CC BY
104
УДК 321
А.А. Зыков1
ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ ТРАНСГРАНИЧНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА С НАЦИОНАЛЬНЫМИ ИНТЕРЕСАМИ ГОСУДАРСТВА2
В статье рассматривается проблема взаимовлияния внутренних социально-политических и международных процессов в условиях активной трансграничной интеграции. Особое внимание уделено значению регионального развития приграничных территорий в системе национальной безопасности страны.
Ключевые слова: трансграничная интеграция, региональное развитие, национальная безопасность, баланс интересов, приграничное сотрудничество.
В конце XX века Россия стремительно переосмысливала собственные внешнеполитические и в целом общие жизненные ориентиры, продвигала идею бесконфликтного существования и гуманизации системы межгосударственных отношений. Еще с середины 1980-х годов наметился процесс «открытия» страны для многостороннего и многоуровнего международного сотрудничества, начало которому было положено в «новом политическом мышлении» М. С. Горбачева.
Эти обстоятельства были вызваны необходимостью пересмотра стратегии развития страны, ее отношения с другими государствами и соответствующей системой национальной безопасности (базирующейся на новой всеобъемлющей основе, а не только на военно-оборонительном потенциале).
Современные ученные утверждают, что угроза мирового конфликта прежнего типа сведена до минимума. Система международных отношений обеспечивает достаточно высокий, хотя и снижающийся уровень взаимного контроля и доверия в военной сфере3.
1 Зыков Александр Александрович, аспирант института международных отношений и социальных технологий ВГУЭС, младший научный сотрудник лаборатории актуальных проблем геополитических исследований ВГУЭС. Е-шаП: prk_morapn@mail.ru.
2 Работа выполнена в рамках Аналитической ведомственной целевой программы
Рособразования «Развитие научного потенциала высшей школы 2009-2010» (проект №2.1.3/4472: «Северо-Восточная Азия как трансграничный регион: теория
формирования, практика взаимодействия, перспектива развития»).
3 Кортунов С.В. Военно-политическая обстановка // Россия и мир. Новая эпоха. 12 лет,
- 27 -
Сегодня безопасность представляет собой многогранное явление, чье состояние зависит от множества факторов: военных, политических, экологических, ресурсных, экономических, информационных, геополитических, социально-гуманитарных и т.д. По мнению одного из экспертов принимавших участие в работе над Концепцией национальной безопасности РФ 1998 г., политику национальной безопасности можно определить как деятельность государства, всего общества и каждого гражданина в отдельности, направленную на защиту национальных интересов и ценностей1 и их приумножение2.
Особенно остро вопросы безопасности стоят перед государствами, имеющими общие границы. Развитие глобализационных процессов, сопровождаемые многократным увеличением контактного назначения государственных границ, сделало невозможным сохранение закрытых политико-экономических режимов, в результате налаживание баланса интересов с соседями по границе является первостепенной задачей безопасности (для акторов настроенных на принятие конструктивного решения при налаживание трансграничных взаимосвязей).
Для нашей страны, занимающей активную позицию в мировой политике, особенно важно учитывать это обстоятельство, тем более, что Россия по суше и морям непосредственно граничит с 16 странами, имеющими различные и очень контрастные политические системы - от жестокого коммунистического режима (КНДР) и социалистической ориентации (КНР) до президентской республики (США, бывшие республики СССР, многие бывшие социалистические страны Восточной Европы) и даже конституционная монархии (Япония, Норвегия). Страны, являющиеся для России соседями 2-го порядка (Канада, Республика Корея, Вьетнам, Лаос, Непал, Индия, Германия, Иран и др.), также имеют очень разные, контрастные политические системы .
Несмотря на то, что характер политических режимов и экономических систем непосредственно влияет на становление трансграничного интеграционного пространства и его международной безопасности, сочетания политических (политические институты, гражданские права, политическая стабильность, возможности для мирных социально-политических изменений), социальных (жизненный уровень, распределение дохода, социальная структура и т.д.) и социальнопсихологических факторов стран (и/или регионов)- участниц (национальная культура, основополагающие ценности, модели
которые могут все изменить / Отв. ред. С. А. Караганов. - М.: АСТ: Русь-Олимп, 2008. С. 113.
