Проблемы понятия и классификации правовых фикций Текст научной статьи по специальности «Право»

© М.Л. Давыдова, 2009

УДК 340.15 ББК 67.022.15

ПРОБЛЕМЫ ПОНЯТИЯ И КЛАССИФИКАЦИИ ПРАВОВЫХ ФИКЦИЙ

М.Л. Давыдова

В статье анализируются понятие, признаки и виды правовых фикций как важного средства юридической техники. Выявляется соотношение правовых фикций с презумпциями и аксиомами права. Теоретические положения иллюстрируются примерами правовых фикций, закрепленных действующим законодательством. В работе обосновывается вывод о том, что правовые фикции должны рассматриваться как одно из общих средств юридической техники, значение которых не ограничивается исключительно правотворческой или правоприменительной сферой.

Ключевые слова: правовые фикции, юридическая техника, правовые презумпции, правовые аксиомы.

Правовые фикции выступают важным средством юридической техники, традиционно привлекающим внимание исследователей. Под правовой фикцией принято понимать несуществующее положение, признанное законодательством существующим и ставшее в силу этого общеобязательным [6, с. 109]. Среди ее признаков в литературе, как правило, выделяют следующие:

1) объектом регулирования правовой фикции являются те обстоятельства, которые находятся в состоянии невосполнимой неизвестности [7, с. 71];

2) этим обстоятельствам придается значение юридических фактов. При этом сами по себе фикции юридическими фактами не являются, а лишь замещают юридические факты в тех случаях, когда динамика правовых отношений ожидает наличия факта, а реальная действительность в этой связи допускает пробел [1, с. 20];

3) фикции имеют намеренно деформирующий характер, который может заключаться:

- в искусственном уподоблении или приравнивании друг к другу таких понятий и обстоятельств, которые в действи-

тельности различны или даже противоположны;

- признании реальными несуществующих обстоятельств и отрицании существующих (например, запись усыновителей родителями ребенка);

- признании существующими обстоятельств и ситуаций до того, как они стали существовать на самом деле или возникли позже, чем это было в действительности (см.: [6, с. 71-72]) (изменение даты рождения усыновленного ребенка).

4) фикция имеет императивный (неоспоримый) характер, то есть не предусматривает возможность появления таких ситуаций, которые не охватываются установленным ею правилом [8, с. 465].

В современной теории права принято рассматривать правовые фикции в качестве разновидности общего понятия фикции. При этом категория «фикция», обозначающая вымышленное положение, не соответствующее действительности, используется юристами в нескольких значениях:

- фикция в праве. Это понятие носит негативную смысловую окраску и обозначает такие ситуации в правотворчестве или правореализации, когда законы не соответствуют регулируемым обществен-

ным отношениям, а правоприменительная практика не соответствует законам;

- фиктивное правовое состояние. Эти явления носят юридический характер, регулируются законом, их существование признается правом, хотя и оценивается чаще всего негативно (фиктивная сделка, фиктивный брак, фиктивное банкротство и т. п.);

- правовая фикция как прием (средство) юридической техники. Они представляют собой специфические правовые положения, с помощью которых конструируется несуществующая условная правовая реальность [3, с. 458]. Данные явления, будучи абсолютным вымыслом, не только существуют с юридической точки зрения, но и являются необходимыми элементами механизма правового регулирования.

Целесообразным представляется рассмотрение вопроса о внутренней логической структуре правовой фикции, в которой можно выделить социальную и юридическую стороны. Социальная сторона фикции, по нашему мнению, представлена определенным предположением. Степень вероятности его может колебаться от достаточно высокой (например снижение общественной опасности правонарушителя и совершенного им деяния по прошествии длительного срока - срока давности привлечения к ответственности) до крайне незначительной (например, вероятность того, что лицо, признанное умершим, действительно умерло в день вступления в законную силу решения суда о признании его умершим). При этом подобное предположение всегда имеет какое-либо рациональное обоснование, вытекающее из специфики соответствующего общественного отношения. Фикция никогда не формируется произвольно, устанавливаемое ею правило всегда имеет логическое объяснение с точки зрения целесообразности, справедливости, гуманизма и т. п. Аргументация, положенная в основу правовой фикции, и составляет ее социальную сторону.

