CC BY
30
ЭКОЛОГИЯ И ГИГИЕНА
Л. Л. Мациевская, Д. А. Жакиленова, Е. В. Гацко, Е. Н. Соловьева, Е. А. Шершинь
ПРОБЛЕМЫ ПСИХОСОЦИАЛЬНОЙ ДЕЗАДАПТАЦИИ ПРИ ЖЕНСКОМ АЛКОГОЛИЗМЕ
Карагандинский государственный медицинский университет, Областной психоневрологический диспансер (Караганда)
Алкогольная деградация личности, нарастающая на II-III стадии алкогольной болезни, остается одной из важных и малокурабельных задач реабилитации наркологов [1, 5, 6]. Различные виды алкогольной деградации приводят к социальной дезадаптации больных алкоголизмом в зависимости от различного общественного резонанса. Так, апатический, астенический и эйфо-рический типы деградации зачастую длительное время спокойно воспринимаются и обществом, и родственниками больного алкоголизмом, тогда как психопатоподобный тип деградации, естественно, приводит к делинквентным формам поведения, что достаточно быстро оценивается правоохранительными органами и даже при отсутствии признаков уголовных преступлений является поводом для принудительного лечения от алкоголизма.
Наиболее заметны в современном социуме поведенческие нарушения при алкогольной деградации женщин. Известной истиной является более быстрое и тяжелое течение алкогольной болезни у женщин, однако необходимо принять во внимание и гендерные различия общественного мнения в отношении поведения и социального статуса женщин по сравнению с мужчинами, когда в первом случае общество настроено критически и непримиримо к нарушениям социальных норм [5, 6]. При этом следует отметить, что реабилитационные мероприятия (первичная, вторичная и третичная профилактика алкогольной зависимости) в отношении больных алкоголизмом при всей академической разработанности остаются недоступными и представляют важнейшую социальную проблему современного общества [2, 5, 6].
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Проблема социальной адаптации лиц, страдающих алкоголизмом, иллюстрирована случаем женского алкоголизма с психопатоподоб-ным типом алкогольной деградации личности.
Пациентка И., 55 лет, находилась на лечении в психоневрологическом стационаре в течение 3 нед. с диагнозом: резидуальное психотическое расстройство с расстройством личности и поведения вследствие злоупотребления алкоголем (F-10.71) [2, 5].
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Из анамнеза жизни известно, что пациентка - средняя из 3 детей в семье, воспитывалась отцом и мачехой, училась в средней школе и шко-
ле-интернате. Закончила обувное и педагогическое училища. Работала по специальности, воспитательницей в детском саду, уборщицей, продавцом на рынке, последние 5 лет не работает. У пациентки отмечается хронический бронхит, остеохондроз, артрит, пупочная грыжа, беспокоят постоянные дрожание и онемение конечностей. В настоящее время перебивается случайными заработками, ведет праздный и тунеядческий образ жизни, злоупотребляя алкоголем, стаж злоупотребления - 7-8 лет. Не могла содержать свою 2-комнатную квартиру, за долги коммунальными службами в квартире были отключены свет, вода, теплоснабжение. Имеет внебрачного взрослого сына 35-ти лет, с которым находится в конфликтных отношениях. Сын продал квартиру пациентки и якобы забрал себе и порвал ее документы, не оставив ей возможности для самостоятельного проживания. Дважды, в 2007 и 2008 гг., сын оформлял пациентку на принудительное лечение от алкоголизма. Больная лечилась по полгода в специализированном учреждении, в период пребывания там в связи с транзиторным психозом переводилась на лечение в течение 2 недель в отделение острых психозов областного психоневрологического диспансера (в клинической картине наблюдалось психомоторное возбуждение, многоречивость, навязчивое поведение, бессонница). По окончании лечения поставлена на диспансерный учет у нарколога, к которому на прием не приходила. После потери жилья находилась в Центре временной изоляции и реабилитации. В конце августа отпрашивалась из центра к своей знакомой, в этот период злоупотребляла алкоголем, в Центре произошел конфликт, во время которого больная совершила суицидальную попытку, порезав себе шею в области сонной артерии. Характер суицидальной попытки оценен психиатром-консультантом как шантажно-демонстративный. В поведении, характере отмечаются беспечные действия, алкогольная анозо-гнозия, гневливость, упрямство, склонность к иждивенчеству, однако в ходе беседы с психиатром пациентка согласилась на госпитализацию в областной психоневрологический диспансер для лечения. В стационаре при возрастном характере изменений соматоневрологического статуса в психическом статусе: ориентирована полностью, выглядит значительно старше своих лет, выражение лица мрачное, подавленное, не расположена к беседе, отвечает нехотя, в крайне замедленном темпе, с некоторыми раздражительными интонациями, речь пафосная, с экстрапунитивным восприятием ситуации, отсутствием критики к своему злоупотреблению алкоголем, пытается представить себя интеллигентной женщиной. Высказывает суицидальные фразы с некоторой долей эпатажа, не имеет рациональной житейской позиции, позитивного настроя на лечение. Заявляет лишь о желании покурить. Расстройств восприятия, бредовых идей, мнестического снижения не обнаруживает.
