CC BY
8УДК 343.13 DOI 10.25724/VAMVD.RHIJ
ББК 67.410.21
В. Г. Глебов
ПРОБЛЕМЫ УПРОЩЕНИЯ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ФОРМЫ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Статья посвящена исследованию проблем дифференциации некоторых видов уголовно-процессуальной деятельности и правового регулирования отдельных этапов уголовного судопроизводства путем упрощения процессуальных процедур и правил осуществления процессуальных действий. Затрагиваются вопросы определения допустимых пределов упрощения в сфере уголовного судопроизводства, которые зависят от способности процессуальной процедуры и соответствующей ей процессуальной формы найти и установить баланс между интересами различных участников процесса с учетом противоречий. На примере особого порядка судебного разбирательства рассматриваются возможные последствия такого варианта процессуальной деятельности для доказывания обстоятельств уголовного дела и обеспечения защиты прав и законных интересов лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. В результате обосновывается вывод о том, что в анализируемых процедурах особого (сокращенного) порядка проведения судебного разбирательства для обеспечения объективности и доказанности определенных обстоятельств преступления необходимо установить правило, предусматривающее обязанность судьи проверять доказательства виновности подсудимого в совершении преступления, а не просто принимать их как достоверные на основании согласия подсудимого с предъявленным обвинением.
Ключевые слова: уголовный процесс, согласие обвиняемого с предъявленным обвинением, особый порядок судебного разбирательства, приговор суда, доказывание.
V. G. Glebov
THE PROBLEMS TO SIMPLIFY THE PROCEDURAL FORM IN CRIMINAL PROCEEDINGS
The article studies differentiation of certain types of criminal procedure activities and legal regulation of some stages of criminal proceedings by simplifying the existing procedures and rules for implementing procedural actions. The author explores the issues of defining permissible limits for simplification in the field of criminal proceedings which depend on the ability of the procedural action and the corresponding procedural form to find and establish а balance among the interests of various participants of the process considering existing contradictions. Analyzing special order of court proceedings as an example, the author studies possible consequences of this variant of procedural activities to prove the circumstances of the criminal case and ensure protection of rights and legitimate interests of persons liable to criminal prosecution. As a result, the grounds are provided for the conclusion that so as to ensure objectivity and validity of certain circumstances of the crime in the procedures with special (shortened) order of conducting a trial it is necessary to establish a rule which will make it obligatory for a judge to check the evidence of the defendant's guilt in commission of the crime, and not just to accept it as credible on the basis of the defendant's consent to the charges brought.
Key words: criminal procedure, the consent of the accused to the charges brought, special order of court proceedings, court sentence, proof.
Поднимая обозначенные в статье проблемы дифференциации уголовного судопроизводства и сопряженного с этим введения в него упрощенных процессуальных процедур, отметим, что они не новы. Интерес к развитию процессуальных форм появился главным образом после принятия в 2001 г. Уголовно-процессуального кодекса Россий-
ской Федерации (далее — УПК РФ) и последовавших многочисленных изменений, внесенных в него. Дискуссии по ряду законодательных новелл, в первую очередь связанных с введением в уголовное судопроизводство особых порядков судебного разбирательства, не утихают до сих пор, что и предопределяет актуальность постановки
соответствующих вопросов в правовой, практической и научной плоскости.
Предваряя некоторые рассуждения по выбранной для рассмотрения теме исследования, обратим внимание на высказывания философов и правоведов, в целом характеризующие анализируемое явление. Выбор пал на следующие классические фразы:
1. Лучшее — враг хорошего (Вольтер).
2. Стремясь к лучшему, мы часто портим хорошее (У. Шекспир).
3. Один несправедливый приговор влечет больше бедствия, чем многие преступления, совершенные частными людьми; последние портят только ручьи, только одинокие струи воды, тогда как несправедливый судья портит самый источник (Ф. Бэкон).
4. Судье соответствуют четыре характеристики: слушайте вежливо, отвечайте мудро, взвешенно взвешивайте и принимайте беспристрастные решения (Сократ).
