CC BY
87
ПРОБЛЕМЫ СОХРАНЕНИЯ БИОЛОГИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ МАКРОРЕГИОНА В БЕРЕГОВОЙ ЗОНЕ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ
И. с. майоров,
кандидат географических наук, доцент тихоокеанский экономический университет, г. Владивосток
Проблемы сокращения биологических ресурсов и уменьшения сырьевой базы стали особенно актуальны в последние годы в связи со значительным уменьшением биопродуктивности морских экосистем, из-за экономических, управленческих и экологических причин (перелова, подрыва запасов, проблем квотирования, интенсивного загрязнения и др.). Эти проблемы носят глобальный характер из-за нарушения равновесия в экологических системах и в отношениях человеческого общества с окружающей природной средой.
В данном исследовании рассматривается философский, экономический, управленческий и экологический аспекты природопользования в береговой зоне Дальнего Востока России и предлагаются пути решения этих проблем.
Устойчивое развитие человечества обеспечивается тремя главными составляющими — экологической, экономической, социальной — и реализуется посредством устойчивого природопользования. Философским обоснованием поиска пути решения всех проблем, возникающих при устойчивом природопользовании, возможно, по нашему мнению, лишь со сменой природопользовательской парадигмы на альтернативной существующей основе. Необходимость смены природопользовательской парадигмы обусловлена тем, что современная цивилизация загоняется в рамки самоистребления под действием глобального социального и экологического диспаритета во владении и распоряжении материальными, интеллектуальными и информационными ресурсами, экологического и системного кризиса. Ситуация осложняется еще тем, что все критические процессы в экологических
и экономических системах происходят на фоне глобального перехода индустриальной цивилизации в постиндустриальную.
Ведь «ядро» экономики индустриальной цивилизации составляли невозобновляемые ресурсы, а «периферию» — возобновляемые. При исчерпании невозобновляемых ресурсов происходит смена индустриальной цивилизации и замена ее постиндустриальной, «ядро» экономики которой составляют возобновляемые ресурсы, а на «периферию» отодвигаются невозобновляемые ресурсы [9].
Россия, можно отметить, имеет все необходимые условия для бескризисного перехода к постиндустриальной цивилизации. Прежде всего, благодаря постепенной замене в «ядре» экономики невозобновляемых ресурсов на возобновляемые на основе наукоемких технологий. Этому способствуют и ее весьма значительный природно-ресурсный (она занимает первое место по запасам невозобновляемых ресурсов) [6] и научный потенциалы.
К числу негативных факторов, влияющих на устойчивое развитие, относятся: переход от сырьевой экономики и отсталого коллективного хозяйствования на земле (в значительной степени) к чисто сырьевой экономике и ликвидации собственного внутреннего рынка, передаче его другим странам и транснациональным монополиям; демонтаж национальной обороны, экономики и науки; ориентация на ввозимые товары и технологии; передача ресурсов страны транснациональным монополиям.
Следовательно, в России для перехода к устойчивому развитию необходимо не только разработать государственную программу, в которой четко опре-
О
ч/
.// Л
Рис. 1. Наиболее перспективные национальные парки Дальнего востока России:
1 — официально планируемые [3]; 2 — предлагаемые, в том числе нами [8]
делить цели и индикаторы устойчивого развития, но также приступить к созданию информационных кадастров природных ресурсов и разработке методов измерения устойчивого развития (индикаторов устойчивого развития — экологических, социальных и экономических). Без решения указанных проблем Россия будет сырьевым придатком развитых стран, позволяющим продлить существование несколько модернизированного индустриального (потребительского) общества.
Еще одна проблема — региональный характер экономики РФ. Перспективы экономического развития России на ближайшие десятилетия в значительной мере связаны с использованием природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока России. Однако опыт освоения территорий и акваторий Дальнего Востока указывает на недопустимость использования прежних природопользовательских схем, обусловивших повсеместное истощение природных ресурсов и приведших к интенсивному загрязнению окружающей природной среды. Дальнейшее приро-
допользование на уникальных ландшафтах должно идти в направлении, характерном для природных циклов в эволюции биосферы, то есть стремиться к замкнутости циклов ресурсопользования: «природный ресурс (добыча) — потребление (производство с переработкой отходов) — воспроизводство ресурсов (измененный ресурс)».