1 По нашему мнению, национальные интересы и ценности представляют собой совокупность представлений о благе страны, генерируемые в процессе исторического развития государства и общества.
2 Кортунов С.В. Диалектика национальной и международной безопасности: некоторые методологические проблемы // Политические исследования. 2009. №1.
3 Бакланов П.Я. Экономико-географическое и геополитическое положение Тихоокеанской России / П.Я. Бакланов, М.Т. Романов. -Владивосток: Дальнаука, 2009. С.36.
политического поведения, мораль, общественное мнение) неоднозначно сказываются на налаживании баланса интересов и развитии интеграционного пространства граничащих стран. Так, с изменением политической системы может измениться и действие того или иного географического фактора. Например, один и тот же природно-ресурсный потенциал страны или ее географическое положение в зависимости от типа и особенностей политической системы страны может по-разному влиять на ее внешнюю политику, на международные отношения. Например, большой и разнообразный природно-ресурсный потенциал в условиях СССР был одной из причин сдерживания внешнеэкономических связей страны, а в условиях нынешней России стал основным фактором их развития1. С другой стороны, считается, что страны с близкой культурой и историей имеют больше перспектив развития общего интеграционного пространства и согласования национальных интересов, однако соседи России по «новому пограничью2» создают куда больше угроз, чем восточноазиатские соседи.
Баланс интересов складывается в результате сбалансированных политических отношений между странами, при которых каждая из сторон обладают своей автономией и политическим влиянием на партнера. Баланс интересов имеет динамический характер и может смещаться в ту или иную сторону, в зависимости от изменения баланса сил3. С этой точки зрения различия национальных интересов государств величина постоянная/объективная, а баланс интересов явление субъективное и относительно кратковременное. Тем более что каждое государство в не зависимости от политического режима и других факторов стремится расширить свое влияние, это стремление реализуется в различных пространствах жизнедеятельности: экономическом, культурном,
экологическом и т. д.
Следует отметить значительный рост внимания уделяемого политиками и экспертами ресурсной (в первую очередь энергетической) и экономической безопасности. Так согласно мнению профессора А. Д. Воскресенского, безопасность в традиционном (военном) понимании в настоящее время не составляет предмета первостепенной озабоченности правительств, и это утверждение представляется более или менее корректным. В понятие безопасности в качестве компонентов все более активно включаются экономическая безопасность и внутренняя стабильность4. В этом контексте экономические факторы безопасности
1 Бакланов П.Я. Экономико-географическое и геополитическое положение Тихоокеанской России / П. Я. Бакланов, М. Т. Романов. - Владивосток: Дальнаука, 2009. С.28.
2 Государственные границы России с бывшими союзными республиками.
3 Под силой здесь понимается способность отстаивать национальные интересы, а так же совокупность ресурсов материальных и духовных, при определенном наличии которых актор может оказывать влияние на поведение других акторов и в целом воздействовать на характер международной среды.
4 Воскресенский А.Д. Китай и Россия в Евразии: история динамика политических взаимовлияний. - М.: “Муравей”, 2004. С.341.
включают три элемента - накопление капитала в форме производственного потенциала; сырье; а также трудовые ресурсы (значение которых соотносимо с демографическими и военными факторами).
При этом, политика обеспечения экономической безопасности страны на прямую зависит от уровня технического развития и наличия необходимых для поддержания производства природных ресурсов. В соответствии с этими параметрами формируется позиция страны, представляемая и отстаиваемая на сцене мировых экономических отношений.
