CC BY
228
УДК 800.001
ТИНЯКОВА Е.А
ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКА КАК КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ОСЬ В ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ
Тинякова Елена Александровна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии,
Курский государственный университет
Аннотация
Философия появилась в результате смыслового созревания языка. Философское употребление языка требовало мудрствования в использовании слов. Постепенно интенсифицировалось стремление человека изучать окружающий мир. С одной стороны стремление к взаимосвязи всего осознанного человеком в его окружении порождало расширение объема смысла слов, а с другой стороны- возникала философия слова с дифференциацией смысла. В статье просматриваются традиционные периоды истории философии от античности до 18 века. Постепенно изучение человеческого языка все более облачается в культурологические выводы. В современной философии 19-20 веков культурологическая значимость изучения языка связана с логическим и семиотическим подходами к языку, теорией символических форм, теорией ценностей, философским анализом информационного процесса, феноменологической философией, экзистенциализмом, герменевтикой, структурализмом.
Ключевые слова: история философии, изучение языка, развитие смысла, логический подход, семиотика, символические формы, ценности, феноменология, экзистенциализм, герменевтика, структурализм.
Философия возникла из необходимости сконцентрировать, систематизировать и упорядочить смысловые квоты в понимании о мире, накопленные в процессе интеллектуального развития человечества. Поэтому если физика требовала систематизации знаний и опыта о процессах, претерпеваемых веществами и предметами; химия- о свойствах веществ; астрономия - познаний о космосе; философия появилась на свет как наука в результате смыслового созревания языка; она посягнула на упорядочивание языкового образа мира во всех его аспектах, вследствие этого и примеры для своих выводов она черпала из различных естественных и точных наук. Философские тексты закладывали фундамент человеческого знания о мире. Философский статус приобретали такие слова, которые могли порождать перекрестные ассоциации у человека, а благодаря этому связывать все предметное многообразие в единое целое. Такими словами были метафоры, различного рода образные выражения. Философское употребление языка требовало мудрствования в использовании слов. Колыбелью философии был поэтический язык древней Греции. В поэмах Гомера и устных сказаниях его предшественников рапсодов содержались наиболее общие, а поэтому
казавшиеся возвышенными и в определенной степени идеальными, выводы о жизни человека, как в отношениях между собой, так и в отношении к природе. Античные мыслители пытались в своих размышлениях объять весь мир, поэтому искали в природе универсальную, первоначальную субстанцию, т.е. они пытались найти смысловой фокус мироздания(1). Эти размышления поднимали человека над конкретными маркерами (словами) первобытного языка, имеющих непосредственное соответствие в предметах и явлениях окружающего мира. Именно стремление к взаимосвязи всего осознанного человеком в его окружении порождало расширение объема смысла слов древнего языка, это происходило благодаря развитию символизации в мыслительном процессе, формированию абстрактного мышления. Сначала человек обращался к единичному элементу окружающего мира (предмету, явлению или процессу), выделял его по необходимой для жизни значимости и изобретал способ его идентификации либо жестом, либо опосредованным предметом, рисунком или произносимым звуковым комплексом. Но поскольку идентифицируя выбранный элемент мироздания, человек обнаруживал соответствия ему, взаимосвязь с другими элементами, ему становилось недостаточно первоначально заложенного смысла в выбранный идентификатор, как-то архаичное слово. Так рождалась потребность в словах с обобщающим смыслом. И когда интеллектуальное развитие человека накопило достаточный запас таких слов, возникло понятие, их объединяющее -мудрость. В человеческом обществе стали выделяться люди, наиболее искусно владеющие языком и умеющие использовать его материал для своих размышлений о мире. Своими рассуждениями они создавали интеллектуальные картины нашего мироздания, причем в этих, пока только устных текстах, чувствовалось их авторство. Оно определялось исходной позицией - что мыслитель считал истиной мира. Мудрецы задавали вопросы: что истинно и что ложно; каков путь, ведущий к обнаружению и познанию истины.
Когда античные мыслители стали задумываться над вопросами -«Каков подлинный вклад чувств и что идет от разума? Каковы логические формы, посредством которых человек думает, судит, рассуждает? Каковы правила адекватного мышления?»- созрело время изучать сам инструмент человеческого мышления- язык. Стали выделяться философы, которые стремились понять, как протекает процесс мышления человека, и как он отражается в языке. С развитием цивилизации интенсифицировалось стремление человека изучать окружающий мир. А для этого нужны были совершенные контакты между людьми для корректировки знания, нужны были способы фиксации знания, хранения его для передачи через большой и малый промежуток времени. Эти нужды мог удовлетворить только человеческий язык.
