CC BY
87Проблемы реализации антимонопольной политики и применения механизма обеспечения конкуренции и недискриминационного доступа на рынки
Б
а
2 о
Правкин Сергей Алексеевич,
кандидат юридических наук, доцент, кафедра «Административное право, экологическое право, информационное право», Российский университет транспорта (МИИТ)
Ковнерев Михаил Александрович,
кандидат экономических наук, доцент, кафедра экономических теорий и военной экономики, ФГКВОУ ВПО «Военный университет» Министерства обороны Российской Федерации
В настоящей статье анализируются изменения в системе нормативного регулирования вопросов защиты конкуренции в рамках антимонопольных пакетов законодательства, рассмотрены методы реализации антимонопольной политики, основные критерии монополизации рынка, проблемы реализации Стратегии развития конкуренции и антимонопольного регулирования, анализируется практика антиконкурентных соглашений и согласованных действий на рынке, природа повторности совершения правонарушений и система мер ФАС России по противодействию антиконкурентным договоренностям. Отдельно проанализированы процессуальные меры защиты конкурентов. Предлагается и обобщается комплекс организационно-правовых мер по совершенствованию конкурентного законодательства и практики его применения, а также делается акцент на использование финансово-правового метода как средства реализации антимонопольной политики с учетом применения механизма государственно-частного партнерства, который может повысить значение и роль конкурентной среды в экономике.
Ключевые слова: конкурентное право, антимонопольная служба, хозяйствующий субъект, недобросовестная конкуренция, антимонопольный пакет, антиконкурентные соглашения, финансово-правовой метод, государственно-частное партнерство.
Федеральный закон от 26.07.2006 №135-Ф3 «О защите конкуренции» с последующими изменениями и с учетом всех антимонопольных пакетов предусматривает набор антимонопольных средств и методов борьбы с практикой дискриминационного доступа на рынки. В РФ в настоящее время реализуется Стратегия развития конкуренции и антимонопольного регулирования на период 2013-2024 гг. Названная Стратегия наметила переход от защиты интересов отдельных лиц к защите интересов неопределенного круга лиц в результате злоупотребления своим доминирующем положением на рынке со стороны хозяйствующего субъекта. Для ФАС России определены такие направления в деятельности Службы в связи с реализацией данной программы как создание конкурентной среды, внедрение недискриминационных правил доступа к услугам естественных монополий, совершенствование правил федеральной контрактной системы, усиление мер финансово-правового регулирования и др. Но условия для конкуренции невозможно создавать только на региональном или локальном уровнях, в отрыве от макроэкономического регулирования. И здесь - необходимо, прежде всего, уменьшить долю госкомпаний в коммерческом обороте, оптимизировать само антимонопольное регулирование, приемы и эффективного противодействия распространенной практике антиконкурентных соглашений.
Вайпан В.А. в статье «Четвертый антимонопольный пакет» и социальная справедливость подтверждает ранее сказанное. «Большая часть новаций «четвертого антимонопольного пакета» не имеет прямо выраженного акцента в части реализации социальной справедливости, но в то же время, будучи направленными на формирование благоприятной для предпринимательства и эффективной рыночной экономики, эти новации законодательства способствуют достижению социально значимых целей и построению благоприятной экономической среды, что обеспечивает социальную справедливость нынешних рыночных отношений». Действительно, рынок в современных условиях необходимо рассматривать как инструмент социальных инноваций. Но так как, по мнению авторов, его формирование откладывается на неопределенный срок, то необходимо развивать конкурентную среду.[11] Экономика современного периода соответствует в РФ всем параметрам монополистического капитализма. Некоторые исследователи и ранее относили госкорпорации к неэффективной форме экономической деятельности, монополизирующей ее.[5] Госкорпорации в настоящее время по разным оценкам составляют около 70-75% экономики. Законами о госкорпорациях нарушены многие базовые принципы конституционного, гражданского законодательства: свобода предпринимательства, многообразие форм собственности на средства производства, поддержка конкуренции, рыночное ценообразование, договорные отношения равных хозяйствующих субъектов, ограниченное вмешательство государства в хозяйственный оборот предпринимательскую деятельность.
