CC BY
152018
97
УДК 94 (470.41) "1941/1945"
Проблемы социальной
истории периода Великой Отечественной
войны в документах Государственного архива Республики Татарстан
А. Ш. Кабирова,
Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, г. Казань, Республика Татарстан, Российская Федерация
Social history problems of the Great Patriotic War period in documents of State Archive of the Republic of Tatarstan
A. Sh. Kabirova,
Sh. Mardzhani Institute of History of Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan, Kazan, the Republic of Tatarstan, the Russian Federation
Аннотация
Статья посвящена анализу документов Государственного архива Республики Татарстан при исследовании различных аспектов социальной истории региона в период Великой Отечественной войны. Дана видовая характеристика источников; на конкретных примерах показано отражение в архивных материалах вопросов организации жизнедеятельности людей, способов и путей решения жилищных проблем, оказания адресной помощи эвакуированным, медицинского обслуживания граждан и др. Рассекречивание архивных свидетельств прошлого, включение их в научный оборот расширяют наше знание о войне, открывают новые грани в изучении истории повседневности. Документы военной поры позволяют аргументированно утверждать, что уровень материального обеспечения жителей ТАССР в 1941-1945 гг. существенно снизился. Население испытывало крайнюю нужду как в продовольствии, так и в промышленных товарах. Введение нормированного снабжения для отдельных категорий граждан на основе карточной системы не приводило к серьезному улучшению ситуации, т. к. централизованных фондовых запасов не хватало. В запущенном состоянии находилось коммунально-бытовое хозяйство. Вопросы с ремонтом и благоустройством жилья приходилось во многом решать самостоятельно, не надеясь на помощь административных органов. С большими сложностями функционировали в годы войны учреждения системы здравоохранения. Ослабление их материально-технической базы было связано с отсутствием аппаратуры, недостатком транспорта, кадровым дефицитом.
Abstract
The present work is devoted to the analysis of documents of State Archive of the Republic of Tatarstan at studying of various aspects of the region's social history relating to the Great Patriotic War period. The specific characteristic of the sources is provided. The archival materials contain the case study reflecting the arrangement of people's daily living activities, rendering targeted aid to the evacuees,
98
1918
providing medical aid to citizens, etc. Declassification of archival evidence of the past and their introduction into scientific discourse increase our knowledge of the war and open new dimensions of everyday history studying. The wartime documents allow us to state that the level of financial security of the TASSR people decreased drastically in 1941-1945. The population had a desperate need for both food and consumer goods. The introduction of rationing supply system for eligible beneficiaries did not lead to a significant easing of the situation due to the lack of centralized stocks. Utility services were in disrepair as well. The issues of repairs and fit out of housing were solved by people themselves without the assistance of administrative authorities. During the war, health care institutions were functioning with great difficulties. The weakening of their material and technical resources was due to the absence of equipment, lack of transport and staffing shortage.
Ключевые слова
Великая Отечественная война, Татарская АССР, архивные документы, Государственный архив Республики Татарстан, социальная история, военная повседневность.
Keywords
The Great Patriotic War, the Tatar ASSR, archival documents, State Archive of the Republic of Tatarstan, social history, military daily life.
За свою многовековую историю наша страна выдержала немало серьезных испытаний и мощных потрясений. Одним из наиболее глобальных стала Великая Отечественная война. Она оставила неизгладимый отпечаток в умах и душах миллионов людей, изменила их жизненные приоритеты и ценности. Время не властно стереть нашу память о тех тяжелых трагических годах. Драматические страницы нашего героического прошлого продолжают будоражить сердца россиян, отзываясь в них болью утрат и горечью невосполнимых потерь. Почувствовать «дыхание времени», ощутить многообразную палитру переживаний современников эпохи, отойти от однозначных, одномерных оценок и максимально адекватно реконструировать процессы и явления Великой Отечественной войны помогают нам документальные свидетельства военной поры, среди которых особой информативностью выделяются архивные источники.
