CC BY
0ПРОБЛЕМЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ СТРАН ЗАПАДНОЙ АФРИКИ И МЕТОДЫ ИХ РЕШЕНИЯ (на примере Кот-д'Ивуара и Сенегала)
© 2018 Л.М. Садовская
САДОВСКАЯ Любовь Михайловна, к.и.н., старший научный сотрудник Института Африки РАН. РФ, 123001, г. Москва, ул. Спиридоновка, д. 30/1, e-mail: lubowsadowskaya @yandex.ru
Аннотация. Статья Л.М. Садовской представляет новый взгляд на проблемы политической стабильности в западноафриканских странах. Впервые проведен сравнительный анализ уровня устойчивости политических систем двух франкофонных стран Западной Африки -Кот-д'Ивуара и Сенегала. Автор анализирует как конфликтные факторы, отрицательно влияющие на политическую стабильность и усиливающие деструктивные процессы в социальном порядке, так и снижающие конфликтную динамику в каждом из этих государств. Показана ответная реакция этих государств на внутренние и внешние вызовы. Исследование доказывает, что если большую опасность для политической стабильности Сенегала представляют внешние угрозы: проникновение в страну религиозного экстремизма, кризис в Казамансе, морское пиратство, наркотрафик, то для Кот-д Ивуара - внутренние: электоральные, социально-политические кризисы, раскол элит, контрабанда оружия, бандитизм.
Ключевые слова: политическая стабильность, угрозы безопасности, религиозный экстремизм, кризис, Сенегал, Кот-д Ивуар.
DOI: 10.31132/2412-5717-2018-43-2-75-88
Западная Африка по-прежнему остается одним из регионов континента, политическая стабильность которого постоянно подвергается вызовам и угрозам разной интенсивности. Однако следует заметить, что в течение последних 10 лет произошли изменения преобладающего там типа насилия: широкомасштабные конфликты между государствами уступили место военным мятежам слабой интенсивности, электоральным конфликтам, насильственным политическим действиям, совершаемым негосударственными акторами, различного рода акциям политического протеста и др. Однако эта эволюция не привела к решительному повороту в направлении политической стабильности, повышения уровня общественной управляемости и безопасности. Напротив, появилось новое поколение угроз, которым подвергается западноафриканский регион. Он оказался втянутым в значительно больших объемах, чем ранее, в незаконную торговлю наркотиками, которая негативно влияет на политическую стабильность, ослабляя управление и общественные институты. Морское пиратство также угрожает стабильности и экономическому развитию прибрежных государств Гвинейского залива. Все шире распространяется угроза религиозного экстрима, наблюдается увеличение количества атак, совершенных террористическими организациями Боко Харам, аль-Каидой в исламском мире. Экстремистские группировки легко перемещаются из одной страны в другую, объединяются в мобильные вооруженные банды, получая поддержку и финансирование через международные террористические сети.
Открытие залежей полезных ископаемых, таких как нефть и железная руда, не только расширяют экономические и стратегические перспективы региона, но и могут стать источником напряженности. Не зря говорят о «проклятии природных богатств».
Так, незаконная торговля алмазами и ценными породами леса финансировала гражданские войны в Сьерра Леоне, Либерии и Кот-д'Ивуаре.
Сегодня в связи с уменьшением количества гражданских войн в Западной Африке нелегальные доходы от добывающей промышленности больше не подпитывают повстанческие движения. Но борьба за них продолжает порождать насилие и напряженность внутри локальных сообществ в регионах, которые ими обладают, потому что нелегально обогащает политические элиты. Эта напряженность может быстро перерастать в этнические конфликты и распространяться на относительно большие территории в случае, если нелегальное распределение ренты, создаваемой добывающим сектором, связано с этническим или религиозным факторами.
Одной из угроз политической стабильности в регионе, которую аналитики называют «бомбой замедленного действия», является увеличение численности молодежи, выходящей каждый год на рынок труда. И хотя данная ситуация пока не переросла в насильственный конфликт, тем не менее чувство неудовлетворенности среди молодых людей может вполне привести к социальному взрыву.
Говоря об угрозах политической стабильности, нельзя не обратить внимание на то, что население Западной Африки считается одним из самых мобильных в мире. По данным ООН за 2014 г. количество мигрантов внутри региона составило 7,5 млн чел. или 3% от всего населения [1, с. 17]. Быстрая урбанизация региона и прибытие мигрантов в городские агломерации - еще один из источников нестабильности. Множество бидон-вилей, основную массу населения которых составляют молодые безработные или мар-гинализованные элементы, усиливают чувство неравенства, становятся центрами организованной преступности.
В течение последних десятилетий миграционные потоки создавали социальную напряженность, - вызываемую проблемами, связанными с предоставлением гражданства мигрантам, которых коренное население часто рассматривало как конкурентов, претендующих на их рабочие места и на завладение землей.
Следует обратить внимание на то, что многие процессы, угрожающие сегодня стабильности и безопасности западноафриканских обществ, получили свое развитие еще в 1990-е годы ХХ в., когда совершался переход от авторитарных режимов к многопартийным формам правления. Правящие элиты большинства африканских стран, переживавших в то время жесточайший экономический кризис, вызванный засухой и голодом, вынуждены были переориентироваться на новые программы финансовой стабилизации и структурной перестройки экономики своих стран.
Эти программы были инициированы и разработаны международными финансовыми Бреттон-Вудскими организациями под руководством как правило плохо знакомых с реалиями региона иностранных специалистов. Их главной целью являлась либерализация экономических и политических отношений, необходимая для перестройки национальных экономик и приспособления их к потребностям мирового рынка. Но как показала жизнь, реальные результаты осуществления этой политики оказались недостаточными для перехода к модели самоподдерживающего развития, стабилизации социального порядка, укрепления национального государства, улучшения условий жизни большей части населения.