Практически это согласуется с системой экологического менеджмента, в основе которой, согласно Демингу [5], лежит цикл: планирование — внедрение и функционирование — наблюдение и оценка — корректировка. Этот цикл следует понимать как методичную документально оформленную последовательную деятельность по достижению поставленных целей и задач. По мере успешного выполнения задачи ставится новая, и весь цикл повторяется заново, закрепляя успехи и не останавливаясь на достигнутом, преобразуясь в «спираль непрерывного улучшения». Однако замкнуть природопользовательские циклы в береговой зоне можно на основании балансов, используемых в хозяйственной деятельности ресурсов, знании границ устойчивости береговых экосистем и обеспечении экологической безопасности [7].
Исторически сложилось так, что природные ресурсы нашей страны — ее спасательный круг с XVII в.
В период переходной экономики (с 1992 г.) произошло резкое истощение ресурсов Дальнего Востока России и обострение реально почти бесконтрольной экологической ситуации. Общее состояние окружающей среды Дальнего Востока характеризуется несбалансированностью природопользования практически во всех регионах, то есть нарушением соответствия развития и размещения материального производства, расселения населения и экологической емкости территорий. По существу, нарушен процесс воспроизводства минерально-ресурсного потенциала региона. В кризисном состоянии здесь находятся базовые комплексы: горнодобывающий, лесной и рыбопромышленный [2].
Если в советский период на долю рыбного хозяйства на Дальний Восток приходилось 52 % товарной продукции, среднегодовой улов равнялся 6,2 млн т и составлял 73 % общесоюзного, то в 1997 г. в Приморье со всей рыбной отрасли собрано 200,7 млн руб. налогов, а с АО «Уссурийский бальзам» 222 млн при добытых 1567,8 тыс. т рыбы. Значит, реальный доход рыбной отрасли для страны снизился в десятки раз при падении уловов менее чем в 2 раза. С 1992 по 1994 г. закрыто производство рыбопродуктов в 76 поселках — в 22 на Камчатке, 18 — на
Сахалине, 36 — в Приморье [16]. А это значит, что население деградирует, вымирает, инфраструктура уничтожается, берега и их ресурсы становятся бесхозными или собственностью криминала. А ведь северный сектор Тихого океана является самым важным рыбопромысловым районом мира. Здесь добывается 32 % мирового улова, и после распада СССР произошло резкое увеличение общей доли региона в народном хозяйстве РФ с 3 до 5—6 % [1]. Особенно подчеркнем повышение роли морских отраслей хозяйства: добыча морских биоресурсов составила 65—70 % общероссийской (было 40 % общесоюзной), а через порты региона проходит более 60 % морского грузооборота страны. Для сравнения заметим: если на весь Дальневосточный рыбохозяйственный бассейн приходилось 2/3 улова рыбы в РФ, то на остальные — всего лишь 1/3: Северный (Баренцево море) — 20 %, Западный (Балтика) — 7 %, Южный (Черное и Азовское моря) — 3 %, Каспийский — 2 % [13].
Анализ причин появления основных экологических проблем Дальнего Востока России показал, что все они формируются под воздействием природных и антропогенных факторов, перечень их обширен:
• глобальные (изменение климата, кризис в водоснабжении и необходимость в более мощных водохранилищах [14], подтопление морского побережья, необходимость в интродукции растений и акклиматизации животных, более соответствующих современному климатическому этапу, и др.);
• антропогенные промышленные (загрязнение внутренних вод и Мирового океана, кислотные дожди и связанные с ними усыхание лесов, загрязнение атмосферного воздуха, проблемы переработки отходов, отчасти годных для производства кормовых добавок, удобрений, стройматериалов, извлечения металлов и т. д.);
• антропогенные бытовые (сточные воды, качество питьевой воды, почвенная и воздушная среда селитебных зон как медико-географический фактор, транспортные шумы и загрязнения);
• экономические (необходимость сбережения важнейших природных ресурсов для будущих поколений, приоритеты продовольственной безопасности, необходимость формирования резерва энергетических и минеральных ресурсов);
• геополитические и международные (охрана территории и ее биосферы, охрана от браконьерства, охрана биологического разнообразия окраинных морей, деградирующая в переход-
ный период, охрана экологических коридоров и международные сотрудничества в охране биологического разнообразия и др.). К числу основных региональных факторов преобразования экосистем ДВР относятся: браконьерство; лов рыбы сверх установленных норм российскими или трансконтинентальными пользователями.
