CC BY
29ЛЕВЫКИН С.В., ЧИБИЛЁВ А.А., КАЭАЧКОВ Г.В., ЯКОВЛЕВ И.Г., ГРУДИНИН Д.А. ПРОБЛЕМЫ ВОССТАНОВЛЕНИЯ зОНАЛьНЫх СТЕПНЫх эКОСИСТЕМ НА ПОСТЦЕЛИННОМ ПРОСТРАНСТВЕ РОССИИ И КАзАхСТАНА (СТЕПНОЙ БЮЛ., 2013. № 37. С. 5-8).
Освоение целинных и залежных земель в восточном секторе степей Евразии во второй половине XX века стало ландшафтной катастрофой для зональных степных экосистем на лессовой литогенной основе и связанных с ними основных эдификаторов.
Такими эдификаторами на целинном пространстве разнотравно-красноковыльных степей на типичных черноземах были ковыль красный (ковыль Залесского), типчак, тонконог; из позвоночных животных - степной сурок, стрепет, дрофа. Основные же массивы целины и старых залежей были подняты в полосе лессинго-ковыльных (ковылковых) степей на южных черноземах и каштановых почвах. Основным эдификатором этих степей выступал ковыль Лессинга (или ковылок) - абсолютный доминант в подзоне темно-каштановых карбонатных почв; набор эдификаторных видов позвоночных тот же. Еще раз подчеркнем, что основным объектом распашки выступали именно суглинистые почвы на лессовой основе, в силу чего степи на них из наиболее типичного ландшафтного варианта стали самыми редкими.
Впоследствии распаханные целинные и залежные земли пытались облесить системой лесополос, объектом территориальной охраны выступали и продолжают выступать в основном водно-болотные, лесные и прочие азональные экосистемы. На протяжении десятилетий территориальной охраны репрезентативных участков зональных типов степей практически не было, за исключением небольшой территории на границе Тургайского прогиба, включенной в состав Наурзумского заповедника.
Освоение целинных земель проходило не поэтапно, а практически единовременно по всей территории восточного сектора степей. В кратчайший срок были распаханы все доступные массивы суглинистых карбонатных черноземов и каштаноземов, даже если они были лишь вкраплены между непригодными для распашки солонцами и песками. По сути, к этим типам почв был применен промыслово-заготовительный подход, предполагающий быстрое получение максимально возможной продукции при минимальных затратах, просто за счет безвозвратного использования естественного плодородия суглинистых карбонатных почв.
В 1990-е гг. бывший целинный регион пережил массовый заброс пашни, причем, как в относительно благоприятных для земледелия районах, так и в зоне особого риска. В последние годы происходит новый возврат в пашню части этих залежей, что имеет вид неоцелинной кампании с тем же промысловым подходом.
Богарноеземледелиевподзонекаштановыхпочвбылоиостаетсякрайненеустойчивым. После катастрофической засухи 1996 г. в условиях отсутствия финансовой поддержки со стороны государства на землях бывших целинных совхозов запада Центрального Казахстана (от пос. Аралколь на западе до г. Аркалык на востоке) образовалась серия залежно-степных массивов. До целинной кампании на этом месте располагались сухие степи южного подтипа.
Вопреки научным прогнозам (напр.: Аханов, Соколенко, 1990) земледелие не ушло из южного подтипа сухих степей. Напротив, в последние годы в этой зоне крупные массивы вторичных степей были вновь распаханы, в связи с колебаниями мировых цен на зерно и национальными проектами. В случае очередного повышения мировых цен на зерно существует опасность дополнительной распашки оставшихся вторичных степей. Возможно, затем они будут опять заброшены, но и за несколько лет пахотного использования может быть сведен на нет результат почти 20-летней самореабилитации степей. Притом сам процесс самореабилитации остается практически неизученным и не получил адекватной оценки научного и природоохранного сообщества.
