CC BY
318
Shaydullina Venera Kamilevna PROBLEMS OF LEGAL ...
juridical science
УДК 341.161
DOI: 10.26140/bgz3-2019-0801-0094
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СМАРТ-КОНТРАКТОВ
© 2019
Шайдуллина Венера Камилевна, кандидат юридических наук, Директор Центра исследований и экспертиз Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации (125468, Россия, Москва, улица Ленинградский проспект, 49, e-mail: [email protected])
Аннотация. С 2016 года не утихают дискуссии по поводу правового режима криптовалют («цифровых валют»). Эта проблема связана с широким спектром вопросов разного характера. Впервые за долгое время перед нами появился особый объект права - sui gеneris, не соответствующий сложившейся системе объектов гражданских прав, и требующий регулирования. В данной статье описывается три основных момента: вопрос касательно конкуренции между технологическими алгоритмами и государственными институтами; соотношение между системой правового регулирования и структурой децентрализованных сетей, основывающихся на консенсусе; проблема смарт-контрактов. Все перечисленные моменты связаны с правовыми и политическими задачами, стоящими перед обществом и государством в области регулирования цифровых валют. Кризис правового регулирования интернета тесно связан с недостаточной эффективностью традиционных методов правового воздействия применительно к современным информационным отношениям. Данный кризис обусловлен недостаточно гибкой политикой государства в том, что касается адаптации его функций в связи с изменившейся ситуацией. Рассмотренные в настоящей статье смарт-контракты также представляют собой определенную угрозу традиционной функции государства, заключающейся в обеспечении исполнения контрактов.
Ключевые слова: криптовалюты, смарт-контракты, технологический алгоритм, блокчейн, интернет-технологии, правовое регулирование, гражданское законодательство.
PROBLEMS OF LEGAL REGULATION OF THE USE OF SMART CONTRACTS
© 2019
Shaydullina Venera Kamilevna, candidate of juridical sciences, Director of the Center of Research and Expertise of the Department of legal regulation of economic activity Financial University under the Government of the Russian Federation (445020, Russia, Moscow, Leningrad Avenue 49, e-mail: [email protected])
Abstract. Since 2016, discussions about the legal regime of cryptocurrency ("digital currencies") have not abated. This problem is associated with a wide range of issues of a different nature. For the first time in a long time, a special object of law appeared before us - suigeneris, whkh doеs not TOn-espo^ to Ше ехisting system of сш1 rights оbjects and requires regulation. This article describes three main points: the question about the competition between technological algorithms and state institutions; the relationship between the regulatory framework аМ the structure of decentralizеd networks based оп consensus; problem of smart contracts. These points are related to the legal and political challenges facing society and the state in the field of digital currency regulation. ^е crisis of the legal regulаtion of the Internet is interconnected with the lack of effectiveness of traditional methods of legal influence in relation to modern information relations. This crisis is due to insufficiently flexible state pol^ in tеrms of аdapting its functions in ^nnection with Ше changеd situation. The smart contracts considered in this article also pose a threat to the traditional function оf Ше state, which is to enforce contracts.
Keywords: cryptocurrency, smart contracts, technological algorithm, blockchain, Internet technologies, legal regulation, civil law.
Постановка проблемы в общем виде и определение ее связи с важнейшими научно-теоретическими и практическими задачами. Технология блокчейн способствует решению экономической проблемы взаимодействия между несколькими не доверяющими друг другу субъектами в условиях нехватки информации. В частности, благодаря блокчейн-технологии облегчается копирование и хранение информации в распределенной сети; устраняются противоречия «двойного расходования» (абсолютно взаимно невозможных транзакций в разных сегментах распределенной сети); создаются соответствующие условия для осуществления в распределенной расчетной системе невозможных транзакций [5]. Вместе с тем, предлагаемое новой технологией решение не идеально. Существуют определенные проблемы, связанные со скоростью и надежностью работы сети. Тем не менее, оно обладает высокой концептуальной ценностью, так как предполагает самоорганизацию участников системы, а также замену централизованного посредника взаимно согласованными действиями в заданных математическими алгоритмами рамках.
