CC BY
109Научное обеспечение ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПРАВОНАРУШЕНИЯМ
Проблемы содержания объективной стороны состава преступления, предусмотренного чч. 1 и 2 ст. 150 УК РФ
Ю. А. Власов*
В судебно-следственной практике значительный удельный вес имеют деяния, совершенные лицами, достигшими 18 лет, в группе с несовершеннолетними. Соответственно, действия этих субъектов, наравне со статьей Особенной части, предусматривающей ответственность за конкретное преступление, в определенных случаях дополнительно квалифицируются по ст. 150 УК РФ. Такая правовая оценка отражает повышенную степень общественной опасности как деяния, так и личности преступника. Однако, исходя из конструкции основного состава ст. 150 УК, возникают сомнения в возможности ее самостоятельного применения, поскольку данная норма, как показывает судебная практика, чаще всего, применяется в совокупности с какой-либо другой статьей Особенной части УК. Вызывает трудности при этом понимание содержания объективной стороны основного состава ст. 150 УК, т. е. юридическое определение термина «вовлечение» и момент его окончания. Формальная конструкция состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК, предполагает, что преступление окончено с момента склонения несовершеннолетнего к совершению преступления, независимо от того, совершил ли он какое-либо преступление. Если под влиянием воздействия взрослого у несовершеннолетнего возник умысел на совершение противоправного деяния, вовлечение состоялось1. Если у подростка не возникло желания совершить преступление, то со стороны взрослого имеет место покушение на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления.
Например, взрослый предлагал подростку завладеть чужим имуществом, но не говорил о форме хищения. За вовлечение в какое преступление должна наступать ответственность? С позиций философских категорий, любое познаваемое явление находит отражение в объективной действительности, поэтому и любое деяние, предусмотренное нормой Особенной части УК РФ как преступ-
ное, должно иметь свое выражение вовне. Отсутствие такого проявления не может говорить об объективном существовании явления. Итак, если у несовершеннолетнего возник умысел на совершение преступления, но он не предпринял для этого никаких действий, отражающих это обстоятельство вовне, то каким образом можно объективно установить сам факт вовлечения и момент его окончания? Проблема определения момента выполнения объективной стороны (вовлечения в совершение преступления) имеет важное значение для квалификации данного деяния. В зависимости от этого преступление будет квалифицироваться как оконченный состав или как покушение.
Содержание понятия «вовлечение» означает «побудить, привлечь к участию в чем-нибудь»2. В юридическом словаре понятие вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность определяется как умышленные действия взрослых, направленные на формирование у лиц, не достигших 18 лет, стремления и готовности совершить преступление или участвовать в нем. Вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность как состав преступления имеет место и в случаях, когда формируются стремление и готовность к преступной деятельности вообще и при привлечении несовершеннолетнего к совершению одного или нескольких конкретных преступлений3.
Комментарий к УК РСФСР 1960 г. давал следующее понятие: «Вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность будет иметь место в том случае, если виновный оказывает на несовершеннолетнего психическое или физическое воздействие с целью побудить его совершить какое-либо преступление самостоятельно либо в качестве соучастника или укрывателя преступлений»4. Подобная дефиниция представляет собой весьма расплывчатое описание содержания вовлечения, из которого практически невозможно установить как сам факт объективной стороны, так и момент окончания преступного деяния и, как следствие, невозможность самостоятельного применения чч. 1 и 2 ст. 150 УК. Справедливо высказывается К. Сперанский, что за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность к уголовной ответственности привлекается довольно незначительное количество лиц ввиду несовершенства уголовного законодательства, а также неправильного толкования понятия
: В нашем журнале публикуется впервые.
«вовлечение» и недостатков правоприменительной деятельности. Отсутствие в законодательстве научно обоснованного понятия «вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность» не способствует успешной борьбе с этим преступлением5. Многие ученые, касавшиеся данной проблемы, писали о способах вовлечения, избегая давать определение содержания, формы выражения вовне и момента окончания, понимая его как само собой разумеющееся явление. И это вполне понятно, поскольку объективную сторону основного состава ст. 150 УК весьма сложно определить в объективной действительности, так как процесс нарушения объекта происходит на психологическом уровне.