Античный философ Ксенофан известен своими размышлениями об уме и мудрости. Он обращал внимание на необходимость изучения языка, который реализует ум человека. Ксенофан отдавал предпочтение силе ума, как самой высокой ценности среди других проявлений витального характера. В античной философии чувственный опыт человека еще не включался в человеческий язык. Так, например, Парменид считал, что путь правды есть путь разума, путь ошибок неизбежно связан с чувствами. Эту мысль подтверждает Мелисс из Самоса. Он решительно отрицает ценность всего чувственного (более того чувства утверждают небытие) и признает лишь устанавливаемое разумом. То есть в понимании языка приоритет отдавался
разуму в размышлениях упомянутых философов. Эта точка зрения, на мой взгляд, родилась из ситуации, в которой происходило активное распределение накопленного смысла об окружающем мире по структурным элементам человеческого языка. Безусловно, это была ошибка, что человек фиксирует смысл в языке без участия своей чувственной сферы. И ошибка в рассуждениях античных философов о языке возникла потому, что человек как бы не обозначал свои чувства словами. Они упустили момент взаимосвязи между чувством и разумом. Однако ведь именно чувственная сфера заставляет человека думать. В современных исследованиях эта точка зрения заставляет фиксировать у животных разум.
В античный период в истории философии происходят поиски материальной основы языка. Эмпедокл считал, что исток мыслительного процесса находится в сердце, а проводником его является кровь. Анаксагор из Клазомен предложил философский термин «геометрии». В это понятие он включал массы, где все смешано так, что ничто не выделяется. Впоследствие же некий Ум (интеллект) производит движение этих масс, в результате которого из хаотической смеси возникает упорядоченная структурная масса - из нее и рождаются вещи, предметы. Эта мысль отдаленно напоминает взгляд: язык - конструктор нашей реальности.
Большой вклад в обособление рассуждений о языке в философии внесли греческие «просветители» - софисты. Они стремились порождать истины путем манипулирования материалом языка. Интересно вспомнить опыт Протагора об использовании возможностей языка для отстаивания истины. Он подробно представил такие логические ходы мыслительного процесса как доказательство, аргументирование, аннулирование, противоречие. Горгий обратил внимание на то, что между мышлением, отраженным в языке, и бытием есть несоответствие. Это было предвестником дальнейшего крупного аргумента в философии языка, что язык и реальность не тождественны. По мнению Горгия, хотя слово и указывает на определенный элемент реальности, оно полностью не исчерпывает его смысла. Причинами, вследствие которых возникает расхождение между языком и реальностью, философ считал следующие: требование или влияние текущего момента; исторический контекст; социальная характеристика, т. е. последствия употребления слова или фразы для общения между людьми. Риторика Горгия провозгласила автономию слова, он обратил внимание на то, что слово имеет силу в конструировании нашей жизни, оно является носителем убеждения, верования, внушения. Горгий открыл эстетическую ценность слова. Определенный вклад в этом плане сделали и другие мастера риторики. Благодаря софистам и риторике слово, как элемент человеческого языка, стало инструментом философской науки. Первым философским экспериментом был спор.
Величайшим открытием Платона было открытие диалогической природы человеческого языка. Это его знаменитые диалоги. Он обратил внимание и на негативные последствия манипулирования языком, особенно в риторике: слово может убеждать и в неистинном, суетном, иллюзорном. Это было важным гносеологическим предупреждением: язык может вести человека по ложному пути в процессе познания. В учении Платона просматривается негативное отношение к эстетическому аспекту в оформлении знания. Платон считает, что искусство скрывает истину. Аристотель пытался исследовать смыслы слов средствами самого языка. Он разработал метод дефиниций, определил логические ходы в рассуждениях. Совершенный дискурс в его понятии таков, в котором заключение необходимо вытекает из
предпосылок. Иными словами, Аристотель поднял вопрос о логической системе смыслов, зафиксированных в языке. Причем молчаливые паузы тоже включались в цельный логический образ нашего мироздания, рожденного умом человека. В молчании смысл созревал для будущих высказываний, или продолжался после завершения потока речи. Можно сделать вывод: в античности выделились две науки о человеческом языке -риторика и логика.
В Средние века изучение языка продолжалось с точки зрения божественного понимания окружающего мира. Основные установки в религиозной трактовке языка были следующие:
- дар языка получен людьми от Бога - «Слово было у Бога»;
- божественное Слово творит и сохраняет наш мир.
Философ раннего средневековья Пьер Абеляр разработал метод историколингвистического анализа текста. Он сделал вывод, что смысл слова - это не что-то раз и навсегда данное, завершенное, поэтому в анализах слов он
изучает вариантность смыслов, полисемию, стремится к установлению
аутентичности текста. В 9-12 веках «грамматические штудии» Шартрской школы продолжают науку о языке. Ученые этой школы пытались найти соответствие между языком и реальностью, поэтому главная проблема их научных рассуждений- соотношение имен и вещей.Для философских выводов о языке мыслители Шартрской школы анализировали грамматическую структуру языка. Иоанн Солсберийский называл грамматику «колыбелью философии». «Грамматические» штудии
Шартрской школы пошатнули авторитет Отцов Церкви в их выводах о природе языка, т. к. они изучали и анализировали практическую сторону языковой действительности. Однако представление о божественной сути языка все же доминировало в средневековой философии. В этом плане можно сослаться на учение Бонавентуры. Прозрение человека возможно только через Бога, а не через язык. Поэтому, по мнению Бонавентуры, работа души, думы и размышления о творце и его даре, Святом Духе, более значимы для человека, чем язык, книги. В последнем 1 1 веке Средневековья среди философов, занимавшихся проблемами языка, выделяется У.Оккам. Он обращает внимание на то, что основное назначение знаков языка -описание и передача информации. В своей работе «Сумма логики» он выделяет три типа терминов, носителей информации - «термин ментальный», который является звеном внутреннего мыслительного процесса; являясь частью ментальной пропозиции, этот термин еще не приобрел лингвистического обличья; второй и третий типы - это устное и письменное слово. Оккам дифференцирует смыслы, несомые словами (в русском переводе учения У. Оккама вместо «слово» используется «термин», это повышает статус научности информации, передаваемой языком): это точные и неопределенные смыслы, абсолютные и соотнесенные с контекстом. В трактовке смысла слов У. Оккамом просматривается предвестие науки о контексте, контекстуальном значении. Учение У. Оккама было шагом на пути создания символической логики: он рассматривал термины, как чистые символы, как если бы они коррелировали между собой, не принимая в учет их отношение к объективной реальности. В дальнейшем будет создана символическая логика с разделением на синтаксический и семантический уровни представления информации.