Необходимо отметить, что четвертый пакет мер по совершенствованию конкурентной среды (ФЗ от 5 октября 2015 г. №275-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» (ЗоЗК) и отдельные законодательные акты Российской Федерации») усиливает ответственность должностных лиц и органов власти за нарушение антимонопольного законодательства. Насаждается модель «криминологической профилактики» правонарушений в сфере конкуренции. «Так, в соответствии с новыми правилами Правительство РФ получило право определять правила недискриминационного доступа к товарам как для естественных монополий, так и для иных субъектов рынка, не являющихся такими монополиями, доля которых на высококонцентрированных товарных рынках превышает 70%. Это представляется социально справедливым для бизнеса». [6] Вайпан В.А. считает, что «четвертый антимонопольный пакет» в большей мере соответствует природе рыночной экономики.
Акценты необходимо сместить на структурно-организационные способы борьбы с монополизмом, обоснованно применяя механизм антимонопольной принудитель-
ной реорганизации в случаях доминирующего состояния на рынке или создания коммерческих организаций путем слияния и присоединения. Как известно, по иску антимонопольного органа в этих случаях возможна принудительная реорганизация (выделение, разделение) через суд путем подачи иска антимонопольным органом.[1] Как крайняя мера применяется ликвидация юридического лица. «Необходимо заметить, что ч.1 ст. 34 ЗоЗК не содержит указаний относительного того, в каких случаях суд должен применять санкцию в виде ликвидации юридического лица, а в каких случаях подвергать его принудительной реорганизации. Представляется, что форма динамики юридического лица должна определяться судом не в зависимости от тяжести совершенного правонарушения (ибо, как видится, степень тяжести деяния всегда одинакова, так как оно заключается при отсутствии совершенного согласования сделки с антимонопольным органом, которое не может быть менее или более грубым относительно другого несогласования), а от способа динамики юридического лица, определяемого содержанием сделки по экономической концентрации (создание, слияние, присоединение)» .[8]
Но если нарушены правила создания юридического лица, то юридическим последствием является его ликвидация, против антиконкурентного слияния действует разделение юридического лица и выделения одного лица из состава другого. Таким образом, можно сделать «важный вывод: используемый в ч.1 ст. 34 ЗоЗК способ защиты конкуренции в виде реорганизации в форме разделения или выделения, равно как и в форме ликвидации юридических лиц, нарушивших порядок предварительного согласования с антимонопольным органом сделки, соответствующей критериям, указанным в ст. 27 ЗоЗК, не должен квалифицироваться в качестве ретрибутивной (т.е. штрафной или карательной) санкции, а должен восприниматься в качестве разновидности способа защиты прав в виде восстановления положения, существовавшего до момента совершения сделки».[8] Егорова М.А. подчеркивает при этом, что действия по реорганизации и ликвидации юридического лица приводят не к восстановлению положения участников сделки, а имеет целью восстановление баланса на рынке, корпоративного положения участников сделки. Подобным образом также реализуется на практике принцип справедливости.
Принудительно реорганизованные лица в соответствии с ч.1 ст. 38 ЗоЗК не могут создать экономическую группу лиц. «Условие о том, что созданные в результате принудительной реорганизации, применяемой за систематическое осуществление монополистической деятельности субъектом, занимающим доминирующее положение, юридические лица не должны входить в состав одной группы лиц, должно распространять свое действие не только на случаи разделения организаций, но в равной мере и на случаи выделения из их состава новых организаций. В ином случае в соответствии с доктриной «единого хозяйствующего субъекта» в проведенных реорганизациях будет отсутствовать практический смысл, так как вновь образованные лица будут продолжать действовать на рынке в едином интересе, фактически сохранив доминирующее положение, но уже не в виде унитарной организации, а в виде группы лиц»[8].
Егорова М.А. предлагает скорректировать формулировку закона, согласно которой созданные путем принудительного выделения организации не смогут входить в одну группу с той организацией, из состава которой они были выделены. При этом справедливо надо заметить, что к участникам монополистической деятельности могут относиться и индивидуальные предприниматели, и саморегулируемые организации (в плане координации экономической деятельности, причем, если она осуществляется систематически).
