CC BY
57
С. Н. Ильченко
ПРОБЛЕМЫ РЕГЛАМЕНТАЦИИ КОНТЕНТА И ЭРОТИЗАЦИЯ МЕДИАСОДЕРЖАНИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ТЕЛЕЭФИРА
Один из аргументов сторонников частичного или полного введения предварительного контроля за деятельностью ныне действующих СМИ является чрезмерная эротизация их содержания. Телевидение, как одно из самых влиятельных и распространенных медиа в нынешнем информационном обществе, не является исключением. Можно даже утверждать, что именно контент вещания, насыщенный трендами насилия и эротики, и представляет собою вполне очевидное свидетельство справедливости опасений сторонников регулирования медиадеятельности в содержательной части.
Однако проблемы эротизации телевещания, т. е. того, как активно ищутся и находятся новые жанры и форматы, ориентированные на сексуальность медиасодержания, необходимо рассматривать в более общем контексте, связанным с функционированием стереотипов и мифов массовой культуры. Так, польский исследователь Збигнев Лев-Ста-рович отмечал еще два десятилетия назад: «Отличительной чертой массовой культуры является ее эротизм. Можно проследить, как от робкой демонстрации обнаженного тела пришли к открытому показу сексуальных сцен. Если присмотреться ближе к кинематографии, программам ТВ, журналам, научно-популярным публикациям, издаваемым во всем мире, то мы увидим, сколь широко представлена сексуальная тематика, преобладает натурализм в постановке вопросов пола, увеличивается информация о сексе, девиации и сексуальной патологии»1.
Проблема заключается не только в чрезмерном количественном увеличении формального присутствия на телеэкране соответствующего сексуального медиасодержания. Здесь речь идет о показательной эволюции сознания современной аудитории как части общества вообще. Как замечал Мишель Фуко: «Словом, речь идет о том, чтобы понять, как в современных западных обществах сложился такой «опыт», посредством которого индивиды смогли признать себя субъектами «сексуальности», открытой весьма различным областям познания и пронизанной целой системой правил и принуждения... .»2 И более конкретно: «...Посредством каких игр истины человеческое существо признает в себе вожделеющего субъекта?»3.
Понимая и признавая «ролевую концепцию» практикующейся современной журналистики, разработанную И. Н. Блохиным (см. подробно об этом в учебном пособии И. Н. Блохина «Журналистика в этнокультурном взаимодействии»4), мы можем утверждать, что на глазах у телезрителей разыгрываются целые «спектакли», в основе драматургии которых — столкновение интересов определенных медиаперсонажей, замешанных на эксплуатации их сексуальной идентичности. Последняя опосредованно впитывает в себя как общую эротизацию контента как вещательного эфирного тренда, исходящего от владельцев тех или иных электронных СМИ, так и ту мифологию сексуальности, которая укореняется в обществе. Пансексуальность медийного пространства как в России, так и за ее пределами,
© С. Н. Ильченко, 2008
очевидное следствие свершающейся трансформации доглобализационного «общества спектакля» (термин Ги Дебора) в «шоу-цивилизацию» (термин автора) периода всемирной глобализации с ее аппеляцией к наглядности, визуальности, публичности.
Табуированность темы секса в определенных культурах, сферах человеческого общения, в различных типах коммуникаций лишь усиливает желание сделать тайное явным. Но здесь приходится иметь дело с одним немаловажным обстоятельством. По мнению американского медиаисследователя, «анализируя, как СМИ репрезентируют сексуальность, мы сталкиваемся с теми же проблемами, какие существуют в медиапрезентациях иных проблем — власти, политики, идеологии и т. д. Но есть одно различие, и это различие в высшей степени существенно. Речь идет о том, что сексуальная ориентация — это наиболее невидимая из форм культурной идентичности»5. И в самом деле. В реальной действительности про любого человека, незнакомого нам, всегда можно сказать что-то вполне определенное, например: «это мужчина молодого возраста европейского типа». Но определить с первого взгляда его сексуальные склонности невозможно. В такой ситуации и возникает потребность в использовании тех «визуальных кодов», которые и являются в жизни и отражаются на телеэкране. Особенно часто они в ходу у известной части сексуальных меньшинств. В этом смысле характерная пропозиция «мужское/женское» приобретает в современной телеэфирной практике парадоксальные и экстравагантные черты (см. подробнее об этом в мой работе «Гендерные особенности современного телевизионного контента»6).
