CC BY
143
О.М. КАЗАКОВА
ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ И МЕНТАЛЬНОСТИ ПРОВИНЦИАЛЬНОГО УЧИТЕЛЬСТВА В XIX ВЕКЕ (на примере Вятской губернии)
Ключевые слова: история регионального учительства, стиль жизни, ментальность.
Проанализирована история формирования учительского сообщества в Вятском регионе в XIX столетии. Выявлено, что структура учительства отражала набор специальностей, уровень жизни и географическое расположение. Учительство было четко организовано с точки зрения методической работы и распорядка школьной деятельности. Особая ментальность, аскетический стиль жизни, помощь людям характеризовали региональное учительство. Культура вятского учительство выступает как одна из моделей культуры интеллигенции в агрикультурном регионе.
OM KAZAKOVA
PROBLEMS OF THE DEVELOPMENT OF THE PROVINCIAL TEACHERS PROFESSIONAL STRUCTURE AND MENTALITY IN XX CENTURY (on example of Vyatka region)
Key words: regional teachers history, style of living, mentality.
The Article is dedicated to history of the forming of teacher's community in Vyatka region in XIX century. Its structure reflected the complex of the professions, level of the education and geographical distribution. The teachers work was clearly organized, it was reflected in timetable and methodical work. Special mentality, ascetic style of life, serving to people were characterized to local teachers. The culture of Vjatka teachers in XIX century is a model of the teachers culture in agricultural region.
В современном обществе идут процессы постепенного преобразования его структуры, подвергаются переосмыслению функции, экономические и духовные ресурсы такой значимой части населения, как интеллигенция. Именно от нее, как от важного носителя культурной информации, зависит грамотное вхождение стран и регионов в инновационное жизненное пространство, в котором весьма значительную роль играют знания, разного рода информационные массивы.
Процессы видоизменения роли интеллигенции в наши дни усложняются множеством региональных особенностей, историческим опытом конкретных территорий. Как определенные модели могут восприниматься субкультуры интеллигенции российских провинций вообще и таких агрикультурных образований, как Вятский край, в частности. Основным ядром интеллигенции здесь выступало учительство. Вот почему изучение проблем существования учительства в начале индустриального времени актуально с точки зрения выявления динамики и определения сегодняшних перспектив развития тех групп интеллектуалов, которые напрямую связаны с информацией, и особенно - с духовной ее составляющей.
Проблемы развития профессиональной структуры и ментальности провинциального учительства Вятской губернии в XIX в. никогда не были предметом специального исследования. История изучения данной проблематики разбивается на три этапа. Первый этап - вторая половина XIX - начало XX вв. История вятского учительства рассматривалась в контексте истории культуры региона, носила эпизодический характер, хотя в работах вятских исследователей были собраны ценные исторические факты. В том числе - жанр исторического портрета, основанного на архивных данных и воспоминаниях современников, наиболее ярко отражен А.А. Спициным в его работе «Директора, инспектора и преподаватели Вятской гимназии (1811-1865)». Ученик И.Н. Ульянова, директор
народных училищ Вятской губернии А.А. Красев опирался на статистику Вятского земства, показал некоторые особенности сельской учительской интеллигенции: социальный состав, уровень образования, материальное обеспечение, корпоративную культуру [1]. С помощью подобных исследований удается выявить значительную роль учительства в становлении школьного образования на Вятке, однако всестороннего анализа деятельности учителя как представителя социально-профессиональной группы они не дают.
Второй период - в основном XX столетие. Изучение данной проблематики также шло по пути сбора фактов и некоторого обобщения эмпирических данных. Исследователи этого времени в своих работах показали динамику роста учебных заведений, раскрыли изменение условий положения учителей, осветили новаторские идеи педагогов в XIX в. Однако несколько односторонний подход, создав относительно негативный портрет дореволюционного учительства, ограничил результаты многих исследований, не позволил раскрыть его внутриличностные характеристики, социальный и духовный облик учителей во многом остался неисследованным.
