CC BY
73
УДК 339.5
Михаил ЖАРИКОВ
ПРОБЛЕМЫ ВАЛЮТНОЙ ИНТЕГРАЦИИ В ЕВРАЗИИ
Аннотация. Актуальность темы статьи обоснована тем, что в результате развития рынка национальных валют и увеличения их использования во взаимных расчётах может быть достигнута цель более глубокой интеграции без создания единой валюты. Эта парадигма в настоящее время претерпевает трансформацию, предусматривая прохождение промежуточных этапов на пути к достижению полной валютно-финансовой и банковской интеграции. Договор о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) ознаменовал поиск новой евразийской идеи и углубил интеграционные процессы между Россией, Белоруссией, Казахстаном, Киргизией и Арменией. В рамках валютных отношений дальнейшая интеграция предполагает либо создание единой валюты, либо использование одной из валют стран-членов в качестве региональной расчётной единицы. В данной статье на основе графического и корреляционного анализа исследуется наличие тесной связи между взаимными торговыми потоками и торгами национальными валютами стран-членов ЕАЭС на Московской бирже. Практическая значимость исследования состоит в формулировании рекомендаций по развитию евразийской интеграции на основе углубления валютных отношений стран-членов ЕАЭС.
Ключевые слова: валютные отношения стран ЕАЭС, БРИКС, электронная торговая платформа Московской биржи, единая валюта, интернационализация валюты.
Интеграция в Евразии осуществляется иа основе договора о ЕАЭС. Значимость этого договора определяется тем, что, несмотря на существование большого числа различных формальных и неформальных объединений, форумов, группировок, ЕАЭС и ЕС являются единственными реальными интеграционными образованиями в Евразии. Взаимодействие стран - членов ЕАЭС растёт как в сотрудничестве, так и в качестве отдельных субъектов. Дорожная карта ЕАЭС предполагает наполнение каждого диалога между странами-членами конкретными программами и проектами [Красавина, 2015]. В рамках ЕАЭС необходимы не только проекты единых транспортных, торговых и энергетических коридоров, но и валютно-финансовых и кредитных сетей, что находит отражение в новом шёлковом пути [Михеев, 2015].
© Жариков Михаил Вячеславович - д.э.н., г.н.с. Института Европы РАН. Адрес: 125009,
Россия, Москва, ул. Моховая 11-3; доцент кафедры международных экономических отношений Государственного казенного образовательного учреждения высшего образования "Российская таможенная академия". Адрес: 140009, г. Люберцы Московской области, ул. Комсомольский просп., д. 4. E-mail: mi-chaelzharikoif@gmail.com DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope220186072
Создание евразийского экономического пространства становится глобальным вызовом и является более значимой целью по сравнению с участием России в БРИКС, поскольку БРИКС - наднациональный виртуальный форум, не имеющий традиционной нормативно-правовой базы, тогда как ЕАЭС - институционально закрепленная интеграционная группировка [Хмелевская, 2015].
Конкурентные позиции России и Китая на рынках стран — членов ЕАЭС
Основным внешнеторговым партнёром стран ЕАЭС является Россия (табл. 1). Так, в 2010-2016 гг. в импорте Казахстана, Армении и Киргизии на Россию приходилось 20-30% всей ввозимой на их территорию продукции, в импорте Белоруссии - более 50%. В экспорте стран ЕАЭС Россия занимает менее значимую роль, а именно: в 2016 г. Казахстан вывозил в Россию 9,5% всей свой продукции, идущей на экспорт, Белоруссия - 45,8%, Армения - 21,1% и Киргизия - 10,2%. При этом следует отметить важную тенденцию, которая характеризует взаимную торговлю стран ЕАЭС в 2010-2016 гг.: происходит постепенное увеличение доли Китая как в их экспорте, так и импорте, в то время как соответствующие показатели для России остаются практически неизменными, а иногда и убывают [Андронова, 2012]. Хотя в отдельных случаях имеется положительная динамика. Например, в 2011 г. был достигнут минимум в экспорте Белоруссии в Россию на уровне 34,8%, но в 2016 г. это значение выросло до 45,8%, что на 7,3% больше по сравнению с 2015 г. В свою очередь, все страны ЕАЭС, кроме Киргизии, в 2016 г. стали завозить из России больше продукции. Так, Казахстан стал импортировать из России на 2,3% больше товаров, работ и услуг, Белоруссия - на 3,3%, Армения - на 4,6%. С момента заключения договора об учреждении ЕАЭС наиболее существенные изменения в составе партнёров произошли во внешней торговле Киргизии. Здесь доля Китая в импорте увеличилась более чем на 10%, тогда как доля России на ту же величину сократилась (табл. 1).
Таблица 1.