Понашемумнению,учитываяглубинутрансформациизональныхстепныхландшафтов, сегодня основным природоохранным приоритетом должно быть восстановление таковых. 86 ВОПРОСЫ СТЕПЕВЕДЕНИЯ
Соответствующим ведомствам степных регионов России и Казахстана следовало бы включать это в свои задачи, что могло бы отражаться и в их названиях, типа «Министерство степного, лесного и охотничьего хозяйства».
Однако такой смены приоритетов в степной зоне пока не произошло. Региональные природоохранные ведомства в России и Казахстане фокусируют территориальную охрану природы на лесных массивах и особо ценных охотничьих угодьях. Возможно, это одно из средств сохранения влияния на доступ к охотничьим ресурсам в условиях дефицита предложения объектов спортивной охоты. Например, в Оренбургской области это заметно даже по названию вновь созданного в 2011 г. Министерства лесного и охотничьего хозяйства. Мы предлагали дополнить функции данного министерства надзором за рациональным использованием и восстановлением степных экосистем на землях сельскохозяйственного назначения, но это предложение не нашло поддержки.
Подобная тенденция наблюдается и в Республике Казахстан. Во всяком случае, в основных степных областях природоохранные ведомства имеют похожие приоритеты и названия. Так, среди основных задач крупнейшего в Актюбинской области регионального степного заказника «Эбита» значится сохранение и воспроизводство наиболее ценных охотничьих копытных - кабана и косули. Проект создания озерно-степного заказника «Айке» по существу сводится к территориальной охране наиболее богатых дичью озер Айтекебийского района.
Настораживает укоренившаяся в территориальной охране степей России и Казахстана тенденция сохранять любые варианты степей, кроме зональных. Незональные варианты предпочитаются как наименее ценные для земледелия. Даже если зональные суглинистые типы почв находятся в условиях наиболее засушливого климата, сельскохозяйственные ведомства не отказываются от них, как от утвержденных еще в советское время пахотных угодий. Тогда было фактически официально определено, что все суглинистые типы почв степной зоны должны быть распаханы и непременно засеяны зерновыми культурами. Всякое отступление от этой установки считалось негосударственным подходом, посягательством на резервы роста пахотных земель. К сожалению, эту парадигму землепользования оказалось очень трудно изменить даже при декларировании развития рыночных отношений.
Исходя исключительно из здравого смысла еще можно понять стремление полностью восстановить зернопроизводство на типичных и южных черноземах. Но как объяснить то же стремление по отношению к солонцеватым и карбонатным разновидностям каштановых почв с биопотенциальной урожайностью 7-8 ц/га, фактической 4-6 ц/га?
Отдельные группировки и популяции ковыля Лессинга и связанных с ним эдификаторов способны поддерживаться и восстанавливаться в экстразональных и интразональных ландшафтах. Но репрезентативное качество зонального степного ландшафта может заново сформироваться и устойчиво существовать только на различных вариантах суглинистых почв на плакорах. В этом, по нашему мнению, заключается основная проблема восстановления ландшафтного разнообразия степей в регионе. Несмотря на все преобразования последних десятилетий, эта проблема далека от решения. Основные природоохранные усилия вновь сосредоточены на неудобных землях. Именно за счет таких земель гораздо проще наращивать площади ООПТ, обеспечивая территориальные показатели роста охраняемых территорий, включая поддержанные международными фондами.
Практически все современные степные экосистемы неполночленны (отсутствуют дикие лошади и бычьи, сайгак вытеснен в полупустыню). В такой ситуации, когда отсутствует очевидный сохранившийся эталон полночленной степи, природоохранные усилия невольно устремляются южнее, в зону опустыненных степей. Проще обосновать к сохранению менее продуктивные и менее востребованные земли, чем лоббировать более продуктивные, находящиеся в процессе восстановления.
Очевидно, что природоохранные усилия должны быть направлены, в первую очередь, на спасение вымирающих биологических видов и исчезающих ландшафтов. К последним
можно с полным основанием отнести зональные степные ландшафты Евразии на лессово-суглинистой литогенной основе. В целинном виде эти ландшафты практически не сохранились. Их сплошное уничтожение распашкой в 1950-е гг. явилось одним из величайших этических и экологических преступлений в истории взаимоотношений человечества и биосферы. Сегодня появился хоть какой-то шанс спасти от уже повторной распашки хотя бы вторичные зональные степные ландшафты, самопроизвольно восстановившиеся на залежах.
