CC BY
143
Кочерга Анна Александровна
оперуполномоченный отдела оперативно-разыскной информации
ГУ МВД России по Краснодарскому краю (e-mail: [email protected])
Проблемы правового обеспечения в процессе использования криминалистических учетов
В статье раскрывается актуальная проблема правовой неопределенности криминалистической регистрации, которая тесно связана с проблемой обеспечения прав личности в процессе использования криминалистических учетов. Анализ данных проблем позволяет сделать вывод о необходимости принятия федерального законодательства, регламентирующего криминалистическую регистрацию, с учетом международных стандартов в условиях современности.
Ключевые слова: правовая регламентация, международные системы, криминалистическая регистрация, принцип легальности, принцип целесообразности, принцип открытости.
A.A. Kocherga, Police Operative of Department of Operation and Investigative Information of the Main Directorate of the Ministry of the Interior of Russia in the Krasnodar Region; e-mail: [email protected]
Problems of legal ensuring in the process of use the criminalistical registrations
In article reveals the actual problem of legal uncertainty of criminalistical registration, which is connected with the problem of ensuring the individuals rights in the process of use of criminalistical registration. Analysis of these issues permits to draw the conclusion of necessity in acceptance of federal legislation regulating criminalistical registration in accordance with international standards in terms of modernity.
Key words: legal regulation, international systems, criminological registration, principle of legality, expediency principle, principle of transparency.
Правовой основой ведения криминалистических учетов в правоохранительных органах России является комплекс норм, регламентированных законодательными актами, а именно: федеральным законодательством, постановлениями правительства и ведомства, нормативными актами правоохранительных органов, в частности приказами и инструкциями МВД России, а также международными и межгосударственными соглашениями, заключенными представителями Российской Федерации.
Вместе с тем, считаем целесообразным принять во внимание тот факт, что основные законы нашего государства рассматривают учетную информацию не только с позиции обобщения, не делая акцентов на главных аспектах указанной деятельности, но также и не беря во внимание возросший коэффициент общественной полезности регистрационной системы на современном этапе развития, что значительно снижает эффективность использования криминалистических учетов.
Данное критическое положение, связанное с ведением криминалистических учетов, отме-
чают многие ведущие криминалисты. В этом необходимо согласиться с мнением С.А. Ялы-шева, который в своих трудах делает акцент на отсутствие как единого правового начала, так и согласованности действующих нормативно-правовых актов, регламентирующих деятельность по использованию криминалистических учетов [1, с. 15].
Созданная российским законодательством ситуация, в которой четко прослеживается недооценка роли криминалистической информации, приводит к непоправимым последствиям, от которых прежде всего страдает вся система правоохранительных органов, т.к., на наш взгляд, отсутствует фактическая правовая регламентация, построенная на обязательности и в конечном счете заинтересованности в обращении к учетной информации.
На недостаточное использование сотрудниками органов внутренних дел информационных массивов криминалистических учетов в своих трудах обращают внимание многие криминалисты. Так, например, Р.А. Усманов указывает этот факт в качестве «одной из причин приостановления уголовных дел по п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК
111
РФ (за неустановлением лица, подлежащего к привлечению в качестве обвиняемого)» [2, с. 4].
Кроме того, на отсутствие конкретизации деятельности по ведению учетной информации в федеральных законах, в частности в Законе «О государственной геномной регистрации в Российской Федерации», обращает внимание И.О. Перепечина [з, с. 21].
Ссылаясь на то, что законом определены лишь базовые положения, в отсутствие конкретных правовых регламентаций, И.О. Перепечина, на наш взгляд, абсолютно правильно указывает на то, что созданная система учета может представлять реальную угрозу для прав и свобод личности.
Высказанные опасения в связи с нарушением прав и свобод личности возникли не спонтанно, а фактически имеют под собой конкретные основания для беспокойства при ближайшем рассмотрении деятельности по ведению и использованию криминалистических учетов.
Так, используя положения российских и международных правовых актов, целесообразно выделить две составляющие прав и свобод, а именно имущественные и личные неимущественные права, которые вполне могут быть нарушены при осуществлении регистрационной деятельности.
Если имущественные права граждан при постановке предметов личного характера на учет фактически не нарушаются, т.к. собственник не утрачивает своих правомочий по отношению к ним, то в отношении личностных прав дело обстоит немного иначе.
На основании положений, закрепленных Конституцией РФ, в числе личных неимущественных прав определены: право на жизнь; право на достоинство личности; право на свободу и личную неприкосновенность; право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени и т.д. [4, ст. 20-23].