Напротив, либерализация стимулировала политическую активность населения, направленную против приватизации государственных предприятий, например, забастовки трудящихся, организованные национальными профсоюзами. Более того, появилась тенденция радикализации профсоюзного движения. Этому способствовали ухудшение экономической ситуации, нестабильность политической власти во многих африканских странах. Требования бюджетной экономии и установление многопартийности со стороны международных финансовых институтов приводили к сопротивлению профсоюзов,
к желанию большей автономии, а также усилению их влияния на проводимую правительством политику регулирования рынка.
На первый план стали выходить этнические и конфессиональные ценности и установки - как новые, порожденные экономическими интересами, так и старые, связанные с самосохранением человека в рамках общинно-родовых и семейных институтов.
По справедливому замечанию И.В. Следзевского, «заимствованные институты и формы национальной государственности: осуществление юрисдикции государства на всей его территории, унификация политической организации общества, институты представительной демократии, договорно-конституционные отношения народа-нации с центральной властью и т.д., не стали регуляторами социальных, экономических и межкультурных отношений» [2, т. 2, с. 109].
Политическая демократизация, ограничивавшаяся в основном проведением многопартийных выборов, далеко не всегда приводила к замене авторитарных методов правления демократическими. Чтобы сохранить власть, авторитарные правители выдавали себя за демократов, путем всевозможных манипуляций выигрывали выборы и оставались у власти (Буркина Фасо, Габон, Гана, Камерун, Кот-д'Ивуар, Мавритания).
В итоге демократизация политической жизни в странах Западной Африки не привела к установлению стабильности. Начиная с 90-х годов ХХ в. увеличение количества выборов в этом регионе сопровождалось усилением электорального насилия, поскольку ставки победителей были слишком высоки. Обладание исполнительной властью позволяло политической элите в данных условиях контролировать прибыль, получаемую от эксплуатации природных ресурсов, тем самым усиливать свои позиции и в рамках сохраняющихся неопатримониальных отношений мобилизовывать этнические и религиозные группы, привлекая их в борьбе за власть на свою сторону.
Следует заметить, что спрос на демократию в западноафриканском обществе был достаточно низкий в силу того, что там действовали другие установки: следование традициям, патронажно-клиентельным отношениям, готовность сплотиться вокруг своего вождя и др.
Борьба этнополитических элит за власть, территорию и ресурсы сопровождалась опасениями этносов за свою безопасность, судьбу и самоидентификацию. Этнические и конфессиональные убеждения и стереотипы, как новые, так и архаические, социально-этническая или религиозная психология стали основными факторами развития или провоцирования конфликтов. В разной степени насилие до и после выборов имело место в Нигерии, Кот-д'Ивуаре, Буркина Фасо, Сьерра Леоне. Данные государства столкнулись с проблемой управляемости африканских обществ.
Сохранение неопатримониальных практик в политических системах большинства западноафриканских стран по мнению И.В. Следзевского может являться «устойчивым, а иногда (как в случае с Сенегалом - прим. Л. С.) доминирующим элементом политической жизни, адаптации к процессам модернизации архаических структур африканского общинного социума» [2, т. 2, с. 109]. Их взаимодействие с центральной властью в форме этнического клиентелизма, традиционной ритуализации субъектов власти может оставаться условием поддержания стабильности на базе собственных традиций, культурного и религиозного опыта.
Стабильность в рамках неопатримониальной культуры Сенегала
Исследуя кризисный потенциал развития африканских обществ, ученые все чаще обращаются к вопросу их управляемости. И. В. Следзевский считает, что суть его заключается в «способности политических и социальных институтов, средств политической культурной регуляции гасить конфликты и кризисы, которые могут угрожать ста-
бильности и безопасности общества, эффективно контролируя и отклоняя в нужную сторону социальные процессы» [2, с. 91].
Показательным в этом отношении является пример Сенегала - страны, которую многие западные обозреватели представляют как «витрину» демократии в Африке, не знавшую этнических конфликтов и военных переворотов.
После провозглашения независимости сенегальские лидеры, сознавая слабости государственных институтов, отказались от использования категории этническая группа, считая ее слишком уничижительной для формирующейся сенегальской нации. Это понятие исчезло из административных документов и к нему обращаются лишь при переписи населения. Первые политические лидеры Сенегала - Леопольд Седар Сенгор и Мамаду Диа считали, что сенегальское государство не должно идентифицировать себя ни с религией, ни с этнической группой.
В противовес шейху Анта Диопу, который выступал за официальное признание на территории Сенегала шести языков, Л. Сенгор ратовал за использование по всей стране французского языка как «нейтрального». Он считал, что выбор одного из национальных языков в качестве государственного может привести к этническому конфликту2.
Теория негритюда Л.С. Сенгора по утверждению Поля Дьедью в течение длительного времени выполняла роль «идеологической матрицы, интегрированной в образ homosenegalensis. Она по замыслу ее творца должна была преодолеть этнические, религиозные, лингвистические, микропространственные различия для создания сенегальского трансцедентального универсализма, постулируемого как судьбоносное сообщество» [3].
В отличие от шейха Анта Диопа Л.С. Сенгор и М. Диа выступали против государства, идентифицирующего себя с этнической группой волоф3. Они были сторонниками «этнической гармонии» на всей территории Сенегала.
Политическую устойчивость Сенегала можно объяснить не только существующей на протяжении длительного периода в стране такой «этнической гармонии», но и дуализмом его политической системы: сосуществованием политических институтов по западному образу и местных социально-конфессиональных - тарикатов (суффитских братств) во главе с марабутами. Последние пользуются большим влиянием в народе, особенно в сельских районах, их почитают как духовных вождей, а лидеры тарикатов издавна считались посредниками между Аллахом и человеком [4, с. 117].
Правящая элита Сенегала не могла не замечать воздействия тарикатов и марабутов на политическую жизнь страны и со своей стороны не препятствовала сосуществованию западных политических и местных социально-конфессиональных институтов, обеспечивающих относительно надежное действие гибридного механизма власти.