Доля Китая и России в экспорте и импорте стран ЕАЭС (без России) в 2010-2016 гг., %
Показатель 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016
Казахстан
Доля России в экспорте 5,3 8,5 7,3 7,0 6,6 5,2 9,5
Доля России в импорте 22,8 42,8 38,4 36,2 33,3 34,0 36,3
Доля Китая в экспорте 17,7 18,5 17,9 17,4 12,5 18,6 11,5
Доля Китая в импорте 16,5 13,2 16,8 16,8 17,9 19,8 14,6
Белоруссия
Доля России в экспорте 39,4 34,8 35,1 45,0 41,8 38,5 45,8
Доля России в импорте 51,8 54,0 58,8 52,5 54,0 51,2 54,5
Доля Китая в экспорте 1,9 1,5 0,9 1,2 1,8 1,1 1,7
Доля Китая в импорте 4,8 4,7 5,1 6,6 2,3 5,7 7,6
Армения
Доля России в экспорте 15,4 16,7 20,3 22,6 19,9 23,5 21,1
Доля России в импорте 22,3 16,6 18,3 23,4 24,7 24,6 29,2
Доля Китая в экспорте 3,0 1,2 2,3 4,7 11,0 10,3 10,5
Доля Китая в импорте 10,8 5,0 4,9 8,8 9,4 8,1 11,1
Киргизия
Доля России в экспорте 17,3 14,4 13,0 8,6 4,2 7,2 10,2
Доля России в импорте 33,6 33,6 33,2 33,2 28,2 31,7 20,8
Доля Китая в экспорте 1,9 2,1 3,6 2,2 2,1 1,4 5,6
Доля Китая в импорте 20,7 21,7 22,5 23,9 23,3 27,4 38,1
Составлено по данным: OECD (2018).
Китай остаётся для Россия наиболее важным внешнеторговым партнёром среди стран ЕАЭС [Салицкий, Семенова, 2014]. Так, доля Китая в российском экспорте увеличилась в 2004-2016 гг. с 1,5 до 2,3%. На Россию в китайском экспорте в тот же период приходилась относительно стабильная величина - в среднем 2,1%. Остальные страны ЕАЭС занимают во внешней торговле Китая малую долю, за исключением Казахстана, на продукцию которого в 2016 г. приходилось 0,6% в китайском экспорте, что на 0,2% больше, чем в 2004 г., тогда как в импорте Китая в Казахстан соответствующий показатель увеличился в два раза - с 0,4 до 0,8%.
Для самой России значимость стран ЕАЭС во внешней торговле в 20102015 гг., то есть в период функционирования таможенного союза, оставалась практически неизменной. Например, доля экспорта России в Казахстан колебалась в пределах 2,7-3,0%, Армении - 0,1-0,2%, Киргизии - 0,1-0,45. Но в 2016 г. эти показатели по сравнению с 2015 г. несколько увеличились, главным образом, в торговле с Казахстаном, Белоруссией и Арменией. В частности, в Казахстан Россия стала экспортировать на 0,3% больше всей своей продукции, идущей на экспорт, в Белоруссию - на 1,45%, в Армению - на 0,1%. Соответствующие изменения произошли и в российском импорте, а именно: в 2016 г. Россия ввезла из Казахстана на 0,4% больше всего своего импорта, из Белоруссии - на 1,9%, из Армении - на 0,1% (табл. 2).
Ввиду наращивания экспорта Китая в страны ЕАЭС России, для того чтобы отстоять свои позиции в Евразии, необходима более глубокая интеграция на уровне взаимных торговых отношений и вместе с этим - использование рубля во взаимных расчётах в рамках региона, что может поспособствовать его интернационализации в более широких масштабах, а также повышению его международного авторитета
[Cohen, 2012]. В случае утраты данного потенциала дальнейший рост взаимной торговли Китая со странами ЕАЭС, наоборот, будет закладывать основы для интернационализации юаня в регионе [Goldberg, Cedric, 2008].
Однако существует фактор, который пока препятствует стремительному завоеванию юанем валютно-финансового пространства стран ЕАЭС, а именно: превалирование доллара в международной платёжно-расчётной системе в целом и высокий уровень долларизации экономики в частности [Бажан, 2016]. Поэтому юанизация в странах ЕАЭС протекает крайне медленно, что делает стартовые условия для расширения использования рубля во взаимных расчётах более благоприятными и устойчивыми по сравнению с китайским юанем [Потёмкин, 2010]. Но преимущество российского рубля в ЕАЭС временно [Борисов, 2011]. И если Россия не воспользуется им сейчас в рамках ЕАЭС, произойдёт либо усиление долларизации экономики, либо её юанизация. Наиболее острая проблема, которая тормозит укрепление позиций рубля в ЕАЭС, - мало диверсифицированный экспорт [Хей-фец, 2014].
Таблица 2.