В процессе регистрационной деятельности неотъемлемое личностное право гражданина, такое как честь и достоинство, не всегда соблюдается. Общеизвестно, что в случае постановки на учет лиц, не являющихся преступниками, а лишь проходящих по делу в качестве потерпевших, свидетелей, затрагиваются честь и достоинство граждан.
Такое положение вещей многие криминалисты, в том числе С.Н. Есин и М.М. Эндреев [5, с. 92], рассматривают как посягательство на личное право, тем более, если принять во внимание тот факт, что незнание в обществе целей регистрационной деятельности влечет за собой
отсутствие понимания со стороны окружающих и, как следствие, дискриминацию в отношении граждан, поставленных на учет.
Так, рассматривая непосредственно использование криминалистических учетов, считаем целесообразным обратить внимание на проявление нарушений конституционных прав в этой области регистрационной деятельности. Как известно, право на личную неприкосновенность, предусмотренное ч. 1 ст. 22 Конституции РФ, трактуется следующим образом: «Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность» [4].
Личная неприкосновенность в данном случае определяется как неприкосновенность личности от нравственного и физического насилия. Если рассмотреть исполнение данного права при осуществлении регистрационной деятельности, то о посягательстве на личную неприкосновенность вроде бы говорить не приходится, однако в гражданско-правовом контексте совершенно обоснованно можно отметить факт нарушения правовых норм.
На этом делает акцент Л.О. Красавчикова, которая «определяет посягательство на рассматриваемое правомочие как незаконное лишение свободы и нарушение личной (в том числе телесной) неприкосновенности (незаконный личный обыск, освидетельствование, экспертиза, получение образцов для сравнительного исследования и др.)» [1, с. 16].
Как известно, формирование и ведение криминалистических учетов осуществляется путем получения образцов для сравнительного исследования, а именно таких, как отпечатки пальцев рук, образцы почерка, объекты биологического исследования, деятельность по использованию которых законодательно полностью не урегулирована. Исходя из вышеизложенного, по нашему мнению, приходится констатировать нарушение или, по крайне мере, ограничение гражданских прав в области личной неприкосновенности.
Вызывает интерес тот факт, что ни одним нормативным документом данное ограничение прав личности не рассматривается, хотя получение образцов для сравнительного исследования и урегулировано ст. 202 УПК РФ.
Однако, как было отмечено выше, указанная статья лишь косвенно регламентирует криминалистические учеты, делая акцент на судебно-экспертной деятельности и обходя вниманием дальнейшее использование полученного материала при формировании и осуществлении деятельности по учетам.
Правомочия граждан, закрепленные ст. 23 Конституции РФ, регламентирующей неприкос-
112
новенность частной жизни, личную и семейную тайну, рассматриваются как гарантированная возможность лица держать под контролем информацию о себе и своих близких, а также препятствовать разглашению сведений личного и интимного характера.
Основываясь на положениях Конституции, можно сделать вывод, что запрет на вмешательство государственных структур и должностных лиц в личную жизнь граждан, их семейные и личные тайны законодательно ограничен. Как известно, под неприкосновенностью частной жизни понимаются, прежде всего, неприкосновенность жилища, тайна переписки и телефонных переговоров, но, конечно, наравне с другими правами нужно обозначить неприкосновенность внешнего облика человека.
Однако, рассматривая гарантированность указанных прав в аспекте реализации деятельности по использованию учетной информации, приходится согласиться с той истиной, что не все интересы личности учтены и соблюдены с позиции закона.
Определяя право на неприкосновенность внешнего облика как регламентированную законом возможность лица осуществлять контроль по факту опубликования, воспроизведения и распространения носителя, на котором содержится изображение его облика, на наш взгляд, необходимо отметить, что участие государственных органов в осуществлении указанных действий может производиться только с согласия лица либо в государственных интересах, а также интересах общества (например, в целях осуществления розыска).
Исходя из вышеизложенного, некоторые ученые, например Л.О. Красавчикова, придерживаются мнения о недопустимости «незаконного воспроизведения облика человека с последующим его распространением при помощи материальных носителей» [1, с. 17], т.к. подобный акт можно расценить как вмешательство в личную жизнь граждан, что естественно является недопустимым.
Разделяя позицию Л.О. Красавчиковой, нетрудно заметить, что отдельные виды криминалистических учетов представляют собой накопительные системы фотографических данных и видеоизображений лиц, стоящих на учете. Такое положение вещей не может не ущемлять гарантированные права граждан на внешний облик, а соответственно, и на неприкосновенность частной жизни.
Что же касается личной и семейной тайны, то здесь возникают конкретные затруднения в понимании правовых нарушений, что, по мне-
нию С.А. Ялышева, также вполне обоснованно выражается неопределенностью позиций собираемой информации, составляющей систему учета и напрямую связанной с разрешением данного вопроса [1, с. 17].
