CC BY
48
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 81.272
Кирчанов М.В.
д.и.н., доцент ФГБОУ ВО «Воронежский государственный университет» maksymkyrchanoff@gmail.com
ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ БОЛГАРСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЯЗЫК В
НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКЕ БОЛГАРИЯ
Аннотация
Автор анализирует роль политического болгарского языка в период социализма в Болгарии. Автор полагает, что политический язык играл ведущую роль в формировании политических идентичностей в Болгарии. Политический язык был формой идеологизации болгарской исторической науки. Журнал «Исторически преглед» активно использовался для формирования и развития политической идентичности. Политические образы, которые актуализировали особенности социалистической авторитарной государственности, формировали основу болгарского политического языка социалистического периода. Политизированные формы языка были инструментом культивирования и поддержания лояльности.
Ключевые слова политический язык, национализм, Болгария, идентичность
Maksym W. Kyrchanov
Doctor of Historical Sciences Associate Professor, Voronezh State University maksymkyrchanoff@gmail.com
PROBLEMS OF DEVELOPMENT OF BULGARIAN IDENTITY AND POLITICAL LANGUAGE
IN THE PEOPLE'S REPABLIC OF BULGARIA
The author analyzes political role of Bulgarian language in period of socialism in Bulgaria. The author believes that political language played a leading role in formation of political identities in Bulgaria. Political language was a form of indoctrination of Bulgarian historical science. "Istoricheski pregled" journal actively was used for formation and development of political identity. Political images which actualized features of an authoritarian socialist state, formed basis of Bulgarian political language of socialist period. The politicized forms of language were among tools which formed and maintained loyalty.
Keywords
political language, nationalism, Bulgaria, identity
Постановка проблемы. Язык и языковое воображение традиционно играют особую, а иногда и вовсе центральную роль в развитии наций, национализма и связанных с ними различных идентичностей. Не является исключением из этой универсальной логики развития национализма и Болгария, где социалистический эксперимент привел к определенным изменениям и в болгарском языке. Языковые вопросы занимали одно из центральных мест в истории болгарского национализма, который начинался, в том числе, и как протест против языковой греческой ассимиляции, против вытеснения болгарского языка греческим. В 19 и 20 веках языковые вопросы также периодически оказывались в центре националистических дебатов и дискуссий. В 1945 году коммунистические элиты инициировали правописную реформу в Болгарии, фактически стремясь разорвать преемственность между болгарским языком до прихода к власти коммунистов и языком в НРБ, но
этот разрыв получился исключительно политическим и идеологическим, так как тексты, изданные на болгарской дореформенной и современной орфографии в принципе понятны носителям болгарского языка, а дискретность не носит языкового характера, а имеет в большей степени идеологические функции.
Целью данной статьи является изучение проблем развития и функционирования, основных тенденций, особенностей и закономерностей в болгарского политического языка периода НРБ в контексте трансформаций болгарской идентичности.
Историография. Проблемы болгарского политического языка в российской историографии относятся к числу практически неизученных тем, хотя некоторые аспекты политического языка в авторитарных обществах рассматривались Автором в его более ранних работах [21; 22], в которых показаны основные стратегии политизации языка, формирования новой политически маркированной лексики, использования идеологически выверенных и политизированных языков (преимущественно немецкого) в формировании и развитии авторитарных политических режимов.
Изложение основного материала статьи. Лояльность коммунистическому режиму со стороны болгарских интеллектуалов в НРБ не только могла носить вынужденный или добровольный характер, но и имела различные формы и измерения - ведущую роль в ее формировании играли, разумеется, партийные идеологи и условно академические институты, а также формально научные дисциплины, связанные с идеологическим обслуживанием коммунистического режима - таким образом, в НРБ возникла и сложилась своя версия коммунистической идеологии и ее формально академического обоснования - научного коммунизма - которые обладали ярковыраженными болгарскими особенностями.
Успешное функционирование как новых политических идентичностей, так и связанных с ними лояльностей было невозможно без соответствующего языка, который их не только обслуживал, но и адекватным образом отражал идеологические особенности (доказательство ведущей роли коммунистической партии [23] в контексте ее исключительно прогрессивного исторического значения, особой исторической роли народных масс [20], мессианской роли социалистических государств [4] и т.п.) болгарского коммунизма - поэтому, начиная с середины 1940-х годов болгарский язык в НРБ обрел новые политические функции и изменения, будучи подвергнутым советизации, что превратило его в адекватное и действенное средство для выражения и воспроизводства коммунистической идеологии.