Изучение языка в средние века потребовало совершенствования понимания смыслов слов, уже существующих в языке и составляющих достаточный костяк языка, и нужно было совершенствовать использование
вновь появляющихся слов и продуцировать новые слова. Поэтому ученые, несмотря на подчинение своих научных взглядов божественной теории языка, проявляют активное внимание к грамматике, структуре языка, динамике смысла слов. Ученые поняли, что человеческий язык не исчерпывает человеческое мышление. Возникает наука логика. Целью которой было придать ясность языку и реализовать познавательные интенции. Средневековая логика устанавливала связь между латинским языком и логическими теориями и выражениями. Средневековая логика возникла на материале научного латинского языка, который считался наиболее высоким уровнем рациональности в фиксации смыслов об окружающей реальности. Ученые пытались формулировать ментальные конструкции в символической репрезентации средствами латинского языка, т.е. они поднимались на металингвистический уровень. Для возникновения символической логики большую роль сыграло учение о божественной сущности языка, которое абстрагировало человеческий язык от реальности и ориентировало на оперирование чистыми смыслами в мыслительном процессе.
В эпоху гуманизма и Возрождения в размышлениях философов о языке как центральная сохраняется божественная трактовка языка. Для углубления понимания человеческого языка большое значение имела переводческая деятельность, переход с одного языка на другой. Абстрагирование человеческого языка в его божественном понимании породило магические, мистические доктрины о языке. В магической теории языка Марсилио Фичино понятие коммуникации расширяется до металингвистического окружения: информацию передают не только слова человеческого языка, но и камни, талисманы, элементы природного окружения. Символическое отношение к знакам языка вылилось в
мистическую доктрину Пико делла Мирандолы. Ученый пытался расшифровать понятие о Боге в языке. Результатом его исканий явилась теософская система, где слова и буквы еврейского алфавита наделялись креативной энергией.
Новое время-17 век- отмечено вниманием ученых к роли человеческого языка в развитии науки. Расширение опытной базы науки требовало дифференциации смыслов о мире, прежде всего на истинное и ложное. Фиксация средствами языка ложных знаний не отрицалась, это признавалось как необходимый этап в поисках истины. Галилей в своих научных трактатах выделял мыслительные эксперименты. Это было важным выводом о динамике языка, т. е. становлении в языке истинности знания. Сам язык признавался экспериментальным средством в поисках научной истинности. Научные искания Галилея были продолжены в теории «идолов», т.е. ложных понятий в языке, Ф.Бэконом. Ложные понятия в языке, по мнению ученого, порождаются самой человеческой природой, обществом, традициями. Однако говоря о вреде ложных понятий и необходимости очищения от них, Ф.Бэкон не указывал путь, как это сделать средствами языка. Он предлагал знания проверять экспериментом. Эту проблему подробно разработали позитивисты в 20 веке.
Т. Гоббс рассуждает о положительных и отрицательных смыслах слов языка с точки зрения философской этики, т. к. слова языка вмещают то, что мы о них думаем. Т. Гоббс говорит о мышлении в связи с языком, ранее же язык, в основном, ассоциировался с Божьим даром. В теории языка Гоббса начало познания нужно искать в чувственном опыте, слова отражают не сущность вещи, а то, как мы ее воспринимаем. Мысли Т. Гоббса о роли чувственного опыта в формировании языка продолжил Дж. Беркли. Философ взаимосвязывал две сферы языка - эмоциональную и интеллектуальную. Основной же императив его гносеологии - нужно полагаться на ощущения.
Идеи, которым служат слова, являются либо ощущениями, либо воздействиями разума на ощущения. Таким образом, Дж.Беркли вводит понятие «язык природы», который мы воспринимаем с помощью органов чувств в дополнение к словесному языку. Причем ощущения первичны по отношению к человеческому языку. Вне рассуждений Беркли о человеческом языке стоит способность человеческого разума к абстракции, поэтому его теория не соприкасается с теорией Локка. Дж.Локк рассматривает слова языка в рамках философии категорий - всеобщего\ общего\ единичного. Согласно его взгляду, язык возник благодаря способности человеческого мышления обобщать единичные вещи. Вещи, включая слова и идеи, по своему бытию единичны. Когда человек отстраняется от единичного, то остается общее - это создание нашего разума, т. е. природа «общности» - это способность разума обобщать или представлять многие единичные вещи.