Важным фактором приграничного сотрудничества являются и различия соседствующих стран по их месту в мировой экономике, уровню и соотношению внутренних цен, налоговому и инвестиционному законодательству, доходам населения и т.п., что позволяет активно обмениваться соответствующими товарами и факторами производства1. Мировой опыт убедительно свидетельствует, что экономическое интегрирование невозможно ни между аграрно-сырьевыми национальными хозяйствами, ни даже между теми, которые освоили первые ступени индустриализации и производят базовые инвестиционные товары или простейшие потребительские товары. Их национальные структуры производства и экспорта не столько взаимодополняют друг друга, сколько конкурируют между собой и потому не притягиваются друг к другу, а скорее взаимно отталкиваются. Они просто не созрели для интегрирования2. Следовательно, слаборазвитые и развивающиеся страны, как правило, ограничены в возможностях отстаивания национальных интересов и в интеграционном сотрудничестве занимают подчиненное положение по отношение к региональному лидеру. Это справедливо даже в отношении новых индустриальных стран (НИС) Юго-Восточной Азии (Тайланду, Сингапуру, Индонезии и т.д.) отношение которых с Китаем хоть и взаимовыгодны, но далеко не равноправны, так как у малых стран возможности повлиять, на действия регионального гегемона, сильно ограничены. Когда одно государство обладает значительно большими ресурсами экономической, военной, и политической мощи, чем другие государства в международной системе, оно может использовать эту мощь, чтобы принудить другие государства к сотрудничеству или предоставить им отборные стимулы, чтобы склонить к сотрудничеству. Таким образом, доминирующего государства, или гегемонии, увеличивает затраты отступничества и уменьшает риски сотрудничества, таким образом делая возможными мир и стабильность3.
1 Арсентьева И.И. Российские регионы в системе национальной безопасности: монография. - М.: Восток — Запад, 2008. С. 110.
2 Шишков Ю. Отечественная теория региональной интеграции: опыт прошлого взгляд в будущее//Мировая экономика и международные отношения. 2006. №4. С.59.
3 Norrin M. Ripsman, «Two Stages of Transition from a Region of War to a Region of Peace: Realist Transition and Liberal Endurance» // International Studies quarterly, vol.49(2005), pp.669-693.
Безусловно, такое положение не лишает малые государства инициативы, они могут для уравновешивания и сдерживания регионального лидера привлечь других лидеров в качестве инвесторов, посредников в урегулировании конфликтов, поставщиков вооружения и т.д. Так поступают, в частности, страны-члены АСЕАН, страны Корейского полуострова, Тайвань и большинство остальных малых стран мира.
Жесткие законы мирового разделения труда далеко не всегда способствуют развитию сотрудничества, зачастую конкуренция остается преобладающей формой внешнеэкономических и мировых взаимодействий. Вполне допустимо, в этом ракурсе, говорить о «политизации» экономики, как потенциальном дополнительном источнике международной конфликтности. Следовательно, необходимо признать конкурентоспособность одной из главных предпосылок национальной безопасности. Включаясь в процессы глобализации, Россия должна не только реалистично оценивать свой ресурсный потенциал, но и уметь им управлять. Соответственно, необходимы новые механизмы и инструменты осуществления ресурсной политики, которая в условиях жесткой конкуренции национальных государств и других субъектов (ТНК и др.) на мировой арене становится одним из главных направлений политики национальной безопасности1.
Безусловно, не стоит сводить любое взаимодействие государств и их экономик к соперничеству, в условиях развития глобальных тенденций «сжатия мира» и роста «взаимозависимости международных и внутриполитических систем» происходит сближение интересов стран на основе взаимодополняющих экономиках. Это обстоятельство способствует активизации интеграционных процессов на всех уровнях от транс регионального до глокального. Но диверсификация поставщиков и покупателей стратегических товаров (будь, то продовольствие, энергоресурсы, оружие, электроника и т.п.) стало сегодня первостепенной задачей для многих стран в независимости от совокупной мощи государства. Яркое тому доказательство проект нефтепровода Восточная Сибирь-Тихий океан, на маршрут прокладки которого пытались повлиять Китай и Япония, при российском стремлении сохранить обоих инвесторов и потенциальных потребителей энергоресурсов.
Помимо борьбы за влияние культурные, экономические пространства взаимодействия могут использоваться для решения сложных взаимоотношения проблем стран, например, если эмоциональное восприятие общественным мнением одной страны спорного территориального вопроса накаляет двусторонние отношения с другой, то можно развести эту ситуацию по разным уровням: дипломатическому, внутриполитическому, торгово-экономическому, военному. Так действует Япония в отношении территориальных притязаний на Курильские острова: придерживается жесткой
1 Кортунов С.В. Диалектика национальной и международной безопасности: некоторые методологические проблемы // Политические исследования. 2009. №1. С.28.
