перуанского (55%), иностранного (31%) и государственного (13%) предпринимательства [4].
народного хозяйства подавляющего большинства стран региона как структуры периферийно-капиталистических обществ были лишены формационной однородности. Они основывались на отсталых аграрных отношениях, экспорт-ориентированном сельском хозяйстве и горнодобывающей индустрии, подвергались влиянию конъюнктуры мировых рынков сырья, испытывали пагубную зависимость от транснациональных корпораций и международных финансовых организаций. Это приводило к замедлению темпов экономического роста, углублению региональной асимметрии, отсталости глубоко депрессивных районов с низким уровнем жизни и откровенной нищетой большинства населения.
Противоречия между индустриальным и доиндустриаль-ным сегментами развития свидетельствовали о крайне негативной нестабильности как текущей ситуации, так и исторической перспективы. Главным системным изъяном, по мнению отечественных латиноамериканистов, выступало отсутствие качественных сдвигов в социально-институционной сфере [5]. Следовательно, кризис традиционных структур ограничивал способность к саморазвитию и становился преградой в поступательном развитии латиноамериканских стран.
Механизм торможения процесса укрепления индустриальных отношений в регионе усиливал аграрный вопрос, не решенный к началу 1960-х гг. Аграрная проблематика включала такой важнейший компонент, как продовольственная проблема, суть которой мы рассмотрим ниже на одном из типичных примеров - перуанском варианте1960-х гг.
Аграрный сектор экономики Перу по числу занятых в нем охватывал около половины самодеятельного населения, а доля поступлений от экспорта его продукции достигала 50%, что свидетельствовало о важности этой отрасли экономики [6]. В то же время доля сельского хозяйства в национальном доходе страны составляла лишь 17,4% [7]. Аграрная отрасль Перу оставалась неблагополучным сектором экономики также по темпам роста и другим показателям: среднегодовой прирост по данным статистики составлял 2,9%, в 1967 г. 0,7%, в 1968 г. - минус 2,5% [8-10].
Почему же сельское хозяйство Перу в 1940-1960-е гг. существенно отставало от необходимых потребностей в сырье и продовольствии, от демографической динамики и процесса урбанизации?
В аграрном секторе Перу преобладало производство сельскохозяйственных культур экспортного направления (хлопчатник, сахарный тростник, кофе). Другое направление аграрной отрасли было представлено производством продовольственных культур для потребления внутри страны (кукуруза, картофель, маниока, батат, ячмень, рис, пшеница, бобовые).
В абсолютном выражении к началу 1960-х гг. выросло производство как основных экспортных, так и продовольственных культур. Большое значение приобрело рыболовство и рыбо-мучная промышленность. Динамичное развитие этих отраслей вывело Перу во второй половине 1960-х гг. на первое место в мире по улову рыбы и производству рыбной муки2.
В то же время рост сельскохозяйственной продукции на душу населения в первое послевоенное двадцатилетие замед-
лился, а темпы роста валовой сельскохозяйственной продукции отставали от темпов прироста населения (индекс 1960 г. = 107, индекс 1967 г. = 92) [1]. Естественно, такое соотношение темпов роста неблагоприятно сказывалось на состоянии дел в продовольственном обеспечении населения, ухудшало показатели качества жизни перуанцев, снижало уровень их жизни.
Характеристика аграрного производства и продовольственной проблемы Перу (как и других стран Тихоокеанского побережья Латинской Америки) должна учитывать своеобразное геоэкономическое зональное деление территории страны на три части. Каждая из них отличается от другой историческими традициями, природно-климатическими условиями, составом населения и уровнем социально-экономического развития. Побережье страны - коста, которая представляет собой наиболее развитый сельскохозяйственный район страны, занимающий 1/10 часть территории, давала 4/5 объема ВВП. Здесь производилась основная масса экспортных сельскохозяйственных культур. Горный район -сьерра охватывает около 1/3 площади страны и более половины ее населения, дававшего только 1/5 объема ВВП. На малоплодородных почвах, в сложных природных условиях крестьянство занимается производством продовольственных культур для обеспечения всего населения страны и специализируется на высокогорном животноводстве. Сельва -территория восточного предгорья Анд, влажных тропических лесов и плодородных почв, пригодных для тропического земледелия. Занимая более половины территории страны, сельва приносила в копилку ВВП лишь 2% [11].