Основным критерием монополистической деятельности является деятельность, носящая систематический характер, что является основанием для принудительной ликвидации юридического лица при наличии доминирующего положения на рынке. Но монополистические действия на рынке и доминирование на рынке часто не совпадают. Значит, монополизм без доминирования не влечет существенных санкций в виде ликвидации юридического лица, всего лишь разделение или выделение (структурно-организационная мера защиты конкуренции). Таким образом, доминирующее положение на рынке ведет к принудительной реорганизации, но не систематическое осуществление монополистической деятельности. Также необходимо учитывать, что данная норма распространяет свое действие исключительно на коммерческие организации. Но ЗоЗК не ограничивает по целевой направленности вопрос принудительной реорганизации. За
основу берется не критерий цели деятельности, но наличие у хозяйствующего субъекта признаков доминирующего положения.
Безусловно, необходимо распространить правовой режим принудительной реорганизации в равной мере на коммерческие и некоммерческие организации. Увеличение числа конкурентов и снижение рыночной концентрации являются результатом принудительных действий антимонопольных органов. Важным направлением обеспечения защиты конкуренции является установление многоуровневой системы санкций (по количеству раз, по степени тяжести совершаемые правонарушения и количеству лиц, участвующих в соглашении и согласованных действиях). «Несмотря на то, что понятие «систематическое осуществление монополистической деятельности» входит в число основных понятий конкурентного права и представляет собой разновидность грубого нарушения антимонопольного законодательства, как это ни покажется странным, не включено в качестве основания, отягчающего административную ответственность ни в один из составов административных правонарушений, имеющих антимонопольную направленность. Вместе с тем представляется, что систематическое осуществление монополистической деятельности должно быть включено в закрытый перечень обстоятельств, отягчающих административную ответственность, в частности в п. 3 примечаний к ст. 14.31 КоАП РФ и в п. 4 примечаний к ст. 14.32 КоАП РФ»[9]. Егорова М.А. также предлагает усовершенствовать ч. 1 ст. 178 УК РФ и рассматривать «систематическое осуществление монополистической деятельности» как более тяжкое деяние по сравнению с однократным подобным действием.
Еще третьим антимонопольным пакетом установлено было обязательное условие для определения согласованных действий: «действия должны быть заранее известны каждому из участвующих в них хозяйствующих субъектов в связи с публичным заявлением одного из них о совершении таких действий (п.2 ст. 8 Закона о защите конкуренции). Требование о наличии публичного заявления означает, что информационный обмен между участниками согласованных действий теперь должен обязательно быть установлен антимонопольными органами, и средством такого обмена должно быть только публичное заявление одного из участников согласованных действий».[16]
О £
ю
5
V
а
2 а
8
00
сэ
сч
сэ £
Б
а
2 ©
При этом необходимо разграничивать совершение соглашений (в устной и письменной форме) и согласованных действий. Но сложность проблемы состоит в доказывании антиконкурентных соглашений. Так как очень часто подобные соглашения заключаются негласно и отсутствуют документы, их подтверждающие. Но есть также понятие реальных действий, осуществленных сторонами, которые будут приравниваться к доказательствам соглашения. Так как понятие соглашения, данное в ЗоЗК шире понятия договора в ГК РФ, то любое поведение лиц, выступающее как договоренность или согласованные действия в отношении рынков и рыночных стоимостей, можно трактовать как антиконкурентное соглашение[15]. Хотя в принципе нет разницы в том, соглашение это или договор в нарушение антимонопольного законодательства.
Существенной проблемой являются антиконкурентные договоренности не только между хозяйствующими субъектами, но между ними и властными структурами, государственными и муниципальными органами. В ЗоЗК таких соглашений не предусмотрено [3]. Но подобные действия находятся под контролем массива законодательства о государственной и муниципальной службе, федеральной контрактной системе и пр.[2] Итак, в целом на антимонопольные органы возложены функции применения таких административно-правовых мер в таких составах: доминирующее положение на рынке (ст. 10 ЗоЗК), соглашения, ограничивающие конкуренцию (ст. 11 ЗоЗК), согласованные действия, ограничивающие конкуренцию (ст. 11.1 ЗоЗК), недобросовестная конкуренция (14.1 - 14.8 ЗоЗК) и др. Причем по соглашениям и согласованным действиям предусмотрен раздельный учет. [13]
В литературе отмечается как позитивный фактор - упразднение реестра хозяйствующих субъектов, имеющих долю на рынке более 35% или занимающих доминирующее положение и полностью исключение нормы о доминировании на рынке при условии обладания долей менее 35%. Часто включение подобных компании в реестр приводило к ограничительным мерам для нее, хотя реально ее доля на рынке могла быть снижена. Административные барьеры и отчетность в ФАС для таких компаний исчезли, не нужно стало согласовывать действия, связанные с экономической концентрацией (ч.6.1 и 6.2 ст. 5 ЗоЗК).