- 31 -
дипломатической риторики в отношениях с Россией; в политических интересах (для мобилизации электората и отвлечения внимания граждан от насущных социально-экономических проблем) принимает закон о включении спорных территории в состав страны; ведет активное торговое и экономическое сотрудничество с Россией; не предпринимает каких-либо военных и оборонительных мер в целях отстаивания оспариваемых территорий. В Китае по сходному вопросу территориальных притязаний к России на официальном уроне вопрос решен, а школьные учебники, где территория Сибири и Дальнего Востока закрашиваются в китайские цвета, оправдывается официальными лицами как, не более чем историческая память нового поколения. В краткосрочной и среднесрочной перспективе такая форма организации международного сотрудничества позволит избежать трудностей противоречивых политических отношениях между странами. При условии активизации взаимодействия крупного/среднего капитала и органов местного самоуправления будет способствовать углублению интеграционных процессов и становлению трансграничного сотрудничества.
В целом, международно-политический контекст трансграничного взаимодействия включает некоторые аспекты ситуации в самих сопредельных странах, а так же характер и особенности взаимоотношений между ними. В таких условиях формируются и циркулируют легальные и нелегальные трансграничные потоки1. В этом, по сути дела, находит одно из своих проявлений более широкий процесс
- переход от международной системы к глобальной, в которой традиционные международные, трансграничные явления становятся внутрисистемными2.
Так можно выделить специфику хозяйственной деятельности на приграничных территориях, которая заключается в том, что они в большинстве случаев удалены от национального рынка, но приближены к рынкам соседних стран. Поэтому активно развивается субрегиональное сотрудничество, под которым понимается совместная деятельность в рамках институционального оформленного соглашения между несколькими (как правило, соседними) государствами в целях координации и стимулирования сотрудничества в обусловленных соглашением областях (экономике, экологии, гуманитарной сфере и т.д.). Однако в полной мере этот ресурс развития приграничные регионы могут использовать лишь при добрососедских и стабильных отношениях стран3.
Этот момент особо четко просматривается на примере дальневосточного региона, который по оценкам П. Я. Бакланова и М. Т.
1 Голунов С.В. Фактор безопасности в политике России и Казахстана по отношению к их общей границе: автореф. ... докт. полит. наук. Нижний Новгород, 2008. С.27.
2 Барановский В.К. «Соблазн экономизации» исследований о конфликтах//Экономика и политика в современных международных конфликтах/Отв.ред. А.Д.Богатуров.- М.: Изд-во ЛКИ, 2008. С.56.
3 Арсентьева И. И. Российские регионы в системе национальной безопасности: монография. - М.: Восток — Запад, 2008. С. 110.
Романова, в основном ориентирован на развитие экономических и гуманитарных взаимодействий со странами АТР, прежде всего с Китаем, США, Японией, Республикой Корея, КНДР, Монголией. При более слабой составляющей собственного геополитического потенциала этого региона, в том что он должен взаимодействовать с крупнейшими странами мира: США, Китаем, Японией. Г еополитические интересы этих стран охватывают многие восточные районы России. В этих условиях Россия должна всемерно способствовать опережающему и устойчивому развитию своих восточных территорий в целом, развитию современной инфраструктуры, росту демографического потенциала, укреплению продовольственной безопасности, обеспечению надежности оборонного потенциала1.
В первую очередь это подчеркивает необходимость соблюдения одного из важнейших методологических принципов - принцип неразрывного единства внутренней и внешней политики. При этом на первое место ставятся приоритеты внутренней политики, исходя, в том числе из того, как понимается безопасность в основополагающих отечественных документах2 по национальной безопасности - состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства. Главным же источником угроз и вызовов национальной безопасности в них декларируется внутренняя обстановка в стране, которая порождает внутренние проблемы и усугубляет внешние негативные факторы, затрудняет противодействие им3.