В косте сосредоточено производство аграрной продукции экспортного направления: 95% объема хлопка и 100% сахарного тростника. На экспорт шло 85% этой продукции [12]. Культивированием экспортных культур занимались в основном крупные высокомеханизированные капиталистические хозяйства и среди них иностранные компании: 1,7% латифундистов владели здесь 80% земельной площади [13, р. 56]. Значительная часть безземельных крестьян трудилась в этих хозяйствах в качестве наемных рабочих [14].
В сьерре производилось 70-80% основных продуктов питания [15]. Основной причиной отсталости и низкого уровня производства продовольственных культур этого района были сложившиеся здесь аграрные отношения. Латифундии сьерры составляли 1,3% всех хозяйств, но им принадлежало 75% земельной площади [13, р. 107]. Очевидно, что на мелких крестьянских парцеллах невозможно было произвести необходимого стране количества продуктов питания.
В сельве факторами, препятствовавшими развитию, являлись географическая удаленность от рынков сбыта и неудовлетворительное состояние инфраструктуры, а главное - система латифундизма. 0,7% крупных собственников земли владели 73,6% земельной площади [13, р. 108].
Региональная дифференциация и неоднородность экономического пространства трех зон породили межрегиональную диспропорцию, заострили проблему региональной асимметрии и депрессивных районов.
Объективно природа и климат означенных зон аграр-
2 В начале 70-х гг. по ряду причин Перу утратило свой приоритет в этой отрасли.
ного производства давали перуанцам возможность обеспечить себя продовольствием. Однако страна хронически испытывала недостаток продуктов питания. Полноценное обеспечение продуктами питания всего населения Перу сдерживали несколько факторов.
Один из них был связан с господствовавшей в то время системой землевладения и землепользования. Аграрные отношения в стране базировались на монополии крупной частной собственности на землю - латифундизме. В целом по стране 3638 крупных национальных и иностранных хозяйств сосредоточивали 75,1% сельскохозяйственных угодий. А на долю 699,9 тыс. крестьянских хозяйств приходилось всего 5,5% сельхозугодий. Это были минифундии площадью до 5 га. Более того, почти половина из этого количества хозяйств располагала менее 1 га земли каждое, что не могло обеспечить их потребностей [16]. Практически, с учетом многодетности крестьянских семей, около полумиллиона крестьян были вычеркнуты из аграрного производства. Чтобы добыть средства к существованию, они нанимались в качестве батраков в хозяйства латифундистов [подсчитано по: 13, р. 273; 16]. Часть безземельных и малоземельных крестьян арендовала землю. Условия аренды и субаренды обременялись разного рода формами докапиталистической эксплуатации - издольщиной и отработками. Нищета основной массы крестьянских хозяйств обрекала их на полунатуральное, потребительское или узкоспециализированное товарное производство, основанное на рутинной технике и отсталых технологиях. Почти две трети перуанского крестьянства вели натуральное хозяйство [17, р. 94]. Около трети хозяйств сьерры и сельвы полностью базировались на ручном труде [13, р. 41; 17, р. 60].
Характерная особенность Перу - существование индейских общин, подавляющее большинство которых проживало (и проживает до сих пор) в горных районах сьерры. Приблизительное число общин составляло около 1,5 тыс., а численность проживавших в них индейцев - более 1,5 млн человек [13; 18]. Согласно действовавшей в то время конституции 1933 г., индейские общины признаны юридическим лицом, им гарантировалась неприкосновенность их собственности, за выкуп им могли быть возвращены разграбленные у них прежде земли. Однако, например, индейским общинам горных районов принадлежало всего 10,5% земельной площади [15, с. 56; 19]. Некоторые общины, вынужденные в силу нехватки земли арендовать ее у латифундистов, из-за нищеты, неграмотности и бесправия подвергались жестокой эксплуатации со стороны последних. Территория проживания индейских общин представляла собой зону масштабной нищеты. Национальный доход на душу сельского населения составлял 90 долл. в год, а в районах сьерры и сельвы - 40 и 60 долл. в год, оставаясь за пределами прожиточного минимума [13, р. 293].