5. Бесполезные законы лишают силы законы необходимые (Ш. Л. Монтескье).
6. Там, где существует десять тысяч предписаний, не может быть никакого уважения к закону (У. Черчилль).
7. Как много могут навредить правила, едва только наведешь во всем строгий порядок (Г. Лих-тенберг).
Приведенные мысли — только часть многочисленных оценок «упрощенческих», «оптимизационных» и других «реформаторских» действий в юридической сфере.
При рассмотрении вопросов правового регулирования общественных отношений, механизма его действия и стадий обязательно сталкиваемся с законодательными, научно-практическими проблемами, касающимися установления необходимой степени регламентации той или иной сферы правоотношений.
Как считает Т. В. Трубникова, пределы упрощения в уголовном судопроизводстве зависят от способности процессуальной процедуры (и, естественно, соответствующей ей процессуальной формы) найти и установить баланс между интересами различных участников процесса с учетом существующих при этом противоречий [1]. С таким взглядом вполне можно согласиться. Действительно, для оптимизации уголовно-процессуальной деятельности при определенных обстоятельствах имеются объективные причины. Но есть и негативные последствия, которые нужно предвидеть, особенно с позиций реализации принципа назначения уго-
ловного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ), предусматривающего обязанность государства обеспечить защиту прав и законных интересов участников сторон в уголовном процессе. Но именно здесь кроется наибольшая сложность, так как достижение данной принципиально значимой цели сталкивается с необходимостью достижения и других подобных целей. В первую очередь речь идет о принципе презумпции невиновности в его взаимосвязи с требованием объективности субъектов уголовно-процессуальной деятельности и принятием ими справедливых решений. В этом смысле самой уязвимой является сфера доказывания по уголовным делам, что особенно заметно при одновременном упрощении форм процессуальной деятельности в нескольких стадиях уголовного судопроизводства, прежде всего в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства. На данный аспект обращал внимание Ю. К. Якимович, который негативно оценивал подобный подход с позиций не только ограничения действия важнейших принципов уголовного процесса, но и достижения истины по уголовным делам и считал, что «недействующими в упрощенных производствах остаются и многие положения доказательственного права» [2]. Вместе с тем указанные проблемы упрощения правового регулирования, как представляется, являются первостепенными для процессуальных законов, чем для материальных отраслей права, поскольку процессы (как процедуры, действия, деятельность), осуществленные определенным образом в соответствии с установленными правилами или порядком, могут привести не к ожидаемому результату, а наоборот, противодействовать его достижению в реализации материально-правовых предписаний.
Эффективность действия механизма правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности в значительной, если не в главной, степени определяется качеством его первичного элемента — правовых норм. Именно они в дальнейшем обусловливают оптимальность конкретной сферы правоприменения. Таким образом, при введении новых или изменении существующих норм права законодатель должен предусматривать все возможные как правовые, так и практические последствия, которые реально могут наступить в результате применения правовых новелл. Особенно это касается правовых предписаний, имеющих содержательную направленность на упрощение или усложнение механизма реализации нормативных положений.
Соответствующие ситуации не обходят стороной и уголовно-процессуальное законодательство, а значит, и уголовное судопроизводство современной России. В данной сфере правоприменения достаточно ярко проявляются проблемы борьбы противоположностей: усложнения или упрощения правил и процедур осуществления уголовно-процессуальной деятельности как в масштабах отдельных стадий, так и применительно к некоторым процессуальным действиям. Одним из наглядных примеров непродуманного усложнения стало закрепление в главе 57 УПК РФ бланков процессуальных документов. В сочетании с усиленным вниманием к соблюдению процессуальной формы как условию признания получаемых доказательств допустимыми это привело к гипертрофированному подходу в оценке данного свойства в практике доказывания по уголовным делам. В итоге, например, даже в случаях незначительного несоблюдения, т. е. несоответствия предусмотренным в кодексе форме или содержанию, бланков протоколов следственных действий сторона защиты могла поставить вопрос о признании их не имеющими юридической силы и недопустимыми для использования в качестве доказательств. В результате рассмотрения ходатайств суды, исходя, как представляется, из формально-нормативного подхода, нередко принимали решения об исключении из числа доказательств таких протоколов следственных действий. Подобная ситуация вызвала много практических проблем и научных споров, что в конечном итоге привело к устранению в 2007 г. из кодекса бланков процессуальных документов и, соответственно, к упрощению процессуальных требований к их форме и содержанию.
