CC BY
146Государственная служба и кадры. 2021. № 4. С. 281 —284. State service and personnel. 2021;(4):281—284. Научная статья
УДК 343 NIION: 2012-0061-04/21-072
https://doi.org/10.24411/2312-0444-2021-4-281-284 MOSURED: 77/27-008-2021-04-272
Проблемы применения статей 278 и 279 Уголовного кодекса Российской Федерации
Роман Валерьевич Фёдоров1, Марк Юрьевич Филиппов2
1 Институт технологий управления — РТУ МИРЭА, Москва, Россия
2 Институт комплексной безопасности и специального приборостроения РТУ МИРЭА, Москва, Россия
1 roman-fedorof@ya.ru
2 filippov.mark2013@yandex.ru
Аннотация. В статье рассматриваются две статьи УК РФ — насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 278) и вооруженный мятеж (ст. 279). Тот факт, что два этих преступления являются смежными по составу, не может не усложнять процесс привлечения виновных лиц к ответственности. Авторы обобщают точки зрения нескольких ученых-юристов, которые, анализируя составы рассматриваемых преступлений, делают предложения по усовершенствованию уголовного законодательства в области защиты основ конституционного строя и безопасности государства. Это касается наличия и оценки уровня активности при участии в вооруженном мятеже, дифференциации уголовной ответственности в зависимости от формы выражения преступления или от непосредственного объекта. Использован сравнительно-правовой метод исследования в целях сопоставления уголовного законодательства в области защиты основ конституционного строя России, Украины и Германии.
Ключевые слова: вооруженный мятеж, насильственный захват власти, насильственное удержание власти, конституционный строй, территориальная целостность, безопасность государства.
Для цитирования: Фёдоров Р.В., Филиппов М.Ю. Проблемы применения статей 278 и 279 Уголовного кодекса Российской Федерации // Государственная служба и кадры. 2021. № 4. С. 281—284. https://doi.org/10.24411/2312-0444-2021-4-281-284.
Original article
Problems of law enforcement of articles 278 and 279 of the Criminal Code of the Russian Federation
Roman V. Fedorov1, Mark Yu. Filippov2
1 MIREA — Russian Technological University, Moscow, Russia
2 Institute of Integrated Security and Special Instrumentation of the MIREA — Russian Technological
University, Moscow, Russia
1 roman-fedorof@ya.ru
2 filippov.mark2013@yandex.ru
Abstract. The article presented to the reader examines two articles of the Criminal Code of the Russian Federation — violent seizure of power or forcible retention of power (Article 278) and armed rebellion (Article 279). The fact that these two crimes are related in composition cannot but complicate the process of bringing the perpetrators to justice. The author summarizes the points of view of several legal scholars who, analyzing the components of the crimes under consideration, make proposals for improving criminal legislation in the field of protecting the foundations of the constitutional system and the security of the state, often supported by quite convincing arguments. This concerns the presence and assessment of the level of activity when participating in an armed rebellion, the differentiation of criminal responsibility depending on the form of expression of the crime or on the direct object. Some scientists raise questions about the ratio of art. 208 of the Criminal Code of the Russian Federation (Organization of an illegal armed formation or participation in it) and Article 279 of the Criminal Code of the Russian Federation (Armed rebellion), as well as Article 278 of the Criminal Code of the Russian Federation and Article 279 of the Criminal Code of the Russian Federation. The comparative legal research method will also be used to compare the criminal legislation in the field of protecting the foundations of the constitutional system of Russia, Ukraine and Germany.
Keywords: armed rebellion, forcible seizure of power, forcible retention of power, constitutional system, territorial integrity, state security.
For citation: Fedorov R.V., Filippov M.Yu. Problems of law enforcement of articles 278 and 279 of the Criminal Code of the Russian Federation // State service and personnel. 2021;(12):281—284. (In Russ.). https://doi.org/10.24411/2312-0444-2021-4-281-284.
© Фёдоров Р.В., Филиппов М.Ю. М., 2021.
№ 4/2021
Конституционный строй, территориальная целостность, безопасность государства, его Суверенитет — важнейшие столпы, на которых строятся большинство современных и цивилизованных государств. Этот факт дает понять, что правовые нормы, регулирующие эти отношения (в нашем случае это статьи Уголовного кодекса), должны быть составлены грамотно. В это понятие вкладывается полная компетентность законодателя, его способность правильно оценить те отношения, на которые направлена разрабатываемая норма, которая по своему содержанию должна быть как можно более понятной для всех категорий граждан, чтобы она не могла иметь двойных толкований. В совокупности эти факторы способствуют корректному применению этих норм на практике.
В данной работе хочется обратить внимание на такие статьи УК РФ, как 278 и 279 — насильственный захват власти или насильственное удержание власти и вооруженный мятеж. На примере этих норм, опираясь на мнения некоторых ученых, можно увидеть недостатки уголовного законодательства в области защиты основ конституционного строя и безопасности государства.