Внутриполитическая стабильность как условие региональной и национальной безопасности может быть обеспечена поддержанием баланса интересов различных социальных и национальных групп. Исследователи выделяют следующие основные современные блоки
политического процесса, влияющие на состояние динамического
развития политической системы: конституционные проблемы,
экономические проблемы, проблемы власти, культурные проблемы, которые определяют содержательную сторону политической риторики и характеризуют тематизацию дискурса государственности4.
Особое значение имеет региональная проблематика, в условиях существенного усиления зависимости региональных политических
режимов от федерального уровня перед участниками российского политического процесса встает острая необходимость налаживания баланса отношений между центром и регионами, который предполагает
1 Бакланов П.Я. Экономико-географическое и геополитическое положение Тихоокеанской России / П.Я. Бакланов, М.Т. Романов. -Владивосток: Дальнаука, 2009. С.42.
2 В первую очередь в «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» от 12 мая 2009 г.
3 Кортунов С.В. Диалектика национальной и международной безопасности: некоторые методологические проблемы // Политические исследования. 2009. №1. С.19.
4 Юрченко И.В. Роль политического дискурса в воспроизводстве государственности // Мировые процессы, политические конфликты и безопасность / Отв. ред. Л.И. Никовская. - М.: РАПН; РОССПЭН, 2007. с. 217.
адекватное представление регионального интереса при формировании общенациональной политики. Расхождение интересов регионов и центра приводит к росту сепаратистских настроений на местах и недоверию федеральных властей к региональным сообществам, что одинаково негативно отражается на пространственном развитии страны.
Профессор Р.Ф. Туровский определяет две составляющих баланса: во-первых, это - соотношение централизации и децентрализации (отношения между стратами); во-вторых, это - межрегиональный баланс (и в связи с ним территориальная справедливость), характеризующий отношения между фрагментами (отдельными регионами), включая их представительство на общенациональном уровне .
Децентрализация в эпоху стихийной федерализации 1990-х годов форсировала развитие трансграничной интеграции, что открыло новые возможности экономического развития приграничных регионов и одновременно поставило страну перед новыми вызовами и угрозами распада и экспансии российских территорий. Такое положение не могло долго устраивать высшее руководство страны, что в свете преобразований 2000-х годов привело к принятию политикотерриториальной модели государственного управления получившее название - административного (или унитарного) федерализма. Это привело к намного большей централизации страны, а следовательно к более пристальному контролю над регионами и ограничило их действия по многим направлениям (в том числе и международным), что сняло накал сепаратизма.
Безусловно, нельзя сказать, что сепаратизм сегодня снят с повести дня, но угроза, исходящая от национальных республик РФ не представляет той опасности для российской государственности, которая характеризовала отношения центра с регионами на протяжении 1990-х годов. Профессор А.С. Макарычев выделил два аспекта проявления особой значимости этнонационального фактора в политических процессах приграничных регионов2. Во-первых, во многих приграничных территориях преобладают националистические настроения, которые стали следствием чувства маргинализации и ущемленности (к примеру, Краснодарский край и Волгоградская область). Во-вторых, регионы, находящиеся в гуще межэтнических пересечений, вынуждены были в некоторых аспектах отойти от общероссийских политических стандартов, тем, более что федеральный центр лишен возможности оказывать влияние на выработку внутрирегиональных «правил игры» (наиболее яркие примеры Чечня и Дагестан). К этому можно было бы добавить еще один аспект этнонационального фактора, заключающегося в перекосах
1 Туровсккий Р.Ф. Баланс политических отношений между центром и регионами в процессах государственного строительства // автореф. ... докт. полит. наук. М., 2007. С.27.
2 Прозрачные границы. Безопасность и международное сотрудничество. Под ред. Вардомского Л.Б. и Голунова С.В. -М. -Волгоград: НОФМО, 2002. Доступно online: http://www. obraforum.ru/
демографических потенциалов восточных приграничных регионов России с их южными соседями (в первую очередь с Китаем). Где население (в том числе власть) российских территорий испытывают смешанные чувства: нуждаются в привлечении дешевых трудовых мигрантов, в силу ограниченного количества собственного населения; и опасаются демографического давления и тихой экспансии соседей. Современная политика национальной безопасности России направлена на обеспечение баланса интересов коренного населения и трудовых мигрантов с учетом их этнических, языковых, культурных и конфессиональных различий. Она включает совершенствование миграционного учета, а также на обоснованное территориальное распределение трудовых мигрантов исходя из потребностей регионов и трудовых ресурсов (вопрос ее эффективности требует более пристального исследования).