Работы по истории учительства, появившиеся в конце XX - начале XXI вв. -третьем периоде изучения данной темы, - многогранны. Стремление интеллигенции к просвещению народа (на примере Вятской губернии) рассматривали в своих работах В.Д. Сергеев и В.Б. Помелов. Для них учительство -лишь часть общественного движения, зародившегося в России в начале XIX в. В рамках цивилизационного подхода поднимаются и вопросы этнопедагогики. Появился новый взгляд на проблемы учительства духовных школ [2]. Эти и другие авторы анализировали процесс становления некоторых направлений системы образования, педагогическую деятельность отдельных учителей.
Исследователи обращались к различным сторонам жизнедеятельности учительства XIX в. Несмотря на изучение ряда аспектов указанной темы и несомненные достижения, по-прежнему неисследованными остаются процесс формирования субкультуры учительства, особенности его педагогического самосознания; назрела необходимость выявления специфики профессионализации провинциального учительства.
Комплекс исторических источников для исследования данной проблемы включает как традиционные исторические свидетельства, так и некоторые обновленные. К первой группе относятся данные центральных и региональных архивов, среди которых - материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Государственного архива Кировской области (ГАКО) и другие. Многопланово использование периодической печати XIX в., а именно - «Вятских губернских ведомостей» и «Вятских епархиальных ведомостей». Конкретные сюжеты по истории повседневности вятского учительства дают детальные краеведческие описания. Новому прочтению подвергнуты литературно-публицистические произведения «знаменитых вятских ссыльных» А.И. Герцена, М.Е. Салтыкова-Щедрина, В.Г. Короленко, а также писателей, вятских уроженцев, А.С. Грина и Н.Заболоцкого.
Применение сравнительно-исторического метода исследования вкупе со статистическим и элементами «включенного наблюдения», связанными с реконструкцией повседневной истории, позволяют выявить ряд закономерностей в формировании системы учреждений народного образования в Вятской губернии в XIX столетии, характеристик учительства, с нею связанного, определить профессиональный уровень педагогов по проводимым ими урокам и методической работе того времени, а также воссоздать повседневную историю, стиль жизни, определить специфику ментальности вятского учительства.
Система образования в Вятской губернии в XIX в. отражала состояние развития индустриальной культуры в крае. Процесс профессионализации учительства, сплочение в особую социальную группу проходил в тех условиях, когда Вятка представляла собой «классическое» агрикультурное общество, в котором были сильны крестьянские традиции. Именно они нашли отражение в особенностях формирования системы образования в Вятской губернии, повлияли на отношения учителей к своему труду, сказались на их отношениях с местным населением, обусловили особенности их менталитета.
В XIX в. в Вятской губернии сформировалась сеть средних и низших духовных учебных заведений. Одними из первых школ в крае были духовнорелигиозные. К началу 1860-х годов помимо Духовной семинарии и Духовного училища в Вятке появились уездные духовные училища в Яранске, Нолинске, Елабуге, Сарапуле и Глазове. Первое женское епархиальное училище для дочерей лиц духовного звания открылось в 1863 г. в Вятке.
Основу духовного образования по-прежнему составляли церковно-приходские школы. В 1900 г. на территории Вятской губернии находилось 992 начальные школы духовного ведомства, 41 школа Миссионерского братства Святителя Николая, 65 - школ миссионерского общества; традиционными для Вятки были магометанские училища, которых в начале ХХ столетия насчитывалось 218 [3]. Так постепенно складывалась структура вятского учительства, часть которого - преподаватели духовных учебных заведений среднего и низшего звена.