Юридическая сторона правовой фикции представлена императивным правовым велением, которое не допускает возможности опровержения. По нашему мнению, только на-

личие данной составляющей позволяет говорить о существовании правовой (юридической) фикции. Любые другие неистинные утверждения или предположения (например, тактические фикции, под которыми предлагается понимать тактический прием, направленный на создание условий для введения в заблуждение лица, противодействующего уголовному судопроизводству, в целях получения информации, имеющей значение для уголовного дела [10, с. 9]) остаются ложью, обманом и т. п., но юридического значения не получают и средствами юридической техники не становятся.

Чаще всего правовая фикция сопоставляется в науке с правовой презумпцией. Данные явления, помимо того что были разработаны еще римскими юристами, а следовательно, имеют древнюю историю, характеризуются значительным сходством:

1. Презумпции и фикции закрепляют особые, нестандартные, положения в праве. Их использование, как правило, приводит к несовпадению объективной и юридической реальности. Понятие «истина» применительно к данным правовым явлениям приобретает относительный, условный характер.

2. Они выполняют сходные функции в процессе правового регулирования. Их существование обусловлено необходимостью преодоления пробелов в законодательстве, устранения неопределенности в общественных отношениях.

Следует признать, что, несмотря на имеющиеся различия, презумпции и фикции представляют собой, вне всякого сомнения, явления одного порядка, одной юридической природы. При этом и отличия фикций от презумпций достаточно наглядны. Границу между ними можно провести как по социальному, так и по юридическому признакам:

1. С точки зрения социального критерия в качестве основного отличия правовых фикций от презумпций принято называть степень их вероятности. Действительно, презумпция представляет собой предположение вероятно истинное, а фикция - заведомо не истинное [3, с. 455]. В то же время в литературе отмечается условный характер данного отличия, связанный с тем, что фикции могут нести в себе определенную долю вероятнос-

ти, а некоторые презумпции оказываются маловероятными и даже фиктивными [там же].

Действительно, в определенных ситуациях, например когда человек совершает преступление в присутствии множества свидетелей, презумпция невиновности воспринимается обыденным сознанием как абсолютная фикция. С другой стороны, безусловно, есть определенная доля вероятности в предположении, считающемся правовой фикцией, согласно которому сторона, не предоставляющая по требованию суда доказательства, действительно, тем самым признает содержащиеся в них невыгодные для себя сведения. Поэтому степень вероятности сама по себе в качестве сущностного отличия фикций от презумпций рассматриваться не может. Основное значение имеет здесь то, что возможность такой вероятности при создании правовой фикции заведомо не принимается во внимание.

2. Второе отличие может быть проведено по юридическому критерию. Оно хоть и логически вытекает из предыдущего, но представляется более значимым именно в силу своего юридического значения. Фикция всегда представляет собой императивное, неоспоримое суждение. Если презумпция содержит в себе юридическое предположение, то есть обязанность предположить, что определенные факты имели место, пока не будет доказано иное, то фикция подразумевает юридическое утверждение, то есть не допускающую исключения обязанность признать факты установленными.

Последний признак наводит на мысль о необходимости сопоставления правовых фикций с правовыми аксиомами. С одной стороны, отличия между данными явлениями настолько явны, что сравнение может показаться неуместным. Действительно, аксиома по природе своей истинна, а фикция основана на заведомо ложной информации, то есть рассматриваемые категории не просто не похожи, а противоположны друг другу.

С другой стороны, если принять во внимание не социальную, а юридическую сторону данных феноменов, то оба они предстанут как императивные правовые веления, истинность которых, с юридической точки зрения, не может быть поставлена под сомнение.

Неопровержимый характер, таким образом, роднит правовые фикции с аксиомами.

Данное положение наглядно иллюстрируется следующим примером. В числе уголовно-правовых фикций К.К. Панько вполне обоснованно называет такую: «недоказанная виновность, с точки зрения юридического значения, равнозначна доказанной невиновности» [7, с. 70]. Действительно, недостаточное количество доказательств далеко не всегда свидетельствует о непричастности лица к совершенному преступлению, а может быть, например, следствием некачественно проведенного расследования. Однако, с юридической точки зрения, такое лицо должно быть признано невиновным, что, безусловно, является правовой фикцией. Если же мы обратимся к понятию правовых аксиом, то в числе традиционно приводимых примеров встретим то же самое правило: «недоказанная вина равна доказанной невиновности» [9, с. 33]. С точки зрения своей нравственной ценности, общепризнанности в мировой юридической практике это положение действительно аксиоматично. Таким образом, одно и то же правовое положение в определенных ракурсах может рассматриваться как аксиома и как фикция.