В эпоху научной революции наравне со стремлениями ученых повысить эффективность применения языка, прежде всего в научном знании, о чем было сказано выше, продолжает развиваться магическая теория языка (Кардано, делла Порта, Фракасторо). Это объяснялось самой ситуацией потребности человека в знаниях о мире, полезных для жизни. Человек экспериментально и средствами языка мог меньше, чем были его потребности. Все, что человек не мог, переносилось в магию. Т.Кампанелла различал три формы магии: божественную, природную и демоническую. Магико-герметическая традиция противостояла стремлению ученых уточнить человеческий язык опорой его на конкретную, проверяющую реальность (именно здесь возникал вопрос об истинных и ложных смыслах в языке).
К концу периода Нового времени четко оформляются две науки о языке -лингвистика и философия языка. Их сближали исследования в анализе логической структуры смысла, зафиксированного в языке, с целью уточнения понятий об окружающем мире. Ученые лингвистического кружка Леметра де Саси соединили логику с лингвистикой: логические структуры они раскрывали через формы лингвистические. Арно и Лансело выдвинули концепцию «общей грамматики». Они поставили цель выявить базовые логические структуры в функционировании человеческого сознания в историческом развитии языка в целом, а не на материале одного конкретного языка. Блез Паскаль выделил элементы языка, которые мешали рассуждать и строить логические суждения: это термины, смысл которых не прояснен, или за которыми не стоят уже доказанные истины.
Обширные исследования в области изучения языка были сделаны Дж. Вико, который доказал необходимость научного союза философии и филологии: философия без филологии пуста, а филология без философии слепа. К тому времени, когда жил ученый, уже было довольно развито искусство перевода. Это позволило Дж.Вико исследовать специфику национальных языков и создать концепцию некоего «общего языка», точнее определить ментальное языковое пространство, общее для всех наций. Через язык Вико пытался реконструировать историю человеческой мысли. Учение Дж.Вико подвело философов к поиску универсалий для всех языков. Вико определяет три периода в истории человеческого языка: язык богов (это самая глубокая истина, держащая мир, и не доступная людям, это было «немое время» для людей), язык героев (это проявление языка в человеческой сущности, самой высшей по совершенству реализации), язык разума (применение языка становится характерной чертой человека в массовом проявлении).
В эпоху Просвещения больших исследований, ориентированных на изучение языка, не было. Язык в это время скорее выполнял свои практические функции- использовался для распространения знаний, делались переводы фундаментальных произведений. Ученые были заняты систематизацией знаний различного профиля, язык использовался для энциклопедической работы. Этот период был необходим для начала новых теоретических работ о языке, но для теоретических выводов нужно было всесторонне испробовать язык в его практическом применении. В философских работах такого ученого Просвещения как Кондильяк большое место занимают рассуждения о языке (это его работы «Грамматика», «Искусство говорить», «Искусство мыслить», «Искусство писать»). Понятия языка в теории Кондильяка происходят из ощущений.
В эпоху романтизма к исследователям языка - философам и лингвистам-присоединяются мастера художественного слова - писатели и поэты. Философское изучение языка во многом сближается с литературой. Если в эпоху Нового Времени, активного оформления отраслевой структуры научного знания, ученых более интересовало отражение истины мира в языке, то в эпоху романтизма проявилось стремление к отражению в языке идеи чистой красоты, творимой разумом. Средствами языка романтики не столько пытались представить истину мира, а возвысить природу.
Ф. Шлейермахер заложил фундамент современной философской герменевтики- науки об интерпретации текстов. Вместе с герменевтикой начинается философское исследование обратной реакции языка на человека. В эпоху романтизма происходит некоторое возвышение языка благодаря объединению философии с литературой прежде всего в лице таких корифеев слова как И. В. Гете, Ф. Шиллер, сторонников течения «Бури и натиска». Поэтому в некоторой степени возрождаются божественные теории языка. В учении Иоганна Георга Гамана языковые понятия в отрыве от Бога становятся безжизненными. Ведь канонические религиозные книги содержат примеры универсальных понятий, которые Бог пожелал открыть человеку.
Иоганн Готфрид Гердер, сторонник «Бури и натиска», в «Трактовке об источнике языка» представляет язык как средство творения мира: с
помощью языка люди объединяются в радости и любви для созидания, язык зафиксировал и связал законы - только благодаря языку стала возможна история человечества (2). Философ утверждает за языком его главную функцию- творца культуры.
Все исследования о языке в первой половине 1 9 века находились под влиянием В. фон Гумбольдта. Ученый обосновал идею, что каждый язык несет в себе особенности менталитета нации, вместе с тем он видел в различных языках общие универсалии, типичные для человеческого мышления в целом. Язык В. фон Гумбольдт считал творением человеческого духа, иными словами язык является носителем духовной энергии человека, и эта энергия языка порождает мысли. Под энергией языка философ понимал чувственное ощущение материи мира и переплав ее в слова. Выдающимся выводом в теории В. фон Гумбольдта было суждение о языке как средстве открытия неизвестной реальности, т. е. язык, по мнению ученого, обладал прогностической функцией в гносеологии.