В противовес подобной историографии ставилась историческая наука социалистических стран, которая, по мнению болгарских историков, была идеологически правильной, так как была связана с концептом «патриотичното възпитание», который в политическом воображении НРБ тесно переплетался с самой идеей «нации». Поэтому «българската народност» и «българската нация» [39], «културно-етническа обособеност» [46] были частыми героями исторических штудий, став коллективными «местами памяти» в политическом языке, которые активно использовались в рамках фактически примордиалистских и этноцентричных версий написания истории, которые доминировали в социалистический период. Национальный уровень в политическом языке НРБ проявлялся в тех случаях, когда речь заходила о Болгарском Возрождении, центральной фигурой которого был Паисий Хилендарский, который в историческом воображении фигурировал как «основоположник на Българското Възраждане» [59].
В НРБ язык и гуманитарные науки были оставлены не только на службу недемократическому авторитарному режиму, но и в значительной степени оказались интегрированными в официальные механизмы воспроизводства и потребления идентичности. Проявлением инструментальной роли и функции языка как инструмента идеологизации и индоктринизации масс стало то, что историки периодически выступали как форматоры официального идеологического канона, создавая фактически панегирики, посвященные лидерам НРБ, в которых «другарят» Тодор Живков [53], например, не только стал центральной фигурой в болгарской версии культура личности, но представал и фигурировал как «истински син на трудовия народ», «достоен продължател на делото на Благоев и Димитров» и политик, который «държи високо знаменото на българо-съветската
дружба» [15]. Концепт «българската история» в политическом воображении НРБ оказался связан с таким концептом как «патриотично™ възпитание», а сами историки стали форматорами того, что ими определялось как «комунистическата съзнателност» [50]. В подобной ситуации болгарские историки выполняли и определенные политические функции, полемизируя с тем, что воспринималось ими как «официална буржоазна историография», в вину которой ставилась зависимость от «интереси на експлоататорките класи» [62].
В подобной ситуации болгарский язык в значительной степени функционировал в условиях зависимости от различных центров - от внутреннего (связанного с партийным руководством страной в целом и исторической наукой в частности) и от внешнего центра, роль которого играл СССР. Проявлением подобной зависимости стали публикации об ответственности исторической науки от решений партии [55], многочисленные вариации одного из форматоров официального исторического дискурса Жака Натана [1; 40; 51] на тему «БКП и историческата наука» [31] и явно идеологические тексты о болгарской лояльности СССР. Болгарские историки в НРБ полагали, что историческая наука, которая, по их мнению, функционировала как «неразделна съставна част на идеологическия фронт», выполняет «важни общественно-политически, идеологически и възпитателни функции» [48]. Кроме этого «идеологическа борба» [24] в историческом воображении НРБ воспринималась как важная составляющая в деятельности болгарских историков. Не должно вызывать удивления, что одной из форм бытования политического болгарского языка в исторических штудиях социалистического периода стала парадная декларация, которая актуализировала то, что «целия исторически фронт» [45] играл роль важного актора в процессах идеологизации и политизации языка.
В подобной ситуации периодические парадно-декларативные публикации [32], посвященные очередным [35] или прошедшим пленумам ЦК, международным конгрессам исторических наук [25; 37], международным совещаниям коммунистических партий в контексте развития болгарской историографии [34] или партийным съездам КПСС как внешнему источнику коммунистической ортодоксии, стали регулярными формами функционирования языковой политической идентичности. Мифологизации и идеализации в политическом языке НРБ был подвергнут Апрельский пленум 1956 года, который, по мнению болгарских историков, имел «историческо значение», так как содействовал освобождению партии от «догматизма и сектанства». Кроме этого болгарские историки полагали, что Апрельский пленум показал «зрелост и мъдрост на БКП» [18]. Один из форматоров официального политического дискурса в НРБ, «един от видните дейци на БКП, известен представител на марксистко-ленинска историческа наука» [54], Жак Натан, комментируя роль партийных съездов не только полагал, что каждый партийный съезд занимает «едно от най-важните места в историята на партията», демонстрируя «интернационалните традиции на партията», но и вынуждает болгарских историков «мибилизират силите» [33] для решения задач, поставленных партийными идеологами. Политический язык болгарской историографии периода НРБ пребывал в состоянии явной зависимости от решений коммунистической партии. В подобной ситуации болгарские историки были вынуждены реагировать на каждый «нов етап в политиката на партията» [36]. Поэтому болгарские интеллектуалы, таким образом, в НРБ периодически были вынуждены апеллировать к советскому опыту как единственному источнику легитимации существования социалистического режима в НРБ и внешнему стимулу для развития коммунистической идеологии в Болгарии.