В свое время Пленум Верховного Суда СССР, пытаясь восполнить пробел в законодательстве, давал следующие определения понятия «вовлечение»:
- в пункте 3 Постановления от 12 сентября 1969 г. № 8 «О судебной практике по делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность» разъяснял, что вовлечением в преступную деятельность следует считать действия, направленные на подготовку несовершеннолетнего к участию в преступлениях, подстрекательство его к совершению одного или нескольких конкретных преступлений либо привлечение его к совершению преступления в качестве соисполнителя или пособника6;
- в пункте 10 Постановления от 3 декабря 1976 г. № 16 «О практике применения законодательства по делам о преступлениях несовершеннолетних, о вовлечении их в преступную или иную антиобщественную деятельность»: «под вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность следует считать действия, направленные на возбуждение желания, стремления у несовершеннолетнего участвовать в совершении одного или нескольких преступлений»7. Этим постановлением был значительно сужен объект понятия «вовлечение»;
- в Постановлении Пленума от 5 декабря 1986 г. № 17 «О выполнении судами руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР по применению законодательства при рассмотрении дел о преступлениях несовершеннолетних» указывается, что вовлечение несовершеннолетних в преступление определяется как действия, направленные на возбуждение у несовершеннолетнего желания участвовать в совершении одного или нескольких преступлений, сопряженные с применением физического или психического воздействия (побои, уговоры, уверения в безнаказанности, месть, угрозы и запугивание, подкуп, обман, возбуждение чувства мести, зависти и других низменных побуждений, дача советов о месте и способах совершения или сокрытия следов преступления, обещание оказать содействие в реализации похищенного и т. д.)8. Из данного определения следует, что вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность возможно только в форме соучастия (возбуждение желания участвовать в совершении преступления), исключаются такие виды вовлечения, как подготовка несовершеннолетнего к участию в преступлениях и подстрекательство к их совершению.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» определение понятия «вовлечение» не упоминается9. Учитывая неточность и неопределенность легального толкования вовлечения, установление объективной стороны деяния и момент его окончания полностью зависят от усмотрения правоприменителя.
Некоторые авторы предлагают свое определение понятия «вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность», под которым понимаются умышленные действия, направленные на подготовку несовершеннолетнего к совершению преступлений, подстрекательство его к совершению одного или нескольких преступлений либо привлечение его к совершению преступления в качестве соисполнителя или пособника. Причем каждый из названных видов образует самостоятельный состав вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность10. Достоинство данного определения заключается в том, что подчеркивается активная направленность действий виновного, находящая отражение в объективной действительности. Однако в целом оно отражает положения, предусмотренные институтом соучастия в действующем законе (ст. 33 УК РФ).
Активность действий вовлекателя как способа совершения преступления подчеркивают А. И. Марцев и
А. М. Царегородцев: «Вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления предполагает активные действия вовлекателя, связанные с психическим или физическим воздействием на несовершеннолетнего, направленные на склонение его к совершению преступления»11. Проведя анализ судебно-следственной практики, авторы делают вывод, что наиболее типичные ошибки в применении правовой нормы, предусматривающей ответственность за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность, обусловлены недостаточно четким пониманием существа этого состава преступления, его объективных и субъективных признаков, форм и способов вовлечения. На практике встречаются ошибки, связанные с неверным толкованием способа вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность. От правильного его определения зависит не только характеристика объективной стороны этого состава преступления, но и точная квалификация содеянного. Следует согласиться с точкой зрения, что действия субъекта по вовлечению должны носить активный характер и находить свое выражение в объективной действительности. С этих позиций вызывали возражения разъяснения Пленума Верховного Суда РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 5 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность» (в ред. Постановления Пленума от 21 декабря 1993 г. № 11), что в случае, когда подросток совершает преступление по предложению взрослого, это лицо, с учетом конкретных обстоятельств дела, может быть привлечено к ответственности за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность12. Фактически здесь устанавливалась уголовная ответственность за подстре-
кательство несовершеннолетнего к совершению преступления, и предложение совершить преступление рассматривалось как самостоятельный способ вовлечения. Если после этого предложения у несовершеннолетнего не возникло желания совершить преступление, взрослый все равно мог быть привлечен к уголовной ответственности. При этом проблематично установить нарушение объекта в объективной действительности, т. е., по сути, лицо может быть наказано за обнаружение умысла.