Российский ученый А.Д. Саватеев считает, что этот механизм «включает в себя партийно-бюрократические институты, образующие внешний, видимый слой политической системы, выступающей в оболочке западной демократии, и тарикаты с марабута-
1 В Сенегале проживает около 20 этнических групп.
2 К этой проблеме сенегальские ученые вернулись только в 1994 г., исследуя причины вооруженного конфликта в Казамансе, который начался в 1982 г. Мактар Диуф, занимавшийся вопросами этнографии в Сенегале, обратил внимание на проблему интеграции этнических групп, находящихся «вне модели ислам - волоф», о которой еще в 1990 г. писали Мамаду Диуф и Момар Кумба Диоп. По мнению Мактара Диуфа, эти «периферийные группы» используют насилие по отношению к другим этносам. Речь шла о народности диола, которая населяет южную провинцию Сенегала - Казаманс, придерживается католичества и традиционных верований, чем отличается от жителей основной части Сенегала, в большинстве своем исповедующих ислам.
3 Волоф - крупнейший из негроидных земледельческих народов современного Сенегала, его численность составляет 4,4 млн чел. (чуть меньше половины всего населения страны). Почти все волоф -мусульмане-сунниты.
ми, которые воплощают власть ислама над сознанием и поведением подавляющего большинство населения» [4, с. 120].
Тарикаты проявляют активный интерес к политической жизни страны. Каждый орден поддерживает (голосами избирателей, финансами и т.д.) ту политическую партию, которая в наибольшей степени отвечает интересам его верхушки. Одновременно поддержки марабутов ищут и сами политические организации, поскольку без нее они обречены.
Совершенно справедливо замечание А.Д. Саватеева о том, что тарикаты муридийа, в меньшей степени тиджанийя, превратились в аналоги гражданского общества, их влияние на социально-политическую жизнь страны трудно переоценить. Прежде всего, потому что они выглядят «очагами стабильности, самоорганизованности и гуманности, к какой бы социальной или этнической группе ни принадлежали их приверженцы» [5, с. 253].
Отличительным признаком политической системы Сенегала является особое отношение власти с конфессиональными структурами, с мнением которых она, с одной стороны, считается, с другой, при необходимости может оказывать на нее давление. Как это было, например, в случае запрета властями милитаризации частной милиции марабутом Серином Моду Кара [6] или арестом шести имамов, заподозренных в связях с Боко Харам. Но так или иначе обе стороны нуждаются друг в друге, их взаимодействие значительно снижает конфликтную динамику, повышает уровень общественной управляемости в стране.
Политической стабильности Сенегала способствует отсутствие в стране электоральных и постэлекторальных кризисов. В отличие от Кот-д'Ивуара, где выборы давали возможность политическим акторам усиливать свои позиции и мобилизовывать этнические и религиозные группы, интересы которых они представляли, подстрекать к неповиновению и экстремизму, в Сенегале ни А. Диуф, ни А. Вад не оспаривали свое поражение на президентских выборах. Тем самым они не позволили ввергнуть страну в постэлекторальный кризис, который неоднократно наблюдался в других западноафриканских государствах. Так, например, в разной степени социальное и политическое насилие до и после выборов помимо Кот-д'Ивуара испытали такие страны этого региона, как Нигерия, Буркина Фасо, Сьерра-Леоне.
Вызовы политической стабильности Сенегала и меры, принимаемые правительством по сокращению политических рисков
В настоящее время большую опасность для политической стабильности страны представляет религиозный экстремизм и терроризм. По мнению политических обозревателей Сенегал является «потенциальной мишенью для террористов» [7]. Основанием для такого опасения является значительное присутствие иностранцев, прежде всего европейцев, как постоянно проживающих, так и туристов.
Известно, что ваххабитская идеология присутствовала в стране с 1990-х годов. Однако ее распространение сдерживается деятельностью религиозных братств, которые до сих пор обладают значительным влиянием на социальную сферу в государстве. Еще с колониальных времен тесная связь между властью и братствами имеет большое значение для стабильности в стране. Сильнее всего влиянием суффитских проповедников всегда был охвачен «волофонный» центр Сенегала.
И все же следует обратить внимание на то, что социальный мир, который создавался и поддерживался благодаря религиозным братствам на протяжении длительного периода, начинает ослабевать. Одной из главных причин является недостаточное внимание властей к проблемам безопасности государства, слабость разведывательных служб
и как следствие - проникновение религиозного экстремизма из-за открытости границ, облегчающей создание джихадистской сети в стране, в том числе и через использование доступа к новым информационным технологиям [8а, 10а]. Безработица среди молодежи и социальное неравенство, коррупция являются благоприятной средой, питающей повсюду религиозный экстремизм.
К тому же сенегальские власти долгое время старались не замечать и даже скрывать от населения факты финансирования зарубежными фондами деятельности мечетей в таких городах, как Дакар, Россо и Каолак. В настоящее время, когда угроза религиозного экстремизма оказалась вполне реальной для Сенегала4, они изменили свое отношение к этой проблеме: стали отслеживать получение финансовых средств и даже пресекать каналы их поступления. Из-за подозрений в причастности джихадистов к финансированию было приостановлено строительство мечети в аэропорту Дакара. В 2015 г. были арестованы шесть влиятельных сенегальских имамов, подозреваемых в связях с Бо-ко Харам. Среди них - имам-салафит Алиун Бадара Ндао из г. Каолак [10]. В том же году службами безопасности на границе с Нигером была задержана и арестована группа сенегальцев, называвшая себя «Диокане» (по имени своего главаря, он же - Абу Анвар, бывший ученик имама Ндао). Ее члены обосновались в лесу на юге Сенегала и занимались подготовкой террористического акта в столице [8].
Близость границы с Мавританией - страной, которую считают «открытыми воротами» в Ливию, через которую могут свободно проходить радикальные исламисты, заставила правительство принять меры по ее укреплению в районе г. Сен-Луи. Даже после возведения пограничных постов только между ноябрем 2015 г. и мартом 2016 г. на них было задержано и доставлено для допроса в полицейские участники Сен-Луи 1700 человек.