Однако большее внимание ученых и практиков привлекает не усложнение, а упрощение процессуальной деятельности в масштабах целых стадий или этапов уголовного судопроизводства. А. В. Кищенковым высказано мнение о том, что под «упрощенным производством следует понимать самостоятельное производство по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести или о преступлениях, характеризующихся небольшой степенью сложности установления их фактических обстоятельств, расследование или рассмотрение которых осуществляется с большей быстротой и эффективностью по сравнению с обычным порядком производства, достигаемых за счет изменения процессуальной формы деятельности его участников и структуры отдельных частей производства» [3]. Тем не менее, как указывает Ю. В. Кувал-дина, подобный подход в некоторых случаях носит
характер компромисса, поэтому такие процедуры получили название компромиссных [4]. Одной из них является предусмотренный главой 40 УПК РФ особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, который дает возможность разрешить уголовное дело и вынести приговор без проведения судебного разбирательства. В отличие от общего порядка здесь в судебном заседании не проводится исследование и оценка собранных доказательств (ч. 5 ст. 316 УПК РФ). Другими словами, судебное заседание происходит в сокращенном, т. е. упрощенном порядке — без судебного следствия и прений сторон.
С позиций сокращения и оптимизации временных и прочих затрат на осуществление деятельности суда рассматриваемый порядок можно охарактеризовать как положительный. Вместе с тем при оценке правовых последствий, наступающих или способных наступить, соответствия такого порядка принципу назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ) напрашивается иной вывод: права и интересы участников уголовного судопроизводства, которые необходимо первично и неукоснительно защищать, ставятся под угрозу. Это объясняется тем, что в ряде случаев побуждающим мотивом и целью согласия обвиняемого с предъявленным ему обвинением (не признание им своей вины, а именно согласие с выводами органа предварительного расследования) и заявления им соответствующего ходатайства является назначение ему мягкого наказания. Согласно ч. 7 ст. 316 УПК РФ оно не может превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. Однако гарантий того, что именно этот обвиняемый совершил инкриминируемое ему преступление, нет, поскольку перед судом не стоит задачи установить истину по уголовному делу, ему нужно совершить формально-процессуальные действия по рассмотрению дела и вынесению приговора [5]. Определенным свидетельством такого «корыстного» подхода к использованию обвиняемыми (подсудимыми) названного уголовно-процессуального института являются, как представляется, результаты судебной деятельности. Во-первых, речь идет о количественном соотношении рассмотренных в общем и особом порядке уголовных дел. Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, за первое полугодие 2020 г. суды рассмотрели 336 219 уголовных дел, из которых 169 841 — в особом порядке, что составляет почти 50 %. Общее число
осужденных при этом составило 247 322 человек, из них согласившихся с предъявленным обвинением 166 248, т. е. 67 % [6]. Во-вторых, согласие обвиняемого с предъявленным обвинением и рассмотрением уголовного дела в упрощенном порядке фактически лишает суд возможности вынести оправдательный приговор. Всего за указанный период были оправданы 750 подсудимых (это касается примерно половины дел, рассмотренных в общем порядке). Однако можно предположить, что, если бы судебное разбирательство и по остальным делам было осуществлено таким же образом, пропорционально число оправдательных приговоров могло бы быть в несколько раз больше. С учетом этого количество оправдательных приговоров реально является незначительным, что говорит не об обвинительном уклоне суда, а об исключении исследования доказательств в ходе судебного разбирательства как процессуальном препятствии для объективного установления всех обстоятельств дела.