Советский Союз в политическом воображении НРБ в значительной степени идеализировался. В 1972 году болгарские историки были вынуждены принять участие в фактически идеологической компании, связанной с 50-летием СССР. Симеон Дамянов, например, полагал, что создание СССР стало крупным событием в «международния политически живот». По мнению болгарских историков, появление на политической карте мира СССР стало важным фактором в «борбата за мир, за демократично развитие и обновление на света». Кроме этого образование СССР позиционировалось как «велик триумф на ленинска политика по националния въпрос», а сам Советский Союз воспринимался как «несокрушима опора на световния прогрес». В целом, в репрезентациях образов СССР в политическом языке НРБ фигурировал парадный дискурс, представленный подобными текстами - «съветските народи посрещат от образуването на СССР сполотени здраво около
Комунистическата партия на Съветския съюз и решении твърдо да осъществят нейната програма за изградане на комунистическто общество» [13].
«Победата на социалистическата революция» [56] и генетически связанное с ней «социалистическо общество» [29] в идеологическом воображении НРБ играли роль одного из центральных мифов в существовании и функционировании политического языка, который был не только идеологически выверенным, но и продолжал оставаться формой и сферой проявления болгарской националистической идеологии. При этом коммунизм оказался тесно связан с национализмом. В частности, болгарские историки стремились наделить болгар древней и славной историей. Поэтому концепт «българската праистория» [49] играл особую роль в функционировании национальных тенденций в историческом воображении. Национальные нарративы в политическом языке НРБ развивались в рамках дискурса «българско културно Възраждане». Этот концепт в политическом языке НРБ оброс собственной мифологией, став не только коллективным местом памяти, но и стимулом для разного рода дискурсивных практик и упражнений болгарских историков, которые пытались актуализировать именно болгарское измерение в истории Болгарии. Концепт «българско културно Възраждане» в рамках политического языка НРБ воображался и конструировался как «процес на възстановяване, оживяване и ново систематизиране на културно-исторически ценности на българското минало» [6]. Концепт «Възраждане» содействовал и актуализации церковного измерения в болгарской истории. Поэтому «възстановянето на самостоятелната българска църква» [28] оценивалось болгарскими историками крайне позитивно. В этом контексте политический язык НРБ был основан на актуализации идеи о славной древней истории Болгарии и исторической преемственности между различными периодами в прошлом страны.
Националистические мотивы в политическом языке НРБ проявлялись в рамках концепта «освободителната война» [52], которая в значительной степени подверглась позитивной мифологизации, положительной идеализации и героизации в сочетании с развитием и продвижением нарратива о том, что в период турецкого владычества имела место «продължителната националноосвободителна борба», которая проявлялась в «многобройни бунтове, масови въстания и освободителни почини». Болгарские интеллектуалы в НРБ активно использовали образы, связанные с Освободительной войной, для культивирования и продвижения национально ориентированного нарратива о том, что борьба болгар против турецкого господства нанесла «съкрушителен политически удар върху престижа на султанската империя» [26], а Апрельское восстание 1876 года, «самоотвержената и трагична епопея» [61], воображалась как «най-високата точка на българската национална революция» [19]. Под термином «национална революция» в политическом языке НРБ понималось «извоюването на политическа независимост на българския народ, възстановяването на неговата държавност» [9]. Освобождение Болгарии от турецкого господства, которое воспринималось как «едно от важните събития в новата история на Европа» [60], было одной из центральных тем в политическом языке периода НРБ. Концепт «освободителната война» генетически был связан с комплексом разнообразных нарративов, призванных описать и актуализировать те факты, которые в историческом воображении НРБ позиционировались как «борбата на българите срещу османската власт», «борбата срещу османската система на феодална експлоатация» и «българската антиосманска съпротива» [9], а также с идеей «национална революция» [57], фигурировавшей и активно использовавшейся в политическом лексиконе периода НРБ.