Речь вовсе не идет о демонстрации андрогинной природы человека как существа биологического и социального. Подобный подход характерен, скорее, для системы массовых коммуникаций начала прошлого века. О чем возвышенно писала Зинаида Гиппиус: «... Это коренное свойство человека — андрогинизм. Бесчисленных обоснований и объяснений андрогинизма я не касаюсь. Твердим просто: живое душетелесное человеческое существо, реальный человек, никогда не бывает только мужчиной или только женщиной. Оба начала, мужское и женское (М. и Ж. по Вейнингеру), в нем соприсутствуют. Но необходимо утвердить и следующее, что я особенно подчеркиваю: в каждом реальном человеке которое-нибудь одно из двух начал, М. или Ж., — преобладают.
Человек, таким образом, существо или мужеженское, или женомужское; причем само сложение двух начал в каждом лично, то есть как личности единственно и неповторимо»7.
Однако нынешняя игровая стихия, которой отмечено функционирование всей системы СМИ (а телевидения в особенности), предполагает и более акцентирование именно вопроса о сексуальной самоидентифкации экранных персонажей. В том числе этому тренду оказываются подвержены и те медиаперсоны, которые были склонны не афишировать до поры до времени собственные латентные увлечения в мире интимных привязанностей. Парадоксальным образом игра в сексуальность (би- или гомовариантах) в какой-то степени провоцирует остальных участников телеэфира всячески заострять внимание аудитории на собственной сексуальной идентификации.
Отчасти этим и объясняется эротизация медиасодержания развлекательного сегмента отечественного телеконтента. Они (ведущие, дикторы, корреспонденты, приглашенные в программы эксперты и гости и т. д.) вынуждены настаивать на принадлежности к тому или иному полу. Более того, алгоритм иных игровых программ целиком выстраивается именно на подчеркивании определенных ролей из мира сексуализированного медиасодержания. Так, например, лицензионная программа «Интуиция» (ТНТ) построена на том, что
очередной гость в присутствии ведущего должен отгадать род занятий присутствующих в студии двенадцати человек. В перечне угадываемых профессий и интересов анонимных статистов очень часто можно обнаружить термины, указывающие на сферу интимных занятий и вкусов: «гей», «девственница», «стриптизерша», «свингер», «любитель нижнего белья», «модель для демонстрации купальников», «имел более ста женщин», «фетишист».
Откровенная спекуляция на теме секса и демонстрация интимных отношений в проекте «Дом-2» на том же канале ТНТ есть наиболее яркий наглядный пример того, как до поры скрываемое потаенное в характерах участников в условиях НАМЕРЕННОГО пробуждения интереса к «скрытому» порождает запредельные психологические модели сексуальной самоидентификации участников программы. Им важно доказать и показать, в первую очередь, принадлежность к определенному полу. А все остальные мотивы, связанные с получением разного рода благ, преференций, популярности, становятся вторичными или, в худшем случае, сливаются с освобожденным и неконтролируемым либидо большинства юношей и девушек, которое выплескивается в поведение все более и более дрейфующего в сторону социальной психопатологии.
В более цивилизованном варианте спекуляция на интересе к отдельным частям человеческого тела обнаруживается в эфире «Первого развлекательного» канала СТС. Например, в программе «Самый умный» ведущая Тина Канделаки ведет передачу с участием девушек, «засветившихся» в отечественном шоу-бизнесе. Конкурс в такой ситуации называется безо всякой иронии «самый умный бюст». В программе же «Хорошие шутки» (СТС) зрители могут наблюдать музыкальный конкурс под экзотическим названием «Апож», чей неприличный смысл раскрывается после того, как слово читается в обратном порядке.
В эфире остальных каналов, имеющих и свое специфически-тематическое содержание, и свою целевую аудиторию можно без особых усилий обнаружить аналогичные телевизионные проекты. Канал ДТВ, как известно, специализируется на детективно-сенсационной тематике. Но как некую жанровую разрядку можно воспринимать в его эфире «обнаженную» программу «Голые и смешные» (это аналог зарубежной передачи «Голые и наглые»). Выпуски программы снимают исключительно в южных украинских городах. Суть же русифицированного варианта на канале ДТВ заключается в том, что устраиваются однообразные розыгрыши, которые заключаются в том, что в разных ситуациях либо девушки, либо мужчины сбрасывает с себя одежду. Сексуальность в таком ситуационном обрамлении явно принимает игровой характер. А участники программы подчеркивают лишь собственную сексуальную идентичность. Не совсем важно для создателей программы — пожилой человек входит в кадр или юноша, важно, что он — мужчина, и совершенно неожиданно и «случайно» перед ним «анонимная» девушка лишается тех деталей одежды, которые скрывают вторичные половые признаки.