Дальнейшая судьба вторичных степей на залежах сегодня усугубляется тем, что «рыночный» постсоветский сценарий их использования постоянно нарушается инициативой различных политических деятелей, партий и отдельных представителей аграрной науки. Даже если по рыночным соображениям пахать не выгодно - государство обязано дотировать поддержание пашни. На сегодня основной проблемой сохранения ландшафтного разнообразия степной зоны является отсутствие репрезентативных участков зональных степей на суглинистых почвах. Решение этой проблемы, с одной стороны, требует государственной поддержки сельского хозяйства, а с другой - содействия государства самовосстановлению степей на залежах там, где существуют природные и социальные предпосылки для развития мясного скотоводства либо создания степных ООПТ. Основным территориальным резервом являются невостребованные пахотные угодья, превращающиеся в залежи. В современных условиях залежи являются в лучшем случае средневозрастными, поэтому природоохранную ценность каждого конкретного участка определяет не столько его площадь, сколько степень развития титульных биологических объектов степей, постепенно приближающего залежь к эталону зональной степной экосистемы.
В этой связи следует признать нецелесообразной постановку задачи максимального возвращения в пахотный оборот неиспользуемой пашни. Прежде всего, это касается двух типов местообитаний.
(1) Относительно плодородные земли (возможно черноземы), теряющие экономическую востребованность, на которых протекают процессы восстановления популяций редких и исчезающих степных видов. Тут требуется принципиальное согласование и соответствующая доработка природоохранного, земельного и аграрного законодательства, чтобы определить, что считать приоритетом - сохранение вида, внесенного в Красную книгу, или выполнение предписания по целевому использованию земли.
(2) Каштановые почвы с биопотенциальной урожайностью порядка 10-12 ц/ га и фактической 6-8 ц/га. Это основной территориальный резерв восстановления степных экосистем южного подтипа. Преобладание зернового земледелия на этих землях экономически нецелесообразно, необходима государственная поддержка традиционных адаптивных форм ведения сельского хозяйства, а также бизоноводства.
Долгосрочное планирование развития муниципальных образований и природоохранной деятельности требует принимать во внимание природоохранный и аграрный потенциал старых залежей, фактически представляющих собой вторичные степи. К сожалению, в России до сих пор нет ни одного законодательного акта, поддерживающего сохранение и восстановление степных экосистем на землях сельскохозяйственного назначения - ни в качестве поставщика экологических услуг, ни в качестве пастбищ для адаптивного животноводства. Лишь в последнее время на государственном уровне поднимается проблема развития мясного животноводства в степных регионах страны. Ставится задача диверсификации аграрного производства и развития сельского туризма.
В Оренбуржье такая диверсификация возможна в постцелинных районах Зауралья: Ясненском, Домбаровском и Светлинском. В частности, Светлинский район имеет природные предпосылки для превращения в образцовую «охотничью» и «природоохранную» территорию степной России. С учетом вступления России и (в перспективе) Казахстана в ВТО, эти районы требуют отдельной стратегии развития и территориального планирования, ориентированных на переход от особо рискованного земледелия к адаптивному степному 88 ВОПРОСЫ СТЕПЕВЕДЕНИЯ
животноводству, развитию охотничьего и сельского туризма. Требуется региональная программа трансформации малопродуктивной пашни в житняково-типчаково-ковыльные полуприродные угодья для развития коневодства, овцеводства, бизоноводства. Для создания дополнительной кормовой базы можно использовать посевы сорго (не более 10% нынешних пахотных угодий).