Относительно норм, предусматривающих ответственность за вооруженный мятеж и насильственный захват власти или насильственное удержание власти, в научных кругах высказываются разные предложения по поводу усовершенствования этих статей Уголовного кодекса.
К участию в вооруженном мятеже относится такой оценочный признак, как активность. Заметим, что этим вооруженный мятеж отличается от других преступлений, в которых тоже присутствует критерий участия, но активность участников не рассматривается.
Это дает основание полагать, что уголовной ответственности должны подлежать те лица, чья противоправная деятельность существенно способствовала достижению указанных в законе целей.
П.В. Агапов, рассматривая данный вопрос, изложил возможные варианты квалификации: эти лица вообще не подлежат уголовной ответственности, либо ответственность наступает по ч. 5 ст. 33 и ст. 279 УК РФ, либо по другим статьям уголовного кодекса (например, по ч. 2 ст. 208) [1].
Несомненно, это точное и правильное замечание.
В данном случае трудно назвать какое-то одно решение из них подходящим во всех случаях, а остальные два отбросить и вообще не принимать во внимание. Все зависит от конкретного случая.
Так или иначе напрашивается мысль о том, что такой признак, как активность, является довольно проблемным, поскольку нет точных критериев, по которым можно было бы с точностью определять активное участие в вооруженном мятеже, как того требует диспозиция ст. 279.
Интересным в связи с этим видится также мнение А.В. Павлинова, который считает, что «упоминание об активной роли участника вооруженного мятежа из текста статьи необходимо исключить» [2].
Такое предложение вызывает некоторые сомнения.
С одной стороны, исключение из ст. 279 признака активности сделает работу судей немного проще, потому что не надо будет думать, были ли действия подозреваемого лица той степени активности, которая необходима для квалификации деяния по ст. 279. С другой стороны, признак активности служит неким барьером для лиц, случайно оказавшихся в эпицентре событий или совершивших совсем уж незначительные действия, последствия которых не оказали стимулирующего влияния на действия мятежников. Лучшим вариантом здесь видится все-таки оставить критерий активности в ст. 279 и создать перечень конкретных параметров, по которым будет проходить оценка действий.
Вместе с вышеописанным А.В. Павлинов рассматривает вопрос о дифференциации уголовной ответственности за вооруженный мятеж, основываясь на том, что организаторские действия представляют большую общественную опасность, чем действия остальных участников.
Исходя из того, что под мятежом понимается организованное и хорошо спланированное выступление при наличии внутренней структуры, задача дифференцировать ответственность за организацию вооруженного мятежа и участие в нем представляется трудновыполнимой, поскольку организуется это преступление не одним или двумя главарями мятежников, а действия всех мятежников направляются на организацию мятежа с последующим участием в нем. Но даже если суд захочет выделить организаторские действия какого-либо лица, то он может обратиться к ч. 3 ст. 33 УК РФ.
В подтверждение можно привести приговор Свердловского областного суда г. Екатеринбурга от 30 апреля 2014 г. по делу № 2-5/2014, где суд признал виновным гражданина Ермакова по ст. 279 УК РФ и по ч. 3 ст. 33 УК РФ [3]. В этом аспекте действующая на сегодня формулировка ст. 279 УК РФ выглядит более убедительной.
№ 4/2021
Определенной правке, по мнению А.В. Пав-линова, должна подвергнуться и ст. 278 УК РФ. Если преступник ставит своей целью просто захватить или удержать власть, это не столько опасно, как если бы этот же субъект намеревался, используя захваченную или удержанную власть, насильственно изменить основы конституционного строя.
В связи с этим А.В. Павлинов предлагает изложить ст. 278 в двух частях: в первой ответственность наступает за насильственный захват или насильственное удержание власти, а во второй — за действия, направленные на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации [2].
Хорошее предложение, с которым можно согласиться. Захват или удержание власти вовсе не предполагает, что преступник будет использовать эту власть для насильственного изменения конституционного строя страны. Но если же он на это решится, то последствия этого поступка могут быть ужасными, а причиняемый или потенциальный вред могу оказать разрушительное воздействие на общество.
Любопытно рассуждает А.Г. Хлебушкин, который предлагает признать утратившей силу ст. 279 УК РФ, оставив только ст. 278 УК РФ, в которую следует перенести цель нарушения территориальной целостности Российской Федерации [4, с. 85].
Между вооруженным мятежом и насильственным захватом или насильственным удержанием власти есть тонкая грань. Один из главных признаков вооруженного мятежа — это нарушение территориальной целостности.
Предполагается, что мятежники объявляют некую территорию независимой от остального государства и провозглашают на ней свою власть. При этом лица, легитимно обладающие властью в стране, не теряют свою власть. Фактически они временно (до устранения мятежа) теряют контроль над какой-либо территорией, при этом они сохраняют возможность руководить различными государственными органами для подавления мятежа, в то время как мятежники вряд ли будут использовать территориальные или даже федеральные органы в своей деятельности, поскольку они хотят отделиться от государства, а это само по себе означает отказ от всего, что с этим государством связано.
