CC BY
284
Ф. Д. оглы Усубов, А. Л. Белоногов
ПРОБЛЕМЫ ТРАНСФОРМАЦИИ СТРАТЕГИИ НАТО
в начале XXI в.
В годы «холодной войны» краеугольным камнем стратегии НАТО была коллективная оборона стран-членов от внешней агрессии со стороны блока социалистических государств. Однако и после 1991 г. Североатлантический альянс по инерции в течение нескольких лет оставался исключительно оборонительной структурой, хотя это все меньше и меньше соответствовало реалиям постбиполярного мира. В конце XX в. эксперты оценивали возможность возникновения крупномасштабного конфликта на территории Европы как крайне маловероятную, поэтому часто поднимался вопрос о целесообразности сохранения НАТО в прежнем виде в качестве структуры для обеспечения сдерживания вероятного противника [1].
Многим политикам и экспертам, как отечественным, так и зарубежным, в 90-е годы становилось очевидным, что НАТО слишком медленно приспосабливается к меняющимся международным условиям, и организация либо отомрет за ненадобностью, либо приобретет какие-либо новые функции и выйдет за пределы зоны своей традиционной ответственности. Применительно к НАТО в 90-е годы в англоязычных источниках достаточно часто можно встретить фразу «Out of area or out of buiseness» [2], т. е. альянс либо выходит за пределы Североатлантического региона, либо перестает быть ключевым игроком на международной арене. Иными словами, стратегия НАТО в силу объективных причин должна была подвергнуться радикальным изменениям.
Если говорить о новом применении Североатлантического альянса, то речь могла идти, например, об участии НАТО в урегулировании региональных конфликтов и кризисов, которые обострились после окончания «холодной войны» и затронули все без исключения регионы мира, в том числе и Европейский континент. Одним из самых ярких примеров подобного кризиса стала гражданская война в бывшей Югославии, разразившаяся в 1992 г. И хотя прямой военной угрозы для НАТО ситуация в Югославии не представляла, этот конфликт опосредованно сказывался на безопасности Североатлантического сообщества. Поэтому не случайно в середине 90-х годов, еще до формального принятия новой стратегической концепции, альянс предпринял военное вмешательство в сложившуюся обстановку. В августе-сентябре 1995 г. он провел операцию «Обдуманная сила», в ходе которой была совершена серия авиаударов по позициям боснийских сербов. Вмешательство НАТО в 1994/1995 г. в конфликт между сербами, хорватами и мусульманами в Боснии и Герцеговине завершилось подписанием Дейтонских мирных соглашений в ноябре 1995 г. Фактически это была первая операция альянса по «принуждению к миру», направленная против боснийских сербов, которые, по официальной версии НАТО, несут ответственность за эскалацию конфликта в регионе.
В дальнейшем новую стратегию Североатлантического союза необходимо было закрепить на бумаге, что было сделано уже в конце 90-х годов XX в. Принятие стратегической концепции альянса состоялось в 1999 г. и было приурочено к 50-летию НАТО. Тогда на саммите в Вашингтоне было объявлено о выходе Североатлантического альянса за пределы зоны традиционной ответственности и о возможности проведения воен© Ф. Д. оглы Усубов, А. Л. Белоногов, 2010
ных операций «вне 5-й статьи» Вашингтонского договора1. Стратегическая концепция 1999 г. ознаменовала трансформацию НАТО из организации коллективной обороны в организацию коллективной безопасности. Отныне были узаконены не только оборонительные операции альянса, которые НАТО могла проводить в случае нападения на одного из своих членов, но и операции по «принуждению к миру». Предусматривалось, что в случае возникновения потенциально опасной ситуации, угрожающей безопасности Североатлантического сообщества, альянс может прибегнуть к силе за пределами своих границ. Первая военная акция НАТО «вне 5-й статьи» Вашингтонского договора была опробирована в том же, 1999 г. в ходе кризиса в сербской провинции Косово.