Но обратной стороной административного федерализма стало частое игнорирование федеральными властями интересов регионов (особенно в отношении к русским субъектам федерации, не являющихся национальными республиками). В политологии считается, что политические интересы центра возникают в результате системного эффекта от позитивного синтеза множества региональных и локальных интересов и при этом отделяются от подобных частных интересов, представляя собой их политической субъектности1. Иначе говоря, региональная элита должна быть готова взять на себя инициативу не выходя за рамки федерации. Но как показала практика, в большинстве случаев региональное руководство остается не готово отвечать на вызовы современности, и зачастую отстаивает сугубо частные интересы. Так, под предлогом роста «нетрадиционных» вызовов безопасности некоторые руководители приграничных территорий пытаются провести в жизнь собственную политическую повестку дня: попытки отмены выборов глав местного самоуправления и подчинение муниципалитетов региональными властями, ввод «узаконенных поборов» при пересечении границы (экологические, дорожные и иные сборы) и многое другое.
Помимо этого вполне актуальным остается нездоровая конкуренция регионов друг с другом (в случае обострения сепаратистских настроений нельзя исключать конкуренцию региона с центром), в том числе за внешнеэкономических партнеров. Такая ситуация поддерживается расхождением самоидентификации единого государственного пространства с самоидентификацией его регионов (условно ее можно обозначить как проблемы «пространства власти»). Утрата идентичности ведет к потере не только национальных ценностных ориентиров, но и значительной части суверенитета. Это, в свою очередь, означает отказ от национальных интересов, неспособность государства к самостоятельной внутренней и внешней политике. И напротив, четкое самоопределение, твердая опора на национальные идентификационные
1 Туровский Р.Ф. Баланс политических отношений между центром и регионами в процесса государственного строительства: автореф. ... докт. полит. наук. М., 2007. С.27.
коды открывает возможность проводить собственный внутри- и внешнеполитический курс1. Это расхождение возникает, в том числе, из-за обширных и не однородных по освоенности и экономикогеографическому положению территории, а также по ее этнокультурному разнообразию.
Российское руководство видит решение диспропорции в уровнях развития субъектов Российской Федерации в предотвращении этой угрозы путем проведения рациональной государственной региональной политики, направленной на улучшение координации деятельности органов государственной власти, органов местного самоуправления, предпринимательского сообщества и институтов гражданского общества. Но на данный момент времени эта позиция остается на уровне правительственной риторики и и только ожидает своей реализации.
Конечно, нельзя отрицать, что сопротивление локальной инициативе на национальном, мировых региональном и глобальном уровнях, есть противостояние наиболее эффективной управленческой стратегии, способной обеспечить региональную/локальную самодостаточность (субъектов федерации, административно-
территориальных образований и местного самоуправления) в перспективе без финансовых вложений центра государства. Самоуправление предполагает использование ресурсов местного сообщества в его интересах (социально-экономическая составляющая) и реализации требований, связанных с местной культурной спецификой, но во многом оно остается идеальной моделью, реализация которой зависит от степени политической зрелости национальной и региональной элит.
Это показывает, что степень централизованности по разному влияет на развитие трансграничного сотрудничества: в одном случае обширная автономия регионов и местных властей выводит интеграцию на качественно новый уровень развития (по европейскому образцу); в другом случае обширная автономия влечет за собой несогласованность интересов акторов между собой, и как следствие упущенные возможности развития (такое поведение характерно для некоторых российских регионов); обратной стороной предыдущего случая является чрезмерный контроль федеральных органов всех проявлений деятельности региона, как следствие ограничение приграничной и трансграничной активности, хотя порой, продуманная стратегия внешнеэкономической деятельности, инициированная центром и при его полном контроле задает колоссальные темпы развития приграничных территорий (китайская ситуация стимулирования приграничного сотрудничества).