Государственный архив Республики Татарстан (ГА РТ) располагает богатейшими коллекциями документов, касающихся различных аспектов жизни республики военных лет. В данной статье мы предлагаем познакомить читателей с комплексом материалов, отражающих страницы социальной истории. Несмотря на свою актуальность и значимость, это направление исследований до сих пор относится к разряду недостаточно изученных в отечественной историографии. Во многом это обусловлено влиянием господствовавшей в советское время идеологической парадигмы. Существовавший тогда пресс политической конъюнктуры, изначальная заданность параметров строго регламентировали рассматриваемый учеными круг вопросов, ограничивали их в выборе проблематики исследований. Приоритетными являлись темы о создании и функционировании военно-промышленного комплекса, обеспечившего достижение Победы, при этом повседневные нужды, заботы и проблемы населения освещались слабо.
Объективному изучению социальной истории в советской историографии препятствовало также строгое селекционирование документальных источников. При рассмотрении вопросов жизнедеятельности людей использовались в основном материалы, подтверждавшие официально разрешенную, позитивную точку
2018
99
Дом в Дербышках, в котором размещались эвакуированные ленинградцы.
1940-е гг. Из фондов ГА РТ.
The house in Derbyshki where evacuee Leningradians found shelter. 1940s.
From the fonds of State Archive of the Republic of Tatarstan.
зрения о единении властных органов и народа, стойкости и героизме людей в преодолении невзгод. В то же время невостребованными в архивохранилищах лежали и документы иного рода, содержавшие далекую от парадности, неприглядную сторону войны, в которых зафиксированы негативные явления из жизни наших соотечественников, недоработки в деятельности партийных и советских органов.
В современный период историографии утверждение новых методологических принципов, уход от комплиментарного стиля изложения расширили границы исследований. Среди историков актуализировалось изучение так называемого «человеческого измерения» войны. Усилился интерес к проблемам социальной истории и военной повседневности. Новые горизонты открылись перед учеными и после снятия грифа «секретно» и «совершенно секретно» с большого массива архивных документов.
Сохранившиеся в Государственном архиве РТ источники военного периода обладают высокой репрезентативностью и позволяют проанализировать неизвестные ранее проблемы социальной истории. По своему характеру и видовой принадлежности они представляют собой приказы, постановления, докладные записки, отчеты, информационные сводки, справки, выписки из протоколов. Наиболее содержательными, на наш взгляд, являются материалы партийных учреждений. Поскольку центральное место в политической системе общества в республике занимал Татарский областной комитет ВКП(б) (ф. П-15), именно сюда стекались сведения обо всех военно-мобилизационных мероприятиях, устройстве эвакуированных, политических настроениях граждан, социальных проблемах, о действиях или, наоборот, бездействии властей и т. д. Солидный материал, касающийся участия молодежи в жизни республики, сконцентрирован в фонде Татарского обкома ВЛКСМ (ф. П-4034).
100
1918
Продуктовые карточки. Сентябрь 1944 г. Из фондов Национального музея Республики Татарстан.
Ration cards. September 1944. From the fonds of the National Museum of the Republic of Tatarstan.
Многоаспектностью рассматриваемых вопросов характеризуются документы Казанского горкома ВКП(б) (ф. П-26), материалы партийных районных комитетов партии: Чистопольского (ф. П-48), Бугульминского (ф. П-86), Ютазинского (ф. П-207), Альметьевского (ф. П-273), Сабинского (ф. П-528) и других. Они содержат информацию о приеме прибывших в порядке эвакуации граждан, снабжении населения продовольствием и промышленными товарами, выделении средств из централизованных фондов, решении жилищных проблем и т. д.
Также большой полнотой информации отличаются документы, представляемые в правительство (ф. Р-128). Доклады, подготовленные для заседаний Совета народных комиссаров ТАССР, нередко являлись выжимкой из огромного объема сопутствующих материалов с выделением наиболее типичных фактов или явлений, причем не только позитивных, но и отрицательных. Здесь можно почерпнуть деталь-
ные сведения о материальной обеспеченности граждан, реализации снабженче-ско-распределительной политики в военные годы, состоянии коммунально-бытового хозяйства, функционировании детских учреждений, организации медико-санитарного обслуживания населения и т. д.
Ценный материал в виде писем, жалоб и обращений людей, адресованных высшему руководству республики, хранится в фонде Президиума Верховного Совета ТАССР (ф. Р-3610). Эти документы дают наглядное представление о чувствах, желаниях, потребностях населения в военное время. Местные и эвакуированные жители Татарстана в своих посланиях жаловались на бездушие и бюрократические проволочки чиновников, тормозивших решение жизненно важных вопросов
2018
101
с жильем, трудоустройством, ремонтом помещений, подвозкой дров, торфа, работой предприятий коммунально-бытовой сферы и т. д.