В отношении отдельных физических лиц доминирование теперь вообще не
признается. «Поправками внесены изменения в ч.1 ст. 10 ЗоЗК, предусматривающие исключение из сферы антимонопольного регулирования действий хозяйствующих субъектов, занимающих доминирующее положение, связанных с ущемлением интересов граждан и организаций, в случаях, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. Антимонопольные запреты теперь применяются лишь в случае, если действия доминирующего на товарном рынке хозяйствующего субъекта приводят или могут привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции, а также к ущемлению интересов других хозяйствующих субъектов в сфере предпринимательской деятельности либо неопределенного круга потребителей. Ущемление индивидуальных интересов физических лиц, не связанное с ограничением конкуренции и предпринимательской деятельностью, должно защищаться законодательством о защите прав потребителей» [10].
В ст. 13 ЗоЗК предусмотрен механизм (новелла) проверки допустимости соглашений в сфере совместной деятельности (против картелей). «Одновременно ст. 33 ЗоЗК дополнена новой ч. 9.1, устанавливающей право компаний, планирующих заключить соглашение о совместной деятельности, вне зависимости от стоимости активов и размера выручки таких компаний (их групп лиц), подать в ФАС России ходатайство о даче согласия на его заключение, которое должно быть рассмотрено в обычном порядке». [9] Это дает возможность исключать обычные соглашения о совместной деятельности, например, в рамках простого товарищества, из разряда картельных. Таким образом, ФАС в любом случае должна быть информирована о соответствии соглашений между конкурентами требованиям антимонопольного законодательства.
Данная норма заставляет реально конкурентов заключать на практике соглашения о совместной деятельности, которые должны будут доказывать антимонопольным органам то, что их действия не отразятся негативно на состоянии конкуренции. Также ФАС получила право выдавать предостережения (предупреждения) (ст. 25.7 ЗоЗК) даже государственным (муниципальным) органам и иным организациям, предоставляющим государственные (муниципальные) услуги, о недопустимости совершения действий, которые могут привести к нарушению антимонопольного законодательства.
Данный перечень оснований, касающихся предостережений и предупреждений, существенно детализирован. «Также значительно расширен перечень оснований для выдачи предупреждения. Теперь, помимо п.3 и 5 ст. 10 ЗоЗК, он также включает п.6 и 7 указанной статьи, ст. 15 ЗоЗК, а также ряд новых составов по недобросовестной конкуренции (ст. 14.1, 14.2, 14.3, 14.7 и 14.8 Закона). Особо стоит отметить, что невыполнение предупреждения в установленный срок влечет обязанность ФАС России по возбуждению дела в случае наличия признаков нарушения».[9] В соответствии с требованиями ЗоЗК в результате рассмотрения дела антимонопольным органом принимается итоговый процессуальный документ (заключение об обстоятельствах дела). В целом, в сфере реализации и расширения правил «недискриминационного доступа к товарам хозяйствующего субъекта, не являющегося субъектом естественной монополии, нужно отметить, что процедура введения таких правил детально регламентирована на законодательном уровне и предусматривает ряд гарантий для хозяйствующего субъекта»[10]. По мнению исследователей, опасения бизнеса по поводу применения «четвертого антимонопольного пакета» не оправдались.
В целом, четвертый антимонопольный пакет стал важным этапом в совершенствовании мер конкурентной поли-тики.[3]. Определенные в законодательстве критерии допустимости соглашений и согласованных действий как допустимой совместной деятельности в экономике, в основном, привели к положительным изменениям: усиление процессуальных мер защиты, внедрение принципа гласности при определении нарушений и рассмотрении дел, связанных с монополизацией рынка. Расширение полномочий ФАС России было ранее неодобрительно оценено крупным бизнесом. Можно даже сказать и это отмечалось в литературе, что крупный бизнес встал против усиления рассматриваемых мер антимонопольного регулирования [12].