Становление светского образования в Вятской губернии связывалось с общегосударственными реформами конца XVIII - начала XIX вв. В 1786 г. в Вятке состоялось торжественное открытие Главного народного училища с тремя классами, 43 учащимися - детьми купцов, мещан, крестьян, солдат и разночинцев. С 1787 по 1790 г. были открыты четыре малых училища в Слободском, Котельниче, Нолинске и Сарапуле. В 1811 г. Вятское главное народное училище было преобразовано в гимназию, восьмую по счету в Казанском учебном округе. Открылись соответствующие училища в уездах. На одно учебное заведение в этом году приходилось 6220 жителей Вятской губернии. В 60-е годы XIX в. было положено начало женскому образованию. В 1859 г. Открылось Вятское женское училище I разряда, в 1865 г. оно стало гимназией ведомства императрицы Марии Александровны. Женские училища имели цель «сообщить ученицам то религиозно-нравственное и умственное образование, которое должно требовать от каждой женщины, в особенности от будущей супруги и матери семейства» [4]. Постепенно женские учебные заведения открываются в уездных городах губернии. Важной частью вятского учительства стали женщины-интеллигентки с присущим им стилем жизни и духовностью. Регионально учительство планомерно распределялось не только в центре губернии, но и в уездных городах, а также в сельской местности.
Во второй половине XIX в. в России происходит подъем культуры, вызванный значительными сдвигами в экономической, политической и социальной жизни страны. Народные училища теперь могли открываться различными правительственными ведомствами, а также обществами и частными лицами. И число начальных народных училищ выросло. Если к 1864 г. в Вятской губернии было 302 начальных народных училища с численностью учащихся 7645 детей обоего пола, спустя 10 лет количество школ достигло 623, число учеников - 35285. Преподавательский состав усилил свои количественные характеристики. Потребность в специалистах для промышленности и сельского хозяйства вызвало у земства создание профессиональных школ. В 1908
г. в Вятке открыто коммерческое училище, относящееся к средним специальным учебным заведениям, к этому времени уже существовали Воткинское горнозаводское окружное училище, лесная и сельскохозяйственная школы, многочисленные ремесленные училища и школы и редкие для России женские школы для обучения фельдшеров, повитух, ветеринаров. В 1913 г. с открытием в Вятке Общества содействия начальному образованию появился общественный детский сад. В ноябре 1872 г. открылось Вятское земское училище для распространения сельскохозяйственных и технических знаний и подготовки учителей (учительская семинария). В России это было единственное в своем роде учебное заведение. Многие преподаватели здесь были кандидатами наук. В июле 1914 г., после многочисленных ходатайств вятских земских учреждений, было разрешено открыть учительский институт. Структура вятского учительства усложняется, в его состав вливаются специалисты разных профилей и уровней подготовки. Всего в 1900 г. в Вятской губернии насчитывалось 2437 учебных заведений (из них 1059 - народные училища). На одну школу приходились 1357 человек. Это в 4,6 раза больше, чем в 1834 г. [5].
С численным увеличением учительского сословия прослеживаются некоторые изменения. В первую очередь это рост числа женщин-учительниц и сокращение мужчин.
Численность вятского учительства
В целом по губернии 1875-1880 1881-1886 1887-1892
мужчин женщин мужчин женщин мужчин женщин
Количество учащихся, % 52,3 47,7 35,7 64,3 24,0 76,0
В 1875-1880 гг. число мужчин было больше примерно на ЛА, в 1881-1886 гг. -на 1/3, в 1887-1892 гг. уже меньше на % от общего числа учащих. Так, в процентном отношении количество учителей и учительниц с высшим и средним образованием в Вятской губернии было гораздо больше, чем по России в целом. Отмечался мизерный процент учителей, работающих без образования, среди учительниц таких не было вообще [6].
Высокий уровень образования учителей приводил к ответственному отношению и к качеству педагогической работы. Хотя так было не всегда. Иногда отсутствие профессионального образования приводило к механическому зазубриванию. Еще в первой половине XIX в. директора и смотрители школ сетовали на излишнюю зубрежку и формализм. «Способ преподавания неудовлетворителен, несмотря на сделанные замечания продолжает придерживаться механического способа преподавания, что много затрудняет успехи учащихся», - видим мы замечания в отчетах. Вятские педагоги внесли огромный вклад в разработку научно-педагогической и учебно-методической литературы. Имена таких деятелей народного образования, как Александр Александрович Красев, Владимир Игнатьевич Фармаковский, Николай Николаевич Блинов, были известны на всю страну.