В связи с тем, что система денежного обращения возникла гораздо раньше появления блокчейн-технологии, она успела эволюционировать и повлиять на формирование общественных и государственных институтов, призванных решать вышеуказанные задачи. Органы государственной власти, финансовые организации и государственные банки, которыми осуществляется монетарная политика, появились намного раньше технологии блокчейн. Сформировавшаяся система является вполне работоспособной, однако она отказывает рынку 364
в плане саморегулирования, что наводит на сомнения в ее результативности. Например, польза для властного субъекта от увеличения денежной массы, как и объективная возможность у властного субъекта наращивать эту массу, формируют тенденцию к инфляции. В целях борьбы с инфляцией и с ограничением выпуска денег для покрытия государственного долга органы власти искусственно разграничиваются на две группы:
- органы власти, которые проводят фискальную политику;
- органы власти, которые осуществляют эмиссию (выпуск) денег.
До момента возникновения технологии блокчейн экономистами неоднократно предлагались другие принципы построения мировой и национальной финансовой системы [9].
После возникновения блокчейн-технологии вновь встал вопрос о необходимости обсуждения эффективности сформировавшейся финансовой системы. Благодаря технологическим алгоритмам появилась возможность решить ряд проблем посредством повышения эффективности целых отраслей (к примеру, розничной торговли; телефонии; отдельных услуг). Конкуренция между отраслевыми компаниями и интернет-алгоритмами привела к массовым банкротствам. При этом несостоятельные организации практически не требовали от государства защиты их бизнес-моделей нормативными ограничениями [3].
Сформированная система централизованного контроля и регулирования является довольно настойчивой в борьбе с конкурирующими общественными структу-Baltic Humanitarian Journal. 2019. Т. 8. № 1(26)
юридические науки
Шайдуллина Венера Камилевна ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО ...
рами и институтами. В данном случае криптовалюты - это не единственный пример. Уже не первый год мы наблюдаем давление государства на различные анонимные мессенджеры, которые предоставляют пользователям возможность бесконтрольного общения. После блокировки мессенджера Telegram ситуация в данной сфере только усугубилась. На возникновение новых нормот-ворческих инициатив в сфере ИТ-технологий повлияло и появление интернет-блоггеров. В связи с отсутствием механизмов, способствующих увеличению эффективности управления, органы государства не в состоянии принять решение о частичном отказе от своих полномочий в пользу использования технологического алгоритма. Таким образом, складывается ситуация, при которой субъекты рынка функционируют в принципиально новой парадигме, однако государство не принимает ее и стремится к ее урегулированию при помощи традиционных правовых средств. Безусловно, подобное регулирование не осуществляется, что оказывает деструктивное влияние на правовую культуру.
Обзор исследований и последних публикаций, посвященных рассмотрению аспектов исследуемой проблематики, а также выделение частей общей проблемы, неразрешенных ранее. К сегодняшнему дню проведен ряд отдельных научно-правовых исследований института смарт-контрактов, опубликованных в качестве научной статьи (к примеру, работы таких авторов: Р.С. Бевзенко [2], А.И. Савельев [8], М.Ю. Юрасов [9], Р.М. Янковский, А.А. Телешинин [11]). Но эти исследования посвящены вопросам применения смарт-контрактов в отдельных секторах экономики. Институт смарт-контрактов в целом в них не рассматривается.
Постановка задания (формирование цели статьи). Цель статьи заключается в определении правовых и экономических проблем, связанных с регулированием использования смарт-контрактов и выработкой практических рекомендаций по устранению этих проблем.
Полное обоснование полученных научных результатов и основной материал исследования.