Болгарские историки в НРБ позитивно оценивали те территориальные приобретения, которые Болгария получила в начале второй мировой войны, фактически являясь союзником Германии. Именно поэтому усилиями болгарских авторов развивался нарратив о том, решения стран-победительниц в первой мировой войне были несправедливы в отношении Болгарии, так как породило «български териториален въпрос» [38]. Кроме этого болгарские историки подчеркивали, что присоединение, например, Южной Добруджи, вызвало «всеобщо одобрение сред българското общество» [7]. Проявления национализма в политическом болгарского языке в НРБ носили весьма своеобразный характер, проявляясь не только в традиционных для болгарского национализма
антитурецких и антивизантийскмих нарративов, подчеркивании и актуализации славянского происхождения Кирилла и Мефодия («е несъмнено... в жилите им е кипяла славянска кръв» [8]), но в культивировании мифа об особой роли социалистической Болгарии на Балканах, («принос на България за освобождението на Югославия от немскофашистко иго» [10]) и в Европе в целом. В частности болгарские историки в НРБ в рамках политического языка культивировали нарратив о том, что Болгария внесла свой «приносът за победата над хитлеристка Германия» [27] или «приносът за победата над фашистка Ггермания» [3].
Национализм в рамках политического языка в НРБ нередко мимикрировал в лозунги борьбы против «национален нихилизъм», а также в «социалистический патриотизм», который болгарскими интеллектуалами определялся как «любов към родината, отечеството и своя народ». При этом они акцентировали внимание и на том, что социалистический патриотизм связан с «предаността към делота на социализма и комунизма». Проявлением, точнее формально дозволенной в НРБ, формой болгарского национализма стало «чувство на национална гордост», которую интеллектуалы связывали с «многовековната история на нашия народ» [58]. Национальная компонента в болгарском политическом языке периода НРБ актуализировалась и тогда, когда речь заходила об истории государственности. Поэтому нарративы, призванные описать феномен «българската държавна приемственост» [5], играли в лингвистическом воображении социалистической Болгарии особую роль. Положительным образом в болгарском политическом языке оценивалось и «съединението на България» в 1885 году могло оцениваться только и исключительно позитивно. Кроме этого именно в объединении страны болгарские интеллектуалы видели истоки той ситуации, которая во второй половине 1940-х годов привела к «социалистическа революция» [30].
В подобной ситуации в политическом языке НРБ актуализировалось «античното наследство» в рамках болгарской традиции, что давало болгарским историкам возможность актуализировать болгарский «принос в създаването на световната култура» [11]. Некоторые болгарские историки более активно использовали европейскую компоненту в политическом языке, полагая, что средневековая Болгария занимала «едно от първите места сред държавите на Европейското Средновековие» [2]. Европейские мотивы в болгарском политическом языке периода НРБ в наибольшей степени проявлялись с тех случаях, когда речь шла об истории богомильского движения. Болгарские историки подчеркивали не только то, что оно возникло в Болгарии, но и стало влиятельным «во многи страни на средневековна Европа», оказав воздействия на ереси «в западноевропейски страни». Кроме этого возможная «връзката между богомилството и реформацията» [42] была источником европейских аспираций со стороны болгарских интеллектуалов. Европеизм давал о себе знать, когда речь шла о болгарской геральдике. Болгарские историки, анализируя проблемы истории болгарского герба, указывали на «влиянието от хералдиката от Западна Европа» [14].
