CC BY
79
Алисултанов Мадрид Алисултанович
адъюнкт кафедры уголовного права Краснодарского университета МВД России (тел.: 88612584265)
Проблемы законодательного определения процессуального статуса имущества, в отношении которого назначается конфискация, и его закрепление в номах УК России
Аннотация
Научная статья посвящена исследованию проблем определения процессуального статуса имущества, в отношении которого назначается конфискация и его закрепления в нормах УК России.
Annotation
The scientific article is devoted research of problems of determination of the procedural status of property in which relation confiscation and its fastenings in rates УК of Russia is appointed.
Ключевые слова: конфискация имущества, иные меры уголовно-правового характера, международное уголовное право, ст. 104.1 УК России, имущество, подлежащее конфискации.
Key words: property confiscation, other measures of criminally-legal character, the international criminal law, item 104.1 УК of Russia, the property which is subject to confiscation.
В
соответствии с положениями ст. 104.1 УК России, конфискация имущества состоит в принудительном безвозмездном изъятии и обращении в собственность государства на основании обвинительного приговора денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения престу-плений, предусмотренных исчерпывающим перечнем статей УК, обозначенном в п. "а" ч. 1 ст. 104.1 УК России или являющихся предметом контрабанды, ответственность за которую установлена статьей 188 УК России, любых доходов от этого имущества, за исключением имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу [1].
Представляется, что постановка оснований конфискации имущества в зависимость от юридических последствий признания преступлением деяния, запрещенного статьями Особенной части УК, не вполне целесообразна. Так, в соответствии со ст. 14 УК России, преступлением признается виновно совершенное общественно опасное действие или бездействие, запрещенное
уголовным кодексом России под угрозой наказания. Кроме того, ст. 8 УК России определяет, что основанием уголовной ответственности является совершение лицом деяния, содержащего все признаки состава преступления.
В свете сказанного, очевидно, что деяние, причиняющее вред или создающее угрозу причинения существенного вреда личности, обществу или государству, будучи запрещенным статьями Особенной части уголовного кодекса, может и не быть признано преступлением, если отсутствует хотя бы один из обязательных признаков его состава. Так, например, невменяемое или не достигшее четырнадцатилетнего возраста лицо не может нести уголовной ответственности, даже если и совершит какое-либо из запрещенных статьями Особенной части УК России деяний: такое лицо неспособно либо осознавать общественную опасность и фактический характер своего поведения, либо не способно им руководить в результате хронического или временного психического расстройства, слабоумия или иного болезненного состояния психики; в отношении же малолетнего, законом констатируется, а право-
применением презюмируется неопровержимая возрастная невменяемость, так же, как и невменяемость, основанная на медицинских критериях, исключающая преступность деяния.
В соответствии с вышеизложенным, деяния, совершенные малолетними или невменяемыми лицами не являются преступлениями. Вместе с тем, на наш взгляд, очевидно, что совершение такими лицами деяний, запрещенных статьями УК России, предусмотренными в перечне п. "а" ч.1 ст. 104.1 УК России влечет те же самые негативные последствия, что и совершение таких же деяний лицами, отвечающими признакам субъекта преступления. Таким образом, представляется, что регламентация в тексте п. "а" ч. 1 ст. 104.1 УК России оснований конфискации имущества с использованием словосочетания "полученных в результате совершения преступлений" не вполне оправдана и влечет два одинаково возможных, но вместе с тем, на наш взгляд, принципиально недопустимых негативных последствия. С одной стороны, будучи применяемой в точном соответствии с буквальным толкованием рассматриваемых положений, конфискация имущества недопустима при непризнании деяния преступлением, даже в случае, если налицо все признаки, характеризующие его общественную опасность. В данном случае, с нашей точки зрения, государство не сможет ни реализовать задач своего уголовного закона, ни выполнить международных обязательств, связанных с обеспечением противодействия транснациональной организованной преступности, проявлениям коррупции, терроризма и др. общественно опасным деяниям, предусматривающим в соответствии с международными договорами России конфискацию имущества, как меру государственного принуждения, призванную обеспечить эффективность противодействия преступности.