Результатом действия этих факторов, разрушающих природный комплекс, как основу выживания постоянного населения, и препятствующих восстановлению ценной биоты, стали:
1) депопуляция;
2) деградация природных экосистем;
3) снижение биологического разнообразия и биопродуктивности;
4) сокращение природно-ресурсного потенциала;
5) ухудшение качества природной среды.
В настоящее время промысловые ценозы находятся в переходном состоянии: из наших вод на юге ушла популяция сардины иваси, а на севере происходит снижение численности самой массовой рыбы — минтая. И хотя произошел рост численности сельди и лососей, в целом, биомасса ихтиофауны снизилась значительно, например в Беринговом море — почти вдвое [12].
Основные условия устойчивого природопользова -ния в береговой зоне Дальнего Востока России, по нашему мнению, следующие [10]:
• эффективное вливание в экономику доходов от использования невозобновляемых ресурсов при темпах их изъятия, не превышающих темпа их замены возобновляемыми ресурсами в «ядре» экономики;
• неистощительное использование возобновляемых ресурсов при темпах изъятия, не превышающих темпы восстановления;
• сохранение биоразнообразия и возобновляемых ресурсов для будущих цивилизаций.
В связи с этим необходимо расставить приоритеты в устойчивом природопользовании. На первом месте стоит проблема сохранения биоразнообразия и создания природоохранных систем. На втором — проблема «буферных» территорий и создания рекреационных систем (рекреационное природопользование). И на третьем месте стоит проблема вписывания системы интенсивного использования природных ресурсов (ресурсное и отраслевое природопользование) около природоохранной системы, посредством создания рекреационных систем.
Рис. 2. Природно-территориальные комплексы ДВР Выделены на основе ландшафтно-ключевого метода, сравнительной перспективности направлений природопользования, природно-хозяйственных областей [5]: 1 — тундропользование, охрана экосистем; 2 — охрана экосистем, рыболовство в экстремальной зоне; 3 — охрана и восстановление лесов и нерестилищ, рыболовство и лесопользование в пределах квоты; 4 — восстановление экосистем, мариводство, рыбоводство, животноводство, экологический туризм; 5 — восстановление лесов, лесопользование, сельское хозяйство; с высокими рекреационными перспективами. А — границы природно-территориальных комплексов; В — макрорайоны высокой рекреационной нагрузки и наиболее перспективные для рекреации
Для поддержания экономики субрегионов и Дальнего Востока России, в целом, важна система устойчивого развития возобновимых ресурсов [1;2] и экономико-экологического (с учетом долговременной конъюнктуры мирового рынка) использования исчерпаемых природных ресурсов [17]. Проблема, по нашему мнению [8], может быть решена закреплением за субрегионами Дальнего Востока России, постоянным населением в лице местных администраций (законодательных собраний) следующих ресурсов или хотя бы их большей части. Прежде всего:
1. Биота морей Дальнего Востока России, жестко контролируя и охраняя которую, регион может
обеспечить до трети будущего экономического благополучия. Рыболовство в зоне Охотского моря и севера Японского моря будет перспективным видом экономической деятельности, если: восстановить охрану экономической зоны и запретить работу иностранных и обеспечивающих чужие интересы компрадорских судов в Охотском море, которому надо придать статус внутреннего водоема России, где ведется научно обоснованное ресурсо-пользование держателями территории. Закрытие Охотского моря необходимо из-за его высочайшей биопродуктивности, подрываемой и уже почти вдвое сниженной международными браконьерами. Биопродуктивность Охотского и Японского морей соответствует или превышает Каспийскую, уступая таковой только Азовского моря и зоне Перуанского апвеллинга.