Опасаясь террористических атак, Сенегальские силовые ведомства наладили сотрудничество со своими партнерами в США и Франции. В Дакаре находится постоянный представитель Франции - офицер по связям с министерством внутренних дел Сенегала, а также полномочный представитель Дирекции внутренней безопасности по сотрудничеству с сенегальскими партнерами. В стране создано антитеррористическое подразделение, усилено наблюдение за отелями, ресторанами, административными зданиями и аэропортом имени Л. С. Сенгора.
В мае 2016 г. США подписали соглашение с Сенегалом, которое дает разрешение на «постоянное присутствие» американских военных с доступом ко всей военной инфраструктуре, включая аэродромы [9].
Одной из угроз политической стабильности Сенегала является кризис в южной провинции - Казамансе, самый старый конфликт на континенте, который продолжается 36 лет. Он привлекает внимание из-за сложившейся там ситуации: ни войны - ни мира. Эта часть страны, обладающая огромным потенциалом, считалась раем из-за богатства своей экосистемы. Однако недостаточное внимание к проблемам региона и к судьбам его жителей (преимущественно придерживающихся католичества и традиционных верований), поощрение переселения туда мусульманского населения, которому было поручено управление регионом, подавление правительственными войсками мирных выступлений протеста привели в конечном счете к вооруженному сопротивлению основной народности диола, видевшей свое будущее в отделении от Сенегала и в получении политической независимости.
Политика, проводимая бывшими президентами А. Диуфом и А. Вадом, не способствовала урегулированию этого затяжного конфликта. Действующий президент
4 В 2016 г. в соседних с Сенегалом Мали, Буркина Фасо, Кот-д'Ивуаре были совершены террористические атаки, повлекшие человеческие жертвы.
М. Салль в отличие от своих предшественников считает решением проблем этого региона развитие его экономического потенциала, привлечение иностранных инвестиций и создание рабочих мест, необходимых для сокращения числа безработных, особенно среди молодежи, которая в течение всего периода затяжного конфликта видела свое будущее только в сотрудничестве с вооруженными формированиями сепаратистов.
В 2014 г. начал действовать план «Казаманс - полюс развития». Этот план предполагает предоставление местным общинам определенной автономии в управлении своими делами (сельским хозяйством, инфраструктурой, образованием).
За прошедший с 2012 г. период М. Саллю удалось склонить к диалогу многих высокопоставленных членов сепаратистского Движения демократических сил Казаманса (ДДСК). Последняя встреча состоялась в октябре 2017 г. в Риме.
Однако результаты мирных переговоров были омрачены событиями, которые произошли в Казамансе в начале января 2018 г., когда в 20 км от Зигиншора, недалеко от границы с Гвинеей-Бисау, в тиковом лесу были обнаружены 14 убитых и 6 раненых лесорубов. Последних жестоко пытали. Подозрение пало на комбатантов, воюющих на стороне ДДСК. Символично, что это кровавое событие произошло на следующий день после освобождения двух бойцов ДДСК органами правопорядка Сенегала [10].
Глава мятежников Умар Амрэй Бодьян по радио Sud FM осудил резню и заявил, что «этот одиозный акт не может остаться безнаказанным в момент, когда президент Республики протянул руку ДДСК. Мы остается привержены поиску мира и считаем, что проблема Казаманса должна быть урегулирована за столом переговоров» [11].
По сообщению сенегальских СМИ, к данному преступлению имеют отношение сподвижники руководителя военного радикального крыла Южного фронта Салифа Са-дио, обосновавшегося в Гамбии. Он по-прежнему рассматривает вооруженную борьбу как единственное средство решения проблемы независимости Казаманса [14].
Данный конфликт привлекает внимание еще и потому, что затрагивает Гамбию и Гвинею-Бисау, которые укрывают не только руководителей радикального крыла Южного фронта, но и тем, что туда бежали во время вооруженного столкновения тысячи казаманцев.
Анализируя проблемы политической стабильности Сенегала, необходимо подчеркнуть, что государству удается справляться как с внешними, так и внутренними вызовами. В противостоянии терроризму и религиозному экстремизму Сенегал опирается на помощь, которую оказывают главные союзники - Франция и США. Что касается уровня общественной управляемости, то он в Сенегале выше, чем в других западноафриканских странах прежде всего благодаря упомянутому выше дуализму политической системы, а также благодаря политике, проводимой М. Саллем, направленной на централизацию власти, использование возможностей для достижения взаимного компромисса, который удовлетворял бы стратегические и в определенных пределах тактические интересы всех социальных групп. Эта политика предусматривает специальные механизмы переговорного характера, обеспечивающие мирное урегулирование возникающих внутри сенегальского общества конфликтов и противоречий, например «Национальные диалоги» [12, с. 60-61].
Угрозы политической стабильности Кот-д'Ивуара и меры по их предупреждению
В отличие от Сенегала, который считается одним из самых стабильных государств Западной Африки, Кот-д'Ивуар с конца 1990-х годов5 находился в состоянии перма-
5 После двух десятилетий экономического процветания (1960-1980 гг.) Кот-д'Ивуар оказался в глубоком экономическом кризисе из-за падения на мировом рынке цен на главный экономический продукт - какао-бобы и девальвации западноафриканского франка. В этой ситуации власти страны
нентной нестабильности, переросшей в 2002 г. в полномасштабную гражданскую войну, длившуюся до 2007 г. и чуть было не возобновившуюся после президентских выборов 2010 г. и обнародования спорных результатов голосования. Постэлекторальный кризис удалось преодолеть благодаря вмешательству мирового сообщества. Ситуация стабилизировалась после утверждения на пост президента страны Алассана Уаттары.