Богатейшим источником для изучения жизни населения республики в военный период является фонд Статистического управления (ф. Р-1296). В нем сосредоточены документы, отражающие миграционные процессы, влиявшие на демографическую ситуацию (оп. 18); описи секторов статистики труда и заработной платы (оп. 13); статистики бюджетов колхозников (оп. 20); статистики бюджетов рабочих и служащих (оп. 20) и др.
Общую информацию, характеризующую различные подсистемы жизнесферы республики, можно найти в документах Госплана ТАССР (ф. Р-4580), Казанского городского Совета (ф. Р-326) и районных Советов депутатов трудящихся.
Конкретный материал сосредоточен в фондах народных комиссариатов и Управлений Татарской АССР. Определить качество жизни населения, рассмотреть особенности проводимой в военный период налоговой политики, оценить своевременность и масштабность оказываемой в регионе адресной помощи нуждающимся категориям граждан дают возможность архивные документы Наркомата социального обеспечения (ф. Р-607). Выявить уровень медицинского обслуживания граждан, обеспеченность больниц и акушерско-фельдшерских пунктов медикаментами и инструментами, меры борьбы с эпидемическими заболеваниями помогают документы Наркомата здравоохранения (ф. Р-3959). В фонде Управления жилищного хозяйства исполкома Казанского горсовета депутатов трудящихся собраны источники по вопросам предоставления жилья, благоустройства помещений, нового строительства в г. Казани (ф. Р-1804). Работа коммунальных служб, водопроводных сетей, степень санитарной очистки городов и районов республики прослеживается по материалам Наркомата коммунального хозяйства (ф. Р-1130). Исследовать внутреннюю сторону и проблемы экономической жизни республики позволяют материалы рыночной
Учащиеся на заготовке дров для школы. Казань, 1944-1945 гг. Из фондов ГА РТ.
Students collecting firewood for school needs. Kazan, 1944-1945. From the fonds of State Archive of the Republic of Tatarstan.
102
1918
торговли. Ежемесячные сводки о продаже сельскохозяйственных продуктов и скота, материалы о ценах на продаваемые товары, уровне товарооборота содержатся в фонде Управления рынками Торгового отдела Казанского горсовета (ф. Р-3542). Документы Наркомата финансов (ф. Р-3452), Татарского государственного управления Гострудсберкасс СССР (ф. Р-7555), Управления государственного страхования по Татарской АССР (ф. Р-1414) характеризуют участие жителей республики в финансовых кампаниях - государственных займах, денежно-вещевых лотереях, а также содержат сведения о количестве сберкасс, числе вкладчиков и суммах вкладов.
Дополняют указанные виды источников документы личного происхождения. Они воссоздают страницы минувшего через личностное восприятие авторов. В фондах Государственного архива Республики Татарстан хранятся дневники и воспоминания фронтовиков и тружеников тыла, переживших военное лихолетье. Значительный комплекс источников составляют письма ветеранов на русском и татарском языках (более 3 тысяч единиц) как личного, так и коллективного характера, особое место среди которых занимают письма с фронта. Многие из обращений в партийные, комсомольские и государственные органы и учреждения содержат просьбы о помощи родным и близким бойцов в улучшении их материального положения, жилищно-бытовых условий, об оказании содействия в розыске потерявшихся во время эвакуации родственников и т. д.
Использование всего многообразия источников, освещающих социальную историю периода Великой Отечественной войны, позволяет преодолеть навязанные в свое время стереотипы и идеологические штампы и представить реальную картину жизни населения республики в чрезвычайных условиях 1941-1945 гг.
С началом Великой Отечественной войны Татарская АССР, как известно, превратилась в важный тыловой регион страны. В связи с вражеской оккупацией центральных и западных районов на восток было эвакуировано значительное количество населения. Татарстан также принял большое число обездоленных войной граждан. Согласно архивным данным, на 15 января 1942 г. в республике были размещены 273 532 человека1. В итоге с учетом механического, естественного прироста и эвакуированных, население республики на 1 сентября 1941 г. составило 2 996 179 человек. Из них 771 671 человек являлись жителями городов, 2 224 508 человек - сельской местности2.