Недостаточная эффективность государственного регулирования блокчейн-технологии и криптовалют, основанных на данной технологии, определяется, прежде всего, его децентрализацией. Она возможна благодаря консенсусу, т. е. подтверждению проведенных транзакций лицами, которые доказали наличие требуемого количества токенов (pшоf-of-stаke) либо вычислительной мощности своего сетевого сегмента (prооf-of-wоrk). Возможность принятия ключевых решений, касающихся изменения алгоритмов системы, имеется у большинства ее участников (хардфорк). В обратном случае участники, которыми было инициировано изменение, могут оказаться в меньшинстве.
Подобная децентрализация не соответствует централизованному государственному правовому регулированию, основывающемуся на функционировании субъектов двух и большего числа уровней. Общеобязательные правовые нормы формируются, устанавливаются и санкционируются государством. Применение правовых норм напрямую зависит от публичных субъектов (судебных и исполнительных органов власти), наделенных государственными властными полномочиями. Однако имеются определенные исключения, касающиеся институтов прямой демократии (плебисцит, референдум). Применение таких мер происходит в крайних случаях, что не позволяет говорить о консенсусе в правотворческой и правоприменительной сфере.
Следует отметить, что децентрализованная система с консенсусным принятием решений не универсальна и имеет определенные ограничения. Данная система является работоспособной только в транзакциях, осуществляемых внутри блокчейна и затрагивающих лишь те данные, которые находятся в блокчейн [1]. В качестве примера функционирования консенсусного алгоритма может выступать исполнение смарт-контракта, который
ставит одну криптовалютную операцию в прямую зависимость от другой. Блокчейн содержит данные об обеих транзакциях (операциях). Таким образом, отпадает необходимость в дополнительных данных.
Совершенно другая ситуация возникает тогда, когда исполнение смарт-контракта зависит от внешних факторов. К примеру, смарт-контракт может содержать условие об оплате поставки товара. Сложностью в подобном контракте может выступать механизм проверки качества поступившего товара и определения факта поставки. Несмотря на то, что такие действия можно автоматизировать, они, тем не менее, не лишены уязвимости: даже автоматизированными каналами получения информации не предполагается децентрализация. Исполнение смарт-контракта может быть прекращено в связи с неверной интерпретацией информации, помехами или целенаправленным взломом.
Эта проблема кажется неразрешимой. Существующие в настоящее время способы (от идей до уже реализованных на практике механизмов) децентрализованного получения данных применяются только в узких сферах. К примеру, информация о погодных условиях может транслироваться в блокчейн автоматической погодной станцией и перепроверяться независимо, а информация об исходе футбольного матча может транслироваться не только организаторами матча, но и зрителями, сидящими на трибуне. Следует отметить, что такие способы не являются универсальными и редко применяются в смарт-контрактах с реальными активами.
Подчеркнем, что системы консенсуса, которые применяются в блокчейн-технологии, со временем будут только усложняться. Неизбежным представляется использование блокчейна, содержащего несколько уровней иерархии участников. Благодаря такому варианту консенсуса происходит снижение эффективности блок-чейна как саморегулируемой системы в отношениях одного ранга (к примеру, по проведению платежей), что отрицательно сказывается на неизменности реестра. Однако он будет применяться, к примеру, при переводе в блокчейн разных реестров имущества и имущественных/материальных прав (ипотечных закладных, независимых гарантий, реестров недвижимого имущества и пр.), а также в корпоративных продуктах на основе технологии блокчейн, предназначаемых для финансового рынка.
Еще одна актуальная проблема регулирования блок-чейн заключается в регулировании смарт-контрактов. Совершение сделок полностью происходит в блокчейн, а их исполнение гарантируется внутрисистемным консенсусом. Механизм смарт-контрактов использует блок-чейн в качестве программной среды, которой обеспечивается реализация условий договора.