Под влиянием учения о языке В. фон Гумбольдта активно развиваются сравнительные исследования языков, и прежде всего в области грамматики (исследование родства санскрита с латинским, греческим и другими европейскими языками, которое было обнаружено еще в конце 18 века; Ф.Бопп сравнивал персидский, индийский, арабский и
еврейский языки; Расмус Раск изучал греческий, латинский, германские, балтийские и славянские языки; Якоб Г римм анализировал фонетическую историю германских языков, он вывел «Закон Гримма» о регулярных соотношениях между индоевропейскими и германскими шумными звуками). Безусловно, сравнительные изучения различных языков были предвосхищены большим опытом переводческой работы, накопленной к этому времени. Компаративисты мечтали реконструировать путем сравнения первоначальный язык- праязык всех индоевропейских языков. Английский востоковед У.Джонс наметил в штрихах протоязык для европейских языков. Стремление выстроить единое историческое древо языков имело большое значение для объединения всего культурного процесса.
К середине 19 века в философии можно заметить обособление различных научных подходов к изучению человеческого языка. Эти подходы отличаются методологией исследования, постановкой проблематики. Логический подход к изучению языка предполагает определенный диапазон философских суждений об отношении смысла к языку: от конкретного анализа всех оттенков смысла слова, наложения этого смысла на окружающую реальность, изучение его взаимосвязи со смыслами других слов- до исследования познания в чистом идеальном виде в логических структурах вне наложения на язык. Представитель
марбургской школы Герман Коген занимался в числе других философских проблем изучением логики научного знания, языка науки. Он пытается поднять науку над хаосом чувственных наблюдений, с его точки зрения философия должна помогать находить априорные законы и теории, т. е. преодолевать психологические редукции в познании. Пауль Наторп тоже соотносит язык с мышлением на материале точных наук. В оперировании смыслами о нашей реальности ученый выделял анализ и синтез. Синтез предполагает постоянную переработку детерминаций объекта, а анализ контролирует произведенный синтез. Наторп подчеркивал постоянную динамику суждений о нашей реальности: реальное нельзя свести к
застывшим определениям, реальное - это процесс определения. Отсюда вытекает важный вывод о семиотическом содержании слов языка: контекст постоянно корректирует смыслы слов.
Теория ценностей В. Виндельбанда проверяет на прочность объективный материал мысли: она отбрасывает то, что проверки не выдерживает. С точки зрения научного знания Виндельбандт выделяет два типа смыслов: выражающие регулярность, структуру мира и явлений; передающие отличительную индивидуальность элементов реальности. Поэтому любой элемент нужно рассматривать как имеющий особенный неповторимый смысл, и как вписывающийся в единообразие мира. Именно это свойство смысла позволяет нам строить логические цепочки смыслов, рассуждений. У Генриха Риккерта философия предстает как логика сферы ценности истины. В продуцировании человеческим сознанием смыслов Риккерт выделяет три уровня: 1 . психофизический уровень, 2. обращение сознания к окружающей реальности, 3. работа сознания с накопленным смысловым материалом. В результате разнообразные эмпирические данные переводятся на язык общих понятий, формальных связей и структур.
С логическим подходом к изучению языка соприкасается философия символических форм Э. Кассирера. Постижение окружающей реальности сознанием человека философ представляет как символический контекст, человеческий язык является одним из его уровней, другими фундаментальными формами являются - миф, искусство, религия. Точка отсчета в истории цивилизации - рождение человеческого языка. Фиксируя понимание человеком окружающей реальности, язык сохраняет это
постижение человеком мира в лингвистических формах, художественных образах, мифических символах, ритуалах, которые окружают человека и создают вокруг него дополнительную символическую идеальную реальность, которую человек переводит в практику своей жизни. Теория символических форм Э. Кассирера говорит о том, что человеческий язык -не единственный способ записи понимания окружающего мира (3 ).
Своеобразие логического подхода к изучению языка проявилось у Чарльза Пирса. Анализируя смыслы языка как практически применимые в жизни, Пирс структурным элементом смысловой картины нашего мироздания считает не слово, а знак. Поэтому в его теории понятие «язык» гораздо шире, чем это традиционно принято. У Пирса язык- это система смыслонесущих знаков. Любая мысль поддерживается цепочкой знаков, составляющих природу языка. Знак, по отношению к соответствующей ему квоте информации, может быть образом, индексом, символом. Пирс рассматривает движение знаков в коммуникационном процессе. Смыслы знаков, а в отношении человеческого языка слова и выражения, постигаются исключительно через их необходимость для реальной жизни. Отсюда можно сделать важный вывод об организации информационного процесса-пригодность и применимость для жизни является критерием отбора информации для включения ее в информационный процесс. Это, безусловно, прагматическое правило, которое позволяет нам определить учение Ч. Пирса как логический прагматизм семиотики.
Рассуждения о языке У. Джемса во многом схожи с идеями Ч. Пирса, но У. Джемс подсоединяет к своей теории данные психологии. Признание тождества ментальной и физиологической сфер жизни человека выливается у него в идею приспособления внешних отношений к внутренним. Отсюда вытекает, что язык выполняет инструментальную функцию в жизни человека: разум - динамический инструмент приспособления к среде.