В эфире канала ДТВ аналогичные сюжеты с импровизацией-раздеванием можно увидеть в программах «Ночной клуб» и «Самое смешное видео» (все тот же ДТВ).
Игра в естественность, по замыслу создателей подобных программ, должна усиливать эротическое восприятие показанного обнаженного тела. Однако в реальности происходит некоторое отстранение публики от эротизированного телезрелища. Восприятие зрителей, во-первых, утомлено однообразием телесной фактуры и постоянными исполнителями подобных розыгрышей. А во-вторых, абсолютной для них неперсонифициро-ванностью (за исключением пола) участников.
Совсем иную концепцию эротизации эфирного контента предлагают современной аудитории два музыкальных канала, ориентированные преимущественно на молодежную аудиторию, — «MTV-Russia» и «Муз ТВ» Первый является «зонтичным» каналом мирового медиа, которое фактически ретранслирует в Россию уже устоявшиеся виды и форматы эфирного контента. Однако содержательная корректировка эфирной политики все-таки происходит ввиду того, что МТV в настоящее время находится в собственности холдинга «Профмедиа». Канал «Муз ТВ» является собственностью «Русской медиагруппы» (в совладении с компанией «АРС» и Игорем Крутым).
В первом случае аудитория получает фактические адаптированную идеологию эфирного наполнения, которая весьма далека от идеалов морали и нравственности. Характерна в этом смысле ситуация с тем, ЧТО и КАК показывает MTV в своей «эфирной метрополии» — США. По наблюдению российского медиакритика, «исследование, проведенное по заказу американской общественной организации „Родительский совет по телевидению“, потвердило: программы музыкального телеканала MTV активно эксплуатируют темы секса, насилия и сквернословия. Просмотрев передачи канала общей продолжительностью 171 час, эксперты совета выявили 3056 эпизодов, связанных с демонстрацией секса и наготы, а также 2881 словесное упоминание о сексе. Таким образом, одно зрительное или словесное использование секса в этих передачах появляется в среднем чаще, чем каждые две минуты. А ведь по данным этого родительского совета передачи MTV регулярно смотрят 73 % мальчиков и 78 % девочек в возрасте от 12 до 19 лет..»8. Вряд ли нуждается в дополнительных доказательствах утверждение об идентичном характере наполнения русской экранной версии канала МТУ
Более того, ряд проектов обоих музыкальных каналов (МТУ и МУЗ ТВ), где главным трендом является демонстрация видеоклипов, также не оставляет в покое сексуали-зацию медиасодержания, т. к. большинство из музыкальной видеопродукции построено как на демонстрации обнаженного женского тела, так и на смаковании подробностей любовных отношений между мужчинами и женщинами. В этом же ряду — и сериалы канала — «Факультет» и «Клуб», где вопросы интимных отношений играли и играют сюжетообразующую роль. Аналогичные тенденции можно обнаружить и в таких заимствованных программах «русского МТУ», как «Обнаженный шоу-биз», «Поцелуй навылет», «Папарацци», «Веселый мясотряс». Кульминацией подобной эфирной практики канала стала премьера новой программы «Звезда стриптиза»,
С февраля по апрель 2008 г. на канале МТУ стартовал этот проект, смысл которого состоял в том, чтобы выявить девушек и юношей, которые наиболее красиво умеют сбрасывать одежду. Здесь происходит полная визуальная и именная идентификация всех участников. Называются их имена и фамилии, возраст, место жительства, дается справка об их опыте работы в данном виде развлечения. Выступления участников проекта подвергаются оценке жюри во главе с певцом Богданом Титомиром. На экране фактически реконструируется ситуация ночного клуба, где подобное зрелище было бы более уместным и не вызывало бы такого резкого неприятия. Ибо, по мнению Ролана Барта, «цель стриптиза — не извлечь на свет нечто глубинно-скрытое, а обозначить наготу как природное одеяние женщины, то есть в итоге плоть возвращается в абсолютно целомудренное состояния»9.