Большинство эвакуированных расселяли в коммунальных, ведомственных или частных домах, нередко в порядке добровольно-принудительного уплотнения. На многих предприятиях республики коммунистов обязывали подавать заявления в завком о приеме эвакуированных, если в семье имелась жилплощадь не менее 4 кв. метров на каждого человека3. Тот факт, что на одного проживавшего в ТАССР в среднем приходился именно такой метраж, подтверждается и сведениями из других архивных документов. В частности, в отчете о состоянии жилищного хозяйства г. Казани за 1943 г. указывалось, что средняя жилая площадь на одного человека в домах местных Советов составляет 5,8 кв. метра, ведомственных - 4,2 кв. метра, частных - 3,8 кв. метра4. Вместе с тем достаточно типичными были и случаи, когда на человека приходилось всего 2-3, а иногда и менее квадратных метров5.
Перезаселенность жилого фонда, помимо чисто физических неудобств, порождала психологические проблемы. Несмотря на официальные заверения местных органов власти о том, что коренные жители с радушием принимают эвакуированных, ситуации были разные. Наряду с гражданами, действительно разделявшими нужды прибывшего населения, встречались и другие, для которых собственные
2018
103
интересы были выше общественных. К примеру, в архиве сохранился документ, повествующий о том, что в июне 1942 г. хозяйка комнаты в г. Бугульме потребовала от эвакуированной к ней в дом жены военного капитана Москалева освободить комнату без объяснения причин, заявив: «Дом мой, что хочу, то и делаю»6.
Положение усугублялось бездействием отдельных чиновников. Значительные по объему пласты материалов доказывают проявления халатности при выполнении должностными лицами своих служебных обязанностей. Так, эвакуированная в Альметьевский район ТАССР Л. И. Казакевич, прибыв из Ленинграда, с семьей из пяти человек (бабушка - 82 года и трое детей: один ребенок - инвалид, двое - малолетние дети) не могла решить свой жилищный вопрос в течение нескольких месяцев7. В аналогичном положении оказалась эвакуированная в совхоз им. Галактионова Чистопольского района И. М. Шейнина. В течение трех месяцев ей пришлось скитаться с детьми, прежде чем она смогла найти жилплощадь8.
Запущенностью характеризовалась коммунально-бытовая сфера. Многие дома находились в аварийном состоянии, средства на ремонт помещений не выделялись. «Головной болью» жителей республики в годы войны являлось отопление жилищ. Административные органы, как правило, ограничивались лишь записками об отпуске дров и торфа, но их подвоз перекладывался на плечи самих просителей. В итоге «большинство семей... сидели в холодных нетопленных квартирах», а «дети болели»9.
Остро стояла проблема водоснабжения. Обеспеченность столицы ТАССР водой составляла в годы войны 60-70 %. Сложно обстояло дело и в других городах республики. Из 11 районных городов водопроводы имелись лишь в пяти: Мензелинске, Зеленодольске, Бугульме, Елабуге, Чистополе. Причем, в Мензелинске и Елабуге водопроводы были построены еще в начале ХХ в. и находились в плачевном состоянии10. Горожане были вынуждены ходить за водой на значительные расстояния от дома, воду набирали в основном из водоразборных колонок. Сельчане ходили к колодцам или к природным источникам.
Большой блок документов ГА РТ посвящен сложной социальной проблеме, связанной с обеспечением людей продовольствием. Летом 1941 г. в стране была
Письмо из фронта. Из фондов ГА РТ. Letter from frontline. From the fonds of State Archive of the Republic of Tatarstan.
104
1918
введена карточная система11. В Татарстане постановление о продаже по карточкам хлеба, сахара и кондитерских изделий было принято 25 августа 1941 г. Согласно нормативам, в среднем на рабочего полагалось 500-900 грамм хлеба в день, 1,8 кг мяса или рыбы, 1,2 кг крупы или макаронных изделий, 0,4 кг жиров в месяц. Детям, иждивенцам, служащим полагались меньшие нормы12.
Однако, даже имея на руках продовольственную карточку, ее обладатель не мог быть уверен, что уйдет с заветным пайком. В первую очередь, это было связано с недостаточными объемами централизованных фондов. По архивным данным, рыночные фонды муки и крупы в ТАССР за военный период сократились со 106 800 тонн в 1940 г. до 44 615 тонн в 1944 г.; кондитерских изделий с 2 657,2 до 1778,5 тонн; масла животного - с 2 295 до 1 142 тонн и т. д.13 В магазинах наблюдались длинные очереди, были перебои с хлебом, солью. Ситуация усугублялась неудовлетворительной системой хранения, учета и распределения карточек. Это вызывало многочисленные случаи злоупотреблений: карточки выдавались на вымышленных лиц, на умерших людей и т. д. Большинство таких нарушений зафиксировано в документах фонда Татарского обкома ВКП(б)14.