Однако в начале XXI в. в альянсе возобладала точка зрения, согласно которой стратегию организации необходимо вновь модернизировать. Несмотря на то, что концепция 1999 г. предусматривала выход Североатлантического союза за пределы зоны ответственности, он по-прежнему оставался в большей степени оборонительной структурой, а географические рамки операций НАТО по «принуждению к миру» были ограничены в основном пределами Европейского континента. Некоторые западные политики и эксперты предлагали сбалансировать коллективную оборону и операции «вне 5-й статьи» таким образом, чтобы акцент был сделан на последних [3]. В связи с этим предполагалось, что основной миссией НАТО будет уже не совместная оборона на случай агрессии третьих стран (что крайне маловероятно в нынешней международной ситуации), а обеспечение безопасности Североатлантического сообщества в широком смысле этого слова.
Изначально модернизировать стратегию НАТО планировалось уже к юбилейному саммиту альянса 2009 г., однако вскоре стало понятно, что разработчикам документа не удастся уложиться в жесткие временные рамки. Основная проблема состояла в отсутствии консенсуса у членов альянса по данному вопросу.
В итоге на саммите НАТО в Страсбурге в апреле 2009 г. было официально объявлено лишь о начале разработки новой Стратегической концепции, которую планируется утвердить в 2010 г. Тогда же стартовали так называемые «большие дебаты» в НАТО, касающиеся существа этого документа. Разработка новой стратегии блока была поручена так называемой «группе 12 мудрецов» во главе с новым генеральным секретарем альянса Андерсом Фог Расмуссеном и бывшим Государственным секретарем США Мадлен Олбрайт, а принять ее планируется во время следующего саммита НАТО в Лиссабоне в 2010 г. Разногласия же сторон применительно к новой Стратегической концепции возникают главным образом между западноевропейскими странами — членами НАТО, с одной стороны, и США, Великобританией и Канадой («англосаксонский блок»), с другой стороны. Восточноевропейские страны в данной ситуации, как правило, поддерживают позицию Соединенных Штатов.
Известный датский политолог Даниэль Корски из Европейского Совета по международным отношениям достаточно точно классифицировал членов организации на 1) тех, кто «мыслит и готов принимать участие в экспедиционных операциях вне пределов евроатлантического ареала», 2) тех, кто «молится исключительно на первоначальный смысл союзнической статьи», и 3) тех, кто «вообще ничего не хочет». Представляется, что это разделение сохраняет свою актуальность и по сей день [4].
США в ходе саммитов Североатлантического альянса, проходивших на протяжении последних нескольких лет, пытаются убедить своих европейских союзников, что в усло-
1В соответствии со ст. 5 Вашингтонского договора 1949 г. (Учредительный договор Североатлантического альянса) нападение на одного члена НАТО является нападением на Североатлантический союз в целом.
виях постбиполярного мира НАТО должна выходить за географические рамки Европы и заниматься не только коллективной обороной стран-членов (ст. 5 Вашингтонского договора), но и обеспечением безопасности по всему миру. По мнению Вашингтона, кроме военных задач НАТО должна выполнять и гражданские миссии. Предлагается сделать НАТО инструментом обеспечения как военной, так и невоенной безопасности, т. е. включить в сферу ответственности альянса новые сферы сотрудничества (энергобезопасность, кибербезопасность, борьба с пиратством и т. д.)
Франция (в меньшей степени Германия, Италия и Испания) считает, что НАТО должна быть преимущественно организацией коллективной обороны (как это было в годы «холодной войны»), а не глобальной международной структурой для обеспечения безопасности. Они выступают за «разделение труда» между НАТО, ООН и ЕС и полагают, что НАТО должна выполнять в основном военные функции и не заменять собой другие международные организации. К выходу альянса за пределы сферы традиционной ответственности представители «старой Европы» относятся также достаточно скептически2. Дело в том, что расширение функций НАТО, равно как и расширение географической сферы ответственности блока, сопряжено со значительными финансовыми расходами, идти на которые европейские страны пока не готовы. Несмотря на то, что европейцы после окончания «холодной войны» выразили стремление добиваться большей независимости от Америки в военной сфере, на практике в полном объеме это реализовано не было. Страны Западной Европы не захотели отказаться от США как основного гаранта безопасности, поскольку военное присутствие американцев на континенте традиционно уменьшало их финансовые затраты на оборону.
Обеспечение безопасности европейских стран за счет США начиная с 1945 г. способствовало их достаточно быстрому послевоенному восстановлению и дальнейшему экономическому росту. Вероятность же того, что сейчас, в период мирового финансового кризиса, европейские члены НАТО будут вносить больший вклад в бюджет организации, фактически стремится к нулю. Получается, что европейцы, которые после окончания «холодной войны» стремятся к большей независимости от американцев в области обеспечения безопасности, пока еще не готовы за это платить.