Из вышеизложенного следует, что регистрационная деятельность, осуществляемая правоохранительными органами, в частности ведение ими криминалистических учетов, определенным образом затрагивает права граждан.
Также, соглашаясь с мнением С.А. Ялышева, необходимо акцентировать внимание на том, «что при осуществлении регистрационной деятельности происходит некоторое ущемление прав граждан» [1, с. 17]. Данный факт, по мнению автора, не может быть правомерным и требует законодательного закрепления. Так, например, по предложению М.А. Калужиной, необходимо «ввести ответственность должностных лиц за отказ в ознакомлении с персональными данными, а также пересмотреть на законодательном уровне критерии ограничения к доступу информации, а именно в случае несогласия гражданина с информацией, указанной в досье, обращаться в суд» [6, с. 9].
Как известно, для обеспечения прав и свобод человека многими государствами были предприняты шаги к принятию большого количества международных нормативно-правовых документов, которые смогли оказать гражданам достойную защиту от незаконного проникновения в частную сферу жизни в процессе сбора информации.
Например, ст. 4 Кодекса поведения должностных лиц, принятого ООН 17 декабря 1979 г., указывает должностным лицам на сохранение сведений конфиденциального характера, а принятая Советом Европы 28 января 1981 г. Конвенция о защите частных лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера явилась гарантом соблюдения прав и свобод лица.
Вместе с тем, С.А. Ялышев обращает внимание на то, что указанная Конвенция допускает и отклонения от своих гарантий в следующих случаях: «при защите безопасности государства, безопасности общества, денежных обращений государства, подавлении уголовных правонарушений, защите прав и свобод других лиц» [1, с. 18].
Ограничения прав и свобод человека в аналогичных целях подтверждаются и анализом других международно-правовых документов. Так, ч. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека признаются ограничения прав и свобод, которые обеспечивают уважение прав и
113
свобод других граждан, а также общественного порядка.
В связи с этим необходимо отметить, что закрепление соответствующих ограничений, так же как и процедура сбора сведений о лице, является неотъемлемым условием международных законодательных актов.
На основании вышеизложенного необходимо констатировать тот факт, что к стандартам деятельности международных правоохранительных органов относится не только соблюдение прав и свобод человека, но также и законные ограничения установленных государством гарантий.
Таким образом, осознанный подход с применением указанных критериев за рубежом привел к законодательной регламентации деятельности по использованию информации о гражданах.
Аналогичные законодательные акты нашли свое применение во многих зарубежных странах, а именно в Швеции (Закон Швеции о защите данных от 1973 г.), в Австрии (1978), а также других государствах.
Считаем необходимым обратить внимание на сравнительный анализ, проведенный российскими учеными на основании сопоставления законодательных актов зарубежных стран в целях выявления общности принципов функционирования банков данных с персональной информацией.
Так, базовым фундаментом для функционирования международной системы учета явилось соблюдение основополагающих принципов, на которые обращает внимание С.А. Ялышев:
«Во-первых, создание и использование банков данных личного характера допускается только в соответствии с законодательно закрепленными условиями (принцип легальности).
Во-вторых, только в случаях, когда это прямо входит в компетенцию определенного органа -владельца банка данных (принцип целесообразности).
В-третьих, заинтересованные лица должны знать о создании банка данных, а также иметь возможность ознакомиться с информацией, собранной о них (принцип открытости)» [1, с. 19].
Как видно из вышеперечисленного, при реализации своих полномочий государство, ограничивая свободы определенной категории граждан, имеющих отношение к криминальному миру, в то же время должно неукоснительно следовать законодательству.
В соответствии с принципом легальности любые возможности проникновения в сферу личной жизни и ее тайны должны быть предусмотрены законом.
Принцип целесообразности предполагает наличие специальных, документально подтвер-
жденных полномочий, когда проникновение в сферу личной жизни и ее тайны возможно лишь в крайнем случае, а именно при разрешении узкоспециализированных профессиональных задач.
Соответственно, и принцип открытости дает заинтересованному (частному) лицу возможность ознакомления с собранной информацией персонального свойства.
Таким образом, деятельность правоохранительных органов должна быть регламентирована законодательством нашей страны так, чтобы не возникало сомнительных противоречий в отношении соблюдения конституционных принципов.
Многие ученые, обращая внимание на пробелы в нашем законодательстве, непосредственно затрагивающие криминалистическую учетную деятельность в плане ее конкретизации либо правового игнорирования, видят возможность исправления сложившейся ситуации в принятии нового закона. Так, например, для решения затронутой проблемы И.О. Перепечина выдвигает на первый план защиту правовых гарантий личности при осуществлении геномной регистрации, что является приоритетным критерием в процессе ее реализации [7, с. 17].