Еще сложнее, чем в городах, получение нормированных продовольственных товаров было поставлено в районах республики. На селе к категориям, снабжаемым государством, относились представители сельской интеллигенции, инвалиды и эвакуированные граждане. Правда, товары им отпускались не по карточкам, а по особым спискам или талонам. Но, к сожалению, в массе своей законодательно определенный порядок норм и сроков выдачи продуктов постоянно нарушался. В 1942 г. органами прокуратуры Татарстана была проведена полномасштабная проверка всех районов на предмет соблюдения установленных норм оказания помощи эвакуированным гражданам. Совокупная картина состояния данного вопроса оказалась на редкость удручающей. Инспекция продовольственных фондов Кзыл-Армейского района показала, например, что из 984 кг мяса, отпущенного для эвакуированных, не по назначению израсходовано 45 кг, из 622 кг колбасы - не дошли до нуждающихся 602 кг. По Заинскому району имело место разбазаривание предназначенных для эвакуированных 32 кг сахара, 33 кг конфет, 60 кг белой муки, 49 кг риса15.
Колхозники карточки вообще не получали. Они должны были выработать закрепленный законом минимум трудодней. По окончании сельскохозяйственных работ сельчанам, в зависимости от выполненного объема, выдавались из колхозных фондов зерно и овощи. Несмотря на очевидную в этом случае важность правильного и аккуратного учета и регистрации трудодней, в реальности дело обстояло иначе. Подсчет работы и начисление трудодней в некоторых колхозах проводились с отставанием до двух и более месяцев, фиксировались случаи подтасовок, в трудовые книжки не вносились соответствующие записи и т. д.
Подтверждение этому мы находим в архивных документах. В частности, в результате ревизии ряда хозяйств Балтасинского района ТАССР было установлено, что в колхозе «Кзыл юл» колхознице Салимзяновой, не выработавшей в 1942 г. обязательного минимума трудодней (95 т/д), было начислено 208 кг хлеба, а Муселямовой, которая выработала 282 трудодня, пришлось довольствоваться лишь 128 кг. Аналогичные случаи имели место в колхозах «Кряшче», имени Калинина и др.16
Выживали колхозники в основном за счет приусадебных участков. Но с личного подсобного хозяйства следовало платить сельхозналог, причем суммы его были довольно внушительные. Об этом красноречиво говорят строки из письма
2018
105
М. М. Масленникова. Обращаясь к своим родным, он пишет: «Братко, не знаю, как будем жить... С нас берут все налоги и не знаем, чем платить. Кирилл (председатель колхоза. - А. К.) говорит, корову отберем, усадьбу не дадим и из избы выгоним». «Нас, 70-летних стариков, обложили налогами. Описали за налог теленка, овцу и передали в суд», - жалуется Петр Беспалов17.
Репрессивные меры воздействия на колхозников власти пытались оправдать необходимостью выполнения госзаданий, поскольку общественный аграрный сектор с поставленными задачами не справлялся - сельское хозяйство республики в военный период находилось в катастрофическом состоянии: из года в год уменьшались посевные площади, падала урожайность, сокращалось поголовье скота. В итоге государственные заказы в полном объеме выполнять не удавалось. Тогда в ход шли любые способы. Сдача хлеба проводилась под угрозой ареста, в семьях производились обыски.
Недоедание и голод являлись неизбежными спутниками военных лет. В пищу шло все, что только можно было достать. Люди ели лебеду, травы, солому; искали на полях оставшиеся с осени колосья. Причем, употребляя в пищу пролежавшие зиму хлебное зерно и картофель, они не знали, к каким страшным заболеваниям это может привести. Через отложившиеся свидетельства военных лет перед нами предстает страшная картина. В письме Даниловой читаем: «Над нашей головой стоит какая-то непонятная болезнь - септическая ангина, неизлечимая. Верная смерть людям, умирают целыми семьями.». О. Повилицына уточняет: «Помирает народ по 500 человек, за 2-3 дня, из 100 человек 80 помирает. Народ валится как снопы от плохого питания, будто бы от колосков, которые собирали по полям. Все это от голода, потому что два года не видим хлеба»18. Действительно, в 1944 г. все Поволжье охватила эпидемия септической ангины, имели место смертельные случаи. На конец июня указанного года было зарегистрировано 23 470 случаев заболеваний, шесть тысяч из них имели летальный исход19.