В 1979 году болгарский политический язык обогатился новым политическим штампом «хиляда и триста години България» [44], призванным актуализировать многовековые традиции истории болгарской государственности, которая, по мнению болгарских авторов, обладала такими важными признаками как «самостоятелен исторически живот и суверенност» [12]. 1300-летие болгарской государственности в политическом языке НРБ воспринималось как «всенароден празник», который актуализировал то, что Болгария является одной из «най-старите държави в Европа» [37]. Кроме этого болгарскими историками периодически актуализировалось и «общоевропейско историческо значение» [43] средневековой Болгарии. Поэтому, лояльные режиму интеллектуалы актуализировали и констатировали «единство между минало, настояще и бъдеще» в истории Болгарии, подчеркивая, что «български народ има свое специфично, уникално място в еволюцията на човешкия прогрес» [17]. В связи с этим болгарские историки пытались в некоторой степени актуализировать в политическом языке уникальность исторического и политического развития Болгарии, в том числе и европейскую компоненту, хотя и признавали, что «България е не само най-древната славянска държава», тем не менее, подчеркивали и то, что Болгария «една от най-старите държави в Европа». При этом болгарские интеллектуалы полагали, что «предантичната и античната култура» стали мощными
факторами в развитии Болгарии [50, С. 3 - 6]. В политическом языке НРБ Болгария воображалась как страна, где живет «един смел и силен народ» [17]. Борясь с коллективными комплексами поражения и национальной катастрофы, распространенными и характерными для болгарской историографии периода НРБ, болгарские историки активно культивировали и продвигали нарративы об особой уникальной исторической роли Болгарии в мировой и европейской истории, настаивая, в частности, на том, что именно болгарские земли в Средние Века развивались как «център на антицърковна и еретическа дейност в Европа» [11], что было попыткой актуализации европейского характера исторического процесса в Болгарии и проявлением болгарского национализма, основанного на культивировании идей самости и уникальности болгарской идентичности.
Выводы. Социалистический период в истории Болгарии, как и других стран, которые пережили аналогичный исторический опыт, в значительной степени мифологизирован и идеологизирован. В научной и политической литературе имеют место диаметрально противоположные оценки событий периода НРБ. В социалистической Болгарии НРБ, разумеется, идеализировалась и эта идеализация носила позитивный характер. Усилиями лояльных режиму интеллектуалов формировался, продвигался и культивировался миф о неизбежности НРБ, ее не только исторической уникальности, но и магистральности во всей болгарской истории, которая низводилась почти исключительно до предыстории НРБ. В условиях демократизации подобные идеологически выверенные и фактически политические формы болгарского языка были подвергнуты радикальной ревизии, а болгарские интеллектуалы отказались от языка авторитарного общества в пользу новых множественных языков эпохи постмодерна. Список использованной литературы
1. Академик Жак Натан // Исторически преглед. - 1974. - № 2. - С. 3 - 8;
2. Ангелов Д. Историческа роля и значение на средновековната българска държава / Д. Ангелов // Исторически преглед. - 1979. - № 1. - С. 9 - 26.
3. Баталски Г. Приносът на България за победата над фашистка Германия / Г. Баталски // Исторически преглед. - 1985. - № 6. - С. 15 - 31.
4. Влахов Т. Ленинизмът и националноослободилните движения в зависимите и колониалните страни / Т. Влахов // Исторически преглед. - 1960. - № 3. - С. 3 - 22.
5. Воинов М. Българската държавна приемственост и Самуилова България / М. Воинов // Исторически преглед. - 1979. - № 6. - С. 5 - 25.
6. Генчев Н. Българско културно Възраждане / Н. Генчев // Исторически преглед. - 1980. - № 5. - С. 3 - 19.
7. Генчев Н. Възвръщане на Южна Добруджа към България през 1940 г. / Н. Генчев // Исторически преглед. - 1969. - № 6. - С. 58 - 73.
8. Георгиев Е. Делото на Кирил и Методий - принос на българския народ в общославянското и общоевропейското историческо развитие / Е. Георгиев // Исторически преглед. - 1969. - № 4. - С. 3
- 14.
9. Георгиева Цв. Антиосманската съпротива на българите през XV - XVII в. / Цв. Георгиева // Исторически преглед. - 1980. - № 3. - С. 3 - 19.
10.Гинчев Г. Из приноса на България за освобождението на Югославия от немскофашистко иго / Г. Гинчев // Исторически преглед. - 1969. - № 6. - С. 3 - 23.
11.Гочева Зл. Античното наследство в ранната българска култура / Зл. Гочева // Исторически преглед.
- 1982. - № 1. - С. 30 - 41.
12.Гюзелов В. Българската средновековна държава / В. Гюзелов // Исторически преглед. - 1981. - № 3 - 4. - С. 178 - 202.
13.Дамянов С. Събитие с велико историческо значение / С. Дамянов // Исторически преглед. - 1972.
- № 6. - С. 3 - 10.
14.Дерменджиев Хр. Българският гърб през Средновековието и Възраждането / Хр. Дерменджиев // Исторически преглед. - 1972. - № 4. - С. 58 - 74.