И все же, несмотря на то, что в последнее время Кот-д'Ивуар демонстрирует самый большой экономический рост в Африке6, африканские аналитики не уверены в сохранении политической стабильности в стране, особенно перед президентскими выборами 2020 г. [13]
Ивуарийский политолог Родриг Коне считает, что неолиберальная политика Уата-ры ведет страну к кризису. «Экономическое чудо», которое приписывают Кот-д'Ивуару, остается миражом для большинства ивуарийцев, доход которых составляет 91 евро в месяц, при том, что цены на жилье и на электричество за последние два года удвоились. Большой проблемой, - считает он, - является коррупция, которая распространилась повсюду: от полицейского до преподавателя, который заставляет платить за хорошие оценки» [14]. По мнению Р.Коне многие ивуарийцы считают, что при А. Уат-таре происходит возрождение политической системы, которая была при Ф. Уфуэ Буа-ньи, когда управление государством находилось в руках нескольких семей. Эксперт утверждает, что институционализация поста вице-президента, сената, палаты вождей есть не что иное, как увеличение количества приближенных к власти людей, получающих доступ к привилегиям в рамках существующих в стране неопатримониальных отношений [14].
Говоря об угрозах политической стабильности, нельзя забывать, что ивуарийское общество до сих пор расколото на сторонников нынешнего президента и тех, кто остался верен экс-главе государства Л. Гбагбо, которому Международным уголовным судом в Гааге (Нидерланды) предъявлены обвинения в преступлениях против человечества, совершенные в ходе вооруженного конфликта в Кот-д'Ивуаре 2010-2011 гг.
События января и мая 2017 г., когда один за другим в городах Буаке, Далоа и Коро-го произошли военные мятежи и почти одновременно с ними забастовки профсоюзов служащих, парализовавшие деловую жизнь страны, показали, что главной дестабилизирующей силой в Кот-д'Ивуаре остается армия. Стало очевидным, что социальный мир так и не был достигнут.
Ивуарийским властям удалось усмирить и мятежников, и забастовщиков обещаниями выполнить их требования и тем самым не допустить дестабилизации сложившейся ситуации в стране и перерастания ее в военно-политический кризис.
вынуждены были согласиться с принятием Программы структурной перестройки, разработанной Бреттон-Вудскими институтами (МВФ и Всемирным банком). Международные кредиторы взамен помощи потребовали либерализации экономических и политических отношений в Кот-д'Ивуаре, которая заключалась в освобождении государства от обязательств по отношению к большей части секторов экономики. Это привело к кризису в сфере занятости, нарушениям условий труда. Вследствие значительного роста безработицы начался массовый исход молодежи в городские центры, в которых они также не могли найти работу. В стране приостановилось создание новых рабочих мест, но при этом не сократился приток мигрантов из соседних бедных мусульманских стран, который существовал на протяжении нескольких десятилетий. Доля проживающих в стране иностранцев к 1988 г. достигла 28%, а в некоторых районах превысила количество коренных ивуарийцев. Политика ксенофобии, проявившаяся в изменении статей Конституции и введении нового избирательного кодекса, а также реформа землепользования, согласно которой только ивуарийцы по происхождению могли владеть землей на законном основании, открыли путь к насилию и конфликту в ивуарийском обществе.
6 В 2012 г. экономический рост достигал 10,7%, в 2013 - 9,2%, в 2014 - 8,5%, в 2015 - 9,5%. По прогнозам Всемирного банка перспективы роста на 2016-2018 гг. остаются хорошими: между 6 и 8% в год.
После политических отставок и формирования нового правительства, а также выплаты зарплат и премий 8,5 тыс. из 23 тыс. военных, находящихся в действующей армии Кот-д'Ивуара, А. Уаттара заявил, что собирается реформировать ивуарийскую армию, ускорив запланированное еще в 2016 г. сокращение ее численности. Свое решение он объяснил необходимостью ее модернизации, улучшения дисциплины и условий ее содержания. По всей видимости, решение не в последнюю очередь связано еще и с тем, что в рядах Республиканских сил Кот-д'Ивуара состоят бывшие члены Национальных вооруженных сил (РЛЛСТ), многие из которых до сих пор остаются сторонниками Л. Гбагбо [15].
К началу 2018 г. численность вооруженных сил сократилась на 2168 военнослужащих, большая часть которых приняла решение добровольно уйти в отставку. Всего к 2020 г. военную службу должны будут оставить 4400 военнослужащих. Франция уже заявила о финансовой поддержке в размере 30 млн западноафриканских франков каждому, кто добровольно уходит из армии в дополнение той суммы (от 10 до 15 млн западноафриканских франков), которые выплачивает ивуарийское правительство [15].
Факты показывают, что пока властям Кот-д'Ивуара удается гасить недовольство населения, в том числе и военных. Но это не значит, что так может продолжаться и дальше.
Ивуарийские журналисты задают вопрос: не спровоцирует ли эта реформа армии очередной политический кризис, детонатором которого могут стать следующие президентские выборы в 2020 г. Дело в том, что в борьбу за президентское кресло, независимо от того, будет ли А. Уаттара участвовать в избирательной кампании или нет, собирается вступить Г. Соро, занимающий пост спикера Национальной ассамблеи. Этот политик, в 2002-2007 гг. возглавлявший повстанческую группировку «Новые силы», по-прежнему пользуется большим успехом у военных. Необходимо учитывать, что из 23 тыс. военнослужащих Республиканской армии 13 тыс. - бывшие мятежники из «Новых сил». Во время гражданской войны они боролись за А. Уаттару, но после прихода его к власти почувствовали себя исключенными из новой жизни, плодами которой, как пишет газета ЫЪегаНоп, воспользовалось меньшинство, в то время как основная масса тех, кто рисковал своей жизнью, доведены до нищеты [16].
События 2017 г. еще раз доказали, что социальный мир в Кот-д'Ивуар не был достигнут. Меры по повышению уровня общественной управляемости и безопасности блокируются по причине заинтересованности влиятельных сил в контрабанде оружия, связанной с недостаточным вниманием властей к его регистрации после окончания гражданской войны в 2007 г., бандитизме, незаконном обороте наркотиков и т. д.