Н. И. Карпец считал, что между понятиями «подстрекательство» и «вовлечение» существует различие. Подстрекательство несовершеннолетнего к совершению преступления, в отличие от вовлечения в преступную деятельность, может быть актом однократным. Оно выражается, как правило, словами. Вовлечение предполагает более или менее длительное воздействие на несовершеннолетнего. По его мнению, существует различие между привлечением несовершеннолетнего к совершению преступления и вовлечением также, в частности, в том, что взрослый преступник, замыслив преступление,
не ставит заранее задачи привлечь к его совершению не-13
совершеннолетнего13.
В. П. Малков возражает против данной точки зрения, подчеркивая, что вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность может выражаться как в однократном воздействии со стороны взрослого на несовершеннолетнего в целях склонения его к совершению преступления, так и в более или менее длительном воздействии на него. Более того, всякое привлечение несовершеннолетнего к участию в преступлении со стороны взрослого, независимо от того, заранее им ставилась задача вовлечь в преступление несовершеннолетнего или нет, образует состав вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность14. Поэтому следует согласиться с его выводом, что искать различие между вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность и подстрекательством их к совершению преступления или привлечением к участию в нем не имеет особой практической значимости для квалификации деяния. Полагаем, что подстрекательство и привлечение являются одним из способов вовлечения. Это подтверждается в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних»: «При подстрекательстве несовершеннолетнего к совершению преступления действия взрослого лица при наличии признаков указанного состава преступления должны квалифицироваться по ст. 150 УК, а также по закону, предусматривающему ответственность за соучастие (в форме подстрекательства) в совершении конкретного преступления»15.
Безусловно, способ совершения преступления, предусмотренный в ст. 150 УК, играет определяющую роль для привлечения виновного к уголовной ответственности. Анализ уголовных дел показывает, что физическое насилие применяется сравнительно редко. Наиболее распространенным способом вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность является предложение совершить преступление. На втором месте по распрост-
раненности идет такой способ, как распитие спиртных напитков с несовершеннолетним в целях облегчения склонения к совершению преступления, на третьем - советы о месте и способах совершения преступления, убеждение, запугивание16. Учитывая, что состав преступления, предусмотренный чч. 1 и 2 ст. 150 УК, является формальным, то для выполнения объективной стороны достаточно лишь разговоров взрослого лица, в виде обещаний, обмана, угроз, а также иного абстрактного способа, независимо от фактического совершения преступления несовершеннолетним. В результате такого вербального общения у подростка может возникнуть и желание совершить преступление, к которому его склонял взрослый, но затем и желание отказаться от участия в нем. Тем не менее подобные разговоры взрослого с несовершеннолетним должны квалифицироваться как оконченное преступление, потому что в теории предполагается: сам по себе факт такого воздействия на психику несовершеннолетнего вызывает определенные негативные изменения в личности подростка либо создает реальную возможность наступления вредных последствий.