Так, в Средиземном море вылавливается 0,5 кг/га рыбы в год, в Черном — 2, в Аральском — 6, в Беринговом — 8, а в Японском и Охотском — 11—13 кг/га рыбы в год [4]. Это при том, что с 1941 по 1996 г. общая масса рыбы в Японском море снизилась втрое, а в Охотском — минимум в 2 раза. Местные администрации через ТИНРО-центр не только должны просчитывать реальные и рациональные объемы изъятия морских ресурсов, но и взять на себя контроль за охраной и выловом, помня, что при общемировом объеме добычи рыбы 70 млн т в год 10 — 12 млн т добывается в зоне Перуанского апвеллинга (следовательно, 0,02 % акватории Мирового океана дает до 15—20 % вылавливаемой рыбы), а зона Южных Курил (соответствующая по площади) дает до 4 млн т на сумму не менее 4 млрд долл. в сегодняшних ценах. Зоны апвеллинговой биопродуктивности по рыбе, крабу, кальмару, гребешку, морскому ежу, анфельции, морской капусте в морях ДВР, нормально функционируя в условиях щадящего режима эксплуатации и чистых речных и морских вод, гарантируют средства к существованию населения очень значительной части региона практически на вечные времена.
2. Гидроресурсы, которые необходимо сохранить для будущих водохранилищ, этого требует неравномерная водность лет в связи с потеплением
и северным переносом тайфунов. Неизбежные экологические проблемы, возникающие при разработке месторождений, должны быть соотнесены с выгодой от этих работ для постоянно проживающего населения, с ущербом традиционному пользованию биоресурсами. При «перевесе» экологической проблематики над доходом месторождения надо консервировать до лучших времен и технологий [10].
Устойчивое развитие в России невозможно без проведения реформы управления, поскольку современное управление неэффективно и обходится налогоплательщикам чрезвычайно дорого. Так, государственное управление в РФ поглощает:
31.4 % — оборона и 12,1 % — общественный порядок, здравоохранение — 5,1 %, ЖКХ — 4,7 %, отдых, культура и религия — 1,7%, образование — 8,7%, социальная защита — 23,3%, защита окружающей среды — 0,4 %.
В Бельгии госуправление забирает 4,7 % бюджета, оборона и правопорядок — 5,9 %, экономические услуги — 9,8 %, здравоохранение — 13,4 %, ЖКХ — 1,0 %, отдых, культура и религия — 2,1 %, образование — 16,3 %, социальная защита — 45,3 %, экология — 0,7 %. Только в Германии соцзащите выделена большая доля бюджета, а именно 46,2 %.
В Израиле на управление тратят 14,4 %, оборону и порядок — 22,8 %, экономические услуги — 4,5 %, здравоохранение — 12,3 %, ЖКХ — 1,5 %, отдых, культуру и религию — 2,7 %, образование — 15,7 %, соцзащиту —
24.5 %, экологию — 1,6 %.
Таким образом, по управленческим расходам РФ уступает только Грузии (у нее эта статья расходов тянет на 36,4 % госбюджета), Индии (62 %), Турции (69 %), Индонезии (75,9 %). В Эстонии чиновники забирают 19,4 % бюджета, США — 19,5 %, Бразилии — 28,4 %, Аргентине — 31,4 %. Конечно, управление РФ представляется очень дорогим удовольствием, особенно, если учесть весомую оплату за экономические услуги и проблематично небольшие доходы от государственных пакетов акций сырьевых предприятий и ничтожные доходы от продажи рыбы и леса.
Если в середине 1990-х гг. социальные статьи бюджета таких стран, как Израиль и Бельгия, превышали бюджет РФ в разы, то в 2002 г. «социалка» наших цивилизованных визави и бюджет РФ сравнялись.
Эффективному управлению в использовании природных ресурсов могут помочь новые
технологии (например, ГИС-технологии, космические съемки, использование автономных подводных аппаратов и др.) и разрабатываемых на их основе различных кадастров (экологических, береговых и др.). Однако кадастры — лишь реестры, описания, в них много сведений, касающихся информации на конкретный период (до начала природопользовательской деятельности — основа экологического паспорта; на конкретный период природопользования — обоснование для получения лицензии и проведения мониторинга; после прекращения хозяйственной деятельности — основания для рекультивации, передачи дел в прокуратуру и органы надзора).