До настоящего времени так и не сложилось единой позиции по поводу применимости к смарт-контрактам общих положений и норм договорного права (например, положений о сделке) [4]. Немаловажным значением обладают вопросы, связанные с признанием недействительности положений смарт-контрактов. Так как исполнение смарт-контрактов происходит в автоматическом режиме, то существует риск того, что подобный контракт будет заключен:
а) в отношении объектов, ограниченных в обороте;
б) с недееспособными, малолетними или неуправо-моченными лицами.
Стороны могут добросовестно заблуждаться относительно алгоритма работы контракта, не подозревая о его скрытых сторонах [6]. В некоторых случаях это может расцениваться как сделка, совершенная под влиянием заблуждения.
В связи с применением к смарт-контрактам норм договорного права возникает три вопроса, а именно:
1. Можно ли допускать применение общих положений о сделках и договорах к смарт-контрактам (или же должны быть сделаны какие-то исключения из общих
Балтийский гуманитарный журнал. 2019. Т. 8. № 1(26)
365
Shaydullina Venera Kamilevna juridical
PROBLEMS OF LEGAL ... science
положений)?
2. Если ответ на предыдущий вопрос положительный, то каким образом будет происходить реализация оспаривания смарт-контрактов и принуждение сторон к их выполнению, а также за счет чего будет выполняться реституция по уже исполненным смарт-контрактам?
3. Каким образом будет конституирован механизм ответственности при некорректном составлении смарт-контрактов, повлекшем убытки для одной или обеих сторон?
Рассмотрим каждый из этих вопросов более детально. Так, обязательство, которое формирует смарт-контракт, с точки зрения содержания и структуры представляет собой сделку. Возникают вопросы по поводу права, применимого к смарт-контрактам: так как блокчейн распределен, то личный закон участников смарт-контракта подлежит равному применению. А при широкой трактовке применению подлежит и право участника блок-чейна, «запечатавшего» в блокчейне транзакцию, которая содержит смарт-контракт. Следует отметить, что под вопросом находится и целесообразность практического применения норм договорного права в отношении смарт-контрактов: так как их исполнение происходит в автоматическом режиме, то правовое регулирование не приведет к сокращению рисков участников контракта и не отразится на количестве неисполненных договоров.
Здесь может быть проведена аналогия с биржевыми контрактами, которые вследствие наличия биржевого клиринга исполняются в автоматическом режиме, не требуя специального урегулирования гражданско-правовыми средствами. В итоге, некоторые виды биржевых контрактов продолжительное время не защищались при помощи традиционных правовых средств и не были поименованы в ГК РФ (к примеру, опционы). Итак, данный вопрос должен рассматриваться исходя из нашего представления о целях правового регулирования и об основаниях ограничения свободы договора. Вместе с тем, нужно учитывать, как именно соотносится увеличение размера транзакционных расходов у сторон смарт-контракта с увеличением абстрактной «справедливости» в подобных сделках [9].
Второй вопрос, связанный с правовым воздействием на смарт-контракты, относится к механизмам их оспаривания в порядке судебного производства. Если допустить возможность оспаривания смарт-контрактов на таких же основаниях, которые установлены для договоров в электронной форме, то мы неминуемо сталкиваемся с отсутствием реальных рычагов принуждения к выполнению контракта, а также с отсутствием механизмов реституции по таким контрактам. В связи с этим, некоторые исследователи говорят о «токенизации» права, при котором наличие определенного права определяется технологией. При обеспечении обратимости смарт-контрактов, они будут лишены преимущества безусловного и автоматического исполнения.
Безусловно, невозможно утверждать о принципиальной неразрешимости проблемы оспаривания смарт-контрактов. Невозможность исполнения решения суда
- это не уникальная ситуация для гражданского права. Так, невозможным является требование о передаче уничтоженной вещи либо требование о принудительном исполнении обязательства, связанного с личностью обязанного лица (должника) [7]. Невозможно предъявить и требование о понуждении к исполнению корпоративных процедур. Реализация требований, исполнение которых невозможно без содействия обязанного лица, обеспечивается астрентом, или же требование трансформируется в денежное.