Нужно отметить, что уголовно-процессуальный закон предусматривает проведение в аналогичном сокращенном порядке судебного заседания и по уголовным делам в отношении подсудимых, с которыми заключено досудебное соглашение о сотрудничестве (ст. 317.7 УПК РФ). Здесь возникают те же проблемы: суд исследует не доказательства виновности лица в инкриминируемом ему преступлении, а проверяет только обстоя-
тельства, подтверждающие выполнение подсудимым обязательств по оказанию содействия следствию в раскрытии и расследовании преступлений, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления, и др.
Представляется, что в процедурах особого (сокращенного) порядка проведения судебного разбирательства для обеспечения объективности и доказанности определенных обстоятельств преступления необходимо установить правило, предусматривающее обязанность судьи проверять доказательства виновности подсудимого в совершении преступления, а не просто принимать их как достоверные на основании согласия подсудимого с предъявленным обвинением.
«Ущербность», недоверие законодателя приговорам, вынесенным судами в особом сокращенном порядке, проявляется даже в правилах доказывания применительно к использованию преюдиции (ст. 90 УПК РФ). В отличие от других приговоров, вынесенных судами при рассмотрении уголовных дел в общем порядке, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором суда по делу, рассмотренному в сокращенном порядке, не могут быть признаны доказанными и использованы в ходе предварительного расследования или суде по другим уголовным делам без дополнительной проверки.
1. Трубникова Т. В. Пределы упрощения уголовного процесса // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 12 (61). С. 131—139.
2. Якимович Ю. К. Актуальные вопросы дифференциации российского уголовного судопроизводства // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 12 (61). С. 123—130.
3. Кищенков А. В. Упрощенные производства: проблемы теории, законодательного регулирования и правоприменения: дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2010. 254 с.
4. Кувалдина Ю. В. Предпосылки и перспективы развития компромиссных способов разрешения уголовно-правовых конфликтов в России: дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2011. 272 с.
5. Глебов В. Г., Печников Г. А. Законопроект Следственного комитета России об институте установления объективной истины по уголовному делу и состязательный УПК РФ // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2013. № 2 (25). С. 158—161.
1. Trubnikova T. V. The limits of simplifying criminal procedure. Actual problems of Russian law. 2015; 61 (12): 131—139.
2. Yakimovich Yu. K. Current issues discussing differentiation of criminal proceedings in Russia. Actual problems of Russian law. 2015; 61 (12): 123—130.
3. Kishchenkov A. V. Summary proceedings: the problems of theory, legislative regulation and law enforcement. Dissertation of candidate of juridical sciences. Vladivostok; 2010: 254.
4. Kuvaldina Yu. V. Prerequisites and Perspectives for Developing Compromise Ways to Resolve Criminal-Legal Conflicts in Russia. Dissertation of candidate of juridical sciences. Samara; 2011: 272.
5. Glebov V. G., Pechnikov G. A. The Bill of the Investigative Committee of Russia on the institution for establishing objective truth in a criminal case and the adversarial Criminal procedure code of the Russian Federation. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2013; 25 (2): 158—161.
6. Отчет о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 6 месяцев 2019 года. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=5083 (дата обращения: 26.09.2020).
© Глебов В. Г., 2020
6. The report on the work of courts of general jurisdiction considering criminal cases at first instance for 6 months of 2019. Available from: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=5083. Accessed: 26 September 2020.
© Glebov V. G., 2020
Глебов Василий Герасимович,
заведующий кафедрой уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Волгоградского института управления — филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, кандидат юридических наук, профессор; e-mail: vasilygleb@yandex.ru
Glebov Vasily Gerasimovich,
head of the department of criminal law,
criminal procedure and criminalistics
of the Volgograd institute of management —
branch of the Russian Presidential academy
of the national economy
and public administration,
candidate of juridical sciences, professor;
e-mail: vasilygleb@yandex.ru