15.Достоен продължател на делото на Благоев и Димитров // Исторически преглед. - 1971. - № 5. -
С. 3 - 10.
16.Живкова Л. Единство между минало, настояще и бъдеще / Л. Живкова // Исторически преглед. -1979. - № 1. - С. 3 - 8.
17.Живкова Л. Уверено и достойно към бъдещето на България / Л. Живкова // Исторически преглед.
- 1981. - № 2. - С. 13 - 19.
18.Зарчев Й. Двадесет години от Априлския пленум на Централния комитет на БКП / Й. Зарчев // Исторически преглед. - 1976. - № 2. - С. 3 - 14.
19.Инокописова М. Английската общественост и Априлското въстание / М. Иконописова // Исторически преглед. - 1976. - № 1. - С. 73 - 83.
20.Ирибаджаков Н. Народните маси като обществено-историческа категория / Н. Ирибаджаков // Исторически преглед. - 1956. - № 2. - С. 3 - 22.
21.Кирчанов М.В. «Die Kommunisten - entschiedenste kraft in den kämpfen unserer zeit»: идеологические доминанты в географии «политического» немецкого языка в ГДР середины 1980-х годов / М.В. Кирчанов // Германия и Россия: события, образы, люди. Сборник российско-германских исследований. - Воронеж, 2008. - Вып. 6. - С. 115 - 126.
22.Кирчанов М.В. Wir sind die glücklichten Kinder und leben im herrlichsten Land: идеологические образы и внутренний мир советского учебника немецкого языка во второй половине 1960-х годов / М.В. Кирчанов // Германия и Россия: события, образы, люди: сборник российско-германских исследований / отв. ред. С.В. Кретинин. - Воронеж, 2010. - Вып. 8. - С. 54 - 63.
23.Колев Ст. Борбата на БКП за изграждане на единство в редовите на работническата класа през периода от 1935 - 1939 г. / Ст. Колев // Исторически преглед. - 1956. - № 2. - С. 49 - 64.
24.Косев Д. Първият конгрес на Българското историческо дружество / Д. Косев // Исторически преглед. - 1970. - № 3. - С. 3 - 12.
25.Косев Д. Тринадесети международен конгрес на историческите науки в Москва / Д. Косев // Исторически преглед. - 1970. - № 6. - С. 3 - 22.
26.Маждракова-Чавдарова О. Зза идейно-политическата подготовка и последователност на Априлското въстание / О. Маждракова-Чавдарова // Исторически преглед. - 1976. - № 1. - С. 11 - 33.
27.Маринов И. Приносът на България за победата над хитлеристка Германия / И. Маринов // Исторически преглед. - 1978. - № 4. - С. 42 - 50.
28.Маркова З. Българската екзархия - завоевание на утвърждаващата се нация / З. Маркова // Исторически преглед. - 1980. - № 4. - С. 3 - 19.
29.Мигев В. Проблеми на социално-икономическото развтие на България през шестата петилетка (1971 - 1975) / В. Мигев // Исторически преглед. - 1985. - № 1. - С. 3 - 18.
30.Митев Й. Ссъединението на България през 1885 г. / Й. Митев // Исторически преглед. - 1980. - № 6. - С. 49 - 61.
31.Натан Ж. Българската комунистическа партия и историческата наука / Ж. Натан // // Исторически преглед. - 1971. - № 5. - С. 11 - 21.
32.Натан Ж. Дватесет и вторият конгрес на КПСС и българската историческа наука / Ж. Натан // Исторически преглед. - 1962. - № 3. - С. 3 - 16.
33.Натан Ж. Десетият конгрес на БКП и нашата историческа наука / Ж. Натан // Исторически преглед.
- 1971. - № 3. - С. 3 - 18.
34.Натан Ж. Международното съвещание на комунистическите и работничечските партии в Москва и българската историческа наука / Ж. Натан // Исторически преглед. - 1969. - № 5. - С. 3 - 19.
35.Натан Ж. Юлският пленум на ЦК на БКП и обществените науки / Ж. Натан // Исторически преглед.
- 1968. - № 6. - С. 3 - 12.
36.Нов етап в политиката на партията за повищаване жизненото равнище на народа // Иисторически преглед. - 1973. - № 2. - С. 3 - 8.