В свою очередь трансграничная интеграция вызывает косвенный эффект, следствием которого происходит трансформация политической системы участвующей в ней стран. Трансграничная интеграция оказывает двоякое воздействие на выбор модели децентрализации. Условно это
1 Кортунов С.В. Диалектика национальной и международной безопасности: некоторые методологические проблемы // Политические исследования. 2009. №1. С.9.
- 36 -
можно соотнести со «спросом» на политические институты централизации, предъявляемым населением и частным бизнесом, и «предложением» политических институтов, формируемым органами. С точки зрения «спроса» рост трансграничных экономических взаимосвязей будет содействовать децентрализации. Это связано с двумя факторами. Во-первых, уменьшается необходимость в государственном регулировании, обеспечивающем единство экономического пространства: частный бизнес, обретающий достаточный собственный потенциал, эффективно формирует субинституты последнего. Во-вторых, и в данном случае речь идет уже о специфических последствиях именно трансграничной интеграции, предпочтения населения затронутых ею регионов могут эволюционировать в направлении, отличном от оставшейся части страны, что повышает спрос на децентрализацию1.
Во многом, такие позиции выстраиваются из восприятия трансграничного региона как наиболее подходящей формы сотрудничества, в рамках которой проще преодолеваются различия политических и экономических системах, с целью стимулирования собственного пространственного развития страны. С этих же позиций дальневосточные исследователи делают следующий вывод. Проблема заключается в осознании необходимости подобного решения и наличии политической воли для его принятия. Трансграничные регионы, которые часто являются периферийными, какими бы ни были политические системы, в которых они существуют, сталкиваются со специфическими проблемами социально-экономического, социально-культурного, политического и институционального характера и должны под руководством заинтересованных государств искать совместные с соседями подходящие решения2.
Вышеописанные множественные неоднозначные
вазимозависимости свидетельствуют о том, что безопасность не является продуктом каких-либо предсказуемых правил. Она зависит от индивидуального восприятия угрозы, сильно отличается в зависимости от статуса актора и положения в рамках международной системы, и что наиболее важно подвергается интерпретации.
Так характер взаимоотношений межгосударственных отношений и приграничного сотрудничества влияет на особенности восприятия границы элитами и общественностью обеих стран, на формирование тех стимулов, которые влияют на нахождение баланса между приоритетами обеспечения пограничной безопасности и развития трансграничного сотрудничества. В современной России сохраняется (или что опасней эксплуатируется заинтересованными лицами и отдельными государственными органами) приверженность к традиционному подходу в понимании границы, т.е. пограничье - «граница на замке» - есть
1 Либман А.М. Децентрализация, интеграция и регионализация: взаимосвязь и взаимовлияние // Пространственная экономика, 2008. №4. С.30.
2 Черная И.П., Шинковский М.Ю. Приграничный регион в условиях глокализации: теоретико-концептуальные подходы // Пространственная экономика, 2005. №2. С.54.
необходимое благо, обеспечивающее народный суверенитет государства; приграничное сотрудничество - самоуправление региона - есть «необходимое/меньшее зло» и «плоды беспутной эпохи реформ 90-х»; трансграничные процессы - «прорыв границы» - есть страшное зло, нарушающее национальную безопасность: наркотрафик,
неконтролируемая миграция, контрабанда и т.д.
Пограничная безопасность определяется как приемлемое для правящей элиты и общественного мнения страны и ее приграничных территорий состояние защищенности пределов страны от опасных трансграничных потоков и условий, как правило, подразумевающих серьезное нарушение устанавливаемого государством пограничного режима и/или территориальной целостности страны. Упомянутое состояние достигается, главным образом, путем мероприятий, осуществляемых силами, которые специально ответственны за охрану границы и контроль над трансграничными потоками. Условно С.В. Голунов1 выделяет три взаимосвязанные группы проблем безопасности в зоне границы. Первая из них является порождением нелегальных или нежелательных трансграничных потоков, включая наркотрафик, другие виды контрабанды, нежелательную миграцию, угрозу проникновения террористов на сопредельную территорию, локальную трансграничную преступность, санитарно-эпидемиологические проблемы и т.п. Вторую группу образуют вызовы и риски, которые становятся следствием неблагоприятных условий в приграничье: ирредентизм, этнические конфликты, военные инциденты трансграничного характера и т.п. Третья группа включает те проблемы (которые, в основном, можно квалифицировать как риски), являющиеся порождением самого пограничного режима: возникновение препятствий нормальному
трансграничному сообщению, отношения коррупции и вымогательства и т.п.