В «Звезде стриптиза» обнажение в силу того, что программу смотрят на экране телевизора, уже не является, согласно Р. Барту, «тщательным обезвреживанием сексуальности». Наоборот. Визуализация эротичности стриптиза, происходящая непосредственно в момент
трансляции передачи, есть абсолютно иная зрительская ситуация, когда наглядность зрелища фактически удваивается. В результате происходит не эстетизация обнажения, а игра в раздевание, когда жест становится символическим обозначением сексуального медиасодержания.
В эфире канала Муз ТВ подобные программы отсутствуют. Однако это вовсе не означает, что его зрительская аудитория защищена от сексуализации медиасодержания. В сезоне 2007/08 гг. здесь появилось несколько характерных проектов, которые были построены именно на демонстрации того, что в обиходе именуется как «интимная сторона человеческих отношений». Такова была передача «Бесспорно» с участием экс-участницы проекта «Дом-2» Елены Берковой. Суть ее присутствия в кадре заключалась в общении с гостем, которого ведущая расспрашивала на соответствующие названию программы темы. Сквозным визуальным мотивом программы «Бесспорно» становилось постепенное ее обнажение за счет того, что гость мог по собственному желанию остригать от одеяния девушки любые куски ткани (кожи и др.). Скрытая форма экранного стриптиза достаточно быстро наскучила публики, и проект прекратил свое существование.
Зато свои места в эфире канала сохранили такие программы, как «Азбука секса» и «Блондинка в шоколаде». И если первую из них можно классифицировать как развлекательно-просветительскую, то вторая явно носит эпатажно-эротизированный характер. Ее основным трендом является постоянное присутствие в кадре Ксении Собчак. При ситуативной однообразности данного проекта в нем очевидно прослеживается та проблема, о которой мы уже писали выше — проблема самоидентификации ведущей как светского персонажа, чья популярность построена на сексуальной притягательности.
Зарубежный образец выбран «блондинкой в шоколаде», скорее всего, сознательно. Это американка Пэрис Хилтон. Ксения Собчак всячески старается удержаться в пределах заданного имиджа. Однако ее усилия, вследствие разных финансовых возможностей, не дают нужного результата. Там, где в поведении Пэрис Хилтон видна ее тщательно маскируемая сексуальность (от этого ее экранные ипостаси становятся еще более притягательными), то в моделировании поступков и жизненных ситуаций Ксении Собчак прослеживается лишь очевидная асексуальность ее психофизических данных. Последнее обстоятельство молодая и амбициозная медиаперсона пытается компенсировать раскованностью манер, речи и демонстративным подчеркиванием того, что в бытовом обиходе носит ненаучное определение «женские прелести».
Особенно наглядно подобное несоответствие проявилось во время очной встречи двух известных блондинок на церемонии вручения премии «Кинонаграды МТУ», состоявшейся в апреле 2008 г. в Москве. Отечественная шоу-герл выглядела как оживший клон ее заокеанской конкурентки. В определенном смысле можно сказать, что произошло фактическое разоблачение мнимой сексуальности персоны Ксении Собчак, которая при наличии огромного желания стать секс-символом молодого поколения, таковым все-таки никак не является. Поскольку она лишена тех аттрактивных черт женской харизмы, которые столь востребованы у мужской части телеаудитории. Ее, скорее, можно определять как наглядный образец поведенческого моделирования, возникший в связи с очевидным размещением в соответствующем медиаконтексте. И в этом смысле Собчак проигрывает даже такому соседу по эфиру канала Муз ТВ, как герой и ведущий программы «Красавицы и чудовище» Петр Листерман.
Его экранный имидж, в отличие от блондинки Собчак, построен исключительно на вербализации конкретных действий и размышлений героя. Листерман рассказывает то,
о чем зритель либо догадывается, либо знает (в силу личного жизненного опыта). В такой ситуации скрыто-сексуальное не становится назойливо-наглядным, но получает фактически аудированное воплощение в речах Петра Листермана. И с точки зрения креативных возможностей воображения происходит очевидная сексуализация медиасодержания для зрительской аудитории. Она не видит то, о чем рассказывает Листерман. Зато она слышит. И может вообразить недоувиденное.
Впрочем, увидеть обнаженное тело сегодня в телеэфире можно не только в соответствующих передачах. Эпидемия «обнаженки» проникла даже на канал «Звезда», где в утренней программе «Звезда on-line» зрители могли увидеть продолжительный репортаж о жизни танцовщиц из ночных клубов, который был проиллюстрирован соответствующими кадрами. Эротизация телеконтента происходит в разных уголках эфира: от рекламы интимных услуг и массажных салонов по телефону до выпусков программы «Телемагазин» и эротических фильмов в ночном эфире канала РЕН ТВ и соответствующих вещательных блоков в эфире канала «Fashion TV».