Продолжая идеи Пирса, итальянский философ Вайлати в прагматической ориентации человеческого языка ищет объективные критерии дифференциации на истинность и ложность вне зависимости от интеллектуальной деятельности отдельного субъекта.
Новое в философском фоне для понимания человеческого языка внесла теория Дж.Дьюи. Разум утратил свою созерцательную характеристику, стал оперативным, т. е. активно приспосабливающим мир к нужным для жизни человека целям. Наше познание о мире фиксируется символическими терминами - от обыденного языка до специфического языка различных отраслей научного знания. Рефлексивное мышление человека приводит в гармонию воспринимаемый им эмпирический хаос и трансформирует его в унифицированную общность. Эмпирические факты не раз и навсегда данные, они - результаты дифференциации, сравнения и выбора.
Постепенно изучение человеческого языка все более облачается в культурологические выводы. Это философия Бенедетто Кроче. В работе «Краткое изложение эстетики» он анализирует экспрессивную функцию искусства и человеческого языка в сравнении с различными видами искусства. Б. Кроче считает человеческий язык эстетическим явлением. Экспрессивную функцию языка он рассматривает и с точки зрения логики, науки о чистом понятии. В этом плане язык получает у него трансцендентальный статус. Проверка ясности логической экспрессии осуществляется у Кроче графическими символами. Новый аспект в
посредничестве человеческого языка в общении и контактах с окружающим миром внесло такое направление в философской мысли как феноменология.
Основоположником этого научного направления является Эдмунд Гуссерль. Феноменология стремится постичь вещи и факты нашего мира, не отягощенные лингвистическим материалом, т. е. свободные от их словесных представлений. Феноменология пытается устранить субъекта как
посредника в интерпретации реальности и выявить универсальные сущности. Иными словами феноменологическая философия дает нам смысловое содержание окружающего мира, которое универсально является человеческому сознанию, причем дифференциации проявляющиеся в различных языках устраняются. Э. Гуссерль предложил концепцию «чистой логики», т. е. как сущности фактов и вещей являются человеческому сознанию. Под логическую структуру истины философ подводит психологические данные, логически структурируемые сущности зарождаются в мире наших влечений, надежд, воспоминаний.
Феноменологическая философия исследует метальную конструкцию мира, создаваемую смыслами, рожденными человеческим сознанием, причем человеческое сознание - это универсальная мыслящая сущность
собирательного значения. Макс Шелер выводит феноменологическую
концепцию мира на сенсуалистический уровень: мир открывается человеку через чувства, чувственная интуиция создает определенную иерархию ценностей. Абсолютность бытия, его вечность - это присутствие в нем Бога, но само понятие о Боге - это не представление о «существе, стоящем над», а вера в Бога, т. е. сам религиозный акт веры. Такое представление о Боге не противопоставлено научному знанию, а наоборот способствует его просветлению.
Феноменологическая философия расширила само понятие "язык" за пределы словесного языка и подвела к выводу, что ментальная конструкция реальности создается всеми языками культуры. Это направление в философии подняло признание Бога до высшего универсального принципа науки (М. Шелер, Р. Отто, Э. Штейн). Поскольку весь смысл, являющийся из фактов и вещей, подчинен смыслу человеческой жизни, то феноменология имеет существенный моральный потенциал (М.Шелер, Н.Гартман).
Повышенный философский интерес к динамике человеческой жизни, стремление человека осознать движущуюся реальность породили такое направление в философии как экзистенциализм, который утвердился в Европе между двумя мировыми войнами. Карл Ясперс провозгласил целью экзистенциалистской философии - обрести смысл поверх всех целей в мире. Тогда философия - это духовный процесс, который являет смысл, охватывающий все цели.
В 20 веке, с самого его начала, продолжается интерес философов именно к художественному языку, но под новым углом зрения. Эрих Ротхакер считал роль языка в культуре созидательной: с каждым сказанным словом, фразой, предложением вносятся новые штрихи в представление окружающей природы - это либо прояснение имеющейся сущности, либо добавление к лицу природы в плане акселерации дальнейшего развития или фантазийной надстройки в соответствии с желаниями человека, которым не всегда суждено осуществиться.
Мартин Хайдеггер для философских выводов об отношении человеческой мыслительной деятельности и языка к бытию, и их друг к другу отдавал приоритет поэтическому языку. Человека включает в мир его язык, с помощью которого он трансформирует его. А измененный человеком мир меняет и его самого. В этом суть экзистенции. Хайдеггер допускает, что слова, грамматика и синтаксис могут спровоцировать человека на
ошибочную подачу сущности средствами языка. Язык создает человеку его обитель, и насколько он сможет его совершенно использовать, настолько и комфортна будет для него обитель. Понятия, создаваемые языком, проверяются самой экзистенцией. До их оформления разумом человека в лингвистических формах, сущее бытия уже проявилось и сбылось в своей истине или представилось в проекции для совершения в будущем.