Значительное внимание в науке привлекает проблема классификации правовых фикций.

I. По сфере существования фикции можно разделить:

- на теоретические, то есть такие, которые, являясь частью правовой доктрины, не выступают самостоятельными регуляторами. Так, в качестве правовых фикций в литературе традиционно рассматриваются конструкции юридического лица, государства и некоторые другие категории («бестелесные вещи», «экстерриториальность», «обратная сила», «безналичные деньги», «бездокументарные ценные бумаги», «представительство»). Независимо от факта закрепления в нормативном тексте такие фикции условно можно назвать понятийными, так как они не устанавливают правил, а предполагают наличие допущения в самом понятии;

- нормативные фикции - это правовые положения, закрепленные в тексте зако-

на в виде отдельных регулятивных нормативных предписаний. Именно об этих правовых велениях принято говорить как о средствах юридической техники, специфических правовых регуляторах, поэтому именно они будут подвергнуты дальнейшей классификации.

II. По отраслевой принадлежности:

1. Материально-правовые фикции. Их цель состоит в том, чтобы обеспечить нормальное развитие общественных отношений, преодолеть состояние неопределенности, не-восполнимости тех или иных фактов либо информации о них [3, с. 458]. Такие фикции главным образом отражают содержательную сторону правовых отношений [1, с. 13]:

а) гражданско-правовые:

- местом жительства несовершеннолетних, не достигших 14 лет, или граждан, находящихся под опекой, признается место жительства их законных представителей (п. 2 ст. 20 ГК РФ);

- днем смерти гражданина, объявленного умершим, считается день вступления в законную силу решения суда об объявлении его умершим (п. 3 ст. 45 ГК РФ);

- началом исчисления срока для признания безвестного отсутствия считается первое число месяца, следующего за тем, в котором были получены последние сведения об отсутствующем (ст. 42 ГК РФ);

- если извещение об отзыве оферты поступило ранее или одновременно с самой офертой, оферта считается не полученной (п. 2 ст. 435 ГК РФ);

- если наступлению условия недобросовестно воспрепятствовала сторона, которой наступление условия невыгодно, то условие признается наступившим (п. 3 ст. 157 ГК РФ);

- договор аренды, заключенный на срок, превышающий установленный законом предельный срок, считается заключенным на срок, равный предельному (п. 3 ст. 610 ГК РФ);

- если последнее место жительства наследодателя не известно или находится за пределами РФ, местом открытия наследства в РФ признается место нахождения наследственного имущества (ст. 1115 ГК РФ);

б) уголовно-правовые:

- лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым; погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью (ч. 2, 6 ст. 86 УК РФ);

- лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истекли... сроки... (ч. 1 ст. 78 УК РФ);

- не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости (ч. 1 ст. 39 УК РФ);

- время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается в сроки лишения свободы, содержания в дисциплинарной воинской части и ареста из расчета один день за один день, ограничения свободы - один день за два дня, исправительных работ и ограничения по военной службе - один день за три дня, а в срок обязательных работ - из расчета один день содержания под стражей за восемь часов обязательных работ (ч. 3 ст. 72 УК РФ);

-если. суд придет к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания, он постановляет считать назначенное наказание условным (ч. 1 ст. 73 УК РФ);

в) административно-правовые:

- не является административным правонарушением причинение лицом вреда охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости. (ст. 2.7 КоАП РФ);

- срок, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию (ст. 4.6 КоАП РФ);

г) трудовое право:

- аннулированный трудовой договор считается незаключенным (ст. 61 ТК РФ);

- трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя (ст. 67 ТК РФ);

- за каждый день нахождения в пути от места нахождения работодателя до места выполнения работы и обратно, пре-

дусмотренные графиком работы на вахте, а также за дни задержки в пути по метеорологическим условиям или вине транспортных организаций работнику выплачивается дневная тарифная ставка, часть оклада за день работы (ст. 302 ТК РФ);

д) семейное право:

- в случае рождения ребенка у матери, не состоящей в браке, при отсутствии совместного заявления родителей или при отсутствии решения суда об установлении отцовства фамилия отца ребенка в книге записи рождений записывается по фамилии матери, имя и отчество отца ребенка - по ее указанию (ч. 3 ст. 51 СК РФ);

- лица, состоящие в браке и давшие свое согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, в случае рождения у них ребенка в результате применения этих методов записываются его родителями (ч. 4 ст. 51 СК РФ);

- изменение имени, отчества и фамилии усыновленного ребенка (ст. 134 СК РФ);

- изменение даты и места рождения усыновленного ребенка (ст. 135 СК РФ);

- запись усыновителей в качестве родителей усыновленного ребенка (ст. 136 СК РФ);

- усыновленные дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновленным детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению (ч. 1 ст. 137 СК РФ);

е) налоговое право:

- требование об уплате налога направляется налогоплательщику и налоговому агенту заказным письмом по почте и считается полученным по истечении шести дней с даты направления заказного письма (п. 5, 9 ст. 69 НК РФ).

2. Процессуально-правовые фикции призваны преодолевать процессуальную недисциплинированность сторон, сокращать ход

и объем производства по делу, экономить юридические средства и силы судей, смягчать процессуальные формальности [1, с. 13; 3, с. 458]. Без процессуальных фикций правильное и справедливое рассмотрение и разрешение дела часто бывает невозможным [2, с. 35]:

а) гражданско-процессуальные фикции:

- при отсутствии сообщения о перемене адреса лица, участвующего в деле, судебная повестка или иное судебное извещение посылаются по последнему известному суду месту жительства или месту нахождения адресата и считаются доставленными, хотя бы адресат по этому адресу более не проживает или не находится (ст. 118 ГПК РФ);

- при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым (ч. 3 ст. 79 ГПК РФ);

б) арбитражно-процессуальные фикции носят аналогичный характер:

- лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса считаются извещенными надлежащим образом арбитражным судом, если:

1) адресат отказался от получения копии судебного акта, и этот отказ зафиксирован;

2) несмотря на почтовое извещение, адресат не явился за получением копии судебного акта, направленной арбитражным судом в установленном порядке, о чем орган связи проинформировал арбитражный суд;

3) копия судебного акта, направленная арбитражным судом по последнему известному суду месту нахождения организации, месту жительства гражданина, не вручена в связи с отсутствием адресата по указанному адресу, о чем орган связи проинформировал арбитражный суд (ч. 2 ст. 123 АПК РФ);

- при отсутствии сообщения об изменении адреса копии судебных актов направляются по последнему известному арбитражному суду адресу и считаются доставленными, хотя бы адресат по этому адресу более не находится или не проживает (ч. 1 ст. 124 АПК РФ).

в) уголовно-процессуальные:

-близкие родственники - супруг, супруга,. усыновители, усыновленные... (ч. 4 ст. 5 УПК РФ);

-уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению. в случае истечения сроков давности уголовного преследования (ч. 3 ст. 24 УПК РФ);

- нормы настоящего кодекса применяются при производстве по уголовному делу о преступлении, совершенном на воздушном, морском или речном судне, находящемся за пределами РФ под флагом РФ. (ч. 2 ст. 2 УПК РФ).

Помимо перечисленных, фикции используются и в других отраслях права.

III. Правовые фикции могут также быть классифицированны по степени обязательности. При этом необходимо подчеркнуть, что любая фикция императивна с точки зрения возможности опровержения установленного ею правила. Однако степень обязательности применения фикции для суда может быть различной. В зависимости от нее правовые фикции делятся на два вида:

- императивные фикции составляют основную массу этих велений, устанавливая обязанность суда признать те или иные обстоятельства. Эта обязанность обозначается в тексте использованием слов «считается», «признается» и др.: «...началом исчисления срока для признания безвестного отсутствия считается первое число месяца, следующего за тем, в котором были получены последние сведения об отсутствующем» (ст. 42 ГК РФ);

- диспозитивные (или оценочные) фикции предполагают возможность выбора для судьи, предоставляя ему право применить соответствующее правило. После применения фикции судом она не может быть оспорена. Подобные предпи-

сания содержат формулировки «суд вправе признать», «суд вправе обосновать» и т. п. Например: «В случае, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, суд вправе обосновать свои выводы объяснениями другой стороны» (ст. 68 ГПК РФ); «Сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения» (ст. 178 ГК РФ). Значение правовых фикций как средств юридической техники достаточно велико. Исторически они были призваны преодолеть формализм права, обеспечить его соответствие меняющимся общественным отношениям, замаскировать тот факт, «что правило закона подверглось изменению, то есть что его буква осталась прежней, а применение изменилось» (Г.С. Мэн).