В зависимость от методов преподавания вятскими учителями принимались и воспитательные меры. Устав 1828 г. разрешил применение телесных наказаний, некоторые преподаватели стали этим злоупотреблять. В конечном итоге от этого стала страдать школа, поскольку «некоторые родители берут учеников из училища, а другие боятся отдавать малолетних в училище, вместо образования, не сделались бы калеками» [7]. Положение изменилось в конце 40-х - начале 60-х годов XIX в. Активное обсуждение проблем образования в общественности вызвало перемены в отношений к ученикам.
Проказы учеников не выходили за привычные рамки, обычными проступками были опоздание, списывание, драки. Как правило, некоторым ученикам особенно доставалось. Например - Александру Степановичу Грину, который, будучи ребенком, в начале 1890-х годов обучался в Вятском реальном училище. «Между тем я не делал ничего выходящего за пределы обычных проказ мальчишек. Мне просто не везло: если за уроком я пускал бумажную галку - то или учитель замечал май посыл, или тот ученик, возле которого упала сия галка, встав, услужливо докладывал: «Франц Германович, Гриневский бросается галками!» [8, с. 16].
Особенностью учительства того времени стало то, что одновременно с учебной деятельностью они должны были заниматься и научными изысканиями. Устав 1804 г. обязал учителей вести исторические, метеорологические, топографические и статистические записки о губерниях. Они составляли словари, делали переводы, писали стихи, создавали научные труды по истории края. Многие публиковали свои материалы на страницах региональной и центральной печати, посылали собранную информацию в Академию наук. Статьи по математике вятских педагогов Вятской мужской гимназии публиковал Парижский институт и Брюссельская академия.
Отличительной особенностью процесса профессионализации учительства в России было активное участие государства; оно пыталось задавать социально-экономические, правовые и культурные рамки педагогическому сообществу. После школьной реформы 1904 г. учителя и начальники учебных заведений числились на государственной службе, получали соответствующие чины по «Табели о рангах», носили «мундирное одеяние» согласно положению о мундирах. Внешние признаки как нельзя лучше показывают особенности становления профессиональной корпорации учительства. Учительству, как части интеллигенции, были имманентно присущи глубокий творческий потенциал, вера в особую миссию, индивидуализм, проявлявшийся и в одежде. Особо одаренные преподаватели настолько глубоко погружались в свою науку, что окружающая действительность им становилась просто не интересна. «Вот входит в класс массивная, неловкая, но значительная фигура. Самое решительное презрение к костюму и наружности. Мы, ученики Александра Ивановича, ни мало не удивились бы, если бы платье на нем оказалось еще старее, и было еще безнадежнее перепачкано», - вспоминали ученики преподавателя латинского языка Вятской губернской гимназии А.И. Редникова, выпускники которого получали, как правило, самый высокий балл на вступительных экзаменах в Императорский Казанский университет. Вятские учителя были демократически настроенными, самостоятельно мыслящими. Николай Алексеевич Заболоцкий из всех учителей Уржумского реального училища особо отмечал Владислава Павловича Спасского, учителя истории. «В то время когда прочие учителя ходили в форменных сюртуках, он почему-то носил пиджак, правда, с теми же лацканами и пуговицами. С принятыми у нас учебниками Иванова он считался мало, основными движущими силами истории считал материальное бытие человека» [9].
Еще большая аскетичность прослеживалась в условиях проживания вятских учителей. Заинтересованная в квалифицированных преподавателях местная общественность заботилась о жилье для учителей, которым полагалась казенная квартира или выплата квартирных денег. Однако такая льгота была далеко не у всех. С приобретением педагогической профессией массового характера численность бесквартирных учителей в городе росло.