Появление информационных кадастров — новое направление, однако, для того чтобы сведения
Рис. 3. Ареалы (А) и ресурсы (Б) — районы возможных промышленных заготовок особо ценных лекарственных растений Дальнего Востока России:
1 — красника; 2 — тис карликовый; 3 — леспедеца двухцветная; 4 — кирказон маньчжурский; 5 — патриния скабиозолистная; 6 — сабельник болотный. Для кирказона заготовка в природе противопоказана (нужно создать плантации). Для сабельника не приведен общий ареал, охватывающий тайгу и тундры всего Северного полушария Земли.
кадастров носили не разрозненный характер, а были подлинно системными, необходимо, чтобы они основывались на системном подходе. Для этого необходимо разработать новую концепцию экосистем в прибрежных районах, основанную на сопряженности береговых территорий и акваторий. Базовым принципом для разработки новой концепции может стать бассейновая организация территорий.
Управление в прибрежных районах также должно учитывать бассейновую организацию структур, которые могут быть на территориях и акваториях в зоне административной ответственности разных районов. Это особенно важно для обоснования комплексных программ развития макрорегиона, в которых рассматриваются вопросы перспектив развития прибрежного рыболовства, марикультуры и рекреаций.
В основе всех хозяйственных решений должен лежать принцип сохранения уникальных береговых экосистем [16]. Особо охраняемые территории и акватории должны быть исключены из любых хозяйственных схем и вокруг них необходимо создать буферные зоны с различными щадящими режимами хозяйственного использования. В то же время особо охраняемые территории связать в единую систему природоохранного комплекса, который поможет сохранить биологическое разнообразие как основу для будущего развития региона. Природоохранный комплекс может включать в себя различные особо охраняемые территории, границами которых должны быть не административные, а водоразделы бассейнов разного уровня. Это поможет решать хозяйственные и экологические проблемы на региональном или федеральном уровне и обеспечить сохранение биоразнообразия как залога будущего устойчивого развития. Имеющиеся особо охраняемые территории на Дальнем Востоке России (рис. 1) [3,8] указывают и на необходимость существенного расширения их площадей и доведения до среднемирового уровня — не менее 8 %.
Анализ природно-территориальных комплексов Дальнего Востока России позволил выделить (на основе ландшафтно-ключевого метода, сравнительной перспективности направлений природопользования, природно-хозяйственных областей [1]) различные участки береговой зоны Дальнего Востока России, которые обладают высоким рекреационным потенциалом (рис. 2). Попытка изменить природопользование в береговой зоне Дальнего Востока России в современных условиях лишь на основе этого не имеет особенных шансов из-за отсутствия долгосрочной перспективы в при-
нятии управленческих решений, колониального принципа управления с непомерной централизацией и чрезмерной ориентацией современного природопользования на невозобновляемые или слабо возобновимые природные ресурсы.
Наши перспективы на альтернативное использование природных ресурсов береговой зоны Дальнего Востока России наглядно иллюстрирует рис. 3, на котором указаны районы возможных промышленных заготовок особо ценных лекарственных растений Дальнего Востока России. При этом необходимо учитывать и тот факт, что экосистемы береговой зоны являются особыми, развивающимися в специфических условиях зоны перехода территориальных и субаквальных бассейнов. Следовательно, предлагаемые решения по их использованию должны основываться на сопряженном анализе прибрежных территорий и акваторий, учитывать балансы вещества, энергии и информации.
В последние годы во многих цивилизованных странах все большее распространение получает подход, заключающийся в организации крупных многоцелевых охраняемых территорий побережья и морских акваторий на основе единой системы управления. Устойчивое в экологическом и эффективное в экономическом отношении функционирование таких систем показало, что и для юга Приморья такая организационная форма заповедно-рекреационных территорий и акваторий отвечает разумным требованиям использования наших рекреационных ресурсов. При этом учитываются не только интересы рекреантов, но и традиционный уклад жизни населения морского побережья и островов, которое более позитивно воспринимает концепцию бережного использования природных богатств, чем полное запрещение хозяйственной деятельности.