В современном праве их роль, прежде всего, заключается в том, что они компенсируют неопределенность в правовом регулировании, категорически утверждая что-либо [3, с. 455]. Правовые фикции, по сути, замещают юридические факты в тех случаях, когда динамика правовых отношений ожидает факта, а реальная действительность допускает пробел. Так как природа правовой жизни требует доведения правоотношений до логического конца, законодатель предлагает в качестве альтернативы вымышленные факты, устанавливая для них статус юридически значимых. Тем самым он пытается обезопасить правоприменителя от юридически тупиковых ситуаций и предоставить ему возможность, исходя из возникших обстоятельств и своего усмотрения, урегулировать общественное отношение [4, с. 67]. В результате фикции вносят в правовое регулирование устойчивость и стабильность, ограничивают возможность произвольных, необоснованных решений, делают систему права более простой и экономичной [8, с. 465].

Помимо всего прочего, фикции позволяют преодолевать негативные последствия процессуальной недисциплинированности сторон, выступая своеобразными санкциями

(в случаях непредоставления доказательств, уклонения от экспертизы, неявки в суд и т. п.) [2, с. 35-36]. В литературе, правда, отмечается, что основной целью фикций в данном случае выступает сохранение логики развития самой процедуры, преодоление же процессуальной недисциплинированности (санкция) выступает лишь как дополнительный мотив [1, с. 24].

В целом, являясь вспомогательным правовым механизмом [4, с. 76], выступая в качестве одного из элементов механизма правового регулирования [5, с. 93], фикции должны рассматриваться как одно из общих средств юридической техники, значение которых не ограничивается исключительно правотворческой или правоприменительной сферой.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Душакова, Л. А. Правовые фикции : авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук / Л. А. Душакова. -Волгоград, 2004. - 26 с.

2. Зайцев, И. Правовые фикции в гражданском процессе / И. Зайцев // Российская юстиция. -1997. - №> 1. - С. 35-36.

3. Курсова, О. А. Юридические фикции современного российского права: сущность, виды,

проблемы действия / О. А. Курсова // Проблемы юридической техники : сб. ст. / под ред. В. М. Баранова. - Н. Новгород : НА МВД России, 2000. - 823 с.

4. Медная, Ю. В. Поднормативное правовое регулирование общественных отношений : дис. . канд. юрид. наук / Ю. В. Медная. - Саратов, 2008. - 198 с.

5. Никиташина, Н. А. Правовые презумпции и фикции в механизме правового регулирования / Н. А. Никиташина. - М. : Академия права и управления, 2005. - 104 с.

6. Общая теория права : курс лекций / под ред. В. К. Бабаева. - Н. Новгород : Нижегор. ВШ МВД РФ, 1993. - 544 с.

7. Панько, К. К. Фикции в уголовном праве и правоприменении / К. К. Панько. - Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1998. - 136 с.

8. Панько, К. К. Юридические фикции в современном российском праве / К. К. Панько // Проблемы юридической техники : сб. ст. / под ред. В. М. Баранова. - Н. Новгород, 2000.

9. Печников, Г. А. О важности юридических аксиом в преподавании основ уголовного права и уголовного процесса // Юридическое образование и наука. - 1999. - №> 2. - С. 32-34.

10. Филимонова, И. В. Фикции в досудебном производстве: уголовно-процессуальный и криминалистический аспект : автореф. дис. . канд. юрид. наук. Барнаул, 2007. - 28 с.

THE CONCEPT AND CLASSIFICATION OF THE LEGAL FICTIONS

M.L. Davydova

In the article legal fictions are analyzed as means of the juridical technique. They are compared with legal presumptions and legal axioms. Theoretical ideas are illustrated by examples of fictions taken from the modern Russian legislation. According to the author’s opinion the legal fictions are one of the general means of the juridical technique which can be used both in the legislative and judicial area.

Key words: legal fictions, juridical technique, legal presumptions, legal axioms.