Но и жизнь в деревне с увеличением сети железных дорог и при повторяемости недородов и неурожаев становилась все дороже, и бедные труже-
ницы обрекались на очень скудное, полуголодное существование. С улучшением качества профессиональных навыков учителя, приобретением массовости и увеличением численности учительниц их социальный статус постепенно снижался. Между тем коллективное самосознание вятского учительства росло. Одним из путей консолидации учительства были профессиональные съезды учителей, профсоюз деятелей народного образования, который был организован в мае 1905 г. как часть Всероссийского союза учителей и деятелей народного образования. Это объединение было профессиональным и политическим: «Основными задачами своими союз считает борьбу за коренную реорганизацию дела народного просвещения в России на началах свободы демократизация и децентрализация его» [10].
Главным критерием преподавательской работы служила ее «беспорочность». О том, что вкладывалось в это качество, оговорено еще в «Уставе народных училищ» 1786 г. и в «Руководстве учителям первого и второго классов народных училищ». В этих документах указывалось, что учитель должен был обладать христианским благочестием и добронравием, дружелюбием и учтивостью, прилежанием, беспристрастностью и снисходительностью к детям. Устав требовал, чтобы учитель был верным слугой престола.
В реальности в нравственной культуре провинциального учителя в тот период было далеко не все так однозначно. Основное поведение учителей было положительным. Так, штатный смотритель Сарапульского уездного и приходского училищ Вятской губернии Петр Кошкарев в своем отчете Директору Вятских училищ докладывал, что «господа учители оных училищ при добропорядочном и весьма трезвом поведении исполняли возложенные на них должности с должным прилежанием и ревностью, отправляли вообще с учащимися по долгу христианина и обязанности Веры». Но были и проступки. Среди них -пропуски уроков, опоздания, разговоры во время уроков с другими преподавателями, окончание урока раньше времени, грубости в отношении учеников. Но главная проблема заключалась в пьянстве учителей, с которым пытались бороться на протяжении всего столетия. Как правило, этот «недуг» был характерен для талантливых и трудолюбивых преподавателей. К примеру, имеющий слабость «пить запоем» старший учитель Вятской губернской гимназии Матвей Крылов, удостоенный Знаком отличия за беспорочную службу, с 24 июля 1842 по 5 января 1843 г. исполнял одновременно четыре должности, имел несколько положительных отзывов Инспектора народных училищ об успехах учеников [11]. Так как учителей не хватало, а хороших тем более, к увольнению как мере наказания прибегали в крайнем случае. Пьянство учителей - одна из причин, почему с 1860-х годов на учительские должности охотнее стали брать учительниц.
Воспринимать мир, действовать определенным образом человека заставляли не только факторы экономического, политического или функционального порядка. Зачастую решающее значение имел его душевный склад (ментальность), «личностное ядро» которого составляет ценностно-мировоззренческий потенциал. Что имело решающее значение в личности провинциального учительства?
Формирование субкультуры данной социальной группы начиналось с установления принципиально новых связей как внутри корпорации учителей, так и вне ее. Утверждавшиеся годами родовые и территориальные взаимоотношения разрывались с помощью административных механизмов переводов и назначений на другое место работы в пределах своего учебного округа и за его границами. В 1802-1811 гг. в образовательных учреждениях Вятской губернии работали учителя из Вятской, Казанской, Киевской, Пермской, Московской, Харьковской и Владимирской губерний. К тому же, поскольку Вятка
долгое время считалась местом ссылки, среди преподавателей часто встречались поляки, немцы, французы. Педагогический путь учителей - это огромный труд служения ближним, который находил свое отражение в благотворительности. Учащиеся и учащие учебных заведений под руководством учителей с начала XIX столетия собирали деньги на одежду и обувь для нуждающихся учеников. В 1875 г. было открыто общество Вспомоществования недостаточным ученикам Вятской губернской гимназии, преподаватели которой для сбора средств организовывали платные праздники для жителей города. Помощница учительницы Ильинского земского училища Е.И. Водяковская, получая жалование 14 руб. в месяц, оказывала помощь своим бедным питомцам, благодаря чему многие учащиеся имели возможность окончить начальную школу и продолжить образование. Многие учительницы не создали семей и относились к ученикам как к своим детям. Росло число и преподава-телей-холостяков. Если в 1802 г. 77,8% учителей народных училищ были женаты, то в 1890 г. только 44,1% преподавателей имели семью [12].