Доля стран ЕАЭС в экспорте и импорте России в 2010-2016 гг., %
Показатель 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016
Казахстан
Экспорт 2,7 2,7 2,8 3,3 2,8 3 3,3
Импорт 1,9 2,3 3 1,8 1,9 1,6 2,0
Белоруссия
Экспорт 4,6 4,8 4,1 3,2 3,3 3,5 4,9
Импорт 4,3 4,7 4,1 4,4 4,3 3,3 5,2
Армения
Экспорт 0,2 0,2 0,2 0,2 0,2 0,2 0,3
Импорт 0,1 0,1 0,1 0,1 0,1 0,1 0,2
Киргизия
Экспорт 0,2 0,2 0,3 0,4 0,4 0,4 0,4
Импорт 0,2 0,1 0,1 0,0 0,0 0,0 0,1
Составлено по данным: Федеральная таможенная служба (2018).
Дискуссии о расчётной единице для стран - членов ЕАЭС
В связи с тем, что Россия пока остаётся главным торговым партнёром стран -членов ЕАЭС, создаются предпосылки для использования рубля в качестве единой
расчётной единицы. На первоначальных этапах становления СНГ в 1991-1993 гг. российский рубль выполнял функции обращения, сбережения и платежа между странами-членами в рамках единой валютной (рублевой) зоны. Однако в результате высоких темпов инфляции, девальвации, обесценения, долларизации экономики в 1990-е гг. российский рубль стремительно утратил эту роль, и страны - члены СНГ во взаимных расчётах перешли на доллары.
В начале XXI в. в связи с выходом России на более устойчивую траекторию экономического развития по сравнению с периодом 1990-х гг. идея единой рублевой зоны вновь становится актуальной. Однако восстановление первоначальных позиций рубля во всех странах СНГ не представляется возможным. Наиболее реалистичным является укрепление валютно-финансовых связей между наиболее интегрированными странами - членами СНГ, входящими одновременно в ЕАЭС -Россией, Белоруссией и Казахстаном. В дальнейшем при условии успешной реализации этого проекта возможно присоединение Армении и Киргизии к новой формирующейся рублевой зоне.
Использование российского рубля в качестве расчётной единицы не обязательно означает его последующее превращение в единую валюту ЕАЭС. Опасения стран - членов ЕАЭС в связи с потенциальным формированием валютного союза обусловлены кризисом в зоне евро 2009 г. [Наговицына, Суетин, 2010]. Кризис в зоне евро показал, что функционирование разных по социально-экономическому уровню стран в рамках одного валютного союза создаёт большие проблемы для наиболее слабых из них [Буторина, 2013]. Это означает, что Россия как наиболее развитое государство среди стран - членов ЕАЭС имеет возможность диктовать условия использования и обращения единой валюты, проводить кредитно-денежную политику, ориентированную прежде всего на реализацию целей российской экономики [Каплина, 2014], объективно принуждая остальные страны-участницы предполагаемого валютного союза следовать этой политике. В связи с этим странам ЕАЭС необходимо сохранять собственные национальные валюты для проведения независимой кредитно-денежной политики на случай кризиса, перегрева экономики или возникновения других форс-мажорных ситуаций, в отличие от теории оптимальных валютных зон Р. Манделла, усматривающей выгоды стран-членов интеграционной группировки от введения общей, единой валюты [МипёеИ, 1961].
Параллельно регионализации рубля в ЕАЭС осуществляется процесс интернационализации юаня, движущим фактором которого является развитие взаимных торговых отношений, а также создание двусторонних кредитных линий. Так, между центральными банками стран ЕАЭС, кроме Армении, и Народным банком Китая действуют соглашения своп на сумму 177 млрд юаней, из них 150 млрд приходится на Россию, 20 - на Белоруссию и 7 - на Казахстан. Из этого следует, что для укрепления позиции рубля в ЕАЭС требуется заключение аналогичных соглашений между центральными банками стран-членов в рублях [Булатов, 2009].
Валюты стран — членов ЕАЭС на Московской бирже
Помимо этого, на данном этапе развития интеграционного процесса в рамках ЕАЭС для углубления валютного сотрудничества необходимо стимулировать несовременная Европа, 2018, №2
пользование национальных валют на уровне межгосударственных связей (на макроуровне валютной интернационализации) и уровне отдельно взятого валютного рынка. Чтобы активизировать использование рубля на макроуровне, требуется интенсивное развитие валютной торговли, прежде всего на Московской бирже как наиболее развитого регионального финансового центра среди стран - членов ЕАЭС. Этому процессу был дан старт в результате организации торгов соответствующими инструментами по валютным парам белорусский рубль/российский рубль (БУК/ЯиЯ) и казахский тенге/российский рубль (К7Т/ЯиЯ), которые могли бы стать основой покупки национальных валют для использования во взаимных расчётах в качестве валют внешнеторговых контрактов в противоположность доллару.
Потенциал использования национальных валют стран ЕАЭС, преимущественно России, Белоруссии и Казахстана, выявлен на основе корреляционного анализа, в соответствии с которым существует тесная связь между торгами валютами этих стран на Московской бирже и величиной взаимных торговых потоков между ними. Таковыми следует считать случаи, когда уровень корреляции между экспортом/импортом и валютными торгами достигает 70% и выше. По расчётам автора, в конце 2017 г. корреляция этих величин стабилизировалась на уровне 96-99%. Так же, согласно нашим расчётам, самая высокая корреляция имеет место между экспортом России в Белоруссию и торговлей парой валют этих стран на Московской бирже. С высокой долей вероятности можно утверждать, что увеличение объёмов торгов по валютной паре российский рубль/белорусский рубль следует связывать с усилением интеграционных процессов между странами-эмитентами.