Для экзистенциалистов (Карл Ясперс, Жан-Поль Сартр, Морис Мерло-Понти, Альбер Камю) сама жизнь и события этой жизни представляют язык, т. е. понятие «язык» выходит не только за рамки лингвистики, но и семиотики. К. Ясперс отождествляет понятия «экзистенция» и «коммуникация». Тогда язык в его лингвистическом выражении является пружиной экзистенции, он может ее замедлять, ускорять, корректировать и подводить к конечности для каждого отдельного человека.
Диахронический философский подход к изучению языка связан прежде всего с именем Ганса Георга Гадамера (4). Будучи учеником Хайдеггера и восприняв от него интерес к поэтическому языку в познании сущности бытия, Г. Г. Гадамер создает новое направление в философской мысли о языке - историческую эстетику или герменевтику. Опыт философов в интерпретации текстов культуры известен в предшествующие этапы развития философии: античная риторика, средневековое толкование
«священных» текстов, трактовка древних текстов в эпоху ренессанса, далее Ф. Шлегель, Ф. Шлейермахер, Дильтей. В трактовке текстов Г. Г. Гадамер стремится устранить наслоение додумываемого, присоединившегося в процессе исторической жизни произведения культуры. Само понятие «текст культуры» у Гадамера шире, это не только словесный текст, но панорама смысла созданного и другими языками культуры. Такой взгляд повышает информационную ценность произведений различных видов искусства. Мы ищем презентацию смысла о нашей реальности не только в литературном тексте, но и в музыкальном произведении, в картине художника, драматическом произведении и т. д. Герменевтическая трактовка текста углубляет его соприкосновение с контекстом и понимание.
Развитие герменевтики, как одной из философских наук о языке продолжили Э.Бетти, П.Рикер, Л.Парейсон, Дж.Ваттимо. Отличие герменевтической интерпретации от понимания в том, что в первом случае человек работает со смыслами смыслов: смысл текста рождает у него свой смысл, который он соотносит с указанным автором анализируемого текста объектом реальности или элементом опорного контекста. Впоследствии у позитивиста Л. Витгенштейна родилось понятие об игре слов, понятие о языке как игре. Заслуга герменевтиков в том, что каждый из них со своими индивидуальными инициативами, пытался решить вопрос о роли посредников в использовании языка для понимания реальности: смысл, несомый структурными элементами языка культуры, может отдалиться от соответствующего ему объекта реальности во времени, и чем больше проходит времени, тем больше он имеет возможностей испытать индивидуальные модификации его воспринимающих. Задача герменевтики -вернуть смысл к его истинности, оригиналу. Э. Бетти пытается разработать формулу объективной интерпретации. Герменевтика П. Рикера
соприкасается с концепцией символических форм. В реальности символа Рикер видит пары векторов - археологический и телеологический, регрессивный и прогрессивный, добро и зло. Поль Рикер уделяет большое внимание моральному аспекту в анализе языка. Он пытается проникнуть в суть, насколько зло мира исходит из языка и пишет работу «Символика
зла». Наиболее значимы для герменевтического анализа те части культурных текстов, где происходит скопление вариантности смыслов, особенно в конфликтном столкновении понятий. Поль Рикер исследует фигуративный, скрытый смысл. В поле зрения герменевтика П. Рикера попадает такой философский резерв языка как метафора, привлекавший философов еще в античности. Благодаря метафорам язык наиболее полно реализует свою творческую потенцию. А.Парейсон, следуя
герменевтическому подходу к изучению языка, отдает предпочтение языку мифов, образному поэтическому перед языком доказательств. Он связывает понятие интерпретации с экзистенцией: само стремление к истине есть интерпретация, и эту интерпретацию регулирует отношение бытия и человека, истина предстает пред нами в ее интерпретации, отсюда вытекает, что сама экзистенция - это личность, творящая интерпретацию истины. Высшая истина в философии Л. Парейсона - Бог, и философы не должны посягать на его интерпретацию. Бог далек от философских теорем.
С начала 20 века в логическом анализе языка наблюдается новый научный поворот благодаря фундаментальному вкладу Рассела, Фреге, Уайтхеда, Витгенштейна. Не отрываясь от научных корней философской логики языка и всего, что дала предшествующая аналитическая философия, ученые-позитивисты критически оценивают саму идею передачи смыслов об окружающем мире средствами языка. Логический анализ позитивистов своей методологией в значительной мере обязан математическому анализу. Замена лингвистических знаков искусственными символами дала возможность оперировать понятиями как математическими знаками. Это сделало возможным создание искусственных языков науки, которые значительно повысили эффективность научного знания. Были решены две главные задачи, над решением которых трудились философы, критикующие смыслы языка, в предшествующие периоды: подведение формальных
средств выражения под научные понятия четко фиксировало их семантический потенциал и устраняло возможности возникновения различных интерпретаций; формальные языки решили проблему универсальности общения между носителями различных национальных языков и сделали реально разрешимой задачу создания искусственного интеллекта. Философия позитивизма создала концепцию идеального, логически совершенного языка. Все предшествующее развитие философии, касавшееся изучения человеческого мышления не отягощенного лингвистическим обличием, заложило фундамент идее позитивистов об идеальном языке. А. Н. Уайтхед определил философию как науку о смыслах над смыслами. Отсюда вытекает метанаучный вывод, что множество философских систем благостно, так как проверяет смысл. Именно философия позитивизма заставила научный мир признать, что проблемы языка - это не какая-либо часть философской науки, а вся философия является наукой о языке. Л. Витгенштейн обосновал понятие «языка реальности», в котором человеческая речь лишь существенная его часть, она вписывается в создаваемое человеком и рожденное природой звучание иного рода, которым пронизана вся наша реальность. Молчание же, присутствующее в виде интервалов в звучании нашего мира, не выпадает из общего смыслового содержания окружающей среды. Витгенштейн пытался оценить непроговариваемое. Отсюда вытекает идея о непрерывности коммуникации, о вечности в динамике смысла нашей реальности. Оригинален был подход Л. Витгенштейна к взаимодействию смыслов в языке: философ выдвигает концепцию языка как игры. Философское
понятие игры как внутренней динамики каждого вида искусства характерно для герменевтики. Л.Витгенштейн в своих рассуждениях соприкасается с этой позицией и разрабатывает теорию языковых игр. Слово « игра» как философское понятие вписывается в само течение жизни, игрой называет Витгенштейн пользование языком, т. к. оно инициируется самим человеком, требует определенной искусности и творчества в его применении.