Следовательно, рост производства продовольственных культур сдерживался экономическими соображениями крупных национальных и иностранных земельных собственников, заинтересованных в культивировании экспортной продукции, приносившей высокую прибыль. Производство же продовольствия не давало инвестиционной привлекательности и постепенно превращалось в депрессивный сектор аграрной отрасли. В период с 1950 по 1960 г. доля сельскохозяйственной продукции
для внутреннего потребления сократилась с 23% до 17% [20].
Другим фактором, усугублявшим продовольственную проблему, был разрыв между объемом производимых продуктов и демографическим ростом, продолжавшейся урбанизацией. Об отставании производства продовольствия от прироста населения свидетельствуют статистические показатели: индекс производства продовольственных культур на душу населения за 1960-е гг. снизился со 105 до 95 [21]. Ежегодный прирост населения Перу в середине 60-х гг. составлял 3,1 %, а ежегодный рост валовой сельскохозяйственной продукции -2,8% в год [22]. Подобная практика касалась не только Перу. Общая демографическая нагрузка на население трудоспособного возраста стран Латинской Америки и Карибского бассейна в 1965 г. достигла своего максимума - 97 человек нетрудоспособных возрастов на 100 человек трудоспособного возраста. Более 80% нетрудоспособных в то время приходилось на молодежь. Вскоре, правда, этот максимум начал быстро снижаться за счет резкого падения рождаемости [23].
Сам по себе демографический «взрыв», конечно, повлиял на уровень обеспечения населения продовольствием. Вместе с тем природно-климатические условия и трудовые ресурсы как Перу, так и остальных латиноамериканских стран позволяли решить этот вопрос. Суть была в другом - в нерешенности аграрной проблемы.
В середине 1960-х гг. власти Перу частично покрывали дефицит продовольствия за счет импорта, расходуя на это до 17% его стоимости. О росте данной статьи импорта свидетельствуют следующие данные: перуанское казначейство в 1940 г. уплатило за импорт продовольствия 40 млн долл., в 1965 г. эта сумма увеличилась до134 млн долл. [24-25]. Подобные расходы дезорганизовывали платежный баланс, подталкивали правительство к увеличению внешних финансовых заимствований и в итоге приводили к еще одной серьезной проблеме - росту внешнего долга.
Таким образом, острота аграрного вопроса, преобладание экспортных интересов латифундистов над национальными интересами, неравномерность развития трех основных районов страны; низкие показатели уровня жизни большинства перуанцев усугубляли продовольственную проблему в стране. Стагнация кризиса традиционных социально-экономических структур становилась императивом скорейшего проведения аграрных преобразований. Различные сегменты политического истеблишмента страны приходили к пониманию реалий зависимого капитализма и с той или иной степенью радикализма (либо консерватизма) вносили вопрос о преобразованиях в свои программные документы.
список источников и ЛИТЕРАТУРЫ
1. FAO. Monthly Bulletin of Agricultural Economics and Statistics. Rome, 1969.
2. FAO. Production Yearbook, 1968. Rome, 1969. Vol. 22.
3. FAO. Production Yearbook, 1976. Rome, 1977. Vol. 22.
4. Análisis de la realidad nacional / VII congreso nacional del PCP. I parte. P. 28.
5. Майданик К. Л. Современный системный кризис мирового капитализма и его воздействие на
общества Периферии (Латинская Америка) [Электронный ресурс]. — URL: http://situation.ru/ app/j_art_545.htm (дата обращения: 10.02.2012).
6. Cuentas Nacionales del Perú 1950—1967. Lima, 1968.
7. Estudio económico de América Latina, 1967. Nueva York, 1968. P. 200.
8. Экономика Перу в 1950—1970 гг. Стат. сб. Табл. 4. М., 1972.
9. N.U. Comisión Económica para América Latina,
1967. Nueva York, 1968. P. 200-201.
10. Comercio exterior. 1969. No. 2, 16.
11. Перу. Некоторые аспекты экономического развития. М.: ИЛА, 1969. С. 92-93.