В основе трансформации семейных ценностей - комплекс причин. Разрушившему устоявшиеся связи государству с трудом удавалось установить новые. Учитель, приобретая внешние признаки (форменное платье, багаж знаний, чин дворянства), на новом месте вдали от родины примыкал к местной интеллигенции, но недостаток материальных средств не давал ему права рассчитывать на женитьбу в том кругу, в котором он вращался. К тому же учителя и учительницы не могли создать семью без разрешения высшего начальства. Статус учителя не позволял жениться на служанках и бывших крепостных, преподавателям это не позволяли, для учительниц же в конце 80-х годов XIX в. в некоторых уездах был введен запрет на замужество. Им можно было выходить замуж только за учителей. Положительным моментом этого явления стали учительские династии с многолетними педагогическими традициями.
Семейные учителя не позволяли себе безнравственные поступки, более дорожили своим сравнительно привилегированным положением, однако испытывали и большую нужду. Заработная плата учителей - один из спорных вопросов историографии. Преподаватели низших учебных заведений получали несоизмеримо меньше, чем учителя средних школ. Так, в 1874 г. годовое жалование учителя Вятской мужской гимназии (со всеми прибавками) составляло в среднем 1700 руб., законоучителя - 1780 руб., инспектора - 2600 руб., директора - 2900 руб. В то же время штатный смотритель Нолинского уездного училища получал 860 руб., а учитель - 480 руб. В конце XIX в. рабочий горнозаводской промышленности Вятской губернии получал в среднем 181 руб. в год [13].
Так, преподаватели средних учебных заведений представляли вполне респектабельный слой общества, существенно малыми социальными и материальными возможностями обладали учителя начальных школ. Однако если учесть, что народный учитель был государственным служащим, состоял в чине XIV класса, носил мундир, был освобожден от воинской повинности, получал пенсию, мог претендовать на казенную квартиру, то и этот его заработок можно считать довольно сносным. К тому же положение учителя в обществе, привилегии, которые давала эта профессия, были хорошим стимулом для детей лиц духовного звания, мещан и крестьян избирать именно учительскую карьеру.
Несколько иной была мотивация учительниц: учительство - одна из немногих доступных для женщин профессий. К тому же они более дорожили своим местом и довольствовались меньшим вознаграждением. Неблагоуст-роенность квартир, скудное питание, отсутствие средств на необходимую одежду приводили к хроническим заболеваниям нервной системы, желудка,
туберкулезу. Не случайно в конце XIX - начале ХХ вв. так остро стоял вопрос о лечении учителей, об открытии дешевых курортов и санаториев.
В христианском мировоззрении огромное значение отводилось труду. Труд воспринимался как аскеза и богоугодное дело. Выпускница Вятской Мариинской женской гимназии Л. Спасская, характеризуя начальницу этого учебного заведения Екатерину Николаевну Сычугову, вспоминала, что по образу своей жизни и по чувствам она была настоящей монахиней: «Всегда одетая в черное, кроткая, скромная до стеснительности - она делила свою жизнь между трудами по гимназии и молитвой...Она не пользовалась никакими развлечениями и даже редко давала себе отдых, постоянно находила себе дело. Первою являлась в гимназию по утрам и последней уходила в свои комнаты». Думается, не случайно народная молва называла таких учительниц «черничками». Этос учительства во второй половине XIX - начале ХХ вв. обогащался народническими и революционно-демократическими идеями, которыми были увлечены некоторые учителя в Вятской губернии. Многие учителя вели большую работу, направленную против существовавшего строя, за всеми учителями был установлен бдительный надзор со стороны администрации учебных заведений и полиции. Численность учителей, подвергшихся преследованию властей, составила свыше ста человек [14].