К землям со средним биоклиматическим потенциалом целесообразно подходить с позиций построения «поляризованного ландшафта» Б.Б. Родомана. Выход из распашки земель в степной зоне стоит рассматривать как позитивное явление. На этих землях следует целенаправленно создавать вторичные квазиприродные экосистемы, либо не препятствовать природным процессам формирования таковых. Вместо превращения степной зоны в «зерновую зону», лишенную природного биоразнообразия - вводить своего рода длительный «ландшафтооборот», обеспечивающий полное восстановление степных экосистем, которые могут быть затем вновь распаханы и потом снова оставлены с периодом ротации в несколько десятилетий (Родоман, 2002).
В рамках подобного подхода нами неоднократно предлагались такие меры, как мораторий на распашку залежей и создание земельного фонда стабилизации и восстановления почвенного плодородия, ландшафтного и биологического разнообразия степей. Для Оренбуржья такой фонд мог бы составить 300-400 тыс. га. По существу, этот земельный клин стал бы самой малозатратной и эффективной степной охраняемой территорией. В целом для степной полосы России такой фонд мог бы составить несколько миллионов гектаров. Признание, что степные залежи выполняют важные экологические, природоохранные, рекреационные и даже сельскохозяйственные функции, сделало бы неактуальным само понятие «пустующих» земель.
Аналогичные меры уместны в Республике Казахстан. В наиболее распаханной в «целинный» период Костанайской области пока сохраняется возможность создания кластерного природного парка на основе восстановившихся лессинго-ковыльных (ковылковых) степей на каштановых почвах. Парк могли бы образовать шесть компактных участков: вторично-степные - Аралкольский, Миялыкский, Алтынсаринский, Амангельдинский, Аркалыкский и целинный участок Бидайык. Между участками возможно создание экологических коридоров из хорошо сохранившихся и восстановленных незональных вариантов степных экосистем, включая и территорию существующего Сарыкопинского заказника.
Пока еще имеется возможность сохранить вторичные лессинго-ковыльные степи также на юге Общего Сырта и в Предуралье на севере Западно-Казахстанской области. Вторичные степи юга Общего Сырта практически полностью распаханы за последние годы. При сохранении тенденции мы снова полностью утратим этот характерный для региона тип степей на полнопрофильных суглинистых почвах. Несмотря на повторную распашку порядка 150 тыс. га залежей и вторичных степей в Айтекебийском районе, в Актюбинской области пока имеется возможность для сохранения и восстановления титульных степных биологических объектов на лессовой литогенной основе.
Нами в 2012 г. в Актюбинской области выявлены крупные массивы вторичных лессинго-ковыльных степей, сопредельные с аналогичными в Оренбургской области. Прежде всего, это участки в Хобдинском районе к западу от Троицкого выступа Оренбургской области и водораздельные плакоры на территории заказника Эбита; несмотря на массовую распашку залежей в пределах проектируемого озерно-степного заказника «Озерный» Айтекебийского района также сохраняется несколько массивов вторичных степей.
Подписание основных соглашений, окончательное согласование участков, основных мероприятий и разработку планов действий планируется завершить в первой половине 2013 г. в рамках реализации проекта ПРООН/ГЭФ/ Минприроды России «Совершенствование системы и механизмов управления ООПТ в степном биоме России».
Статья подготовлена в рамках выполнения работ по теме «Разработка и поддержка выполнения соглашений о совместном сохранении степей на трансграничной территории в пределах Оренбургской области России и прилегающих регионов Казахстана» проекта ПРООН/ГЭФ/Минприроды России «Совершенствование системы и механизмов управления ООПТ в степном биоме России» и темы фундаментальных исследований Института степи УрО РАН «Геоэкологическое обоснование инновационных принципов землепользования и недропользования, обеспечивающих устойчивое развитие земледельческих регионов России».
Список использованной литературы
1. Аханов Ж.У, Соколенко Э.А. 1990. Агроэкологический потенциал Северного Казахстана // Вестн. АН Казахской ССР, № 4. С. 48-58.
2. Родоман Б.Б. 2002. Поляризованная биосфера: Сборник статей. Смоленск: Ойкумена. - 336 с.