Что касается США, то они уже достаточно давно настаивают на том, чтобы европейские страны вносили больший вклад в бюджет НАТО. Времена «холодной войны», когда безопасность Европы обеспечивалась главным образом Вашингтоном, прошли, и американцы настаивают на более справедливом разделении труда.
Если европейцы не увеличат свои военные расходы, то в трансатлантическом сотрудничестве (по крайней мере, в его военной составляющей) США будут заинтересованы все меньше. Уже во время авиаударов по Югославии в 1999 г. американские военные и политики были не довольны тем, что некоторые их европейские союзники, не внося практически никакого вклада в ход операции, могли непосредственно влиять на ход ее проведения, ведь в реальности у европейцев, с их морально устаревшей военной техникой и отстающих от США практически по всем военно-техническим параметрам, имелась возможность заблокировать принятие решений в формате НАТО.
Операция против союзной Югославии получила негласное название «войны комитетов», поскольку все действия альянса должны были быть согласованы на заседаниях
2Впервые разделение на «старую» и «новую» Европу предложил Дональд Рамсфельд в 2003 г. в связи с разногласиями, возникшими в НАТО относительно военной операции против Ирака. Недовольный позицией западноевропейских государств (Франции, Германии и др.), отказавшихся поддержать США, американский секретарь обороны противопоставил их восточноевропейским государствам, занимавшим, по его мнению, более конструктивную позицию.
тех или иных структурных подразделений НАТО. При этом члены организации, независимо от своего вклада в операцию, имели равные полномочия при принятии решений. При отсутствии консенсуса в НАТО любые акции альянса становились невозможны, поэтому даже такие страны, как Исландия и Люксембург, могли заблокировать его
3
деятельность .
Все вышеперечисленные обстоятельства вызывали достаточно резкое раздражение у представителей США, и в дальнейшем это оказало определенное влияние на отношение Америки к НАТО. Приход в Белый дом республиканской администрации Джорджа Буша-младшего ознаменовал коренной перелом в политике США по отношению к Североатлантическому альянсу. В эти годы Соединенные Штаты в разрешении международных проблем были склонны действовать в одиночку и не слишком сильно прислушиваться к мнению своих европейских партнеров. Таким образом, односторонние действия при Буше стали преобладать над многосторонними, в то время как в период президентства Билла Клинтона все обстояло с точностью до наоборот.
Убедившись еще в 1999 г. в том, что дивиденды от военного сотрудничества с Европой близки к нулю, США решили не прибегать к помощи НАТО после террористических актов 11 сентября. В 2001 г. у Североатлантического альянса впервые за всю историю была возможность задействовать ст. 5 Вашингтонского договора [5]. Европейские союзники США по НАТО заявили, что в соответствии с принципами коллективной обороны нападение на Америку является нападением на Североатлантическое сообщество в целом.
Однако США предпочли вежливо отказаться от помощи НАТО в борьбе с терроризмом. Учитывая существенную военно-техническую отсталость Европы, Вашингтон решил действовать в одностороннем порядке и не допускать европейских союзников к принятию политических решений относительно антитеррористической операции, которую США вполне могли провести в одиночку.
Еще более ярко стратегия Соединенных Штатов, направленная на односторонние действия, проявила себя в ходе войны в Ираке 2003 г. Тогда американская администрация, не получив согласия своих европейских союзников на проведение операции в формате НАТО, решила действовать в составе так называемой «коалиции желающих» Эта ситуация дала основания экспертам говорить о расколе в НАТО в 2003 г., так как такие страны-члены, как Франция и Германия, выступили против применения силы в отношении режима Саддама Хусейна [6].
В период нахождения у власти в США республиканской администрации американцы задействовали НАТО в основном как вспомогательную силу. В ходе двух интервенций, проведенных США в начале XXI в. (в Афганистане — в 2001 г. и в Ираке — в 2003 г.), Североатлантический альянс привлекался только после того, как американцы решали все первичные военные задачи своими силами. НАТО отводилась роль только в постконфликтном урегулировании, и поэтому в кругах, близких к Североатлантическому альянсу, определенную популярность стало приобретать образное выражение о том, что «США выбивают дверь, а НАТО выносит мусор».