Преимущественно, при реализации целей проекта комбинированно используются как бюджетные, так и частные вложения. Проекты в рамках ГЧП являются эффективным инструментом против монополизации рынка. Например, привлечение частных инвестиций в строительство, реконструкцию железных дорог позволит уменьшить влияние монополистов. В тоже время, необходимо заметить, что частные инвесторы могут ис-
пользовать как собственные, так и привлеченные средства. Если финансирование происходит за счет средств бюджета (ст. 5 Закона), то это осуществляется путем предоставления субсидий из бюджетов в соответствии с бюджетным законодательством. В соответствии с соглашениями о ГЧП субсидии предоставляются на определенные сроки и на определенных условиях. Бюджетное законодательство предусматривает возможность заключения соглашений о ГЧП на срок, превышающий действие лимитов бюджетных обязательств. Но для этого требуются конкретные решения главных распорядителей бюджетных средств.
Важным условием соглашения о государственно-частном партнерстве является размер предоставляемого финансового обеспечения своих обязательств со стороны частного партнера.
При реализации проектов в рамках развития энергетической, транспортной и инженерной инфраструктуры могут быть задействованы средства федерального и регионального инвестиционных фондов. На финансирование проектов в рамках ГЧП могут на возвратной основе использоваться средства из фонда национального благосостояния. Зарубежные участники, лица иных юрисдикций могут участвовать в софинансировании проекта, но его инициатором по определению закона может быть только российское юридическое лицо. Обычно подобное участие осуществляется на основе принципов проектного финансирования путем участия в доле уставного капитала проектной компании.
ГЧП на железнодорожном транспорте не всегда способствует развитию иных отраслей экономики, не связанных с развитием месторождений сырья, что эти инвестпроекты в рамках ГЧП связаны с «веточным строительством» и прокладкой «капиллярных линий», дорог необщего пользования. При этом необходимо развивать железнодорожную инфраструктуру общего пользования. Необходима взаимоувязка отдельных проектов в рамках ГЧП с общими направлениями и программой развития железнодорожного транспорта, утвержденной до 2030 г. Применение ГЧП в железнодорожной отрасли в целом способствует увеличению темпов модернизации железнодорожной инфраструктуры. В тоже время необходимо просчитывать необходимые объемы вложений в подобные проекты со стороны государства.
Большинство крупных транспортных проектов без участия, в том числе фи-
нансового участия, со стороны государства, реализовать невозможно. Во многих странах строительство подобных объектов осуществляется на принципах ГЧП, за счет сочетания государственного и частного инвестирования. Инвестиционные проекты в сфере железнодорожного транспорта с использованием механизма ГЧП необходимо взаимоувязывать с транспортными услугами, ростом их качества и количества. Железнодорожные проекты в рамках ГЧП могут затрагивать как строительство новых путей, так и реконструкцию старых.
В соглашении о ГЧП, как правило, предусматривается предоставление финансового обеспечения и гарантий публичного и частного партнера. Но, реализуя механизм государственно-частного партнерства в железнодорожно сфере, следует учитывать, применительно к данному исследованию, «влияние структурной реформы ОАО «РЖД» в части децентрализации управления и увеличения доли частного капитала.
Данные проекты в рамках ГЧП на начальной стадии являются более капиталоемкими в сравнении с теми, которые реализуются в сфере контрактной системы. Необходимо учитывать соотношение цена и качества, сравнительного уровня затрат. Важен поиск эффективных моделей и уровней транспортного взаимодействия вообще. Законодательные основы должны быть взаимоувязаны с технологическими и управленческими процессами
Старение основных фондов наблюдается практически на всех видах транспорта. Даже многократное увеличение тарифов не смогло нормализовать финансовое положение большинства компаний-перевозчиков, железнодорожные тарифы часто сдерживались непропорционально по сравнению с ростом тарифов иных компаний, с которыми связана сфера транспорта. Необходимо увеличение финансирования не только со стороны частного инвестора, но и требуется усиление мер бюджетного финансирования, в том числе - за счет средств Фонда национального благосостояния. Например, в планах Министерства экономического развития - их расходовать на крупные инвестпроекты за рубежом. Но почему бы не увеличить инвестиции за счет государства в развитие инфраструктуры внутри страны. Тем более, что магистральный железнодорожный транспорт находится в государственной собственности и «функционирует с низкой рентабельностью». [4].