12. Сельское хозяйство и аграрные отношения в странах Латинской Америки. М.: Наука, 1971. С. 330.
13. CIDA (Comité Inter-Americano de Desarrollo Agrícola). Perú. Tenencia de la tierra y desarrollo socio-económico del sector agrícola. Washington, 1966.
14. Economic Survey of Latin America 1968. N.Y.,
1968. P. 178.
15. Леонова В. И. Революционные аграрные преобразования в Перу. М.: Наука, 1973.
16. Primer censo nacional agropecuario. Lima, 1966. P. VIII.
17. García Hurtado F. Tierra o muerte. La revolución agraria del Perú. La Habana, 1965. P. 94.
18. Ritter U. P. Comunidades indígenas y el cooperativismo en el Perú. Bilbao, 1965. P. 23.
19. Самаркина И. К. Община в Перу. М.: ИЛА, 1974.
20. Comercio exterior del Perú, 1968. Lima, 1969.
21. Monthly Bulletin of Agricultural Economics and Statistics. Rome, 1969. Vol. 18, No. 1. P. 16.
22. Estudio económico de América Latina 1966. Segunda parte, 1967. P. 384.
23. Демоскоп weekly [Электронный ресурс]. URL: http://demoscope.ru/weekly/2007/0291/barom03. php (дата обращения 18.02.2012).
24. Diez Canseco O. Saldremos del subdesarrollo? Lima, 1969. P. 135.
25. Klarén P. F. Perú. Society and Nationhood in the Andes. N.Y.; Oxford: Oxford University Press, 2000. P. 323.
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР КАНАДЫ МАРТИН БРАЙАН МАЛРУНИ: ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ
PRIME-MINISTER OF CANADA MARTIN BRIAN MULRONEY: THE POLITICAL PORTRAIT
Э. А. Бабаев
Статья посвящена анализу биографии и политической деятельности премьер-министра Канады М. Б. Малру-ни. Автор уделил основное внимание вкладу этого канадского лидера в формирование современной внутренней политики страны, а также его стремлению основать в Северной Америке зону свободной торговли. Ключевые слова: Малруни, премьер-министр Канады, политика, зона свободной торговли.
E. A. Babaev
The article is devoted to analysis of the biography and political activity of the prime minister of Canada M. B. Mulroney. The author has paid the basic attention the contribution of this Canadian leader to formation modern internal policy of the country, and also to his aspiration to found in the Northern America a Free trade association. Keywords: Mulroney, the prime minister of Canada, policy, free-trade area (FTA).
В 2012 г. отношения нашей страны с Канадой отмечают две знаменательные даты: во-первых, исполняется 70 лет со дня установления дипломатических (советско-канадских) отношений, а во-вторых, минуло 20 лет с начала формирования договорно-правовой базы между Российской Федерацией и Канадой. Именно Канада 25 декабря 1991 г. одной из первых стран Запада признала Россию в качестве суверенного государства и преемника СССР на международной арене. Возглавлял правительство страны тогда Мартин Брайан Малруни. В канадской научной литературе в конце ХХ - начале XXI в. появилось значительное количество исследований, посвященных личности М. Б. Малруни, его влиянию на проведение внутренней и внешней политики. Причем многие авторы весьма неоднозначно оценивали усилия этого премьер-министра Канады, предпринимаемые внутри страны и на международной арене [1-2].
В нашей стране личность М. Б. Малруни остается пока малоизученной, хотя отдельные моменты его деятельности освещены в нескольких работах С. Ю. Данилова [3-4]. Несмотря на то, что М. Б. Малруни сделал ставку на новую Россию, именно в годы его правления произошло становление российско-канадских отношений, у нас пока не предпринималось попыток комплексного анализа жизни и деятельности этой исторической личности. Поэтому целью данной статьи стало исследование политического портрета восемнадцатого премьер-министра Канады.
Путь во власть
М. Б. Малруни родился 20 марта 1939 г. в небольшом городке Бе-Комо (провинция Квебек) в семье рабочего-электрика. Его предки - ирландцы - обосновались в Канаде еще в первой половине XIX в., за четверть века до образова-