Полагаем, что подобные выводы являются абстрактными, не основанными на объективной действительности. Следует не только согласиться с выводом, что «случаи привлечения к уголовной ответственности за один только факт вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность встречаются на практике крайне редко, что объясняется не столько отсутствием подобных фактов, сколько неправильным пониманием некоторыми практическими работниками существа этого преступления и объективными трудностями в его установлении и доказывании»17, но и предположить, что подобных случаев вообще нет в судебно-следственной практике. Первая часть приведенного выше мнения базировалась на разъяснении Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г., где говорилось: «...если подросток, несмотря на указанное воздействие, не стал участвовать в совершении преступления (хотя бы на стадии приготовления или покушения), деяния взрослого должны расцениваться как покушение на вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность»18. Это подтверждается и в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», в котором указывается: «Преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями 150 и 151 УК РФ, являются оконченными с момента вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления независимо от того, совершил ли он какое-либо из указанных противоправных действий»19.
Как отмечалось выше, большинство преступлений данной категории совершается без применения насилия, поэтому при рассмотрении данного состава преступления с позиции практического вменения возникают некоторые вопросы. Если виновный выполняет объективную сторону состава преступления, предусмотренного чч. 1 или 2 ст. 150 УК РФ (путем обещаний, обмана, угроз или иным способом), но вовлекаемый подросток не совершил преступления либо поку-
шения на него, то каким образом можно объективно установить наличие данного состава преступления? Ведь в данном случае не имеется никаких материальных носителей, которые бы отражали в объективной действительности умысел виновного на вовлечение, например: записок, писем, аудио-, видеоматериалов и т. д. Как правило, способ совершения преступления, предусмотренного чч. 1 и 2 ст. 150 УК, выполняется в вербальной форме. Чаще всего вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления может происходить и без прямого разговора о совершении преступления, а подведения к нему исподволь. И как в таком случае практически возможно выявление умысла виновного на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления?
В идеальном виде чч. 1 и 2 ст. 150 УК, думается, могут быть вменены, например, если несовершеннолетний обратится в правоохранительные органы с заявлением, что его вовлекают в совершение преступления одним из указанных в диспозиции статьи способом, а вов-лекатель подтвердит данный факт, прямо указав на то, что его разговоры были направлены на вовлечение несовершеннолетнего в преступление. Хотя и в этом случае возникают сомнения, что данного признания будет достаточно для привлечения виновного к уголовной ответственности. Умысел должен найти свое отражение в объективной действительности. В противном случае он так и останется умыслом. И если даже субъект уговаривал несовершеннолетнего совершить преступление, но он отказался от его совершения, то в чем проявился умысел, кроме вербального выражения?
Формальная конструкция состава преступления, предусмотренного чч. 1 и 2 ст. 150 УК, предполагает, что ответственность виновного должна наступать уже за вовлечение, а исходя из способа совершения преступления -то за обнаружение умысла лица, ничем не выраженного вовне. Возможность привлечения только за высказывание своего намерения объективно предусматривает ответственность за мысли, что прямо противоречит положениям ст. 8 УК. Не признаются преступлением мысли, идеи, намерения и убеждения лица, не проявившиеся в конкретном, сознательном волевом действии или бездействии20. Никакие мысли, взгляды и убеждения, если они не связаны с совершением преступления, не могут повлечь уголовной ответственности, так как она наступает только за конкретное действие или бездействие, предусмотренного уголовным законом в качестве общественно 21
опасного деяния21.
Предположим, с формальной точки зрения выполнение виновным действий, указанных в чч. 1 и 2 ст. 150 УК, образует состав преступления. Возникают вопросы: «Как фактически возможно провести самостоятельную квалификацию по данной норме? Каким образом юридически закрепить объективную сторону данного состава преступления, если вовлечение не нашло подтверждения в действиях несовершеннолетнего, направленных на совершение преступления?» Видимо, это обстоятельство делает затруднительным, т. е. практически невозможным, самостоятельное применение чч. 1 и 2 ст. 150 УК. В этом от-
ношении более совершенна конструкция ч. 3 ст. 150 УК, где способ вовлечения является активным поведением и находит свое выражение в объективной действительности: насилие или угроза его применения. Такие действия могут иметь самостоятельное уголовно-правовое значение. Например, если результатом вовлечения стало причинение тяжкого вреда здоровью, то в таком случае действия виновного квалифицируются по совокупности составов ч. 3 ст. 150 и ч. 1 ст. 111 УК.