Теснота корреляционной связи между рассматриваемыми величинами видна и при графическом анализе. Особенно это характерно для российско-белорусской внешней торговли. Так, на рис. 1 показано, что контуры кривых экспорта/импорта повторяют контуры динамики торгов валютной парой российский рубль/белорусский рубль на Московской бирже. На рис. 1 продемонстрировано, что с падением взаимного экспорта/импорта России и Белоруссии одновременно сокращаются объёмы торгов по соответствующей валютной паре либо, наоборот, -вместе с уменьшением величины продаваемых российских и белорусских рублей имеет место отрицательная динамика внутрирегиональной торговли. Особое внимание следует обратить на крайние точки рассматриваемых кривых, а именно: максимумы и минимумы взаимных экспорта и импорта России и Белоруссии совпадают по времени с экстремумами торгов национальными валютами. Например, одного из минимумов за 2014-2017 гг. показатели экспорта и импорта России и Белоруссии и валютных торгов на Московской бирже достигают в январе 2016 г., а одного из максимумов - в июне 2017 г. (рис. 1).
При графическом анализе соответствующих величин для Казахстана и России выявляется аналогичная ситуация (рис. 2). В целом характерной чертой для экстремальных значений взаимной торговли России, Белоруссии и Казахстана является то, что их минимум, как правило, приходится на январь, а максимум - на июнь или июль.
Особенности развития валютных отношений стран - членов ЕАЭС можно проследить на основе технического анализа. Так, торги по валютной паре К7Т/ЯИЯ начались 29.11.2012 г., а по БУК/ЯиЯ - 13.06.2013 г. Торговля казахским тенге до
сих пор осуществляется только с немедленной поставкой валюты, тогда как белорусский рубль можно приобрести на Московской бирже как на рынке спот, так и по срочным контрактам своп.
Рисунок 1.
Динамика взаимных торговых потоков России и Белоруссии и валютных торгов на Московской бирже в 2014-2017 гг.
2 -,-г 0,6
;> V V V V ^ V У
/ # # ^ # о^ & ^ ^ о^ ^ ^ о^
-Экспорт России в Белоруссию
--Импорт России из Белоруссии
.......Торги по валютной паре 10 К 1'Л I;
Составлено по данным: Московская биржа (2018), Федеральная таможенная служба (2018).
Первоначально торговля по этим валютным парам на Московской бирже была эпизодической, и объёмы - малыми. Например, в 2012 г. торги по валютной паре российский рубль/казахский тенге состоялись единожды, в 2013 г. - 13 раз. В свою очередь, по валютной паре российский рубль/белорусский рубль в 2013 г. имели место пять сделок с немедленной поставкой и ни одной сделки по контрактам своп. Относительно регулярно купля-продажа контрактов по этим валютным парам стала осуществляться с августа 2014 г. И в целом в 2014 г. казахский тенге покупался в рамках 72 торговых сессий, в 2015 г. - 75, в 2016 г. - 35. За первое полугодие 2017 г. состоялись 53 торговые сессии купли-продажи казахского тенге с немедленной поставкой. С другой стороны, в 2014 г. купля-продажа белорусского рубля осуществлялась в течение 102 торговых сессий на рынке спот и трех - на рынке своп, в 2015 г. - 234 и 72, соответственно, в 2016 г. - 199 и пяти, а в первом полугодии 2017 г. - 91 (по немедленной поставке). С 03.06.2016 г. торги по контрактам своп купли-продажи белорусского рубля на Московской бирже приостановлены по причине отсутствия спроса на контракты срочной поставки валюты.
Рисунок 2.
Динамика взаимных торговых потоков России и Казахстана и валютных торгов на Московской бирже в 2014-2017 гг.
1.4
1.2
»0.8
я
3 0.6
0.4
0.2
/\[ \ Минимумы
/ \И 1 янв аря201<5г. ; :
\h. V-\f
/ч /ч/4 * и/
X/ \ X '\А \ ' Л и,--'
Л \1/ V — ш * 1 5 •
'''""•ш^ч / » » \
0.3
0.25
0.2
0.15
0,1 2 £ 1= ю О
0,0^
ш о, с
£ о: о:
к 3 3
и- V. У V, I
И ш о, г^ £
о ж гс гс о ^
Ш сч 2 2 5 и
(г- г-
X с*: со >Е
и X X « га 3 га 2 £
- ЭкспортРосснн б Казахстан ■ Торги по валютной паре КАХЖХЖ
ИмпортРоссни ш Казахстана
Составлено по данным: Московская биржа (2018), Федеральная таможенная служба (2018).