Начало 20 века ознаменовалось выдвижением фундаментальных идей в области теоретической лингвистики. Эти идеи имели и большое философское значение. Исследования Фердинанда де Сосюра на стыке лингвистики, семиотики и антропологии, в основе которых лежала оппозиция языка и слова, речи и языка позволили обосновать социологический подход в изучении языка. Фердинанд де Сосюр анализировал социальную природу языка как в синхроническом, так и в диахроническом аспектах.
Начало структурализму, как философскому направлению, было положено Леви-Строссом, Фуко, Лаканом. В центре внимания философов оказались безличные структуры, подсознательные и вместе с тем всеопределяющие. Свои идеи ученые-структуралисты базировали и на данных психоанализа, научно доказавшим ценность бессознательного для сознательного поведения. Жак Лакан рассматривает бессознательное, описанное в психоанализе Фрейда, как лингвистическое депо. Безусловно, Фрейд не рассматривал функцию мозга, продуцирующую язык, в аспекте структурализма, но он пытался восстановить, реконструировать с помощью психоанализа тексты снов, т. е. пытался найти лингвистическую активность в самой глубине человеческого сознания. Ж. Лакан проявлял интерес к речи человека в состоянии невроза, где более значимы стимулы, генерируемые внутренним психическим состоянием, а не стимулы, поступающие извне. Отсюда вытекает другой ценный научный подход к анализу человеческого языка: следуя научным традициям психоанализа, Ж.Лакан исследовал
семантическую эволюцию человека и учитывал генетически передаваемую лингвистическую информацию в форме традиций. Лакан закрепил научный союз психоанализа с лингвистикой. В теории Лакана язык устанавливает символическую связь человека с окружающей реальностью. Философ предлагает понятие «универсального языка психоаналитических символов», этот язык рождается при встрече человеческого желания с языком и переводим на другие языки. Таким образом, благодаря применению психоанализа для понимания человеческой коммуникации были расширены рамки культуры, соответствующей логическим векторам человеческого сознания. Такая позиция впоследствии породила множество современных художественных течений.
Структуралисты стремились постичь объективные структуры культурного априори, закрепленного в языке. Леви-Стросс считал структурную лингвистику своеобразным эталоном для анализа культурных феноменов. В русле структурализма Мишель Фуко рассматривает вопрос о связи знания и языка: слова и вещи связаны посредством мыслительных представлений, и язык выполняет роль критического инструмента в анализе мыслительных процессов. Человеческий ум испещрен знаками культурной традиции и эволюции; когда человеческое сознание соприкасается с реальным фактом, участвуют не только сиюминутные ментальные сигналы, генерируемые органами чувств, но задействуется и память с хранящимися в ней ожиданиями, гипотезами, преданиями. Именно здесь и создается проблемная критическая ситуация, которая решается лингвистическими
средствами. Такое влияние человеческого языка делает культурный процесс многослойным (5).
Для современной французской философии, в том числе и постструктурализма, характерно фокусировать философское исследование языка на культурный контекст. Различные культурофилософские течения сближаются на базе принимаемой ими лингвистической методологии. Жак Деррида находит корни культурно-исторической традиции в языке. Речь и письмо для него вторичны и производны от архетипов мировых культур.
В рассмотрении взаимосвязи «язык и культурный процесс» выделяются два основных подхода: как человеческий язык определяет культурный процесс, а с другой стороны- как феномены культуры дают качественные черты современному языку.
Литература
1. Таранов П.С. Анатомия мудрости: 120 философов; В 2-х т.-Симферополь: Таврия, 1996.-Т. 1.-624 с., Т.2.—622 с.
2. Нордау М. Вырождение. Современные французы. (Пер. С нем.)-М.: Республика, 1995.- 400 с.
3. Семиотика: Антология.- М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001.- 702 с.
4. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. (Пер. с нем.)- М.: Прогресс, 1988.- 704 с.
5.Рождественский Ю.Н. Введение в культуроведение. _М.: ЧеРо,1996.- 288 с.