Захват или удержание власти представляют собой присвоение властных полномочий у лица, законно ими обладающего, или нежелание передать эти властные полномочия лицу, получившему право на передачу в его пользу этих полно-
мочий. Здесь важным видится тот фактор, что одно лицо полностью теряет свои полномочия, а другое незаконно их получает или удерживает. В связи с этим предложение А.Г. Хлебушкина вызывает очень большие сомнения.
Для более глубокого рассмотрения вопроса следует обратиться к законодательству зарубежных стран. На примере уголовных кодексов Украины и Федеративной Республики Германии можно произвести сравнение политики в области защиты конституционного строя этих государств с Россией.
Законодательство Германии по-своему подходит к защите основ конституционного строя. Наиболее схожими по смыслу и существу со статьями 278 и 279 УК РФ являются статьи 81 и 89а. Менее конкретно, по сравнению с российским законодательством, выделяется объект преступления. Если в УК РФ это конституционный строй, территориальная целостность, то УК Германии использует наряду с конституционным строем такие понятия, как стабильность и безопасность, что требует отдельных пояснений.
Более схожими с российским законодательством выглядят положения УК Украины. В целом статьи 109 и 110 УК Украины похожи со статьями 278 и 279 УК РФ, но в украинском кодексе законодатель предусмотрел дифференциацию ответственности в своих статьях, что является достаточно хорошей идеей, которую можно было бы позаимствовать. Особенно это касается публичных призывов и, как в случае со ст. 110, действий, повлекших гибель людей либо иные тяжкие последствия.
Все вышеперечисленное дает возможность сделать вывод, что статьи 279 и 278 УК РФ, предусматривающие уголовную ответственность за вооруженный мятеж и насильственный захват власти или насильственное удержание власти, имеют важное значение в системе уголовно-правовых норм, поскольку охраняют такие важные объекты, как государство и его безопасность, конституционный строй Российской Федерации и ее территориальную целостность, государственную власть и ее легитимность.
Еще большую значимость этим нормам придает тот факт, что посягательства на упомянутые объекты происходят в насильственной форме, порождающей угрозу как всему обществу, так и жизням отдельных личностей. Однако, как выяснилось, есть ряд определенных проблем относительно этих статей, решением которых нужно заниматься, прислушиваясь при этом к некоторым мнениям ученых, а также прибегая к опыту других стран в данной области.
№ 4/2021
Список источников
1. Агапов П.В. Вооруженный мятеж: некоторые аспекты уголовно-правовой характеристики и совершенствования законодательства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 10. С. 66—70.
2. Павлинов А.В. Криминальный антигосударственный экстремизм: уголовно-правовые и криминологические аспекты: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. М., 2008. 56 с.
3. Приговор Свердловского областного суда г. Екатеринбурга от 30.04.2014 по делу № 2-5/2014 // URL: https://sudrf.ru/ (Дата обращения: 23.09.2021)
4. Хлебушкин А.Г. Уголовно-правовая охрана политических основ конституционного строя // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2015. № 2 (66) // URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/ugolovno-pravovaya-ohrana-politicheskih-osnov-konstitutsionnogo-stroya (Дата обращения: 02.05.2021)
References
1. Agapov P.V. Armed rebellion: some aspects of criminal law characteristics and improvement of legislation // Laws of Russia: experience, analysis, practice. 2013. № 10. Pp. 66—70.
2. Pavlinov A.V. Criminal anti-state extremism: criminal-legal and criminological aspects: Abstract. dis. ... Cand. of Medical Sciences. M., 2008. 56 p.
3. Verdict of the Sverdlovsk Regional Court of Yekaterinburg from 30.04.2014 in case № 2-5/ 2014 // URL: https://sudrf.ru / (Accessed: 09/ 23/2021)
4. Khlebushkin A.G. Criminal and legal protection of the political foundations of the constitutional system // Bulletin of the St. Petersburg University of the Ministry of internal affairs of Russia. 2015. № 2 (66) // URL: https:/ /cyberleninka.ru/article/n/ugolovno-pravovaya-ohrana-politicheskih-osnov-konstitutsionnogo-stroya (Accessed: 02.05.2021)
Информация об авторах
Фёдоров Р.В. — кандидат юридических наук Филиппов М.Ю. — студент
Information about the authors
Fedorov R.V. — candidate of law Filippov M.Yu. — student
Вклад авторов: авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 27.09.2021; одобрена после рецензирования 08.11.2021; принята к публикации 14.11.2021.
The article was submitted 27.09.2021; approved after reviewing 08.11.2021; accepted for publication 14.11.2021.
№ 4/2021