Целый комплекс документов ГА РТ дает представление о рыночной торговле в ТАССР, которая позволяла в определенной степени удовлетворять спрос населения на продовольствие в годы войны, хотя цены на продукты питания были очень высокими, они превышали уровень цен на продукты по карточкам в 20 с лишним раз. По архивным сведениям, наиболее крупные торговые операции проводились в столице республики - г. Казани. Рынки функционировали в Дзержинском, Свердловском, Молотовском, Кировском и Ленинском районах города. В 1943 г. было начато строительство новых рынков в поселке им. Свердлова и в Дербышках20. Операции на рыночных площадках в годы войны осуществлялись с заметным затруднением. Привозы продуктов из колхозов существенно сократились. Для того чтобы исправить ситуацию, власти прибегали к испытанным еще до войны методам и формам воздействия на колхозников, когда в прикрепленные к городам районы направлялись уполномоченные для агитации и организации вывоза продуктов. Только в 1941 г. таким путем было заключено 257 договоров с колхозами21.
Снабжение населения основными промышленными товарами в военные годы также осуществлялось по карточкам или специальным купонам. В число нормируемых входили все виды тканей, обувь, одежда, мыло, предметы хозяйственного обихода. Покупка одной пары обуви для взрослых обходилась, например, в 30 купонов, пальто - 80 и т. д. При этом государственных фондов было совершенно недостаточно, и предметов широкого потребления объективно не хватало. Потребление
106
1918
промтоваров на душу населения в военный период резко сократилось: хлопчатобумажных тканей - с 20 руб. в 1940 г. до 3 р. 97 коп. в 1944 г.; кожаной обуви - с 16 до 11 руб.; резиновой обуви - с 2 руб. до 79 коп. в 1944 г.22
Крайняя острота вопросов обеспечения жителей Татарстана одеждой, обувью, посудой и другими товарами заставляла органы власти искать новые возможности. Как показывают архивные источники, большое внимание уделялось развитию предприятий системы Промкооперации, Татсоюза, Таткоопинсоюза и др.23 Особое значение приобрел вопрос об ассортименте выпускаемых изделий. Для производства мебели были выделены райпотребсоюзы Дубъяз, Юдино, Муслюмово; для выработки обозных товаров - Тельмановский, Кузнечихинский, Елабужский, Мензелинский райпотребсоюзы. Гончарную посуду должны были производить Пестречинский, Октябрьский, Куйбышевский райпотребсоюзы. Крупные предприятия осваивали выпуск товаров бытового назначения. Из отходов производства изготовляли галоши, сапоги, ботинки, валенки, жилеты, а также кружки, кастрюли, ложки, жестяные чайники, игрушки, пуговицы, конверты...
Существенную часть архивного комплекса составляют материалы, отражающие ситуацию в системе здравоохранения Татарской АССР в 1941-1945 гг. Изучение их позволяет констатировать, что сохранившаяся сеть гражданских медицинских учреждений испытывала большие трудности с оборудованием, помещениями, медикаментами. На протяжении всех военных лет регистрировались случаи заболеваний граждан корью, сыпным и брюшным тифом, скарлатиной, малярией. В 1943 г. были отмечены несколько случаев заболеваний сибирской язвой24. В 1944 г. жители многих районов Татарстана пострадали от септической ангины. Вместе с тем, важно подчеркнуть, что эпидемические заболевания носили локальный характер, не достигая катастрофических размеров.
Сложно обстояло дело и с медицинскими кадрами. На 20 июня 1941 г. штатным расписанием в республике были предусмотрены ставки на 1 823 врача, а насчитывалось только 1 008 человек25. После мобилизации наиболее квалифицированных специалистов на фронт и в тыловые эвакогоспитали в ТАССР для медицинского обслуживания гражданского населения врачей осталось меньше половины от вышеназванной цифры26.