Многие из бывших мятежников не были обеспечены работой и занялись разбоем. Так, например, в кварталах Абиджана - Абобо, Аджаме, Аттекубе, Йопугон и Кокоду в темное время суток орудуют банды, состоящие из бывших детей-солдат, которые называют себя «микробами» [17].
Снижению уровня общественной управляемости в стране способствовало создание террористических ячеек на территории Кот-д'Ивуара. Западные спецслужбы неоднократно предупреждали о реальной возможности террористических атак .
Однако относиться серьезно к таким предупреждениям и принимать меры безопасности ивуарийские власти начали только после террористического акта, совершенного боевиками аль-Каиды в странах исламского Магриба (АКИМ) в приморском курортном городе Гран-Бассам (43 км от Абиджана). 13 марта 2016 г. вооруженному нападению
7 Дело в том, что зимой 2015 г. боевики аль-Каиды в странах исламского Магриба (АКИМ) совершили несколько нападений на деревни, находящиеся на юге Мали, приблизительно в 10 км от границы с Кот-д'Ивуаром.
экстремистов подверглись три отеля. Жертвами атаки стали 16 человек, среди них -граждане Франции и Германии.
В мае того же года службам безопасности удалось раскрыть одну из ивуарийских ячеек АКИМ, арестовав Барри Батести (он же «Сэм») 24 лет, который являлся важным звеном в террористической сети, возглавляемой Кунта Дала. Последний до сих пор находится в бегах.
Примечательно, что среди арестованных оказались солдаты ивуарийской армии, принимавшие участие в этом террористической атаке, - сержанты Занга Зумана Кули-бали и Брис Туре. Все арестованные уже приговорены к тюремному заключению на 10 лет [17].
Необходимо заметить, что получение достоверных данных по радикальным и экстремистским организациям крайне затруднено по причине их законспирированности и нечетких границ таких групп. По мнению российского ученого Л.Л. Фитуни, «иногда поступают случайные данные, полученные квалифицированными исследователями благодаря стечению обстоятельств. Они касаются конкретной, как правило, весьма ограниченной группы лиц» [18, с. 101].
Теракт в Гран-Бассам показал как неблагополучие ивуарийской армии, так и слабость спецслужб в обеспечении безопасности населения страны и противостояния террористическим угрозам. После кровавых событий в Кот-д'Ивуаре были приняты меры по усилению охраны аэропортов, мечетей и других наиболее посещаемых мест.
Во время встречи на высшем уровне Африканского и Европейского союзов в январе 2018 г. президенты Франции и Кот-д'Ивуара договорились об открытии в сентябре 2018 г. недалеко от Абиджана Международного образовательного антитеррористического центра, который будет иметь региональное значение8. Этот центр займется подготовкой персонала по выявлению и отслеживанию террористических сетей, каналов их финансирования. Затем будут сформированы силы реагирования, оснащенные спецтехникой для борьбы с террористами [19].
В свою очередь, посольство США в Абиджане в рамках укрепления отношений с Кот-д'Ивуаром в феврале 2018 г. организовало совместно с Министерством внутренних дел и безопасности этой страны обучение 50 полицейских и жандармов методам борьбы с терроризмом [19].
И все же главной угрозой политической стабильности Кот-д'Ивуара остается электоральный процесс. Несмотря на то, что выборы президента намечены на 2020 г., в
стране полным ходом идет борьба между сторонниками А. Уаттары и Г. Соро.
* * *
Управляемость социальных и политических процессов в странах западноафриканского региона зависит от способности властей снижать конфликтную динамику, нарастание социальной напряженности, которые приводят к дестабилизации общества. Государства должны быть готовы отвечать на новые вызовы политической стабильности и безопасности. Однако на этом пути есть существенные препятствия, без преодоления которых страны региона не смогут обеспечить политическую стабильность. Это прежде всего растущее социальное неравенство, маргинализация молодежи, связанная с безработицей, плохим качеством обучения и отсутствием доступа к профессиональному образованию, проблема трудоустройства дипломированных специалистов.
Кроме того, у правящих элит как в Сенегале, так и в Кот-д'Ивуаре, наблюдается отсутствие политической воли для мобилизации коллективных усилий перед общей угрозой, чему не в малой степени способствуют неопатримониальные практики в отноше-
8 Речь идет о подготовке специалистов для Мали и Буркина Фасо.
нии к общественному и личному (речь идет об использовании государственных ресурсов и их перераспределении для поддержания клиентельной базы, которая может помочь победить на выборах и укрепить власть).
Что касается внешних вызовов, прежде всего распространения религиозного экстремизма и терроризма, то здесь, помимо реформирования служб безопасности, не обойтись без сотрудничества на региональном и международном уровне.
Источники
1. Магс Alexandre. Verjee Neelam. Modaka Stephen. 2015. Relever des defies de la stabilité et de la sécurité en Afrique de l'Ouest: Résumé. Collection l'Afrique en développement. Washington. Dc: La Banque Mondial. Licence: Créative Commons Attribution CC BY 3. OIGO.
2. Следзевский И.В. Цивилизационный проект строительства национальных государств в постколониальной Африке: идеалы и реальность. Цивилизационные альтернативы Африки. т. II. Институт Африки РАН. 2017. с. 82-112. ISBN 978-5-91298-197-5.
3. Diédhiou Paul. Les intellectuels sénégalais et la question des identités ethnique au Sénégal. Refsicom - Revue de Recherches francophones en Sciences de l'Information et de la Communication. www.refsicom.org/295 (дата обращения 15.04.2018)
4.Саватеев Д.А. Мусульманские духовные ордены в Тропической Африке. Ученые записки Института Африки РАН. Выпуск 13. М. 1999. 152 с. ISBN 5-201-05076-Х.
5. Саватеев Д.А. Суфийские ордены в Тропической Африке - альтернативный вариант цивилизационного развития. Африка: новый портал глобализации. Ежегодник. М. РУДН. ISBN 978-5-209-03575-6. 2012. c. 255.