Массовидный характер эротизация медиасодержания телевизионного вещания в отечественном варианте порождает в обществе соответствующие настроения, связанные с надеждой на возрождение государственного контроля в целях борьбы за мораль и нравственность. Однако в данном случае инициатива соответствующих федеральных структур (Министерства культуры и массовых коммуникаций и Министерства юстиции), связанная с терминологическим определением таких сущностных понятий, как «порнография» и «эротика», столкнется, прежде всего, с объективным противодействием вещателей федерального и регионального уровней, ибо подобные запреты могут привести к нежелательным для владельцев медиа содержательным и, следовательно, экономическим потерям.
Характерно, что в июне 2005 г. руководители шести основных телеканалов подписали хартию «Против насилия и жестокости». Однако реальных разработок, направленных на снижение уровня насилия в телеэфире, не последовало. В отношении такого тематического популярного вещательного тренда, как эротика, никаких согласованных документов субъектами телеэфира не было принято вообще.
Вполне вероятно, что возможная регламентация вещательного контента с точки зрения наличия эротических сцен и насилия натолкнется и на концептуальную преграду. О ней своевременно предупреждал Мишель Фуко в своей работе «Пользоваться наслаждением: «.. .Откуда эти этическая озабоченность, которая, по крайней мере, в отдельные периоды, в отдельных обществах или группах, заставляет считать сексуальность более заслуживающей морального внимания, нежели другие столь существенные области индивидуальной или же социальной жизни, как питание или выполнение гражданского долга? Я знаю ответ, который обычно сразу приходит на ум: дело, как полагают, в том, что сексуальное поведение становится объектом важнейших запретов, нарушение которых рассматривается как серьезный проступок. Но ведь это значит подменить решение нерешенной проблемой, а, кроме того, не заметить, что этическая озабоченность по поводу сексуального поведения, его интенсивности, его форм, не всегда прямо связана с системой запретов: часто бывает, что моральная озабоченность сильна именно там, где нет ни запретов, ни долженствования. Короче, запрет — это одно, а моральная проблемати-зация — нечто иное. .»10.
Тем не менее, очевидно, что исходя даже из столь беглого анализа тенденции эротизации современного медиасодержания в практике телевидения, потребность в упорядочении подобного аспекта функционирования СМИ существует. Необходима разработка
соответствующих методик оценки, а также разработка реальных способов воздействия на владельцев телеканалов. Впрочем, для этого, помимо наличия соответствующих общественных настроений, необходима и политическая воля ответственных за принятия решения людей.
1 Лев-Старович З. Секс в культурах мира: Пер. с польск. М., 1991. С. 103.
2 Фуко М. Пользоваться наслаждением // ЭРОС. Философские маргиналии проф. П. С. Гуревича. М., 1992. С. 125.
3 Фуко М. Пользоваться наслаждением // ЭРОС. Философские маргиналии проф. П. С. Гуревича. М., 1992. С. 128.
4 Блохин И. Н. Журналистика в этнокультурном взаимодействии: Учебн. пособие. СПб., 2003. С.162-167.
5Ильченко С. Н. Гендерные особенности современного телевизионного контента // Ильченко С. Н. Современные аудиовизуальные СМИ: новые формы и виды вещания: Учебн. пособие. СПб., 2006. С. 374.
6Ильченко С. Н. Гендерные особенности современного телевизионного контента // Ильченко С. Н. Современные аудиовизуальные СМИ: новые формы и виды вещания: Учебн. пособие. СПб., 2006. С. 98-120.
7Гиппиус З. Арифметика любви // Русский Эрос, или Философия любви в России / Сост. и авт. вступ. ст. В. П. Шестаков; коммент. А. Н. Богословский. М., 1991. С. 210-211.
8 Гринин Л. Е. Звезды без грима. О кумирах шоу-бизнеса, кино и спорта. М., 2007. С. 222.
9Барт Р. Мифологии: Пер. с фр.; вступ. ст. и коммент. С. Зенкина. М., 2008. С. 217.
10 Фуко М. Пользоваться наслаждением // ЭРОС. Философские маргиналии проф. П. С. Гуревича. М., 1992. С. 129-130.