Для каждого конкретного рекреационного объекта необходимо иметь соответствующую проектную документацию. При определении границ отдельных объектов рекреации и их функциональных зон необходимо руководствоваться экосистем-ным принципом зонирования. Один из принципов и методов изучения природных комплексов при организации и создании национального парка в живописной бухте Трехозерная (район побережья к северу от мыса Поворотного), предложенный нами [8], указывает на значительные перспективы в этом направлении. Так, исследования в районе бухты Трехозерной и соседних с ней бухт Большой и Малой Окуневой позволили на основе типизации отдельных форм рельефа в зависимос-
ти от скорости разрушения субстрата, колебания уровня грунтовых вод, степени заболоченности и развития экзогенных процессов провести зонирование территории по степени ее устойчивости к антропогенным нагрузкам.
Оценивая степень устойчивости ландшафтов в целом, следует отметить, что на прочих условиях специфика морского климата привела к формированию своеобразной растительности, видовое разнообразие которой обогатилось за счет видов, более приспособленных к данному режиму, в результате чего возникли фитоценозы из видов, приспособленных к океаническому климату с частыми туманами и сильными ветрами (липа амурская, яблоня маньчжурская и т. п.). Виды, характерные для материковых лесов заняли экспозиционно-благоприятные для их произрастания склоны и укрытые от ветров местообитания во внутренних частях долин, подветренные склоны и водосборные воронки. Именно здесь наблюдается наибольшее разнообразие древесных пород.
Океанический климат является одной из причин слабого развития эрозионных процессов на береговых участках, где уничтожена древесная растительность, поскольку большая влажность воздуха и насыщенность водой почвы способствуют быстрому развитию травяного покрова и кустарников с плотной дерниной. А высокая степень щебнистости почво-грунтов, особенно в пределах разрушенных сапролитов и роговиков, отражающая условия длительного формирования субстрата на интрузивных и измененных осадочных породах при разных типах климата в плейстоцене, является важнейшим фактором, сдерживающим быструю денудацию рельефа и соответственно — устойчивость природного ландшафта.
В связи с географическим положением исследуемой территории, обусловливающим заметную пестроту и мозаичность рекреационно-экологи-ческих условий, устройство даже первой очереди национального парка необходимо рассматривать в границах всего водосборного бассейна, т. к. именно в границах этой естественно сложившейся биосферной ячейки возможно осуществление единой экологически обоснованной стратегии управления, хозяйственного использования и охраны. Причем приоритетным является рекреационное освоение.
Выделенный таким образом природный комплекс необходимо рассматривать в качестве единого рекреационного пространства, обеспеченного статусом «Национального парка» — территории, исключенной из промышленной и сельскохо-
зяйственной эксплуатации с целью сохранения природных комплексов, имеющих особую экологическую, историческую и эстетическую ценность, и с целью использования их в рекреационных и культурных целях. В пределах национального парка антропогенная нагрузка действует на отдельные компоненты ландшафта, не нарушая основных природных связей.
Следует отметить, что наряду с широким использованием для нужд рекреации территории побережья, антропогенному прессу также широко подвергается морская акватория бухт и заливов. При этом традиционно ведется только лишь зонирование суши по степени рекреационной нагрузки и не учитываются структура и динамика подводных ландшафтов и степень их устойчивости. А в то же время в связи с широким развитием подводного туризма донные природные комплексы, особенно скалистые участки с расчлененными грядовыми поверхностями, выступающими со дна пиками и зарослями подводной растительности, особо привлекательны для подводного плавания, фотографирования и киносъемки. Здесь можно сфотографировать экзотические виды морских животных, рыб, растений.
Подводный мир островов и побережья Приморья весьма разнообразен и динамичен и сравнительно мало изучен, особенно для потребительских целей рекреации и сохранения уникальных биоресурсов Японского моря, а следовательно, здесь имеются весьма значительные перспективы.
Таким образом, можно сделать следующие выводы:
1. Развитие в столь динамичной зоне контакта глобального уровня суша-море по прежним при-родопользовательским схемам невозможно. Оно наносит невосполнимый ущерб уникальным ландшафтам, угрожает здоровью населения и лишает возможности дальнейшего устойчивого развития по принятым международным сообществом соглашениям.
2. Устойчивое развитие региона возможно при смене приоритетов, с постановкой на первое место вопросов обеспечения экологической безопасности, которая поможет решить социальные проблемы и стимулировать стабильный рост экономики.