С другой стороны, расширительное толкование положений п. "а" ч.1 ст. 104.1 УК России и распространение возможности осуществления кон-фиска-ции имущества на любые деяния, содержащие признаки преступлений, предусмотренных ст. 104.1 УК России будет противоречить принципу законности, определяющему в соответствии со ст. 3 УК России, что преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только уголовным кодексом и, что применение уголовного зако-на по аналогии не допускается.
Представляется, что "вольная" трактовка и расширительное толкование положений уголовного закона не способствует высокой оценке правовой системы современного демократического государства, что в еще большей степени приоб-
ретает актуальность при уголовно-правовой регламентации вопросов, имеющих международно-правовое значение, являющихся реализацией межгосударственных соглашений и подлежащих единообразному тол-кованию в правовых системах всех стран, объединяющих свои усилия в процессе борьбы с преступностью.
Так, например, ст. 106 УК Молдовы, регламентируя основания спе-циальной конфискации, определяет, что последняя распространяется на имущество, "использованное при совершении преступления или полученное в результате такового". Вместе с тем, ч. 2 ст. 106 УК Молдовы, опреде-ляя перечень имущества, подлежащего конфискации, использует иную тер-минологию, исключающую признаки узко преступного характера происхож-дения имущества и регламентирующую более широкое понятие запрещенного УК деяния.
Так, в соответствии с ч. 2 ст. 106 УК Молдовы "Специальной конфискации подлежат вещи:
a) полученные в результате деяния, предусмотренного настоящим кодек-сом;
b) использованные или предназначенные для совершения преступления, при условии принадлежности их преступнику;
c) переданные с целью склонения к совершению преступления или для вознаграждения преступника;
d) явно добытые путем совершения преступления, если они не подлежат
возврату потерпевшему и не предназначаются для возмещения ему ущерба;
e) находящиеся во владении вопреки законным основаниям".
Часть 3 ст. 106 УК Молдовы уточняет, что "Специальная конфискация применяется в отношении лиц, совершивших деяния, предусмотренные настоящим кодексом", а ч. 4 УК Молдовы буквально исключает прямую зависимость конфискации имущества от назначения или неназначения виновному наказания: "Специальная конфискация может применяться и в случае, когда виновному не назначается уголовное наказание".
Представляется, что подобное решение вполне справедливо и осуществление конфискации имущества в тех случаях, когда это целесообразно в соответствии с положениями о целях конфискации, допустимо не только в отношении имущества, полученного в результате совершения преступления, но и в отношении имущества, полученного в результате совершения, хотя и не преступного деяния, но запрещенного Особенной частью УК
Таким образом, предлагаем, при описании перечня имущества, подлежащего конфискации, в
165
тексте соответствующей нормы УК России, вместо слов "полученных в результате совершения преступления" использовать слова "полученных в результате совершения деяния, запрещенного статьями Особенной части настоящего Кодекса".
В соответствии с Конвенциями и международными договорами, целями конфискации имущества являются лишение преступников доходов от преступной деятельности. Так, преамбула Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 года [2] буквально определяет, что "борьба против опасных форм преступности требует использования эффективных и современных методов в международном масштабе" и, что "один из этих методов заключается в лишении преступников доходов от преступной деятельности".
При этом, анализ положений международно-правовых актов свидетельствует, что конфискация имущества, добытого преступным путем, призвана не только предотвратить финансирование преступности, но и свести к нулю саму целесообразность преступной деятельности: все, что добыто преступным путем должно быть конфисковано. Вместе с тем, представляется, что отечественное законодательство, не в полной мере отвечает требованиям данной концепции. Так, например, предметом коррупционных преступлений выступает взятка. При этом, под взяткой понимаются деньги, ценные бумаги, иное имущество или выгоды имущественного характера. Представляется, что являющиеся "предметом" коррупционных преступлений, полученные выгоды имущественного характера не находят должной правовой оценки в качестве основания для конфискации имущества, соответствующего стоимости оказанных безвозмездно, но обладающих определенной экономической стоимостью услуг или работ.