6. Diallo Ava. Quand le pouvoir réligieux freine l'autoritéde l'état. yveslebelge. skynetblogs. be/archive/2017/06/20/ politique-et-religion-8741469. Html (дата обращения 28.04.2018)
7. N'diaye Ramata. Le Sénégal face à le menace terroriste. https://classe-interna-tionale.com/2016/05/07/le-senegal-face-a-la menace-terroriste/ (дата обращения 09.04.2018)
8. Jeune Afrique. www.jeuneafrique.com/549957/societe/proces-inedit-au-senegal-30-suspects-a-la-barre-pour-terrorisme-dont-liman-ndao/ (дата обращения 09.04.2018)
8а. Абрамова И.О., Поликанов Д.В., Фитуни Л.Л. Интернет, трансформация обществ и сетевые войны. Российские стратегические исследования. М., 2002. с. 136-150. ISBN: 5-94010160-7
9. https://regnum.ru/news/2232139. html (дата обращения 25.01.2018)
10. Gueye Seydina Aba. Retour sur la crise en Casamance. Publié 27.02.2018. https://www.voa-afrique.com/a/le-conflit-en-casamance-raconte/4273104.html (дата обращения 29.04.2018)
10а. Фитуни Л.Л., Абрамова И.О. Негосударственные и квазигосударственные акторы Большого Ближнего Востока и проблема "евроджихадизма". Европейское лицо экстремистской угрозы. Азия и Африка сегодня. 2015. № 11 (700). с. 2-11.
11. Timothée Jean. Sénégal: paix en Casamance, deux prisoniers du MDFS libérés. Publié le 6 janvier 2018. https://www.afrique-sur7.fr/381637-senegal-paix-en-casamance-deux-prisoniers-mdfs-liberes (дата обращения 29.04.2018)
12. Садовская Л.М. Власть и оппозиция в африканском обществе в конце ХХ - начале XXIвв. (на примере Сенегала и Кот-дИвуара). М. Институт Африки РАН. 2017. 152 с. ISBN 978-5-91298-190-6.
13. Clishe Yvan. Côte-d'Ivoire: la stabilité sera-t-elle au rendez-vous? https://www.quebec. huffingtonpost.ca/yvan-clich/cote-divoire-la-stabilite-sera-t-elle-au-rendez-vous_a_23072891 (дата обращения 05.04.2018)
14. Treiner Anna Sylvestre. Côte d'Ivoire: "On vit une bombe sociale". www.liberation.fr/ planete/2017/02/26/cote-d'ivoire-on-vit-une-bombe-sociale_1551196 (дата обращения 05.04.2018)
15. Côte d'Ivoire: un plan pour sécuriser les departs volontaires de militaires. www.jeuneafriqe.com/mag/532377/politique/cote-divoire-un-plan-pour-securiser-les-departs-volontaires-de-militaires (дата обращения 05.05.2018)
16. Libération. Abidjan 19.01.2017. fr.africatime.com/cote-d-ivoire/articles/retour-de-la-crise-en-cote-divoire (дата обращения 19.01.2017)
17. Menace terroriste sur la Côte d'Ivoire. Voice les zones à haut risque à Abidjan. www.linfodrome.com/vie-politique/33793-menace-terroriste-sur-la-cote-d-ivoire-voici-les-zones-a-haut-risque-a-abidjan. 14/09/2017/ (дата обращения 11.04.2018)
18. Фитуни Л.Л. Технологии вовлечения детей и подростков в экстремистскую и террористическую деятельность: опыт ИГИЛ. Ученые записки Института Африки РАН. ISBN 2412-5717. 2017. № 3 (40).
19. Koaci.com/cote-divoire-lutte-contre-terrorisme-etats-unis-forment-cinquantaine-policiers-gendarmes-lita-past - 1172220/html (дата обращения 11.04.2018)
20. Côte d'Ivoire: Le Centre de formation à la lutte antiterroriste sort des limbes. www.rfi.fr/ afrique/20180126-cote-ivoire-centre-formation-lutt-antiterroriste-bakayoko (дата обращения 11.04.2018).
POLITICAL STABILITY IN WEST AFRICAN STATES: PROBLEMS AND SOLUTIONS (Case Studies of Côte d'Ivoire and Senegal)
© 2018 Lyubov Sadovskaya
SADOVSKAYA Lyubov M., PhD (Hist.), Senior Researcher, Institute of African Studies, RAS. Spiridonovka str., 30/1, Moscow, Russian Federation, 123001. e-mail: lubowsadowskaya @yandex.ru
Abstract. The article presents a new view on the problems of political stability in West African countries. For the first time was carried out a comparative analysis of the sustainability of the political systems of the two Francophone fastest growing countries in West Africa, Côte d'Ivoire and Senegal. The author analyzes the factors negatively influencing political stability social order, and those that reduce conflict potencial in these States. Internal and external threats to the political systems of Senegal and Côte d'Ivoire are examined. The response of both countries to internal and external challenges is shown.
The study proves that while external threats indanger Senegal's political stability, such as the penetration of religious extremism, the crisis in Casamance, maritime piracy, drug traffic, for Côte d'Ivoire, on the contrary, main risks are internal: electoral, socio-political crises, the split of elites, arms smuggling, banditry. The study demonstrates that the level of social governance in Senegal is higher than in other West African countries, including Côte d'Ivoire, due to the dualism of the political system: the coexistence of Western-style political institutions with local faiths (tariqas), as well as policy pursued by President M. Sall. aimed at achieving mutual compromise that ensure the peaceful settlement of conflicts and contradictions.
The author concludes that a new approach to the development of a security strategy is required.