К концу 2014 - началу 2015 г. торговля по валютной паре К7Т/ЯИЯ утратила регулярность. Она стала характеризоваться большими перерывами в торговых сессиях и эпизодичностью, которые были свойственны раннему периоду 2012-2013 гг. Возможно, это явилось результатом девальвации рубля и экономического кризиса в России в тот период. Наоборот, торги по валютной паре БУЯ/ЯИЯ в 2014-2015 гг. отличались относительной стабильностью и регулярностью. Объём торговли по валютной паре БУЯ/ЯИЯ на Московской бирже увеличился почти в 30 раз с 0,16 млн долл. в 2013 г. до 4,30 млн долл. в 2015 г., но в 2016 г. этот показатель сократился до 2,20 млн долл. За первые два квартала 2017 г. данная величина составила 781,5 тыс. долл., и в соответствии с расчётами автора этой статьи в конце 2017 г. она не превысила 1,5 млн долл. (рис. 1). Торги по валютной паре К7Т/ЯИЯ в 2012-2015 г., в свою очередь, выросли в 60 раз и составили к концу этого периода 0,4 млн долл., но по результатам 2016 г. они сократились до 0,3 млн долл. Однако в отличие от торгов белорусскими рублями, за 1-й и 2-й кварталы 2017 г. сумма сделок купли-продажи казахского тенге достигла почти 0,85 млн долл., и по расчётам автора она достигла 1,0 млн долл. к концу 4-го квартала 2017 г. (рис. 2). Как видно из этого анализа, несмотря на высокий темп роста объёмов торгов, их недостаточно, чтобы величины приобретаемых национальных валют на Московской бирже хватило для опосредования существенной доли взаимной торговли между Россией и Белоруссией и Россией и Казахстаном.
Особые характерные черты торговли валютными парами российский рубль/белорусский рубль и российский рубль/казахский тенге выявлены автором на основе технического анализа Московского межбанковского рынка. В соответствии с этим анализом, общим выводом является то, что рынок этих валют развит недостаточно. Это проявляется в следующем:
1. Как правило, в течение торговой сессии заключается мало контрактов (три-четыре сделки), в отличие от торговли долларом или евро.
2. Малое количество заключаемых сделок с белорусским рублем и казахским тенге не дает развиваться конкурентным процессам, в результате чего практически отсутствуют значительные колебания курсов валют в течение торговой сессии, следовательно, облегчаются возможности прогнозирования, способствуя развитию спекулятивных тенденций.
3. Узкие границы колебаний обменных биржевых курсов приводят к тому, что, как правило, цены открытия и закрытия, минимума и максимума совпадают по значению. Отсюда самой распространенной фигурой графического метода японских свечей при торгах по валютной паре российский рубль/белорусский рубль и российский рубль/казахский тенге является свеча, у которой отсутствует тело и тени.
4. Второй по распространенности фигурой на московском межбанковском рынке валют России, Белоруссии и Казахстана является "марибозу" - свеча, у которой имеется вытянутое тело и отсутствуют тени. Появление такой свечи означает, что цены открытия и закрытия по валютным парам стран ЕАЭС существенно расходятся, но при этом, если торговая сессия по этим валютным парам завершается ценой, большей цены при открытии торгов, что отражается на графике в виде бычьей свечи, то она совпадает по значению с ценой максимума. И наоборот, если торги за день на Московской бирже завершаются при цене, меньшей, чем при открытии биржи, демонстрируя образование медвежьей свечи, то она одновременно равна минимальной цене.
5. С некоторой периодичностью, но достаточно редко, на этом рынке появляются свечи "молот" и "повешенный", которые выступают индикаторами для начала повышения или падения рынка торгов валютными парами стран ЕАЭС.
6. В целом графический метод японских свечей выделяет на рынке торгов парами валют стран ЕАЭС недостаточное разнообразие фигур и моделей. Например, здесь отсутствуют достаточно распространённые и характерные для рынков других валют на Московской бирже, в частности китайского юаня, модели "бычьего и медвежьего поглощения", "просвета в облаках", "завесы из тёмных облаков", "торможения", "трёх белых солдат", "двух взлетевших ворон", "утренней и вечерней звезды", "падающей звезды" и некоторые другие фигуры технического анализа валютного рынка.
7. С другой стороны, малые колебания биржевых курсов означают, что при прочих равных условиях до известного предела рынки белорусского рубля и казахского тенге менее спекулятивны по сравнению с другими нишами валютных торгов на Московской бирже. Такая динамика может оказывать положительное влияние на развитие взаимных торговых сделок между Россией, Белоруссией и Казахстаном, когда их валюты необходимы для опосредования прямых товаропотоков без использования доллара.