После ухода Джорджа Буша с поста президента в США наметился некоторый сдвиг к практике многосторонних действий, имевших место при администрации Билла Клинтона. Барак Обама взял курс на налаживание отношений с европейскими союзниками
^Исландия — единственный член НАТО, не имеющий собственных полноценных вооруженных сил. Армия Исландии представлена береговой охраной; иные вооруженные формирования отсутствуют. Тем не менее политически она обладает теми же полномочиями в альянсе, что и ведущая страна НАТО — Соединенные Штаты Америки.
в формате НАТО, поэтому предполагается, что в нынешней дискуссии о стратегии альянса новый президент будет больше склонен учитывать европейскую точку зрения.
Итог «больших дебатов» о новой стратегической концепции НАТО на данном этапе предсказать пока еще сложно, но, скорее всего, Париж, Берлин и Вашингтон придут к определенному компромиссу. В настоящий момент идет процесс реинтеграции Франции в военную структуру НАТО4, о чем было официально объявлено на саммите в Страсбурге в 2009 г. Соединенные Штаты в связи с этим рассчитывают, что французская позиция по вопросу о будущей стратегии блока будет менее жесткой, и Франция пойдет на определенные уступки. Вероятно, чтобы добиться смягчения позиции Франции, США уже предложили ей занять ряд командных постов в военной структуре
НАТО.
Однако стратегически позиции «англосаксонского блока» (США, Великобритания и Канада) и представителей «старой Европы» не претерпели кардинальных изменений, произошла лишь их определенная корректировка. Первые по-прежнему выступают за глобальную роль НАТО и за расширение ее функций, а вторые в большей степени склонны видеть альянс в качестве военной структуры, обеспечивающей безопасность Европы, и, по возможности, на американские деньги. Эти разногласия в НАТО по поводу будущей стратегии блока иногда характеризуются как борьба «минимализма» и «максимализма». Минимализм предусматривает сохранение альянса в качестве европейской оборонительной структуры, а максимализм — превращение НАТО в глобальную организацию с широкими полномочиями во всех сферах деятельности.
Что касается позиции США относительно будущей стратегии альянса, то после прихода в Белый дом демократической администрации в 2009 г. внешняя политика страны претерпела определенные изменения, которые, однако, не носят фундаментального характера. Американцы по-прежнему стремятся убедить европейцев в необходимости вносить более существенный вклад в деятельность организации, но делают это не так категорично, как в период президентства Джорджа Буша.
Сейчас одной из самых актуальных для США задач является привлечение европейских союзников к более активному участию в операции НАТО в Афганистане. В данный момент далеко не все партнеры США по НАТО считают целесообразным наращивать свое военное присутствие в этой стране, и, скорее, они задумываются о стратегии наиболее удобного выхода из Афганистана. О необходимости завершения данной операции НАТО говорит, например, статистика террористических актов, число которых растет год от года .
Вместе с тем в настоящее время активно идет процесс «американизации» афганской операции, т. е. США постепенно увеличивают численный состав своих вооруженных сил в регионе, перебрасывая их из Ирака. Европейские союзники США по НАТО, несмотря на многочисленные призывы последних лет, пока не готовы последовать за Америкой. Сейчас войска большинства стран Европы сосредоточены в относительно спокойных
4Как известно, в 1966 г. Франция вышла из военной структуры НАТО, сохранив свое присутствие в политических институтах Североатлантического союза. Это, однако, не означало, что в дальнейшем французы не принимали участия в миротворческих операциях альянса. Начиная с 90-х годов XX в. Франция усиливает свою вовлеченность в деятельность блока, в том числе и военную, а уже в 2009 г. формально возвращается и в военную структуру организации.
^Некоторые исследователи (например Джозеф С. Най) полагают, что война на два фронта (в Афганистане и в Ираке) была одной из роковых ошибок администрации Джорджа Буша. Если бы все внимание изначально уделялось Афганской операции, то успехи НАТО были бы там намного существеннее.