Key words: political stability, security, religious extremism, crisis, Senegal, Côte d'Ivoire
DOI: 10.31132/2412-5717-2018-43-2-75-88
References
Abramova I.O., Polikanov D.V., Fituni L.L. Internet, transformatsya obshchestv i setevye voyny (Internet, the transformation of societies and network wars). Rossiyskiye strategicheskiye issledovaniaya. Moscow. 2002. pp. 136-150. ISBN: 5-94010-160-7
Cliché Yvan. Côte d'Ivoire: la stabilité sera-t-elle au rendez-vous? https://www.quebec. huffingtonpost.ca/yvan-chiche/cote-divoire-la-stabilite-sera-t-elle-au-rendez-vous_a_23072891 (accessed 05.04.2018)
Côte d'Ivoire: Ce Centre de formation à la lutte antiterroriste sort des limbes. www.rfi.fr/afrique/20180126-cote-ivoire-centre-formation-lutte-antiterroriste-bakayoko (accessed 11.04.2018)
Côte d'Ivoire: un plan pour securiser les départs volontaires de militaires. www.jeuneafrique.com/mag/532377/politique/cote-divoire-un-plan-pour-securiser-les-departs-volontaires-de-militaires/ (accessed 05.05.2018)
Diallo Ava. Quand le pouvoir religieux freine l'autorité de l'état. yveslebelge.skynetblogs.be/ archive/2017/06/20/politique-et-religion-8741469.html (accessed 28.04.2018)
Diédhiou Paul. Les intellutuels sénégalais et la question des identités ethnique au Sénégal. Refsicom-Revue de Recherches Francophones en Sciences de l'Information et de la Communication. www.refsicom.org/295 (accessed 15.04.2018)
Fituni L.L. Tekhologii vovlecheniya detei i podrostkov v ekstremistskuyu terroristicheskuyu deyatel'nost': opyt IGIL (Engaging the Young into Extremist and Terrorist Activities: an Overview of
Isis Radicalisation and Indoctrination Techologies). Uchenyye Zapiski Instituta Afriki RAN (Journal of the Institute for African Studies) ISBN 2412-5717. 2017. No 3 (40).
Fituni L.L., Abramova I.O. Negosudarstvennyye i kvazigosudarstvennyye aktory Bol'shogo Blizhnego Vostoka i problema «yevrodzhikhadizma» yevropeyskoye litso ekstremistskoy ugrozy. (Non-state and quasi-state actors of the Greater Middle East and the problem of "Eurojihadism": European face of an extremist threat) Aziya i Afrika segodnya. (Asia and Africa today) 2015. № 11. pp. 2-11.
Gueye Seydina Aba. Retour sur la crise en Casamance. Publié 27.02.2018. https://www.voaafrique.com/a/le-conflit-en-casamance-raconte/4273104.html (accessed 29.04.2018) https://regnum.ru/news/2232139.html (accessed 25.01.2018).
Jeune Afrique. www.jeuneafrique.com/549957/societe/proces-inedit-au-senegal-30-suspects-a-la-barre-pour-terrorisme-dont-liman-ndao / (accessed 09.04.2018)
Koaci.com/cote-divoire-lutte-contre-terrorisme-etats-unis-forment-cinquantaine-policiers-gendarmes-lita-past-1172220 html (accessed 11.04.2018)
Libération. Abidjan. 19.01.2017. fr.africatime.com/cote-d-ivoire/articles/retour-de-la-crise-en-cote-divoire (accessed 19.01.2017)
Marc Alexandre. Vergee Neelam. Mogaka Stephen 2015. Relever des defies de la stabilité et de la sécurité en Afrique de l'Quest: Resume. Collection l'Afrique en développement. Washington, Dc: La Banque Mondial. Licence: Greative Commons Attribution CC BY 3. OIGO.
Menace terroriste sur la Côte d'Ivoire. Voici les zones à haut risque à Abidjan. www.linfodrome.com/vie-politique/33793-menace-terroriste-sur-la-cote-d-ivoire-voici-les-zones-a-haut-risque-a-abidjan. 14/09/2017/ (accessed 11.04.2018)
N'diaye Ramata. Le Sénégal face à la menace terroriste. https://classe-internationale. com/2016/05/07/le-senegal-face-a-la-menace-terroriste/ (accessed 09.04.2018)
Sadovskaya L.M. Vlast ' I oppozitsiya v afrikanskom obshchestve v kontse XX- nachale XXI veka (na primere Senegala i Kot-d'Ivyara) (Power and Opposition in African Society in the Late 19th and Early 20th Centuriers (on the example of Senegal and Côte d'Ivoire). Moscow. Institut Afriki RAN. 2017. 152 p. ISBN 978-5-91298-190-6.
Savateev D.A. Musulmanskye dukhovnye ordeny v Tropisheskoy Afrike (Muslim Spiritual Orders in Tropical Africa). Uchyenye Zapisky Instituta Afriki RAN. (Journal of the Institute for African Studies) Vypusk 13. Moscow. 1999. 152 p. ISBN-5-201-05076-X.
Savateev D.A. Sufiyskye ordeny v Tropisheskoy Afrike - alternativnyi variant tsivilizatsionnogo razvitiya. (Sufi Orders in Tropical Africa - Alternative Variant to Sivilizational Developpement) Afrika: novyi portal globalizatsii Ezhegodnik RUDN. (Africa: a New Portal to Globalization). Moscow. ISBN 978-5-209-03575-6.2012.
Sledzevskyi I.V. Tsivilizatsionnyi proekt stroitel'stva natsional'nykh gosudarstv v postkolovial'noy Afrike: idealy i real'nost' (Civilizational Project of Nation-building in Post-colonial Africa: Ideals and Reality). Tsiviliztsionnye al'ternativy Afriki. Vol. II. Moscow. Institut Afriki RAN.
2017.pp. 82-112.
Timothée Jean. Sénégal: paix en Casamance, deux prisoniers du MDFS libérés. Publié le 6 janvier
2018. https://www.afrique-sur.fr/3 81637-senegal-paix-en-casamance-deux-prisoniers-mdfs-liberes (accessed 29.04.2018)
Treiner Anna Sylvestre. Côte d'Ivoire: "On vit une bome sociale". www.liberation.fr/planete/ 2017/02/26/cote-d-ivoire-on-vit-une-bombe-sociale_1551196(accessed 05.04.2018).