8. Но и при этом графический анализ усматривает особенность торгов белорусским рублем и казахским тенге, указывающую на то, что здесь все равно имеются
спекулятивные мотивы, а именно: зачастую во время торговых сессий, когда заключаются сделки с белорусским рублем, не проводятся торги с казахским тенге, и наоборот, когда продаются контракты на покупку казахского тенге, белорусские рубли не приобретаются. Это особенно заметно на анализе календаря торгов на рынках данных валют на Московской бирже. И это же может означать, что здесь работают одни и те же лица - брокеры или дилеры - с похожим или аналогичным поведением, которое проявляется в следующем: белорусские рубли покупаются для последующей продажи и покупки казахского тенге, а казахские тенге - для продажи и последующей покупки белорусского рубля, составляя, таким образом, модели простого или сложного арбитража. Простой арбитраж в таком случае будет предполагать куплю-продажу одной валюты страны - члена ЕАЭС чрез посредство другой - второй (казахского тенге на белорусский рубль), а сложный арбитраж может сопровождаться длинной цепочкой сделок, в которой, например, на белорусский рубль покупают казахский тенге, продают последний и покупают доллар, евро или китайский юань, дожидаясь выгодного соотношения курсов валют, которое обеспечивает максимальную маржу. А поскольку сделок с белорусским рублем и казахским тенге малое количество на Московской бирже, то, с одной стороны, это повышает предсказуемость повышения или понижения обменных курсов, и с другой - это может означать, что между арбитражерами существует сговор, что превращает этот рынок в рынок чистой монополии.
9. При анализе объёмов торгов белорусским рублем и казахским тенге на Московской бирже можно выделить важное различие между ними, а именно: на рис. 34 видно, что, как правило, за некоторыми исключениями, чем больше белорусских рублей и казахских тенге требуется для покупки российских рублей, тем меньше объём торгов за время одной торговой сессии. Из этого следует вывод, что в торговле рассматриваемыми валютными парами предпочтение отдаётся покупке российских рублей. В связи с этим спрос на российские рубли при посредстве биржи определяется прежде всего потребностью белорусских и казахских компаний для организации и продвижения поставок своей продукции в Россию для оплаты логистических издержек, рекламной кампании и т.д., потребностью резидентов Казахстана и Белоруссии, въезжающих на территорию России с целью трудовой деятельности, а также слабостью национальной валюты в противоположность к российскому рублю, который в данной ситуации выступает в качестве более надежного средства инвестиций и сбережений, и, наконец, потребностями спекулянтов в российской валюте и выгодными условиями последующего приобретения долларов на российские рубли на Московской бирже по сравнению с условиями покупки иностранной валюты на валютных биржах Казахстана и Белоруссии.
Исходя из проведённого анализа, видно, что российский рубль обладает наибольшим потенциалом становления в качестве единой региональной расчётной единицы и объекта инвестиционных вложений, а также формирования золотовалютных резервов по сравнению с белорусским рублем и казахским тенге среди валют стран ЕАЭС. Однако перспективы становления рубля в качестве единой или расчётной валюты для стран ЕАЭС пока ограничены рядом проблем, прежде всего обусловленными нестабильностью валютного обменного курса рубля, мировых цен на нефть и экономического роста в стране-эмитенте. Тем не менее дальнейшее развитие и укрепление позиций российского рубля в ЕАЭС необходимо для углубления региональной интеграции, и это возможно осуществить на основе следующих подходов:
1. Привлечение большего числа участников к торговле национальными валютами на Московской бирже приведёт к усилению конкурентных процессов на рынке и будет стимулировать спрос. Участниками валютного рынка могут становиться не только резиденты стран - членов ЕАЭС, но и СНГ. Так, развитие торгов по валютным парам с участием российского рубля, с одной стороны, и национальных валют остальных стран - членов ЕАЭС, то есть Киргизии и Армении, - с другой, на Московской бирже, поспособствует расширению репрезентативности национальных валют этих стран на внутрирегиональном рынке.
2. Стимулирование интереса экспортёров и импортёров стран ЕАЭС - использовать национальные валюты во взаимной торговле посредством предоставления благоприятных, выгодных условий купли-продажи валютой на Московской бирже. К таким условиям традиционно относятся льготное налогообложение, упрощение административных и бюрократических барьеров.
3. Стабилизация валютного курса рубля и национальной валютной системы. Неопределённость колебаний курса рубля вызывает искажение стоимости российской продукции на мировом рынке, особенно энергоносителей. Это оказывает существенное влияние на учёт и использование поступлений свободно конвертируемой валюты и налоговых отчислений в бюджет, что обусловливает необходимость повышения налогов, введения новых сборов и снижение внутреннего спроса. Дальнейшее обесценение рубля заставит экономических субъектов аккумулировать твердую иностранную валюту, увеличивая тем самым спрос на нее и провоцируя дальнейшее падение его курса. Возможно, на определённый период Банку России целесообразно приостановить свободное плавание обменного курса рубля, чтобы минимизировать количество факторов, влияющих на его колебания. Продолжение функционирования режима свободного плавания вызовет необходимость все более активного использование косвенных методов кредитно-денежного регулирования, включая установление ставки рефинансирования. В частности, ее снижение обусловит закономерное расширение денежной массы, усиление инфляционных тенденций и еще большее падение курса рубля. Сокращение покупательной способности рубля обострит ситуацию в сфере кредита: увеличится уровень задолженности по потребительским кредитам и сократится объём новых кредитов. Уменьшение объёмов кредитования, соответственно, приведёт к падению прибыли коммерческих банков и росту вероятности кризиса ликвидности.