провинциях Афганистана, и лишь только три члена Североатлантического альянса (Великобритания, Канада и Нидерланды) вносят свой вклад в операцию, пропорциональный вкладу Соединенных Штатов Америки. Деятельность европейских членов НАТО в Афганистане ограничивается различного рода запретами или так называемыми «оговорками»6, в соответствии с которыми, например, военнослужащие одних стран Североатлантического союза не имеют права покидать казармы в ночное время суток, а других — не могут вести боевые действия в снегу. Подобные ограничения резко снижают скоординированность усилий союзников, и по этой причине американцы нередко называют своих европейских коллег «туристами». Однако, несмотря на все вышеизложенные обстоятельства, поддержка НАТО, пусть даже и символическая, чрезвычайно важна для США, так как без нее риск повторения вьетнамского поражения становится чрезвычайно высоким.
Другим сложным вопросом, который может встать на повестке дня при разработке новой стратегической концепции, является возможность применения процедуры консенсуса при принятии решений в формате НАТО. В условиях уже имевших место, а также предполагающихся «волн» расширения Североатлантического альянса использование консенсуса представляется все более и более проблематичным. Здесь действует неизменное правило: чем больше государств вступает в НАТО, тем сложнее им прийти к общему мнению. Возможно, в связи с этим в ходе «больших дебатов» в НАТО будет обсуждаться введение более эффективной процедуры, а консенсусная форма будет зарезервирована лишь для принятия наиболее важных стратегических решений союза (изменение основополагающих документов, вступление новых членов и т.д.).
Отдельно следует остановиться на позиции восточноевропейских членов НАТО по вопросу о новых функциях альянса. Они, также как и США, выступают за расширение сферы компетенции Североатлантического союза, и причины этого следует раскрыть несколько подробнее.
Дело в том, что государства Восточной Европы в большей степени, чем западноевропейцы, обеспокоены недружественной, по их мнению, политикой своего восточного соседа — России. Бывшие члены ОВД считают, что помимо военной угрозы Российская Федерация может оказывать на них давление и в невоенной сфере. Именно с такими соображениями связано их желание расширить функциональные обязанности Североатлантического блока. Во время так называемой «Бронзовой ночи» в мае 2008 г., когда памятник воину-освободителю в Таллине был перенесен из центра города на военное кладбище, страны Балтии обвинили российские спецслужбы в целенаправленной кибератаке на эстонские правительственные интернет-сайты. Приблизительно те же обвинения в адрес России можно было услышать в августе 2008 г. во время «пятидневной войны», когда, по мнению грузинских источников, российскими хакерами были атакованы правительственные сайты Грузии [7].
В связи с этим по инициативе Эстонии на разных уровнях в НАТО поднимался вопрос о кибертерроризме. В ходе этих встреч обсуждались практические и юридические проблемы, возникающие при ликвидации подобных угроз. Одна из проблем заключается в том, что для кибератак очень часто используют компьютеры, принадлежащие частным лицам, а не государственным структурам. Так, во время «Бронзовой ночи» российскими хакерами, предположительно, были использованы компьютеры, находящиеся на территории США, о чем свидетельствуют их IP адреса. При этом владелец компьютера мог даже не догадываться о том, что его машина была задействована в
6Caveat (англ.)—условие, оговорка; подобные ограничения накладываются на национальные контингенты НАТО странами-членами на законодательном уровне.
тех или иных целях. При нейтрализации такого рода преступлений альянсу необходимо определиться, насколько законно вмешательство со стороны НАТО в работу компьютеров, принадлежащих частным лицам.
Как бы то ни было, по мнению ряда государств Североатлантического альянса, такие вызовы легче нейтрализовать сообща всем членам НАТО, и для этого необходимо сотрудничать в области борьбы с кибертерроризмом. Здесь перед Североатлантическим союзом стоит двоякая задача: во-первых, найти юридическое обоснование для принятия ответных мер, а во-вторых, разработать совершенный с технической точки зрения механизм для нейтрализации враждебных действий.
Кроме борьбы с кибертерроризмом в НАТО уже начали обсуждение проблемы энергообеспечения Европы, инициированное некоторыми странами-членами (Польша, США) и странами-партнерами (Грузия, Украина). Эти государства достаточно часто обвиняют Россию в проведении политики энергетического шантажа, в использовании «энергетического оружия» и попытках превратиться в энергетическую сверхдержаву. В связи с этим часто вспоминают «газовые войны» между Россией и Украиной (2006, 2009 гг.), Россией и Белоруссией (2004, 2007 гг.), а также перебои в поставках энергоносителей в Грузию и в западноевропейские страны.