Субкультура провинциального учительства XIX в. имела ряд особенностей. В частности, в широких слоях населения, особенно в русской провинции, часто решающее значение имела не светская, а христианская культура. Это проявилось в учительской деятельности законоучителя земской школы, игумена Александро-Невского монастыря Стефана Филейского, законоучителя мужской и женской начальных школ в селе Подрельское Орловского уезда Михаила Тихоницкого и многих других.
Провинциальным обществом город воспринимался как прибежище новой культуры, а деревня - как место сохранения старых культурных ценностей, воспринимающихся часто в негативном цвете. «О! Провинция! Ты растлеваешь людей, ты истребляешь всякую самодеятельность ума, охлаждаешь порывы сердца, уничтожаешь все, даже самую способность желать!» - таков крик отчаяния М.Е. Салтыкова-Щедрина, находившегося в вятской ссылке в 1848-1855 гг. В захолустных уездных городах и селениях, где не было путей сообщения, дорог, библиотек, куда не доходили газеты, учителя зачастую находили свое призвание в просвещении простых людей. У других срабатывала предприимчивая жилка, например, заведующий земским училищем Д.А. Новоселов в 1911 г. был инициатором кредита товарищества и стоял при нем счетоводом, другой учитель А.А. Пономарев организовал общество потребителей [15]. Специфика ментальности и стиля жизни вятского учительства в XIX в. зависела от историко-культурных особенностей развития Вятской губернии. Крестьянские ценности, благотворительность земства, христианское подвижничество - вот черты, характеризовавшие вятское учительство.
В общем и целом проблемы развития профессиональной структуры вятского педагогического сообщества были связаны с экономическими и общественными событиями страны, отражали степень вхождения аграрного Вятского региона в капиталистическое, индустриальное общество. Поэтому в структуру вятского учительства включались разные по специальности учителя, с достаточно высоким уровнем образования, в разных видах учебных заведений и во всех уездах губернии. Качество их профессиональной деятельности отражается на учебной и воспитательной работе школ, училищ и гимназий. Ментальность провинциального учительства XIX в. проявлялась в этических установках,
аскетическом стиле жизни, свойственной «разночинцам» коммуникации с другими сословиями, субкультурными группами. Культура вятского учительства -модель культуры российской интеллигенции агрикультурного региона с несколько замедленным развитием капитализма и крестьянско-религиозными ценностями.
Литература и источники
1. Спицин А.А. Директора, инспектора и преподаватели Вятской гимназии (1811-1865) /
A.А. Спицын // Памятная книжка Вятской губернии и календарь на 1905 год. Вятка: Вятская губернская типография, 1904. 53-130 с.; Красев А. Начальные народные училища Вятской губернии. / А. Карасев. Вятка: Типография и хромолиторгафия Маишева, 1900. 54 с.
2. Сергеев В.Д. Поборники просветительского служения. Из истории Вятки / В.Д. Сергеев. Вятка (Киров): Вятские книголюбы, 2000. 32 с.; Помелов В.Б. Просветители Вятского края /
B.Б. Помелов. Киров: ВГГУ, 2002. 149 с.; Трушкова И.Ю. Традиционная культура русского населения Вятского региона XIX - начала ХХ веков (система жизнеобеспечения). / И.Ю. Трушкова. Киров: Маури-принт, 2003. 722 с.; Священник Сергий Гомаюнов. Очерки истории вятской духовной школы / С. Гамаюнов. Киров: ООО «Альфа-Ком», 2005. 54 с.