4. С другой стороны, исходя из допущения о том, что если в России будет осуществлен возврат к режиму валютного коридора, то попытки регулирования курса рубля посредством валютных интервенций ЦБ приведут к истощению золотовалютных резервов. Это означает, что девальвация рубля в условиях режима свободного плавания становится фактором, сдерживающим распространение и углубление экономического и финансового кризиса. Однако дальнейшее обесценение рубля ускорит проникновение китайского юаня на рынки стран - членов ЕАЭС, и отсутствие внутреннего диверсифицированного производства в России укрепит позиции Китая на этих рынках и, следовательно, юаня. В этой ситуации важным для России становится отход от стратегии импортозамещения и создание предпосылок экспортоориентированной стратегии, поскольку продолжительное преследование первой является тупиковым, и экономический и финансовый кризис в России примет затяжной характер, для преодоления которого одной девальвации уже явно будет недостаточно. Всё это крайне негативно сказывается на перспективах рубля
даже в ЕАЭС, не говоря о более широкой его интернационализации, и Россия будет постоянно испытывать необходимость в свободных ликвидных средствах в твёрдой валюте и ожидать благоприятной конъюнктуры на мировом рынке углеводородов.
Список литературы
Андронова Н.Э. (2012) Основные предпосылки и перспективы конвертируемости рубля и формирование международного финансового центра в Российской Федерации // Экономический вестник Республики Татарстан. №4. С. 5-10.
Бажан А.И. (2016) Доминирование доллара и валютная интеграция в Евразийском Союзе // Научные труды Вольного экономического общества России. Т. 202. С. 124-135.
Борисов С.М. (2011) Российский рубль в международных расчётах: география и статистика // Деньги и кредит. №12. С. 15-23.
Булатов В.В. (2009) Новая архитектура фондового рынка и финансового пространства России / Монография. - М.: Наука. C. 35.
Буторина О.В. (2013) Европейский союз после кризиса: упадок или возрождение? // Вестник МГИМО Университета. №4(31). С. 71-81.
Каплина О.С. (2014) Электронные деньги как важный инструмент денежного оборота в современной России // Экономика и предпринимательство. №6(47). С. 222-226.
Красавина Л.Н. (2015) Концепция регионального экономического и валютного союза: отличие от теории оптимальных валютных зон //Деньги и кредит. №7. С. 33-40.
Михеев В.В. (2015) Китай - Россия: когда эмоции уместны? // Мировая экономика и международные отношения. №2. С. 5-13.
Наговицына Ю.С., Суетин С.Н. (2010) Финансовый кризис: формы его проявления и пути преодоления. Вестник КИГИТ, №5(14), С. 59-62.
Потёмкин А.И. (2010) Об усилении роли российского рубля в международных расчётах // Деньги и кредит. №8. С. 3-10.
Салицкий А.И., Семенова Н.К. (2014) Россия и Китай на евразийском пространстве: стратегическое партнёрство с элементами конкуренции // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность. Т. 5. С. 69-78.
Хейфец Б.А. (2014) Россия и БРИКС. Новые возможности для взаимных инвестиций / Монография. - М.: Дашков и К°. C. 22.
Хмелевская Н.Г. (2015) Метаморфозы дополняемости взаимной торговли стран БРИКС и их экспортные позиции // Вопросы экономики. №8. С. 43-57.
Cohen B.J. (2012) The Benefits and Costs of an International Currency: Getting the Calculus Right // Open Economies Review. №23(1). P. 16-17.
Goldberg L.S., Cédric T. (2008) Vehicle Currency Use in International Trade // Journal of International Economics. V. 76. №2. P. 177-192.
Mundell R.A. (1961) A Theory of Optimum Currency Areas // The American Economic Review. V. 51. №4. P. 657-665.
Московская биржа (2018). Статистика по рынкам Группы "Московская Биржа". [Электронный ресурс]. URL: http://fs.moex.com/files/4243/ (дата обращения: 18.01.2018).
Федеральная таможенная служба (2018), "Экспорт-импорт важнейших товаров". URL: http://customs.ru/index2.php?option=com_content&view=article&id=20495&Itemid= 1981 (дата обращения: 18.01.2018).
OECD (2018), "Bilateral Trade in Goods by Industry and End-use (BTDIxE), ISIC Rev.4", available at: http://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=BTDIxE_i4, (Accessed 18.01.2018).
References
Andronova N.E. (2012) Osnovnye predposylki i perspektivy konvertiruemosti rublya i formi-rovanie mezhdunarodnogo finansovogo centra v Rossijskoj Federacii // Ekonomicheskij vestnik Respubliki Tatarstan. №4. S. 5-10.
Bazhan A.I. (2016) Dominirovanie dollara i valyutnaya integraciya v Evrazijskom soyuze // Nauch-nye trudy Vol'nogo ehkonomicheskogo obshchestvaRossii. T. 202. S. 124-135.