Государство должно принять широкое участие в механизме ГЧП в транспортных проектах на стороне публичного партнера. В отношении большинства объектов, которые передаются в частное управление в транспортной сфере, заключаются соглашения о государственно-частном партнерстве. Соглашения в рамках ГЧП прежде всего реализуют принцип конкуренции в экономике, так как проявляется даже на начальном этапе в конкурсном порядке выбора частного партнера. Законодательство запрещает в настоящее время использовать имущество публичного партнера вне конкурсных процедур. Но необходимо также учитывать, что ЗоЗК предусмотрено «предусмотрено три возможности предоставления государственного или муниципального имущества в пользование: 1) по результатам проведения конкурса или аукциона на право заключения данных договоров; 2) без проведения торгов, на основании актов Президента РФ, решений Правительства РФ, решения суда, федерального закона, устанавливающего иной порядок распоряжения имуществом; 3) без проведения торгов, в порядке предоставления государственной или муниципальной помощи в соответствии с целями, указанными в ст. 19 Закона о защите конкуренции».[7]. Независимо от способа выбора частного партнера необходимо обеспечить правила недискриминационного доступа для всех инвесторов в рамках соглашений о государственно-частном партнерстве.
Механизм замены партнера в соглашениях о ГЧП несколько отличается от концессионных соглашений «в связи с тем, что такое соглашение предполагает возникновение права частной собственности на объект соглашения, которое вместе с тем имеет определенные обременения. По общему правилу переход прав и обязанностей частного партнера по соглашению не допускается, за исключением случаев, прямо предусмотренных Законом о государственно-частном парт-нерстве».[7]. В отличие от концессионных соглашений частным партнером может быть только российское юридическое лицо. Это не обеспечивает полной конкуренции на рынке, но дает возможность его защитить и расширить возможности внутренних участников рынка. В тоже время «использование инструментов государственно-частного партнерства, основанных на принципе обеспечения конкуренции, позволит частично демонополизировать те сферы российской экономики, в которых государство тра-
О £
ю
5
V
а
2 а
8
00
сэ
сч
сэ £
Б
а
2 ©
диционно выступало монополистом, и тем самым привлечь инвестиции в публично значимые отрасли народного хо-зяйства».[7].
Преимущественное финансирование в формах соглашения о разделе продукции и концессионного соглашения осуществляется частными инвесторами (российскими и иностранными). Государство в этих соглашениях лишь предоставляет недвижимое имущество и налоговые льготы. Проекты в рамках ГЧП в большей степени (количественно) реализуются на муниципальном уровне. В транспортной сфере реализуется примерно 10-15% проектов в рамках ГЧП в целом на всех уровнях. Такой результат связан прежде всего с большими затратами на реализацию программ развития транспортной сферы, например, железнодорожной отрасли. ОАО РЖД при этом может выступать как на стороне частного, так и на стороне публичного партнера.
Совершенствование механизма ГЧП в перевозочном процессе означает расширение возможностей участия ОАО РЖД и иных транспортных кампаний в инвестиционной деятельности. Естественно, это дает возможности получения дополнительного источника дохода транспортным кампаниям при условии выполнения со стороны государства гарантий.
На практике «более половины всех нарушений антимонопольного законодательства происходит со стороны органов власти разного уровня. Как правило, это создание барьеров для бизнеса, заключение антиконкурентных соглашений с отдельными хозсубъектами, введение необоснованной платы за предоставляемые госуслуги, предоставление необоснованных преференций» [13]. Динамика дел по статьям 15 и 16 Закона в целом снижается. «Невысокий процент возбужденных дел и вынесенных решений по ст. 16 ЗоЗК (до 6%) и тенденция к их снижению (до 2,5%), на наш взгляд, во многом связаны с трудностью доказывания данного вида правонарушений, а не с удачной борьбой с антиконкурентными соглашениями органов власти и хозяйствующими субъектами»[13]. Ст. 17 (требования к торгам) «Тенденция к увеличению доли нарушений по ст. 17 ЗоЗК (с 8,5 до 11,0%) в последующие годы, на наш взгляд, сохранится и, более того, значительно увеличится за счет выявленных антиконкурентных соглашений ОПВ и хозяйствующих субъектов» [14].