3. Переориентация на природопользование, в основе которого должна быть новая философская концепция — парадигма (альтернативная существующей) — позволит сохранить биоразнообразие, как базового элемента природных возобновляемых ресурсов, на которые делается особая ставка в дальнейшем развитии. Это поможет решить проблемы
экологической безопасности побережий Дальнего Востока России, которая может быть достигнута лишь при: смене природопользования на альтернативной основе (с переходом на использование возобновляемых природных ресурсов); со встраиванием региональных схем природопользования в территориальный природоохранный комплекс; соблюдении принятого международным сообществом базового набора индикаторов устойчивого развития (в котором имеется группа экологических индикаторов).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бакланов П. Я. Дальневосточный регион России: проблемы и предпосылки устойчивого развития. — Владивосток: Дальнаука, 2001. — 144 с.
2. Бакланов П. Я., Арзамасцев И. С., Качур А. Н, Романов М. Т. и др. Природопользование в прибрежной зоне (проблемы управления на Дальнем Востоке России). — Владивосток: Дальнаука, 2003. — 251 с.
3. Берсенев Ю. И. Особо охраняемые природные территории Приморского края. — Владивосток: Госуд. комитет по охране окружающей среды, 1997. — 41 с.
4. Воронов А. Г., Дроздов Н. Н, Криволуцкий Д. А., Мяло Е. Г. Биогеография с основами экологии. Учебник. 4-е издан. — М.: Высшая школа, 2002. — 392 с.
5. Гусева Т. В., Хачатуров А. Е, Макаров С. В., Заика Е. А., Хотулева М. В. Добровольная экологическая деятельность: неиспользуемые возможности. [Электронный ресурс]: Эколайн, 1999. — Режим доступа: http://www есоИпе. ru/mc/books/voluntary/2.html#7
6. Коптюг В. Г., Матросов В. М., Левашов В. К., Де-мянко Ю. Г. Устойчивое развитие цивилизации и место в ней России: проблемы формирования национальной стратегии. — Владивосток: Дальнаука, 1997. — 83 с.
7. Майоров И. С. Залив Петра Великого: проблемы природопользования, кадастровых оценок и экологической безопасности. — Владивосток: Изд-во ТГЭУ, 2005. — 160 с.
8. Майоров И. С., Урусов В. М, Чипизубова М. Н. Введение в концептуальные основы сбалансированного природопользования в зоне залива Петра Великого (Японское море) // Исследование и конструирование ландшафтов Дальнего Востока и Сибири. Сборник научных работ. Вып. 6. — Владивосток: Дальнаука, 2005. С. 11—78.
9. Майоров И. С., Семкин Б. И. Проблемы устойчивого развития России и их связь с проблемами природопользования // Материалы межд. научн. конференции «Российский Дальний Восток и страны АТР: проблемы устойчивого развития в условиях глобализации». — Владивосток: Изд-во ТГЭУ, 2007.
10. Майоров И. С., Урусов В. М. Дальний Восток России: уроки эколого-экономических просчетов в контактной зоне глобального уровня. // Вестник Тихоокеанского государственного экономического университета, 2007, № 1(41).
11. Наумов Ю. А. Антропогенез и экологическое состояние геосистемы прибрежно-шельфовой зоны залива Петра Великого Японского моря. — Владивосток: Дальнаука, 2006. — 300 с.
12. Петросов Э. В. Экономическая география и региональная экономика. — Владивосток: Изд-во ДВГТУ, 1996.
13. Пискун Л. В. К проблеме водоснабжения юга Приморского края // Актуальные вопросы охраны природы. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1978. С. 75—77.
14. Романов М. Т. Территориальное устройство хозяйства и населения на российском Дальнем Востоке. — Владивосток: Дальнаука, 2004. — 232 с.
15. Римская Т. Г. Развитие рыбной промышленности Дальнего Востока в условиях рыночных реформ (середина 1980 — 2004 гг. ) . — Владивосток: Дальнаука, 2004. - 142с.
16. Урусов В. М. Дальний Восток: природопользование в уникальном ландшафте. - Владивостока: Дальнаука, 2000. - 340 с.