Borisov S.M. (2011) Rossijskij rubl' v mezhdunarodnyh raschyotah: geografiya i statistika // Den'gi i kredit. №12. S. 15-23.
Bulatov V.V. (2009) Novaya arhitektura fondovogo rynka i finansovogo prostranstva Rossii / Mono-grafiya. - M.: Nauka. C. 35.
Butorina O.V. (2013) Evropejskij soyuz posle krizisa: upadok ili vozrozhdenie? // VestnikMGIMO Uni-versiteta. №4(31). S. 71-81.
Hejfec B.A. (2014) Rossiya i BRIKS. Novye vozmozhnosti dlya vzaimnyh investicij / Monogra-fiya. -M.: Dashkov i K°. C. 22.
Hmelevskaya N.G. (2015) Metamorfozy dopolnyaemosti vzaimnoj torgovli stran BRIKS i ih ehks-portnye pozicii // Voprosy ehkonomiki. №8. S. 43-57.
Kaplina O.S. (2014) EHlektronnye den'gi kak vazhnyj instrument denezhnogo oborota v sovre-mennoj Rossii // Ekonomika ipredprinimatel'stvo. №6(47). S. 222-226.
Krasavina L.N. (2015) Koncepciya regional'nogo ehkonomicheskogo i valyutnogo soyuza: otlichie ot te-orii optimal'nyh valyutnyh zon // Den'gi i kredit. №7. S. 33-40.
Miheev V.V. (2015) Kitaj - Rossiya: kogda ehmocii umestny? // Mirovaya ehkonomika i mezhduna-rodnye otnosheniya. №2. S. 5-13.
Nagovicyna YU.S., Suetin S.N. (2010) Finansovyj krizis: formy ego proyavleniya i puti pre-odoleniya. Vestnik KIGIT, №5(14), S. 59-62.
Potyomkin A.I. (2010) Ob usilenii roli rossijskogo rublya v mezhdunarodnyh raschyotah // Den'gi i kredit. №8. S. 3-10.
Salickij A.I., Semenova N.K. (2014) Rossiya i Kitaj na evrazijskom prostranstve: strategiche-skoe partnyorstvo s ehlementami konkurencii // Vostok. Afro-Aziatskie obshchestva: istoriya i sovre-mennost'. T. 5. S. 69-78.
Cohen B.J. (2012) The Benefits and Costs of an International Currency: Getting the Calculus Right // Open Economies Review. №23 (1). P. 16-17.
Goldberg L.S., Cedric T. (2008) Vehicle Currency Use in International Trade // Journal of International Economics. V. 76. №2. P. 177-192.
Mundell R.A. (1961) A Theory of Optimum Currency Areas // The American Economic Review. V. 51. №4. P. 657-665.
Moskovskaya birzha (2018). Statistika po rynkam Gruppy "Moskovskaya Birzha". [EHlektronnyj resurs]. URL: http://fs.moex.com/files/4243/ (data obrashcheniya: 18.01.2018).
Federal'naya tamozhennaya sluzhba (2018), "EHksport-import vazhnejshih tovarov". URL: http://customs.ru/index2.php?option=com_content&view=article&id=20495&Itemid= 1981 (data obrashcheniya: 18.01.2018).
OECD (2018), "Bilateral Trade in Goods by Industry and End-use (BTDIxE), ISIC Rev.4", available at: http://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=BTDIxE_i4, (Accessed 18.01.2018).
Currency Integration Issues in Eurasia
Author. Zharikov M., Doctor of Science (Economics), Center for Economic Studies, Institute of Europe, Russian Academy of Sciences. Address: 11/3, Mokhovaya street, Moscow, Russia, 125009. Associate Professor, Department of International Economic Relations, Russian Customs Academy. Address: 4, Kom-somol'sky Prospect St., Lyubertsy, 140009. E-mail: michaelzharikoff@gmail.com
Abstract. The euro crisis of 2009 made governments and policymakers throughout the world doubt the efficiency of currency integration. The crisis led to the necessity to review the paradigm of the regional economic integration. This paradigm is now undergoing transformation. It is believed that in the process of regional economic integration new additional stages may arise on the path to full economic integration. The author holds that deeper integration can be achieved without a common currency unit. This can be accomplished by developing an intra-regional currency market and increasing the national currencies' use in foreign trade transactions. The Eurasian Economic Union (EEU) has led to the emergence of new ideas to help intensify the cooperation of the member states in the above areas, including the use of one of the member states' currencies as an intra-regional unit of account and transactions. The author applies economic charting and correlation analysis to show a tight interrelation between the mutual intra-regional trade flows and transactions in the national currencies of the EEU member states at the Moscow Exchange. Also the author makes recommendations regarding further integration among the member states on the basis of deeper national currency transactions.
Keywords: currency relations of the EEU, BRICS, Moscow Exchange, common currency, currency internationalization.
DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope220186072