Планируется, однако, что в ближайшем будущем НАТО не будет политизировать
этот вопрос, поскольку Франция, Германия и Италия на данном этапе не склонны
обострять отношения с Россией. Два ключевых члена альянса, Германия и Италия,
напротив, сотрудничают с Россией в области транзита энергоносителей. Официальная
позиция этих стран, направленная на реализацию совместных с Российской Федерацией 7
проектов , встречает довольно резкую критику со стороны ряда восточноевропейских государств (Польша, страны Балтии). Дошло даже до того, что некоторые восточноевропейские политики назвали строительство газопровода Северный поток, который должен пройти в обход Восточной Европы и напрямую соединить Россию и Германию, вторым изданием пакта Молотова — Рибентропа [8].
Такое несовпадение позиций Восточной и Западной Европы относительно энергетического сотрудничества с Россией можно также считать определенным элементом раскола в Североатлантическом альянсе. Бывшие сателлиты СССР, также как и США, выступают за то, чтобы в рамках НАТО обсуждались вопросы, связанные с обеспечением энергобезопасности Европы на случай враждебных действий со стороны Российской Федерации.
В свое время в ходе проведения Рижского саммита альянса в 2006 г. много шума наделало выступление американского сенатора Ричарда Лугара, который выдвинул идею создания «энергетической НАТО». По его мнению, альянс, в частности, должен быть готов к отражению возможной угрозы со стороны России, которая может попытаться использовать зависимость Европы от нефти и газа в политических целях [9]. И хотя об использовании вооруженных сил для решения энергетических споров в Риге никто не говорил, сама постановка такого вопроса весьма показательна. По мнению же западноевропейских политиков, роль НАТО в сфере энергобезопасности должна заключаться прежде всего в защите трубопроводов и водных путей доставки энергоносителей от террористов. Такого рода угрозы для альянса потенциально могут возникать в бассейне Средиземного моря, а не в Восточной Европе. На восточных границах альянса, по мнению представителей «старой Европы», не существует масштабных угроз
7 Речь идет о строительстве газопроводов Северный и Южный поток, которые должны пройти по дну Черного и Балтийского морей, обеспечивая прямые поставки российских углеводородов европейским потребителям.
для нефтепроводов и газопроводов, которые могли бы быть нейтрализованы силами
НАТО.
Поэтому, принимая во внимание отсутствие общей позиции всех членов альянса по данному вопросу, роль НАТО в обеспечении бесперебойного энергоснабжения Европы, скорее всего, не станет преобладающей. Североатлантический союз может лишь в определенной степени способствовать диалогу между странами-экспортерами и странами-транзитерами энергоносителей в случае возникновения тех или иных разногласий между ними, но речь на данном этапе идет лишь о политических функциях альянса. Скорее всего, в этой области НАТО будет действовать предельно осторожно, учитывая отсутствие единого подхода стран-членов к проблемам энергобезопасности.
Литература
1. Най Джозеф. НАТО после Риги // URL: http://www.inosmi.ru/translation/231750.html (дата обращения 13.09.2009).
2. Lugar Richard. Nation-Building is a Role for NATO // Financial Times. 2003, 29 May.
3. Стратегическая концепция НАТО будет принята в 2010 году // URL: http://www.rian.ru/ defense_safety/20090805/179794492.html (дата обращения: 13.09.2009).
4. Коломиец Алексей. Инерция альянса // URL: http://www.zn.ua/1000/1600/66886/ (дата обращения: 13.09.2009).
5. Североатлантический договор. Вашинтон, Федеральный округ Колумбия, 4 апреля 1949 г. // URL: http://www.nato.int/docu/other/ru/treaty.html (дата обращения: 13.09.2009).
6. В НАТО произошел самый серьезный раскол за последние годы, считает политолог Сергей Караганов // URL: http://www.rosbalt.ru/2003/02/10/84833.html (дата обращения: 13.09.2009).
7. Хакеры продолжают атаковать эстонские правительственные сайты // URL: http://www. echo.msk.ru/news/372588.html (дата обращения: 13.09.2009).
8. Яак Аавиксоо. Nord Stream напоминает нам 1939 год // URL: http://www.gazeta.ee/index. php?itemid=3763 (дата обращения: 13.09.2009).
9. Сенатор Лугар говорит об угрозе НАТО со стороны России // URL: http://tms.ystu.ru/ lugar.htm (дата обращения: 13.09.2009).