В отделении первое время ни с кем не общалась, на фоне приема психотропных препаратов много спала. Оставалась склонной к дисфории, претенциозной. Демонстрировала крайний эгоцентризм, экстрапунитивное реагирование на проблемы, алкогольную анозогнозию. Соматическое состояние курировалось приемом коронаро-литиков, сосудистых средств. К моменту выписки демонстрировала диссоциативные реакции - кривила рот, заявляя, что «от таких переживаний у нее произойдет удар», высказывала требование получения инвалидности по психическому заболеванию, не хотела возвращаться в Центр временной изоляции и реабилитации, говоря, что «там долго оформляют документы, а я хочу быстро».
Выявлены признаки, характерные для психоорганического синдрома с умеренным снижением кратковременной и долговременной памяти, обстоятельностью, вязкостью мышления, пси-хопатоподобным поведением. Получала лечение: карбамазепин, нифедипин, мемотропил, бер-липрил, фолиевую кислоту, сернокислую магнезию, витаминотерапию препаратами группы В.
Таким образом, поводом для квалификации отмеченного диагноза по МКБ-10 явились симптомы специфических изменений личности, сопровождающиеся социальной дезадаптацией в виде стойких непсихотических эмоциональных и волевых нарушений (притупление высших чувств, огрубленность, раздражительность, демонстративность, лживость) [3, 4]. Симптоматика наблюдалась как отсроченная на фоне кратковременного алкогольного эксцесса. По описанию навещающей пациентку знакомой черты характера заострились на фоне многолетнего злоупотребления алкоголем. Однако необходимо отметить заявление этой приятельницы об отсутствии агрессивных антисоциальных тенденций в поведении пациентки - «ее просто сын выгнал, и она некоторое время жила в подъезде». Госпитализация в спецучреждение являлась, таким образом, инициативой сына, который не испытывал реакции сочувствия и не предпринял попытки помощи матери, а воспользовался лишь официальными ограничительными мерами. Из близкого и дальнего окружения пациентки минимальное количество людей совершили попытку ее психосоциальной коррекции и лечения. У пациентки, имеющей признаки алкогольной деградации личности, а, соответственно, и низкую мотивацию к излечению, практически не было шансов для самостоятель-
ной реабилитации в связи с искусственно созданной сыном проблемой отсутствия жилья. Факт пребывания пациентки на амбулаторном учете у нарколога не способствовал возможности проведения реабилитационных мероприятий.
Заметна заинтересованность пациентки в получении социальной помощи от психиатрической службы, однако она состоит на учете именно у нарколога, а наркологический диспансерный учет предполагает помимо терапевтических мероприятий также и социально-психологическую помощь и реабилитацию. Возможно, что эффективность лечебно-реабилитационных программ для больных алкоголизмом повысится при интеграции действительных усилий различных социальных служб [1, 2, 5, 6].
ВЫВОДЫ
1. Система лечебно-реабилитационных мероприятий для больных алкоголизмом, ориентированная лишь на наркологические учреждения, отличается малой доступностью для пациентов и невысокой эффективностью.
2. Одной из серьезных проблем в лечении и реабилитации больных алкоголизмом остается проблема низкой мотивации к трезвости.
3. Более широкое использование различных социальных институтов может увеличить действенность реабилитационных мероприятий для больных алкоголизмом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Барденштейн Л.М., Герасимов Н.П., Мо-жгинский Ю.Б., Беглянкин Н.И. Алкоголизм, наркомании, токсикомании [Учеб. пособие]. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2007: 64.
2. Валентик Ю.В., Зыков О.В., Цетлин М.Г. Теория и практика методико-социальной работы в наркологии. М.; 1997: 72.
3. Международная классификация болезней (10-й пересмотр). Классификация психических и поведенческих расстройств: Клинические описания и указания по диагностике [Под ред. Ю. Л. Нуллера, С. Ю. Циркина]. Киев: Факт; 1999: 272.
4. Психология и лечение зависимого поведения [Под ред. С. Даулинга]. М.: Класс; 2000: 240.
5. Руководство по аддиктологии [Под ред. проф. В. Д. Менделевича]. СПб.: Речь; 2007: 768.
6. Шайдукова Л.К. Классическая наркология (для студентов, интернов, ординаторов и врачей) [Учеб.-метод. пособие]. Казань; 2008: 260.
Поступила 26.01.2012 г.
L. L. Matsiyevskaya, D. A. Zhakilenova, Ye. V. Gazko, Ye. N. Solovieva, Ye. A. Shershin PROBLEMS OF PSYCHOSOCIAL DISADAPTATION AT FEMALE ALCOHOLISM
This article describes a clinical case of female alcoholism, accompanied by severe social maladjustment. Demonstration of clinical case highlights the problem of low efficiency of treatment and rehabilitation programs for alcohol dependence.