Еще один вопрос, который необходимо учитывать в ходе выбора режима регулирования смарт-контрактов, заключается в ограничении ответственности сторон за содержание такого контракта. Так как смарт-контракт
- это компьютерная программа, алгоритм, осуществляющий определенную последовательность действий, то 366
у его автора имеется право на контракт и, давая разрешение сторонам на его использование, он выступает в роли лицензиара. Вместе с тем, как следует из ст. 1290 ГК РФ, автор может ограничить свою ответственность по ущербу, нанесенному другой стороне (практически до условия «как есть», или «ав is») [4]. Но с другой стороны, данная программа (алгоритм) одновременно выступает в качестве гражданско-правового договора. Следовательно, к ней должны применяться правила, закрепленные в ст. 178 ГК РФ, в соответствии с которыми, сторона, которая была введена в заблуждение по поводу природы или предмета сделки, имеет право требовать признания такой сделки недействительной, а также возмещения причиненного ущерба. Отдельные условия смарт-контракта могут квалифицироваться по ст. 431.2 «Заверения об обстоятельствах, имеющих существенное значение для заключения договора», которой устанавливается ответственность стороны договора, давшей ложную информацию.
Выводы и перспективы дальнейших изысканий в данном направлении. Блокчейн является не единственной проблемной сферой действующего законодательства. Кризис в сфере правового регулирования интернета тесно связан с недостаточной эффективностью традиционных методов правового воздействия на информационные отношения. Такой кризис обусловлен недостаточно гибкой политикой государства в плане адаптации своих функций к изменившимся реалиям. Рассмотренные в настоящей статье смарт-контракты несут определенную угрозу традиционной функции государства, заключающейся в обеспечении исполнения контрактов. Вызовы современности ведут к изменению самих методов правового регулирования, а также к возникновению новых правовых отраслей.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Andryukhin A.A. Methods of protecting decentralized autonomous organizations from crashes and attacks // Труды ИСП РАН. 2018. №3.
2. Гринь Е.С. Реестры сложных объектов интеллектуальных прав (на примере аудиовизуальных произведений) // Актуальные проблемы российского права. 2017. №8 (81).
3. Дядькин Д.С., Усольцев Ю.М., Усольцева Н.А. Смарт-контракты в России: перспективы законодательного регулирования // Universum: экономика и юриспруденция. 2018. №5 (50).
4. Мамаева Н.В. Смарт-контракты // Наука и образование сегодня. 2018. №4 (27).
5. Намакото С. Биткойн: система цифровой пиринговой наличности [Электронный ресурс] // URL: https://bitcоin.org/filеs/bitcоin-papеr/bitсoin_ru.рdf (дата обращения 12.01.2018).
6. Осмоловская А.С. Смарт-контракты: функции и применение// Бизнес-образование в экономике знаний. 2018. №2 (10).
7. Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»//Российская газета. №134. 2016.
8. Родионова О.М. Гражданско-правовая природа последствий заключения смарт-контрактов // Пробелы в российском законодательстве. 2017. №6.
9. Хайек Ф.А. Частные деньги [Электронный ресурс] // URL: http://www.library.fa.ru/files/Hayek-Money.pdf (дата обращения 12.01,2019).
10. Юрасов М.Ю., Поздняков ДА. Смарт-контракт и перспективы его правового регулирования в эпоху технологии блок-чейн [Электронный ресурс] // URL: https://zakon.ru/blоg/2017/10/9/ smаrt- kоntrakt_i_perspеktivy_ego_pravоvogo_regulirovaniyа_v_epоhu_ tehnolоgii_blokсhejn (дата обращения 12.01.2019).
11. Янковский Р. М. Проблематика правового регулирования децентрализованных систем на примере смарт-контрактов // Государственная служба. 2018. Т. 20, № 2.
Статья поступила в редакцию 07.01.2019
Статья принята к публикации 27.02.2019
Baltic Humanitarian Journal. 2019. Т. 8. № 1(26)