Безусловно, появление более широкой культуры безопасности, которая все больше включает нетрадиционные элементы, не означает исчезновение "жестких" проблем безопасности, в том числе, таких как кризис на корейском полуострове, находящихся во власти конфликта китайско-японских отношений, или территориальные споры в ЮжноКитайском море, особенно по островам Спратли. Это подчеркивает основную особенность и главную характеристику пограничья - ее военное охранно-оборонительное назначение, целью которого, в том числе, являя ется достижение контроля на трансграничными потоками. Это отчетливо видно из «Основы пограничной политики Российской Федерации», в этом официальном документе делается акцент на соблюдении национальной безопасности, что в принципе закономерно. При снижении барьерной функции границы возрастает роль пограничной безопасности (как следствие усложняется работа соответствующих государственных органов). В зависимости от конфликтности
1 Голунов С.В. Фактор безопасности в политике России и Казахстана по отношению к их общей границе: автореф. ... докт. полит. наук. Нижний Новгород, 2008. С.22.
приграничного региона изменяется значимость обороноспособности и даже боеспособности силовых структур страны на границе.
Но пока внешние условия в военно-политической сфере можно характеризовать как относительно благоприятные для России. Вероятность нападения на Российскую Федерацию со стороны какой-либо державы или коалиции мала1. Тенденции экономического развития вносят свой вклад в становление глобальной системы, в постепенное «преодоление» традиционной международной системы . Согласно Карлу Дойч, исторические факты предполагают, что устойчивые и мирные межгосударственные отношения приводят к количественному и качественному увеличению межнациональных взаимодействий в различных областях (таких как международная торговля, инвестиции, телекоммуникации, и путешествие) и связали межправительственную структуру учреждения. Если международные соглашения продолжат увеличиваться, то они, в конечном счете, достигнут уровня институционализации, в которой конфликт вооруженных сил между государствами становится крайне маловероятным3.
Российское руководство настроено на введение активной внешней политики, связывая свои международные позиции с приоритетами устойчивого развития страны, для чего направляет собственные усилия на поиск согласия и совпадающих интересов с другими государствами на основе системы двусторонних и многосторонних партнерских отношений. В немалой степени, это обусловлено потребностью государства в обеспечении эффективного контроля над собственными границами в условиях активизации процессов глобализации и регионализации. С этой целью уделяется пристальное внимание значению сочетания национальных интересов на международных и внутриполитических уровнях.
Диалектика развития мировых процессов и явлений направлена на постоянную динамику изменений знакомого мира, на наших глазах обновляется мироустройство, меняется логика связей, преображаются институты. Многие вышеприведенные особенности и характеристики соотношения трансграничного взаимодействия и национальной безопасности, а также международные факторы регионализации страны рассматриваются как не статичные и трудно определяемые элементы, включенные в сложные функциональные взаимосвязи. Что требует корректировки в соответствии с результатами последующих
1 Кортунов С.В. Военно-политическая обстановка // Россия и мир. Новая эпоха. 12 лет, которые могут все изменить / Отв. ред. С. А. Караганов. - М.: АСТ: Русь-Олимп, 2008. С. 113.
2 Барановский В.К. «Соблазн экономизации» исследований о конфликтах//Экономика и политика в современных международных конфликтах/Отв.ред. А.Д.Богатуров.- М.: Изд-во ЛКИ, 2008. С.56.
3 Jom Dosch Managing security in Asian-China relations: liberal peace of hegemonic stability // Asian perspective. Vol.31. №1. 2007. p.211.
эмпирических исследований конкретной ситуации развития трансграничных отношений.