Преступление, предусмотренное чч. 1 и 2 ст. 150 УК, считается оконченным с момента выполнения объективной стороны вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, и решающим обстоятельством для вменения данной статьи будет абстрактное понимание окончания вовлечения. Однако авторы, которые рассматривали данный вопрос, обтекаемо относятся к моменту окончания действий по вовлечению. Хотя установление именно этого обстоятельства играет весьма важную роль в квалификации деяния. В диспозиции чч. 1 и 2 ст. 150 УК прямо говорится о совершении преступления, т. е. исходя из буквального толкования нормы для привлечения вовлекателя к ответственности необходим сам факт совершения преступления или покушение на него, которым и должно заканчиваться вовлечение. Если подросток не совершил преступления или покушения на него, то не может быть и состава вовлечения.
С нашей точки зрения, чч. 1 и 2 ст. 150 УК невозможно применять самостоятельно, без совокупности с другой статьей Особенной части УК, предусматривающей ответственность за конкретное преступление или покушение на него, в совершение которого вовлекался подросток. Полагаем, для того чтобы решить проблему однозначного толкования понятия «вовлечение» в чч. 1 и 2 ст. 150 УК, необходимо следовать букве закона, где прямо указывается на совершение преступления несовершеннолетним: подросток под воздействием взрослого должен совершить преступление, предусмотренное статьей Особенной части УК, или покушение на него. Такое последствие вовлечения, как возникновение желания совершить преступление, не нашедшее выражения в объективной действительности, не может рассматриваться как оконченный состав чч. 1 и 2 ст. 150 УК. Оно свидетельствует лишь об обнаружении умысла виновного.
1 См.: Комментарий к Уголовному кодексу РФ / под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. - М., 1999. - С. 331.
2 Ожегов С. И., Шведова И. Ю. Толковый словарь русского языка. - М., 1997. - С. 88.
3 См.: Юридический энциклопедический словарь / под ред. А. Я. Сухарева - М., 1987. - С. 51-52.
4 Комментарий к УК РСФСР / под ред. Ю. Д. Северина. -М., 1984. - С. 430.
5 См.: Сперанский К. Понятие вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность // Сов. юстиция. - 1989. -№ 13. - С. 24.
6 См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР (1924-1977). - М., 1974. - С. 562.
7 Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР (1924-1977). - М., 1981. - Ч. 2. - С. 278.
8 См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. - М., 1987. -№ 1. - С. 20-21.
9 См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2000. - № 4.
10 См.: Сперанский К. Указ. соч. - С. 24-25.
11 См.: Марцев А. И., Царегородцев А. М. Уголовно-правовые средства повышения эффективности борьбы с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность // Вопросы борьбы с преступностью. - М., 1985. - Вып. 43. - С. 73-74.
12 См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации (1961-1993). - М., 1994. - С. 289.
13 См.: Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР. - М., 1980. - С. 81.
14 См.: Малков В. П. Подстрекательство несовершеннолетних к совершению преступления или привлечение несовершеннолетних к участию в преступлении как обстоятельство, отягчающее уголовную ответственность // Проблемы совершенствования уголовного законодательства на современном этапе: межвуз. сб. науч. тр. - Свердловск, 1985. - С. 8-16.
15 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. -2000. - № 4. - С. 10-11.
16 См.: Марцев А. И., Царегородцев А. М. Указ. соч. -С. 73-74.
17 Там же.
18Бюллетень Верховного Суда СССР. - 1982. - № 5. - С. 6.
19 См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. - М., 2003. -С. 102.
20 См.: Уголовное право Российской Федерации: (Общая часть) / под ред. А. И. Марцева. - Омск, 1998. - С. 67.
21 См.: Павлов В. Г. Субъект преступления. - СПб., 2001. -С. 81.