Об упорядочении механизма реализации Закона «О государственной дактилоскопической регистрации в Российской Федерации» также высказывается В.Х. Каримов, который обосновывает свою точку зрения тем, что «потенциальные возможности системы проявятся только тогда, когда система ее организации и правовое регулирование будут соответствовать уровню развития ее технической составляющей» [8, с. 110].
Несомненно, разделяя мнение специалистов, необходимо отметить, что уже существующее принятое законодательство подлежит усовершенствованию в том или ином аспекте указанной деятельности в соответствии с реалиями современности. Так, по мнению С.Н. Есина и М.М. Эндреева, «очевидна необходимость повышения статуса такой системы... а значит, в своей основе она должна регламентироваться федеральным законом, а не ведомственными нормативно-правовыми актами» [5, с. 92].
Однако законопроект федерального масштаба по регламентации учетной деятельности, к сожалению, до сих пор не разработан. По своей сущности новый документ, по нашему мнению, должен отразить современное понимание организации, ведения и использования криминалистических учетов, базируясь на международном опыте в сфере данной деятельности.
Структуру федерального закона, регламентирующего криминалистическую учетную дея-
114
тельность, С.А. Ялышев определяет так: «Этот закон, аналогично международным и зарубежным правовым актам такого назначения, должен строиться на основных принципах организации банков данных личного характера: легальности; целесообразности; открытости» [1, с. 19].
С данной позицией трудно не согласиться, и если такой закон будет разработан и принят, то, видимо, разрешатся многие из существующих проблем, а деятельность по учетам выйдет на новый уровень понимания и развития.
Еще Р.С. Белкин совершенно правильно указывал на то, что «потенциальные возможности использования экспертно-криминалистических
учетов для раскрытия и расследования преступлений реализуются не в полную силу» [9, с. 187], а значит, необходима четкая правовая регламентация указанных норм.
Поэтому считаем целесообразным отметить тот факт, что деятельность по использованию криминалистических учетов в расследовании и раскрытии преступлений должна иметь в своей структуре не только научную, но и прежде всего правовую основу, позволяющую осуществлять регистрационную деятельность в соответствии с общепринятыми законодательными нормами, отвечающими как российским, так и международным стандартам в условиях современной реальности.
1. Ялышев С.А. Проблемы обеспечения прав личности в процессе использования криминалистических учетов // Юридический консультант. 2008. № 9.
2. Усманов Р.А. Использование криминалистических учетов при раскрытии и расследовании преступлений // Юридический консультант. 2006. № 2.
3. Перепечина И.О. Федеральный закон «О государственной геномной регистрации в Российской Федерации»: правовые и криминалистические аспекты // Вестн. криминалистики. 2010. № 1(33).
4. Конституция Российской Федерации: по состоянию на 2013 г. М., 2013.
5. Есин С.Н., Эндреев М.М. Современные системы регистрации граждан и возможности их использования в раскрытии и расследовании преступлений // Вестн. криминалистики. 2008. № 3(27).
6. Калужина М.А. Современные проблемы криминалистической регистрации в Российской Федерации и возможности ее интеграции в системе Интерпола: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владимир, 2011.
7. Перепечина И.О. Криминалистические генетические учеты // Юридический консультант. 2010. № 1.
8. Каримов В.Х. Некоторые вопросы совершенствования дактилоскопических информационно-поисковых систем // Вестн. криминалистики. 2009. № 3.
9. Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. М., 2000.
1. Yalyshev S.A. Problems of ensuring the rights of individuals in the use of criminalistical registration // Legal consultant. 2008. № 9.
2. Usmanov R.A. Use of criminalistical registration in the detection and investigation of crimes // Legal consultant. 2006. № 2.
3. Perepechina I.O. Federal law «On state genomic registration in the Russian Federation»: legal and criminalistical aspects // Bull. of criminalistics. 2010. № 1(33).
4. Constitution of the Russian Federation: as of 2013. Moscow, 2013.
5. Esin S.N., Endreev M.M. Modern systems of registration of citizens and the possibility of its use in the detection and investigation of crimes // Bull. of criminalistics. 2008. № 3(27).
6. Kaluzhina M.A. Modern problems of criminalistical registration in the Russian Federation and the possibility of its integration into the system of Interpol: auth. abstr. ... Master of Law. Vladimir, 2011.
7. Perepechina I. O. Criminalistical genetic surveys // Legal consultant. 2010. № 1.
8. Karimov V.H. Some issues of improving fingerprint information retrieval systems // Bull. of criminalistics. 2009. № 3.
9. Belkin R.S. Criminalistical encyclopedia. Moscow, 2000.
115