3. Памятная книжка Вятской губернии на 1857 год. Вятка: Типография губернского правления, 1857. С.198-200.; Вятский край на рубеже тысячелетий. История и современность. Историкостатистический сборник. Киров: Триада-С, 2002. 463 с.
4. ГАКО. Ф. 205. Оп. 1. Д. 986. Л.8-103.; Свод законов Российской империи: в 16 т. / под ред.
А.Ф. Волкова и Ю.Д. Филиппова. СПб.: Изд-во Товарищества «Общественная польза», 1889.
Т. XI. Ч.1. 328-332 с.
5. Красев А. Начальные народные училища Вятской губернии /А. Карасев. Вятка: Типография и хромолиторгафия Маишева, 1900. 9 с.; Вятский край на рубеже тысячелетий. История и современность. Историко-статистический сборник. Киров: Триада-С, 2002. 463 с.
6. Голубев Л. Сборник сведений по вопросам экономического и культурного развития Вятского края / Л. Голубев. Издание Вятского губернского земства. Вятка: Вятская типография губернского правления, 1886. 24 с..; Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века / В.Р. Лейкина-Свирская. М.: Мысль, 1971. 64 с.
7. ГАКО. Ф. 205. Оп. 2. Д. 1513. Л. 51-128; ГАКО, Ф. 205. Оп. 1. Д. 1101. Л. 4-5.
8. Грин А.С. Автобиографическая повесть // Воспоминания об А. Грине. Л.: Лениздат, 1971.
13-35 с.
9. ГАКО. Ф. 205. Оп. 1. Д. 1027. Л. 84об.; Васильев М.Г. История Вятской гимназии за 100 лет ее существования / М.Г. Васильев. Вятка: Вятская губернская типография, 1911. С. 86-89; Заболоцкий Н.А. Автобиографическая проза. Ранние годы / М.Г. Васильев // Заболоцкий Н.А. Избранные сочинения / Н.А. Заболоцкий. М.: Худож. лит., 1991. 321-334 с.
10. Анастасиев А.И. Народные учительницы / А.И. Анастасцев. // Журнал Министерства Народного Просвещения, 1905, окт. С.122-123; ГАРФ. Ф. 518. Оп. 1. Д. 75. Л .14-19.
11. ГАКО. Ф. 205. Оп. 1. Д. 833. Л. 5; ГАКО Ф. 205. Оп. 1. Д. 1101. Л. 28-35.
12. ГАКО. Ф. 205. Оп. 1. Д. 1. Л. 2-5; ГАКО. Оп. 1. Д. 14. Л. 3-5.; Вятская речь, 1913. № 22.
C. 4; ГАКО. Ф. 205. Оп. 1. Д. 1. Л. 2-5; ГАКО. Оп. 2. Д. 2001. Л. 1-171.
13. ГАКО. Ф. 205. Оп. 2. Д. 1662. Л. 1-65; ГАКО. Ф. 205. Оп. 2. Д. 1661. Л. 1-98; Мусихин В.Е.
Вятские рабочие: от мануфактуры к фабрике / В.Е. Мусихин // Энциклопедия Земли Вятской. Т. 4. История. Киров: Вятка, 1995. 306 с.
14. Краткий исторический очерк Вятской Мариинской женской гимназии за 50 лет ее существования (1859-1909). Вятка: Вятская губернская типография, 1910. 177-181 с.; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 657. Л. 289; Вятский край. 1907. № 149. 2 с.
15. Салтыков-Щедрин М.Е. Губернские очерки // М.Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений: в 20 т. М.: Худож. лит., 1965. Т. 2. 235 с.; Вятская речь. 1916. № 18. 3-4 с.
КАЗАКОВА ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА родилась в 1975 г. Окончила Вятский государственный гуманитарный университет. Научный сотрудник Кировского областного краеведческого музея, аспирант Вятского университета. Автор 9 научных работ.