37.Обръщение към българския народ // Исторически преглед. - 1981. - № 2. - С. 3 - 12. 38.Пантев А. Проекти на САЩ за определение на границите на България през 1918 - 1919 г. / А. Пантев // Исторически преглед. - 1981. - № 1. - С. 33 - 49.
39.Паскалева В. За началния етап в образуването на българска нация / В. Паскалева // Исторически преглед. - 1962. - № 6. - С. 29 - 52.
40.Петров М. Академик Жак Натан на 70 години / М. Петров // Исторически преглед. - 1973. - № 1.
- С. 144 - 148;
41.Примов Б. България като център на антицърковна и еретическа дейност в средневековна Европа / Б. Примов // Исторически преглед. - 1959. - № 2. - С. 36 - 72.
42.Примов Б. Българското богомилство и европейската реформация / Б. Примов // Исторически преглед. - 1969. - № 1. - С. 29 - 51.
43.Примов Б. Византия, Франската империя и България / Б. Примов // Исторически преглед. - 1981.
- № 3 - 4. - С. 203 - 212.
44.Примов Б. Възстановяването и укрепването на българската държава и Средновековна Европа (края на XII - началото на XIII в.) / Б. Примов // Исторически преглед. - 1979. - № 3. - С. 3 - 22.
45.Решение на Политбюро на ЦК на БКП за многотомна история на България // Исторически преглед.
- 1968. - № 5. - С. 3 - 6.
46.Сотиров Г. Живот, отдаден за велико дело (към 1100-годишнината от смъртта на Методий) / Г. Сотиров // Исторически преглед. - 1985. - № 3. - С. 30 - 37.
47.Тодоров Н. Академик Димитър Косев на 70 години / Н. Тодоров // Исторически преглед. - 1974. -№ 1. - С. 3 - 7.
48.Тодоров Н. Състояние и задачи на българската историческа наука / Н. Тодоров // Исторически преглед. - 1975. - № 5. - С. 3 - 22.
49.Тодорова Х. Актуални проблеми на българската праистория / Х. Тодорова // Исторически преглед.
- 1975. - № 1. - С. 31 - 47.
50.Толев Л. Българската история и патриотичното възпитание / Л. Толев // Исторически преглед. -1968. - № 1. - С. 3 - 21.
51.Хаджиниколов В. Академик Жак Натан и българската историческа наука / В. Хаджиниколов // Исторически преглед. - 1972. - № 5. - С. 3 - 30.
52.Хаджиниколов В. За българите в Освободителната война и за нейния характер / В. Хаджиниколов // Исторически преглед. - 1968. - № 1. - С. 22 - 47.
53.Хаджиниколов В. Избраните съчинения на другаря Тодор Живков в българската историческа наука / В. Хаджиниколов // Исторически преглед. - 1976. - № 5. - С. 3 - 26.
54.Хаджиниколов В. Историческото наследство на академик Жак Натан / В. Хаджиниколов // Исторически преглед. - 1982. - № 5. - С.10 - 22.
55.Хаджиниколов В. Осмият конгрес на Българската комунистическа партия и накои важни задачи на нашата историческа наука / В. Хаджиниколов // Исторически преглед. - 1962. - № 6. - С. 3 - 28.
56.Христов Х. Двадесет години Институт за история при Българската академия на науките / Х. Христов // Исторически преглед. - 1968. - № 2. - С. 3 - 15.
57.Христов Хр. Георги Раковски и българската национална революция / Хр. Христов // Исторически преглед. - 1968. - № 1. - С. 48 - 67.
58.Христов Хр. Деветосептеврийската социалистическа революция и българската историческа наука / Хр. Христов // Исторически преглед. - 1969. - № 2 - 3. - С. 3 - 17.
59.Христов Хр. За жизнения път и подвига на Паисий Хилендарски / Хр. Христов // Исторически преглед. - 1972. - № 3. - С. 49 - 71.
60.Христов Хр. Русия, западните държави и осбождението на България / Хр. Христов // Исторически преглед. - 1977. - № 5 - 6. - С. 5 - 21.
61.Христова Д. Априлското въстание през погледа на швейцарския вестник «Журнал дьо Женев» / Д. Христова // Исторически преглед. - 1976. - № 1. - С. 84 - 97.
62.Шопов П. Някои насоки в съвремената американска историография / П. Шопов // Исторически преглед. - 1970. - № 5. - С. 110 - 121.
© Кирчанов М.В., 2017