Применение механизма обеспечения конкуренции путем активного использования ГЧП дает возможность участия на
рынке частных партнеров в инновационных и инфраструктурных проектах и с участием публичного партнера. Это дает эффект контроля со стороны государства за монополизацией сферы, где участвует частный партнер. «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года предусматривает создание и развитие конкурентных рынков и последовательную демонополизацию экономики. В этой связи в России активно идет обсуждение возможностей сотрудничества государства и частного предпринимательства в сферах, в которых государство традиционно являлось монополистом (энергетика, транспортная инфраструктура, коммунальное хозяйство, здравоохранение, образование и др.). Использование инструментов государственно-частного партнерства становится важной тенденцией современных подходов к решению государственных задач, в том числе по демонополизации, а также методом привлечения частных инвестиций в публично значимые сферы российской экономики». [7]. Как отмечает А.В. Белицкая, демонополизация российской экономики активно происходит через механизмы ГЧП, прежде всего в транспортной сфере. Достаточно проанализировать Транспортную Стратегию и практику применения механизма ГЧП, например, в железнодорожной сфере.
Литература
1. Федеральный закон от 26.07.2006 N 135-Ф3 «О защите конкуренции» // СЗ РФ. 31.07.2006. N 31 (1 ч.). Ст. 3434.
2. Федеральный закон «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» от
05.04.2013 N 44-ФЗ
3. Федеральный закон от 13 июля 2015 г. N 250-ФЗ (в ред. от 15.09.2018) «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 13.07.2015 N 250-ФЗ // Собр. законодательства Российской Федерации. 2015. N 29 (ч. I). Ст. 4376.
4. Распоряжение Правительства РФ от 22.1 1.2008 N 1734-р (в ред. от
11.06.2014 № 1032 - р, от 12.05.2018 № 893-р) «Об утверждении Транспортной стратегии Российской Федерации до 2030 г.» URL: http://docs.cntd.ru/ document/902132678
5. Анисимов А.П. Государственная корпорация как форма нерационального распоряжения государственной соб-
ственностью // Пробелы в российском законодательстве. 2009. N 4. С. 97.
6. Вайпан В.А. «Четвертый антимонопольный пакет» Консультант Плюс / Режим доступа 06.09.2018 г.
7. Белицкая А.В. Использование инструментов государственно-частного партнерства для демонополизации российской экономики: правовой аспект / Консультант плюс. Режим доступа 25.09.2018
8. Егорова М.А. Антимонопольная принудительная реорганизация: проблемы законодательного регулирования и пути его совершенствования / Консультант Плюс / Режим доступа 06.09.2018 г.
9. Егорова М.А. Развитие норм о доминирующем положении в четвертом антимонопольном пакете // Юрист. 2016. N 7. С. 10 - 14.
10. Зимарев К.А., Тепкина А.В. Четвертый антимонопольный пакет: оправдались ли опасения бизнеса / Консультант Плюс / Режим доступа 06.09.2018 г.
11. Канарш Г.Ю. Социальная справедливость: философские концепции и российская ситуация. М.: Изд-во Моск. гума-нит. ун-та, 2011. С. 160
12. Крупный бизнес выступил против четвертого антимонопольного пакета [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://www.forbes.ru/news/ 262651-krupnyi-biznes-vystupil-protiv-chetvertogo-antimonopolnogo-paketa-fas.
13. Самолысов П.В. Государственный антимонопольный контроль в РФ: правовое регулирование / Консультант Плюс / Режим доступа 06.09.2018 г.
14. Сборники отчетных данных о работе антимонопольных органов по контролю соблюдения антимонопольного законодательства, законодательства о рекламе и законодательства о размещении заказов. М.: ФАС России, 2010 - 2015 годы
15. Сушкевич А.Г. Антиконкурентные соглашения: запреты, исключения из запретов и их пределы в новом Федеральном законе «О защите конкуренции // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. N6.