Медицина и экология, 2012, 2
27
Л. Л. Мациевская, Д. А. Жакиленова, Е. В. Гацко, Е. Н. Соловьева, Е. А. Шершинь ЭЙЕЛ МАСКУНЕМД1Г1 БАРЫСЫНДА ПСИХО6ЛЕУМЕТТ1К ДЕЗАДАПТАЦИЯ МЭСЕЛЕЛЕР1
Макалада анык айкындалран элеуметтiк дезадаптациямен коса жYретiн эйел мас^немдИнщ клини-калык жардайы сипатталран. Клиникалык жардайдьщ демонстрациясы мас^немдшкке тэуелдiлiк кезiндегi емдеу-очалту мэселелершщ теменг тиiмдiлiгiн кврсетiп берген.
Ю. А. Храмкова
ИЗУЧЕНИЕ НЕКОТОРЫХ КОГНИТИВНЫХ ПАРАМЕТРОВ СТРАХА И ТРЕВОЖНОСТИ У ДЕТЕЙ ПРИ ПОСЕЩЕНИИ СТОМАТОЛОГА
Карагандинская областная школа-интернат для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата
Тревожность, страх, боль - это известные причины в стоматологии, по которым многие пациенты откладывают визит к стоматологу или отказываются от лечения. Боль (а как следствие боли - возникновение тревожности и страха) в рамках психоаналитического подхода рассматривается как «актуальный невроз», в рамках бихе-виорального - исследуется как болевое поведение. Страх же является биологически обусловленным механизмом защиты. Величина личностной тревожности характеризует прошлый опыт индивида, то есть то, насколько часто ему приходилось испытывать ситуативную тревожность -как реакцию на различные, чаще всего социально-психологические стрессоры (по Ю. Л. Ханину). Даже если пациент в действительности не страдает фобией, тревожность может появиться, становясь помехой в стоматологическом лечении.
Статистическая оценка страха перед стоматологом у детей была исследована разными авторами (Weistein; 1980, Stricker and Howitt; 1965, Cohen; 1973). Филлевич Н. И. и его коллеги (1981) исследовали влияние сильного страха и тревожности на эффективность работы стоматологической клиники [2]. В первую группу вошли пациенты с высоким уровнем тревожности и страха, во вторую - с более низкими показателями страха. Результаты этих исследований показали, что стоматологу в работе с первой группой требуется примерно на 20% больше времени. Хотя период препарирования полости (измеренный по времени сверления) был в основном одинаковым для обеих групп, у лиц из группы с высокой степенью страха приходилось часто прерывать процесс препарирования, что свидетельствует о том, что страх пациента мешает эффективности лечения.
Такие нарастающие по напряжению состояния, как эпизодическая тревожность, волнение и страх, имеют специфические поведенческие признаки [1]. Когда чувство тревожности становится неадаптивным с проявлением соответствующих реакций в поведении, пациент даже может полностью отказаться от лечения.
Состояние тревожности и страха можно
классифицировать по следующим параметрам -когнитивные (познавательные), психофизиологические и поведенческие. Это проявляется как частое сердцебиение, потливость, подергивание, непроизвольные движения. В литературе описаны исследования тревожности и страха с помощью проективных тестов и опросников: шкала проявления тревожности, шкала тревожности по Спилбергеру - Трайту, тест рисования фигуры человека, тест дентальной тревожности Кора (CDAS). Однако применение данных тестов у детей не всегда возможно.
У. Айер описывает следующий прием оценки тревожности у детей: ребенку дается лист бумаги размером 9х11 см с просьбой нарисовать человека того же пола, что и он сам. В данном случае рисунок выражает степень страха своим размером. Маленький, сжатый рисунок выражает высокую степень тревожности и страха. Однажды возникнув, состояние высокой тревожности может сопровождать ребенка в подобных ситуациях достаточно длительное время. Обязательным условием смягчения страха, тревожности и профилактикой их возникновения является создание и поддержка щадящего сенсорного режима в жизни малыша, понимание его эмоционального состояния. Вместе с тем важно помочь пережить уже сложившиеся жизненные стереотипы с помощью проработанных и проговоренных ребенком тревожных ситуаций [3, 5, 6]. Исследование психологических проблем детской стоматологии позволяет проецировать вероятность более высокой тревожности у взрослых пациентов с негативными воспоминаниями о лечении зубов в детстве. Соответственно, если знать причины дискомфорта и корректировать их, работа врача стоматолога может стать более эффективной.
Целью представленного психодиагностического исследования явилось изучение проективными методами выраженности тревожности и страха у детей в возрасте 3-9 лет на амбулаторном приеме у врача-стоматолога. Гипотезой исследования явилось выявление взаимосвязи уровня страха пациента с особенностями выполнения рисуночного теста - использование цвета и заполняемости пространства рисунка.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
В исследовании, проведенном на базе стоматологической клиники «Эталон-стом», участвовали 30 детей, разделенных на 2 равные по количеству группы. В I группу вошли пациенты 3-9-ти лет, обратившиеся с родителями на амбулаторный пр^м в стоматологическую клинику. II группу составили пациенты 6-9 лет, выявленные в хо-