Таким образом, количественный и качественный анализ хранящихся в фондах Государственного архива Республики Татарстан документальных материалов показывает, что в источниках можно найти ответы практически на все поставленные исследователями вопросы по социальной истории военного периода. Рассекречивание архивных свидетельств, включение их в научный оборот открывают новые грани для исследователей в изучении повседневной жизни людей в годы Великой Отечественной войны.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. ГА РТ, ф. Р-1296, оп. 18, д. 508, л. 183.
2. Там же, л. 187.
3. Там же, ф. П-5358, оп. 1, д. 10, л. 69.
4. Там же, ф. Р-1804, оп. 1, д. 66, л. 1.
5. Там же, ф. Р-326, оп. 1, д. 763, л. 294; ф. П-840, оп. 1, д. 314, л. 37.
6. Там же, ф. П-86, оп. 1, д. 355, л. 45.
7. Там же, ф. П-273, оп. 1, д. 221, л. 10.
8. Там же, ф. П-48, оп. 3, д. 307, л. 8.
9. Там же, ф. П-273, оп. 1, д. 178, л. 26.
2018
107
10. Там же, ф. Р-1130, оп. 2, д. 1334, л. 20.
11. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. - М.: Политиздат, 1968. -Т. 3. - С. 42-44.
12. Зинич М. С. Будни военного лихолетья. 1941-1945. - М.: РАН, Ин-т рос. истории, 1994. -Вып. 1. - С. 19.
13. ГА РТ, ф. Р-4580, оп. 3, д. 357, л. 5.
14. Там же, ф. П-15, оп. 5, д. 717, л. 33, 35, 37.
15. Там же, д. 472, л. 47-48.
16. Там же, д. 698, л. 23.
17. Там же, ф. П-86, оп. 1, д. 402, л. 14, 97.
18. Там же, л. 10-10 об.
19. Серебрянников В. В. Социология войны. - М.: Научный мир, 1997. - С. 261.
20. ГА РТ, ф. Р-3542, оп. 1, д. 36, л. 3 об.
21. Там же, д. 28, л. 26.
22. Там же, ф. П-15, оп. 5, д. 704, л. 35.
23. Там же, ф. Р-4580, оп. 3, д. 357, л. 2-3.
24. Там же, ф. Р-1296, оп. 18, д. 524, л. 41.
25. Там же, ф. П-15, оп. 5, д. 129, л. 98.
26. Там же.
Список литературы
Зинич М. С. Будни военного лихолетья. 1941-1945. - М.: РАН, Ин-т рос. истории, 1994. -Вып. 1. - С. 19.
Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. - М.: Политиздат, 1968. -Т. 3. - С. 42-44.
Серебрянников В. В. Социология войны. - М.: Научный мир, 1997. - С. 261. References
Zinich M. S. Budni voennogo liholetya. 1941-1945 [Daily life of wartime. In Russ.]. Moscow, RAN, In-t ros. istorii publ., 1994, issue 1, p. 19.
Resheniya partii i pravitelstva po hozyaystvennym voprosam [Decisions of the Party and Government on economic issues. In Russ.]. Moscow, Politizdat publ., 1968, vol. 3, pp. 42-44.
Serebryannikov V. V. Sotsiologiya voyni [Sociology of war. In Russ.]. Moscow, Nauchnyi mir publ., 1997, 261 p.
Сведения об авторе
Кабирова Айслу Шарипзяновна, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани АН РТ, e-mail: aikabirova@mail.ru.
About the author
Aislu Sh. Kabirova, Doctor of Historical Sciences, Leading Researcher at Sh. Mardzhani Institute of History of Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan, e-mail: aikabirova@mail.ru.
В редакцию статья поступила 05.02.2018 г., опубликована:
Кабирова А. Ш. Проблемы социальной истории периода Великой Отечественной войны в отражении документах Государственного архива Республики Татарстан // Гасырлар авазы - Эхо веков. - 2018. - № 1. - С. 97-107.
Submitted on 05.02.2018, published:
Kabirova A. Sh. Problemy sotsialnoy istorii perioda Velikoy Otechestvennoy voyni v otrazhenii dokumentov Gosudarstvennogo arhiva Respubliki Tatarstan [Social history problems of the Great Patriotic War period in documents of State Archive of the Republic of Tatarstan. In Russ.]. IN: Gasyrlar avazy - Eho vekov, 2018, no. 1, pp. 97-107.