16. Хохлов Е.С. Некоторые вопросы совершенствования понятия согласованных действий в российском конкурентном праве / Консультант плюс. Режим доступа 06.09.2018 г.
Challenges in the implementation of antitrust policy and the application of the mechanism for ensuring competition and non-discriminatory market access Pravkin S.A., Kovnerev M.A. Russian University of Transport (MIIT), Military University Ministry of Defense of the Russian Federation
This article analyzes changes in the system of regulatory regulation of competition protection issues within the framework of antimonopoly legislation packages, examines methods for implementing antitrust policy, main criteria for market monopolization, problems of implementing the Competition Development Strategy and antitrust regulation, analyzes the practice of anti-competitive agreements and concerted actions on the market, the nature of repetition the commission of offenses and the system of measures of the FAS Russia to counter anti-competitive th agreements. Separately analyzed procedural measures to protect competitors. A set of organizational and legal measures to improve competition law and its application is proposed and summarized, and an emphasis is placed on using the financial and legal method as a means of implementing antimonopoly policy, taking into account the use of a public-private partnership mechanism that can enhance the importance and role of the competitive environment in the economy.
Keywords: competition law, antimonopoly service, business entity, unfair competition, antimonopoly package, anti-competitive agreements, financial and legal method, public-private partnership.
References
1. Federal Law of 26.07.2006 N 135-03 "On Protection of Competition" // SZ RF. July 31, 2006. N 31 (1 hour). Art. 3434.
2. Federal Law "On the contract system in the field
of procurement of goods, works, services for state and municipal needs" dated 05.04.2013 N 44-03
3. Federal Law of July 13, 2015 N 250-03 (as
amended on September 15, 2017) "On Amendments to the Federal Law" On Protection of Competition "and Certain Legislative Acts of the Russian Federation" of July 13, 2015 N 250-03 // Coll. legislation of the Russian Federation. 2015. N 29 (Part I). Art. 4376.
4. Order of the Government of the Russian
Federation of 22.11.2008 N 1734-p (as amended on 11.06.2014 No. 1032 - r, of 12.05.2018 No. 893-p) "On approval of the Transport Strategy of the Russian Federation until 2030" URL: http : //docs.cntd.ru/ document/902132678
5. Anisimov A.P. State Corporation as a form of
irrational disposal of state property // Gaps in Russian legislation. 2009. N 4. S. 97.
6. Vaipan V.A. The Fourth Antimonopoly Package
Consultant Plus / Access Mode 09/06/2018
7. Belitskaya A.V. Using the tools of public-private
partnership for the de-monopolization of the Russian economy: the legal aspect / Consultant Plus. Access Mode 25/09/2018
8. Egorova M.A. Antimonopoly forced reorganization: problems of legislative regulation and ways to improve it / Consultant Plus / Access Mode 06.09.2018
9. Egorova M.A. The development of norms about
the dominant position in the fourth
antimonopoly package // Lawyer. 2016. N 7. P. 10 - 14.
10. Zimarev KA, Tepkina A.V. The fourth antimonopoly package: were the business concerns justified / Consultant Plus / Access mode 06.09.2018
11. Kanarsh G.Yu. Social justice: philosophical concepts and the Russian situation. M .: Publishing House of Moscow. humane University, 2011. p. 160
12. Big business opposed the fourth antimonopoly package [Electronic resource]. Access mode: URL: http://www.forbes.ru/news/262651-krupnyi-biznes-vystupil-protiv-chetvertogo-antimonopolnogo-paketa-fas.
13. Samolysov P.V. State Antimonopoly Control in the Russian Federation: Legal Regulation / Consultant Plus / Access Mode 06.09.2018
14. Collections of reporting data on the work of antitrust authorities in monitoring compliance with antitrust laws, legislation on advertising and legislation on placing orders. M .: FAS Russia, 2010 - 2015
15. Sushkevich A.G. Anti-competitive agreements: prohibitions, exceptions to prohibitions and their limits in the new Federal Law "On Protection of Competition" // Laws of Russia: Experience, Analysis, Practice. 2007. № 6.
16. Khokhlov E.S. Some issues of improving the concept of concerted action in Russian competition law / Consultant Plus. Access Mode 09/06/2018
О À
S
a
2 a
8