Безусловно, возвратить в натре или конфисковать услугу или выгоду имущественного характера, оказанную в результате, к примеру, корруп-цион-ного преступления, не всегда возможно, а чаще даже наоборот. Вместе с тем, оценить такую услугу в денежном эквиваленте вполне возможно: проведение экспертизы позволит выяснить точную стоимость такой услуги, что будет означать величину имущественной выгоды, полученной в результате совершения преступления. Представляется, что декларируемая международными договорами цель лишения преступников доходов от преступной деятельности, вполне обосновывает допустимость конфискации не только имущества, добытого преступным путем, но и имущества, эквивалентного стоимости ус-
луг или выгод имущественного характера, полученных в результате совершения деяния, запрещенного статьями Особенной части УК России.
Кроме того, и международно-правовые акты, и национальное российское уголовное законодательство относят к предметам конфискации деньги, цен-ности и иное имущество, в которые было преобразовано имущество, полученное в результате преступления. Вместе с тем, на наш взгляд, очевидно, что в обозначенный алгоритм не укладывается конфискация имущества, эквивалентного стоимости услуг или выгод имущественного характера, в кото-рые было преобразовано имущество, полученное в результате совершения преступления. Таким образом, с нашей точки зрения, положения п. "б" ч.1 ст. 104.1 УК России в части обозначения подлежащего конфискации имущества, в которое было преобразовано полностью или частично имущество добытое преступным путем, нуждается дополнением ссылкой на имущество, эквивалентное стоимости выгод или услуг имущественного характера в которые было преобразовано имущество, полученное в результате совершения преступления.
Аналогично вышеописанному алгоритму, с нашей точки зрения, представляется необходимым соответствующим образом скорректировать положения п. "в" и "г", регламентирующие конфискацию имущества, предназначенного или используемого для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообще-ства (преступной организации), а также орудий, оборудования или иных средств совершения преступления.
Таким образом, с нашей точки зрения, поскольку услуги и выгоды имущественного характера в соответствии с положениями отечественного уголовного законодательства относятся к предметам коррупционных преступлений, а также вполне могут характеризоваться как средства финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации) или как средства совершения какого-либо другого преступления, положения УК России, определяющие предметом конфискации деньги, ценности и иное имущество необходимо дополнить ссылкой на имущество, эквивалентное стоимости услуг или выгод имущественного характера.
Часть 3 ст. 104.1 УК России предусматривает возможность конфискации имущества переданного осужденным другому лицу (организации), если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, что оно получено в результате
166
преступных действий.
Представляется, что осознание юридического статуса имущества, как полученного в результате именно преступных действий, да к тому же, исходя из смысла действующей редакции закона, предусмотренных конкретными статьями уголовного кодекса, не может презюмироваться лицу до момента оглашения обвинительного приговора в отношении виновного в получении такого имущества.
Соглашаясь с общими направлениями международной уголовной политики о недопустимости использования имущества, полученного в результате совершения преступления, считаем, что конфискации может подлежать имущество, полученное лицом, осознававшим факт его незаконного или противоправного, но не преступного происхождения. Определение именно преступного характера происхождения имущества относится
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПРЕСТУПНОСТИ к исключительной компетенции суда и не может презюмироваться лицу до вступления в силу соответствующего судебного решения. С учетом сказанного предлагаем изложить ч.3 ст. 104.1 УК России в следующей редакции:
Имущество, указанное в частях первой и второй настоящей статьи, подлежит конфискации, если лицо знало или должно было знать, что оно получено в результате противоправных действий или бездействия, запрещенных настоящим Кодексом.
1. В ред. Федерального закона от 25.12.2008 N 280-ФЗ.
2. Бюллетень международных договоров. 2003. N 3. С. 14 - 46.
167
